Текст книги "Поступь Слейпнира"

Автор книги: Ерофей Трофимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

Подгоняемые таким образом северяне моментально убрали парус и, обвязав его верёвками в ровный рулон, вытолкнули за борт вёсла. Молодой заместитель кормчего навалился на рулевое весло, разворачивая корабль носом к ветру, и Вадим неожиданно понял, что ни один из них не обеспокоится. Лица воинов были спокойны и сосредоточены.

Бросив быстрый взгляд на горизонт, Вадим с лёгким холодком в сердце подумал, что впервые столкнулся с тем, чего всегда боялся. Едва взойдя на борт этого хрупкого сооружения, он надеялся, что никогда не испытает на себе, что такое настоящий шторм. Уж слишком ненадёжной казалась ему эта скорлупка. Отлично зная, что тонут даже большие железные корабли, которые были построены с учётом всех правил безопасности, шторма он, как любой сухопутчик, откровенно побаивался.

Слишком здесь всё было неопределённо. Буйство стихии намного проще было пережить, стоя на твёрдой земле, но в данной ситуации выбирать не приходилось. Убедившись, что кожаный мешок с пожитками крепко завязан и как следует привязан к банке скользящим узлом, Вадим уселся на своё место и, привычно вытолкнув весло, выжидательно уставился на кормчего.

Быстро загнав девушек в трюм, чтобы не путались под ногами и не оказались смытыми за борт, Свейн встал рядом с побратимом и, взявшись за рулевое весло, громко сказал:

– Готовьтесь, братья. Волна идёт.

Юрген медленно поднял руку, и северяне дружно взмахнули вёслами. С этой минуты для Вадима всё сложилось в одну сплошную круговерть пелены солёной воды, ударов шквального ветра и бесконечной гребли. Сколько это продолжалось, Вадим не понял. Час, десять, сутки. Только когда драккар вошёл в какую-то бухту и воины по команде Свейна убрали вёсла, он неожиданно понял, что всё кончилось.

Нет, ветер продолжал всё так же бушевать, а море казалось бесконечной чередой белых бурунов, но цепь екая заметно сдерживала этот напор. С трудом разогнув ноющую от напряжения спину, Вадим поднялся на ноги и, оглядевшись, растерянно вздохнул. К его удивлению, на лицах воинов сияли улыбки.

Несмотря на шторм и опасность, они ещё могли улыбаться. То и дело на палубе раздавались шутки и хриплый от морской воды смех. Кое-как пробравшись на корму, Вадим ухватил кормчего за плечо и, развернув лицом к себе, спросил, перекрикивая вой ветра:

– Что это за место?

– Это и есть остров кельтов. Мы почти добрались до места. Как только утихнет, отправимся дальше, – небрежно отмахнулся Юрген.

– Думаешь, это может утихнуть? – с недоверием покосившись на бушующее море, спросил Вадим.

– Утихнет. Сейчас ещё не сезон долгих штормов. День – два и будем на месте.

– Что делать будем? – повернулся Вадим к капитану.

– А что тут сделаешь? – пожал плечами Свейн. – Ждать. Проверь лучше своих девчонок и заодно посмотри, что там с лишней водой.

Затеплив масляный фонарь, Вадим откинул кожаную полость и, осветив короткий трап, медленно спустился по скользким от воды ступеням в трюм. Устроившиеся на сундуках и бочонках девушки зябко кутались в купленные им меха. Увидев Вадима, они дружно заулыбались, надеясь на хорошие вести. Похоже, шторм их здорово напугал.

Обведя девушек внимательным взглядом, Вадим поставил фонарь на сундук с тканями и, присев, устало спросил:

– Как вы тут?

– Темно и качает очень, а так живы, – улыбнулась в ответ Мгалата.

– Придётся потерпеть, – вздохнул Вадим.

Взяв фонарь, он принялся осматривать трюм. Убедившись, что воды прибавилось немного, Вадим с облегчением перевёл дух и, ещё раз улыбнувшись девушкам, выбрался на палубу. Бросив кормчему короткое:

– Порядок, – он вернулся на своё место и, завернувшись в плащ, попытался уснуть.

