Текст книги "Второму игроку приготовиться (ЛП)"

Автор книги: Эрнест Клайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Затем она захлопнула дверь перед лицом матери и сказала охранникам, чтобы они больше никогда не пускали ее на территорию.

«Знаешь, что действительно отстойно, Си?» спросила меня Эйч, когда мы продолжали идти по Вашингтон-авеню.

«Нет, Эйч», – ответил я. «Что действительно отстойно?»

– Позже в жизни, после того как он стал Свидетелем Иеговы, Принс стал выступать против геев, – сказала она. – Он считал, что Бог не одобряет гомосексуализм, поэтому он тоже не может. Ты можешь в это поверить, Си? – Она покачала головой. – На протяжении десятилетий он был иконой и образцом для подражания для поколений сексуально запутавшихся детей и взрослых. Он говорил за нас, через свои тексты: «Я не женщина, я не мужчина. Я – то, что вам никогда не понять».

Она начала задыхаться, и ей пришлось сделать паузу на несколько секунд, чтобы собраться с мыслями.

– Затем, в один прекрасный день, – продолжала она, – Принц вдруг передумал и сказал: «Нет, нет. Я все время был неправ. Ты действительно должна ненавидеть себя за то, что ты лесбиянка, потому что Бог говорит, что это грех для тебя быть такой, какой Он тебя создал».

Она покачала головой.

– Это глупо. Почему меня должно волновать, что какая-то старая рок-звезда занимается религией?

«Это имеет абсолютно логичное объяснение, Эйч», – сказал я через мгновение. «Сначала твоя мама отвергла тебя. А потом Принс – который был для тебя как отец – тоже отверг тебя».

Она кивнула. Затем она улыбнулась. «Да, но ты не отвергал меня. Даже несмотря на то, что я все эти годы подкалывала тебя».

Я улыбнулся ей в ответ. «Конечно, нет», – ответил я. «Я чертовски люблю тебя. Ты мой лучший друг. Ты часть моей единственной семьи, а это единственное, что имеет значение. Верно?»

Она снова улыбнулась и кивнула, и уже собиралась ответить, как вдруг остановилась на тротуаре.

«Быстрее!» – сказала она, указывая на какой-то магазин одежды на углу улицы прямо перед нами. «Нам нужно зайти туда! Быстрее!»

На вывеске над входом было написано MR. MCGEE'S FIVE-AND-DIME. Я подбежал и попытался открыть входную дверь, но она не поддавалась.

– Нет, не туда! – крикнула Эйч. – Вокруг!

Мы с Сёто последовали за ней, и это вызвало еще одно срабатывание иглы – «Raspberry Beret». Когда мы подошли к задней части магазина, Эйч держала открытой заднюю дверь с надписью «Выход» на внутренней стороне.

– Вы можете войти только через дверь Out, – объяснила она, махнув нам рукой.

Я устало вздохнул. Затем я проверил обратный отсчет времени использования ONI. Теперь у меня оставался всего один час и сорок четыре минуты.

– Это все абсолютно необходимо, Эйч? – спросил я.

– Да! – ответила Эйч, проталкивая меня в дверь. – А теперь пошли быстрее!

0022

Эйч провела меня через сложный процесс получения малинового берета. (Сначала я должен был попросить владельца, мистера МакГи, о работе. Затем Эйч велела мне стоять за прилавком и делать «практически ничего», пока мистер МакГи не сказал мне несколько раз, что ему не нравится мой вид, потому что я «слишком медлителен». Казалось, что это длилось целую вечность).

Как только мы вышли из магазина, Эйч заставила меня надеть малиновый берет на голову моего аватара.

«Чувак, если я узнаю, что ты сейчас надо мной издеваешься, ты за это заплатишь», – сказал я.

«Это ценные, с таким трудом добытые знания, которыми я делюсь с твоей неблагодарной задницей!» – ответила она, наклонив мой берет на щегольской скос, а затем удовлетворенно кивнула.

Пройдя несколько кварталов по Вашингтон-авеню, мы заметили впереди красивый Chevrolet Corvette 1958 года, сверкающий под яркими уличными фонарями. По какой-то причине машина была припаркована боком: передняя часть выпирала в сторону движения, а задние колеса упирались в бордюр, а не параллельно ему, как у всех остальных машин на улице. Это был красно-белый кабриолет, верх был опущен, а в замке зажигания висела связка ключей.

