Текст книги "Не упусти свой шанс"

Автор книги: Эрл Стенли Гарднер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

Глава 10

Вскоре я уже подъезжал к Техачапи. Место происшествия трудно было не заметить. С помощью лебедки полицейские подняли искореженную машину наверх, и та оставила за собой широкую борозду на склоне холма. Воссоздать первоначальную обстановку не представлялось возможным, так как все следы преступления были уничтожены.

Я поехал в объезд к тому месту, с которого, на мой взгляд, столкнули машину миссис Честер. Следы от шин отпечатались на крутом склоне, но у большого валуна, на расстоянии ярдов двести от дороги, они резко обрывались. На самом камне виднелись полосы краски, а поодаль блестели осколки стекла.

Изучив отпечатки, оставленные подошвами ботинок, я пришел к выводу, что кому-то очень хотелось сбросить машину в ущелье, и этот кто-то, очевидно, воспользовался домкратом, приподнял задние колеса и спихнул вниз.

На этот раз машина, пролетев огромное расстояние, достигла самого дна ущелья, превратившись в груду искореженного металла.

Гора имела наклон без малого в сорок пять градусов, и далеко внизу ее склон переходил в отвесный обрыв, ведущий в песчаный каньон.

Представители полиции уже успели здесь побывать, так как повсюду валялись использованные лампы-вспышки и окурки. Следы подошв тянулись от дороги до места окончательного падения машины.

Минут десять у меня ушло на то, чтобы отыскать более или менее безопасный спуск к тому месту, где машина осталась лежать после головокружительного падения.

Наверх машину тащили напрямик, и на многих камнях вокруг остались многочисленные следы краски. Потом ее погрузили на аварийный тягач и увезли в лабораторию для того, чтобы побольше узнать о ее владельце.

А чтобы извлечь машину из ущелья, поднять ее с такой глубины, потребовалось много длинных тросов и специальное дорогостоящее оборудование. Это подтверждало мое предположение, что полиция во что бы то ни стало хотела заполучить эту легковую машину, или, вернее, ее обломки.

В том месте, откуда ее кинули вниз, шоссе резко уходило вверх, извиваясь среди каменных глыб, вокруг которых росли чахлые кусты полыни, затем местность постепенно переходила в равнину с изредка встречающимися холмами (столь типичный пейзаж для южной Калифорнии).

Дальше дорога уходила за горную гряду, вильнув в сторону от каньона, и затем подступала к пересохшему руслу реки, от которого ее отделяли какие-то считанные ярды.

Тщательно осмотрев близлежащую местность, я решил спуститься на дно каньона.

Выбрав пологий спуск и преодолев несколько десятков ярдов, я заметил, что следы ног исчезли. Полицейские, проводившие дознание, так далеко не забирались.

Скалистые склоны холма в этом месте тоже были покрыты полынью, она мешала продвигаться, но я все же преодолел еще двести ярдов.

Наконец я приблизился к тому месту, где на песке опять виднелись следы. Они были не совсем свежие, но различить их не составляло труда.

Эти следы явно оставил мужчина в ботинках, но на песчаном грунте определить характерные особенности его обуви не представлялось возможным.

Пройдя с полмили по песчаному руслу, я наткнулся на недокуренную сигарету.

Ловко поддел ее перочинным ножом, положил в захваченную на всякий случай картонную коробочку и собирался последовать дальше, как вдруг сверху на меня посыпались мелкие камни.

Подняв голову, я увидел Фрэнка Селлерса с незнакомым мужчиной, которые спускались ко мне.

– Стоять! – приказал сержант.

Я замер.

Когда Селлерс со своим спутником наконец приблизились, я заметил на груди этого пятидесятилетнего, крепко сбитого мужчины знак, указывающий на то, что он является помощником шерифа.

– Это Джим Даусон, – представил Селлерс своего коллегу. – Он работает в округе Керн. А теперь, Малыш, отвечай, какого хрена ты тут делаешь?

