Текст книги "Невозможно устоять"

Автор книги: Эстер Модлинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

– Возможно, но я принадлежу к другому поколению. И не забывай, что большую часть времени я провела в пансионе. К тому же Монике было уже далеко за тридцать, поэтому она казалась мне старухой.

– Забавно, каким же тебе кажусь я?

– Давай говорить о деле. – И Памела с комической серьезностью наморщила нос. – Что ты еще хотел узнать?

– Какое впечатление у тебя сложилось об этой "старухе"?

– Ну, она была не то чтобы красива, но достаточно привлекательна, и это признавали все. Тебе это интересует?

– Не совсем. Я видел фотографии Моники, поэтому ее внешность мне известна. Гораздо важнее другое: к какому типу людей она относилась?

Памела задумалась, но тут ее мысли приняли другое направление.

– Подожди, но ты опять не ответил на мой вопрос: что мы будем делать, если не найдем отца ее ребенка?

Филипу даже не хотелось думать об этом. Конечно, если удастся найти тайного возлюбленного секретарши, то от публикаций придется отказаться. Но сейчас не это представлялось ему самом страшным. Будет гораздо хуже, если Па-мела разуверится в собственном отце.

– Мы обязательно его отыщем! – твердо заверил Филип.

– Мы? А с чего ты взял, что я собираюсь тебе помогать?

– А кто больше тебя в этом заинтересован? Во-первых, это докажет беспочвенность всех обвинений против твоего отца. Во-вторых... – Даст мне новый сюжет, подумал он, но говорить вслух не стал.

Впрочем, было еще и "в-третьих" – ничто так не сближает, как совместная работа во имя общего дела.

– Я не буду тебе помогать! – решительно заявила Памела.

– Что за нелепое упрямство! – возмутился Филип. – Кого же еще мне просить о помощи, твою кузину Натали, что ли?

– Кого хочешь!

– Не глупи, детка, – взмолился он, приходя в отчаяние оттого, что его замечательная идея терпит крах. – Неужели ты до сих пор мне не доверяешь?

– А у меня есть основания, чтобы тебе доверять? – деланно изумилась Памела, выдержав его пристальный взгляд.

– Хочу напомнить, что до недавнего времени и у меня было весьма мало оснований доверять тебе. – В его голосе прозвучал явный упрек. – Однако я сумел изменить мое мнение. Почему же ты так упорствуешь?

– Потому, что опасаюсь за твою семью!

– Опять!

Его глаза метали молнии, но Памела стоически выдержала эту вспышку гнева.

– Да, опять! – с вызовом заявила она. – Поэтому, если бы я была Эркюлем Пуаро, то постаралась бы подыскать себе другого Гастингса.

– Ты кое-что путаешь. Эркюль Пуаро здесь я.

– Вот видишь, даже в этом мы не можем прийти к согласию.

– Тебе все равно придется согласиться со мной.

– Это еще почему?

– "Познайте истину и она сделает вас свободными!" Если мы не разберемся во всем до конца, то ты никогда не сможешь избавиться от своих комплексов и подозрений.

– Некоторые истины покоятся на слепой вере, – на редкость разумно возразила Памела. -Я доверяю моему отцу, поэтому мне не надо ничего познавать.

Да, с этим трудно спорить, нехотя признал Филип. После знакомства с Артуром Гиффордом он уже и сам не верил, что такой образцовый семьянин когда-либо нарушал неписаные правила общественной морали, которые он, как политический деятель, должен был соблюдать строже, чем рядовые граждане.

– Неужели будет лучше, если твой отец вернется в политику, имея в прошлом темную историю? Разве не лучше разобраться во всем и покончить с ней раз и навсегда?

– Но разбираться сейчас – это ворошить то, что за многие годы успело забыться!

– Да, но о случившемся будет очень легко напомнить. Для этого достаточно одной-двух газетных статей менее дотошного журналиста, чем я.

– И все равно я не стану тебе помогать. Прости, но я так решила.

– Черт! – Филип разозлился до такой степени, что теперь уже на его щеках пылал гневный румянец. – Послушай, я все равно буду этим заниматься с тобой или без тебя. Конечно, я предпочел бы с тобой, но, если уж ты так упряма...