В данной ситуации только и оставалось, что спать. Хоть служба и приучила его к долгому ожиданию, ждать он предпочитал с комфортом. Если, конечно, этого не требовали дела службы. Но не тут-то было. Рядом с его банкой нарисовался не кто иной, как гигант Рольф. Чуть подтолкнув Вадима коленом, от чего тот едва не слетел с банки, он присел прямо на палубу и тихо прогудел:

– Скажи откровенно, Валдин, ты и вправду не хочешь взять себе одну из девчонок?

Не ожидавший такого вопроса Вадим чуть во второй раз за пару минут не свалился с банки. Усевшись поудобнее, он внимательно посмотрел на непривычно задумчивого гиганта и, вздохнув, ответил:

– Нет, брат. Я не могу взять себе девчонку.

– Почему? – не унимался гигант.

– Ты же знаешь, я оказался в вашем мире случайно. И теперь я не могу ничего долгого планировать. Ведь я не уверен, что тот, кто меня закинул к вам, не решит завтра вернуть всё на свои места. Зачем же обманывать? Любой женщине – неважно, какого цвета у неё кожа – очень хочется быть уверенной в завтрашнем дне, в том, что её дети не останутся голодными. А из меня выйдет плохой муж. Ведь я не уверен в своём будущем и, значит, не могу быть хорошим мужем.

– Значит, ты не будешь против, если я попробую оставить Мгалату себе? – продолжал упрямо гнуть свою линию Рольф.

– Я буду рад, если у вас что-то получится, – грустно улыбнулся Вадим.

Этот короткий разговор снова заставил его вспомнить, что он чужой в этом мире.

«Да когда же это кончится?!» – мысленно взвыл Вадим, медленно сжимая кулаки.

Рольф ушёл, и он, накрывшись плащом с головой, снова попытался уснуть. К его удивлению, на этот раз его никто не стал беспокоить и задавать дурацкие вопросы. Сам того не ожидая, он проспал почти сутки, проснувшись после полудня следующего дня. Долгая гребля и напряжение от шторма вымотали его сильнее, чем он думал. Открыв глаза, Вадим неожиданно понял, что действительно выспался и теперь готов съесть быка.

Осмотревшись, он вдруг увидел, что северяне не стали его будить, положив рядом с банкой свёрток с едой. Кусок пресной лепёшки и солонина. Меню северян в море не отличалось разнообразием. Но с учётом того, что они регулярно использовали в пищу рыбу с душком, цинга им не грозила. О том, что чуть подпахивающая рыба – отличное средство от болезней, он узнал на спецкурсе.

Как оказалось, северным народам испокон веков был известен этот рецепт. Что в общем-то неудивительно, если вспомнить их постоянный рацион. Рыба, морская капуста, моржовый и тюлений жир, китовое мясо, иногда оленина. Не самое полезное для обычного человека меню. Но в данной ситуации выбирать не приходилось.

Быстро умяв выделенную ему порцию, Вадим зачерпнул ведром забортной воды и, умывшись, отправился на корму узнать новости. Как оказалось, ветер заметно стих, хотя море всё ещё было неспокойным. Капитан и кормчий как раз решали, выходить в море сейчас или лучше подождать ещё, чтобы добраться до нужного места в целости.

Сойдясь во мнении, что выбираться из бухты нужно немедленно, Свейн принялся поднимать воинов. Не прошло и часа, как драккар, подгоняемый сильными ударами вёсел, снова вышел в открытое море. До нужной бухты, они шли ещё почти двое суток. Несколько раз Вадиму казалось, что волны, накатывавшие на их корабль, вот-вот разобьют его о прибрежные скалы, но опыт кормчего и сила гребцов каждый раз побеждали.

Бухта, в которой они оказались, ничем особым не отличалась. Единственное, что бросилось Вадиму в глаза, был вход в неё. Длинная цепь скал выдавалась в море по дуге, словно отсекая бухту от остального моря. Другая цепь, заметно короче, проходила так же по дуге, но меньшего радиуса. Пройдя между ними, корабль оказывался в небольшой, но отлично защищённой от непогоды заводи.

