Текст книги "Поступь Слейпнира"

Автор книги: Ерофей Трофимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

Вадим не стал интересоваться причиной такой уверенности и, кивнув, зашагал в указанную сторону. Как вскоре выяснилось, девчонка оказалась абсолютно права. На площади уже начали собираться его соратники. Вспомнив, что свою часть добычи северяне оставили прямо в телегах, Вадим подошёл к собравшимся и, с интересом заглянув в одну из телег, с ходу наткнулся взглядом на найденный ночью меч.

– Как повеселился, Валдин? – с улыбкой спросил Сигурд, делая вполне определённое движение бёдрами.

– Мужчина не обсуждает свои постельные дела с другими. Это касается только двоих, – наставительно ответил Вадим, оглядываясь. – А где остальные?

– Уже ушли. Ярл велел дождаться тебя и пригнать в бухту телеги, – усмехнулся Сигурд.

Воины привели из стойла отбитых в бою волов и, поставив их в ярмо, приготовились к походу. Вспомнив, что помимо всякого добра частью их добычи были женщины, Вадим снова повернулся к Сигурду.

– Женщин тоже увели?

– А как же? Их же ещё клеймить надо, – пожал плечами воин.

– Свейн решил сделать из них рабынь? – растерялся Вадим.

– А на что ещё эти желтоухие годятся? – рассмеялся Сигурд.

– Желтоухие? Разве это были бритты?

– Конечно. Ублюдки регулярно делают набеги на этот остров, обращая людей в рабство. Так что самое время это изменить.

– А зачем нам столько рабынь? – растерялся Вадим.

– На что-нибудь сгодятся, – продолжал хохотать Сигурд. – Зима длинная. Так что занятие им найдётся. Ну что, поехали?

– Да, пора, – кивнул Вадим, запрыгивая на ближайшую телегу.

– По местам, парни, – скомандовал Сигурд и ткнул стрекалом волов.

Караван со скрипом и грохотом двинулся в сторону бухты. Тяжёлые деревянные колёса немилосердно скрипели, с трудом проворачиваясь на оси. Мрачно покосившись на ступицу, Вадим дал себе слово обязательно сделать несколько подшипников, чтобы облегчить друзьям жизнь, а главное – спасти их слух.

К тому моменту, когда обоз добрался до бухты, северяне уже успели как следует протопить дом и клеймить пленниц. Бросив на самозабвенно рыдающих женщин быстрый взгляд, Вадим вдруг вспомнил, что среди них должна быть и королева города черепов. К его удовольствию, её вместе с другими рабынями уже успели приспособить к делу, велев приготовить угощение.

«Похоже, Свейн решил продолжить празднество», – подумал Вадим, направляясь к капитану.

Увидев обоз, ярл с довольным видом усмехнулся и, приказав перенести всю добычу в дом, спросил у подошедшего Вадима:

– Удалось отдохнуть от дурных мыслей?

– Да. Удалось, – грустно улыбнулся Вадим.

– А чего такой смурной? – не понял Свейн.

– Да так, мысли всякие появились, – попытался отговориться Вадим, но Свейн вцепился в него мёртвой хваткой.

– Слушай, брат. Если ты заболел или случилось чего, лучше скажи сразу, а если нет – просто объясни, что не так.

– Всё в порядке, брат. Я здоров и даже готов с кем-нибудь подраться, а мысли – это просто мысли. Человек не может не думать.

– А о чём ты думаешь? – решительно спросил Свейн.

– О себе. Точнее, о том, как я сюда попал и что делать дальше, – вздохнул Вадим. – Скоро будет год, как я оказался в этом мире, и до сих пор не понимаю, как это произошло. Знаешь, иногда мне кажется, что я просто сошёл с ума и мне всё это мерещится. Но вчера в бою я вдруг понял, что это не бред и не фантомы. Что наши враги настоящие, живые, и что всё это есть на самом деле.

– Конечно живые, – усмехнулся Свейн. – Объясни мне, почему ты никак не хочешь поверить, что оказался у нас?

