Текст книги "Начало"

Автор книги: Эрин Хантер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Всем оруженосцам было строго-настрого запрещено преследовать дичь под землей. Одному Звездному племени известно, что может ждать кота в темноте, а старики говорили, что некоторые ходы вели так далеко, что, попав туда, уже невозможно найти дорогу обратно.

– Воздух свежий, – сообщила Синелапка, обнюхав нору. – Наверное, там поблизости есть еще один вход. Может быть, кролик просто пробежит нору насквозь и выскочит в каком-нибудь другом месте.

Снеголапка неуверенно переминалась с лапы на лапу.

– Мы должны его поймать! – настойчиво воскликнула Синелапка. – Наше племя уже давно не видело такой роскошной дичи.

Не дожидаясь ответа сестры, она протиснулась в отверстие.

Глава XV

Через несколько шагов Синелапка очутилась в полной темноте. Холодный (воздух обступал ее со всех сторон. Впереди слышался удаляющийся топот кроличьих лап. Тьма была непроглядной, поэтому пришлось положиться на обоняние и чувствительность усов. Запах кролика был таким сильным, что Синелапка громко сглотнула голодную слюну. Этот запах вел ее вперед сквозь густую, затхлую черноту.

«Я должна поймать этого кролика!» – стучало в голове у Синелапки. Она до сих пор не могла простить себе вчерашней упущенной белки. Подавив нарастающий страх, Синелапка зашагала вперед.

– Нужно возвращаться, – прошептала шедшая сзади Снеголапка. – Мы можем заблудиться.

– Не заблудимся, – прошипела Синелапка. – Туннель-то всего один!

Она сделала еще несколько шагов вперед и с облегчением почувствовала, что туннель начал постепенно подниматься вверх и к затхлым запахам земли и крольчатины стали примешиваться ароматы леса. Вскоре Синелапка почуяла смолистый запах сосновых игл и сырость поросших лишайниками камней. Судя по всему, они были где-то рядом со Змеиной горкой.

Когда впереди показалось пятно дневного света, Синелапка ускорила шаг. Очутившись под открытым небом, кролик мог убежать куда угодно, а в такую ветреную погоду найти его запах будет очень непросто.

Выскочив из норы, Синелапка остановилась, чтобы принюхаться. Снеголапка выбежала за ней следом.

– Видишь его? – прошептала Синелапка. Шерсть у нее потрескивала от волнения. Она чувствовала запах кролика!

И запах крови.

И едкий смрад лисицы.

– Спаси нас, Звездное племя! – раздался за ее спиной испуганный крик Снеголапки.

Обернувшись, Синелапка на миг оцепенела. Прямо перед ними, на другой стороне небольшой полянки, стояла лиса. Ее костлявые плечи были угрожающе расправлены, а в пасти болтался кролик.

Дальше все произошло так быстро, что Синелапка даже опомниться не успела. Налетевший порыв ветра всколыхнул деревья, а потом лес озарила молния. На миг она высветила лису, бросив ее черную тень на склон Змеиной горки. Загрохотал гром.

Зарычав, лиса бросила кролика и обратила голодный взор на кошек.

– Бежим!

Истошный визг Снеголапки подстегнул Синелапку, и она помчалась вверх по берегу следом за сестрой, мелькавшей в хвосте перед ней. О том, чтобы искать спасения в туннелях не было и речи. У сестер хватило ума не играть в догонялки с лисой на ее собственной территории. Они мчались по лесу, огибая ежевичные кусты и вихрем проносясь сквозь папоротники.

– Она не отстает! – в ужасе взвыла Снеголапка.

Синелапка тоже слышала топот лисьих лап за спиной и чувствовала, как земля содрогается от погони. Никакая сила не заставила бы ее оглянуться. Она слышала, как лиса разбрасывает лапами сухую листву.

Молния снова озарила лес, над головой загрохотал гром. Горячее дыхание обожгло задние лапы Синелапки, и она, визжа от страха, помчалась еще быстрее. Зловонный запах лисы обдавал ее на бегу, она слышала, как страшная пасть клацает в каком-нибудь кошачьем усе от ее хвоста.