– Хочешь сказать, – от волнения ее глаза вновь запылали пламенем, что намерен продолжать собирать дурацкие материалы?

Ему было очень неприятно видеть отвращение, которое появилось на ее лице. Но на этот раз они зашли так далеко, что остановиться было невозможно.

Да, он мог бы прямо сейчас пообещать ей не писать свои статьи. Однако если не распутать проклятый узел, то эта история будет постоянно напоминать им о себе. Вместо того чтобы избавиться от прошлого, которое способно омрачить будущее, Памела упорно хочет загнать его в самые отдаленные уголки памяти – наверное, чтобы носить его с собой до конца жизни!

– У меня нет выбора, – мягко пояснил Филип, избегая ее напряженного взгляда.

– Нет, у тебя есть выбор, но ты даже не хочешь об этом говорить! Мне давно следовало понять, к какому типу людей ты относишься... И это можно было сделать еще в первый вечер нашего знакомства!

– Ну и что, теперь ты это поняла? – с невеселой иронией поинтересовался он.

– Да, поняла!

– Ну и к какому же типу людей я отношусь?

– К негодяям!

– Ты повторяешься, – устало вздохнул Филип. – Кстати, для этого даже не надо было знакомиться, достаточно было спросить свою кузину.

– Кажется, мне лучше уйти, – холодно заявила Памела. – Нам больше нечего сказать друг другу.

Филип ничего на это не ответил. Она была сейчас слишком раздражена, чтобы воспринимать его доводы. Лучше отложить объяснения на потом, поскольку "утро вечера мудренее".

– Я провожу тебя до машины.

– Чтобы убедиться, что я действительно уехала?

– Чтобы попытаться уговорить тебя вообще не уезжать.

Памела замерла и пристально посмотрела на него.

– Да-да, я понимаю, что сейчас это невозможно, – грустно улыбнулся он, – поэтому можешь не отвечать.

– Хорошо, не буду, – последовал ответ. Выйдя на улицу, он открыл перед ней дверцу автомобиля, подождал, пока она сядет, и плавно захлопнул ее.

– Спокойной ночи, Памела.

– Спокойной ночи, Филип.

– Надеюсь, мы скоро увидимся. Она даже не взглянула в его сторону, а просто включила зажигание и унеслась прочь.

– Как давно ты знаешь Филипа Кирка?

– Что?

Памела удивленно подняла голову от разложенной на ее рабочем столе корректуры. В дверях кабинета стоял Гордон.

Три дня, прошедшие после семейного обеда, она чувствовала себя очень напряженно, опасаясь расспросов по поводу ее отношений с Филипом. Однако родители проявили тактичность и не задали ни одного вопроса. Возможно, они догадались, что у дочери назревает серьезный роман, и решили дождаться момента, когда она будет готова сама все рассказать. Сестру Памела не видела с пятницы. Впрочем, судя по неожиданному вопросу Гордона, Мелани обсуждала с ним ее нового знакомого.

– Ну так что? – нетерпеливо повторил он.

Памела отложила карандаш и попыталась улыбнуться.

– Я знаю его несколько недель. Но, умоляю, уговори Мелани не заниматься приготовлениями к моей свадьбе!

Последние три дня выдались весьма трудными, а потому этот наигранно-веселый тон давался ей непросто. С одной стороны, Памела опасалась пресловутых расспросов, с другой – постоянно гадала, как далеко зайдет Филип в своем расследовании. И еще она начала сомневаться, стоило ли так решительно отказывать ему в помощи, если благодаря этому она могла держать ситуацию под контролем вместо того, чтобы томиться в неизвестности.

– В отсутствие твоего отца я только что ответил на один телефонный звонок. Это был Алфред Вилки неон, и знаешь, что он мне сказал?

– Что? – мгновенно насторожилась Памела.

– Что хотел бы передать твоему отцу некую конфиденциальную информацию.

– Что.., что именно передать? Любое упоминание трех этих имен – отца, Алфреда и Филипа – в общем контексте могло означать только одно.