– Почему? Странный вопрос, брат. А сам бы ты сумел в это поверить? Как бы ты отнёсся к тому, что вдруг оказался не в своём времени? Попробуй представить себе дороги, гладкие как стол, свет не от факела, а от вот такого размера штуки, которая светит ярче любого фонаря. Самодвижущиеся повозки, оружие, убивающее на огромном расстоянии, железные птицы, летающие по воздуху и перевозящие в себе людей. Как бы ты отнёсся ко всему этому?

– Не знаю, – растерянно ответил Свейн, помолчав. – Ты прав, это действительно трудно представить и, наверное, ещё труднее в это поверить, увидев своими глазами. Прости, я не успел узнать, где найти толкового друида. Но я обязательно это узнаю.

– Не сомневаюсь, брат, – кивнул Вадим.

– Слушай, тут наши девчонки чего-то всполошились, – с заметной растерянностью проворчал Свейн. – Они вроде тебя слушаются. Может, узнаешь, что там случилось?

– С чего ты взял, что они всполошились?

– С самого утра по углам прячутся и всё шепчутся о чём-то, – смущённо ответил ярл, почёсывая бороду.

– Кажется, я догадываюсь, почему, – ответил Вадим, вспомнив, что среди рабынь была бывшая хозяйка девушек.

– И почему же? – не понял Свейн.

– У нас оказалась Налунга. Их бывшая хозяйка. Думаю, они из-за неё впали в такую панику.

– С чего это вдруг? Это же просто рабыня.

– Это для нас она рабыня, а для них она долгое время была хозяйкой, которая в любой момент могла отправить их в яму с крокодилами или продать в рабство.

– И что теперь делать?

– Понятия не имею, – пожал плечами Вадим. – Попробую для начала с ними поговорить.

Оставив ярла решать вопросы будущего пиршества, Вадим отправился в дом, где у очага вовсю хозяйничали девушки. Найдя Мгалату, Вадим отозвал её в сторону и спросил:

– Свейн сказал, что вы в панике. Прячетесь по углам, словно мыши, и всё время шепчетесь о чём-то. Это правда?

– Да, господин, – опустив голову, тихо ответила девушка.

– И что у вас случилось? Из-за чего все это?

– Налунга. Она здесь.

– Я знаю. И что из того?

– Как что? – растерялась девушка. – Это же Налунга.

– Я знаю, кто это. Но что из того? – продолжал упорствовать Вадим.

Услышав их разговор, девушки побросали свои дела и подошли ближе, внимательно прислушиваясь. Понимая, что должен как-то выбить из них этот страх, Вадим принял суровый вид и, ткнув пальцем в ближайшую девчонку, приказал:

– Приведи эту рабыню сюда. Посмотрим, чего вы так испугались.

Растерянно переглянувшись, девушки замерли. Получившая приказ выхватила из угла своё копьё и убежала. Заметив, что она вооружилась, Вадим оценил степень их страха перед бывшей хозяйкой. Тем не менее его приказ был выполнен. Увидев Налунгу, девчонки дружно отступили в сторону и, сбившись в кучку, насупились.

Одарив рабыню мрачным взглядом, Вадим повернулся к Мгалате и, положив руки на пояс, повторил свой вопрос:

– Так чего вы боитесь? Это просто рабыня.

– Она была самой сильной жрицей вуду, которая только садилась на трон города черепов, – тихо ответила девушка.

– Да, но тогда она была королевой, а теперь это просто рабыня, – усмехнулся Вадим, внимательно наблюдая за предметом спора.

– Силу она, может, и утратила. Но умение потерять невозможно, – упрямо покачала головой Мгалата. – Она всё ещё жрица.

– Интересно, что же она за жрица, если не смогла спастись от рабского клейма? Вы боитесь её так, словно она способна убить любого одним взглядом. А я готов доказать вам, что она больше ничего не может.

– И как же вы это сделаете, господин? – насторожилась Мгалата.

– Положи сюда руку, рабыня, – приказал Вадим, указывая на колоду у очага, где девушки рубили мясо.

Не понимая, что происходит, Налунга растерянно оглянулась и, опустившись на колени, медленно положила руку на колоду. Выхватив секиру, Вадим сапогом прижал руку девушки к колоде и, оглянувшись на Мгалату, прорычал:

– Если она колдунья, так пусть спасёт себя. Сейчас я отрублю ей руку, и вы увидите, что это просто рабыня.

