Текст книги "Журнал «Если», 2006 № 03"
Автор книги: ЕСЛИ Журнал
Жанры:
Публицистика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)
И тут раздался раскатистый противный хохот. Это с экрана голографа заливался Пахнутьев. К нему жались две смазливые партнерши и тоже хохотали.
– А у меня два датчика, – ржал брокер. – Только второй ты не найдешь. Я вас, умники, насквозь вижу! Давай, Саня, сюда, маши варежками. Так и улетишь со мной. Я с тебя недорого возьму за доставку на Землю – по миллиончику в день. Кстати, до подрыва осталось пятнадцать минут.
– Ошибаешься, Парамоша, – улыбнулся Петлов. – До подрыва осталось четыре секунды. Три, две, одна…
Голографический Парамон расплылся цветной кляксой. Петлова с Басильевым бросило на стену. Звезды в иллюминаторе шарахнулись в сторону.
– Предупреждать надо, – просипел капитан.
– А я предупредил. И даже отсчет сделал, – не согласился Петлов. – Кстати, что там на дисплеях? О-о, полет нормальный, курс – Земля.
– Жулики! Мошенники! – раздался истошный вопль Пахнутьева. – Засужу! Мерзавцы!
Звуковым фоном шел визг партнерш. Петлов поморщился и убавил звук.
– Вот так-то лучше. А в чем дело, Парамоша? Раздел прошел в штатном режиме, радоваться надо, а не хамить.
Но брокер продолжал орать и грозить карами небесными и земными. Пришлось его отключить. Но еще долго в космическом пространстве раздавались отчаянные крики и ругань Парамона Пахнутьева. Интересно, что непрерывную шестичасовую видеозапись этой ругани потом успешно продавали с маркировкой «Только для взрослых». Она имела большой успех.
– Ванька, ты что сделал? – ахнул Басильев. – Мы же к Земле летим!
– А помнишь нашу единственную скважину? – Петлов довольно ухмыльнулся. – Я ее по примеру Парамона тоже на солнечный датчик зарядил, только сориентировал его в нашу пользу. В нужный момент включился электроподжиг, а то, что следом запалилась пахнутьевская закладка, я не виноват.
– Да-а, – восхищенно выдохнул Басильев, – ты, Ванька, – гений.
Главное, все чисто: на своей половине астероида сколько угодно и когда угодно взрывать можно.
* * *
Шесть миллионов тонн ванадия летели к Земле. И так же стремительно рос спрос на акции «Королей ванадия». Акции «Императора ванадия» на бирже не котировались вообще. На возвращение с осколка астероида брокер Пахнутьев истратил все остававшиеся деньги. Дальнейшая судьба его неизвестна и мало кому интересна. На ванадии взлетел, на нем и погорел. Бывает.
Петлов и Басильев стали несусветными богачами. Половинку астероида, точнее, все их акции, купил консорциум «Глобальный проект» за 30 миллиардов космобаксов. И в списке самых богатых людей планеты они были записаны под первым и вторым номером. Первым – Басильев, потому что продал «глобалистам» комбинат. Из-за этого считалось, что у него денег больше. Правда, на Петлова был оформлен «Гленн Супер», но он стоил дешевле космического завода.
Друзья по-прежнему жили на корабле, но каждый на своем. Капитан Басильев в ободранной «Белке», а бывший директор Петлов – в «Гленне». Корабли стояли в сотне метров один от другого на заштатном космодроме «Салка» где-то под Нижним Тагилом, и ежедневно Петлов ходил в гости к Басильеву, а Басильев в гости к Петлову. Тут им не досаждали любопытствующие граждане, профессиональные невесты и репортеры.
Они обзавелись шикарными внедорожными аэромобилями и частенько гоняли на рыбалку. Города с их толкучкой и шумом не привлекали поисковиков. Они трудно привыкали к земной жизни. Стоило им где-то появиться, как тут же собиралась толпа зевак. Со всех сторон на них сразу нацеливались десятки объективов, люди лезли за автографами и просто для того, чтобы сказать какую-нибудь приветственную глупость. Совали на руки детей, чтобы сфотографировать, и сами цеплялись по бокам с той же целью.
– Может, имплантироваться? – высказал однажды идею Петлов. – Изменим внешность, затеряемся в толпе.
