Текст книги "Временная связь"

Автор книги: Эстер Росмэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

– Ну, я вообще-то изучил кое-какие бумаги. К тому же у меня фотографическая память. И я не буду молчать, если леди начнет спрашивать,– медленно проговорил он.

Эбби пожала плечами, и они пошли через просторный холл вниз, где уже была закончена кухня и другие бытовые помещения.

– Похоже, твоя трудная клиентка еще не появлялась,– заметил Макс, когда Эбби стала проверять, как подогнано оборудование.– Все это, насколько я понимаю, точно соответствует плану...

Макс, кажется, действительно изучил бумаги, с удивлением отметила про себя Эбби.

– Кое-что она не трогала. И эти комнаты почти готовы,– объяснила она.– Но самое ужасное – гостиная, столовая и три спальни. Проблема в том...

– Эбби! Так вот где ты прячешься!

Они разом обернулись. Аманда Морисон в кожаных ковбойских сапожках, джинсах и потрясающем пестром свитере появилась в дверном проеме. Светлые волосы собраны высоко на затылке. Она была великолепна.

– Сейчас, когда малярные работы закончены... Бог мой! Неужели?

Васильковые глаза оценивающе пробежали по высокой фигуре незнакомца, любующегося ее новой кухней, и в изумлении замерли на красивом лице Макса.

– Брэдли. Мне даже в голову не пришло! – воскликнула Аманда Морисон и танцующей походкой подошла к нему. Он ждал, сощурившись.– Вы, должно быть, родственник Дженнифер?

– Я ее брат,– коротко сообщил Макс, а Эбби украдкой посмотрела на него, чтобы оценить, как он реагирует на «бедную старую леди Морисон». Но его лицо ничего ей не сказало, и она язвительно решила, что такая манера поведения с хорошенькой женщиной для него привычна.

– Но я думала, что Дженнифер замужем.

– Она замужем,– кивнул Макс.– Просто она ведет свое дело под девичьей фамилией.

– Как это замечательно – быть сестрой знаменитого Макса Брэдли! – вздохнула леди Морисон и с восторгом захлопала в ладоши.– Как здорово начинались бы разговоры за обедом в моей столовой, если бы на стене была роспись Макса Брэдли!

Эбби застыла в ужасе, а Макс ухмыльнулся:

– Не знаю, как насчет беседы за обедом, но среди моих работ больше таких, от которых умолкнут все голоса, а уж о том, что мои рисунки отобьют аппетит у ваших гостей, и говорить не приходится.

Эбби с восторгом наблюдала, как клиентка отчаянно старается прийти в себя от столь бесцеремонного отклонения ее идеи. А через несколько минут она поразилась мастерству, с которым Максу удалось убедить женщину, что он не только воспринял ее замечание как шутку, но и счел ее чрезвычайно остроумной.

– Да, вы как раз тот человек, Макс, который мне сейчас необходим. Вы не против, если я буду называть вас по имени?– спросила леди Морисон, кокетливо беря его под руку и самоуверенно улыбаясь.– Я ненавижу формальности. Вы тоже можете называть меня Аманда. Меня здесь все так называют, правда, Эбби?

Эбби изо всех сил старалась не выказать изумления – ни она, ни другие сотрудники фирмы не обращались к ней иначе, как с полным титулом.

– Так о чем это я? Ах, да... Видите ли, мой Джек отправился в деловую поездку, и к его возвращению здесь все должно быть закончено, чтобы мы смогли переехать, а сейчас та стадия, на которой нужна мужская рука. Остались последние, но очень важные штрихи.

Ну конечно, подумала Эбби. То, что Аманда Морисон называет «штрихами», означает полную переделку.

– Моя сестра очень талантливый дизайнер, но сам я в этом ничего не понимаю,– пожал плечами Макс, к полному ужасу Эбби.– Я из тех людей, которые знают, что им нравится, и, не таясь, говорят об этом... И я чувствую, что вы такая же, Аманда.

– Да! – промурлыкала она и чарующе улыбнулась.– Я понимаю, как вы заняты, Макс. Но я была бы так благодарна, если бы вы дали мне совет насчет столовой.