– Ты ведешь машину, Си, – сказала Эйч. – «Маленький красный корвет» не заведется, если только на тебе нет малинового берета.

Я прыгнул за руль. Эйч взяла дробовик, попросив Сёто запрыгнуть на заднее сиденье. Двигатель «Корвета» взревел, и я отъехал от обочины и выехал на дорогу. Почти все остальные машины на дороге были либо спортивными автомобилями, либо лимузинами.

– Езжай по этой автостраде, – сказала Эйч, указывая вперед. – Затем на западное шоссе I-394. Следуй по ней до самого выезда из города. Езжай так быстро, как только сможешь.

Я сделал, как она велела, выехал на трассу, а затем нажал на газ, разогнав двигатель до сотни миль в час. Когда мы мчались на запад, Эйч включил радио в машине, и оно начало играть «Little Red Corvette». Когда песня заканчивалась, она начиналась снова – видимо, это была единственная песня, которую радио могло поймать. После нескольких повторений мы все начали подпевать припеву, пока Эйч вдруг с отвращением не выключила радио.

– Подождите секунду, – сказала она, поворачиваясь на своем месте, чтобы обратиться к Сёто. – Мои уши обманывают меня, или ты просто пел «Living correct»?

Сёто кивнул.

«Да, и что?» – сказал он. «Это ведь текст песни, не так ли?».

– Нет, – ответила она. – Нет, это не те слова, Сёто. Песня называется «Little Red Corvette». И так было всегда.

Сёто нахмурил брови.

– Серьезно? – сказал он. Затем он пожал плечами. – Вау. Это действительно меняет весь смысл песни для меня.

– Сёто? – спросила Эйч. – Дружище? Ты случайно не заметил, что мы сейчас сидим в маленьком красном «корвете»? И что ни одна другая песня не играет по его радио?

– Послушай еще раз, – сказал Сёто. – «Living correct» тоже подходит. Я тебе говорю!

Эйч выжидающе посмотрел на небо.

«Не могу поверить, что это дерьмо не вызвало молнию, но ладно», – пробормотала она.

Эйч продолжала давать мне указания по вождению, пока мы не добрались до района Семь углов, расположенного возле освещенного неоновым светом перекрестка трех улиц – Вашингтонской, Кедровой и Девятнадцатой авеню, все из которых были вымощены красным кирпичом вместо асфальта.

Несмотря на название, я насчитал всего четыре угла. На каждом из них располагался свой музыкальный клуб, каждый со своей гигантской стилизованной неоновой вывеской с названием заведения. На одном углу находился клуб под названием Clinton's House. Прямо через дорогу находилось заведение с голубой неоновой вывеской MELODY COOL, расположенное в сером каменном здании с витражными окнами, что делало его похожим скорее на церковь, чем на танцевальный клуб. Через дорогу от него, на другом углу, находился клуб Glam Slam, вход в который был украшен гигантским неоновым символом Марса.

Когда мы подъехали к другому маленькому клубу с большой неоновой вывеской – этот назывался Baby Doe Bar – Эйч велела мне остановиться. Я припарковал машину, и мы все выскочили.

«Ладно, вот в чем дело», – сказала Эйч. «Аватары могут приходить сюда и прослушиваться в любой из местных групп, играющих в одном из этих клубов. Если мы пройдем и они позволят нам присоединиться к их группе, они будут сражаться рядом с нами позже, когда нам придется выйти на арену. Понятно?»

Сёто указал на листовку, прикрепленную к ближайшему столбу, с объявлением об открытом прослушивании группы под названием Dez Dickerson and the Modernaires. На листовке был изображен солист группы (Дез, как я предполагал) в бандане с японским флагом.

– Как насчет этих парней? – спросил Сёто. – Они выглядят очень злыми.

Эйч закатила глаза.

