Текст книги "Выйти замуж за дона мафии (ЛП)"

Автор книги: Эшли Сайлас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

– У тебя, вероятно, уже есть достаточно информации о любом важном человеке в этой комнате, – заявляет Роман, немедленно отключая его.

– Верно. А ты ничего о нас не знаешь, – говорит Эдуардо, его губы кривятся в ухмылке. – Выходи вперед, любовь моя.

Мой взгляд метнулся к остальным членам его компании. А затем блондинке, которая выходит вперед. На мгновение, всего на мгновение мое сердце останавливается. Потому что она выглядит такой знакомой. Она очень похожа на Софию. Но в этом нет абсолютно никакого смысла. Нет никаких причин, по которым она могла бы быть здесь. Есть небольшое сходство, вот и всё. Это ничего не значит.

– Это Катерина, моя дочь и наследница, – представляет он.

Его наследница? Это ответ на большой чертов вопрос. У него нет сына. Или, по крайней мере, тот, кто достаточно способен стать его преемником. Тем не менее, объявить женщину своим преемником – смелый шаг. Это большая редкость в нашем мире. Я смотрю на Катерину Минчетти. Она красивая женщина. Длинные ноги, карие глаза. Она не имеет большого сходства со своим отцом. Я предполагаю, что она предпочитает свою мать. Она стоит высокая и уверенная в себе.

Затем Энцо говорит сухим тоном:

– Мы знакомы.

Бровь Эдуардо морщится, и он смотрит на свою дочь, которая один раз качает головой. Кажется, этого объяснения достаточно для него, и он поворачивается обратно к нам.

– Понятно, – говорит Эдуардо, но я слышу легкое раздражение в его тоне из-за того, что его оттолкнули. Думаю, его дочь не все ему рассказывает. – Я чувствую, что должен спросить, что ты здесь делаешь, Руссо. Учитывая, что я попросил о встрече с Де Лука.

– Разве ты не слышал? Я тоже семья. Это беспокоит меня так же, как и Де Луку, – заявляет Энцо.

В его словах есть тонкая угроза, и никогда мне этот парень не нравился больше, чем в этот момент. Он ясно дает понять, что он на нашей стороне. Он будет сражаться вместе с нами.

Эдуардо хмурится.

– Конечно.

Он также представляет своего брата, мускулистого мужчину высокого роста с умными карими глазами.

– Итак, – начинает Роман, готовый покончить со всем этим. – Почему именно ты попросил об этой встрече?

– Прости, сынок. Минуточку. Другая моя дочь опаздывает, но она будет здесь в любой момент.

Моя бровь поднимается вверх. Другая его дочь? В этот момент мы слышим приближающийся стук каблуков по полу. Когда в дверном проеме, ведущем в комнату, появляется женщина, я замираю. Все мышцы моего тела напрягаются. И у меня вырывается тихий сдавленный вздох.

Майкл, стоящий рядом со мной, единственный, кто это слышит. Он вопросительно смотрит на меня. Но я не могу встретиться с ним взглядом. Я слишком занят, наблюдая, как София входит в комнату в сопровождении двух других мужчин. Она не смотрит на меня, сразу же вставая за кресло отца рядом с сестрой.

– Это моя вторая дочь, София.

Она до сих пор не подняла глаз. Что, черт возьми, происходит? Должно быть, это шутка.

Мои мышцы расслабляются, и я хочу сделать шаг к ней. Но затем я улавливаю малейшее колебание выражения лица. Не Софии. Но ее сестра, чьи глаза нервно переводят взгляд с меня на Софию. Это всего на секунду, но этот взгляд говорит о многом.

Это действительно София. Женщина, с которой я подружился. Женщина, которая утешала меня в худшие моменты моей жизни. Она действительно здесь. И она солгала мне.

Совершенно ясно, что она меня использовала. На одну секунду у меня такое ощущение, будто я проваливаюсь в яму. Я смотрю прямо на нее, а она все еще не смотрит мне в глаза, и меня чертовски тошнит. У меня сжимается грудь, и пальцы чешутся чего-нибудь коснуться.

В голову мне приходит нелепая мысль. И я заметил, что она в брюках. Я никогда не видел ее ни в чем, кроме тех коротких юбок и платьев, которые сводили меня с ума. Я смотрю так пристально, а она не смотрит куда-то рядом со мной. Затем Эдуардо начинает говорить, и меня охватывает жуткое спокойствие. Наконец я отвожу взгляд.

