Текст книги "Меланиновый синдром"

Автор книги: Эрвина Ловелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

– У тебя есть сестра?

– Да. Мы живем вместе. Она из Питера не так давно… больше года назад вернулась. Была там завкафедрой.

– Ух ты, а какой?

– Ну-у-у… что-то связано с биологией. Молекулярной биологией. А почему ты так интересуешься?

Никита пожал плечами.

– Просто. А, да, кстати! Мне как-то наш староста сказал, что тебе двадцать два года. Тебе че, реально двадцать два? А почему ты тогда только на первом курсе? Ты уже раньше училась где-то?

Ей будто бы дали хлесткую пощечину – настолько неожиданно прозвучал вопрос. Ангелина не сразу нашлась с ответом; она инстинктивно съежилась под несколькими направленными на нее взглядами и была готова в этот момент провалиться сквозь пол, раствориться в воздухе, распасться на атомы, аннигилироваться… да что угодно, лишь бы не находиться здесь! Все без исключения с любопытством и немым вопросом воззрились прямо на нее.

– Д-да… к-как бы… ну да, мне двадцать два, – промямлила она, чувствуя, что вспотела.

– Ого, а так и не скажешь, – от Насти не укрылась нарастающая нервозность в поведении одногруппницы.

– Ну да, выглядишь максимум на лет пятнадцать. Я вообще думал, что ты самая младшая в группе, – Андрей, который знал Ангелину только по внешности, подумал о том, как это забавно: та же Настя выглядит гораздо старше своих лет, хотя ей только в начале семестра исполнилось восемнадцать.

– Так ты все-таки уже где-то училась? А сейчас на «вышку» пошла?

– Нет, не училась. Яа-а… ну, по состоянию здоровья не могла учиться… Вот.

– Ого, что-то серьезное?

– Да харэ доставать человека! Чего прикопались-то, – Ева с трудом удержалась от того, чтобы не закатить глаза.

– Да, давайте уже пить! – решительно пресек этот разговор Дима, получив в качестве ответа одобрительное «одно другому не мешает».

Ангелине же только оставалось выдохнуть с облегчением. В ее словах была часть правды: на протяжении последнего года мама обошла с ней, наверное, всех возможных врачей в Сибири. Ее даже пару раз пробовали подвергать гипнозу – ничего. И хотя эта история с исчезновением на три года произошла, что называется, в глубинке, это не помешало журналистам не только узнать о ней, но и попытаться докопаться до истины. Однако с прессой семья Колесниковых общаться отказывалась наотрез, чего нельзя сказать о полицейских. И, конечно же, заинтересованные лица много писали об этом в интернете, без этого никак. Ангелину с родителями даже приглашали дать интервью для какого-то документального фильма, но Колесниковы не соглашались ехать ни под каким предлогом. И так вся жизнь перевернулась с ног на голову, не хватало еще на публике это мусолить.

Ангелина бы слукавила, если б сказала, что не испытывает почти смертельного страха перед тем, что кто-нибудь когда-нибудь спросит ее о вещах, которые хотелось забыть, как ночной кошмар.

Впрочем, как можно забыть то, чего даже не помнишь?

Три года в буквальном смысле выпали из жизни, еще год ушел на реабилитацию и подготовку к экзаменам. В итоге – четыре года и несколько месяцев с тех пор, как она закончила школу.

И снова входящее сообщение от Розы, заставившее Ангелину вернуться в реальность. Она могла представить, насколько сильно волнуется за нее сестра. Может, идея в кои-то веки уйти из дома и развеяться в компании была не такой уж и хорошей? Или это просто ни что иное, как акт отчаяния, паническая попытка вернуться к нормальной жизни?