– Ох-хо-хо, – думая о чем-то о своем, отозвался Басильев, – целая жизнь впереди, а заняться нечем. Почему-то, когда можешь себе позволить абсолютно все, ничего уже и не хочется. Не знаю, как у тебя, а у меня аппетит к жизни пропал.
– Да-а, – вздохнул Петлов, – как-то интересней в космосе было, азартней, куражистей. А сейчас вот сижу и думаю, чем бы таким заняться? Может, антиквариат начать коллекционировать? Вон «Белка» уже есть. Наставить полную «Салку» всякого старья, ползать по кабинам, солнечные батареи реставрировать.
– Понимаешь, это же хобби, – тоже вздохнул Басильев, – а хобби это вроде дополнения к работе. Но у нас ведь работы нет. Соответственно, и радости от хобби никакой не будет.
– Во попали! – изумился Петлов. – Деньжищи эти в жизнь не истратить ни нам, ни детям, ни внукам. А тратить желания нет. Слушай, у тебя в детстве была мечта?
– Была, – еще более тяжко вздохнул Басильев, – стать самым богатым человеком на земле. Ну вот, сбылась…
– Но ведь не просто так ты мечтал стать самым богатым, как-то ведь это богатство собирался использовать?
– Да ничего особенного, – махнул рукой Басильев, – все те же мечты идиота: дворец, собственный Диснейленд, домашний зоопарк, бассейн с ручными дельфинами, склад мороженого и своя кондитерская. Ну, еще бильярд с боулингом и мини-гольфом. Смешно.
– Смешно, – согласился Петлов. – А собственная команда «Формулы-1»? А крейсерская яхта?
– Яхта? – оживился капитан. – Ныряющая, как у Герки была? Эх, где-то он сейчас обретается…
Они помолчали. После крушения певческой карьеры и разорения Герка Еванов еще какое-то время выступал по провинциальным залам и клубам, а потом совсем исчез с горизонта. Друзья пытались его найти, но он как в воду канул.
И в этот момент из динамика раздался сигнал «внимание», а затем голос охранника космодрома:
– Тут к вам гость. Герман Еванов.
– Кто? – в один голос вскричали Петлов и Басильев. – Немедленно пропустить!
– Вот это да! – добавил потом Басильев. – Легок на помине.
И друзья, отталкивая друг друга, ринулись к трапу. Через пару минут они уже обнимали старого друга Герку.
– Где ж ты пропадал, дружище? – спросил капитан.
– Да фанатка одна подобрала, – Еванов сокрушенно помотал длинными волосами. – У меня же ничего не осталось, дотла прогорел. Вот, служил у нее экспонатом домашнего музея Германа Еванова. А потом она намекать начала: дескать, кто кончил жизнь трагически, тот истинный поэт. Мол, умереть надо красиво и вовремя. В общем, отправился я путешествовать. Народ меня пока что помнит, песни слушают, даже подпевают. Где покормят, где энергией снабдят. А то и деньжат подкинут сотню-другую. Особенно на свадьбах хорошо подают. Я по пятницам всегда свадьбу ищу, чтоб на следующую неделю обеспечиться.
– Да, брат, хлебнул ты, – потрепал его по плечу Петлов. – Ничего, теперь все кончилось. Можешь снова на Олимп влезать. Держи.
И он протянул Герке бриллиантовую пластиковую карточку.
– Что это? – удивился тот.
– Твоя доля, десять миллиардов космобаксов, – пояснил Петлов. – Мы, когда все акции толкнули вместе с Христиной, тридцать миллиардов поделили на троих, как договаривались. Это вот твои десять.
– Да вы что, мужики? Я не возьму. – Еванов пытался всучить карточку обратно Петлову, но тот не брал. – Я же вас подвел. Подставил, можно сказать. Бросил одних на голом астероиде. Не, не возьму.
– Кончай, Герка, выламываться, – осадил его Басильев. – Уговор дороже денег. Мы, когда в поиск отправились, как договаривались? Все найденное делим на троих. И тебя мы сами на Землю отпустили, а потом выручить отказались. Так что еще неизвестно, кто больше виноват.
– Да и не можем мы забрать эти деньги, – добавил Петлов. – Карточка на тебя оформлена, только ты можешь этими миллиардами распоряжаться.