– Я уверен, что смогу найти для вас время,– проворковал Макс, злорадно посмотрев на Эбби, и двинулся к дверям с Амандой, повисшей у него на руке.– Но, думаю, вы догадались, что я здесь не случайно,– добавил он тоном, который заставил Эбби насторожиться.

– Да? А что вас сюда привело?– спросила, хохоча, Аманда.

– Честно говоря, я хотел посмотреть, что люди Дженнифер сумели сделать из этого места,– пробормотал Макс.– У меня есть друг, который тоже купил дом в Лондоне и еще не решил, что с ним делать. Может, вы его даже знаете.

У Эбби округлились глаза, когда она услышала, как Макс небрежно назвал имя известного актера. Он обманывал! А Аманда просто таяла от удовольствия.

– Может быть, Эбби стоит пойти с нами и кое-что записать? – бросил Макс через плечо, нагло улыбаясь, и они с Амандой переступили порог.

Страстно желая сохранить выдержку, девушка вынула из кармана куртки блокнот и авторучку. Кого, кроме себя, могла она винить за все происходящее? Инстинкт предупреждал ее, что не стоит доверять Максу Брэдли. Ждать от него помощи – все равно, что утопающему хвататься за соломинку. Но тогда она отмахнулась от голоса разума и теперь попала в ловушку. Паника, охватившая ее, угрожала перейти все границы, и единственное, что ей оставалось,– положиться на чувство юмора. Но его, призналась себе Эбби, сильно поубавилось.

– Что-то подсказывает мне, что вы и мой Джек легко подружитесь.

Эбби, которая почти три часа просидела на подоконнике в дальнем конце огромной развороченной комнаты, отчаянно старалась не слушать косвенных намеков, многозначительных реплик, которыми обменивались мужчина и женщина. Но чуть не свалилась, услышав это заявление Аманды Морисон.

Как только у женщины, которая все утро заигрывает с мужчиной, хватает наглости вспомнить о муже? И даже без всякого намека на то, что ей стыдно или хотя бы неловко.

– Я думаю, вы, возможно, правы,– засмеялся Макс, склонившись к лицу Аманды.

Эбби закрыла глаза, стараясь ничего не слышать и не видеть. Но и с закрытыми глазами не могла забыть, как он хорош собой, и вся сжималась при звуках доносившихся голосов. Ну что ж, эти последние несколько часов – плата за все, что она успела к нему почувствовать...

Он типичный красавчик, за яркой внешностью которого скрывается мужчина, способный без всяких угрызений совести, не колеблясь, вторгаться на территорию другого мужчины.

– Я буду через минуту, Эбби,– окликнул ее Макс.

– А я увижу тебя завтра утром в это же время.– Аманда весело махнула рукой, и они с Максом вышли.

Скрестив на груди руки, Эбби склонила голову к коленям, прижалась к холодному оконному стеклу, отчаянно пытаясь не думать про обиду и разочарование, которые грызли ее изнутри. У нее есть дела поважнее. И собственную голову следует занять ими, а не Максом Брэдли, не его распутством, резко напомнила она себе. Но сейчас, когда Питер в больнице, Дженнифер в отпуске, а все старшие коллеги разъехались по делам фирмы, нет никого из авторитетных людей, с кем можно сесть и обсудить ситуацию. И ей казалось, что у нее не осталось другого выхода, как написать заявление об уходе.

– Пошли? Зайдем куда-нибудь на ленч, а потом...– сказал Макс, пересекая комнату большими шагами.

– Потом единственное, что мне остается,– заявление об уходе,– вырвалось у Эбби.

– Что с тобой? – искренне удивился Макс.

– А почему я должна вам объяснять? Вы не поймете. На все в мире вы смотрите, как на шутку.

– Что, без сомнения, помогает преуспевать в избранной мной профессии,– холодно отчеканил Макс.– Во всяком случае, попытайся объяснить.

Она отчаянно махнула рукой.

– Я не могу руководить такой работой. Вы сказали, что хотите оградить Дженнифер, чтобы она не узнала, что здесь творится. Она ведь уехала только потому, что все, казалось, было готово, и работой руководил Питер. Если бы она знала, что тут на самом деле, ее бы просто хватил удар. Аманда... Аманда Морисон – это генератор неприятностей! – взорвалась Эбби.– Если она не добьется своего, она устроит скандал, а если добьется, если хоть одна из ее бездарных идей осуществится, Дженнифер Брэдли может проститься со своей репутацией.

