Текст книги "Второму игроку приготовиться (ЛП)"

Автор книги: Эрнест Клайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

0006

Л0энгрин застыла, и когда ее глаза остановились на мне, они, казалось, удвоились в размерах. Затем она склонила голову и, упав на одно колено, ударила себя правым кулаком в сердце.

«Мой господин», сказала она дрожащим голосом, не отрывая глаз от пола. «Я Л0энгир. Ваша покорная слуга. И большой поклонник, сэр, честно.»

«Пожалуйста, встань, Л0энгир», сказал я. «Я тоже твой большой фанат.»

Она встала и медленно подняла глаза, чтобы встретиться со мной взглядом.

«Сэр Парсифаль,» сказала она, удивленно качая головой. «Это действительно вы».

«Это действительно я», – прозвучал мой ответ. «Для меня большая честь познакомиться с вами, Л0энгир.»

«Для меня это тоже большая честь», – сказала она. «И, пожалуйста, зовите меня Ло.»

«Хорошо, Ло», – я протянул ей руку, и она пожала ее. «Мои друзья зовут меня Си.»

«Я знаю», – сказала она, одарив меня застенчивой улыбкой. «Я прочитала все книги, написанные о вас за последние несколько лет, включая вашу автобиографию, которую я прочитала по крайней мере два десятка раз. Так что я знаю о вас почти все, что только можно знать. Во всяком случае, все, что когда-либо было обнародовано. Я вроде как одержима вами.»

Она внезапно оборвала себя, смущенно поморщившись. Затем она несколько раз легонько стукнула себя правым кулаком по лбу, прежде чем, наконец, снова встретилась со мной взглядом.

Ее щеки стали ярко красными, признак того, что она не отключила отображение эмоций своего аватара. Вероятно, она также не отключила ни одну из других непроизвольных реакций своего аватара. Молодые пользователи ОНИ детали – это намеренно. Они называли это «выкатить реальность».

Бедная Ло. Ее нервозность при встрече с идолом слишком сильно напоминала мне меня самого. Надеясь спасти ее, и нетерпеливо желая узнать, что ей известно, я старался не останавливаться.

«Я заинтригован тем, что вы нашли», – сказал я. «Не хочешь мне показать?»

«Конечно!» ответила она. «Вы имеете в виду, прямо сейчас?»

Я кивнул. «Нет времени лучше настоящего».

«Верно», – сказала она. Она бросила нервный взгляд на окна подвала и понизила голос. «Но сначала мне нужно показать вам, как я это нашла, чтобы вы могли повторить те же шаги. Вот почему я ждал вас здесь, а не в доме Киры».

«Хорошо, – сказал я. – Продолжайте».

Л0энгрин сделала несколько неуверенных шагов в другой конец подвала, прежде чем остановилась и повернулась ко мне. «Послушайте, мистер Уоттс», – сказала она, не отрывая глаз от пола. «Я не имею в виду никакого неуважения, но не могли бы вы устно подтвердить, что вознаграждение по-прежнему составляет один миллиард долларов США?»

«Разумеется, – сказал я. – Если что-нибудь из того, что вы мне расскажете, поможет мне найти один из Семи Осколков Души Сирены, я немедленно переведу миллиард долларов на ваш счет в ОАЗИСЕ. Все это изложено в контракте, который вы подписали, когда прислали мне свою подсказку».

Прежде чем кто-либо мог попытаться потребовать вознаграждение, он должен был подписать цифровой «Договор о предоставлении ключа к разгадке», составленный моими юристами. Я нашел копию, которую подписала Л0энгрин, и показал её в окне. Отпечаток был слишком мелким, чтобы читать не прищурившись, а текст насчитывал несколько страниц.

«В этом контракте, среди прочего говорится что, если информация, которую вы мне представите, окажется достоверной, вы обязуетесь не передавать ее никому другому в течение трех лет. Вы также обязуетесь не обсуждать детали нашей сделки ни с кем, включая средства массовой информации. Если вы это сделаете, вы лишитесь вознаграждения, и я могу забрать все обратно…»

«О, я читала контракт, – сказала она, усмехнувшись, но все еще не встречаясь с моим взглядом. – Несколько тысяч раз. Простите, я не хотела вас оскорбить. Просто для меня это немного сложно.»

