Текст книги "Журнал «Если», 2006 № 03"

Автор книги: ЕСЛИ Журнал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)

Я кивнул. А что потом? Дальше-то что, жена моя? Мальчик тоже полетит или ты оставишь его дома со своим строителем? В моем доме, кстати. Моя кровать. Моя жизнь.

– Что ж, тогда и увидимся, – сказал я. – Может, поговорим.

– Я… – Она опустила взгляд, отвернувшись и от камеры, и от экрана. – Время почти кончилось. Мне пора идти. Я… до скорой встречи. – Она встала и вышла из кадра.

Ее место занял Билли, долго смотрел на меня. А чего ты ожидал, черт побери?

– Спасибо, сын.

Он кивнул и напомнил:

– Вышли бумаги по факсу, папа. Это важно.

– Хорошо. До встречи. – И я подумал, что некоторые из его вьетнамских друзей тоже оказывались в подобной ситуации. Он должен знать, понимать. Так ведь? Я встал и пошел заполнять анкеты-заявления.

* * *

– «R-З»? Т-минус три минуты, отсчет идет, – прохрипел в моих наушниках голос Джилсона. Давным-давно, еще во времена полетов по проекту «Адам», армейские диспетчеры говорили при обратном отсчете «Х-минус». Это выражение осталось как рудимент эпохи крупнокалиберной артиллерии, но после начала полетов по программе «Джемини А» они перешли на «Т-минус».

– Вас понял, Луна. Минус три. – Господи. Я весь потный. Кожа чешется. Вот уже три года как я не влезал в старый скафандр «Джемини» – с тех пор, как нам доставили первые «аполловские». А эти… мешковатые, сплошные складки, липкие внутри.

Я скосил глаза на Бородина. Он сидел в одолженном скафандре, гораздо более новом, чем мой – бледный, взгляд устремлен куда-то вдаль, левый рукав закатан и завязан. Я улыбнулся:

– Ну, как ты?

Он улыбнулся в ответ:

– Horroshow… товарищ команд… пилот.

Шутка. Намеренная оговорка. Или он нервничает меньше, чем я думал, или хорошо это скрывает. Впрочем, не сомневаюсь, что тому, кто летал на «Алмазе» и выжил после аварийной посадки на Луну, эта жестянка кажется весьма хрупкой.

Нынешние «Джемини R» сильно отличаются от версии «М», на которой я прилетел сюда. Внутри теснее. Даже шлюза нет, черт побери! Нужно просто сбросить давление в посадочной капсуле, забраться в нее, сесть в свое кресло, задраить дверь и включить подачу воздуха.

Другой голос, гораздо сильнее разбавленный статикой:

– «R-З»? По данным телеметрии вы все еще не настроили прерыватели. Страница семьдесят вторая инструкции.

– Вас понял, контроль, выполняю. – Я пролистал инструкцию, нашел нужную страницу и стал переключать тумблеры в указанные положения. Взглянул на Бородина. – Все когда-нибудь случается в первый раз, верно, приятель?

Его лицо как-то неуловимо изменилось. Он отвернулся, глядя через иллюминатор люка на Луну, которую он больше никогда не увидит. Разве что с Земли.

– Две минуты, «R-З».

– Вас понял, Луна.

А я когда-нибудь увижу ее снова?

Даже внутренность отсека управления изменилась – обратно в направлении старого «Джемини А», избавившись от заднего люка, внедренного в модели «В» и стоявшего также в модели «М»: Зато появился интегрированный теплозащитный экран, керамика поверх титана, как нам сказали, способный выдержать прямой вход в атмосферу при транслунной скорости. Никакого рикошета от атмосферы. Никакого аэродинамического торможения. А также никаких шансов уклониться от метеорита или, что еще хуже, от пилотируемого межпланетного корабля…

– Одна минута.

– Вас понял, Луна.

Нет также переднего стыковочного туннеля, нет окошек впереди для наблюдения за стыковкой. Только круглый иллюминатор в люке да большой телеэкран у наших ног – для «подхода и посадки».