Бежавшая впереди Снеголапка уже выскочила на вершину холма.

Лиса не посмеет преследовать их вниз по склону!

Собрав последние силы, Синелапка рванулась вперед. Она даже задрожала от облегчения, когда мелкие камешки полетели из-под ее лап на дно оврага. Внезапно сзади послышался глухой стук. Синелапка обернулась – и едва не обмерла от ужаса.

Лиса прыгнула вниз следом за ними! Теперь она неслась по склону, всего в хвосте от сестер.

– Спаси нас, Звездное племя! – завопила Синелапка, отчаянно надеясь, что Грозовые коты услышат ее крик и прибегут на помощь. Спрыгнув с огромного валуна, она с разбегу врезалась в Снеголапку, которая отскочила и понеслась вниз по каменной осыпи.

– Беги! – прокричала Снеголапка на бегу.

Но Синелапка уже кубарем катилась со склона следом за ней.

Осталось совсем чуть-чуть!

Вход в лагерь был уже виден. За стеной утесника они будут в безопасности.

И тут новая волна страха захлестнула Синелапку.

Что если лисица ворвется в лагерь следом за ними?

Львинолап и Златолапка, наверное, как всегда, играют на поляне. Они станут легкой добычей для голодной лисы.

Этого нельзя было допустить. Лису нужно остановить!

Когда Снеголапка, громко визжа, бросилась в лаз, Синелапка остановилась и повернулась к хищнице.

Когда лиса прыгнула на нее, Синелапка вскочила на задние лапы и подняла передние, готовая впиться когтями в рычащую лисью пасть. В этот момент она не думала ни о риске, ни о храбрости. Она знала только одно – лиса не должна проникнуть в лагерь.

Небо вновь полыхнуло заревом, и над головой у Синелапки раздался оглушительный треск. Она задрала голову.

Молния!

Расщепленная ветка, охваченная языками пламени, рухнула между лисой и Синелапкой. Лиса подскочила от страха, потом развернулась и пустилась наутек вверх по склону.

С бешено колотящимся сердцем Синелапка смотрела на ветку. Огонь потрескивал прямо перед ее носом, опаляя усы и морду. Оцепенев от страха, Синелапка продолжала стоять, пока чьи-то зубы не схватили ее загривок и не оттащили в сторону.

– Сгоришь же! – глашатай сильно встряхнул Синелапку и отпустил ее загривок.

– Стена может загореться! – раздался из лагеря панический вопль Горностайки.

Перепуганные Грозовые коты начали выбегать из лагеря. Ветка горела так ярко, что у Синелапки шерсть стала потрескивать от жара. Если утесник загорится, огонь немедленно перекинется на лагерь и спалит все палатки!

– Храни нас, Звездное племя, – раздался отчаянный крик Безуха.

«Пожалуйста!» – беззвучно прибавила Синелапка.

В небе оглушительно загремело, и с небес обрушился ливень. Струи дождя застучали по кустам и ветвям деревьев, заплясали по земле. Ветка затрещала, потом зашипела, и вскоре перед остолбеневшими котами осталась лежать лишь обугленная черная головешка.

– Ура! – разорвал тишину ликующий вопль Львинолапа.

– Что ты там делаешь? – завопила Горностайка, втаскивая его назад.

– Я хотел посмотреть, что там горит! – возмутился Львинолап.

– Ты цела? Обожглась?

Синелапка не сразу поняла, что Солнцесвет обращается к ней.

С трудом оторвав взгляд от ветки, она уставилась на своего наставника. Потом сделала глубокий вдох, чтобы успокоить бешено стучащее сердце, и раскашлялась от запаха гари и дыма.

– Идем, – поманил ее Солнцесвет. – Давай-ка я отведу тебя к Гусохвосту.

– Я уже здесь! – целитель стоял у выхода из лагеря. Шерсть на его спине стояла дыбом, глаза были круглыми, как две луны. Казалось, он не мог оторвать взгляд от клубящегося дыма, и голос его прозвучал глухо и безжизненно, словно издалека.

– Я сам отведу ее в свою палатку.

Не говоря ни слова, Гусохвост повел Синелапку по мягкой траве к зарослям папоротников.