«О, это фантастическая идея, Сёто», – ответила она. «Кто может лучше подготовиться к звуковой битве против величайшего музыканта в истории, чем Dez Dickerson и Modernaires! Это заставит Принса дрожать на своих шестидюймовых каблуках!» Эйч указал вниз по улице. «А еще лучше, почему бы нам просто не пройтись по этой улице несколько кварталов и не попасть на прослушивание в Apollonia 6!»

«ХОРОШО!» весело ответил Сёто. «Если у них будет шесть членов, а мы трое объединимся с ними, то всего нас будет девять! Нас будет больше, чем Семь Принсев!»

Я открыл в окне браузера обложку альбома Apollonia 6 и повернул ее к Сёто. На ней были изображены три молодые женщины в нижнем белье, окруженные туманом, позирующие перед кучей обелисков. У одной из них был большой плюшевый медведь, обвитый вокруг ее ноги, обтянутой чулком в сеточку.

– Я думаю, что в «Apollonia 6» всего три члена, – заметил я. – Если не считать плюшевого мишку.

Мы оба повернулись к Эйч за подтверждением, но она уже шла прочь от нас, качая головой на наше невежество. Мы с Сёто побежали за ней.

И тут мы столкнулись с ней. Эйч внезапно остановилась прямо перед нами, сделав всего несколько шагов. И как только мы оправились от столкновения с ней, мы увидели причину. Черный, закованный в броню аватар Нолана Сорренто стоял прямо перед нами, преграждая нам путь.

Человек, который убил мою тетю и кучу моих соседей, пытаясь убить меня. Вернулся на свободу. Свободный, как птица.

«Бу!» – крикнул он, заставив всех нас троих вздрогнуть. Это, в свою очередь, заставило его гоготать от восторга. Он выглядел чрезвычайно счастливым, увидев нас, и это меня крайне обеспокоило.

– Вау! – сказал Сорренто, как только он восстановил свое самообладание. – Посмотрите на себя, ребята! Команда «А» снова в действии. Как в старые добрые времена…

Он угрожающе шагнул к нам, но мы все оставались на месте.

«Неужели вам, детишки, никогда не надоест копаться в обломках ностальгии прошлого поколения?» Он широко раскинул руки. «Я имею в виду, посмотрите вокруг. Весь ОАЗИС похож на одно гигантское кладбище, на котором обитают призраки ушедшей эпохи – мертвые иконы поп-культуры. Святилище сумасшедшего старика с кучей бессмысленного дерьма».

«Почему ты здесь, Сорренто?» спросил я. «Мы сейчас немного заняты».

«Анорак послал меня проведать тебя», – ответил он. «Ты сжигаешь ужасно много времени на этой планете. А твоя подруга Арт3мида, похоже, бросила тебя». Он улыбнулся. «Я подозревал, что это может случиться. В конце концов, если вы трое потерпите неудачу, вы умрете, и тогда она сможет контролировать вашу компанию…»

Я изо всех сил старался вести себя так, словно он и впрямь задел меня за живое. Если они с Анораком поверили, что Саманта нас кинула, их не должно было волновать, что она замышляет на самом деле.

– В любом случае, – сказал Сорренто. – Анорак сейчас занят, поэтому он послал меня напомнить тебе, что за каждым твоим шагом следят. Время на исходе. И твой срок не подлежит обсуждению. – Он улыбнулся, а затем добавил: «Так что не упустите приз или встретите свою гибель».

И с этими словами Сорренто телепортировался прочь, а его аватар исчез.

Мы все на мгновение уставились на то место, где он только что был. Затем, не говоря ни слова, мы продолжили движение.

Когда Эйч повела нас к следующему перекрестку, мы прошли мимо копии Moulin Rouge, которая находилась прямо рядом с заведением под названием Ambulance Bar. Впереди нас, вперемешку с музыкальными заведениями, я также заметил зал игровых автоматов под названием «Монетный замок». Из того немногого, что я мог видеть через его передние окна, он был заполнен только фиолетовыми автоматами для пинбола и автоматами для видеоигр. Я надеялся, что Эйч направится туда, но она пробежала прямо мимо входа в «Монетный замок» и продолжала бежать, пока мы не достигли большого ночного клуба, расположенного на следующем углу. Над входом в него висела неоновая вывеска, на которой огненно-оранжевыми буквами было написано слово PANDEMONIUM. Сверху были установлены большие часы, прямо над которыми крупными буквами было написано THE TIME. Это показалось мне странным, как если бы над календарем напечатали ДАТУ.