Другой голос сообщил:

– «R-3»? Вам нужно выполнить процедуры со страницы 212, начиная от римской цифры один.

– Вас понял, контроль.

Нашел нужную страницу, стал читать инструкции. Переключить то, повернуть это. Прочесть что-то другое. Если будет так и так, перейти на страницу девятьсот, римские цифры LXXVII, и смотреть пункт «Аварийное прекращение взлета и выход на лунную поверхность».

– Тридцать секунд.

– Вас понял. До встречи, Джилсон.

– Месяца через три, Билл.

– Точно.

Я взглянул на Бородина. Глаза все еще открыты. Хорошо держится. А что бы чувствовал я, если бы возвращался домой на русском корабле, оставив на Луне лучшего друга и левую руку?

Быковский все еще находился на окололунной орбите, он уменьшил перигелий до высоты около семнадцати километров и попытается снять наш взлет. Надеюсь, у него получится. Когда-нибудь я захочу посмотреть этот фильм.

– Десять… девять… восемь… – начал отсчет Джилсон.

Сердце вдруг бешено заколотилось – это я старался не думать о том, каким может оказаться «аварийное прекращение взлета». Черт, Бородин это уже знает.

– Три… две… одна…

За спиной что-то глухо ухнуло. Я очень вовремя посмотрел вверх, через иллюминатор люка, и увидел мощный фонтан ярких желтых искр, летящих вверх и в стороны, потом лунная поверхность стала падать – совсем как земля, если на нее смотреть из одного из тех лифтов, которые устанавливают на наружной стене здания.

– Ни хрена себе!

Я ощутил, как меня вдавливает в кресло, руки и ноги стали как свинцовые. Скосил глаза на акселерометр. Одна и две десятых «g». Замечательно…

Я посмотрел на Бородина. Глаза закрыты, рот приоткрыт. Потерял сознание? Надеюсь, его культя не кровоточит. Только этого нам сейчас не хватало.

– «R-3»? Телеметрия показывает, что вы еще не выполнили список под римской цифрой восемь. Переверните страницу и постарайтесь сосредоточиться.

– Вас понял, контроль.

Когда я уже не смог видеть одновременно панель управления и книгу, я поднял ее над головой и стал щелкать переключателями и снимать показания – как указано в списке проверок.

Что ж, пока это просто любопытное ощущение. Но я еще привыкну к тому, что снова тяжелый.

Когда я снова взглянул через иллюминатор, то увидел лишь черное небо. Экран, однако, показывал только Луну – уменьшающуюся Луну, покрытую кратерами и трещинами, ярко освещенную солнцем, медленно покачивающуюся по мере того, как мы поднимались все выше и быстрее. Все дальше и дальше.

Мы летели домой.

Я положил книгу на колени и задумался, смогу ли сам вылезти из люка, встать на летную палубу «Энтерпрайза», пожать руку президенту Макговерну, улыбнуться и помахать телекамерам…

И еще я увидел, какое передо мной разворачивается будущее – если только у меня хватит воли сделать его таким. На «Скитальце-1» к околоземному астероиду. И может быть, – только может быть, – им понадобится специалист по геологии планет, которому уже пятьдесят шесть лет…

Я смог представить и это… как я стою на Марсе рядом с сыном. Такая яркая мечта. Стоит ли она остального?

Утраты всего прочего, о чем ты когда-то мечтал? Дома, семьи, уюта, любви? Может, и стоит.

Двигатель взлетной ступени выключился с шипящим хлопком, оставив нас во внезапной тишине. Мой путь начался.

Перевел с английского Андрей НОВИКОВ

© William Barton. Harvest moon. 2005. Печатается с разрешения автора. Впервые опубликован в журнале «Asimov's SF».

КОММЕНТАРИЙ АВТОРА

Как и в большинстве рассказов на тему альтернативной истории, все здесь представляет собой «возможную правду» – в том смысле, что как минимум зародыш всего этого существовал в нашей реальной временной линии. А то, чем все это могло закончиться, есть вопрос предположении.