– Закончила? – подчеркнуто вежливо спросил Макс.

– Я... Нет, не закончила. Вообще можно подумать, что все это только моя забота! – кипятилась Эбби. И недовольство, которое она долго сдерживала, изливалось неудержимым потоком.– Я обращалась ко всем, к кому могла. Но толку– чуть! На меня смотрели с недоверием, намекали, что это мое дело– выйти из создавшегося положения. Но я же новичок в дизайне, в конце концов, это моя первая работа!

– А почему ты думаешь, что они про это не знают?– холодно спросил Макс.– Перед тем, как принять тебя, с тобой беседовала специальная комиссия из сотрудников Дженнифер.

– Да, но...

– Никаких «но», Эбби,– прервал Макс. И все его безразличие испарилось. Он потянулся к ней и поставил ее на ноги. Глаза горели сердитым огнем.– Я, может, ничего не понимаю в дизайне, но я хорошо знаю – ты даже не переступила бы порог компании моей сестры, не будь она и ее коллеги уверены в том, что ты достойна работать с ними. Кто знает, может, они были ослеплены какими-то другими твоими способностями и не заметили слабости характера...

– Как вы смеете! – взвилась Эбби.

– Смею! – закричал он, схватив ее за плечи и, когда девушка попыталась отвернуться, заставил посмотреть себе прямо в глаза.– Все, что я от тебя слышу,– бесконечное нытье о репутации, об отвратительном вкусе Аманды, о том, что никто не помогает маленькой бедняжке Эбби. Черт возьми! С какой стати ты должна бегать за всеми? Да, возникло препятствие, так преодолей его! Неужели ты на самом деле думаешь, что Аманда может ни с того ни с сего изменить план? Конечно, нет. Подписанный контракт не допускает перемен, он проработан с обоими Морисонами, и не будь такой наивной, не думай, что Аманда ошиблась и приняла тебя за Питера!

– Но Питер...

– Я уже сказал – никаких «но»,– резко оборвал ее Макс.– Конечно, Питер был счастлив сбросить Аманду со своей шеи, даже зная о том, что она попытается испробовать свои фокусы на тебе. Но я уверен – он, лежа сейчас в постели, знает: ты справишься. Как и все остальные, он уверен в твоих способностях и не сомневается, что ты вполне годишься для такой работы.

– Все, что я сделала,– это подвела Питера и остальных,– прошептала Эбби, совершенно расстроенная.– Вам, может быть, трудно поверить, но никто в жизни не хотел так сильно работать у Дженнифер, как я. А когда мне выпало иметь дело с Питером, я была безумно рада. Но едва возникли проблемы с Амандой Морисон, то вместо того, чтобы взглянуть на дело со стороны и подумать, я запаниковала,– хрипло призналась Эбби.– Я совсем запуталась.

– Запуталась? – спросил Макс мягким ровным голосом.– О'кей, в панике ты выпустила Аманду из-под контроля. Единственное, что тебе надо было сделать,– послать ей контракт. Ну ладно, Аманда больше не твоя забота.

– Как это? – воскликнула Эбби, вырываясь из его рук.– Почему? Потому что ею занялись вы? Как же вы самоуверенны! Думаете, что если вы все утро пожирали друг друга глазами, то все мои проблемы разрешились?

– А в чем они заключаются, Эбби? – Его голос был тихим и холодным.– Не вздумай сказать, что ты ревнуешь.

– Не обольщайтесь! – Глаза Эбби загорелись негодованием.– Возможно, женщины кидаются к вам в объятия, как только вы поманите их пальцем, но большинство из них разочаровываются и негодуют, обнаружив, что ваша мораль – это мораль уличного кота!

– Без сомнения, кто-то – да. Но не ты, Эбби!– Он грубо рассмеялся, схватил ее за руки и притянул к себе.– А может, это оттого, что ты считаешь – передо мной невозможно устоять?

– Нет... Ничего подобного,– заикаясь, сказала Эбби.

Внутри у нее все перевернулось, сладострастный трепет теплой волной охватил все ее существо.