Вскоре про видео, как и про неожиданное открытие относительно возраста Ангелины, все благополучно забыли. Дима, Катя и Андрей «сдались» первыми, явно переборщив с количеством и скоростью выпитого. Пришлось в соседней, гораздо менее просторной комнате ставить вдоль двуспальной кровати тазики. И если парни добрались до места ночлега (речь о том, чтобы отправить их на такси в общежитие, даже не велась) без происшествий и, что более важно, самостоятельно, то уже ничего не соображающую Катю пришлось буквально тащить на себе Никите. Девушку мучили рвотные позывы, поэтому Настя шла рядом с тазиком наготове.

– Катюх, сколько ж в тебе говна-то? – Никита отпустил «тело», позволив ему сверзиться на кровать.

Ближе к двум ночи все, кто остались адекватными или более-менее адекватными, собирались разъезжаться. Ангелина тоже вызвала такси. Она так отвыкла засиживаться допоздна, что уже с трудом боролась с сонливостью.

– Может, тоже останешься с ночевкой? Родителей все равно несколько дней не будет.

Задержавшись на пороге, Ангелина обернулась на голос Евы. Из такси еще не перезванивали, но она планировала подождать автомобиль на улице, на воздухе. А то как-то резко поплохело.

– Да я лучше, наверное, поеду. Да и такси уже вызвала…

– Ну, как хочешь.

На самом деле перспектива поехать на такси казалась Ангелине почти что ужасающей. В последнее время ее стало сильно тошнить в легковом транспорте, даже таблетки от укачивания толком не помогали. Но вариант остаться на ночь вне своей квартиры, не рядом с кем-то из близких, ужасал еще больше.

– Не забудь запереться. Пока! – Ангелина несколько натянуто улыбнулась и закрыла за собой дверь. С одной стороны, ее не могло не радовать, что одногруппники, возможно, теперь больше не станут считать ее затворницей, а с другой – она начала чувствовать себя плохо так внезапно и беспричинно, что вся радость быстро отошла на второй план и даже дальше.

Какого черта?

***

Только бы успеть, только бы успеть…

Ангелина бегом спустилась по лестнице, третий этаж показался ей девятым. Пару раз она чуть не споткнулась на ступеньках, кое-как умудрившись удержать равновесие. И опять это состояние… Пошатывало, как будто она действительно выпила, причем приличное количество. Такое ощущение, что ей одного взгляда на алкоголь хватает, чтобы опьянеть! Еще и голова трещит по швам.

Действуя исключительно на автомате, Ангелина наклонилась над мусоркой и принялась стравливать содержимое желудка прямо туда. Пищевод спазмировал настолько мучительно и болезненно, что в какой-то момент показалось: еще немного, и вместе с «Кока-Колой» начнут выходить внутренности.

Как повезло, что все это происходит под покровом ночи и никто этого не видит! Чувство стыда наступило с опозданием, когда на смену почти нестерпимым спазмам пришла изнуряющая, но вполне обычная тошнота. Ангелина еще несколько минут отплевывалась. Уже ничего не выходило, даже желчь, мучило только обильное слюноотделение. Она пыталась практически вслепую нашарить в рюкзаке пачку бумажных салфеток, и когда ей это удалось, трясущимися руками достала из упаковки несколько штук и принялась второпях вытирать онемевшее лицо. Из такси уже звонили, но трубку Ангелина по понятным причинам не взяла; наверное, недавно подъехавший и припарковавшийся недалеко от первого подъезда зеленый автомобиль – и есть та самая машина.

Собравшись с силами, Ангелина попыталась наспех привести себя в относительный порядок и нетвердой походкой направилась к авто. Голова кружилась, она жадно хватала ртом воздух, от этого головокружение только усиливалось – какой-то замкнутый круг. Перед глазами потемнело, Ангелину заносило куда-то набок.

«Он же все видел! Как меня тошнило. Наверное, думает, что я напилась. Пьяная малолетка. Класс. Дима же сказал, что я не выгляжу на свой возраст… Стоп, или это был Андрей?» – усевшись на заднее сиденье, Ангелина поздоровалась с водителем. Речь ее была абсолютно внятной, не спутанной. Такое точно не свойственно людям в состоянии алкогольного опьянения.