– Не хотелось бы тебя огорчать, – мрачно заявил Гордон, – но Филип явился к вам в дом неспроста. Он целый час беседовал с твоим отцом, но так и не предупредил его о том, что собирает материал о скандале с Моникой Арленд!

– А, вот ты о чем. – Памела едва не вздохнула с облегчением. Она ожидала новых неприятностей, но на сей раз ее всего лишь догнала старая. Ну и что с того? Мы все знаем, что случилось на самом деле.

– Да, но почему ты заранее не предупредила нас о его планах? Почему я должен был узнать об этом лишь благодаря любезности мистера Вилкинсона? Неужели ты сама еще не поняла, что Кирк использует тебя, чтобы втереться в доверие к твоему отцу?

Все было не совсем так. Поначалу именно Памела пыталась втереться в доверие к Филипу Кирку, однако Гордону совсем не стоило об этом знать: он уже и так был изрядно раздражен и озабочен.

В любом случае, ситуация была не слишком приятная, и Памела почувствовала себя маленькой девочкой, вынужденной оправдываться перед строгим школьным учителем.

– Разумеется, я все это понимаю! – огрызнулась она.

– Интересно, как давно ты знала о его намерениях? Кстати, мистер Вилкинсон видел вас вместе в каком-то ресторане.

– Да, это было около недели назад. Но о возможных публикациях Филипа я узнала раньше... – Разумеется, Памела не стала упоминать Натали, кузина и так уже была достаточно замешана в этом деле. – Ну и что теперь?

– Теперь нам предстоит предпринять некоторые меры...

– Ты забываешь, что Филип – адвокат, а потому четко сознает границы, дальше которых заходить не следует. Да и кому, как не ему, знать тонкую грань между фактом и вымыслом, нарушив которую рискуешь оказаться в суде по обвинению в клевете?

Боже, да она, кажется, повторила слова Филипа! Здорово же он на нее повлиял...

Гордон ошеломленно почесал бровь. Он явно не ожидал от нее столь многозначительной тирады.

– Ладно, – пробормотал он. – Но кто из нас сообщит обо всем этом Артуру?

Памела поежилась. Меньше всего ей хотелось становиться гонцом, приносящим дурные вести. И как же тяжело будет видеть лицо отца, который так радуется скорому возвращению в большую политику! За эти семь лет он добился значительных успехов в бизнесе, однако политика продолжала оставаться его главной страстью.

Проклятый Филип! – в который уже раз подумала она.

– Ладно, я сам ему скажу, – заявил Гордон, заметив страдальческое выражение на ее лице. – Между прочим, тебе стоит приготовиться заранее.

– К чему?

– Скорее всего после этих известий Артур захочет тебя увидеть.

– Я понимаю, – понурив голову, сказала Памела, прикидывая, что она скажет отцу при встрече.

– Кстати, а ты не собираешься порвать отношения с Филипом?

– Да, я твердо решила так поступить.

– И ты уверена, что это хорошая идея?

– О чем ты говоришь! – потрясение воскликнула Памела. – С одной стороны, ты столько мне о нем наговорил, с другой... Подожди, а чего ты, собственно говоря, хочешь? Что я должна, по-твоему, делать?

– Не знаю! – возбужденно воскликнул Гордон, шагая взад-вперед по кабинету и запускаю руки в волосы. – Честно говоря, меня ото всего этого просто трясет! Знал бы я, что этот гад делает в нашем доме, так своими бы руками спустил его с лестницы!

– Думаешь, у тебя бы это получилось? – не смогла удержаться от улыбки Памела, глядя на худого Гордона и вспомнив мускулистую фигуру Филипа.

– Как ты можешь шутить! Сам-то я думал, что все уже в прошлом.

– Ты опять о том скандале?

– О чем же еще?

– Мне почему-то кажется, что ты знаешь об этой истории больше, чем кто-либо из нас.

– С чего ты взяла? – И Гордон метнул на нее внимательный взгляд.

– Вы всегда были очень близки с папой, поэтому, вполне вероятно, что он доверял тебе секреты, которые не доверил бы больше никому.

– Так-то оно так. Однако смею тебя уверить, что твой отец не имеет ни малейшего отношения к ребенку Моники Арленд.