Я никогда раньше не испытывал опыта выхода из тела, но такое ощущение. Или, по крайней мере, мне кажется, что я заставляю себя расслабиться. Я забыл, что она здесь. Я делаю вид, что это не так. Сейчас ее присутствие несущественно. Это не имеет значения. Не сейчас. Она намерена притвориться, что понятия не имеет, кто я. И я решаю сделать то же самое.

Мой взгляд возвращается к единственному человеку, на котором мне следовало сосредоточиться с самого начала. Он до сих пор на меня не взглянул, и это больше всего приводит меня в ярость.

– Ты не хочешь ссориться с моей семьей. Думаешь, мы так долго прятались, потому что мы слабые? Мы намного сильнее, чем ты можешь себе представить, – говорит Эдуардо.

Моя челюсть напрягается.

– И все же вы просили об этой встрече, – заявляет Роман.

– Вести переговоры. Я готов предложить тебе поощрения. В знак моей доброй воли. Ты отступишь, и, возможно, наши семьи смогут прийти к соглашению. Я старею, и мне неинтересно ссориться с твоей семьей, Де Лука.

Слышит ли он себя сейчас?

– Могу тебя заверить, ты не можешь предложить мне ничего из того, что мне нужно.

– Да неужели? – Эдуардо смотрит на Энцо. – Я слышал, у вас были проблемы с российским правительством. Разве главный источник богатства Руссо – не наркофермы в Москве?

– Мне интересно, когда ты бросишь эту карту, – говорит Роман, и я слышу улыбку в его голосе. Он наклоняется вперед. – И что, раз на твоей стороне Братва, ты считаешь себя непобедимым?

– Кстати, это риторический вопрос, – добавляет Энцо. – Ты не чертовски непобедим.

Эдуардо улыбается без зубов.

– Два маленьких мальчика не собираются говорить мне, кто я, а кто нет.

Это, черт возьми, вот и все. Я больше не могу этого терпеть.

– С меня хватит, – говорю я, делая шаг вперед.

Роман смотрит на меня, и я вижу предупреждение в его глазах. В комнате становится тихо, и все смотрят на меня. Но я смотрю только на него. Его карие глаза наконец встречаются с моими. Но они даже не мерцают.

– Ты знаешь, кто я, – это не вопрос. – Я слушал, как ты говоришь, и ты хочешь знать, откуда я знаю, что ты трус, Эдуардо? Потому что ты не упомянул причину, по которой ты на самом деле здесь. Причина, по которой мы все здесь.

Его челюсть сжимается, но он не говорит. Я наклоняюсь вперед к столу, кладу на него обе руки, все еще глядя на него.

– Мы здесь, потому что ты убил невинную, беззащитную женщину. Вызывает ли это у тебя чувство гордости? Ты хорошо себя чувствуешь? – рычу я. – А потом ты заходишь сюда. Ведёшь себя высокомерно, хотя тебе следовало бы просить милостыню. Что, черт возьми, ты сказал? Ты хочешь вести переговоры, ты хочешь, чтобы мы пришли к соглашению? Я могу сказать тебе только одно, ублюдок. Иди на хуй.

Я слышу откуда-то резкий вздох, но не поднимаю глаз. И тогда Эдуардо начинает смеяться. Это скрежещущий звук, и мои плечи напрягаются. Когда он наконец останавливается, он тихо вздыхает.

– Ты совсем не похож на своего отца, Энтони. В тебе есть искра, мальчик. Напоминает мне твою мать, – говорит он с весельем. У меня перехватывает дыхание и сужаются глаза.

Мне никогда не хотелось никого убить больше, чем в этот момент.

Но Эдуардо еще не закончил говорить.

– И тебе нужно перестать называть ее беззащитной, сынок. Она была совсем не такой. Она упорно боролась. И как бы то ни было, я прошу прощения, что ей пришлось умереть от моей руки. В ней было так много огня.

– Что с тобой, черт возьми, не так?! – кричит Роман, поднимаясь на ноги.

Я чувствую, что внутри меня есть плотина, сдерживающая все мои эмоции. Сейчас есть несколько трещин, и я близок к взрыву. Но я этого не делаю. Вместо этого я смеюсь. Все смотрят на меня с удивлением. Я отступаю назад, все еще посмеиваясь. Прежде чем кто-либо успевает отреагировать, я вытаскиваю лезвие, которое спрятал в куртке.