– Изучаю место преступления, – сказал я.

– С какой целью?

– С целью проверки.

– Какой еще проверки?

– Проверки ваших заключений.

– Я же приказал тебе держаться подальше отсюда, – начинал злиться Селлерс. – Нам твоя помощь ни к чему. Я могу повторить это по буквам.

– Я так не думаю.

– Ты еще и огрызаешься?

– Вы заметили следы, которые ведут сюда от того места, где машина была сожжена?

– Ну и что?

– Кто-то спустился по склону глубокого оврага и подошел к месту падения машины с той стороны, где, как он считал, его следы не станут искать, затем он прямо по песку добрел сюда.

– Ты рехнулся! – воскликнул Селлерс. – Фоули Честер столкнул жену с дороги там, где начинается объезд. Через сто футов он остановил машину, вылез, спустился вниз, затем поднялся, сел в машину и уехал. Он у нас на крючке. Следы мы нашли и сфотографировали их. Здесь не подкопаешься.

– В таком случае, кому принадлежат эти отпечатки?

– Не знаю и знать не хочу! – отрезал сержант. – Но одно я знаю твердо: везде расставлены ловушки, и в одну из них вот-вот должен угодить Честер. Такое серьезное происшествие тебе, Малыш, не по зубам. Теперь-то мы подрежем тебе крылышки. Что у тебя в коробочке?

– Бычок, который я подобрал в ста футах отсюда. Сигарета не выкурена до конца, и ее можно исследовать на предмет обнаружения слюны и отпечатков пальцев.

Селлерс схватил картонную коробочку, открыл и, взглянув на недокуренную сигарету, презрительно бросил:

– Ерунда! У тебя голова забита одной теорией. И он без лишних слов швырнул окурок в сторону.

– Вы, сержант, пожалеете об этом, – сказал я. Помощник шерифа оказался не таким уж плохим парнем. Он решил поговорить со мной:

– Послушай, Лэм, у тебя свой интерес в этом деле. Может, поговорим откровенно?

– С удовольствием, – ответил я. – Фоули Честер попал в автомобильную аварию по собственной вине. Потерпевший выставит страховой компании огромный счет, как только узнает, что Честер разыскивается по обвинению в убийстве… Если Честер убил свою жену, это одно дело, если не убивал – другое. Я хочу выяснить, что произошло в действительности, прежде чем договариваться с пострадавшим… Пока что вы располагаете косвенными уликами. Они указывают на Честера. Я хочу выяснить, все ли улики собраны.

Помощник шерифа согласно кивал головой.

– Держи ухо востро, Джим, – улыбнулся Селлерс. – Если послушать этого парня, то нет никакого трупа, никакой сожженной машины, никаких следов краски на грунте.., вообще никаких улик, никаких доказательств.

– Фоули Честер отправился в командировку, – упрямо стоял я на своем. – Уезжая, он не оставил адреса. Откуда мы знаем, что он отправился именно в командировку. Вы располагаете лишь образцами краски с машины, взятой им напрокат, да еще осколком передней фары. Вот и все ваши улики.

– Продолжай, – сказал помощник. – Если у тебя есть версия, мы их с удовольствием послушаем.

– Хорошо, – согласился я. – Вы спустились сюда, в каньон, чтобы осмотреть сгоревший автомобиль.

– Правильно.

– Судя по следам, оставленным вами, по этому песчаному руслу вы не шли?

– Совершенно верно.

– Следовательно, вы, должно быть, карабкались вон по тому склону горы, чтобы выбраться на шоссе?

– В третий раз – все точно.

– И сколько это у вас заняло времени? Даусон усмехнулся и провел, рукой по волосам.

– Я уже не тот, что прежде, – признался он. – Я чуть было не умер, пока мы добрались сюда. Пришлось покряхтеть на этом склоне, которому, казалось, не будет конца.

– Больше получаса?

– Не меньше. Это уж точно.

– А в том месте, где машина съехала с дороги, находится поворот, и дорога узкая?