Поначалу она даже немного успокоилась и почти пришла в себя, но следом накатила тревога из-за недавней спонтанной дурноты. В последнее время такие приступы стали появляться все чаще и чаще, и было абсолютно непонятно, чем они вызваны.

«Я ведь давно так поздно не ложилась. Наверное, из-за этого башка так закружилась. Да, так и есть».

Однако как только автомобиль резковато тронулся с места, Ангелина вновь ощутила на себе все симптомы укачивания, причем в самой острой форме. Ей стоило огромных усилий, чтобы сдержаться и не попросить таксиста остановиться.

«Все нормально, все нормально, все равно блевать нечем», – успокаивала она сама себя, приложив ладонь ко рту и полностью сосредоточившись на городских ночных пейзажах по ту сторону стекла. Говорят, если смотришь на дорогу, становится легче. Но – по крайней мере, пока – тошнота ни в какую не унималась и порой становилась почти нестерпимой.

– Девушка, вам плохо? – спросил водитель через плечо. – Может, остановиться?

– Да н-нет, н-нормально, – Ангелина не выдержала и, навалившись на дверцу, уткнулась лицом в руку. Каждые секунд пять возникала необходимость сглатывать слюну, но любое глотательное движение сейчас давалось с трудом. Поскорей бы доехать…

Эта дорога казалась длиной в целую вечность, хотя на деле заняла не больше десяти минут. Сунув водителю две мятые купюры и пробормотав невнятное «спасибо», Ангелина пулей вылетела из автомобиля. Какое-то время она снова надрывалась над мусоркой, понимая, что до дома точно не дотерпит, хотя и живет всего-то на четвертом этаже. И откуда в желудке еще что-то осталось?

Зайти в подъезд Ангелина осмелилась только тогда, когда спазмы в пищеводе немного поутихли. Слабость в ногах снова вернулась, однако ехать на лифте даже на четвертый этаж сейчас было равносильно одному из кругов ада, поэтому пришлось подниматься своими силами.

Выждала, когда головокружение полностью отпустит. Надавила на звонок. И стоило входной двери открыться после короткого щелчка замка, Ангелина буквально ворвалась в прихожую, чуть ли не сбила Розу и, в спешке скинув верхнюю одежду и ботинки на пороге, бросилась в уборную.

– Геля! Что с тобой? Ты что, выпила? – послышалось за спиной у склонившейся над унитазом Ангелины обеспокоенное. Через минуту Роза уже совала сестре стакан воды. Та приняла его, опрокинула в себя содержимое практически одним глотком, и ее сразу вырвало той же водой. Полегчало мгновенно, но, увы, ненадолго. – Геля?

– Что?.. Тьфу! Нет, я не пила. П-прост-т… Тьфу-тьфу! Просто что-то нехорошо стал-ло… Ик!

– Если выпила, то так и скажи. Я же не собираюсь тебя ругать за это.

– Да не пила я!

Роза скрестила руки на груди. На ней уже давно была пижама, но сон никак не шел. Пока она ждала Ангелину, то успела переделать кучу дел по дому, и это несмотря на то, что за окном давно стоит глубокая ночь.

– Тебя стало слишком часто тошнить, ты толком ничего не ешь. Похудела сильно. И постоянно отнекиваешься от похода к врачу. Слушай, давай я на неделе запишу тебя… Ну там не знаю… Хотя бы к терапевту. Может, он направит к другому врачу, желудок проверишь…

– Нет, хватит с меня больниц. Я уже на лет сто вперед находилась по всяким врачам, – прибрав за собой, Ангелина перешла в ванную комнату, чтобы тщательно умыть лицо и руки холодной водой. Ей не терпелось, наконец, переодеться в домашнее, но перво-наперво она решила почистить зубы и принять душ.

Зубная щетка сильно тряслась в руке.

– Ты давно вставала на весы? Сколько ты сейчас весишь?