«Урожайная Луна» основывается на армейской разработке технико-экономического обоснования 1959 года – это был проект «Горизонт», первоначально называвшийся «Горная вершина» и предусматривавший создание в середине 60-х годов космической станции и постоянной базы на Луне с использованием технологий, которые тогда еще только разрабатывались. Проект предусматривал использование концептуального корабля «Сатурн», состоящего из первой ступени «Сатурн С-1», стартового двигателя межконтинентальной баллистической ракеты (МБР) «Титан» в качестве второй ступени и третьей ступени под названием «Кентавр» для доставки на Луну небольших партий грузов. Следом, с использованием метода предварительной стыковки на околоземной орбите, должны были полететь люди на двухместных кораблях. Осуществление проекта потребовало бы сотен запусков со средней периодичностью свыше шестидесяти в год. «Горизонт» с самого начала предусматривал возможность возвращения на Землю.

Существовал также и проект «Адам», предложенный армейским Агентством по баллистическим ракетам, и кое-что из него действительно летало – в виде двух суборбитальных миссий «Меркурий-Редстоун» в 1961 году.

Реальный проект «Джемини» был далеким потомком проектов ВВС 50-х годов под названием MISS. Первая фаза аббревиатуры MISS расшифровывалась как «Man in Space Soonest» (Человек в космосе в ближайшее время), а вторая как «Man in Space Sophisticated" (Человек в космосе, усовершенствованный вариант). В рассказе «Джемини А» – это наш «Джемини», совершивший десять полетов в 1965-1966 годах. «Джемини В» основан на «Пилотируемой орбитальной лаборатории» (ПОЛ), которая была действительно построена, но так никогда и не полетела. Реальная ПОЛ была существенно тяжелее, чем описанная здесь. «Джемини С» и «М» – это вариант В, лишенный оборудования для входа в атмосферу и установленный на гипотетическом лунном спускаемом аппарате. «Джемини Т» базируется на «Большом Джемини», который был предложен в то время, когда создалось впечатление, что корабли «Аполло» могут так никогда и не взлететь. «Джемини R» – это сборная солянка из «железа» от ПОЛ и лунного модуля «Аполло».

Думаю, все, кому достаточно лет, вспомнят «Х-20 DynaSoar» американских ВВС – космический аппарат многоразового использования, который предполагалось запускать с помощью МБР «Титан-2». Была и беспилотная версия под названием «Asset», которая действительно летала, и все они наряду с различными испытательными моделями стали «предками» нынешнего космического челнока.

В основу «Титана IIIZ» из рассказа положен «Титан IIIC», это МБР «Титан II» с двумя навесными сегментированными твердотопливными ракетными ускорителями (ТРУ) и переходной ступенью с теми же двигателями, что были установлены в лунном модуле «Аполло». «IIIZ» исходит из предложения создать гораздо более крупную версию «Титана», увеличив диаметр его топливных баков с десяти до пятнадцати футов, а число ТРУ с двух до четырех. В США под эгидой проекта NERVA действительно были созданы ядерные ракетные двигатели. Один из них, «Ровер-1», был готов к полетным испытаниям в 1973 году, однако эту программу отменили.

В реальной истории проект «Аполло» осуществился отчасти потому, что некий немецкий инженер занимался политиканством для того, чтобы его детище стало космической программой США, но в основном из-за того, что он ассоциировался с американским президентом, погибшим в Далласе.

В СССР также имелись многочисленные космические программы, включающие два полных лунных проекта – с оборудованием и всем прочим. Когда в 1966 году умер Королев, русские имели шанс признать техническое превосходство лунно-марсианской программы Челомея и заняться ее воплощением. Но Мишину позволили возиться с наследием Королева, после чего его сменил Глушко. Тот потратил средства, которых хватило бы на полновесную лунную программу, на создание «Бурана». Челомея отстранили от космических работ, а его корабли «Алмаз/ТКС» использовались как военные «Салюты». С другой стороны, в то время как «лунная» ракета-носитель Королева «Н-1» погибла после серии впечатляющих взрывов, а «Энергия» Глушко завершила жизнь в виде огромной кучи металлолома, «УР-500» Челомея продолжает летать. Нам она известна под названием «Протон», и это одна из самых надежных из когда-либо созданных ракет-носителей.