– Конечно, – подтвердил полицейский. – Он специально выбрал тот участок дороги, потому что не будь этого изгиба и не окажись дорога такой узкой, женщина могла как-то избежать столкновения, нажать на тормоза, проскочить мимо или что-нибудь в этом роде… Для наезда он выбрал очень удачный участок дороги.

– Ваша версия – машину столкнули именно там. Она летела вниз по откосу, потом застряла у большого камня. Честер вылез из машины, спустился вниз с ручкой от домкрата, огрел ею жену по голове, взял домкрат, предположительно из своего багажника, приподнял за задние колеса упавшую вниз машину, развернул ее и столкнул в глубокое ущелье.

– Совершенно верно.

– После чего добрался до своей машины, сел, куда-то уехал, дождался рассвета, вернулся на место происшествия, опять поставил машину, спустился к искореженному автомобилю, пропитал концы бензином, оставив крышку бака на земле, и поджег.

– А чем эта версия плоха? – удивился помощник шерифа.

– После чего поджигатель снова полез наверх.

– Мы пришли к такому выводу. Селлерс только молча сплюнул.

– Получается, что его машина стояла здесь, на узком повороте приблизительно полтора часа. Но вы не могли не заметить там дорожного знака: ПАРКОВКА ЗАПРЕЩЕНА, ПАРКОВКА ТОЛЬКО В ЭКСТРЕННЫХ СЛУЧАЯХ. Есть, впрочем, и другие предупредительные знаки. По-вашему, как долго могла оставаться незамеченной машина на таком сложном участке, неужели ее не увидел ни один проезжающий мимо водитель, который наверняка тут же сообщил бы, об этом патрульной службе?

– В твоих словах что-то есть, – задумчиво проговорил Даусон, поворачивая голову к Селлерсу. – Давай посмотрим донесения дорожных регулировщиков еще раз. Может, мы что и проглядели.

– Не слушай его, – устало сказал Селлерс. – Не слушай его, вот и все. Ты видишь эту дорогу наверху?

– Ну, вижу.

– Так вот, наслушавшись Лэма, даже поверишь, что это вовсе никакая не дорога, а нитка, прилипшая к стеклам очков, и что у тебя просто-напросто плохое зрение, поэтому ты и принимаешь ее за дорогу.

– Малыш, – ткнув пальцем в мою сторону, продолжал сержант. – Твоя беда в том, что у тебя голова полна всяких теорий. Порой они оказываются стоящими, но в данном случае, увы. На этот раз у нас все четко и ясно. Не подкопаешься. Мы знаем, что делаем. У нас все улики налицо, и они указывают на состав преступления. Нам не хватает только одного – виновного. Мы больше заинтересованы в его поимке, чем в лекции на тему сбора косвенных улик.

– Косвенные доказательства мало что значат, если они не дают полной картины, – возразил я. – Следы, оставленные на песчаной почве, тоже улики, которыми вы пренебрегли. Этого окурка у вас нет, а он может оказаться важной уликой. Убийца не мог позволить себе такую роскошь – поставить на долгий срок свою машину на самом опасном отрезке дороги.

– Он мог спуститься вниз на полмили и оставить машину там, – заметил Селлерс.

– Мог, – согласился я, – но мог также иметь сообщника, который отъехал туда на машине. Убийце тогда оставалось только пройти пешком по песчаному руслу до места пересечения его со склоном горы. Идти здесь всего с милю, удобно, и не нужно карабкаться полчаса по откосу под палящими лучами солнца.

– Ну, ладно, ладно, – поморщился Селлерс. – Пускай у него был сообщник. После того, как мы схватим главного преступника, уже неважно, был ли у него сообщник или нет. Сейчас самое важное – поймать убийцу.

– Вы выстраиваете дело по обвинению в убийстве в отсутствие Фоули Честера, – сказал я, – а когда Честер объявится, вы предъявите ему это обвинение в убийстве собственной жены.