Ангелина ответила что-то нечленораздельное, отчаянно желая, чтобы Роза хотя бы сейчас, в разгар ночи, не поднимала эту тему. В отличие от старшей сестры, она никогда не была худенькой – телосложением пошла в маму. При своем маленьком росте в одиннадцатом классе она весила больше пятидесяти пяти килограмм. А когда вдруг объявилась спустя несколько лет после своего необъяснимого отсутствия, была похудевшей почти на десять кило. За последние месяцы еще больше потеряла в весе и стала похожей на анорексичку. Но аппетит не то чтобы отсутствовал… Появилось самое натуральное отвращение к пище, лишь иногда сменявшееся короткими периодами пищевого разгула.

– Поспишь сегодня со мной? А то мне как-то… Не знаю… Неохота спать одной, короче, – это был далеко не первый раз, когда Ангелина просила сестру лечь с ней. Очень часто в одиночку становилось… неспокойно. – Я сейчас помоюсь и приду.

На дисплее телефона высвечивалось «03:11», когда Роза с Ангелиной выключили свет и легли. И если первая уснула почти сразу же, то Ангелину сон очень долго не брал, хотя она чувствовала себя совершенно вымотанной. Она совсем отвыкла от такого режима, ведь обычно засыпает к двенадцати часам, максимум – к часу, а сегодня напрочь сбила себе какой-никакой распорядок.

На ноутбуке, стоящем на табурете возле изголовья, тихо проигрывался мультфильм, но Ангелина не смотрела и не слушала его. Она вставила в уши наушники и проверяла соцсети, точнее, единственную соцсеть, где обычно убивала время. В общей беседе группы висели непрочитанные сообщения, в том числе то самое видео, которое им сегодня показал Дима.

Ангелина решила пересмотреть его.

« – Нихуя не видно.

– Да ты вон туда смотри! Вон… видишь?

– А-а, все, вижу.

– Че это за хуйня?!

– Да фиг знает. Инопланетяне?

– Может, спутники? Или метеозонды какие-нибудь?

– Не-е, Жека, ты че, спутники не такие… Эй, смотрите, смотрите!

– Че это было?!

– НЛО?

– Вы когда-нибудь раньше такое видали?..»

Отложив телефон и поворочавшись с одного бока на другой, Ангелина закрыла глаза и начала ждать, когда сон возьмет над ней верх. Но необоснованный страх стал серьезным препятствием на пути к этому, даже задремать толком не получалось. Ангелина искренне не понимала, откуда взялась эта спонтанная подсознательная паника, которая начала медленно, но верно завладевать ей.

Неужто то видео ее так напугало?

В эту ночь она почти не поспала, а в моменты, когда беспокойное бодрствование сменялось недолгим состоянием дремотного оцепенения, видела только кошмары. Которых, к счастью, не запомнила.

Глава 2. «Warmbook»

«Warmbook» – кофейня, стилизованная под библиотеку, одно из многих студенческих заведений в Университетской роще. На окнах, коричневых стенах и вдоль книжных полок кафетерия висят гирлянды с белыми лампочками, рассеивая статичным теплым светом приятный полумрак помещения; с потолка гирлянды тоже свисают – только не электрические, а бумажные, в виде белых и красных звездочек; до самого закрытия здесь играет старый американский рок, а по средам и пятницам, часам к шести, собираются ребята из читательского клуба «Томский лирик».

А этот запах кофе всех оттенков! Входя в «Warmbook», ты тут же пропитываешься его горьковато-сладким ароматом вперемешку с ванилью, корицей, шоколадом, карамелью и разными фруктовыми сиропами. С некоторых пор в кафетерии еще и начали подавать безалкогольный глинтвейн, так что от посетителей здесь вообще отбоя не стало. Впрочем, как и всегда – бывает, просто не протолкнуться: часто в «Warmbook» до обеда не убывают метровые очереди протяженностью от кассовой зоны и чуть ли не до самой входной двери. Про свободные столики и говорить не стоит. Хорошо, когда занятия закачиваются, и ближе к вечеру в кафе-библиотеке можно спокойно посидеть за ароматным капучино и десертом, наслаждаясь чудесной атмосферой этого места.