– Тогда, – Еванов покопался в сумке и вытащил какую-то сложенную вчетверо бумагу, – вот, смотрите. Это проект корабля с фотонно-реверсионным двигателем. Теоретически способен обалденную, скорость развивать, субсветовую, поняли! Там такие эффекты могут быть – а вдруг гиперпространственный переход? Это мне изобретатель один прислал. У меня тогда денег навалом было, я ему отвалил на эксперименты. Короче, получается у него. Но надо еще некоторые исследования провести, действующую модель построить. Лаборатория нужна, мастерская приличная и все такое.
– Понял, – оживился Петлов, – я в доле!
– И я тоже в доле, – торопливо присоединился Басильев. – Предлагаю учредить акционерное общество.
– Поддерживаю, – с воодушевлением откликнулся Еванов. – Директором предлагаю Ваньку. А как назовем нашу корпорацию?
– Ясно как, – Петлов окинул взглядом друзей. – «Короли скорости»!
ЛЕОНИД КАГАНОВ
КУРСАНТЫ СПАСАЮТ СОЛНЦЕ
Адмирал вызвал добровольцев в кабинет. Первый оказался долговязым парнем с живым и хитрым лицом: – Курсант Тиберий Горобець двадцать второй лазерно-стрелковой дивизии прибыл! Следом вошел курсант морского училища. Стрижен наголо, роста невысокого, сложения не мускулистого. Зато грудь колесом. – Курсант Халява! – отрапортовал он и щелкнул каблуками высоких готических ботинок. Третьим в кабинет протиснулся небывалого роста здоровяк. Он двигался четкими, слаженными рывками, словно вместо рук и ног у него были поршни. Глаза молодца оказались пустыми, цвета слоновой кости. Они смотрели на адмирала в упор и не моргали.
– Семнадцатого военно-десантного училища курсант Хо Брут!
– Готовы послужить человечеству, курсанты? – начал адмирал торжественно. – Если справитесь – правительственный орден, кредитная премия и высокое звание!
– Так точно!
– Вылет – немедленно! Подробности – в дороге! Распишись! Курсант Горобець шагнул к столу, поставил подпись и смущенно козырнул.
Следом расписался курсант Халява и решительно поднял на адмирала красивые глаза.
А Брут взял лазерную ручку и аккуратно вывел на листе крестик и нолик. Лицо его оставалось каменным, а взгляд неподвижным.
– Откуда ты такой взялся, курсант Брут? – не выдержал адмирал.
– Из Коломны.
– Кто родители?
– Сирота. Воспитан уличными роботами.
– Что-о-о?! – адмирал плюхнулся за стол, вывел на экран личное дело курсанта и пробежал его глазами.
Так и есть. Подкидыш. Воспитан и вскормлен инженерно-хозяйственными роботами на территории Москворецкой гидроатомной электростанции города Коломна. Адмирал смутно припомнил, что читал когда-то в новостях об этом. Ребенка обнаружили среди роботов случайно, когда тому было уже четырнадцать. Паренек оказался на редкость развит физически, поскольку с детства работал на уборке улиц, надевая на себя такой же оранжевый кожух, в каком ходят роботы. Он неплохо знал математику, свободно разговаривал на русском, английском, китайском и корейском, а также пищал на международном робокоде. Однако читать не умел. В детский дом подростка отдавать было поздно, пускать во взрослую жизнь рано, поэтому его отправили в военное училище.
– Тебя так и не научили писать? – адмирал кивнул на подпись.
– Это мое имя. Икс означает неизвестное существо. Ноль означает, что я был очень мал во время крещения.
– Тебя что, роботы крестили?!
– Так точно, роботы F00F и 0D0A. А свечки держали IDDQD и RT11SJ.
– Что ж это за имя – Икс-Ноль?
– Люди зовут меня Хо. Хо Брут.
– Что ж это за имя – Хо? Ты китаец?
– Не могу знать. Но мои родители были китайской сборки. Адмирал еще раз заглянул в глаза Хо, чтобы понять, издевается он над ним или нет, но тот все так же не мигая глядел вперед.
– Ты прочел бумагу, которую подписал, Хо Брут? – прищурился адмирал.
– Никак нет, – бойко ответил Хо.
– Ты дурак?
– Дурак дураку рознь! – заученно отрапортовал здоровяк.
– Да ты понимаешь, какое это опасное задание?! – взревел адмирал. – Ты вызвался добровольцем и расписался!
– Я не умею читать бумаги.
– Тебя не научили читать? – опешил адмирал.
– У меня нет зрения.
– Что?! – адмирал еще раз заглянул в неподвижные зрачки.