И еще кое-что. Существовал и реальный проект «Урожайная Луна». В начале 1970-х группа частных инвесторов предложила купить комплекс «Аполло/Сатурн-5», оставшийся после одной из отмененных миссий, одолжить у NASA несколько астронавтов, слетать на Луну и заработать на продаже лунных камней. Одним из самых интересных пунктов этого предложения было возвести на Луне купол, наполнить его лунным грунтом, воздухом, растениями и животными, а потом наблюдать за ними с помощью камер с дистанционным управлением.

Да, это было бы здорово.

Уильям БАРТОН

ВЛАДИМИР ИЛЬИН
КРИТЕРИЙ ОТБОРА

В отличие от других учреждений, тут не практиковали разовых пропусков. Пожилой охранник в форме гестаповского образца сообщил, что за мной придут. Эта формулировка вызывала неприятные ассоциации, но от комментариев я воздержался.

Человек, который «пришел за мной», имел внешность бойца Объединенных Вооруженных Сил Земли, героически отражающих натиск инопланетных агрессоров: мужик громадного роста и с громоподобным голосом. Даже стандартный костюм в серую полоску не портил этого впечатления.

Он пожал мою руку с таким агрессивным напором, словно я прибыл помериться с ним силами в армрестлинге, представился как Филипп Сергеевич Тюбин и привел меня в административный корпус к двери, на которой висела простенькая табличка с трехзначным номером, предложив:

– Заходите и чувствуйте себя, как дома.

Однако помещение за дверью на роль жилища явно не годилось. Это была, скорее, полевая лаборатория по испытаниям какой-то техники: ряды мониторов и пультов, толстые жгуты кабелей, стопки принтерных распечаток вперемежку со слесарными инструментами, стаканы с мутными остатками загадочных жидкостей. Пахло никотином, жженой канифолью и архивными бумагами. Людей в комнате не оказалось, словно наш приход заставил их спасаться бегством.

Тюбин усадил меня в громоздкое кресло, достал из несгораемого шкафа толстенную папку и, усевшись напротив, впился в меня инквизиторским взглядом.

– Итак, вы пишете фантастику, – констатировал он.

– Есть такой грех, – вяло откликнулся я.

– А о Марсе вы писали?

– В общем-то, только один рассказ…

– Неважно! Главное – вам близка тема освоения других планет. Именно поэтому мы и пригласили вас стать нашим консультантом. – Я поднял брови, и он торопливо добавил: – Разумеется, нештатным и временным… Не беспокойтесь, это будет оформлено договором, и мы выплатим вам гонорар независимо от результата вашей работы…

Однако удивлялся я не этому.

Накануне, когда Тюбин позвонил мне и пригласил в их Институт, я поинтересовался, чем могу быть полезен научному учреждению, которое, судя по его названию, решает исключительно медицинские и биологические проблемы. «Нам нужно, чтобы вы дали нам одну консультацию», – туманно сказал мой собеседник. А в ответ на мои возражения в том смысле, что к медицине я имею отношение, лишь когда болею, пояснил: «Вы нам нужны как писатель-фантаст». И я решил, что это будет одноразовый визит…

– А почему именно я? Ведь есть же более известные фантасты, которые пишут и о Марсе, и о других планетах Солнечной системы. Кстати, среди них и медики по образованию имеются…

– Не скромничайте, Владимир Леонидович, – укоризненно повертел головой здоровяк. – Кстати, вам не придется ходить сюда ежедневно. Вот здесь, – он хлопнул по папке, – собраны все необходимые материалы. Вы должны ознакомиться с ними и дать нам одну рекомендацию. Причем не обязательно в письменном виде. Можете сделать это устно, только не по телефону… Да вам же и самому будет интересно поломать голову над нашей проблемой. Тем более, что вы ничем не рискуете и ничего не теряете. Кроме времени, разумеется…