Другой особенностью был крошечный пятачок песчаного пляжа, укрытый между высоких скал, словно специально приспособленный для того, чтобы на него вытаскивать драккар. Вадим с интересом отметил, что здесь всё уже было приготовлено для долгой зимовки. Катки из брёвен, чтобы вытаскивать корабль на берег, жерди для подпорок и даже доски для ремонта бортов.

Окончание долгого пути северяне отметили диким рёвом полусотни лужёных глоток. Едва киль драккара заскрипел о песок бухты, северяне дружно вскочили на ноги и, потрясая оружием, издали вопль, от которого задрожали скалы. Глядя на это восстание в сумасшедшем доме, Вадим усмехнулся.

Он понимал радость этих странных, бесстрашных людей. Почти год болтаться по морям и рекам, ежечасно рискуя жизнями, чтобы потом вернуться туда, где смело можно сказать, что ты дома. Это действительно вызывало чувство ликования и победы. Ему и самому это было хорошо знакомо. Ведь каждый раз, возвращаясь с задания, он испытывал что-то подобное при виде знакомых мест. И плевать, что потом будет куча бумажной работы, доклады, проверки. Всё это будет потом, а сейчас они вернулись. Вернулись с победой, а главное – живыми. Точно так же и северяне. Они вернулись живыми. Это было для них главным, а остальное – неважно.

Ссыпавшись с палубы на песок, воины дружно принялись готовить корабль к подъёму на берег. До зимних штормов оставалось совсем недолго, а им ещё нужно было проверить доски и как следует просмолить борта. Каждый из воинов отлично знал, что нужно делать. К тому моменту, как с корабля сняли мачту и парус, на кострах уже разогревалась смола, а сам драккар стоял на кадках.

Выпущенные из трюма девушки разделились. Одни отправились наводить порядок в длинном каменном здании, сложенном из огромных валунов, другие занялись готовкой, хлопоча у костров. Накормить полсотни здоровых мужчин было непростой задачей. С корабля сняли всё, что можно было унести, перенесли в дом и занялись подготовкой к долгой зиме.

Вадим по неопытности сунулся было к группе, отправившейся на рыбалку, но Свейн, недолго думая, велел ему заняться тем, что ему знакомо. Вздохнув, Вадим покорно принял решение капитана. В конце концов он действительно не умел рыбачить так, как это делали они. Старательно мазюкая смоляной кистью по борту, он принялся от скуки задавать вопросы работающему рядом Свену. Парню тоже не повезло. Его назначили старшим в группе, смолившей борта.

Рыбалка у северян тоже была необычной. Это Вадим понял после того, как увидел, на чём именно они собираются выходить в море. Несколько лёгких каяков, или пирог, или как оно там у них называется, в которые садилось по два человека с гарпунами и какими-то надутыми мешками.

Как оказалось, это были обычные тюленьи шкуры, просто надутые воздухом. Их применяли вместо поплавков, если попадалась крупная добыча вроде кита или акулы. Но основной задачей было сильно и умело грести короткими вёслами. Сами пироги заслуживали отдельного изучения. Закончив предварительную промазку бортов, Свен с удовольствием показал Вадиму, что это такое.

Внимательно рассмотрев конструкцию, тот несколько минут растерянно чесал в затылке, после чего мрачно заметил:

– Вы, ребята, действительно Торовой кувалдой пришибленные, если рискуете в море на этом выходить.

– Что тебе не нравится? – удивился Свен.

– Как вот это может нравиться? – развёл руками Вадим.

Конструкция была до смешного простой. Ивовые прутья толщиной в три пальца составляли каркас, на который натягивалась моржовая шкура, прошитая в три шва. Человек садился прямо на днище, а сверху накрывался ещё одной шкурой, края которой плотно обвязывались вокруг каркаса, а горловина, где сидел рыбак, обвязывалась вокруг его пояса.

Таким образом, получался своеобразный пузырь, который нагревался теплом человеческого тела и не позволял пироге утонуть. Она не тонула, даже перевернувшись. Самым сложным в таком случае было поставить её в нормальное положение. Но северяне отлично знали, как это делается. К удивлению Вадима, в такой пироге не было ни одной железной детали. Каркас крепился при помощи сыромятных ремней и рыбьего клея.