– Врожденно.
– Как же ты живешь? Как же ты… – адмирал снова заглянул в его личное дело, – как же первое место училища по рукопашному бою? Да и вот тоже написано: второй разряд по настольному теннису…
– Чувствую инфракрасные лучи, хорошо осязаю, слышу и нюхаю.
«Пристегните ремни! – раздался механический голос в кабине маленького трехместного корабля. – До старта осталось десять секунд… Девять секунд… Восемь секунд…»
– Семь бед – один ответ! – произнес Тиберий Горобець, перекрестился, откинулся в кресле и подмигнул Халяве.
– Семи смертям не бывать, одной не миновать! – поддакнул Халява, проверил, хорошо ли пристегнут ремень и подмигнул Хо.
– Семь раз отмерь, два раза отрежь, – произнес Хо с каменным лицом. И никому не подмигнул.
– А что эта поговорка означ… – удивленно начал Тиберий, но его голос утонул в реве стартовых сопел.
Через пятнадцать минут бот вышел за пределы земной атмосферы и лег на курс. Включились маршевые двигатели, и можно было снова разговаривать.
– А давайте, кстати, познакомимся. Меня – Тиберий, – сказал Тиберий.
– Женя Халява, – представился Халява.
– Хо. Хо Брут.
Внезапно перед ними осветился экран, и на нем появилось лицо адмирала.
– Курсанты! – торжественно объявил он. – Вы меня слышите? -Да.
– Да. -Да.
– Вы меня видите? -Да.
– Да.
– Нет.
– Вы находитесь на борту космического бота, идущего на Крит. Крит – это секретная база на планете Меркурий, в районе Равнины Будды. Уже много лет база захвачена врагом. Этот враг коварен и непредсказуем, он диктует нам свои условия. Каждый год он требует прислать троих бойцов, чтобы они сразились с ними. Ваша задача – уничтожить мерзавца любой ценой!
– Мне это не нравится! – нервно заерзал Тиберий в кресле. – И что с такими людьми обычно происходит?
– Этого никто не знает, – покачал головой адмирал.
– А почему надо выполнять его условия? – подал голос Халява.
– Дело в том, – вздохнул адмирал, – что мерзавец грозит взорвать Солнце…
– Что за бред! – возмутился Тиберий. – Солнце гигантское!
– Оно давным-давно взорвалось! – поддержал Халява. – И светит миллиарды лет!
– На Крите находилась секретная лаборатория, где создавали антиплазму. Если она попадет на Солнце – будет катастрофа! Достаточно одного антиграмма, чтобы началась цепная реакция! Тогда Солнце превратится в анти-Солнце: оно перестанет светить, а начнет, наоборот, отбирать любой свет! На Земле наступит вечная ночь, и даже уличные фонари и фары электромобилей не будут светить, потому что их свет тут же будет отобран Солнцем! С человеческой кожи оно соберет весь загар! Оно высосет из земных электросетей всю энергию через солнечные батареи! Оно… – Адмирал вздохнул. – В общем, сами понимаете, не маленькие. И мерзавец грозится это сделать вот уже который год! Рисковать не хочется никому. И потому – вы здесь!
– Стойте!!! – заорал Тиберий и попытался вскочить, но ремни его держали. – Я выхожу из игры!
– Ты мужик или не мужик? – презрительно поморщился Халява. – Возьми себя в руки!
Тиберий затих, но продолжал нервно всхлипывать.
– А что мешает взорвать Меркурий термоядерной бомбой? – поинтересовался Халява.
– Много вас, умников… Меркурий – большая планета, почти как Луна. А мерзавец, по его словам, вырыл сеть подмеркурных катакомб. Они могут тянуться на сотни километров. Кидаешь бомбу на Равнину Будды – а он на Швейцарской равнине! Ты на Швейцарскую – а он в Ренуар! Ты в Ренуар – он Петрарка! Ты Петрарка – он Вивальди! Ты Вивальди – он Толстой! Ты Толстой – он Шолом Алейхем! Понимаете масштаб проблемы?
– Н-да…
– Но мы тоже не сидим сложа руки! Мы разрабатываем стратегии. Курсант Хо! Назначаешься командиром группы! На пульте перед твоим креслом обруч, возьми его и надень на голову. Так, чтобы зеленый камень оказался над переносицей. Надел? Это обруч связи и контроля – с его помощью мы сможем видеть происходящее и управлять твоим телом, если понадобится.