– Тем не менее ему придется нелегко после публикаций Филипа.

– Естественно, и от этого никуда не денешься... Слушай, а что, если я сам поговорю с этим чертовым Филипом перед тем, как докладывать твоему отцу?

– Он послушает тебя не больше, чем слушал меня, – заверила его Памела.

– Как знать, как знать... Однако мне все же кажется, что стоит попробовать. Твой отец – прирожденный политик, поэтому ради продолжения его карьеры надо использовать все возможности.

Памела думала точно так же. Но хотя она была очень благодарна Гордону за его намерения, ее не покидало чувство, что он понапрасну потратит время.

– А что, если ты подождешь пару дней? спросила она, вспомнив о предложении, сделанном ей Филипом.

– Зачем?

– Я сама хочу сделать последнюю попытку и еще раз встретиться с Филипом.

– Не очень-то мне это нравится, – нахмурился Гордон. – Кроме того, что я скажу Алфреду Вилкинсону?

– Что ситуация под контролем!

Глава 11

Звонок в дверь застал Филипа за обедом. Он с досадой поморщился и, отложив вилку, поднялся с места. Не то чтобы ему не хотелось отрываться от великолепного бифштекса и пудинга, напротив, он ел быстро и машинально, почти не ощущая вкуса. Просто сегодня у него не было ни малейшего желания кого-либо видеть.

После драматичного объяснения с Памелой уик-энд прошел невесело. А следующая неделя явно не задалась, поскольку дела шли все хуже и хуже.

Звонок не унимался, поэтому Филип нехотя направился к двери. Его машина была припаркована у входа и тем самым выдавала присутствие владельца. Эх, надо было не полениться и поставить ее в гараж.

При любых других обстоятельствах он был бы приятно поражен, увидев Памелу на пороге своего дома. Однако из-за недавно полученной информации ему меньше всего хотелось ее видеть.

Нет, разумеется, она была, как всегда, прекрасна. Красивое черное платье, прекрасные длинные волосы и кожа цвета спелого персика... Но все же лучше бы ей сегодня не приходить.

– Может, пригласишь меня войти? – наигранно веселым тоном поинтересовалась она.

Филип распахнул дверь пошире и отступил назад. Он не сердился на Памелу, однако из-за злополучной информации просто не знал, как с ней говорить.

– Мы оба выглядим как на похоронах, – заметила она, когда они оказались в гостиной. Действительно, Филип тоже был в черном – черная рубашка и черные джинсы.

Мысленно он извинился перед экономкой за недоеденный обед. Даже если визит Памелы продлится недолго, ее посещение надолго отобьет у него аппетит.

– С чем пожаловала? – равнодушно поинтересовался Филип, останавливаясь посреди комнаты.

– А кофе ты меня не хочешь угостить? – вопросом на вопрос ответила она.

– Присаживайся, – не слишком любезно предложил он, внимательно проследив за тем, как Памела устроилась в кресле, одернула подол платья и закинула ногу за ногу. – Я сейчас.

Поймав себя на желании опуститься подле нее на пол и поцеловать красивые колени, Филип недовольно нахмурился. Сейчас не время для подобных желаний. Более того, ему даже не слишком уютно в ее обществе.

Занимаясь приготовлением кофе в кухне, он продолжал сосредоточенно размышлять над тем, о чем же ему говорить со своей нежданной гостьей.

– Я, кажется, прервала твой обед? – спросила Памела, неожиданно появляясь за его спиной. – Право же, мне очень неловко. Садись и доедай, а то остынет.

– Аппетит пропал, – коротко заявил Филип, разливая кофе в чашки и ставя их на поднос.

– Надеюсь, это не из-за моего появления?

– Давай вернемся в гостиную, – не отвечая на вопрос и избегая испытующего взгляда прекрасных серых глаз, предложил он.

– Что-нибудь не так?

Все! Или почти все... Черт возьми, но до чего же он жалеет, что ввязался в это дело!

Филип сел в кресло напротив Памелы и первым взял чашку.

– Могу я узнать, зачем ты пришла?

– Ну, на этот вопрос есть разные варианты ответов. Хотела повидаться, ехала мимо...