Я засмеялся.

«Не волнуйся, Ло. Если ты поможешь мне найти один из Семи Осколков, то эти деньги будут твоими. Я обещаю».

Она кивнула и глубоко вздохнула. Выражение нервного предвкушения на ее лице заставило мое сердце бешено забиться. Если этот ребенок лгал, что нашёл один из осколков, то она заслуживала «Оскара» за свою игру.

Лоэнгрин Л0энгрин повернулась и подошла к книжным полкам, которые выстроились вдоль дальней стены подвала. Они были заполнены научно-фантастическими и фэнтезийными книгами в мягких обложках, дополнениями к ролевым играм и последними выпусками различных старинных игровых журналов, таких как Dragon и Space Gamer. Ло начала перелистывать огромную коллекцию старых модулей Dungeons & Dragons, стоявших на полках, очевидно, ища один конкретный.

Я просматривал ту же самую книжную полку семь лет назад, в первые дни конкурса Холлидея. И я прочитал или бегло просмотрел большинство тех старых журналов и модулей – но не все. Оставшиеся названия все еще были в моем списке для чтения, когда я выиграл конкурс, и тогда я забыл о них. Теперь я корил себя, задаваясь вопросом, что же я упустил.

«Последние несколько лет я рыскала по Мидлтаун в поисках способа изменить временной период симуляции», – сказала Ло. «Знаете, из-за двустишия».

«Двустишие?»

Она прервала свои поиски и повернулась, чтобы посмотреть на меня.

«На надгробии Киры?»

«О, точно, – сказал я. – Разумеется.»

Я понятия не имел, о чем она говорит, и Л0энгрин явно видела это по моему лицу. Ее глаза расширились от удивления.

«Боже мой. Вы даже не знаете о двустишии. Неужели?»

«Нет, – ответил я, вскидывая руки. – Похоже, что нет».

Она нахмурилась и покачала головой, как бы говоря: «Как низко пали сильные мира сего».

«Ты знаешь, что в экранизации «Двух башен» Питера Джексона есть сцена, где король Теоден кладет Симбельминэ на могилу Теодреда?» – поинтересовалась она.

Я кивнул.

«Ну, если посетить воссозданную на ЭЗемле могилу Киры и возложить на нее симбельминэ, взятый из Арды, то на ее надгробии появляется рифмованное двустишие», – сказала Ло. «Возможно, подойдут и другие виды цветов, характерные для Средиземья. Я не уверена. Я не пробовала ни один из них».

Я ощущал себя полным идиотом. Я несколько раз посещал могилу Киры в Средиземье в поисках подсказок. Но мне никогда не приходило в голову попробовать это. По крайней мере, я мог скрыть свое смущение, ведь я не «выкатывал реальность».

Л0энгрин открыла окно браузера перед своим аватаром, затем повернула его так, чтобы я мог его видеть. Там был снимок надгробия Киры на ЭЗемле. Под ее именем и датами рождения и смерти была надпись: ЛЮБИМОЙ ЖЕНЕ, ДОЧЕРИ И ДРУГУ. Ниже были две новые строки текста, которых не было на ее надгробии в реальном мире:

 
Первый осколок Сирены в первом логове лежит.
Так что вопрос не в том, где, а когда, скажи?
 

Вот оно. После стольких лет – настоящая подсказка. И казалось наиболее вероятным, что Л0энгрин стала первым и единственным человеком, обнаружившим ее, потому что никто другой не предоставлял ее мне, чтобы получить награду.

«Когда я нашла это двустишие, – продолжала Ло, – я подумала, что «первое логово Сирены» может быть местом, где проживала Кира, когда создавала Леукосию – ее старая гостевая спальня здесь, на Миддлтауне. Но временной период этой симуляции всегда установлен на 1986 год. Кира жила в Миддлтауне только в течение младших классов средней школы, с осени 1988 года по лето 1989 года. Поэтому, чтобы попасть в логово Сирены, я решил, что мне нужно изменить временной период симуляции Мидлтауна на другое «когда». Я испробовала все, о чем только могла подумать, включая путешествие во времени». Она взяла в руки предмет, похожий на карманные часы большого размера – редкое устройство для путешествий во времени под названием «Омни». «Но безрезультатно. Машины времени здесь не работают, как на других планетах, например, на Земекисе».