Не ожидавшие от него такой выходки девушки дружно охнули, а сама Налунга вскрикнула и залилась слезами. Вскинув секиру, Вадим посмотрел на нее и, скорчив саму свирепую рожу, приказал:

– Давай, колдуй. Сделай что-нибудь, чтобы спастись.

– Я не могу, господин. Я потеряла силу. Всё, что мне теперь подвластно, это передвигать лёгкие предметы и прозревать будущее. Только это. Господин, пожалуйста, – заливаясь слезами, взмолилась девушка. – Пощадите рабыню, господин. Умоляю.

Сбившиеся в кучу девчонки от неожиданности потеряли дар речи. Ведь на их глазах человек, которого они считали самым добрым из всех северян, вдруг превратился в настоящего зверя, а их бывшая хозяйка, гордячка и колдунья, униженно молила сохранить ей жизнь. Не понимая, что происходит, они на всякий случай отодвинулись подальше и смотрели на происходящее круглыми от удивления глазами.

– Ты умеешь прозревать будущее? – удивился Вадим, вдруг услышав слова Налунги.

– Да. Но только если принесу жертву. Птицу или животное. Моих сил больше нет. Господин, я знаю, что вас перенесли из другого времени. Я знаю, что вы ищете того, кто смог бы объяснить вам помыслы богов. Пощадите меня, господин, и я сделаю для вас всё, что вы прикажите.

– Господин, пощадите её, – неожиданно произнесла Мгалата. – Вы правы, у неё больше нет сил. Потеряв девственность и став рабыней, она потеряла всё. Отпустите ее, господин.

– Если вы пообещаете, что перестанете бояться её. Теперь это только рабыня, – твёрдо ответил Вадим, не опуская секиру.

– Мы больше не будем бояться, господин, – твёрдо пообещала девушка. – Всё кончилось. Мы не боимся её.

– Хорошо, – кивнул Вадим, отпуская девушку и убирая оружие. – А с тобой, рабыня, я ещё поговорю.

Девчонки дружно перевели дух, увидев, что он убрал секиру на место, и, быстро переглянувшись, подошли поближе. Заметив, что они испуганы, Вадим чуть улыбнулся:

– Хотите что-нибудь сказать?

– Господин, вы и правда отрубили бы ей руку? – осторожно спросила Мгалата.

– Конечно. Зачем тогда обнажать оружие, – пожал плечами Вадим.

Он не собирался читать лекции по психологии и объяснять им, что подобные страхи можно выбить только радикальными мерами. Велев девушкам возвращаться к своим делам, Вадим жестом приказал Налунге подняться и, выведя её на улицу, задумчиво спросил:

– Надеюсь, ты не заставишь меня жалеть о своей доброте?

– Нет, хозяин. Я вправду потеряла силу. Теперь я могу только то, что говорила, – ответила девушка, поглядывая на него с явным испугом.

– Как ты узнала, что я не из этого времени?

– Случайно. После того, как вы отпустили меня, я вернулась в замок и узнала, что мои солдаты совершили глупость, за которую я могу заплатить жизнью. Они похитили несколько девушек из племени маса-ев. Самого сильного и опасного племени людоедов. Противостоять им могут только зулусы, такие же дикие и свирепые. Я совершила огромную глупость, начав приносить в жертву Ваалу не только рабов, но и собственных солдат. В итоге многие из них разбежались, другие погибли, а тех, что осталось, было слишком мало, чтобы оказать масаям достойное сопротивление. Ко всему прочему, против меня восстал мой учитель по чёрному искусству. Я вступила с ним в схватку и проиграла. После этого мне пришлось бежать.

– Ты всё время повторяешь, что потеряла девственность и силу… Почему? Это как-то связано? – задумчиво спросил Вадим.

– Да, хозяин. Колдунья должна быть невинной. Тогда её сила многократно больше. Но самое страшное не в этом. Я получила клеймо рабыни. Этот знак теперь не только на моём теле, он и в душе. Мой первый хозяин сломил меня, сделав не только рабыней по положению, но и рабыней в душе. Я плакала, когда он продал меня. Так может поступать только рабыня.

– Что-то я тебя не понял, – произнес Вадим, почёсывая в затылке.