Рыбачили северяне тоже не совсем обычным способом. Внимательно отслеживая полёт альбатросов и чаек, они находили косяк рыбы и, развернув сеть, сбрасывали её в воду. Две пироги держали верхний край сети, а ещё две шли впереди, таща за собой нижний край на длинных верёвках. Потом пироги с верхней частью останавливались, и они начинали поднимать нижний край. Всё, что не успело удрать, оказывалось в сетях.

Внимательно выслушав рассказ о способе ловли, Вадим поинтересовался способом доставки улова на берег. Как оказалось, рыбакам приходилось каждый раз подходить к берегу, чтобы опустошить сети, и потом возвращаться обратно. Похоже, пришла пора вспомнить устройство рыболовецкого траулера. Эта мысль долго не давала Вадиму покоя.

Дождавшись, когда рыбаки вернутся с уловом, он ухватил Свейна за локоть и, отведя в сторону, принялся задавать вопросы. Понимая, что делает он это не для развлечения, капитан послушно отвечал. Но вскоре Свейн просто взвыл:

– Проклятье, Валдин! Долго ты будешь надо мной издеваться?

– Я не издеваюсь, брат. Я хочу облегчить вам жизнь, – терпеливо вздохнул Вадим.

– Как именно?

– Вы каждый раз возвращаетесь с уловом к берегу. Тратите силы и время. Давай просто построим небольшой корабль. У нас это называется вельбот, и я поставлю на него вместо мачты специальное устройство, которое будет поднимать сеть и вываливать рыбу в лодку.

– Что это за устройство?

– Прости, брат, но мне проще сделать и показать, чем объяснить тебе, что это такое, – покачал головой Вадим.

– Бери всё, что нужно, только, ради бороды Одина, не приставай ко мне больше со своими задумками, – отмахнулся Свейн.

– Ещё спасибо мне скажешь, старый ворчун, – рассмеялся Вадим.

Прихватив Свена и Сигурда, он в тот же день отправился потрошить склад. К его удивлению, северяне заготовили столько досок, что хватило бы ещё на два драккара. Выбрав несколько брусков, выпиленных из цельных брёвен, он принялся мастерить киль, на который планировал нашить доски внахлёст. Уловив его идею, парни ловко нашивали доски, стягивая их между собой при помощи кожаных просмолённых ремней.

Технология была проста. Раскалённым железным прутом прожигались сразу две доски, и в образовавшееся отверстие протягивался ремень. Вадим уже успел убедиться в удивительной надёжности подобной технологии. Во время волнения доски изгибались, и попавшая в трюм вода просто вытекала наружу. Но Вадиму требовалась повышенная прочность, ведь вместо мачты он собирался установить на вельбот подъёмник.

Убедившись, что парни делают всё правильно, Вадим принялся мастерить подъёмные блоки и ручную лебёдку. Вырезав при помощи ножа, напильника и огромного количества мата шесть шкивов, он насадил их на ось и, выгнув из разогретой проволоки, найденной среди бездонных запасов кормчего, крюки, начал устанавливать опорную балку.

Толстое бревно несколько короче мачты было жёстко закреплено посредине почти готового вельбота. К нему в виде поперечины присоединялось бревно потоньше, на котором находился один блок. Пропустив через блоки верёвку, он намертво прикрепил лебёдку у основания вертикальной балки и приказал настилать палубу.

Получившийся вельбот был шире, устойчивее, а главное – крепче, чем даже драккар, к которому так привыкли северяне. Просмолив борта, парни выкатили его к берегу на катках. Собравшийся экипаж с интересом смотрел на странную лодку. Не удержавшись, Рольф ткнул пальцем в подъёмный механизм и громко спросил:

– Валдин, это чтобы вытаскивать рыбу или воров вешать?

– Сам висельник, и шутки такие же, – огрызнулся Вадим, вставляя вёсла в уключины.