Это было то, о чем я уже знал не понаслышке. Я привез свою собственную машину времени, ECTO-88, в Мидлтаун, чтобы испытать то же самое. Я усовершенствовал машину полностью функциональным (и чрезвычайно дорогим) флюкс-конденсатором, который позволял мне путешествовать во времени на планетах, где это было возможно. Например, на ЭЗемле я мог путешествовать вплоть до 2012 года, когда ОАЗИС был впервые запущен, а GSS начала создавать резервные копии предыдущих версий смоделированной Земли на своих серверах. Но на Мидлтауне мой флюкс-конденсатор не работал, поэтому я отбросил путешествие во времени как вариант.

«Но из загадки я поняла, что изменение временных рамок должно быть частью решения», – продолжила Ло. «Поэтому я продолжал искать другой способ…»

Она повернулась и продолжила листать журналы D&D на книжной полке.

«Затем, в начале этой недели, я изучала старую игровую библиотеку Ога, когда наткнулась на что-то странное».

Наконец она нашла предмет, который искала, и протянула его мне. Это был настенный календарь в термоусадочной упаковке на 1989 год с работами художника-фантаста по имени Борис Вальехо. На обложке была изображена пара валькирий, несущихся в бой.

Мои глаза расширились, затем я перевел взгляд на календарь, который уже висел на стене в подвале. Это тоже был календарь с работами Бориса Вальехо, на 1986 год. Сейчас на нем был октябрь. На нем была изображена женщина-воин в бикини, сидящая на черном коне, с волшебным кольцом наизготовку, надвигающаяся на драконов. Из любопытства я поискал название этой картины – она называлась «Волшебное кольцо» и была использована в качестве обложки для фэнтези-романа 1985 года «Ведьма-воин из Хель».

Как и другие настенные украшения в подвале Ога, календарь нельзя было снять или убрать. И его страницы нельзя было перевернуть на другой месяц.

«Холлидей закодировал симуляцию Мидлтауна, чтобы воссоздать его родной город примерно в октябре 1986 года, верно?» сказал Ло. «Так почему здесь оказался календарь на 1989 год?».

«Хороший вопрос», – произнес я, взглянув на календарь на стене и тот, что был у нее в руке. «Но охотники по всему миру потратили годы на изучение содержимого этой комнаты. Почему никто из них не нашел его?».

«Потому что его здесь не было», – заявила Ло, широко ухмыляясь. «Я проверила Пасхантерпедию. Там есть подробный перечень всех предметов в этом подвале. Единственный календарь, который в нем указан, это тот, что висит на стене». Она подняла календарь 1989 года. «Значит, либо они каким-то образом не заметили этот, либо…»

«Он появился на книжной полке после завершения конкурса Холлидея», – закончил я.

Л0энгрин кивнула и протянула мне календарь 1989 года.

«Теперь попробуй поменять его местами с тем, что на стене».

Я взял календарь у Л0энгрин, потом другой рукой потянулся и попытался снять календарь 1986 года со стены. К моему удивлению, он соскользнул вниз с гвоздя, на котором висел. Я аккуратно повесил календарь 1989 года на его место и открыл его на месяце январь.

Как только я отпустил календарь, его страницы начали сами собой перелистываться вверх, пока на них не появился апрель. Пока страницы переворачивались, небо за окном быстро сменяло день и ночь, вспыхивая и угасая, как стробоскоп. Вся симуляция Мидлтауна прокручивалась перед нами, словно кадры фильма с замедленной съемкой, воспроизводимые на высокой скорости.

Когда вспышки прекратились, наше пространство вокруг изменилось. Диваны в подвале Ога переставили, а у дальней стены появились еще две книжные полки, заполненные дополнениями к играм. На стенах появилось несколько новых плакатов. Но самым разительным отличием было время суток. За окнами подвала царила ночь. Фонари горели, и на улице было полнолуние.