– Жди здесь, – велел он, исчезая в расщелине скалы.

Теперь, когда шок прошел, Синелапка почувствовала, что морда у нее горит огнем. Она невольно попятилась, когда Гусохвост выбрался наружу с зажатым в пасти листом, пропитанным какой-то кашицей.

– Будет щипать? – спросила Синелапка.

– Мазь снимет боль, – пообещал целитель.

Она заставила себя стоять спокойно, пока Гусохвост аккуратно размазывал кашицу по ее морде. При этом целитель все время пристально смотрел ей в глаза, но Синелапка так и не поняла, что он хотел там увидеть.

– Со мной что-то не так? – нервно спросила она.

– Ничего страшного, – покачал головой Гусохвост. – Только шерсть на морде немного опалилась. Ничего, отрастет через месяц.

Тогда почему он смотрит на нее с такой тревогой?

Или ей это только кажется?

Внезапно Гусохвост наклонился к самому уху Синелапки.

– «Как огонь, ты просияешь на весь лес», – пробормотал он.

– Что? – попятилась Синелапка.

«Спятил он, что ли?»

– Горящая ветка это был знак, посланный Звездным племенем, – глаза Гусохвоста засверкали. – Ты – огонь, и ты озаришь весь лес.

«Ну точно, спятил!»

Синелапка отшатнулась.

– Но берегись!

Она снова замерла.

– «Даже самый сильный огонь может погибнуть от воды».

О чем ты говоришь?

– Я говорю тебе, что означала горящая ветка, – проворчал целитель.

«Ты просто сумасшедший старый кот!» – подумала про себя Синелапка.

– Совсем недавно ты говорил, что шерсть на спине полевки означает угрозу со стороны племени Ветра – и что из этого вышло?

На полянку выскочила Снеголапка.

– Ты в порядке? – воскликнула она, бросаясь к сестре.

Обнюхав ее, она сморщила нос:

– Ой! Чем это он тебя вымазал?

– Медом и окопником, – проворчал Гусохвост своим обычным голосом. – Эта мазь успокаивает боль и предотвращает заражение.

– Ты поступила так отчаянно! – воскликнула Снеголапка, восторженно глядя на сестру. – Я просто глазам своим не поверила, когда вбежала в лагерь, обернулась – а тебя нет! Я подумала, тебя схватила лиса. Но когда выбежала обратно, то увидела, что ты решила с ней сразиться! Ты не убежала, даже когда ветка упала и загорелась! Ах, Синелапка, ты повела себя, как настоящая воительница!

– Тише ты, балаболка, – прикрикнул на нее Гусохвост. – У меня тут Сорняк отдыхает, – он кивнул в гущу папоротников. – У него живот разболелся, только-только отпустило. Ему нужен покой, нечего тут орать.

– Извини, я не знала, – потупилась Снеголапка.

– Идите отсюда, обе! – распорядился Гусохвост. Он вел себя так, будто и не говорил ни о каком пророчестве. Синелапка даже засомневалась, не придумала ли она все это. Может быть, Гусохвост просто пошутил над ней? Повернувшись, она вышла из папоротников следом за Снеголапкой. Но голос Гусохвоста по-прежнему звучал у нее в ушах: «Ты – огонь, Синелапка. Берегись воды».

Она обернулась, чтобы посмотреть, не идет ли Гусохвост за ними, но увидела, что целитель склонился над Сорняком. Поежившись, Синелапка заспешила на поляну.

Вихрегон уже ждал сестер возле палатки. При виде Синелапки его глаза просияли.

– Ты так храбро выступила против лисы! – с нескрываемой гордостью воскликнул он, но в следующий миг посуровел и прибавил: – Но ты пока еще не воительница, поэтому больше никаких стычек с лисами в одиночку! Понятно?

Прежде чем Синелапка успела ответить, к ней подбежали Львинолап и Златолапка.

– Как жаль, что меня там не было! – завопил Львинолап. – Я бы живо прогнал эту лисицу! – Он распушил шерстку и грозно зарычал, скаля зубы.

Усы Снеголапки задрожали от смеха, но Синелапке было не до веселья. Пророчество Гусохвоста не давало ей покоя. Что если это все-таки правда?