Грести в вельботе приходилось стоя. Для сохранения полезного пространства Вадим решил не ставить гребные банки. Пройдясь вдоль берега, Вадим убедился, что его новая задумка крепко держится на воде и в целом вполне устойчива. Подогнав вельбот к кромке прибоя, он победоносно посмотрел на собравшихся северян и, найдя взглядом Свейна, спросил:

– Рыбачить сегодня пойдете?

Задумчиво посмотрев на солнце, ярл огладил бороду и, повернувшись к настороженно замолчавшим соратникам, кивнул. Радостно взревев, полтора десятка воинов ринулись к оставленным на берегу пирогам. Спустя десять минут целая флотилия лёгких судёнышек уже стремительно уходила от берега.

Взяв с собой ещё одного молодого воина, Вадим направил вельбот следом за ними. Вскоре рыбаки обнаружили косяк трески и, развернув сеть, начали лов. Следуя указаниям Вадима, северяне подняли нижний край сети и, подтянув веревки, быстро привязали их к спущенному крюку. Мысленно перекрестившись, Вадим принялся быстро вращать ручку лебёдки.

Наблюдая, как сеть поднимается над водой, он неожиданно для себя вспомнил, как называется на морском языке штука, которой он сейчас орудует. Гашшгуг, или кафель-нагель [ручной рычаг, деревянный или металлический болт для навертывания снастей]. Проговорив эти слова вслух, словно пробуя их на вкус, Вадим сплюнул:

– Хрен редьки не слаще, – налёг на рычаг.

Над водой показалась сеть, полная крупных серо-серебристых рыбин. Заблокировав лебёдку, Вадим приказал парням подтаскивать её поближе к мачте, одновременно медленно вытравливая верёвку подъёмника. Вельбот заметно накренился, но на воде по-прежнему держался уверенно. Дождавшись, когда верёвки сети ослабнут, Вадим приказал Свену снять нижний край и снова начал поднимать сеть.

Рыба высыпалась на палубу, и парни сбросили пустую сеть за борт. Три захода, и вельбот медленно направился к берегу, сидя в воде почти по самые борта. Рыбаки направили свои пироги с полными сетями следом за ним. Как вскоре выяснилось, за один раз они выловили почти весь косяк, обеспечив себя едой на долгие месяцы.

Теперь начиналась самая неприятная часть подготовки к зиме. Всю пойманную рыбу нужно было выпотрошить и засолить. Ворча и беззлобно переругиваясь, воины расселись на берегу в длинный ряд и дружно взялись за дело. Солили рыбу в небольших бочонках, в обилии найденных на складе кормчего. Не выдержав, Вадим подколол Юргена:

– А ещё говорят, что северяне не думают о завтрашнем дне. Ты в тех пещерах столько накопил, что на три зимы и два корабля хватит.

– Мы в этих местах давно рыбачим, – ответил Юрген, не принимая его шутки. – И корабль починить, и шторм переждать где-то нужно. А с тех пор, как Рыжий Олаф решил устроить охоту за нашими головами, это единственное место, где мы можем не бояться нападения.

– Согласен. Но одной рыбой сыт не будешь. Где вы собираетесь мясом разжиться? – вернулся Вадим к насущным проблемам.

– Кельты солёную рыбу на овец охотно меняют. Ещё мёд и пенька есть, так что с голоду не помрём. Да и оленей тут много. Только охотиться осторожно надо. Местные лорды терпеть не могут, когда чужие в их лесах хозяйничают.

– Ишь ты! Лорды, – иронично усмехнулся Вадим.

– Ну, это уже от бриттов пришло, – понимающе кивнул Юрген. – Сами кельты этих названий не любят. А бритты давно уже на этот островок зубы свои точат.

– И однажды доберутся до него, – задумчиво кивнул Вадим. – Придёт время – доберутся. Да только ничего, кроме головной боли, не наживут. Кельты – народ упрямый и так просто не сдадутся. Эта вражда долгие десятки лет длиться будет.

– Вон даже как? – покачал головой кормчий. – Слушай, а может, тебе и вправду местного друида поискать? Вдруг чего умного скажет?

– Было бы неплохо. Но ему платить надо, а у меня, кроме драных штанов, нет ничего.