– Сюрприз ему обеспечен, – кивнул Селлерс.

– Но кто знает, – неопределенно заметил я, – небось, к тому времени, когда Честер объявится, вы настолько исказите все улики, что парню уже будет не доказать свою невиновность.

– Какие улики? – с сарказмом спросил Селлерс.

– В частности следы человека, который шел по песчаному руслу реки там, в ущелье, – ответил я. – Подумайте сами. Дорога спускается с крутого кряжа. Она делает несколько зигзагов, проходит в ста футах от песчаного русла, а вовсе не в полутора милях от того места, где вы обнаружили машину, но даже если пройти внизу по руслу с полмили, перепад высоты настолько резко уменьшается, что до дороги всего каких-то двести ярдов… Надумай я сжечь чужую машину, то, уж поверьте, не стал бы карабкаться по крутому откосу. И, конечно, ни за что не поставил бы машину там, где ее легко заметил бы дорожный патруль и начал допрашивать меня. Я бы поджег машину и сразу быстренько зашагал по пересохшему руслу.

– Чтобы проделать долгий путь к своей машине? – сухо осведомился Селлерс.

– Вовсе нет, если у него был сообщник, – твердо ответил я.

Помощник шерифа вопросительно взглянул на сержанта.

Селлерс махнул рукой, как бы давая ему понять, что меня не стоит слушать.

– Эта найденная сигарета относится к тому сорту, который сегодня встретишь не часто, их даже перестали рекламировать. Табак больно хороший. Если окурок не замусолить, то по слюне еще можно установить группу крови курившего.

– Какая чушь! – скривился Селлерс. Однако помощник шерифа округа Керн вернулся к тому месту, куда Селлерс швырнул мою коробочку с бычком, поднял, осмотрел его и положил обратно в картонку со словами:

– Давай не будем пренебрегать вещественными доказательствами, как-никак они нужны защите. Лэм правду говорит – адвокат обвиняемого может заявить, что мы халатно обращались с уликами.

– Лэм вообще говорит слишком много, – огрызнулся Селлерс. – Итак, Малыш, ну-ка, марш в свою машину и давай чеши отсюда. Не вздумай выходить на Честера, пока мы не наденем на него наручники. Заруби себе на носу: я не шучу. Мое предупреждение законно, ведь я – офицер полиции. Повторяю, если ты не понял с первого раза: держись от Честера подальше. У нас забот хватает, так что не смеем тебя больше задерживать. Отправляйся подобру-поздорову, и предупреждаю: если ты спугнешь Фоули Честера, я хватаю резиновую дубинку и так начинаю тебя охаживать, что ты запоминаешь этот урок на всю жизнь. Убирайся с глаз моих долой!

Я пристально посмотрел в глаза сержанта и двинулся к машине. Когда я отошел подальше и оглянулся, то заметил, что Джим Даусон, помощник шерифа округа Керн, задумчиво смотрит мне вслед.

Глава 11

Из телефонной будки я позвонил на ранчо «Крутой холм» и попросил позвать Долорес Феррол.

Я прождал целую минуту, пока ее отыскивали, из трубки доносились громкая музыка, шум и обрывки разговора.

– Привет, Долорес. Это – Дональд Лэм. Что ты выяснила о Мелите Дун?

– Знаешь, Дональд, я сегодня днем разговаривала с твоим секретарем, и она…

– Да, да, я знаю. Я просил ее позвонить тебе. Ну, что там с Мелитой?

– Случилась странная история, – прозвучал в трубке удивленный голос Долорес. – Утром Мелите кто-то позвонил. Точно сказать не могу, так как в то время я каталась верхом.

– Что же случилось?

– Она поспешно собрала свои вещи, сказав, что матери стало хуже, и ей необходимо уехать. Когда я вернулась, ее уже и след простыл. Все произошло так стремительно.

– Отлично!

– Дональд, о тебе здесь многие спрашивают.