– Только рабыня может привязаться к своему хозяину. Та, кто является не просто рабыней по положению, а всегда была рабыней в душе, – вздохнула Налунга.

– И как он это сделал? – с интересом спросил Вадим, прокручивая в голове всё услышанное.

– Он сделал то, что делают со всеми рабынями. Поставил клеймо на теле и заставил работать. Меня, королеву города черепов, заставили работать, словно простую деревенскую девчонку. Он знал, кто я, но не испугался.

– Не уверен, что понял тебя, но это неважно, – откровенно признался Вадим. – Помни, если не хочешь быть наказанной, делай то, что прикажут, и не смей запугивать девчонок. Иначе я лично разрублю тебя на части.

– Я сделаю всё, что вы прикажете, хозяин, – склонилась в поклоне Налунга. – Вы очень похожи на моего первого хозяина. Не злой, честный и быстрый на расправу. Я с радостью буду служить вам, – ответила рабыня, склоняясь в глубоком поклоне.

Вадим с изумлением посмотрел на согнутую спину девчонки и неопределённо хмыкнул.

– Возвращайся пока к своим делам.

Отойдя к самой кромке воды, он задумчиво бродил по пляжу, пытаясь осознать всё услышанное. Здесь его и нашла Мгалата. Осторожно подойдя ближе, она чуть коснулась его локтя и, преодолевая дрожь в голосе, тихо спросила:

– Господин, что вы решили?

– О чём? – не понял Вадим.

– Вы позволите ей колдовать для вас?

– Колдовать?

– Ну да. Она же сказала, что может прозреть будущее, принеся жертву. Так вы позволите ей?

– Пока не знаю, – честно признался Вадим.

– Зачем тебе её колдовство? – не унималась Мга-лата. – Что вы хотите узнать?

– Это моё дело, – ответил Вадим несколько резче, чем это было необходимо.

– Простите, господин. Но мы слышали, как воины говорили о каком-то друиде, который сможет ответить на ваши вопросы и помочь найти смысл в вашей жизни. Я не знаю, что это значит, но остерегайтесь её. Буду – чёрное колдовство. Страшное. А Ваал – тёмный бог. Будьте очень осторожны.

– А что тебе до этого? – удивился Вадим.

– Попав под её колдовство, господин может потерять душу и восстать против своих друзей. Будьте осторожны. Не верьте ей. Ни на миг. И помните, что она жрица Ваала.

– А разве ты не веришь в Ваала? – с интересом спросил Вадим.

– Нет. Ваал – не мой бог. Я была совсем девчонкой, когда солдаты города черепов схватили меня и привезли для продажи, но её учитель, заметив, что я очень красива, забрал меня из загона и отправил тренироваться. Так я стала её телохранителем. Меня учили сражаться копьём, не спать сутками, слушать ночь. А ещё мы готовились умереть. Отдать свои жизни, чтобы спасти её. Налунгу. Но однажды, когда она стала королевой, я увидела, чего стоят в её глазах наши жизни. Королева приказала привести к ней рабов для очередного жертвоприношения, а когда солдаты опоздали к назначенному сроку, бросила на алтарь девушку из нашего отряда. Ту, что поклялась защищать её от других. Потом были и другие случаи, когда её телохранители гибли только потому, что ей что-то не понравилось. Она убивала их сама, приказывала бросить в яму с крокодилами. Я знаю, что говорю, господин.

– Я верю тебе, девочка. Но теперь она не королева. Это просто рабыня, и вам не нужно бояться её. Ведь ты сама видела, даже под угрозой смерти она не колдовала, а плакала и умоляла пощадить, как обычная рабыня.

– Колдовство не бывает быстрым, – вздохнула Мгалата так, словно говорила с недоумком. – В чёрном искусстве главное – жертва. Кровь. Только так она может получить нужную силу.

– Чего ты хочешь от меня? – спросил Вадим, чувствуя, что начинает терять терпение. – Чтобы я продал её или сразу казнил?

– Нет. Я хочу, чтобы вы были осторожны, – тихо ответила девушка.

– Я постараюсь, – улыбнулся Вадим и, развернувшись, побрёл дальше.