«Вау», – услышала я свой собственный шепот. Я взглянул на цифровой будильник, стоящий на одной из книжных полок. Его светящийся голубой дисплей показывал, что местное время сейчас 1:07 ночи.

Я обернулся к Л0энгрин. Она светилась от гордости.

«Поменяв местами календари, мы изменили временной период симуляции в Миддлтауне с октября 1986 года на апрель 1989 года», – пояснила она. «Но только этот экземпляр симуляции был обновлен. Остальные двести пятьдесят пять копий Миддлтауна, разбросанные по всей планете, остались в версии 1986 года. Я проверяла».

«Если сейчас апрель 1989 года, – произнес я, – то что произойдет, если мы сейчас пойдем в пустую гостевую спальню Барнеттов?»

Ло усмехнулась.

«Перед тем, как мы отправимся туда, тебе нужно взять предмет, находящийся в этой комнате. Это аудиокассета, которую Кира подарила Халлидею и Огу».

Она посмотрела на меня, проверяя мою реакцию.

«Ты что, в самом деле меня проверяешь?» – спросил я.

Ло кивнула и сложила руки. Сомнительное выражение на ее лице заставило меня громко рассмеяться.

«Она называется «Леукосия Микс», – сказал я. Оскар Миллер упоминает его в своих мемуарах «Мидлтаунская гильдия искателей приключений». Но он не приводит полный трек-лист. Он только упоминает одну песню, которая была на нем – «There Is a Light That Never Goes Out» группы Smiths».

Ло кивнула.

«Именно так, – сказала она. – И теперь, когда мы перескочили в 1989 год, в симуляторе Мидлтауна есть две копии «Леукосия Микс». Одна в плеере Холлидея в его спальне, а другая находится здесь».

Она подошла к окну на уровне земли в противоположном конце подвала, которое выходило на залитый лунным светом задний двор Морроу. На карнизе окна стоял магнитофон Ога. Она нажала на кнопку выброса и вынула кассету.

«Согласно книге Миллера, Кира сделала две копии этой кассеты», – пояснила она, держа кассету в руках. «Она отдала одну Огу, а другую Холлидею, за несколько месяцев до того, как закончился ее учебный год за рубежом, и она должна была вернуться обратно в Лондон».

Она передала кассету мне, и я взял ее в руки, чтобы прочитать наклейку на стороне «А»: На ней от руки было написано «Леукосия Микс», над вкладкой с трек-листом, написанным тем же почерком.

«Спасибо», – сказал я, положив кассету в инвентарь.

Ло уже взбегала по лестнице в подвал.

«Дом Киры всего в нескольких кварталах отсюда, – прокричала она через плечо. – Следуйте за мной!»

Когда через несколько минут мы достигли дома Барнеттов, Л0энгрин остановилась в конце затемненного тротуара, ведущего к зданию. Она указала на окно спальни Киры на втором этаже. Это была единственная комната в доме, где горел свет. На самом деле, посмотрев вдоль улицы, я убедился, что это было единственное освещенное окно во всем квартале.

Л0энгрин заметила, что я обратил на это внимание, и одобрительно кивнула. Но она ничего не сказала.

Я задумался на мгновение, затем достал из инвентаря копию сборника Леукосии и изучил трек-лист. Вот она, седьмая песня на стороне А. «There Is a Light That Never Goes Out» группы The Smiths. Одна из любимых песен Киры.

Я повернулся, чтобы сказать об этом Л0энгрин, но она уже бежала в дом. Я последовал за ней следом.

* * *

Л0энгрин ждала меня в гостевой спальне. В мои предыдущие визиты эта комната была неубранной и пустой, если не считать кровати, комода и небольшого деревянного стола. Теперь же повсюду валялись книги в мягкой обложке в жанре научной фантастики и фэнтези, а стены украшали постеры. Темный кристалл. Последний единорог. Пурпурный дождь. The Smiths. Здесь же висели самодельные коллажи, сделанные из журнальных вырезок с персонажами видеоигр и рисунками.