Но сейчас не тот случай. В сорокапятиминутный перерыв между второй и третьей парами количество людей на единицу площади становится каким-то немыслимым. И если бы Руслан не отговорил ее перед «Warmbook» зайти в библиотеку, чтобы, наконец, сделать читательский, то к этому времени свободных мест точно бы не осталось – в этом Ангелина даже не сомневалась.

– …так что ты о-о-очень много теряешь, не живя в общаге. Да и к тому же по учебе прощ… – Руслан осекся, когда понял, что его не слушают. – Проще. Эй, Геля? Геля-а-а? – он пощелкал пальцами перед невидящим взором сокурсницы. Та отреагировала с промедлением в несколько секунд. – Геля!

– А? Что? – Ангелина вскинула голову на звуки голоса, слегка недоуменно уставилась на одногруппника. Он говорил в нос, простуженно, а потому тихо и не всегда понятно.

– Говорю, ты много теряешь, не живя в общаге.

Та лишь равнодушно пожала плечами.

– А я и не хочу жить в общаге. Как это так, несколько унитазов и душов… э-э-э… душевых кабинок на весь этаж?

– Ну да, жаль, что у нас коридорное, а не блочное общежитие, как в сериалах.

– Я их все равно не отличаю.

На неопределенный промежуток времени Ангелина, сама того не заметив, вновь полностью абстрагировалась от происходящего вокруг. Руслан же, по телосложению больше походивший на огромный пень, продолжал без умолку болтать, в то время как его «собеседница» без смысла уставилась в тарелку, периодически кивая и поддакивая, часто невпопад.

– …правда же?

– Угу, – Ангелина размешала приправленный майонезом овощной салат, располовинила пластиковой вилкой кусок торта.

Какое-то странное тянущее ощущение внизу живота… как при менструальных болях, которые, к слову, уже подозрительно давно не давали о себе знать. Поморщившись, Ангелина даже выпустила вилку из пальцев, однако вскоре это состояние полностью сошло на нет – так же неожиданно, как и началось.

Наверное, действительно скоро ждать «критических» дней. Остается надеяться, на этот раз они будут полноценными, а не как весь последний год.

– …а ты будешь ходить на кампусные курсы? Я вот думаю пойти на технический английский… Эй! Геля-а-а?

Последняя не сразу поняла, что вопрос был адресован ей и в чем вообще заключалась его суть, поэтому в качестве ответа лишь рассеянно, несколько заторможенно кивнула, с опозданием осознав, что на самом деле не собирается ходить ни на какие кампусные курсы.

– Круто. А на какие?

– Яа-а… ну-у-у… это… не решила еще, в общем.

Ангелине всей душой нравилась ламповая атмосфера этого места, правда. Но именно сейчас ей хотелось поскорее запихать в себя обед и как можно быстрее уйти отсюда. Невзирая на то, что посетители нескончаемым потоком ходили туда-сюда и постоянно хлопали входной дверью, было почему-то очень душно. Ангелина абсолютно не чувствовала сквозняка. И если даже ей так плохо, то она могла представить, каково находиться в такой духоте Руслану, в котором наверняка около ста килограмм веса. Впрочем, не было похоже, что он сейчас испытывает какой-то дискомфорт по этому поводу.

Это заставило Ангелину задуматься: может, у нее опять подскочила температура? С чего бы ей еще так потеть на сквозняке? Совсем недавно она мерзла даже рядом с батареей и куталась в несколько кофт, а сейчас… нечем дышать.

– Эй, дарова! – крикнули откуда-то издалека. Когда Ангелина выискала глазами источник знакомого голоса, то увидела, как Никита помахал им (или ей), а шедшие по правую и левую руки от него Ева с Настей просто поздоровались.

Настя, однако, ненадолго задержалась возле стоящей рядом с входной дверью доски-штендера, на которой цветными мелками были написаны разные пожелания от посетителей, а также прикреплены всякие объявления. Настя тоже что-то написала. Ангелина подслеповато прищурилась, но так и не сумела ничего разглядеть. В последнее время ее зрение заметно упало.