Все эти религиозные споры всегда вызывали у него зевоту и оскомину. Хотя в свете последних событий ему пришлось очень серьёзно пересмотреть своё отношение к подобным вещам. Что бы там ни было, а в этом мире он оказался не просто так. Достаточно вспомнить хотя бы тот факт, что погибнуть он должен был при полной экипировке, а у ручья оказался голым, как в день своего рождения.

По всему выходило, что кому-то было нужно его появление в этом мире, но с одной оговоркой. Без современных, точнее, будущих технологий. Ведь если допустить, что его перенос был простым физическим явлением, то вместе с ним должны были перенестись и все его вещи. Если предположить, что они сгорели, то на теле должны были остаться ожоги, а его кожа осталась такой, какой была до этого происшествия. Даже волосы не обгорели. Нигде.

Получалось, что кто-то сделал это специально. Но кто? Кому ещё может быть доступно такое могущество? Ответ на этот вопрос напрашивался сам собой. Однако для Вадима, выросшего в атмосфере неверия и атеизма, такой ответ был бы неприемлемым, если бы не одно «но». Слишком много несоответствий было в его переносе. Да и самому Вадиму было очень сложно поверить в существование хоть какого-нибудь божества.

Следующим, кто прервал его раздумья, был кормчий. Найдя Вадима на берегу, он ловко подстроился под его шаг и, устало вздохнув, спросил:

– Что ты там с девчонками сотворил?

– А что опять не так? – насторожился Вадим.

– Они бросили все дела и только и делают, что обсуждают что-то на своём языке. Дело чуть до драки не дошло.

– И кто с кем? – спросил Вадим с вялым интересом. Вся эта история уже успела ему изрядно надоесть.

– Мгалата с одной из своих подружек. Проклятье, никак не могу запомнить их дикарские имена.

– Это потому, что редко к ним ходишь, – ехидно усмехнулся Вадим.

– Я же говорил, я крепких баб люблю. Чтобы было за что взяться, А тут недоросли худосочные, – отмахнулся кормчий.

– О вкусах не спорят, – улыбнулся Вадим. – Ну а от меня-то ты чего хочешь?

– Сам не знаю, – неожиданно ответил Юрген. – Наверное, хотел предупредить тебя, чтобы ты был осторожен.

– А чего мне бояться? – не понял Вадим.

– Девки. Той рабыни, что была королевой в городе черепов.

– Это тебя девчонки так напугали или сам додумался? – удивленно повернулся к нему Вадим.

– Сам. Есть в ней что-то такое, опасное. Красивая, сильная, но опасная, как змея.

– Ты веришь в то, что она сможет колдовать, даже став рабыней? – с интересом спросил Вадим.

– Я верю в то, что она не забыла, как это делается. Просто будь осторожен.

– Я постараюсь, старина.

– Этого мало. Обещай мне, что если прикажешь ей провести для тебя обряд, то рядом с тобой будут не только наши парни, но и девчонки.

– Это ещё зачем? – не понял Вадим.

– Затем, что они лучше знают, что это за обряды, и понимают её язык.

– Что ж, в этом есть резон, – вынужден был согласиться Вадим.

Возвращаясь обратно к дому, он поймал себя на мысли, что до появления в их поселении Налунги всё было проще и понятнее. К тому моменту, когда они с кормчим добрались до дома, всё уже было готово к празднику. Длинные столы ломились от угощения, а бочонки уже были вскрыты. Получив от Рольфа рог с вином, Вадим мрачно покосился на эту тару и, повернувшись к гиганту, спросил:

– Ты решил из меня записного пьяницу сделать?

– Чего тут пить-то? – растерянно прогудел гигант.

– Это тебе нечего, а мне – два таких рога и под стол, – вяло огрызнулся Вадим.

– Ну как хочешь. Тогда ищи себе кружку сам, – с обидой ответил Рольф и, отобрав у Вадима рог, лихо вылил его содержимое в свою бездонную утробу.

– Не обижайся, старина, – извинился Вадим, понимая, что перегнул палку. – Просто у каждого человека есть свои границы и силы. Вот я и пытаюсь удержаться в своих границах.

– Ладно, я не в обиде, – усмехнулся гигант и, прищурившись, хитро добавил, – в любом случае мне больше досталось.