Повсюду были прикреплены листы бумаги для черчения, заполненные скрупулезными рисунками Киры с изображением персонажей, предметов и пейзажей из классических ролевых видеоигр, таких как Bard's Tale и Might and Magic. Я читал об этом. Кира провела сотни часов, копируя пиксели с экрана на бумагу, раскрашивая их вручную по одному квадратику за раз, чтобы понять, как разные художники добиваются своих эффектов, и улучшить их технику. Когда она позднее работала в GSS, она прославилась тем, что создавала произведения искусства, которые раздвигали границы доступного в то время компьютерного оборудования. Ог любил говорить, что его жена «всегда умела оживлять пиксели».

Я медленно обернулся, стараясь рассмотреть как можно больше деталей. Семейных фотографий нигде не было. Но у нее было несколько снимков, наклеенных на край зеркала, на которых Кира была запечатлена со своими новыми друзьями-задротами – Холлидеем, Огом и другими непутевыми членами Гильдии искателей приключений Миддлтауна. Некоторые из этих мальчиков позже напишут книги с воспоминаниями о том, как росли вместе с Холлидеем и Огом, и я, как и любой другой преданный поклонник истории, перечитал их все в поисках деталей, которые могли бы помочь мне разгадать загадки и тайны, оставленные Холлидеем. Несколько лет назад я снова перечитал все эти книги, впитывая в себя подробности жизни Киры, поэтому я знал, что ни в одной из них не описывается интерьер ее комнаты в доме Барнеттов. Ей никогда не разрешалось принимать там гостей мужского пола, и никто из мальчиков из гильдии никогда не видел комнату Киры, включая Ога и Холлидея. Но я готов был поспорить, что они оба провели немало времени, представляя, как она выглядит. Возможно, именно это я и наблюдал сейчас – имитацию того, как, по мнению Холлидея, выглядела комната Киры в те времена.

На столе Киры стоял маленький цветной телевизор, к которому был подключен домашний компьютер Dragon 64. Увидев это, я улыбнулся. Dragon 64 был британским компьютером, построенным на том же оборудовании, что и TRS-8 °Color Computer 2, первый компьютер, которым владел Холлидей. Согласно одной из старых дневниковых записей, включенных им в «Альманах Анорака», когда он узнал, что у него и Киры совместимые компьютеры, Холлидей воспринял это как знак того, что им суждено быть вместе. Конечно, он жестоко ошибся.

К компьютеру Киры был подключен цветной матричный принтер, а гигантская пробковая доска объявлений на стене над ее столом была заполнена распечатками ее ранних оригинальных работ в формате ASCII и ANSI. Множество пиксельных драконов, единорогов, эльфов, хоббитов и замков. Я видел их все перепечатанными в сборниках работ Киры, но, глядя на них сейчас, я все еще был поражен деталями и нюансами, которые она смогла создать с таким небольшим количеством пикселей и такой ограниченной цветовой палитрой.

Л0энгрин прошла через комнату к комоду Киры, на котором стояла небольшая стереосистема Aiwa. Она нажала кнопку выброса на кассетной деке, затем указала на пустой лоток.

«Давай», – сказала она. «Окажи мне честь…».

Я подошел, вставил кассету в магнитофон и перемотал вперед, пока не дошел до конца шестой песни на первой стороне («Jessie's Girl» Рика Спрингфилда). Когда я нажал кнопку «Play», то услышал пару секунд шипения аналоговой пленки, прежде чем началась следующая песня, и Моррисси начал петь: Take me out tonight…

Я оглядел комнату. Ничего не происходило. Я взглянул на Л0энгрин. Она подняла руку и произнесла слово «подожди».

И мы стали ждать. Мы ждали примерно до трех минут после начала песни, когда Моррисси начал петь рифф на названием песни снова и снова. Есть свет, и он никогда не гаснет…

Когда он впервые запел «свет», крышка деревянной шкатулки, стоявшей рядом со стереосистемой, открылась, и из нее, словно поднятое невидимой рукой, выплыло ожерелье. Оно было серебряным с голубым камнем, и я узнал в нем то самое, которое носила Кира на своей фотографии в школьном альбоме 1989 года. Согласно его автобиографии, Ог подарил ей его в первый раз, когда признался ей в любви.