– Я тебе нравлюсь?– хрипло спросил Макс, и с чувственной сладостью впился в ее губы.

Девушке показалось, что между ними проскочил электрический разряд. Его пальцы нетерпеливо расстегнули молнию ее куртки и коснулись кожи. Руки Эбби сами собой обняли его за шею, и она невольно застонала, когда его руки, наконец, добрались до цели – легли на теплые груди с такой нежностью, что она, забывшись, растворилась в горячечном поцелуе...

Тело ее больше не слушалось разума, оно напряглось и зажило своей жизнью, подчиняясь только его рукам. Каждое прикосновение Макса, точно клеймо, прижигало ее плоть, и это удовольствие по силе было сравнимо только с болью. Но ее тело требовало чего-то еще...

И эта жажда неведомого делалась невыносимой, как голод, заставляя теснее и теснее прижиматься к телу мужчины в отчаянии и смущении от того, что она ощущала ответную реакцию. Мысли путались в голове. Эбби испытывала дикий, незнакомый прежде восторг, но где-то в глубине сознания билась спокойная мысль, что впервые за двадцать три года ее чувственность проснулась. Она вдруг вспомнила их первый поцелуй и свою мысль о том, что он – особенный.

– Макс,– зашептала она, непритворно дрожа, сумев, наконец, оторваться от него.– Макс...

Ее руки все еще обнимали его, тело дрожало, она ощущала его пальцы на своей напрягшейся груди, потом они спустились ниже, к бедрам, но она воспротивилась, и ее протест был единственным звуком, нарушившим их тяжелое молчание.

– Макс, я не могу... Я не хочу играть с тобой,– сказала она странно спокойно, хотя внутренний пожар не убывал.

Желание светилось в ее глазах, оно клокотало во всем ее теле, руки Макса легли ей на бедра, но, когда он отпустил ее, его лицо было бесстрастным.

– Думаю, нам не стоит отрицать, что мы продолжим эти волнующие игры?

Эбби хотелось протестующе закричать в ответ на эти почти язвительные слова, но она не могла скрывать, до какого возбуждения довел ее этот мужчина. Первый же поцелуй послужил сигналом, что Макс—тот человек, в которого она может влюбиться. Конечно, для него это все игра, а в глубине души Эбби знала, что отдаст свое тело только тому, кто сумеет завладеть и ее сердцем.

– Я... ничего не пытаюсь отрицать, но я не хочу это обсуждать.

– А я хочу,– ответил он и, сощурившись, холодным взглядом окинул ее фигуру.– Независимо от того, какова моя мораль – уличного кота или кого-то еще, но ты хочешь меня, Эбби. И я не понимаю, что тебя сдерживает. Или лучше спросить – кто?

Эбби не представляла, как выглядит сейчас со стороны, но была потрясена. У нее не было опыта любовных приключений, но она знала точно, что происходящее между ней и Максом захватило обоих. И сейчас его интересует, есть ли какой-то другой мужчина, которому она хранила бы верность. Но как он смел подумать, что она стала бы отвечать на его ласки, если бы и впрямь была в кого-то влюблена!

– Никого нет,– сказала Эбби, злясь на себя за глупость, что не может и никогда не могла отделить физическую любовь от любви истинной. Проблема, с которой сам Макс едва ли сталкивался.

– Так-таки никого? – насмешливо спросил он.

Она колебалась, испытывая искушение сообщить о том, что безумно влюблена.

– Никого,– холодно повторила Эбби. А, собственно, почему такой интерес? У Аманды есть муж, но разве это для Макса препятствие?

– Да, удивительно,– ласково пробормотал Макс.– С другой стороны, может, это и не должно удивлять. Ты очень красивая, Эбби, и я подозреваю, что у тебя толпы обожателей.

Ее губы сжались от злости. Она отвернулась к окну. На самом деле он так не думает, сказала она себе. Нет, Эбби не страдала болезненной скромностью и знала, что привлекательна. От матери она унаследовала загадочные зеленые глаза, от бабушки Грентхэм им с Элейн достались роскошные, густые волосы. Но Эбби очень редко ощущала себя действительно красивой, пожалуй, только тогда, когда счастье царило у нее в душе.

– Наши взгляды на любовь очень отличаются,– заявила Эбби с высокопарной холодностью.