– Ну и на здоровье, – рассмеялся Вадим, хлопнув его по плечу.

Ещё со времён их памятного побега из города черепов он заметил, что гигант всё время старается прикрыть ему спину, ловко оказываясь рядом и в бою, и в дружеской попойке. Не желая обижать своего наставника в искусстве владеть секирой и мечом, Вадим быстро нашёл себе подходящую кружку и, наполнив её вином, сам предложил Рольфу выпить.

– А чем тебе рог-то не угодил? – удивлённо спросил гигант, увидев его кружку. – Эта штука вмещает ничуть не меньше.

– Знаю. Но её всегда можно поставить на стол, а рог, прежде чем положить, придётся осушить, – усмехнулся Вадим.

– Вот уж точно поклонник Локи. Мне такое и в голову бы не пришло, – восхищённо проговорил Рольф и, отсалютовав Вадиму рогом, как следует глотнул из него.

– Я не поклонник Локи. Я книгочей, – наставительно ответил Вадим.

– По мне, так хоть кувалда Тора. Главное, что удача бегает за тобой, как влюблённая девчонка, – рассмеялся Рольф.

– Я бы так не сказал. Вспомни, кто я и как оказался здесь, – грустно улыбнулся Вадим.

– Не гневи богов, Валдин. Да, ты не у себя дома, это верно. Но с того момента, как ты оказался среди нас, нам везёт, да и тебе грех жаловаться. Ты живёшь так же, как живём все мы. Ты получаешь столько же, сколько получает каждый из нас. Что тебе не нравится?

– Разве дело в еде или добыче? – устало спросил Вадим.

– А в чём? – растерялся гигант.

– В том, что это не мой мир. Это не моё место, и это не моя жизнь.

– Что-то ты очень заумно говорить начал, – проворчал Рольф. – По мне, так проще жить надо. Руки, ноги на месте, голова цела – вот и живи. А уж где да как – дело десятое.

– То-то вы ходите и всё в сторону Нордхейма поглядываете, – усмехнулся в ответ Вадим.

Крякнув от досады, Рольф криво усмехнулся и нехотя кивнул:

– Ну, тут ты прав. Только вся беда в том, что наша родина – вот она, рукой подать, а твоя – неизвестно где. Ты же, вон, даже среди россов не остался. Сам сказал, не оно.

– Но от этого желание вернуться меньше не становится, – грустно улыбнулся Вадим.

– Да ну его всё к троллю в задницу, – неожиданно отмахнулся Рольф. – Давай просто напьёмся и повеселимся как следует. Праздник всё-таки. Чем о всяком непонятном думать, лучше, вон, Мгалату, приласкай. Девчонка которую луну по тебе сохнет.

– Чего? – растерялся Вадим.

– Того. Книгочей называется. Как менялу на чистую воду вывести, так это запросто, а как простые вещи понять, так мозгов не хватает, – с довольным видом проворчал гигант, радуясь, что сумел обойти самого книгочея.

Неожиданно, до Вадима дошло, что этот улыбчивый, неторопливый гигант прав. Только теперь он всё понял. И только теперь все её предупреждения и попытки услужить сложились в одну картину. Похоже, девчонка и вправду неровно дышала к нему. От неожиданности Вадим оглянулся, пытаясь взглядом найти виновницу их разговора.

Словно ожидая чего-то подобного, девушка выскользнула из-за столба, поддерживавшего крышу, и с кувшином в руках подошла к воинам.

– Ещё вина, господин? – спросила она.

– Да поставь ты этот кувшин и выпей с нами, – вместо Вадима ответил Рольф, подхватывая девушку одной рукой и поднимая её над полом.

Взвизгнув от неожиданности, Мгалата чуть не выронила кувшин, окатив гиганта вином.

– Поставь её, Рольф. Вино для того, чтобы пить, а не для того, чтобы им умываться, – усмехнулся Вадим.

– Гляди-ка, а он ревнует, – прогудел гигант, аккуратно ставя девушку на пол.

– Не ревную, а не хочу, чтобы она на тебя всё вино перевела, – рассмеялся Вадим.