Когда песня Smiths закончилась, возникла ослепительная вспышка света. Когда она померкла, плавающее ожерелье превратилось в большой голубой кристалл в форме капли, вращающийся перед нами на уровне глаз.

Вот он, наконец-то, один из семи осколков души Сирены.

0007

Я с трепетом смотрел на осколок, испытывая странное сочетание восторга и разочарования. Наконец-то я обнаружил тайник Первого осколка. Но после трех лет попыток я не смог сделать это самостоятельно. Нет, меня привели сюда, как нуба, который следовал за подсказкой. Купить победу, как какой-нибудь невежественный «шестерка», вместо того чтобы добыть ее самому или с помощью друзей…

Но мой стыд не мог заглушить прилив облегчения и уверенности. Осколки были настоящими. Я все еще не знал, за чем я охочусь и почему это имеет значение, но теперь я знал, что это не просто бессмысленная загадка. Это действительно была еще одна охота, созданная Холлидеем. И каким бы ни был приз, он должен быть значимым.

Краем глаза я увидел, как Л0энгрин потянулась к вращающемуся осколку. Ее рука прошла прямо сквозь него, как будто это была голограмма.

«Я пыталась взять его десятки раз, десятками различных способов», – сказала она. «Что бы я ни пробовала, моя рука проходит сквозь него. Я не думаю, что кто-то может прикоснуться к нему – кроме вас, наследника Холлидея. Чтобы получить осколок, вы должны заплатить своего рода цену… что бы это ни значило».

За каждый фрагмент наследник заплатит цену. Чтобы снова сделать Сирену живой.

«Есть только один способ узнать это», – сказал я, протягивая руку за осколком.

Мои пальцы не прошли сквозь него – они сомкнулись вокруг него. И когда это произошло…

* * *

…На мгновение я оказался в другом месте. Я находился в школьном классе, заполненном старыми микрокомпьютерами BBC. В комнате больше никого не было. Я сидел за одним из компьютеров и видел свое отражение в его мониторе. Только оно было не моим. На меня смотрело лицо Киры Андервуд. Она – вернее, я – выглядела лет на девять-десять. И я почувствовала прилив сил! Мою кожу и волосы покалывало, и я чувствовала, как учащается пульс и сердце колотится в моей маленькой груди. Я глядел на экран, любуясь работой, которую только что закончил – пиксельным единорогом, вставшим на задние ноги, в свете полумесяца.

Я узнал это изображение. Оно было известным. Это было самое первое произведение цифрового искусства, созданное Кирой Андервуд. И мне показалось, что я вновь переживаю тот момент, когда она его создала…

* * *

А потом я вернулся назад, в свое собственное тело, и стоял в спальне Киры – комнате для гостей в Мидлтаун. Каким-то образом я на мгновение погрузился в прошлое Киры. Я все еще находился в оцепенении, когда в моих ушах раздался звон колокольчиков и на экране монитора появилось сообщение: Поздравляю, Парсифаль! Ты нашел первый из семи осколков Души Сирены!

«Что случилось?» сказал Л0энгрин. «Ты на секунду отключился. Ты в порядке?»

Я опустил взгляд на светящийся голубой осколок в своей руке.

«У меня было что-то вроде видения, – сказал я. – Как кратковременное воспоминание. Наверное, это была «цена», которую я должен был заплатить?»

«Воспоминание?» – медленно повторила она. «Что ты имеешь в виду?»

«Это было похоже на запись ОНИ», – сказал я. «Но это длилось всего несколько секунд. Я был Кирой Андервуд – по крайней мере, мне казалось, что я был ею, – и я заново переживал момент, когда она создала единорога на компьютере в своей школе, когда ей было десять лет».

«Единорог Полумесяца?» сказала Ло, расширив глаза от благоговения. «Но это должна была быть симуляция, верно? Гарнитуры ОНИ не существовало в 80-х годах. И Кира умерла за много лет до того, как они были изобретены».

Я кивнул. Я как раз думал о том же.

«Нет, это явно не могла быть настоящая запись ОНИ», – сказал я. «Но это было похоже на нее. Должно быть, Холлидей смоделировал ее. Хотя у меня нет ни малейшего понятия, как он мог сделать это так убедительно….».