Эдуардо тут же встаёт на ноги, и, наконец, я замечаю в его глазах некоторый намек на страх.

– Тони… – осторожно говорит Роман.

Энцо теперь тоже на ногах. Я ни на кого не смотрю. Нож в моей руке дает мне солидную тяжесть и успокаивает. Резкий вздох, проходит секунда. Затем краем глаза я замечаю движение. Один из людей Эдуардо подходит к нему ближе. В этот момент я принимаю решение, и лезвие в моей руке летит.

– Черт, – выдыхает Энцо, достигая цели.

Мужчина падает на землю, мой нож воткнулся в его руку.

– Рико, – задыхается София, падая на землю рядом с ним.

Все остальные смотрят на меня в ошеломленном молчании. И я почти закатываю глаза. Наверное, было хорошей идеей не допускать использования оружия, потому что, если бы у нас было оружие, каждое из них уже было бы направлено на меня. Сейчас лица Минчетти покраснели от ярости.

– Он не умрет, – говорю я спокойно. – Вини своего дона в том, что он меня разозлил.

Я смотрю на Эдуардо.

– В следующий раз, когда мы встретимся, я гарантирую, что кровопролития будет гораздо больше.

– Встреча окончена, – объявляет Роман. – Уходи, Минчетти.

Лицо старика напрягается. Но он кивает своим людям, и они начинают уходить. Раненый тоже поднимается на ноги. Он бледен и быстро теряет кровь. Но когда дело доходит до ножей, я почти никогда не промахиваюсь, и ему не следовало выступать вперед, чтобы защитить этого сукиного сына. Эдуардо уходит последним, а затем в комнате остаются только наши люди.

Как только они уходят, я падаю в одно из кресел и закрываю лицо руками. Я пытаюсь, но безуспешно пытаюсь удержать их от тряски. Это из-за ярости. Мне потребовалось все, чтобы не броситься на этого человека. Я чувствую, как кто-то касается моего плеча. Когда я смотрю, это Майкл.

– Ты хорошо справился, Ти. Ты контролировал ситуацию, – говорит он, сочувственно улыбаясь.

– Действительно? – Роман тянет слова. Он сидит и смотрит на меня с раздражением. – Я сказал, никакого оружия.

– Я не собирался им пользоваться, – бормочу я.

– Рад, что ты это сделал, чувак. Это было чертовски круто. Ты должен научить меня так метать ножи, – говорит Энцо, ухмыляясь. Мои губы дергаются.

Тупица. Хотя он мой человек. Мы понимаем друг друга.

– Этот человек – чертов психопат, – бормочет Майкл.

Он не ошибается. Есть что-то тревожное в Эдуардо Минчетти.

– С ним нельзя шутить, – вздыхает Роман. – Есть причина, по которой мой отец отступил пятнадцать лет назад.

– Но мы же, блядь, этого не делаем, верно? – спрашиваю я своего лучшего друга.

– Нет. У нас есть вся необходимая информация. Теперь мы дадим отпор, – уверяет он меня.

– Две дочери, – размышляет Энцо. – Я определенно хочу узнать о них больше.

Его слова словно толчок пронзили мою грудь. Я поднимаюсь на ноги.

– Мне нужно в одно место, – говорю я, стараясь говорить ровным голосом.

Майкл выгибает бровь.

– Куда?

– Я скажу тебе позже.

Они не останавливают меня, когда я ухожу. Я направляюсь к своей машине и еду в отель. Не знаю, откуда я знаю, но я знаю, что она будет там. И она не разочаровывает. Она вообще-то чертовски ждет меня.

Как только я ее увидел, я без колебаний вытащил пистолет.

– Назови мне хотя бы одну вескую причину, почему мне не следует пристрелить тебя прямо сейчас, София Минчетти? – рычу я.

ГЛАВА 10

София.

Почему я пришла сюда? Я горжусь тем, что принимаю умные решения или, по крайней мере, решения, которые принесут мне пользу. И нет абсолютно ничего умного в том, чтобы идти прямо перед человеком с убийственным блеском в глазах и такой яростью, направленной на меня.

Я тихо выдыхаю, глядя в дуло пистолета, направленное мне в голову.

– Если ты попытаешься выбить это из моей руки, обещаю, оно взорвется, – угрожает Тони.