Наливая ему, Мгалата, словно случайно, прижалась к Вадиму всем телом, и его будто током дернуло. Сильное тело девушки было горячим и гибким. Опустив глаза, Вадим прочёл у неё на лице надежду и, вспомнив слова Рольфа, подумал:

«Да пропади оно всё пропадом. В конце концов не малолетку укладываю. Взрослая женщина, сама знает, чего хочет».

Плюнув на все условности и моральные терзания, Вадим молча обнял девушку за плечи и, отсалютовав Рольфу кружкой, залпом выпил вино. Словно не веря своему счастью, Мгалата замерла у него под рукой, положив голову ему на плечо и тихо млея от удовольствия.

В объявленный её новым хозяином поход Налунга отправилась с неожиданным для себя удовольствием. Что-то подсказывало ей, что для неё это будет не просто поход, а что-то такое, что сильно переменит её жизнь. Спустя три седмицы король приказал начать сборы, и дворец забурлил, как забытый на огне котелок.

За всем этим переполохом про неё как будто забыли, чем Налунга и не преминула воспользоваться, чтобы осторожно сойтись со слугами и как следует разобраться в хитросплетении местной иерархии. Но спустя ещё седмицу все её планы вдруг рухнули. По приказу короля в поход отправлялись не только придворные и слуги, но также жёны, фрейлины и рабы, чтобы обслуживать всю эту толпу.

Переправа через пролив прошла успешно, и воодушевлённый этим король приказал разбить лагерь, чтобы отметить это событие. Глядя на него, Налунга то и дело приходила к выводу, что с головой у этого человека не всё в порядке. Не понаслышке зная, что такое охота на рабов, Налунга никак не могла смириться с таким нарушением всех правил. Но её мнения никто не спрашивал.

Проведя четыре дня в обустроенном лагере за вином и развлечениями, король наконец вырвался из пьяного угара и приказал собираться. Лагерь свернули, и огромный выезд двинулся дальше. Из разговоров слуг Налунга поняла, что король не так глуп, как показалось ей вначале. Оказалось, жители острова вскоре должны были собраться на какой-то праздник.

Королевским солдатам оставалось только выяснить, в какой именно деревне. Как они это узнали, Налунга так и не поняла, но вскоре среди ночи король отдал приказ, и вся сотня во главе с несколькими офицерами, развернувшись цепью, двинулась к располагавшейся у леса деревне. Поднявшись в своей телеге во весь рост, Налунга пыталась рассмотреть, что там происходит, но жители, танцуя, скрылись за домами.

Позволив солдатам отойти на пару сотен шагов, король приказал своим придворным быть готовыми поддержать пехоту, и обоз медленно покатил к деревне. Через некоторое время сотня втянулась в проезд между домами, и ехавшие в обозе ясно расслышали звуки схватки. Удивлённо переглянувшись, придворные обнажили оружие и приготовились к бою.

Когда кавалькада выкатилась на деревенскую площадь, Налунга чуть не вскрикнула от удивления. С налетевшими на деревню солдатами сражались не только местные крестьяне, но и свирепые северные варвары. Этих людей, их боевой клич и огромные, остро отточенные секиры Налунга не могла забыть.

Придворные, пришпорив коней, попытались одним массированным ударом опрокинуть северян, но те, недолго думая, разбежались в стороны, чтобы тут же, сомкнувшись, ударить с флангов. Лязг оружия, крики боли, истошное ржание лошадей смешались в дикую какофонию звуков. Налунга улеглась на дно телеги, тихо молясь всем богам сразу, чтобы северяне не вздумали уничтожить обоз.

Словно в ответ на её молитвы на обоз налетели полтора десятка северян, в несколько мгновений уничтожив всех, кто пытался даже помыслить о сопротивлении. Больше Налунга ничего не видела. Лёжа на дне телеги, она мечтала только о том, чтобы всё это быстрее закончилось. Вскоре грохот боя сменился громкими голосами северян и визгом схваченных женщин.

Чуть приподнявшись, Налунга выглянула наружу и, убедившись, что драка кончилась, попыталась понять, кто теперь будет её новым хозяином. Каково же было её удивление, когда в свете факелов она вдруг поняла, что победившие северяне – это экипаж ограбившего её дворец корабля. Чувствуя, как сердце провалилось куда-то вниз, она медленно поднялась, надеясь только на то, что её не узнают.