«Я – огонь? Я озарю собой весь лес?»

Что это значит? Неужели то, что она когда-нибудь возглавит Грозовое племя? Но как вода может ее погубить? Она ведь не Речная кошка, что ей делать в воде? Синелапка даже близко не подходила к реке, разве что через ручейки иногда перепрыгивала, но в них даже мышь не утонет!

Голос Вихрегона вывел ее из задумчивости.

– Змеезуб отправляется в патрулирование, чтобы убедиться, что лиса убралась восвояси. Сидите в лагере до нашего возвращения, ясно?

Синелапка кивнула, и Вихрегон, сорвавшись с места, бросился догонять патрульных.

– Ты в порядке? – заботливо спросила Снеголапка. – Гусохвост дал тебе какие-нибудь успокоительные травы?

Синелапка отрицательно покачала головой.

– Но я же вижу, что тебя что-то тревожит!

Синелапка обвела глазами лагерь, выискивая уголок, где они могли бы спокойно поговорить. Может быть, Снеголапка поможет ей истолковать смысл пророчества?

– Идем, – она поманила сестру к детской и протиснулась за куст.

– Что ты задумала? – шепотом спросила сестра. – Почему мы прячемся?

– Я хотела спросить тебя кое о чем, – прошептала Синелапка и растерянно замолчала. Как она могла спросить сестру о пророчестве, если сама ничего не понимала?

Снеголапка наклонилась к ней и заглянула в глаза:

– О чем?

– Ты… – Синелапка замолчала, пытаясь подобрать слова. – Как ты думаешь… Я – особенная?

Снеголапка весело замурлыкала:

– Еще бы! Ты же лучшая сестра в мире!

Синелапка в отчаянии замотала головой:

– Нет, я не об этом!

– А о чем тогда? Что с тобой такое? Гусохвост нашел у тебя что-то серьезное? Ты ранена? Заболела?

Синелапка впилась когтями в землю.

«Что ж, хватит ходить вокруг да около, придется все выложить начистоту».

– Гусохвост сказал, что горящая ветка была не просто так. Это был знак.

– Знак? – глаза у Снеголапки стали круглыми, как у совы. – Посланный Звездным племенем?

Синелапка кивнула.

– И что он означал? Что он тебе сказал? А Острозвезд уже знает? – забросала ее вопросами Снеголапка.

– Он сказал, что я озарю весь лес, как огонь.

– Что? Да он сумасшедший!

– А если нет? Что если это правда? Как ты думаешь, я… чем-нибудь отличаюсь от других?

– Понятия не имею, о чем болтал этот глупый старик! – с тревогой воскликнула Снеголапка. – Ты сама прекрасно знаешь, чего стоят все его знаки! Разве не его глупое пророчество погубило Лунницу? Ты ведь не поверила ему, правда?

– Он еще сказал, что меня погубит вода.

Снеголапка в бешенстве прижала уши.

– Какое он имел право пугать тебя своими бреднями! Как он посмел! – белая шерсть на ее плечах встала дыбом от возмущения. – Не слушай его, он просто мышеголовый старик. И все его пророчества не имеют никакого смысла! Никакая вода тебя не уничтожит, ты ведь не Речная кошка. Сама подумай, какой вред может причинить тебе вода? Выброси из головы все эти глупости!

Синелапка растерянно смотрела на сестру. Значит, в ней совсем нет ничего необычного? Но почему Снеголапка так в этом уверена? Неужели так уж невозможно представить, что она когда-нибудь возглавит Грозовое племя? Может быть, Снеголапка ей просто завидует? Сначала она очень хотела услышать пророчество, но потеряла к нему всякий интерес, как только узнала, что оно касается Синелапки! Это несправедливо!

– Ты в это не веришь, да?

Снеголапка отрицательно помотала головой.

– Гусохвост – выживший из ума старик. Не бери в голову. Пусть тебя это не беспокоит.

Не беспокоит? С какой это стати? Как Снеголапка не понимает – ведь если это пророчество истинно, то оно должно сыграть самую важную роль в жизни Синелапки!

Но Снеголапка уже и думать забыла о словах Гусохвоста.