Я не собиралась. Я замечаю напряжение его челюстей, его напряженную позу. Я понятия не имею, с чего начать. Что сказать.

Мой рот открывается, но ничего не выходит.

– Что? Нет больше лжи?ь– спрашивает Тони, склонив голову набок.

Мое сердце бьется быстро. Он действительно мог убить меня. После того, что я увидела на встрече, я без сомнения знаю, что если бы он был настроен на это, он бы выстрелил без колебаний.

Поэтому я решила начать с самого начала и быть честной.

– Я не знала, кто ты. В ту первую ночь. В ту ночь, когда мы переспали.

Он издевается.

– Бред сивой кобылы. Похоже, ты планировала это с самого начала. Ты с сестрой кажетесь экспертами в продаже своих тел мужчинам.

Я знаю, что он злится, но он не имеет никакого права так со мной разговаривать.

Мои кулаки сжимаются, а глаза сужаются.

– Я тоже ношу с собой пистолет, Тони. И поверь мне, я знаю, как этим воспользоваться.

– Продолжай говорить. Я хочу услышать твое трогательное объяснение, – говорит он, хмурясь.

– Хочешь верь, хочешь нет, но я действительно не знала, кем ты был, когда мы спали вместе. Я узнала об этом позже, и это показалось мне хорошей возможностью. Я подобралась к тебе, чтобы получить информацию о планах твоей семьи.

– Вот и все? Ты подошла ко мне и использовала меня для получения информации. Вот и все, что было, – его голос повышается на октаву. – Я не собираюсь говорить, что доверял тебе, потому что, черт возьми, это не так. И это тоже хорошо. Ты, черт возьми, предала меня. Я считал тебя подругой, София. Ты хоть представляешь, через что мне пришлось пройти последние несколько недель, когда ты пробиралась в мою жизнь под ложными предлогами?!

– У меня есть идея. В конце концов, мой отец стал причиной всего этого.

Его рука сжимает спусковой крючок.

– Ты действительно не хочешь сейчас упоминать своего отца, блондинка.

– Чего ты хочешь от меня? Извинение? Мне жаль, что я причинила тебе боль. Но я не жалею, что сделала это. И если честно, я от тебя ничего особенного не получила. Как ты и сказал, ты мне не доверял.

Он смеется.

– Ты чертова сука. Ты знаешь, что это правильно."ю

– А ты мудак, что еще нового? – спрашиваю я.

Его глаза на мгновение закрываются, а когда открываются, становятся ледяными и закрытыми.

– Знаешь, я думал об этом по дороге сюда. Лучший способ навредить Эдуардо – убить одну из его дочерей. Это причинит ему много боли. Наверное, столько же боли, как я чувствую сейчас.

Мое сердце ускоряется. По какой-то причине все, что я могу сказать, это:

– Боль невозможно изменить и измерить.

Тони закатывает глаза. А затем он опускает пистолет и засовывает его за спину рубашки.

– Я не собираюсь тебя убивать. Просто держись от меня подальше. Я чертовски тебя презираю, – сплевывает он.

Я делаю вид, будто мое сердце ни капельки не разбивается от этих слов. Он уходит, и я остаюсь одна. Я сижу там долгое время, оплакивая потерю того, что изначально никогда не было ничем.

Катерина звонит мне, волнуется, и я знаю, что мне пора домой. Когда я приезжаю, я сразу же иду проведать своего кузена. Ему очень больно, но, как сказал Тони, он будет жить. Умение Тони обращаться с ножами было удивительным. Я всегда ненавидела ножи.

– У этого ублюдка сумасшедшая цель, – бормочет Рико, слегка в бреду от наркотиков.

– Да, любовь к этому, – шепчу я, проводя рукой по его мягким каштановым волосам.

Вскоре он засыпает, и я направляюсь в комнату сестры.

– Папа очень зол. Все пошло совсем не так, как он хотел, – сообщает мне Катерина.

– Папа не должен был насмехаться над кем-то, кто скорбел о смерти его матери, – парирую я, натягивая одну из ее пижам.

Катерина странно смотрит на меня.

– Что? – спрашиваю я.

Она качает головой.

– Ничего.

Я ложусь на кровать.

– Я думаю, у нас война, да? – спрашиваю сестру.

– Ага. Но с нами все будет в порядке.

Я засыпаю с мыслью о Тони. И я обнаружила, что сегодняшний день вообще не случился, и мы можем быть двумя незнакомцами, которые нашли друг друга и попытались открыть друг другу свои сердца. Но это не так. Мы дальше всего от этого.