Растерянный вскрик, прозвучавший рядом с телегой, ясно дал ей понять, что все её надежды рухнули. Из телеги её вытащили её же бывшие телохранители и швырнули в снег к ногам северян. Воин, о котором она так долго спорила с мятежным учителем, первым узнал её. Впрочем, его она узнала ещё раньше.

Было в ауре этого человека что-то такое, что одновременно пугало и привлекало Калугу. Как говорили учителя, её любопытство переживёт её самоё. Но в данный момент её пугало больше не то, что она очутилась в руках северян, а то, что вместе с ними здесь оказались и её бывшие телохранительницы. Именно их, своих пантер, она боялась, отлично помня, что сделала с ней её бывшая служанка.

Но никто не стал измываться или бить её сразу. Налунгу отправили вместе со всеми пойманными женщинами, слугами и рабами в один из сараев и, бросив несколько шерстяных одеял, просто заперли. Утром, погрузив всех пойманных на телегу, снова куда-то повезли. Окончательно потеряв направление, Налунга бросила все попытки понять, откуда они пришли и куда идут, и принялась рассматривать пейзаж.

В её ситуации это была не просто забава. Окружающие скалы и деревья могли многое рассказать знающему человеку. А Налунга умела спрашивать. Её внимательный взгляд то и дело натыкался на приметы, ясно говорившие, что люди в этих местах появляются очень редко.

Налунга заметила, что из деревни ушли далеко не все воины, но задавать вопросы поостереглась. В конце концов она была всего лишь рабыней. Частью имущества, захваченного в бою. Долгая поездка закончилась на берегу моря, в бухте. Увидев длинный приземистый дом, сложенный из камня и покрытый двускатной деревянной крышей, Налунга зябко укуталась в свой драный плащ и, с тоской посмотрев на свинцовые воды бухты, подумала:

«Если и северяне решат меня продать, то лучше уж утонуть в этих водах».

От этой странной мысли ей стало ещё холоднее. Вскоре, подогнав телегу к дому, воины высадили пленников и, бесцеремонно загнав в дом, приказали рабам затопить оба очага. Дальше всё пошло по накатанной. Сама Налунга уже хорошо представляла, что сделают с пленниками победители. Разбив всех схваченных по социальному статусу, северяне ловко связали благородных дам, предварительно озадачив рабынь делами.

В один из очагов северяне сунули тавро, которым клеймили рабов, и, дожидаясь, пока оно как следует раскалится, принялись снова пить. Старательно очищая выданную ей солёную рыбу, Налунга внимательно следила за всем, что происходило вокруг. Больше всего она боялась удара в спину. Её бывшие охранницы вполне могли попытаться решить свои проблемы и страхи таким простым и доступным способом.

Но время шло, а ничего особенного с ней не происходило. Северяне, уже изрядно набравшись, клеймили всех пойманных женщин, предварительно использовав их по прямому назначению. Слушая визг и мольбы о пощаде своих недавних хозяек, Налунга только криво усмехалась, когда очередная жертва начинала обещать большой выкуп за себя.

Обычно после таких посулов раздавался дружный смех и презрительные высказывания в адрес их родственников. Почему северяне не поверили их обещаниям, Налунга так и не поняла, но вскоре все благородные дамы стали обычными рабынями. Когда боль от ожогов и шок от пережитого отступили, им приказали заняться праздничным столом.

Поправляя обрывки некогда роскошных платьев и страдальчески морщась от боли в обожжённых плечах, эти дамы, ещё не так давно презрительно морщившие носики при появлении рабов, принялись послушно подавать разносолы на длинные столы. Согнувшись над корытом с рыбьей чешуёй, Налунга старалась сделать всё, чтобы про неё забыли. Переживать очередные побои от своих бывших служанок она не хотела.

Она уже почти успокоилась, когда в дом вошёл тот самый воин и принялся что-то обсуждать с беглянками. Не придя к определённому решению, он что-то приказал, и Налунга испугано сжалась, предчувствуя очередную опасность. Её инстинкты не подвели её и на этот раз. Одна из её бывших телохранителъниц, вооружившись копьём, пришла именно за ней.