«Или зачем», – сказала Ло, покачав головой. «Зачем ему создавать симуляцию одного из детских воспоминаний Киры? С ее точки зрения? Это была бы довольно сложная работа программиста, чувак. Даже для Холлидея…»

Я обдумывал этот вопрос, когда на моем экране появилось срочное уведомление. Это была иконка, которую я не видел уже много лет – Табло оповещения. Когда я выбрал его, перед моим аватаром появилось окно веб-браузера со старым сайтом Холлидея, где когда-то находилось табло его конкурса. Через несколько секунд после того, как я нашел яйцо и выиграл конкурс, табло было заменено изображением моего аватара, одетого в мантию Анорака, и сообщением: ПОБЕДИЛ ПАРСИФАЛЬ!

Это изображение исчезло. Теперь на его месте появилось новое табло. Но вместо списка десяти лучших игроков на этом табло отображалось только имя одного аватара – мое собственное. А вместо числового результата рядом с моим именем был один синий значок осколка, за которым следовали шесть пустых слотов.

«Ого», – прошептала Л0энгрин, проведя руками по своим коротким светлым волосам. Она указала на значок синего осколка, сверкающий на табло. «Теперь весь мир знает, что у тебя есть Первый осколок. Ленты новостей, должно быть, просто взорвутся».

Я повертел осколок в руках, затем поднял его и рассмотрел более внимательно. На его кристаллической поверхности была выгравирована надпись:

 
Ее краски и холст, единица и ноль.
Героиня ушла, но остался герой.
 

«Героиня ушла, но остался герой», – повторила Л0энгрин, неожиданно оказавшись рядом со мной. «Вот черт! Кажется, я знаю…»

«Пожалуйста, не надо!» сказал я, отключив звук ее аватара, пока она не закончила говорить. «Я ценю твою помощь, но дальше я сама справлюсь».

«Ладно», – тихо сказала она. «Хорошо. Я понимаю».

«Я ценю это», – сказал я, положив осколок в инвентарь, чтобы скрыть его от глаз.

«Если ты застрянешь, позвони мне», – сказала Ло. «Я уже провела полный обыск в этой версии Мидлтаун 1989 года и нашла массу вещей, в которые вы не поверите! Я уверена, что подсказки будут полезны! Это вещи, о которых больше никто не знает…»

«Я ценю твое предложение», – сказал я снова. «Но я думаю, что следующие несколько месяцев ты будешь очень занята… тратя свое вознаграждение. Пора тебе заплатить, Билли Джин».

Ее лицо засияло.

«Подожди, ты имеешь в виду прямо сейчас?»

Я поднял руку, чтобы открыть панель инструментов своего аватара, и увидел, как она затаила дыхание. Я открыл меню «Финансовые операции», выбрал ее аватар на своем дисплее и коснулся ряда иконок. И все. Один миллиард долларов был переведен с моего счета в ОАЗИСЕ на ее счет.

Л0энгрин выглядела так, будто могла упасть в обморок, когда увидела, что перевод прошел.

«Поздравляю, Ло», – сказал я. «Ты – миллиардер, сделавший себя сам. Не трать все в пустую». Я протянул ей руку, и она пожала ее. Ее рот несколько раз открылся и закрылся, но слов не последовало. Затем она рванулась вперед и обхватила меня руками. Я замер на несколько секунд, а потом обнял ее в ответ.

«Я не могу передать вам, что это значит для меня, сэр», – произнесла она, когда наконец отпустила меня. «Это изменит все для меня. И для всех моих друзей. Я смогу купить дом в Коламбусе, чтобы мы жили в нем вместе».

«Это похоже на отличный план», – сказала я, услышав, как дрогнул мой голос. «Как только вы все переедете, надеюсь, вы, ребята, пригласите меня как-нибудь потусоваться. Или вы можете прийти ко мне домой. Мне бы не помешали новые друзья в реальном мире».