– Как вы могли скрыть от меня что-то настолько важное?! – кричит наш отец, расхаживая по кабинету.

Кэт определенно получает это от него. Мы молчим, когда он так злится, лучше не говорить, пока с ним не заговорят. Мы только что рассказали ему о том, как в прошлом году обращались к Энцо Руссо и недавно к Энтони Легану. Мы не сказали ему конкретно, что переспали с каждым мужчиной, но я уверена, что он уловил суть. Он имеет полное право злиться. Но мы думали, что поступаем правильно.

– Вы обе, я вижу, что дал вам слишком много свободы. Зачем тебе так действовать за моей спиной? Я никогда не просил тебя делать такие вещи, – он смотрит на Кэт. – Тебе следовало проявить рассудительность, Катерина. Почему ты обратилась к Энцо Руссо?

– Я хотела посмотреть, будет ли он заинтересован в союзе с нами, папа. Я пыталась помочь.

– Это не помогло. Это проявление слабости. Ты заставила нас выглядеть отчаявшимися. Мы не в отчаянии. Ни тогда, ни тем более сейчас! – кричит он.

Катерина отшатывается назад. Больше всего на свете она ненавидит разочаровывать нашего отца.

– И ты, – говорит он, глядя на меня. – Энтони Леган ведет месть против этой семьи. Тебе повезло, что он тебя не убил.

Он почти сделал это.

– Он понятия не имел, кто я такая, папа, – говорю я успокаивающе.

Мой отец проводит рукой по лицу, прежде чем наконец перестает ходить и садится.

– Я предположил, что ущерб уже нанесен. В следующий раз скажи мне, прежде чем предпринимать какие-либо действия за моей спиной. Я презираю отсутствие всей информации. Вы обе, это знаете.

– Это больше не повторится, папа, – говорит ему Кэт.

– Хорошо, – говорит он. – Нам нужно рассмотреть наши варианты сейчас. Они знают, кто мы. Как ты думаешь, что они сделают дальше?

У меня уже есть подозрение, обдумывая это все утро:

– Д’Анджело имеют прямую связь с ФБР. Де Лука, вероятно, попытаются этим воспользоваться. Я бы предположила, что мы раскроем нашу личность властям. Нам следует усилить охрану нашего здания.

Мой отец кивает.

– В моем штате достаточно агентов правоохранительных органов, чтобы предотвратить что-то слишком серьезное.

– Наверное, нам следует начать использовать шпионов, которых мы подбросили, – отмечает Катерина.

У нас мужчины есть во всех трёх семьях. Но ни один из них не находится на достаточно высоком уровне, чтобы иметь какую-либо важную информацию. Тем не менее, они могут быть полезны.

– Они должны быть осторожны, чтобы не попасться, – как раз в тот момент, когда я произношу эти слова, входит наш дядя Фредрико. У него и его сына одно и то же имя, но Рико категорически отказывался называться Младшим, когда был моложе, поэтому мы зовем нашего дядюшку Фредрико. Или Фред, если мы хотим быть нахальными.

Выражение его лица мрачное, когда он идет к нам.

– В чем дело? – спрашивает отец.

– У нас проблема, – заявляет Фредрико. – Прошлой ночью тела пятерых наших людей были захоронены перед одним из наших зданий.

Мои брови поднимаются, и Катерина встает на ноги.

– Что? Какие мужчины? – спрашивает она удивленно.

– Люди, которых мы поставили шпионить для нас в каждой мафиозной семье. Каким-то образом им удалось найти каждого из них. И они убили их.

Федерико садится на диван и ослабляет галстук на шее. Он глубоко вздыхает.

– Эти дети не играют.

Я уверена, что мой отец покраснел от ярости. Я откидываюсь на спинку сиденья и провожу рукой по волосам.

Мой дядя продолжает:

– Я просто не понимаю, почему они сделали такой смелый шаг. После вчерашней встречи, на которой на Рико напали, мы должны были первыми нанести ответный удар.

– Вини в этом своих племянниц, брат, – грубо говорит папа. – Если мне пришлось догадываться, их действия спровоцировали их.

– Что? Папа, ты не можешь винить нас в этом! – взорвалась я.

Стальные карие глаза обращаются ко мне.

– Правда, дорогая, я не могу?