– Ты знаешь, что я не люблю, когда мне лгут.

– И не ты один. Пожалуй, я поступила не слишком вежливо, явившись без предварительного звонка.

– Принимая во внимание твое великосветское воспитание, это весьма удивительно, мрачно съязвил Филип. Разумеется, лучше бы она позвонила, ибо в таком случае он смог бы сослаться на множество причин, чтобы избежать встречи. – Впрочем, что об этом говорить, если ты уже здесь.

Как же ему хотелось поцеловать нежные губы, которые она сейчас так нервно и безжалостно покусывала острыми зубками!

– Алфред Вилкинсон собирается поведать моему отцу о твоем намерении.

Будь проклят тот день, когда он вздумал ворошить историю семилетней давности! После всего того, что он узнал, Памела наверняка возненавидит его на всю жизнь.

– Ну и что? Мы встречались с ним неделю назад, поэтому даже удивительно, что он ждет так долго.

– Пока еще не поздно, все это надо остановить, – дрожащим голосом произнесла она, умоляюще глядя на него.

Увы, уже поздно. Памела еще не знала, что ситуация вышла из-под контроля и теперь напоминала снежную лавину, несущуюся с гор.

– Видишь ли, в чем дело... – медленно начал Филип, старательно подбирая слова, – не могла бы ты поговорить с твоим отцом...

– О чем?

– Постарайся убедить его в том, что и помимо политики в жизни есть немало интересных занятий.

– Надеюсь, ты шутишь?

– Увы, нет.

– То есть ты не отступишься от задуманного?

– Дело не в этом.

– А тебе не кажется, что ты слишком эгоистичен? Кроме того, неужели можно так зацикливаться на одном-единственном эпизоде из жизни человека? И почему ты не способен найти ничего более стоящего?

– Я рад, что ты высокого мнения о моих способностях. Однако боюсь, что...

– Умоляю тебя, – резко поднимаясь на ноги, вскричала Памела, – оставь эту затею! Ну пожалуйста!

Он понял, что через секунду она разрыдается, поскольку в ее глазах уже блестели слезы. Но как быть, если незадолго до прихода Памелы у него побывал человек, и теперь Филип при всем желании ничем не мог ей помочь?

– Послушай, детка, твоему отцу следует отчетливо понимать, что вне зависимости от моих статей эта давняя история может поставить крест на его политической карьере.

– Он это понимает, более того – готов к этому. Но ведь он же ни в чем не виноват, а ты готов опорочить его доброе имя. Послушай, Филип, я все для тебя сделаю, если ты откажешься от своих планов!

От мысли, что не пройдет и двух суток, как Памела обо всем узнает и возненавидит его всей душой, он почувствовал себя совсем уничтоженным. А уж если она при этом вспомнит, что ему сейчас предложила!..

Не вставая с места, Филип медленно окинул ее взглядом с головы до ног, от чего Памела зарделась. А ладно, чем скорее она все узнает, тем лучше!

– Соблазнительное обещание, – невесело усмехнулся он. – Особенно приятно его услышать из уст леди.

– Послушай, Филип... – возмущенная столь явной издевкой, начала Памела, но он тут же ее перебил:

– Нет, это ты меня послушай! – Филип поднялся, твердо зная, что ничего ей сейчас не скажет. Будет намного лучше, если он просто вынудит ее уйти. Сейчас ты готова опять назвать меня ублюдком или негодяем, а мне уже изрядно надоело выслушивать твои оскорбления. Если нам больше нечего сказать друг другу, давай лучше простимся.., и я вернусь к моему остывающему обеду.

– Странно! – фыркнула она. – И почему это я решила, что можно воззвать к лучшим сторонам твоей натуры? Как можно рассчитывать на то, чего нет. И ведь при этом ты, наверное, спокойно спишь ночью!

Он уже давно страдал бессонницей, и все из-за Памелы. Но разве стоило сейчас об этом говорить...