– Я тоже хотела кое о чем с тобой поговорить.

– Говори, – вздохнула Синелапка.

– Это насчет Остролапника.

«Насчет Остролапника? Он-то здесь при чем?»

– Я бы хотела, чтобы ты постаралась его полюбить.

– Я? Но зачем? По-моему, он сам себя любит за десятерых, – усмехнулась Синелапка. – Кроме того, ты любишь его за нас обеих.

– Не будь такой злой.

Но Синелапка уже встала и пошла прочь.

– Я не обязана любить этого самодовольного хорька только потому, что ты от него без ума! – процедила она.

– Синелапка! – крикнула ей вслед Снеголапка, но сестра не пожелала остановиться. Почему все так плохо? Почему они не могут всегда быть такими, какими были во время битвы за Нагретые Камни, когда сражались бок о бок, защищая друг друга? Неужели Снеголапка не может хотя бы попытаться понять, насколько важно для Синелапки это пророчество?

Она сердито выбежала на поляну. Снеголапка все испортила! Синелапке хотелось поговорить с ней о смысле загадочного пророчества, а сестра только и думает, что о своем Остролапнике!

И все-таки, что если Гусохвост сказал правду? Неужели ей действительно суждено возглавить Грозовое племя?

Глава XVI

– Синелапка! Отныне тебя будут звать Синегривкой. Звездное племя гордится твоей силой и храбростью и с радостью приветствует тебя в рядах воителей Грозового племени! Служи своему племени верой и правдой.

Синегривка едва могла устоять на месте, когда Острозвезд дотронулся подбородком до ее макушки, а Грозовые коты хором закричали:

– Синегривка! Белогривка! Синегривка! Белогривка!

Белогривка прижалась к сестре.

– Все, мы – воительницы! – в восторге прошептала она.

Счастье пылающей звездой разгоралось в груди у Синегривки. Она обвела глазами своих соплеменников, гордая тем, что стала одной из них.

Вихрегон стоял рядом с Рябинкой и, гордо задрав голову, выкрикивал в небо воинские имена своих дочерей.

«Он хочет, чтобы услышала Лунница!» – догадалась Синегривка. Эта мысль пронзила ей сердце, принеся с собой какое-то болезненное утешение. Если бы только Лунница могла сейчас быть среди ликующих Грозовых котов!

В этот теплый вечер Юных листьев лагерь звенел от птичьего щебета, словно даже птицы были счастливы приходу тепла и новой жизни, обновлявшей лес. Ветерок нес в лагерь запахи дичи, теплой земли и зелени.

– По традиции наших предков Синегривка и Белогривка должны будут в молчании просидеть до самого рассвета, охраняя лагерь и покой своих соплеменников, – провозгласил Острозвезд.

Синегривка склонила голову. Когда Грозовые коты начали расходиться по своим палаткам, она с облегчением заметила, что Сорняк заметно прибавил в весе. С тех пор, как дичи в лагере стало вдоволь, Сорняк и Пестролапая неизменно первыми оказывались возле кучи с добычей. Пестролапая недавно перебралась в детскую, где ожидала рождения котят Острозвезда. Оказывается, она толстела вовсе не от того, что тайком ела. Сейчас Синегривке было даже стыдно за свои глупые подозрения. Пестролапая пригласила Кривулю пожить с ней немного, чтобы в долго пустовавшей детской было не так холодно и одиноко.

Все коты были счастливы, что в Грозовом племени скоро снова появятся котята.

– А то даже как-то непривычно ходить на поганое место, не споткнувшись о пару котят по дороге, – говорила Зяблица.

Даже Шаркун с нетерпением ждал рождения котят.

– Давненько никто не нападал на мой хвост, – мечтательно вздыхал он.

Когда ночь опустилась на лес, поляна опустела и Синегривка с Белогривкой остались одни в темноте. Обе молчали. Белогривка сидела, напружинившись, то и дело обводя глазами спящий лагерь, – она очень серьезно восприняла клятву хранить покой своих соплеменников. А Синегривка смотрела на Серебряный пояс, думая о том, какой из этих бесчисленных звезд стала их мать, Лунница.