Я вспоминаю выражение лица Тони вчера вечером. Он был так зол и в глубине души, что я знаю, что вчера он не мог пережить всю эту ярость, не пролив крови. И часть меня также осознает, что я тоже принимала в этом участие.

Я виновато отворачиваюсь от отца.

– Мы просто, – начинает Кэт. – Мы можем это компенсировать. Нам просто нужно нанести им ответный удар сейчас. У меня есть масса информации об их семьях. Я могу это исправить, папа.

Он думает об этом мгновение, прежде чем наконец кивнуть.

– Смотри, Катерина.

Он достает свой телефон, и нас фактически отпускают. Я следую за сестрой из офиса.

– Это не твоя вина, – говорю я утешающе. – Ты сделала… Нет, ты делаешь все, что можешь.

– Этого недостаточно, – бормочет Катерина. – Тебя там не было. Ты не видела, как они смотрели на меня вчера вечером, когда папа представил меня своим наследником. Наверное, они думали, что я недостойна. Потому что я женщина. Нравится тебе это или нет, но из-за этого они, вероятно, нас недооценивают.

Катерина всегда была идеальной. Но она также всегда оказывала на свои плечи безумное давление. И я понимаю, откуда она. Но мне также хотелось бы, чтобы она перестала думать о себе как о меньшем.

– Тебя более чем достаточно, Кэт, – говорю я вслух. – И, как ты сказала, если они действительно настолько глупы, чтобы недооценивать нас, потому что ты наследница папы, тогда они поступят именно так, как ты сказала. Недооценка нас. Мы сильны и всегда будем такими, так что держи голову высоко.

Кэт улыбается:

– С каких это пор ты устраиваешь воодушевляющие беседы?

– Я знаю? В эти дни я обнаружила, что делаю так много вещей, которых никогда бы не сделала за миллион лет. Это раздражает.

Ее улыбка на секунду исчезает:

– Я просто волнуюсь. Что я потерплю неудачу. Что я никогда не буду достаточно хороша.

– Ты шутишь, что ли? Ты лучшая. Ты хоть представляешь, как я тобой восхищаюсь, Кэт? Ты моя героиня, мой образец для подражания. И я никогда не хочу, чтобы ты думала, что ты кто-то другая, кроме потрясающейся. Ты все так хорошо делаешь, и иногда именно я боюсь, что никогда не справлюсь, что я никогда не буду достаточно хороша.

Она недоверчиво смотрит на меня:

– Ты шутишь? У тебя все кажется таким простым. Тебя никогда не сбивают с толку, Соф. Тебя ничто не смущает. Тебе всегда удается выйти на первое место. Это талант.

– Можем ли мы просто согласиться, что мы оба потрясающие? – спрашиваю я, и Катерина смеется.

– Да, мы можем, – выражение ее лица смягчается. – Эй, насчет Энтони Легана.

Я отвожу взгляд и прочищаю горло.

– Нет, я не хочу о нем говорить.

– Но Соф…

– Все в порядке. Я в порядке. Я рада, что эта глава закрыта, и теперь я могу сосредоточиться на том, чтобы раздавить его и его семью каблуком моих любимых ботинок.

Проблема с кем-то, кто знает вас лучше, чем вы сами себя, заключается в том, что у него есть раздражающая способность определять, когда вы лжете.

Но, к счастью, моя сестра не давит.

ГЛАВА 11

Тони.

– Это мой любимый человек, – говорю я, беря племянницу на руки и прижимая ее к груди.

– Зио, – говорит она своим тонким голоском, ее большие голубые глаза с обожанием смотрят на меня.

Она тянется к моей челюсти, и я наклоняюсь ближе, чтобы она могла прикоснуться к ней. Она отвлекается на то, чтобы потянуть за бороду, которая выросла за последние пару дней, потому что я был слишком занят, чтобы побриться.

Она хихикает, и этот звук согревает мою грудь. Я смотрю на сестру, которая молча наблюдала за мной. Она улыбается ей, но я вижу тень в ее глазах.

– Привет, сестренка, – здороваюсь я. – Как дела?

Кэсси быстро надоела борода, поэтому я поставил ее играть с игрушками на полу. Елена встает на ноги и коротко меня обнимает.

– Ничего. У меня все хорошо, ты как? А еще ты меня избегал? – спрашивает она, глядя на него.

Я смеюсь.