Здесь было бы уместно осведомиться: «А что я с этого буду иметь, помимо вашего мифического гонорара?». Однако в детстве меня, видимо, неправильно воспитывали, и я задал другой вопрос:

– Ну, и в чем же заключается ваша проблема?…

Я всегда страдал стойким нежеланием следить за событиями в мире и стране, и то, что рассказал мне заведующий лабораторией экспериментально-космических исследований Института биологических и медицинских проблем РАН Ф.С.Тюбин, явилось для меня полной неожиданностью.

Оказывается, ИБМП, в функции которого входило научное обеспечение космических проектов, участвовал в подготовке пилотируемого полета на Марс, намеченного на 2015 год. Члены этой экспедиции должны были высадиться на красной планете, развернуть там станцию базирования, провести ряд изысканий и экспериментов, а затем, когда им на смену прибудет следующая группа исследователей, вернуться на Землю. Общая продолжительность каждой марсианской миссии должна составлять, как минимум, семь-восемь лет. Институту было поручено сформировать шестерку счастливчиков, которые первыми ступят на марсианский песок. При этом нужно было обеспечить максимальную психологическую совместимость членов экипажа.

С этой целью был начат эксперимент под названием «Марс-2015». Его участникам предстояло провести в модуле, имитирующем марсианскую станцию, четыре года. Всего было сформировано шесть команд по шесть человек. Отбор производился по тщательно продуманным критериям из добровольцев мужского пола в возрасте 30-35 лет.

Сейчас шла уже вторая половина срока эксперимента. Все было нормально до тех пор, пока руководителям проекта не пришло в голову использовать мощный электронный комплекс квазиинтеллекторного типа «Кассандр». В него ввели все сведения о каждом из испытуемых, начиная от подробной биографии и кончая биофизиологическими характеристиками. Кроме того, в режиме реального времени в компьютер поступала информация с видеокамер, установленных в испытательном модуле. На основе анализа этих данных «Кассандр» составлял прогноз экспериментальных ситуаций на каждые сутки в пределах ближайших шести месяцев.

И недавно он предсказал, что через полгода между членами группы № 1 возникнет острый конфликт, в результате чего весь экипаж погибнет, а модуль получит серьезные повреждения.

– Что же имелось в виду под конфликтом? – спросил я.

– Вы когда-нибудь наблюдали поведение буйных в психбольнице?

– Бог миловал.

– Жуткое зрелище. Безумцы под влиянием массового психоза перестают быть людьми, и у них остается лишь одно желание: убивать всех подряд и крушить всё, что их окружает. Именно это «Кассандр» и предсказал нашей группе…

– Но в результате чего ваши люди должны сойти с ума?

– А вот это мы и хотели бы узнать! – гаркнул Тюбин. – И в том числе – с вашей помощью!…

Я опешил. В голове не укладывалось, как люди, находящиеся под постоянным наблюдением, могут в одночасье свихнуться и наброситься друг на друга.

– А ваш комп не указал, кого первым поразит недуг?

– Нет.

– Как же он выдал свое предсказание? Уж не с помощью ли стихотворных намеков, подобно Нострадамусу?

– Его прогнозы похожи на трейлер кинофильма, только без дикторского сопровождения. И вообще без звука. Техники еще не отладили аудиогенератор. Да что там говорить, лучше сами смотрите…

Тюбин нажал кнопку на пульте управления, и один из мониторов ожил.

Сравнение с трейлером, по-моему, было преувеличено. Больше всего это походило на «демо» компьютерной игры в стиле «хоррор». Синтезированные персонажи на фоне стандартного антуража орбитальной станции избивали друг друга без зазрения совести. В кадре мелькали искаженные немыми воплями липа, оскаленные рты, вытаращенные глаза… Будущие герои Марса бились не на жизнь, а на смерть. Они крушили друг другу черепа, душили, били ногами в пах и под ребра лежачим, кто-то даже умудрился впиться зубами в чужое горло. Финал действительно впечатлял: неподвижные, окровавленные тела в разгромленном модуле.