Эйч подвела нас к парадному входу в клуб. Его охранял тот же бородатый джентльмен шести футов ростом, белокурый мускулистый блондин в зебровой жилетке, которого мы видели раньше, охраняя «Пурпурный дождь» Принса в Китайском театре Манна. Он встал перед дверью, чтобы преградить нам путь, а затем сложил свои огромные руки на груди.

– Как дела, Большой Цыпленок? – спросила Эйч, обращаясь к NPC как к старому другу.

Большой Цыпа сдвинул свои солнцезащитные очки вниз по длине носа и бросил на Эйча злобный взгляд.

– Какой пароль? – спросил он удивительно добрым голосом.

Эйч зажала свое правое ухо, повернула его и сказала: «Что?»

Большой Цыпа кивнул, одарил нас всех дружеской ухмылкой, а затем отошел с нашего пути. Мы с Сёто обменялись недоумевающими взглядами и последовали за Эйч внутрь.

Мне показалось, что мы зашли в самое хипповое ночное заведение на девятом уровне «Ада Данте». Все освещение было красноватого оттенка, и везде, куда бы вы ни посмотрели, было пламя – зажженные свечи на каждом столе, факелы, закрепленные на стенах и перилах балконов, и десятки горящих каминов, наверху и внизу. Но в клубе даже не чувствовалось тепла. И он был полон счастливых, болтающих NPC – красивых людей в ярких нарядах, которые были заняты тем, что пили, курили, танцевали и пытались соблазнить друг друга.

«Господа, пожалуйста, помните – вы не сможете остановить революцию, если у вас нет времени», – сказала Эйч, указывая через весь клуб на пустую сцену, которая находилась внутри огненного кольца, и сказала: «Собаки путешествуют стаями по семь!».

Сцена была пуста, за исключением большой ударной установки. На бас-барабане был изображен знакомый символ – большая цифра 7, расположенная вне центра внутри большого круга, в орбиту которого вписан круг гораздо меньшего размера, похожий на электронную диаграмму…..

Я достал четвертый осколок и еще раз взглянул на него. Символ на бас-барабане совпадал с восьмым и последним символом, выгравированным на его поверхности – тем, который шел после буквы V.

– Эйч! – сказал я. – Символы совпадают!

Она кивнула.

– Это логотип группы под названием Original 7ven, – сказала она мне. – Но они изменили свое название на это, позже в своей карьере, по той же причине, по которой Принс изменил свое – из-за херни с контрактом. Они по-прежнему гораздо более известны под своим оригинальным названием…

Толпа вокруг нас внезапно разразилась аплодисментами, заглушив ее голос. Мы переглянулись и увидели семерых мужчин, выбегающих на сцену в один ряд. Все семеро были одеты в стильные костюмы. Четверо из них несли инструменты. Один из них нес большое зеркало.

Они показались мне знакомыми, но я не смог сразу вспомнить их. Затем диджей клуба, который тоже выглядел очень знакомым, вскочил и представил их через громкоговоритель.

«Дамы и господа», – сказал он. «Пожалуйста, поприветствуйте… семь оригинальных участников величайшей группы в мире… Morris Day and the Time!».

В этот момент я понял, откуда я их знаю – из их эпизода в конце фильма «Джей и молчаливый Боб наносят ответный удар». А диджей, который только что представил их, был NPC Джейсона Мьюза, вероятно, вырезанным и вставленным сюда из Askewniverse в шестнадцатом секторе.

Вокалист Моррис Дэй подождал немного, пока толпа затихнет, а затем взял микрофон.

«Добро пожаловать в Pandemonium, вы все!» – сказал он. «Сегодня Та Самая Ночь. Мы проводим прослушивание, народ! Чтобы пополнить наш состав новыми танцорами для предстоящего тура. Так что все, кто думает, что у них есть то, что нужно, это ваш единственный шанс потанцевать!»

«Хорошо», – сказала Эйч. «Приготовьтесь! И постарайтесь не провалить это, хорошо?»