Также от внимания не укрылось, что Никита и Настя держались за руки, когда только входили в заведение.

Простояв в очереди, все трое купили еду и сразу же подсели к Ангелине с Русланом.

Никита обменялся рукопожатием с сокурсником, после чего завязался самый обыкновенный досужий разговор. Все болтали с набитыми ртами, смеялись, обсуждали учебу, и это было в некотором смысле странно. Пусть и Руслан обычно не держится особняком и даже стремится к компании, с ним мало кто общается тесно вне университета. В основном, он дружит с общажными ребятами.

А вот Ангелина, как раз таки держащаяся особняком, была до сих пор в недоумении из-за недавнего предложения одногруппников присоединиться к их посиделки.

И с того самого вечера, с той ночи Никита, Ева, Настя, Катя и даже Андрей с Димой стали общаться с ней, как с хорошей приятельницей. Но Ангелина совсем не возражала, хоть и чувствовала себя очень неловко. Она не могла сказать, что испытывает острую потребность в социальных контактах, однако ей в самом деле в последнее время сильно не хватало общения со сверстниками.

– …бли-и-ин, в следующий вторник же снова самостоятельная, – Никита демонстративно приложил руку к голове.

– Да? А по какому? – Настя моргнула, и ее растерянность была действительно искренней.

– Ты вообще в нашей группе учишься, или как? Даже я знаю.

– Так по какому?

– По ангеме. Макс рассказывал, у их группы уже была. Там почти все завалили.

– Пересдать ей, кстати, только в зачетную неделю можно будет, – вклинился Руслан.

– Зашибись, че. Ты вот, кстати, готовилась? – Никита уже обращался к Еве.

– Готовиться к самостоятельной раньше, чем за день? Это для слабаков, – беззаботно ответствовала та.

– Ну тут я бы пос… посп-п… а… а-а… АПЧХИ! – Руслан высморкался в бумажную салфетку.

– Вот видите, значит, правду говорю! – радостно отметила Ева.

– Сидел бы лучше дома, ну, в смысле, в общаге, чем свои бациллы ходил распространял. Я бы вот, например, ни за что бы не пошел на пары с таким насм…

Настя шутливо ударила Никиту по предплечью.

– Да ты и без насморка не ходишь! Сегодня, наверно, в универ первый раз за неделю пришел, и то это я тебя заставила!

– Ну и че? Вон, Колян с Максом вообще почти не ходят, по дачам ездят, всякие летающие тарелки на телефон снимают.

– Нашел, на кого равняться.

Никита приобнял наигранно нахмурившуюся Настю за талию, на что та пихнула его локтем в бок – мол, мы еще слишком мало встречаемся, чтобы я позволяла тебе на людях распускать руки. Никита на это заулыбался во все тридцать два, но все-таки убрал ладонь.

Тем временем Ангелина бездумно смотрела куда-то перед собой, механически поглощая еду.

– …Ты писал лекции? – Ева округлила глаза.

– Да, представь себе. Кстати, вы уже читательский сделали? Как его вообще делать? Что для этого нужно? Студак?

– Подожди. То есть ты хочешь сказать, что за два с половиной месяца учебы так и не сделал читательский? Ты как учиться-то дальше собираешься?

В качестве красноречивого ответа Никита поскреб затылок.

«Читательский… Точно! Надо бы все-таки как-нибудь дойти до этой сраной библиотеки и тоже его сделать», – на самом деле Ангелина уже была там, еще в начале семестра. Но читательский билет так и не получила – в библиотеке ей резко стало плохо, поэтому она вызвала такси и поехала домой.

– …Геля-а-а? ДА ГЕЛЯ!

– А? Че?

– Будешь, спрашиваю? – Никита протянул Ангелине бутылку «Кока-Колы».