– Да-а, – протянул я. – Если такая мочиловка случится на самом деле, представляю, как это для вас аукнется.

– Не только для нас – для всей страны. В верхах наверняка найдутся чиновники, которые свернут нашу космическую программу одним росчерком пера. И тогда Марс достанется штатовцам, которые примерно в это же время готовятся десантировать туда своих роботов. Янки с самого начала делали ставку не на людей, а на технику. Словно знали, сволочи, что железки надежнее!

– Ну да, – кивнул я, – ведь еще первые кибернетики заявляли, что в системе «человек-машина» слабым звеном является человек. А вы уверены, что комп не ошибся? Не мог же он точно предугадать действия таких сложных систем, как люди!

Вместо ответа Тюбин нажал другую кнопку на пульте.

На этот раз на экране не происходило ничего страшного. Потенциальные драчуны были живы, здоровы и вполне миролюбиво настроены. Один из них остервенело крутил педали велотренажера. Другой развалился на диване, надев наушники плеера. Еще двое ухаживали за растениями в оранжерее. Пятый член экипажа работал с ноутбуком, а шестой ремонтировал какой-то прибор, орудуя паяльником.

– Смотрите внимательно, – посоветовал Тюбин.

Экран мигнул, и на нем стала воспроизводиться та же запись, но на этот раз люди были в виде виртуальных фигур. И действия их отличались от предыдущего ролика лишь некоторыми деталями – например, «ремонтник» теперь был вооружен не паяльником, а отверткой.

– Теперь ясно? – хмуро спросил Тюбин, выключая монитор. – Сначала была вчерашняя видеозапись. А потом – прогноз «Кассандра», сделанный три месяца назад.

Я лишь пожал плечами. В глубине души я все равно сомневался, что компьютер мог выступать в роли полноценного оракула. Хотя, в принципе, опасения Тюбина и его коллег были понятны. В таком важном деле излишняя бдительность еще не мешала.

– Может, у вас уже сейчас есть какие-то соображения? – осведомился завлабораторией. – Или вопросы?…

Я старательно задумался. Потом спросил:

– Когда, по мнению «Кассандра», должно состояться это побоище?

– Через пять с половиной месяцев.

– А когда я должен дать вам свое заключение?

– Это зависит от того, к каким выводам вы придете, – усмехнулся Тюбин. – Но в любом случае – не позже чем через три месяца…

– А могу я узнать, что рекомендовали другие консультанты?

– Ну, они тоже недавно приступили к работе и ничего существенного пока не предложили.

– Может, раньше в прогнозах компа был какой-то намек на причины этой бойни?

– Знаете, наши специалисты проанализировали буквально каждое движение участников эксперимента. И – ничего!… Такое впечатление, что парни сошли с ума одновременно и беспричинно. Будто кто-то нажал невидимую кнопку…

– Но ведь эта команда – не единственная. Так почему бы не снять ее, чтобы продолжать эксперимент с остальными?

И тут Тюбин окончательно сразил меня.

– Не всё так просто, Владимир Леонидович… На прошлой неделе «Кассандр» сделал аналогичные прогнозы и по остальным нашим экипажам…

* * *

Среди многих моих скверных привычек есть одна самая отвратительная: склонность откладывать дела в долгий ящик.

Ну, что бы мне, вернувшись из Института домой, сразу не засесть за изучение «марсианских материалов»?

Но я похоронил папку в братской могиле для неоконченных рукописей и стал бессовестно транжирить время на разные текущие дела.

Например, за три авральных недели пришлось закончить повесть для сборника фантастики, которую я обещал сдать еще два месяца назад.

Потом жена объявила, что надо сделать ремонт в квартире, и тут мне вовсе стало не до экспертизы.