– Интересно,– задумчиво проговорил он.– А в чем разница? Если ты стараешься, чтобы кто-то в тебя влюбился и хочешь добиться своей цели.

Эбби сердито повернулась к нему.

– Но у тебя, наверное, есть возможность тратить на это время,– процедила она сквозь зубы и решительно направилась к выходу.– У меня же полно работы.

– Ты хочешь сказать, что я зря трачу время, пытаясь заставить кого-то влюбиться в меня?

– Я не люблю не только напрасно тратить время, но и слова, отвечая на дурацкие вопросы.

– Если есть на свете то, чему я не в силах противиться, так это вызов, вроде того, который ты мне сейчас бросила.

– Я не бросала никакого вызова... Забудь об этом.

С пылающими щеками она выскочила из комнаты. Но внезапно ее оглушил собственный крик. Споткнувшись о кучу строительных материалов, она кубарем покатилась с лестницы.

3

– Эбби, дорогая, ты в порядке? Я убью идиотов, которые оставили этот хлам!

– Все в порядке, Тони,– попыталась уверить Эбби взволнованного подрядчика, помогавшего ей встать на ноги.

– Ты уверена? Ты ушибла ноги...

– Да нет, правда, все в порядке.– Она через силу улыбнулась, хотя с большим желанием взвыла бы от боли.

–Что случилось? – раздался откуда-то сзади голос Макса.

Оставив Тони объясняться с Максом, Эбби пошла, превозмогая боль. Сейчас ей совсем не хотелось видеть Макса Брэдли. Она медленно тащилась к машине, удивляясь, что ноги, несмотря на жуткую боль, держат ее.

– Куда это ты?

Единственной мыслью Эбби было уйти от этого грозного тона. Она добралась до машины и, слабея, оперлась на нее. Наконец-то.

– Я же сказала тебе – у меня работа. И вообще, это не твое дело.

– Странно. Именно в этом я тебя все время убеждал. Что это не мое дело. Помнишь? – спросил он, подходя к Эбби и раздраженно рассматривая ее нелепую позу.– А теперь ты сама говоришь об этом, втянув меня по уши в свои дела. Поздно пытаться от меня избавиться. У меня тоже полно своей работы, но нам придется вместе закончить это дело. Понятно?

– Нет, непонятно. Я...– Вдруг Эбби охватила паника, она готова была разрыдаться, и ее тошнило.

В тот момент, когда она пыталась сообразить, можно ли совместить то и другое, она почувствовала, как сильные руки подняли ее и понесли, потом опустили на кресло в машине. Мягкий аромат кожи —первое, что она почувствовала, осознав, что сидит в темно-зеленом кресле автомобиля, свесив ноги наружу.

– Ну-ка, наклони голову к коленям,– велел Макс, надавив ей на шею.

Эбби подчинилась, и вдруг воспоминание об угрозе слез и рвоты привело ее в замешательство. Но она с облегчением почувствовала, что ни того, ни другого ей уже не хочется. Девушка подняла голову и тут же пожалела об этом. Опершись одной рукой о капот, а другой– об открытую дверцу, Макс задумчиво смотрел на нее, а в его глазах она увидела то, от чего ее тело вздрогнуло.

– Тебе лучше? – спросил он, и на его лице появилась озабоченность.– Ты побелела, как бумага, и я испугался, что ты теряешь сознание.

– Я... Мне гораздо лучше. Спасибо.

Мысли прыгали в голове Эбби, она пыталась понять, что написано в его взгляде, но безуспешно. Что бы то ни было, она, вероятно, преувеличила. Нет, ей не лучше, подумала она, нисколько. Внезапно Эбби увидела, что Макс стоит перед ней на коленях.

– Боже мой, что ты делаешь?– спросила она, смутившись, когда он принялся закатывать джинсы у нее на ноге.

– Хочу посмотреть рану. О, черт, неудивительно, что ты едва не потеряла сознание.

Эбби взглянула и увидела струйку крови, текущую из лилово-синей раны на голени.

– А ты заверни штанину на другой ноге,– приказал он, потянувшись к ящичку для перчаток.– Здесь должна быть аптечка.