– О том, как я сплю, ты прекрасно знаешь, криво усмехнулся Филип, намекая на первую ночь их знакомства – ночь, которая обернулась полным провалом в его памяти. Смешно вспомнить, но он спал как убитый, не сознавая присутствия рядом прекраснейшей из женщин. И страшно подумать, что, несмотря на недавно прозвучавшее предложение, они никогда больше не проведут ни одной ночи вместе! – А сейчас... – Филип выразительно взглянул на часы, – уже половина восьмого. У меня на сегодняшний вечер назначена встреча.

Здесь он солгал, поскольку еще только надеялся на эту встречу, для чего ему надо было позвонить. В любом случае, после визита Памелы он не сможет усидеть дома. Да, не в его силах остановить катящуюся снежную лавину, зато он в состоянии найти человека, который смог бы это сделать. Вопрос лишь в том, как бы не опоздать... А вдруг лавина уже достигла подножия горы?

– Извини, что отняла у тебя время, – сквозь зубы процедила Памела, направляясь к двери.

– Всегда к твоим услугам!

– Я заметила...

Уже на пороге она оглянулась, метнув на Филипа взгляд, похожий на синюю молнию, после чего покинула дом, резко захлопнув дверь. Он подошел к окну, проследил, как она садится в машину и уезжает, после чего уныло поник головой.

Но уже через минуту резко выпрямился и бросился к телефону. В конце концов, ничего еще не потеряно! Он может кое-что сделать, кое-куда зайти и кое с кем повидаться.

Но прежде всего ему надо позвонить...

Почему Филип каждый раз ухитряется довести ее до бешенства? Он настолько выводит ее из себя, что она забывает о благих намерениях и тщательно продуманной тактике поведения.

Более того, всякий раз после расставания она ударяется в слезы!

Вот и теперь, сидя за рулем своего "автомобиля, Памела обливалась слезами злости и разочарования, с трудом следя за дорогой. Почему он не желает отказаться от своего намерения, почему так стремится навредить ее отцу?

Мало того, что ей не удалось его переубедить, но она еще испытала жестокое унижение, когда, фактически предложив ему себя, была презрительно отвергнута!

Завтра утром ей следует предупредить Гордона, что теперь у них нет другого выхода, кроме как обо всем рассказать отцу. Будет гораздо хуже, если он узнает о произошедшем из другого источника.

Мысль о возвращении домой и семейном обеде с ничего не подозревающими родителями привела ее в ужас. Да и недавний разговор с Филипом начисто отбил аппетит...

Счастливая мысль явилась неожиданно: почему бы не съездить к сестре? Тем более что Памела уже давно не видела племянников, к которым испытывала большую нежность. К тому же что может лучше успокоить нервы, измученные взрослыми проблемами, чем общение и игры с детьми.

– Привет, дорогая! – воскликнула Мелани, увидев сестру. – Ты как раз вовремя, чтобы помочь мне уложить это маленькое чудовище. – И она ласково взъерошила волосы сына, который гордо продемонстрировал тете разбитую коленку. – Гордону пришлось неожиданно уехать, а одной мне не справиться.

Это было очень некстати, поскольку Гордон был в курсе дела, в то время как Мелани ничего не знала. Но, возможно, пока они будут готовить Питера ко сну, его отец вернется.

– Буду рада тебе помочь, – с улыбкой заявила она.

Памела искренне восхищалась Мелани, прирожденной матерью. Каким-то образом она ухитрялась успевать всюду: возить детей в школу и в бассейн, заниматься с ними музыкой. Не говоря уже о том, чтобы быть в курсе всех их дел, а также знать их друзей. То, что Гордон зачастую отсутствовал дома, а потому не мог помочь ей в с детьми, нисколько ее не смущало. При этом она сохраняла ровный и веселый нрав, и Памела не могла вспомнить, когда последний раз видела сестру злой или раздраженной.

Уютная и теплая атмосфера этого дома была для нее сейчас как нельзя кстати.

– А как поживает твой великолепный Филип? – неожиданно спросила Мелани, обрабатывая колено Питера перекисью водорода и заклеивая ссадины пластырем. Памела тем временем наполняла ванну теплой водой.

– Во-первых, он не мой, во-вторых, не такой уж великолепный.

– Да? А вот мне он показался довольно милым.

– Значит, ты о нем лучшего мнения, чем я. На мой взгляд, он слишком высокомерный и самодовольный.