Потом меня вывела из строя сильная простуда…

Через два месяца позвонил Тюбин и поинтересовался, как идут дела. Мой чересчур бодрый тон, которым я сообщил, что буду готов представить плоды своего труда максимум через неделю, его, наверное, не обманул, раз он принялся сетовать на нерадивость некоторых экспертов, решивших отделаться от важного государственного дела бюрократическими отписками.

– Ну, а сама проблема по-прежнему остается? – поинтересовался я с тайной надеждой.

– К сожалению, да, – вздохнули на другом конце провода. – Никаких сдвигов пока нет…

В тот же вечер я откопал тюбинскую папку и засел за нее с намерением хотя бы ознакомиться с «марсианским делом», чтобы с чистой совестью сделать вывод о своей непригодности на роль эксперта.

Примерно четверть папки составляли расчеты по строительству испытательного модуля, перечни научных и технических заданий, описания опытов и тренировок, распорядок дня, подробнейшие списки имущества и оборудования. Заключения по индивидуальной и групповой психологии, хронобиологии, физиологии, нейроиммунологии, питанию, профессиональной деятельности… Чертежи, диаграммы, схемы, графики…

Я листал этот бумажный хлам, даже не пытаясь вчитываться в его содержание. Было ясно: если я буду вникать во все детали, то увязну в этой информации, как в трясине.

Заварив крепкий кофе, я принялся изучать биографии испытуемых, чтобы составить о них возможно более полное представление. Сведения об их характерах, привычках, образовании, профессиональной деятельности, семейном положении…

Рассвет застал меня за тупым перелистыванием «марсианских хроник». Сознание того, что я физически не в состоянии переварить этот поток информации, вгоняло меня в тоску.

Еще несколько дней я убил на попытки найти в каждой команде инициатора летальных разногласий. Того, кого надо удалить, чтобы спасти всю группу. Это была вполне разумная версия, и исследовал я ее тщательно. Однако выходило, что «детонатором» мог стать любой.

Как и в случае с первой командой, самоуничтожение других групп протекало спонтанно и быстро. И невозможно было понять, из-за чего разгорался сыр-бор. Звук в роликах, наверное, пролил бы свет на это дело, но я имел то, что имел, а по губам читать я не умею…

По версии компа, команды погибали бы по-разному. Например, группа «4»якобы станет жертвой ночного пожара, а команду «6»отравят каким-то ядом. Но в прогнозах неизменно отсутствовали ключевые кадры.

Обстоятельства гибели «шестерки» и «четверки» ставили еще один вопрос. Если допустить, что пожар и отравление были делом рук кого-то из членов экипажей, то злодеи остались бы в живых. А здесь речь, похоже, шла не только об убийстве, но и о самоубийстве.

Мало-помалу у меня сложилось впечатление, будто над экспериментом висит какое-то мистическое проклятие. Будто красная планета не желает, чтобы ее тайны были раскрыты.

Сюжеты, один занимательнее другого, начали роиться в моей голове.

…Допустим, что на Марсе существует таинственная высокоразвитая цивилизация, и на нашей планете действуют ее агенты, которые препятствуют высадке людей на Марсе. Марсиане, конечно же, проникли в наши космические ведомства и с помощью неизвестных технологий срывают эксперимент в ИБМП… Нет, это банально.

…Лучше так. Разработчики марсианского проекта сочли, что обычный человек не выдержит физических и психологических нагрузок, связанных с многолетним пребыванием на Марсе, и решили направить туда под видом людей киборгов. И ничего невероятного тут нет. Уж если нашим ученым удалось создать такого компьютерного гения, как «Кассандр», то где гарантия, что в секретных лабораториях не был изготовлен вполне функциональный киборг, внешне ничем не отличающийся от человека? Кстати, этим может объясняться и особый состав воздуха в модуле. Мне сказали, что он почти на сорок процентов состоит из аргона. А может, там – углекислый газ, как на Марсе, чтобы киборги могли работать на красной планете без скафандров?

Дальше моя фантазия понеслась галопом.