Задыхаясь от близости его тела, навалившегося на нее, пока он рылся в ящичке, Эбби принялась закручивать джинсы, с облегчением увидев, что крови нет. А она так боялась, что сломала ногу и из кожи торчит кость. Девушка устало закрыла глаза.

«Ну что ж, ты свалилась с лестницы,– сказала себе Эбби,– и от этого у тебя шок». Страдания от ушибов можно вынести, но то, как она реагирует на Макса, способно привести к несчастью.

– Нашел! – воскликнул он, пытаясь удержать равновесие. Эбби отстранилась, чтобы Максу легче было выбраться из машины, и его лицо оказалось рядом с ее лицом, пульс Эбби тотчас сообщил ей об этом. По дыханию Макса, оказавшегося так близко от нее, она поняла, что он почувствовал то же самое. В глубине его голубых глаз загорелась страсть, и Эбби сразу узнала ее.

– Ну, посмотрим, что у нас в аптечке,– хрипло сказал он, снова опускаясь перед ней на корточки.

Эбби не могла ни думать, ни говорить, она лишь смотрела на темные шелковистые волосы, на голову, склонившуюся над аптечкой. Она положила руки на колени, чтобы удержаться от желания прикоснуться к темным завиткам.

Не случись с ней такого, подумала она, никогда бы не поверила, что это возможно. Да, хрестоматийный случай – безудержная страсть между мужчиной и женщиной, причем мужчина, как пишут в книгах, весьма преуспевающий, известный на весь мир человек, который, к несчастью, еще и божественно красив...

– Я должен признаться, что мало смыслю в медицине,– пробормотал Макс, сосредоточенно смазывая чем-то салфетку.

– Но это не мешает тебе заняться моим лечением,– снисходительно-насмешливым тоном сказала Эбби.

Он поднял голову, улыбнулся, подмигнул ей, и она сжалась.

– К сожалению, в аптечке нет ничего обезболивающего. Все, что могу предложить – это антисептическая мазь.– Он аккуратно забинтовал рану.– А теперь доктор предписывает ленч,– объявил он, поправляя ее джинсы.

– Ну, если так велит доктор...– поддержала она насмешливый тон слабым голосом.

– Я очень хочу есть,– сказал Макс, вставая.– Но где тут найти подходящее место, учитывая твой наряд?– добавил он, обходя вокруг машины и садясь за руль.

Эбби слегка надулась, устроившись на сиденье и мысленно разглядывая свою неряшливую одежду. Но, как ей показалось, Макса сейчас не слишком волновал ее вид, он заботился о ней.

– А как же моя машина? – спросила она, провожая взглядом «рено», чтобы хоть что-то сказать и отвлечься от мучительных мыслей.

– А что с ней?– пробормотал Макс.– Мы поедим, и, если у тебя все еще не будет сил, я организую, чтобы ее тебе пригнали.

– Я уверена, этого не понадобится,– сказала Эбби,– а потом, отчаянно пытаясь поддержать беседу, добавила: – А как зовут твою машину?

– Может, это и странно, но я не даю имен машинам,– медленно протянул он.– А как зовут твою?

– Я не это имела в виду,– ответила Эбби, хотя какой-то бесенок внутри подзуживал сказать: «Регги». Так они с сестрой окрестили свою машину в день покупки.

– Это «Астон Мартин».

Эбби промолчала, краем глаза оглядывая шикарный салон. Цена их «Регги», возможно, равна цене только одной обшивки этого состояния на колесах.

К тому времени, когда они сидели в ресторане, отношения между ними стали такими натянутыми, что ни о страсти, ни о чем-то подобном не осталось и мыслей.

Несмотря на яростные протесты девушки, Макс почти силой затащил ее в роскошное заведение. У метрдотеля вытянулось лицо, и она почувствовала, что без Макса ее бы просто выставили за дверь.

Боль в ногах обостряла ее чувства, и ей казалось, все видят, как она жалко выглядит. Эбби уткнулась в меню, красиво написанное от руки, и вдруг с удивлением поняла, что страшно хочет есть.

– Когда я сказал, что у меня полно своей работы,– начал Макс неожиданно резко,– я имел в виду именно то, что сказал. У меня назначены сроки, и их следует соблюдать, несмотря ни на что.