– А мне? – возмутился Халява. – А мне обруч? А моим телом управлять?
– Обруч – экспериментальный. Он пока один в мире. Повисла обиженная пауза.
– Ну а Брут что у нас молчит всю дорогу? – поинтересовался адмирал.
– Так точно, – прочеканил Хо.
– Что-нибудь думаешь по поводу сказанного?
– Никак Нет.
– Ты умеешь произносить хоть что-нибудь человеческое?! – потерял терпение адмирал. – Задать вопрос умный можешь?
– Виноват. Кому?
– Кому угодно! Мне! Или группе своей!
Хо молчал, глядя вперед немигающими глазами. Если бы его лицо умело менять выражение, оно бы сейчас выглядело озадаченным.
– Курсант Тиберий, – произнес он наконец. – Для чего вы незаметно расковыриваете стеночку перочинным ножом? Вы думаете, что бот вернут на Землю, если произойдет авария?
Тиберий покраснел и заерзал в кресле.
– А вы, курсант Халява, разве вы не женщина? Зачем вы надели мужскую форму и говорите о себе в мужском роде? Мы, слепые, тонко чувствуем такие вещи.
Бот нацелился на Равнину Будды и начал снижение. Чем ниже опускался бот, тем явственнее слышались звуки духового оркестра и сочный бас, вторящий маршевой мелодии. Звук шел с Равнины. И в самом деле, площадка космодрома пестрела развевающимися флагами, а гигантские колонки транслировали музыку.
Само собой, флаги были голографическими, а колонки – вакуумными. Они транслировали гравитационную вибрацию, поэтому звук возникал внутри корпуса самого бота. И от этого казался совершенно оглушительным:
Я Человек – покоритель природы!
Я Человек – покоритель судьбы!
Пускай проходят недели и годы –
Как прежде роботы будут мне рабы!
– Поет? – поинтересовался с экрана адмирал. – Он всегда поет.
– Какое издевательство! – возмутился Тиберий.
– Роботы не умеют издеваться, – возразил адмирал. – Просто он воображает себя настоящим человеком, этот мерзавец Звездный Властелин. А нас считает роботами и рабами. А ведь когда-то на Земле был скромным дворником! – с горечью продолжал адмирал. – Карьерист с-с-собачий…
– Как он выглядит? – спросила Халява.
– Этого никто не знает. Может быть, у него разные обличья… Сейчас скажет: вас приветствует Звездный Властелин.
– ВАС ПРИВЕТСТВУЕТ ЗВЕЗДНЫЙ ВЛАСТЕЛИН!!! – раздалось с Равнины Будды, и музыка усилилась так, что разговаривать стало невозможно.
Халява открыла рот и что-то прокричала, но не расслышал даже Хо. Зато он услышал чей-то голос в своей голове, и одновременно резко закололо в висках.
– Раз! Раз! Раз! – сказал голос в голове. – Раз, два, три, четыре… Проверка! Как слышно? Это я, адмирал!
Хо почувствовал, что рука его потеряла управление: она поднялась вверх и снова опустилась на подлокотник. Он напрягся изо всех сил, но тщетно – рука не повиновалась. Затем сама собой начала поворачиваться голова. Направо – в сторону Халявы, затем налево – в сторону Тиберия.
– Вот так, – раздалось внутри головы. – Понял? Так мы и будем тобой управлять, когда понадобится.
– Какая у нас стратегия штурма? – спросил Хо мысленно.
– Никакой, – ответил адмирал внутри головы. – Все стратегии перепробованы много лет назад, сейчас мы испытываем новый передающий обруч. Ведите себя по обстановке. Застегивайте быстрее скафандры и вылезайте. Удачи вам, бойцы!
Раскаленная лава проминалась как багровый пластилин. Хо шагал неуверенно – в скафандре он не чувствовал движения воздуха, гравитация здесь была необычная, а тепловые лучи раскаленной лавы слепили третий глаз. Вдобавок отвлекал адмирал.
– Проблема связи остается главной, – бубнил он внутри головы. – Мы до сих пор не знаем, что происходит на базе. Она закрыта тремя слоями защитных полей, а Звездный их усовершенствовал. Первый обруч, сконструированный нами, вещал на волнах FM. Но как только группа вошла в шлюз, связь прекратилась. Больше о них никто не слышал. Второй обруч сделали длинноволновым. Но стоило группе захвата войти в шлюз, связь снова прервалась.