– Дело вкуса, – чуть заметно улыбнулась Мелани.

– Кто такой Филип? – едва оказавшись в ванне, заинтересовался Питер.

– У маленьких людей самые большие уши, – засмеялась Мелани, намыливая его волосы шампунем. – Это друг тети Памелы, сокровище мое.

– Он мне не друг, – возразила та.

– А кем же ты его считаешь?

– Просто знакомым.

Однако Питера ей провести не удалось!

– У тети Памелы есть друг! – громогласно сообщил он сестре, когда его, одетого в пижамку, принесли в детскую. – И его зовут дядя Филип.

– Ты собираешься за него замуж, тетя Памела? – тут же заинтересовалась Кэтрин, чьим заветным желанием было стать подружкой невесты.

Скорее предпочту войти в клетку со львами! По сравнению с ним они менее коварны и кровожадны, сердито подумала Памела.

– Боюсь, что нет, куколка, – ласково ответила она. – Ты же знаешь: стоит поцеловать того, кто тебе кажется принцем, как он тут же обратится в лягушку.

Девочка захихикала и заерзала под одеялом. Впрочем, она скоро успокоилась, поскольку Памела уселась читать им сказку на ночь...

– Это правда? – спросила Мелани полчаса спустя, когда они вернулись в гостиную, чтобы вволю поболтать за чашкой чаю.

– Ты о чем? – не поняла Памела.

– О принце, превратившемся в лягушку?

– Боюсь, что так.

– Я не думаю, что твои поцелуи настолько ядовитые, поэтому спрошу о другом. Тебя в нем что-то не устраивает?

– Долго рассказывать, – отмахнулась Памела. – А ты, наверное, слишком устала и сама хочешь принять ванну. Пожалуй, я поеду домой...

В глубине души Памела надеялась, что сестра станет ее удерживать, и тогда возвращение домой придется отложить. Лучше всего приехать поздно ночью, когда родители уже лягут спать и, у нее не будет возможности вступать с ними в какие-либо разговоры. Однако Мелани не стала возражать, а, напротив, устало улыбнулась и поблагодарила за визит.

– Передавай привет родителям, – провожая сестру до двери, попросила она.

На обратном пути Памела ехала нарочито медленно. Если уж не удастся приехать запоздно, когда все разойдутся по своим спальням, то уж на ужин-то она точно опоздает!

Увы, как ни старалась она оттянуть возвращение, но всего через полчаса подъехала к своему дому. И тут ее ждал неожиданный сюрприз. Мало того, что у входа стоял черный "мерседес" Гордона, но рядом с ним был припаркован знакомый серебристый автомобиль Какого черта Филип делает в ее доме? Впрочем, разве это не очевидно? Теперь понятно, куда и зачем был срочно вызван Гордон!

Памела поспешила в дом, хотя и понимала, что торопиться некуда. Филип уже наверняка сделал все, что хотел.

– Привет, дорогая, – откладывая в сторону журнал, приветствовала ее мать, стоило дочери показаться в гостиной. – Я уже начала беспокоиться, где ты можешь быть. Ужин немного отложили, поскольку у твоего отца сейчас важная встреча.

И она прекрасно знает, с кем и по какому поводу! Но до чего же ей хочется выяснить, что могут так долго обсуждать трое мужчин – Филип, отец и Гордон. Теперь, когда отцу все, наверное, уже известно, он должен будет что-то предпринять. Но что?

Проклятый писака!

– Давно к нам приехал Филип? – спросила она у матери, сдерживая безумное желание ворваться в кабинет отца и потребовать объяснений у самого Кирка.

– А, ты видела его машину... Примерно около часа назад. Я было подумала, что он приехал повидаться с тобой, но ошиблась. Как, по-твоему, он не собирается просить твоей руки? – И она лукаво прищурилась, глядя на дочь.

– Не думаю, – сдержанно ответила Памела. -Во всяком случае, присутствие Гордона для этого необязательно.

– Ax да, верно. Кстати, он прибыл вскоре после Филипа. Вообще, все это выглядит весьма таинственно.