– Как скажешь, дорогой,– подстраиваяс под его пафос, подняла голову Эбби.

– Ты о чем? – холодно спросил Макс.

– Ни о чем,– вдруг развеселилась девушка.– У меня сегодня ужасное утро, я замерзла, у меня болят ноги. Мне не хотелось сюда идти, но раз уж я здесь, то хочу поесть. Сколько угодно можешь говорить о сроках, о том, что надо успеть, но я заявляю – хочу есть и буду есть!

– Прекрасно! Теперь буду говорить я, а ты послушай. Кстати, это к твоему сведению. Ты единственная, кому придется подстраиваться под мои сроки.

Эбби чувствовала, что его глаза впились в нее, но она сосредоточилась на тарелке.

– Теперь, когда с гостиной Морисон улажено...

– Как это – улажено? – Глаза Эбби встретились с его насмешливым взглядом.

– Я же велел тебе взять блокнот и записывать каждое слово нашего разговора с Амандой,– невинно сказал Макс.– Она согласилась с первоначальным планом.

– Полностью?– удивилась Эбби.

– Она готова ни на шаг не отступать от плана,– кивнул он.– Я поговорил с подрядчиком, тем самым, который так галантно вытаскивал тебя из кучи мусора. Он уверяет, что заставит своих людей работать, как следует.

– Да, он сделает! – Эбби почувствовала облегчение.– Он работает прекрасно.

– Для человека, который заявил, что сидит здесь только ради еды, ты слишком много говоришь. Так?

– А как насчет других комнат? Она тоже согласилась?

– О Боже! Я тону в твоей безудержной благодарности!– насмешливо протянул Макс.– Нет, она еще не согласилась, но согласится. По одной комнате за раз. С Амандой надо действовать постепенно.– Он нахмурился, а потом с преувеличенным осуждением продолжал: – О, ты и впрямь понятия не имеешь, как управлять людьми. Да, Эбби?

–А ты, конечно, умеешь! – взорвалась она. – Скажи мне, есть ли рамки, придерживаясь которых ты собираешься управлять женой Джека Морисона, чтобы полностью выполнить контракт?

– Мне кажется, я слышу нотку упрека в твоей сладкой речи.– Он саркастически улыбнулся.

– Неужели? – воскликнула Эбби.– Может, ты «удивишься, но женщины, которые используют с мужчинами твою тактику, называются словом, которое никак не может им польстить.

– Мою тактику? – спросил он тоном, от которого по телу Эбби пробежала злая дрожь.

– Умоляю, не надо объяснять, ради чего ты так старался. Уж конечно, ты не пробовал бы свои чары на ее муже.

–Да, у тебя могут возникнуть серьезные проблемы, если ты думаешь, что разными людьми можно управлять одинаково. И потом, надеюсь, не надо говорить, что я не флиртую с мужчинами?

– Но ты не питаешь отвращения к флирту с их женами!

Несколько секунд Макс молча, насмешливо и грустно смотрел на Эбби.

– Ну что еще можно ждать от человека с моралью уличного кота? А ты, Эбби, считаешь себя чистой, как выпавший снег? Может, именно это нас и притягивает друг к другу? То, что мы – противоположности? Ты – ангел, а я – чудовище.

Эбби разозлилась.

Смешно, сказала она себе. Всего несколько недель назад она была на верху блаженства. А потом все пошло не так, и она превратилась в комок нервов.

– У тебя нет выбора в отношениях со мной,– продолжал Макс.– Мы должны закончить дело, но если моя чудовищная натура так неприятна твоей...

– Заткнись! – взорвалась Эбби, уронив вилку на стол.– Перестань меня дразнить и оставь меня в покое!

– Дразнить тебя? Странно,– пробормотал он.– И мне теперь совершенно ясно, что я не собираюсь оставлять тебя в покое.

– А мне ясно, что у тебя извращенное чувство юмора! – взвилась Эбби, удивляясь, что способна на столь эксцентричную манеру разговора.

– Я и не пытался использовать свой юмор.– Безразличный тон действовал Эбби на нервы.– Скажи мне, Эбби, разве ты считаешь ненормальным, когда встречаются мальчик и девочка и их тянет друг к другу?