«Что ж, нам нужно будет посмотреть… – Она нервно засмеялась. – Вам нужно найти еще шесть осколков, а мне необходимо… разобраться во многих вещах…»

Она задумалась, обдумывая возможности использования обретенного богатства для осуществления своей мечты. Я по опыту знал, насколько это может быть трудно.

Я открыл перед ее аватаром окно, в котором снова отобразился контракт.

«Помни. Ты обязалась никому не говорить, как найти этот осколок, и не делиться подробностями нашего сотрудничества до тех пор, пока я не найду все семь осколков. Если ты это сделаешь, наша сделка будет аннулирована».

Она посмотрела на меня с тревогой.

«Все в порядке», – сказал я. «Я знаю, что ты, вероятно, уже рассказал некоторым из своих друзей, что нашла осколок, и что ты планировал связаться со мной по этому поводу. В этом нет ничего страшного…».

«Эй», – сказала она, тыча в меня пальцем. «Ты подслушивал нас в нашем чате? Ты подслушивал, не так ли? Как Ог поступил с тобой и твоими друзьями во время конкурса!»

Я проигнорировал обвинение.

«Просто убедись, что никто больше не знает, где и как найти осколок, хорошо?» сказал я. «Только после того, как я найду все семь. Тогда вы все сможете написать мемуары, если пожелаете».

Она медленно кивнула, прикусив нижнюю губу.

«Понятно», – ответила она наконец. «Но, пожалуйста, сделайте одолжение всем своим ярым поклонникам, вроде меня, и не делайте больше ничего, что могло бы поставить нас в неловкое положение, хорошо?»

Прежде чем я успел ответить, она подняла обе руки, одарила меня стыдливой улыбкой и продолжила тараторить в быстром темпе.

– Я говорю это со всем уважением, конечно. Потому что я действительно уважаю вас и все, чего вы достигли. Вы просто немного сбились с пути. Что вполне логично – вы внезапно стали богатым и знаменитым! Знаете, что сказал об этом Билл Мюррей? «Когда ты становишься знаменитым, у тебя есть год или два, когда ты ведешь себя как настоящий мудак. Ты ничего не можешь с собой поделать. Это случается со всеми. У тебя есть примерно два года, чтобы взять себя в руки, или это останется навсегда».

Я нахмурился на нее.

– Я известен уже более трех лет.

«Я знаю!» – весело ответила она. «Но никогда не поздно все изменить».

Я кивнул, стараясь не показать, как сильно ее слова задели мою гордость.

Она опустила руки и выдохнула. «Прости. Пришлось сказать. Так и есть. Теперь пора заткнуться, Ло».

Она изобразила, как застёгивает молнию на губах. Слишком поздно, на мой взгляд. Я не была уверен, коснулось ли меня, ранило или разозлило все, что она только что сказала. Может быть, все вместе и сразу.

«Хочешь знать мою любимую цитату Билла Мюррея?» спросил я.

Она согласно кивнула.

– Я всегда говорю людям, которые мечтают стать богатыми и знаменитыми: «Сначала попробуйте стать богатыми. Может, этого уже будет достаточно для вас.»

Она рассмеялась и покачала головой.

– Я понятия не имею, как это – быть миллионером, тем более миллиардером. Это довольно хлопотно…

И улыбнулась мне с тревожной улыбкой. Я распознал на ее лице выражение изумления. Я уже видел его в зеркале утром после того, как выиграл конкурс Холлидея.

«Послушай, Ло», – сказал я, набирая короткое текстовое сообщение на своем устройстве управления. «Я попрошу одного из моих помощников в GSS связаться с тобой. Парня зовут Марвин. Он хороший парень. Он будет твоим помощником в течение следующих нескольких недель, хорошо? Он поможет тебе переехать в Коламбус. Нанять хорошего адвоката и бухгалтера. Найти риэлтора и грузоперевозчиков для тебя и твоих друзей. Все, что вам понадобится. И я также хотел бы организовать для вас сопровождение службы безопасности GSS, пока вы не переедете в безопасное место. Я обещаю, что они не будут вас беспокоить. Тебя все это устраивает?»

Она кивнула, и слезы, скопившиеся на ее глазах, потекли по щекам.

– Спасибо, мистер Уоттс, – сказала она. – Уэйд.