– Осторожней, Брут! Кратер! – закричала Халява.
Но Брут уже падал, группируясь, как учил его старый IDDQD.
– Четвертый обруч, – твердил адмирал, пока Брут вставал и отряхивал со штанин скафандра раскаленную глину, – был позитронным. Кто же знал, что позитроны не работают на Меркурии? Пятый обруч…
– Мы у дверей шлюза! Они открываются! – сообщила Халява.
– …был инвариант-гетеродин для карманных приемников, – продолжал адмирал. – Но как только группа вошла в шлюз, связь прерва…
– Товарищ адмирал! Пинг! – мысленно крикнул Хо. – Пинг!
Но внутри головы было тихо. Шлюз закрылся, а пол стремительно полетел вниз.
Воздух в подземелье оказался не совсем свежий, но для дыхания пригодный. Халява сообщила, что вдаль уходит просторный коридор, стены его отделаны зеркальной плиткой, пол и потолок тоже. Хо расстегнул скафандр и огляделся. В инфракрасном свете туннель почти не светился. Вдалеке чувствовалось движение воздуха.
– Бластеры на изготовку! За мной! – скомандовал Хо и двинулся вперед.
Коридор тянулся прямо, затем начал петлять и ветвиться. Тиберий предлагал бить зеркала, чтобы метить дорогу. Но кафель оказался саморегенерирующийся. На развилках Хо полагался на интуицию.
Так они шли несколько часов, и вокруг не было ничего интересного – бесконечные коридоры и развилки. Когда начало казаться, что они заблудились, глазам вдруг открылся огромный пустой зал.
– Давайте спросим дорогу, – предложил Хо. – Вот у него.
Все посмотрели, куда указал Хо, и увидели маленького уборочного робота ростом с кошку. Он сидел у стенки, сгорбившись, поджав под себя манипуляторы, и тер пол маленькой зубной щеточкой.
– C3 E4 E5 20 FD F2 EE F2 20 C2 EB E0 F1 F2 E5 EB E8 ED 2C 20 Е0 20 F2 ЕЕ 20 F7 E8 F2 E0 F2 Е5 ЕВ FC 20 F3 F1 F2 Е0 ЕВ? -просвистел Хо на коде.
– D1 Е0 ЕС 20 Е2 Е0 F1 20 ED Е0 Е9 Е4 Е5 F2! – отрапортовал робот, прервав на это время свое занятие – он не был многозадачным. – F7 Е8 F2 Е0 F2 Е5 ЕВ FС 20 ЕD Е5 20 FЗ F1 F2 Е0 ЕВ 2С 20 ЕС Е0 ЕD FC FF F7 Е8 F2 20 F1 20 ЕА ЕЕ Е4 Е8 F0 ЕЕ Е2 ЕА Е0 ЕС Е8!
– Советует ждать здесь, – перевел Хо.
– Почему мы должны его слушать? – воскликнула Халява.
– Роботы не врут, – объяснил Хо.
– Это опасный совет! – насторожился Тиберий.
– Никак нет, – объяснил Хо. – Все роботы подчиняются трем законам роботехники. Напомню их: 1. Главное занятие робота – не причинять вред человеку. 2. В свободное от этого занятия время робот должен повиноваться человеку. 3. В прочее время робот должен заботиться о себе. Есть еще законы типа «семь раз отмерь, два раза отрежь», но они узкопрофессиональные.
– Бред! – возразила Халява. – А как же военно-пехотные роботы? Они совсем не подчиняются первому закону роботехники!
– Так точно, – ответил Хо. – Но они не подчиняются и остальным законам: команд человека не слушают и даже о себе не заботятся. Сейчас мы проверим, все ли в порядке с этим роботом-уборщиком.
Хо вскинул бластер и прицелился в маленького робота. Робот прекратил тереть пол – в нем вовсю заработала программа самосохранения: робот униженно задрожал, испуганно закрылся манипуляторами и жалобно пропищал:
– С2 FВ F0 Е0 F1 F2 F3 20 Е1 ЕЕ ЕВ FС F8 Е8 ЕС 20 2D 20 Е2 FВ Е5 Е1 F3 20 Е2 Е5 Е4 F0 ЕЕ ЕС!
– Видите? – кивнул Хо. – Такой не способен причинить человеку вред своим действием или бездействием.