– Я в порядке. И еще, какого черта мне следует избегать тебя? – спрашиваю я, хотя и понимаю, что, возможно, неосознанно избегал ее. Да.

Она хмурится и изо всех сил старается не дразнить меня. И я вздыхаю.

– Я не пытался избегать тебя, – говорю я, садясь на диван. – Это просто произошло. Мне жаль.

– Все в порядке. Я действительно понимаю. Я знаю, почему ты это сделал. Я просто хочу услышать, как ты это скажешь.

– Должен ли я? – стону я.

– Да.

Она терпеливо ждет, пока я заговорю, ее зеленые глаза спокойны.

– Наверное, я чувствовал себя виноватым из-за того, что вот так исчез из-за тебя, – бормочу я.

Елена качает головой.

– Нет, ты это сделал не поэтому. Я привыкла к тому, что ты исчезаешь вот так. Ты делаешь это постоянно.

– Ох.

– Ты знаешь, что это правда. И ты вернулся на несколько дней. Ты проводишь все свое время с Романом и Майклом, и я знаю, что вы, ребята, усердно работаете над местью. Но Тони, я ждала тебя, – тихо говорит она. – Нам нужно об этом поговорить. Рано или поздно тебе придется с кем-то поговорить.

Усталость проникает глубоко в мои кости. Потому что мне уже надоели все эти разговоры об эмоциональном родео. Это не помогает. Никогда этого не происходит.

– Я люблю тебя, сестренка. Я действительно так делаю. И я знаю, что то, что произошло, произошло с нами обоими, и ты заслуживаешь того, чтобы было с кем поговорить об этом. Но я сейчас не в том месте, чтобы говорить о своих чувствах.

Елена вздыхает:

– Не злись, но Майки рассказал мне об этой женщине.

Я резко смотрю на нее.

– Какая женщина?

– Девушка Минчетти. Он сказал, что между вами что-то произошло. И что ты ему не скажешь. Он просто волновался и думал, что, возможно, я смогу вытянуть это из тебя.

– Чертов придурок, – шепчу я, потому что Кэсси всего в нескольких футах от меня. – Нечего рассказывать. И я убью Майки за такие слова.

– Но есть. Она причинила тебе боль. Я не знаю как, но если бы мне пришлось догадываться. Вероятно, она солгала тебе и предала тебя.

– Все в порядке. Это будет не в первый раз, – бормочу я.

Елена вздрагивает, и мне сразу становится плохо. Я открываю рот, чтобы заверить ее, но она качает головой.

– Нет, это нормально. Я это заслужила. Я действительно чувствую себя ужасно, потому что чувствую, что тебе всегда придется проходить через это. Я сыграла свою роль в том, почему ты такой. Ты никогда никого не впускаешь. И это потому, что тебя слишком много раз предавали. Тебя предали, когда ты думал, что мама бросила нас. А потом я причинила тебе боль, а теперь и папа, – говорит она дрогнувшим голосом. – И мне просто хотелось бы сказать тебе, что можно кого-то впустить.

Ее глаза наполняются слезами.

– Эй, эй, – говорю я, притягивая ее к себе. – Все нормально. Ты знаешь, я ненавижу видеть, как ты плачешь. Ни в чем из этого нет твоей вины.

Я виню нашего отца исключительно в том, насколько испорчена наша жизнь. Елена фыркает, взяв себя в руки. Она отклоняется и коротко кивает мне, показывая, что с ней все в порядке.

– Чего я хочу для тебя больше всего на свете, старший брат, так это найти способ впустить кого-то в свое сердце. Я хочу, чтобы ты доверял, любил и видел, что жизнь – это нечто большее, чем месть.

– Конечно, я знаю, что в жизни есть нечто большее. Но сейчас это все, чем я могу позволить быть в своей жизни. Возможно, в будущем это изменится.

Хотя я в этом серьезно сомневаюсь.

– Хорошо, – кивает она. – Просто пообещай мне, что постараешься.

– Я постараюсь, – говорю я, поднимаясь на ноги и собираясь уйти.

– Есть кое-что еще, Тони. Папа продолжает мне звонить.

Я напрягаюсь и смотрю на нее, приподняв бровь.

– Ты еще не заблокировала его номер?

– Я не делала и не собираюсь, – заявляет Елена. – Пройдёт очень, очень много времени, прежде чем я смогу его простить. Но мне хотелось бы верить, что этот день наступит. И Тони, я действительно думаю, что ты тоже мог бы.