– Ну вот уж за это не беспокойся, – отмахнулся Юрген. – Ты – один из нас, значит, чем заплатить найдём. Пожалуй, поговорю я об этом со старым лисом. Он тут многих знает, пусть поспрашивает. Я же вижу, что ты всё время как в воду опущенный ходишь. Понимаю, неизвестность давит.

– Давит, – тяжело вздохнув, признался Вадим.

– Ну, значит, на том и порешим. А с лодкой этой ты здорово придумал. Такой улов с одного раза у нас бывал, только если мы на «Акуле» рыбачим. Молодец, – одобрительно кивнул кормчий и, развернувшись, зашагал куда-то в скалы.

Проводив его задумчивым взглядом, Вадим достал нож и, присев в ряд разделочников, принялся потрошить рыбу. Работа была не самая приятная, но она отвлекала от размышлений, хотя мысли всё равно посещали. Ему слабо верилось, что какой-то жрец сумеет ответить на его вопросы. А если учесть, что в свете решений партии и советского правительства богов и иже с ними не существует, то, следовательно, и ответа ждать не приходится.

* * *

К удивлению купца, путь до западных земель прошёл совершенно спокойно. Их корабль даже в шторм не попал. Пользуясь предоставленной свободой, рабыни то и дело устраивали на палубе возню, веселясь и подтрунивая друг над другом. Одна Налунга вынуждена было только смотреть на их веселье со стороны.

Несмотря на все увещевания купца, девушки так и не приняли её. А если быть до конца откровенной, Налунга и сама не очень стремилась. Сидя на палубе с подветренной стороны, она часами смотрела в открытое море, словно ждала кого-то. Купец, убедившись, что красавица не делает попыток бежать или покончить с собой, успокоился и перестал стоять у неё над душой.

После прихода в порт их не повезли в глубь материка, как думала Налунга. Оказалось, многие покупатели ждали его возвращения в прибрежном городе, торопясь первыми выбрать себе красоток. Только её купец не стал выставлять на продажу, заявив, что такая красавица должна достаться лишь королю.

Распродав всех девушек, он приказал снова выходить в море. На этот раз в пути они были только сутки. В порту купец нанял повозку и, погрузив в неё различные диковины и рабыню, отправился дальше. Налунге не нравилась эта земля. Сырая, промозглая, погода с постоянными туманами. Вересковые пустоши и болота, тянущиеся на многие переходы вдаль.

Кутаясь в выданный купцом плащ, она мрачно косилась на безрадостный пейзаж, пытаясь смириться с мыслью, что теперь она обречена жить здесь до конца жизни. С каждым днём настроение девушки падало всё ниже и ниже. Только странная, ничем не обоснованная вера в то, что это всё скоро закончится, поддерживала её. Спустя две седмицы повозка подкатила к мрачному замшелому замку, и купец радостно усмехнулся:

– Приехали. Я продам тебя настоящему королю, красавица. А заодно всучу ему кучу всякого барахла, которое в других местах стоит ломаные гроши.

– А господин не боится, что король, узнав об этом, прикажет казнить его? – с мрачной иронией спросила Налунга.

– Он не узнает. Ведь он не понимает твоего языка, а ты не говоришь на местном, – усмехнулся купец.

Мстительно улыбнувшись, Налунга промолчала. Купец не знал, что она отлично понимает языки ромеев и северных варваров, а уж здесь кто-нибудь да сумеет понять то, что она расскажет. Ей не нравилась эта страна, и она решила поквитаться с человеком, который завёз её сюда.

Получив аудиенцию, купец приказал слугам разгружать повозку и, взяв Налунгу за руку, решительно направился в тронный зал. Помещение с таким пышным названием оказалось убогим. Резной стул с высокой спинкой, очевидно, и был тем самым троном. Жёсткий, даже без подлокотников, он казался ей странным, если не сказать несуразным. Каменный пол был покрыт толстым слоем соломы, а стены украшали гобелены и шпалеры. Бросив на них короткий взгляд, Налунга закусила губу, чтобы не рассмеяться. Такое убожество продавали на базарах востока за несколько грошей. Судя по всему, местные короли и понятия не имели, что бывают более ценные и красивые вещи. Похоже, пришлые купцы обдирали их без зазрения совести, беря золотом за то, что купили медью.