– Постарайтесь не провалить что? – спросил я. – Ты собираешься сказать нам, что мы должны делать? Эйч?

Эйч покачала головой и начала танцевать в обратном направлении, подальше от меня. Затем на ее лице расплылась огромная улыбка, когда Time начали исполнять The Bird, свой танцевальный хит 1984 года.

«Вы все готовы?» спросил Моррис со сцены. «Хорошо! Всем, кто хочет пройти прослушивание, я отсчитываю десять секунд до выхода на танцпол! Десять! Девять! Восемь! Семь…»

Эйч продолжала танцевать в обратном направлении, выходя на танцпол, жестом приглашая нас следовать за ней. Секунду спустя Моррис Дэй издал грохочущее «Ваук!», и песня заработала на полную мощность.

В этот момент я начал видеть падающие стрелки направления на моем HUD, которые совпадали со стрелками, загорающимися на танцполе прямо под моими ногами, как в гигантской игре Dance Dance Revolution. Сёто тоже увидел их, и мы оба издали ликующий рев.

– DDR! – крикнули мы, и оба начали танцевать синхронно движению стрелок.

Эйч присоединилась к нам, и мы втроем танцевали бок о бок, синхронно ударяя по полу.

Нам удалось продержаться до самого конца песни.

Когда все закончилось, Моррис вызвал нас на сцену и объявил, что мы блестяще прошли прослушивание.

– Скажите: «Я клянусь в верности Времени»! – крикнул Моррис. – Вы все можете это сказать?

Каждый из нас поднял правую руку и поклялся в верности. Затем Эйч наклонилась и прошептала что-то на ухо Моррису. Это было похоже на «ребенок». Что бы это ни было, выражение его лица изменилось, и он ворвался со сцены, приказав остальным членам группы следовать за ним – включая нас троих.

«Сработало!» сказала Эйч. «Они согласились сразиться с нами. Пойдемте!»

* * *

Мы вернулись в «Маленький красный корвет» и помчались на юг по Alphabet Street. Моррис Дэй и Time следовали за нами в своем туристическом автобусе, на боку которого был нарисован логотип «Original 7ven».

Как только мы оказались в нескольких милях за чертой города, пейзаж вокруг нас резко изменился, и дорога привела нас в пустыню, которая, казалось, простиралась до горизонта во всех направлениях.

Каждые семь секунд с неба спускались длинные зубцы фиолетовых молний, которые ударяли в песок пустыни, сжигая и расплавляя его в странные столбчатые образования из фиолетового фульгурита, которые усеивали бесплодный ландшафт, словно часовые.

В конце концов, вдали впереди нас появилась небольшая одинокая пирамида, расположенная прямо у шоссе, словно какая-то странная придорожная достопримечательность.

Когда мы подъехали к ней, Эйч велела мне остановиться на обочине и попросила автобус, ехавший позади нас, сделать то же самое. Она попросила нас всех подождать, пока она сбегает внутрь за чем-то, и я наблюдал из салона Corvette, как она бежит по бесплодному песку к одному из углов пирамиды, которая, похоже, не имела входа. Я использовал свой HUD для максимального увеличения и увидел, что она проводит кончиками пальцев по поверхности одного из больших камней, составлявших основание пирамиды. Затем она наклонилась вперед и сдула слой песка и пыли с одной крошечной части камня, обнажив несколько рядов иероглифов. Она начала нажимать на них в определенной последовательности, как на кнопки. Я услышал громкий скрежещущий звук, когда массивный камень в основании пирамиды сдвинулся в сторону, открывая потайной вход. Через него вбежала Эйч.

Через минуту она снова появилась, теперь уже с огромной улыбкой на лице. Когда она запрыгнула обратно в машину рядом со мной, я увидел, что она сжимает в руках три золотые цепочки, на каждой из которых висел золотой кулон в форме различных элементов Символа любви. Первым кулоном был золотой круг, который Эйч отдала мне. Второй – золотой рог, который она отдала Сёто. Последним был золотой андрогинный[38]38
  Андрогиния – явление, при котором человек проявляет одновременно и женские, и мужские качества.


[Закрыть] символ, который Эйч повесила себе на шею.