Памеле так не казалось, однако она не стала ничего говорить матери. Сев напротив нее, она затеяла непринужденную беседу, нетерпеливо поглядывая на часы и ожидая, когда мужчины выйдут из кабинета. В подобные минуты Памела жалела, что не пьет, поскольку алкоголь делает ожидание не таким томительным.

В мучительной неизвестности прошло часа полтора, прежде чем в холле раздались мужские голоса. Прервав разговор на полуслове, Памела поспешно встала и вышла из гостиной.

Первым шел Гордон, за ним Филип и замыкал шествие отец, причем у всех троих были на редкость мрачные лица. При этом Гордон заметно побледнел от нервного напряжения, зато Филип, еще издалека увидев Памелу, надменно приосанился.

Но в данный момент ее гораздо больше заботило состояние отца, который выглядел так, словно постарел лет на десять. Его лицо было серым и несчастным, плечи опущенными, а движения по-стариковски вялыми и расслабленными. Куда только девались прежняя подтянутость и энергичность!

Второй раз за последние несколько дней Памеле захотелось наброситься на Филипа с кулаками. Стоило ему поравняться с ней, как она сверкнула ненавидящим взглядом и уже открыла рот, однако он ее опередил.

– Не говори ни слова, – прошептал Филип и, взяв за руку, властно потянул ее за собой. – Окажи мне любезность и проводи меня до машины.

Памела была не расположена выполнять его просьбу. Однако он сжимал ее руку так крепко, что мог оставить синяки на нежной коже.

– Пожалуйста, не упирайся, – процедил Филип сквозь зубы.

Памела снова метнула на него бешеный взгляд, но позволила увлечь себя к входной двери. Она заговорила лишь тогда, когда они вышли из дому и направились к его машине.

– Ну что, ты удовлетворен?

– Не особенно, – покачал головой Филип, наконец-то выпуская ее руку.

– Это еще почему? – повысила голос Памела. – Впрочем, можешь не отвечать. Мы оба знаем ответ. Лучше скажи: что собирается предпринять мой отец?

– Мне кажется, об этом тебе лучше спросить у него самого, – ответил Филип, слегка пожимая плечами.

– Я никогда тебе этого не прощу! Никогда!

– И ты уверена, что тебе есть в чем меня обвинять?

– Еще бы! Надеюсь, что твои проклятые статьи никто не будет читать! с каким-то детским злорадством в голосе заявила Памела. – Они того заслуживают!

– Ты думаешь? – Как ни странно, но Филип выглядел опечаленным. – А многие ли из нас получают по заслугам?

– Ну, ты-то уж точно получишь! И еще одно: я больше не хочу тебя видеть!

– Именно этого я и опасался. Но, послушай, может быть, еще один день...

– Никогда!

– Ладно, в таком случае нам больше не о чем говорить. – Филип открыл машину и сел внутрь. – Однако после того, как немного остынешь, я бы советовал тебе пойти поговорить с отцом. Не уверен, что он тебе это первым предложит. Сделай так, хорошо?

– Разумеется, я с ним поговорю. И для этого мне совсем не нужны твои советы.

– Прощай, Памела.

– Прощай!

Филип хотел было еще что-то сказать, но вместо этого завел мотор и медленно тронулся с места. Памела не стала смотреть ему вслед, а сразу же направилась обратно к дому, громким стуком каблуков по каменным плитам вымещая свою злость.

Что за проклятый, высокомерный, самодовольный ублюдок, для которого его публикации дороже всего на свете! Сколько же горя он причинил ее ненаглядному отцу! Она ненавидела его за это даже сильнее, чем за полное пренебрежение ее мольбами и перенесенное по его вине унижение, Но самое поразительное заключалось в другом. Задыхаясь от гнева и ярости, Памела все отчетливее сознавала, что не может жить без этого невозможного человека, что она любит его так же сильно, как ненавидит, и что ее сердце.., разбито.

Глава 12

– Знаешь, парень, я вижу лишь два решения твоей проблемы.

– Какой еще проблемы?

Филип раздраженно оглянулся на деда, который сидел в гостиной его дома с бокалом, на донышке которого плескался старый добрый бурбон. Тревор приехал из Монтпилиера только накануне.