Появившийся из боковой двери мужчина лет сорока пяти в парчовом камзоле и штанах, уселся на стул и, поправив красный бархатный плащ, с интересом уставился на купца. Склонившись в глубоком поклоне, тот взмахнул краем своего плаща и, подтолкнув вперёд девушку, громко и пафосом в голосе провозгласил:

– Мой король, я обещал тебе привезти самую красивую на чёрном континенте девушку, и она перед тобой.

– Что ж, она действительно красива, – милостиво кивнул король, с интересом рассматривая Налунгу.

– Кроме того, я привёз тебе кучу всяких диковин, подобных которым не найдётся у других властелинов. Посмотри сам.

По его знаку слуги принялись вносить в зал сундуки и, расставляя их полукругом, открывать крышки. Незаметно просочившиеся в зал придворные с нескрываемым любопытством заглядывали в сундуки, тихо обсуждая увиденное. Налунга давно уже заметила высокую русоволосую женщину, смотревшую на неё с нескрываемым презрением.

В этот момент король, словно желая досадить этой женщине, громко спросил:

– Скажи, купец, а почему твоя рабыня кутается в плащ. Или у неё есть какой-то тайный изъян? Может быть, ноги кривые или груди обвисли? Покажи нам её всю, полностью. Или ты боишься?

– О нет, мой король, за этот товар я более чем спокоен, – улыбнулся купец. – Это девчонка – само совершенство, впрочем, ты можешь убедиться сам. – С этими словами купец сорвал с Налунги плащ, оставив её в одной набедренной повязке из тонкого полотна.

– Плащ нужен ей, чтобы защититься от непогоды и спрятать своё тело от досужих глаз. Ведь она предназначена именно тебе. Кроме того, она плохо переносит холод, ведь на её родине всегда тепло. Даже жарко.

Оставшись обнажённой, Налунга медленно согнула левую ногу, чуть отставив её в сторону и, положив правую руку на бедро, гордо выпрямилась. Ведь именно в этой позе увидел её купец и именно за эту горделивую осанку выложил огромные деньги. Придворные, увидев роскошное тело рабыни, замерли, пожирая её глазами.

Поднявшийся с трона король радостно улыбнулся и, не обращая внимания на недовольно скривившуюся женщину, ответил:

– Ты прав, купец. Она действительно само совершенство. Давно я не видел таких красивых форм.

Глядя прямо перед собой, Налунга боковым зрением отметила и загоревшийся взгляд короля, и мрачную мину ненависти женщины. Усмехнувшись про себя, девушка вскинула голову и, посмотрев королю прямо в глаза, твёрдо сказала на ромейском языке:

– Ты так удивляешься дешёвым товарам, король, словно никогда не видел настоящих драгоценностей. Всё, что показывает тебе этот человек, стоит в моих местах всего несколько медяков. Тебя обманывают.

Услышавший её слова купец сдавлено охнул, а король рассмеялся. Весело потерев руки, он повернулся к купцу и спросил:

– Ну, что скажешь, купец?

– Она лжёт. Всё это ложь, от первого до последнего слова, – судорожно оглядываясь, ответил купец.

– А зачем ей лгать? – с интересом спросил король, медленно наступая на купца.

– Я не знаю. Наверное, она хочет погубить меня за то, что стала рабыней. Ведь это мои воины поймали её.

– И это ложь, – рассмеялась Налунга. – Меня поймали воины-кочевники. Их вождь, воин по имени Аль-Руффи, лично выжег рабское клеймо на моём плече, и именно он стал моим первым мужчиной. Взгляни сам, король, такое клеймо носят только те, кого схватили кочевники. Если у тебя есть другие рабы, ты можешь просто сравнить их.

С интересом осмотрев плечо девушки, король задумчиво кивнул и, повернувшись к дверям, громко приказал:

– Стража, взять этого лгуна и повесить. Завтра же. А все его товары и найденные деньги передать казначею. В казну.