В последнее время она и вправду сильно пристрастилась к сладким газированным напиткам и, может быть, не отказалась бы, если б не…

– Нет, спасибо. У меня живот уже просто очень полный, – но, невзирая на это, Ангелина отодвинула в сторону пустые пластиковые тарелки из-под салата и торта и взялась за новое пирожное, щедро сдобренное заварным кремом. Она даже не заботилась о том, чтобы пережевывать пищу как следует и запивать остывшим капучино, как будто кто-то мог отобрать ее в любой момент.

Коты у родителей ведут себя точно так же.

– Ни фига ты жрать, – Никита многозначительно кивнул на пустую одноразовую посуду.

На какое-то время Ангелина даже прекратила жевать, так и зависнув. Действительно. Позади столько месяцев непрекращающейся тошноты и отсутствия аппетита, лишь изредка чувство голода давало о себе знать. И вот именно сегодня ее, как прорвало, только наоборот. С самого утра она запихивает себе в рот все, что плохо лежит. А хотя еще буквально вчера вечером ее не то что от одного вида, но даже при одной мысли о еде воротило.

Руслан и то столько не заказал, сколько она.

– Блин, как ты столько жрешь и не толстеешь? Я тоже хочу себе такую суперспособность, – Настя скрестила руки на груди. Никто, глядя на первую красавицу факультета со стороны, не мог сказать, что у нее есть хоть грамм лишнего веса. Однако все прекрасно знают, что Настя – настоящая спортсменка, которая, помимо обязательной физкультуры, посещает всякие дополнительные секции. – Эх, везет же некоторым!

«Везет?! Нет у меня никакой суперспособности. Видели бы вы меня в одиннадцатом классе», – но, промолчав, Ангелина лишь растерянно кивнула, когда ее как-то невпопад спросили, собирается ли она сейчас пойти на лекцию.

– Просто у тебя вид такой… ну… болезненный. Поэтому и спрашиваю, – пояснила Ева, заправив за ухо цветные пряди, несильно выделяющиеся в копне светло-русых волос. Надо же. Ангелина и не заметила, что Ева решила сменить образ. Машинально взяв в руку прядь своих секущихся тусклых волос, закусила губу. Давно же собиралась с ними что-нибудь сделать… – Ты вообще как, нормально?

– Гель, да что с тобой сегодня? Ты заболела?

Та отрицательно покачала головой и начала неосознанно теребить резинку, надетую на запястье. С некоторых пор у нее выработалась такая привычка – иметь при себе несколько резинок, крабов, заколок и прочих «приблуд» для волос. Чтобы, в случае чего, не обмакнуть их в унитаз.

– А все-таки я не вижу смысла сейчас тащиться на лекцию, тем более там даже не отмеч… Э, ты ТОЧНО нормально?

Не зря же говорят – после долгой голодовки, намеренной или нет, нельзя резко забивать желудок чем ни попадя. Плохо прожеванная пища целыми комками начала подкатывать к горлу, и Ангелина с усилием сглотнула, чтобы ее не вывернуло наизнанку прямо здесь, на глазах у одногруппников и всего кафе. Едва не опрокинув стул, на котором сидела, она резко вскочила из-за стола, начала второпях шарить в рюкзаке, а когда выудила оттуда бутылку с водой без газа, бросилась в сторону уборной под изумленные взгляды сокурсников. Хоть бы было не занято… а то туалетная комната в маленькой кофейне только одна – универсальная, что называется.

Впрочем, в данной ситуации это, пожалуй, даже лучше, чем несколько расположенных бок о бок кабинок.

– Гель, тебе плохо? – вдогонку крикнула Ева, не имея понятия, как реагировать. С одной стороны, это, наверное, странно – преследовать человека до туалета, а с другой… надо быть слепым, чтобы не понимать: с Ангелиной что-то не так. Причем давно.

Настя и Никита обменялись слегка встревоженными взглядами; Руслан, уже приготовившийся натаскивать на себя куртку, застыл на месте.

– Ты сумку забыла.