– Хорошо, – сказала она, испустив тяжелый вздох. – Теперь у нас есть и Три золотые цепочки. Думаю, мы готовы настолько, насколько это вообще возможно. – Она указала на дорогу впереди. – Давай предадимся музыке и танцу, ребята.

Я развернул Corvette обратно на трассу, за нами следовал туристический автобус, и я снова дал полный газ и помчал нас вперед к темному, светящемуся, фиолетовому горизонту впереди.

Мгновение спустя пустыня осталась позади, и мы оказались в странном, потустороннем фиолетовом пейзаже, с фиолетовыми горными хребтами вдали и темно-фиолетовым небом над головой, заполненным темно-фиолетовыми грозовыми облаками с ярко-фиолетовыми молниями, трещавшими между ними. Мы подняли верх на нашем маленьком красном кабриолете Corvette как раз вовремя – прямо перед тем, как крупные капли фиолетового дождя начали падать, создавая странный синкопированный ритм, барабаня по крыше и капоту автомобиля и по асфальтовой дороге впереди, по которой мы продолжали ехать.

Блеск в конце дороги привлек мое внимание, и когда мы подъехали ближе, я смог разглядеть, что это какое-то строение, возвышающееся как величественная крепость или храм. Когда мы приблизились, я увидела, что к фиолетовому небу поднимаются семь шпилей, каждый из которых увенчан куполом в форме Hershey's Kiss. Шесть шпилей были окутаны полосами голубого неона, а гораздо больший седьмой шпиль в центре был увенчан золотым чхатри.

По его периметру наша дорога упиралась в парковку в форме символа любви с зеркальной поверхностью из вулканического черного стекла. Пока мы удивленно смотрели на гигантское сооружение, к нам подъехал туристический автобус, припарковался позади нас, и из него вышли Моррис Дэй и остальные члены группы Original 7ven. Никто из них не разговаривал. Они просто стояли в ожидании и выглядели очень круто. Джером подошел к Моррису и сделал вид, что смахнул пыль с каждого из его плеч.

Все остальные члены Time имели мрачное выражение лица. Они выглядели готовыми к войне.

Эйч подвела нас к инкрустированным драгоценными камнями воротам храма, которые, казалось, были сделаны из золота. Они стояли широко распахнутыми, приглашая нас войти. За воротами находился большой открытый двор, который простирался до самого основания ступеней храма. Вокруг двора и соседнего храма простиралось бесконечное поле пурпурных цветов, уходящее к горизонту.

Заглянув в открытые ворота, я увидел несколько темных фигур, похожих на кошек, которые скользили по периметру двора – возможно, львы или пантеры. Кем бы они ни были, все они внезапно остановились на середине пути и повернулись, чтобы посмотреть на нас своими светящимися фиолетовыми глазами.

– Итак, я так понимаю, это и есть арена? – сказал Сёто.

Эйч кивнула и широко раскинула руки.

– Мечтай, если можешь, о внутреннем дворе, – сказала она. – Океан цветущих фиалок…

Сёто усмехнулся и хрустнул костяшками пальцев.

«Хорошо», – сказал он. «Давайте сделаем это».

Он сделал несколько шагов к входу в храм, но Эйч схватил его и оттащил назад.

«Еще нет», – сказала Эйч. «Как только мы переступим порог, начнется ураган дерьма. Сначала нам нужно подготовиться».

Она открыла свой инвентарь и достала Облачную гитару, которую взяла на Первой авеню. Она перевернула ее, обнаружив в задней части корпуса полость в форме Символа любви, точно такую же, как в кабине нашего НЛО. Эйч достала из инвентаря светящийся фиолетовый элемент питания Символа Любви и вставила его в заднюю часть Облачной гитары. Он подошел идеально, как батарейка. Затем она снова перевернула гитару и нажала на маленькую кнопку питания в форме Символа Любви прямо под ее грифом. Я услышал низкий гармонический гул, громкость которого быстро увеличилась, когда струны, лады и звукосниматели начали светиться и потрескивать фиолетовой энергией.

«Ты упоминал, что берешь уроки игры на гитаре», – заметила Эйч. «Чтобы научиться играть на настоящей гитаре?».