Повернувшись к Налунге, он долго молчал, задумчиво рассматривая девушку, а потом спросил:

– Почему ты решила погубить его? Решила отомстить за то, что он плохо с тобой обращался?

– Нет. За то, что он привёз меня в эту страну. Мне не нравится здесь. Здесь слишком холодно и сыро для меня, – решительно ответила девушка, бесстрашно глядя ему в глаза.

– Ты смела, рабыня, – усмехнулся король. – Что ж, так даже интереснее. Будет весело приручить тебя, дикарка.

– Только один человек сумел приручить меня. Мой первый хозяин. Все остальные слишком мягкотелы, – ответила Налунга, и все придворные невольно охнули, услышав её ответ.

Внимательно слушавший её король несколько минут молчал, после чего вдруг громко расхохотался. Жестом подозвав слугу, он пальцем указал на девушку и сквозь смех приказал отвести её в комнату для прислуги. Услышав его приказ, русоволосая женщина громко фыркнула и, развернувшись, вышла из зала.

Вечером того же дня король объявил пир в честь избавления от лживого обманщика и приобретения красавицы рабыни. Стол ломился от угощений. Изрядно набравшись, король приказал привести его новое приобретение и, хвастаясь перед придворными, собственноручно сорвал с девушки плащ.

Выхватив у одного из слуг кувшин с вином, он вручил его Налунге, приказав стоять рядом с троном и следить, чтобы его кубок был всегда полон. Регулярно подливая королю вина, Налунга старательно прислушивалась ко всему, что говорилось за столом. Не зная языка, она поняла немного, но основную суть ухватила.

Её новый хозяин затевал большой поход и собирался плыть на какой-то соседний остров, чтобы захватить рабов и пополнить свою казну. Ничего нового для Налунги в этом не было. Единственное, что её удивило, так это заявление короля, что в походе будет участвовать он лично и все его придворные. Такой глупости девушка от него не ожидала.

Но её мнения никто не спрашивал, а значит, лучше помолчать. Неожиданно Налунга поняла, что оказалась в своей стихии. Сплетни, интриги и заговоры были знакомы ей с детства, и вот теперь, внимательно прислушиваясь к разговорам, она пыталась угадать расстановку сил в дворцовых делах.

Застолье кончилось только под утро. Изрядно уставшая и замёрзшая, Налунга уснула, едва добравшись до выделенного ей матраца. Проснулась она от резкого пинка в живот. Моментально откатившись в сторону и гибко извернувшись на спине, она не глядя лягнула обидчика сразу обеими ногами.

Удар пришёлся в живот нападавшему. Налунга никогда не умела драться, но регулярные занятия танцами и умение владеть кинжалом делали её опасным противником. Силы и гибкости, а главное – здоровой злости ей было не занимать. Убедившись, что нанесённый удар достиг цели, она попыталась рассмотреть, с кем дралась.

К её удивлению, у матраца, страдальчески держась за живот, сидела та самая русоволосая женщина. Поднявшись, Налунга настороженно молчала, глядя на неё не столько со страхом, сколько с интересом. Наконец ей надоело. Шагнув вперёд, она протянула женщине руку и тихо спросила:

– Зачем ты ударила меня?

– Ты лягаешься, словно дикий мул, – огрызнулась женщина, поднимаясь на ноги и демонстративно игнорируя протянутую руку.

– Ты первая ударила меня. Что я тебе сделала? – пожала плечами девушка.

– Король – мой муж. Он специально приказал купцу привезти тебя, чтобы досадить мне. Но учти, что я сделаю всё, чтобы он никогда не женился на тебе.

– Я рабыня, – пожала плечами Налунга. – Как рабыня может стать королевой? И в том, что он приказал привезти сюда рабыню, только твоя вина. Но если хочешь знать правду, мне не нужен ни твой король, ни твоё королевство. Уговори его дать мне свободу, и я с удовольствием покину ваши земли. Мне плохо здесь, – неожиданно призналась она.

– Мой муж увидел чёрную наложницу у короля норманнов и решил купить себе такую же. Но помни, если ты ляжешь с ним в постель, я убью тебя, – тихо ответила королева.