Ангелина застопорилась на входе в уборную, а подбежавшая Ева протянула ей рюкзак. Уже еле как сдерживая рвотные позывы, Геля благодарно кивнула однокурснице, перекинула рюкзак через плечо и закрыла за собой дверь.

– Ну и че это было? – озвучил закономерный вопрос подошедший Никита, но на него не обратили внимание.

– Может, тебя подождать? – Ева неуверенно постучалась.

– Н-нет, я… попозже, – послышалось по ту сторону двери.

– Ну ладно. До начала лекции… – Ева зыркнула на дисплей телефона. – Шесть минут, если что.

– Хорошо! Я немного опоздаю.

Когда все, кроме Ангелины, покидали «Warmbook», Ева, выглядевшая задумчивой, поделилась:

– По-моему, ее тошнит.

***

Ангелина закатала рукава толстовки, собрала волосы в тугой пучок, наклонилась над унитазом. Все действия уже выполнялись на уровне автоматизма, по выработанной привычке.

Но, несмотря на то, что желудок был набит до отказа, вытошнить содержимое странным образом не получалось. Спазмы – были, но даже несколько минут мучительных потуг ничего не дали.

Тогда пришлось почти залпом, в пару огромных глотков влить в себя пол-литра воды из бутылки. Секунда, и все только что выпитое и съеденное тут же начало выходить наружу.

На глазах навернулись слезы.

Вот зачем, зачем она ела практически всухомятку, как будто в самом деле боялась, что кто-то отберет? Плохо разжеванная еда выходила наружу «с боем», комками застревая в пищеводе, травмируя горло.

Ангелина надсадно откашливалась, всерьез боясь подавиться. А когда все закончилось, еще долго сплевывала слюну вперемешку с желудочным соком.

Ее всю трясло, в горле ужасно саднило. Даже такое простое действие, как спустить воду в унитазе, стоило нереальных усилий над собственным телом – настолько сильным был тремор. Опустившись на корточки, Ангелина дрожащими руками отмотала от рулона бумагу и принялась вытирать забрызганный обод унитаза – забыла поднять стульчак, как всегда. А потом снова надавила на кнопку слива.

На занятие она уже опоздала, почти на пятнадцать минут, так что торопиться точно смысла нет. Ангелина теперь не была уверена, пойдет ли вообще на лекцию. Второй корпус находится совсем рядом, прямо за главным, идти – максимум минуту. Однако процесс очищения желудка оказался слишком выматывающим и отнял все силы.

Пошатываясь, Ангелина встала на трясущихся, слабых ногах, обеими руками облокотившись о раковину. Отдышалась. Подняла взгляд. Зеркало отразило исхудалое бледное лицо с впалыми щеками и залегшими под глазами темными кругами.

Ангелина открыла кран, подставила руки под ледяную струю. Тщательно прополоскала рот, умылась. Протерла покрасневшие глаза, ее зеркальная копия сделала то же самое. Затем сложила ладони лодочкой, снова подставила их под струю и начала жадно пить.

В дверь периодически стучали, но Ангелина не реагировала и не отвечала. Осев на холодный плиточный пол и безрезультатно борясь с головокружением, она ослабленно привалилась спиной к кафельной стене. Как только немного полегчало, сразу закинула в рот две мятные жевательные пластинки и достала смартфон. От слабости пришлось аж три раза надавить на кнопку разблокировки, прежде чем дисплей загорелся.

«15:15» – нужно загадать желание. В последнее время Ангелина делала так всякий раз, когда видела на часах одинаковые цифры. Вообще-то, все цифры должны быть одинаковыми, например «11:11», но это не столь важно.

«Остановите кто-нибудь планету, я сойду», – мысленно пожелала Геля, не до конца понимая, что конкретно имеет в виду.

Уже на выходе из «Warmbook» Ангелина как-то неосознанно повернула голову на доску-штендер и на секунду остановилась возле нее. «Физфак one love» – это то, что написала Настя.

Лучше бы тоже пожелала остановить планету.