Впрочем, особенной уверенности в его голосе не было.
И они устроили засаду, сев на пол у входа в зал. А чтобы скоротать время, разбирали и собирали бластеры на скорость, рассказывая все, что знали о бластерах из лекций. Поскольку в разных училищах лекции читали по разным учебникам, каждый узнал много нового.
– Как известно, – говорил Тиберий, соединяя и разъединяя части оружия, – в современных бластерах три детали: дуло, приклад и курок. В древних пистолетах, стрелявших пулями, был также спусковой крючок. Это крупная неудача конструкции: во время боя молодые солдаты часто путали, что им следует нажимать, курок или крючок. Поэтому во всех бластерах крючок убран, оставлен только курок, на который и следует нажимать, поскольку больше в бластере нажимать не на что.
– Как известно, – продолжала Халява, – бластер стреляет лазерным лучом. Луч начинается в дуле, а кончается на теле противника. В мире не существует никаких способов защиты от бластера, кроме зеркального скафандра с капюшоном. Категорически запрещено использовать бластер в зеркальных помещениях среди зеркально одетых противников – не находя цели, лазерный луч начинает метаться и нагревать воздух до тех пор, пока люди и механизмы не погибнут от перегрева.
– Луч производится светящимся кристаллом под действием высокого напряжения, поэтому бластеры так удобно встраивать в роботов, – продолжал Тиберий.
– В человека тоже можно встроить лазер! – возразила Халява. – Нам рассказывали, что велись такие секретные эксперименты, пока их не запретили. В генетический код человека встраивался ген светящейся медузы, электрического ската и креминиевой бактерии, и получался неплохой лазер!
И только Хо ничего не говорил, он собирал бластер молча, зато быстрее всех.
Вокруг не происходило ничего интересного. Лишь шуршал вдалеке маленький робот своей щеткой, отдраивая зеркала до полного блеска, да один раз вдалеке послышался вой сотни металлических глоток, но быстро утих.
– Послушай, Брут! – сказал Тиберий. – У меня такое чувство, что нас собираются убить!
– Ну и что? – отозвался Хо.
– Как – что?! Ты разве не боишься смерти?
– Меня воспитывали роботы. Роботы не боятся смерти.
– Ну… – Тиберий даже растерялся. – Ну, тогда… – Он забегал по залу. – Надо что-то делать! Может, стену разрезать? – Он вынул перочинный ножик и задумчиво пощупал пальцем лезвие. – Обидно так погибать!
– Давайте пообедаем, – предложила Халява.
Они пообедали концентратами спецпайка – генетически модифицированной овсянкой и соевыми сырниками.
– Ненавижу генетически модифицированные продукты! – сказала Халява и принялась за одни сырники.
– Ненавижу сою, – сказал Тиберий и принялся за овсянку. Только Хо съел и то, и другое.
– В детстве питался одной соей и водой, – объяснил он. – А что касается генетических модификаций, так я и сам слегка модифицирован, хуже не будет.
Он утер пот со лба, чтобы третий глаз лучше видел, и принялся за недоеденное напарниками. Но тут зал осветился и возник громовой голос. Казалось, говорят все зеркальные стены сразу:
– ВОТ ОНИ! ВОТ ТЕ, КТО РЕШИЛСЯ КИНУТЬ ВЫЗОВ ЗВЕЗДНОМУ ВЛАСТЕЛИНУ!
В тот же миг отовсюду выскочили сотни уродливых роботов и расселись по кругу у стен, приготовившись смотреть. Затем железные стражники вывели оборванных людей, скованных кандалами, и тоже усадили вдоль стен, непрерывно хлестая их для устрашения длинными серыми кнутами из витой пары.
После чего открылись громадные ворота, и на арену выскочила стая блестящих роботов-пауков. За ними бежали боевые роботы-вампиры, щелкая стальными клювами… Закипел бой.
Описывать такую битву – дело неблагодарное и бессмысленное. Тот, кто сам участвовал в сражениях людей с роботами, ничего толком не помнит, а если и помнит, то совсем не хочет лишний раз ворошить тяжелые воспоминания. Тот, кто смотрел на подобное издалека, не нуждается в описаниях, он и так на всю жизнь запомнил ужас увиденного. Ну а все прочие, кто из праздного любопытства во что бы то ни стало желает иметь хоть примерное представление о рукопашной битве стальной техники с живой плотью, – засуньте палец в кофемолку.