«Да», – сказал я, все еще глядя на инструмент в ее руках. «А что?»

«У тебя получается?»

Я пожал плечами и сжал руки в кулаки, потому что боялся, что они начнут дрожать.

«Ну, я не Ингви Мальмстин и все такое», – сказал я. «Я все еще учусь».

«Школа закончилась, Ингви», – сказала она, протягивая мне Облачную Гитару. «Долг зовет».

Я протянул руку и осторожно взял ее обеими руками, слегка склонив голову и вспоминая, как Сёто подарил мне меч своего убитого брата.

«Облачная гитара – артефакт загробного мира», – сказала Эйч. «Ее самые мощные звуковые атаки могут быть активированы только в том случае, если владелец действительно умеет играть на гитаре и может правильно воспроизводить аккорды. Ни одна из тех штучек из Guitar Hero, которые ты проделывал на Мегадоне, не пройдет. Это должна быть настоящая игра».

«Хорошо», – сказал я, забирая ее. «Спасибо, Эйч».

«Открой описание предмета», – сказала она. «Прямо сейчас. Прежде чем мы войдем туда, тебе нужно запомнить все специальные атаки и силовые аккорды. Это одно из немногих оружий, которое действует на все семь итераций Пурпурного. Но гитара перегреется и взорвется после того, как ты используешь ее, чтобы уничтожить одного из принцев. Поэтому постарайся сначала уничтожить как можно больше его приспешников с помощью этого оружия, прежде чем приступать к одному из Семи. Понятно?»

«У Принса тоже есть приспешники?» спросил Сёто. «Кто они?»

«Его группы поддержки», – ответила Эйч. «На этой планете существуют десятки различных NPC воплощений Принса, изображающих Пурпурного на всех различных этапах его карьеры. В зависимости от того, с какими семью воплощениями мы столкнемся, у некоторых из них может не быть группы поддержки. Например, Прото-Принс, потому что он играл на всех инструментах на своих первых двух альбомах. Но если появится Принс с моста Граффити, его будет поддерживать группа New Power Generation. Они тебя здорово отделают, друг мой. А вот кого стоит остерегаться, так это Принса с третьим глазом, потому что он не только стреляет ударными взрывами звукового просветления из своего третьего глаза, его еще и поддерживает 3RDEYEGIRL. Если нам придется встретиться с Пурпурным Принсем дождя, его поддержит Revolution? Скорее всего, нам конец, потому что их не остановить, особенно здесь, на их родной территории».

«Но Time на нашей стороне», – сказал я, оглядываясь на наших приспешников. «Они выглядят довольно крутыми».

«Так и есть», – сказала Эйч. «Принс создал их группу, но все они были настолько безумно талантливы, что развились и выросли в нечто неподвластное ему. Но они не спасут нас, Си. Если нам очень повезет, они смогут помочь нам уничтожить Принца Граффити Бридж и NPG. Может быть, даже Прото-Принца. Но остальные…» Она покачала головой. «Ни за что, ни за что. Потребуется чудо, чтобы мы выжили в этой битве. Я не пытаюсь быть негативной. Я просто пытаюсь подготовить вас к тому, что сейчас произойдет».

«Отлично», – сказал я, хлопая ее по спине. «Отличный стимул для повышения уверенности. Спасибо, Эйч».

Она повернулась, чтобы посмотреть на Сёто.

– А что насчет тебя, «Living Correct»? – сказала она. – Играешь ли ты на каких-нибудь музыкальных инструментах? Я имею в виду, кроме казу?

Сёто нахмурился и покачал головой. Эйч вздохнула. Затем она открыла инвентарь, достала бубен и бросила ему. Он поймал его одной рукой.

«Постарайся», – сказала она ему.

«Так на каком инструменте ты играешь, Эйч?» возмущенно спросил Сёто.

«Не беспокойся обо мне», – ответила она. «Я пою». Она посмотрела на меня. «Ты готова к этому, Си?»

Я кивнул и показал ей большой палец вверх, она показала мне его в ответ, затем глубоко вздохнула и повела нас вперед, через открытые ворота арены, с оригинальными семью участниками Morris Day and the Time, которые прикрывали нас.