– Хорошо. Пусть спрашивают. Я пытался кое-что уточнить.

– Не пропадай надолго, – зазвучал в трубке сладкий голос профессиональной соблазнительницы.

– Не пропаду, – пообещал я и повесил трубку.

Было почти восемь, когда я снова появился на работе, чтобы вернуть камеру и узнать, не поступали ли какие-нибудь важные сообщения.

В кабинете Берты горел свет.

Она, очевидно, услышала, как я вошел, и открыла дверь.

– О Боже! – воскликнула Берта Кул. – Пытаясь разыскать тебя сегодня, я, кажется, заработала себе язву. Неужели, черт возьми, нельзя было предупредить, куда ты отправился?

– Я не хотел, чтобы все знали, где я.

– Под всеми ты подразумеваешь, конечно, Фрэнка Селлерса?

– И его тоже.

– Ну, Фрэнка все равно не проведешь. Он позвонил мне и заявил, что если ты не перестанешь совать свой нос в его расследование, то он посадит тебя в тюрьму и продержит там до тех пор, пока следствие не закончится.

– Фрэнк слишком импульсивен.

– Да он просто взбешен. И все из-за тебя.

– Беситься не следует. Для лица, проводящего дознание, это непозволительная слабость.

– Гомер Брекинридж очень хотел встретиться с тобой, – продолжала Берта. – Он звонит через каждые полчаса… Ага, наверное, это опять он.

Она взяла трубку, и в ту же секунду ее голос сделался приторно-сладким:

– Да, мистер Брекинридж, он только что вошел. Я как раз собиралась передать ему, чтобы он позвонил вам.., не прошло и десяти секунд.., да, даю.

Она передала мне телефонную трубку, и я услышал:

– Алло, Лэм?

– Он самый.

– Проклятье! Придется платить кучу денег!

– Что так?

– По-видимому, я перехитрил самого себя.

– Это как понимать?

– Бруно, надо отдать ему должное, оказался умнее нас.

– Что случилось?

– К нашему делу подключается Алексис Мелвин.

– Кто он такой?

– Алексис Бот Мелвин – ведущий специалист-травматолог, которого боятся и ненавидят все страховые компании Запада.

– Он настолько хорош? – спросил я.

– Он настолько плох! – с чувством произнес Брекинридж.

– И что он натворил?

– Он стал играть ведущую скрипку в этом деле. Я не могу утверждать, будто Бруно сам обо всем догадался, вряд ли и Мелвину удалось что-то пронюхать, но у него уже наготове веревка, которую он собирается предложить нам, чтобы мы на ней повесились.

– Так, так.

– Всего по телефону не расскажешь. Я хотел бы вечером поговорить с вами, Лэм, но в данный момент не могу выйти из дома.

– Хотите, чтобы я приехал?

– Да, пожалуйста, Дональд. Вы мне здорово поможете.

Голос в трубке замолчал, потом добавил:

– Сейчас я один. Во время нашего разговора может появиться жена. Если это произойдет, самое лучшее – не касаться деталей. Во всей этой истории есть некоторые деликатные моменты, которые она может не правильно истолковать.

– Все ясно.

– Спасибо, Дональд. Вы – тактичный человек. Сами знаете, в нашем бизнесе, как и в вашем, не обойтись без женщин, но как все это растолковать жене.

– Я прекрасно все понимаю, – успокоил я главу страховой компании. – Буду у вас примерно через час. Вот только сначала кое-что выясню. Раньше никак не смогу приехать. Что же касается меня, то я умею помалкивать.

– Спасибо еще раз, Дональд, – раздался на том конце облегченный вздох. – Не представляете, какой груз свалился с моих плеч.

Я положил трубку.

В течение всего разговора Берта не сводила с меня своих блестящих проницательных глаз.

– Что ты сделал с этим человеком?

– Ничего.