Я издеваюсь.

– Этого никогда не происходит.

– Это могло бы. Ты простил меня, – отмечает она.

– Елена, сколько лет ты скрывала от меня свою беременность и отношения? Сальвадор скрывал от нас правду о нашей матери 15 лет. Он принял это решение самостоятельно, и это решение сформировало то, кем я являюсь сегодня. Он видел, как я носил в своем сердце столько ненависти, столько гнева по отношению к ней, но он никогда ничего не сказал, – я глубоко вздыхаю. – Ничего страшного, если ты когда-нибудь найдешь в своем сердце силы простить его. Но ничто не заставит меня даже подумать о том, чтобы пойти по этому пути, уверяю тебя.

– Хорошо, – говорит она. – Я понимаю.

– Хорошо.

Попрощавшись с Кэсси, я выхожу из дома и направляюсь в квартиру, в которой остановился последние несколько дней, чтобы привести себя в порядок. Закончив, я получаю сообщение от Романа с просьбой приехать на нашу оперативную базу.

– Эй, предатель, – приветствую я Майкла, как только вхожу в дверь офиса Романа.

Ему даже не нужно спрашивать, о чем я говорю. Он просто закатывает глаза:

– Не драматизируй, Ти.

– Что тут происходит? – спрашивает Роман, скрестив руки на груди.

– Я тоже хотел бы знать, – добавляет Энцо.

Тот факт, что Энцо сейчас сидит в кресле Романа, является свидетельством того, насколько близко они подошли. Он всегда злится, когда я сижу рядом. Но с тех пор, как Энцо спланировал свадьбу мечты Розы, броманс между обоими донами расцвел прекрасно. Я на самом деле немного завидую.

– Вам не обязательно знать, – сообщаю я им.

– Он разозлился, потому что я сдал его Елене на что-то. Извини, – говорит Майкл, совершенно неискренне пожимая плечами. – Я чувствую, что им нужно знать.

– Знаешь что? Чего мы не знаем? – Энцо с нетерпением спрашивает.

– Ой, успокойся, Локи. Тебе не обязательно знать все, – бормочу я, садясь.

Я дал ему прозвище в честь бога озорства, потому что у них много схожих характеристик.

Роман хмурится.

– Если он Локи, то кто я?

– Капитан Америка, вы оба напряжены. И я думаю, Майки мог бы стать Железным человеком. Я был бы Тором, – весело говорю я.

Хмурый взгляд Романа превращается в хмурый взгляд.

– Почему я должен быть Капитаном Америкой? Я даже не веду себя как парень. Он даже не ругается, да? Я чертовски ругаюсь все время.

– Да, Роман, мы это видим, – забавляется Энцо.

– Ребята! – Майкл кричит. – Мы отклоняемся от темы.

– Мы никогда не были по теме, – говорю я раздраженно.

– О верно. Что вы двое скрываете от нас? – спрашивает Роман. – Что ты сказал Елене?

– Я сказал ей, что беспокоюсь о нем, – говорит Майкл, указывая на меня. – Потому что у него, кажется, что-то случилось с дочерью Эдуардо Минчетти.

Я делаю глубокий вдох. На днях я надеру Майклу задницу.

– Что у тебя было с кем?! – спрашивает Роман.

– Расслабься, – бормочу я. – Ни с кем ничего не происходило.

– Ты спал с ней, не так ли? – спрашивает Энцо, ухмыляясь.

Я закатываю глаза. Я понятия не имею, как он сразу пришел к такому выводу. Но обидно, что он это сделал и что он прав.

– Не то, чтобы это тебя касалось. Возможно, я однажды спал с ней. И она не та, о которой ты думаешь, – говорю я, замечая понимающий блеск в его глазах. – Это была не Катерина. Это была София.

– Младшая?

– Ладно, подожди, подожди, – говорит Роман, поднимая руки вверх. Он смотрит на меня с суровым выражением лица. – Расскажи нам все. Сейчас.

– Это не имеет большого значения. Я предполагаю, что ее послали выведать у меня какую-то информацию. Пару недель назад я встретил ее на крыше отеля, куда хожу купаться. Я не знал, кто она такая. Одно повлекло за собой другое, и мы занялись сексом. Я не видел ее снова несколько дней. Потом она появилась, и какое-то время мы дружили. Ничего не произошло. У нас было всего несколько разговоров.