Эбби удивленно посмотрела на него: неожиданный вопрос вызвал подозрение, и она молча уткнулась в свою тарелку. Она не собиралась участвовать в скользкой и опасной игре, которую затевал Макс.

– Я бы сказал, что главные герои – это, во-первых, свободные люди.

Эбби молча продолжала есть.

–Ну да, ты подумай, прежде чем ответить,– протянул он.– Хотя, конечно, это не самый трудный вопрос нашего столетия.

Эбби стиснула зубы, пытаясь не поддаться на подстрекательство.

–Ведь если так, то почему тебе самому не ответить на свой вопрос? – выпалила она.

Он раздраженно пожал плечами.

– О'кей. Я считаю, что было бы нормальным, если бы они действовали так, как велит природа. Хотя этот вопрос я задал тебе, у тебя ведь другая точка зрения...

–Которая,– прервала его Эбби,– делает меня ненормальной.– Она почувствовала неловкость оттого, что теряла терпение, и все же позволила втянуть себя в такую беседу.– Ладно, можешь придерживаться своих воззрений. И не надо обладать богатым воображением, чтобы догадаться, что любая женщина в здравом уме вряд ли соединит тебя с тем идиллическим маленьким мальчиком, который встретил девочку...

– А почему нет? – спросил он, невинно хлопая глазами.

Все внутри предупреждало Эбби: прекратить этот разговор и отступить, прежде чем она сама устроит спектакль, но гордость не позволяла ей повиноваться внутреннему голосу.

– Потому что ты относишься к женщине, как хищник! – выпалила она в ярости.– Если ты думаешь, что я настолько глупа, чтобы рискнуть и позволить природе свести себя с человеком, который не пропускает ни одной женщины, на которую падает его взгляд, который может высокомерно заявить женщине в лицо, что он намерен заставить ее полюбить его, называет ее ненормальной, когда она...

– Хватит! – воскликнул Макс и с насмешливым ужасом всплеснул руками.– Чтобы ответить на твой выпад, я, конечно, могу согласиться, что в некоторой степени у любого! здорового неженатого мужчины, не говоря уж о женатых, отношение к женщине, как у хищника.

– К счастью, есть еще мужчины, которые не придерживаются твоего доисторического взгляда.

– Я просто исхожу из собственной психологии.– С некоторым удивлением на лице он откинулся на спинку стула и, сощурившись, уставился на нее.– Просто современный мужчина не бьет женщину дубинкой по голове и не тащит ее за волосы в свою пещеру. Но это не отменяет изначального инстинкта—преследовать женщину, гоняться за ней.

– Да, похоже, ты тоскуешь по золотым денечкам...

Макс выпрямился, на лице появилось презрительное выражение.

– Подрасти-ка, Эбби,– сказал он.– Похоже, ты вбила себе в голову, что я какое-то ненасытное животное, которое постоянно охотится. Единственное, что я делаю, это констатирую очевидное: есть единственный мужской инстинкт – преследовать женщину. Может, это звучит старомодно, но я слишком уважаю женщин, чтобы обманывать их, заставляя верить тому, чего я не чувствую, чего нет во мне.

– Ну да, ты щелкаешь пальцами и ждешь, что женщина тут же упадет в твои объятья. – Это ты называешь уважением? – взвизгнула девушка.

– Но я никогда не щелкаю пальцами,– холодно ответил он. – Просто я с ними более откровенен, чем другие, когда дело доходит до секса.

– До секса?– воскликнула Эбби.

– Но мы ведь именно это обсуждаем, не так ли? – насмешливо спросил Макс.– Нас ведь именно сексуально влечет друг к другу.

Не то они обсуждают, сердито сказала себе Эбби, и когда в очередной раз появился официант и дал им передышку, она обрадовалась.

– Еще что-нибудь хочешь? – спросил Макс. Эбби покачала головой.

– Только кофе. Спасибо,– сказала она самым вежливым тоном.

Она наблюдала, как он заказывал кофе, внутренне борясь с собой, не в силах подавить мысль, что все, о чем он говорит, имеет смысл.

– Итак, Эбби, скажи мне,– тихо сказал Макс, остановив на ее лице холодный взгляд.– Почему ты так сопротивляешься происходящему между нами? Может, это неправда, что у тебя никого нет?