…Естественно, возвращать киборгов на Землю никто не планирует. Иначе мир узнает, каким грязным способом русские решили осваивать другие планеты. Но киборги догадались, что их собираются обмануть, и в знак протеста решили отомстить хозяевам самым эффективным, по их мнению, способом – уничтожить друг друга. Ведь предусмотрительные конструкторы встроили в их мозг мощные блоки самосохранения…

Я потерял на эту белиберду несколько часов. В творческом угаре я даже начал делать наброски. Но внезапно в мою голову вломилось вполне здравое сомнение.

Если бы в проекте действительно были задействованы киборги, то почему Тюбин умолчал об этом? Или это – секретная информация, не для моих глаз? Но ведь дал же он мне документы, которые слишком важны, чтобы доверять их первому попавшемуся писателю-фантасту!… А что если Институт просто проверяет на прочность маскировку киборгов под людей? Может, эта детективная история о «первом преступлении на Марсе» имеет целью посмотреть, смогут ли «консультанты» разгадать нечеловеческую сущность испытуемых?

Но такой опыт надо было проводить прежде, чем запускать киборгов в испытательный модуль. Не вяжется это всё…

Стоп! Вот на чем тебе надо сосредоточиться, сказал я себе. Подумай: не слишком ли много странностей в этом деле?

Во-первых, ни в какие ворота не лезет то, что участников эксперимента заставили четыре года торчать взаперти ради испытания их психологической совместимости, чтобы потом они провели вместе еще целых восемь лет. Такой маразм мог придумать лишь тот, кто ничего не знает о службе на атомной подводной лодке и о жизни в холостяцком общежитии дальнего военного гарнизона!…

Во-вторых, почему комп-предсказатель не давал исчерпывающих, прогнозов: кто, как и почему?… Не хватило электронных мозгов? И почему его самого не исследовали на этот предмет? Ведь в материалах дела об этом не сказано ни слова.

И наконец, что отложилось в моем подсознании во время просмотра видеозаписей?…

Я воткнул один из дисков в «сиди-ром» и стал наугад воспроизводить отдельные эпизоды прогнозов «Кассандра». По сути, это был поиск пресловутой иголки в стоге сена.

Однако, как известно, чем глупее исходная идея, тем больше шансов на успех. И я нашел то, что искал.

Это был прогноз по группе «3», согласно которому ей суждено превратиться в лед из-за «разгерметизации» модуля (роль марсианской разреженной атмосферы за бортом выполнял какой-то холодильный газ). За два дня до этого экипаж благополучно вернется на станцию после первого ночного выхода на поверхность Марса. Я смотрел, как исследователи, оживленно переговариваясь, снимают скафандры и прочую амуницию. Мое внимание привлек пилот. В отличие от других, он вел себя явно заторможенно. Вот командир группы о чем-то спрашивает его. Пилот отвечает. Его слова заставляют всех на мгновение замереть, будто в немой сцене «Ревизора». Однако это оцепенение длится всего секунду. Потом экипаж дружно хохочет, да и сам пилот тоже улыбается. Правда, немного вымученно…

Больше в эту ночь ничего аномального, кажется, не происходит. На следующий день – тоже. Сплошная рутина. Пилот в порядке. Только часто о чем-то задумывается. И еще его почему-то постоянно тянет к экранам внешнего обзора…

Что же все-таки должно произойти во время той вылазки?

Я перемотал запись назад.

Комп-прогноз показывает, что ничего особенного в поведении испытуемых в ходе наружной работы не происходит. Вот они берут пробы грунта. Вот монтируют какой-то прибор, отойдя от станции на несколько метров. Вот ведут съемку с помощью специальной видеокамеры. Кстати, в роли оператора выступает не кто иной, как пилот… В какой-то момент он неуклюже поворачивается так, что его слегка заносит, и объектив камеры нацеливается куда-то вверх. Пилот замирает на несколько секунд, потом опускает камеру и вертит головой по сторонам. Шлем мешает рассмотреть его лицо. А командир делает знак, что можно возвращаться…