– Ты загипнотизировал его. С утра он был явно расстроен звонками, которыми донимал его один клиент. У меня сложилось впечатление, что его поймали с поличным, и он теперь взывает о помощи. Брекинридж говорил, что хочет говорить только с тобой, поскольку дело очень конфиденциальное. Со мной, он, естественно, отказался входить в подробности. Он еще прибавил, что ты все поймешь, а мне придется долго объяснять.

– Что ни делается, все к лучшему, – усмехнулся я.

– Эта твоя секретарша сказала, что под блокнотом у тебя на письменном столе лежит записка.

– Что-нибудь важное?

– Наверное. Она убеждена, все, что ты делаешь, слишком важно, поэтому и упросила телефонистку дать ей знать, как только ты позвонишь.

– Замечательно. Пойду взгляну, что она там написала, а потом уже полечу к Брекинриджу.

– А после Брекинриджа?

– Не имею понятия. Будем действовать по обстановке.

– Тебя устроила информация по той маленькой медсестре, которую ты запросил? – спросила Берта Кул.

– Не совсем, – ответил я. – Этим утром я разговаривал с ее парнем, а также с девушкой, с которой они вместе снимают квартиру.

– Ну, и что ты выяснил?

– Ее обвинили в краже рентгеновских снимков, которые она, вероятно, толкнула тем, кто занимается симуляцией.

– А разве на рентгеновских снимках нет цифрового кода, обозначающего источник происхождения?

– Есть, конечно, но манипулировать ими несложно. Можно переснять только ту часть снимка, где видны поврежденные кости, а затем наложить другую рентгенограмму с цифровым кодом и фамилией пациента. Без хорошего эксперта тут не разберешься… Если кто-то и заподозрит неладное и даже обнаружит подделку, то страховой агент средней руки с помощью адвоката легко проникнет в картотеку и вытащит снимок с нужной фамилией и четко обозначенными переломами, суд довольствуется этим.

– И ты считаешь, что эта медсестра занималась подтасовкой снимков?

– Так считает руководство больницы. По-видимому, там хотят без лишнего шума избавиться от нее. С другой стороны, вся шумиха поднялась из-за старшей медицинской сестры, которая невзлюбила Дун и пытается выжить ее из больницы… Вот здесь-то ты и должна вступить в игру примерно через час. Сейчас мы отправимся в район Балвин, и тебе придется поговорить с девушкой по имени Джозефина.

– Ты уже общался с ней? – спросила Берта.

– Общался, – ответил я, – но ничего не выяснил. Она любит прибегать ко всяким женским штучкам. Впрочем, это неудивительно при таких формах. Когда я попытался пошутить, что она использует секс для достижения своих целей, девушка заявила, что пока еще не вошла в раж в этом смысле.

Берта вздохнула:

– Вот как ты действуешь на них всех.

– Все бы ничего, – продолжал я, – но она слишком впечатлительная.., слишком быстрая. Так рано с утра я не привык заниматься сексом.

– Ну, и что мне делать? – недоуменно спросила Берта.

– Ты берешь ее в оборот, а там посмотрим. Берта поднялась с кресла, которое тут же заскрипело под ней, и радостно улыбнулась:

– Пойду припудрю нос, и я в твоем распоряжении.

Переваливаясь из стороны в сторону, она подошла к двери и направилась в холл.

Я заскочил к себе в кабинет, поднял блокнот и увидел записку Элси. Она была написана таким образом, чтобы никто ничего не понял:

«Я говорила тебе, что он ужасен, и я так считала, пока он не позвонил мне и не попросил встретиться с ним для разговора. Дональд, он – прелесть! Он прекрасно понимает то, о чем накануне даже не догадывался. Я, сколько могла, ждала тебя. Я позвонила, куда ты просил, и тот, кто снял трубку, сказал, что наведет справки в отношении М. Д., хотя вроде бы М. Д, уехала. Это лицо обещало все уточнить и просило позвонить ему сегодня вечером. Если я чем-то могу быть тебе полезна, звони. Элси.»

Я сложил записку, сунул в карман и стал ждать Берту.