Когда рассвет начал разводить молоком черноту ночи, Синегривка с трудом заставляла себя держать глаза открытыми. Тело у нее онемело от долгого сидения. Наконец лишайник, прикрывавший вход в палатку предводителя, дрогнул, и показался Острозвезд. Запрокинув голову, он посмотрел на небо, затянутое бледно-розовой дымкой рассвета.

– Идите, поспите немного, – тихо сказал он, проходя мимо Синегривки и Белогривки.

Синегривка с радостью потянулась.

– Куда это он отправился в такую рань? – зевнула Белогривка, когда предводитель скрылся за стеной утесника.

– Сейчас же Юные листья, глупая? – напомнила ей Синегривка. – Думаю, даже предводитель может позволить себе удовольствие поохотиться спозаранку. Здорово, что в лесу снова полно дичи!

По привычке она побрела было к палатке оруженосцев, но сестра легонько схватила ее зубами за хвост.

– Эй, мышеголовая! – засмеялась Белогривка. – Мы теперь спим вон там, – она кивнула на воинскую палатку.

«Ну конечно! Интересно, какие там у них будут подстилки?»

Немного нервничая, Синегривка следом за сестрой влезла под низкую ветку и вошла в палатку. Здесь пришлось остановиться и зажмуриться, привыкая к темноте.

Воинская палатка оказалась намного шире ученической, но из-за низкой крыши казалась маленькой. Кошачьи гнездышки располагались вокруг центрального ствола кустарника и спиралью расходились к дальним краям палатки.

Солнцесвет, Вихрегон и Змеезуб спали на моховых подстилках в самом центре, а Лоскут и Дроздовик располагались ближе к краю.

Синегривка догадалась, что более молодые воины спят дальше от центра. Но где?

– Ты не видишь, где наши места? – шепотом спросила она у Белогривки.

– Вот здесь! – буркнул Лоскут, поднимая голову.

Синегривка стала осторожно пробираться между спящими, сердце у нее сильно колотилось от страха наступить кому-нибудь на хвост или разбудить шорохом.

– Можете занять места Пестролапой и Кривули, – пояснил Лоскут, кивая на два пустых гнездышка рядом с собой.

Слежавшийся папоротник на подстилке был плоским, как кролик, раскатанный лапами чудища на Гремящей тропе, от мха пахло затхлостью и сыростью, но Синегривке было все равно. Она так устала и замерзла, что с радостью уснула бы даже на голой земле.

– Спи спокойно, Белогривка, – шепнула она, с наслаждением произнося новое имя сестры. Теперь, когда палатка оруженосцев – и Остролапник! – остались в прошлом, они с сестрой снова смогут стать лучшими подругами. Будут охотиться вместе, патрулировать границы, выискивая запахи нарушителей, и никто на свете им не будет нужен. Никакой Остролапник.

Белогривка ласково дотронулась носом до ее носа:

– И ты тоже, Синегривка!

Синегривка еще немного поворочалась на подстилке Пестролапой, а потом, довольно мурлыча, уснула.

Когда она проснулась, остальные воины уже ушли. Белогривка еще спала, и тонкая травинка, торчавшая из папоротников, слегка колыхалась от ее теплого дыхания.

Синегривка ткнула сестру лапой:

– Вставай!

– А? Что?

Белогривка села, сонно хлопая глазами.

Яркое солнце просачивалось сквозь темные иглы над их головами.

– Должно быть, уже полдень, – сказала Синегривка.

– Мы должны идти в патрулирование? – спросила Белогривка.

– Не знаю, – пожала плечами Синегривка. – Нам никто ничего не говорил.

Белогривка наклонила голову и принялась вылизывать свою грудку.

– Хочу в свой первый воинский день выглядеть безупречно, – пробормотала она.

– Я тоже.

Когда Синегривка закончила утренний туалет, язык у нее горел от усердия. Она гордо подняла голову, довольная тем, что шерстка у нее теперь гладкая и чистая, а хвост пушистый, как облако. Оглядев сестру, она заметила у нее на плече приставший кусочек мха.

– Ты кое-что забыла, – сказала она, снимая мох зубами. – Ну вот, теперь превосходно!

Теперь Белогривка стала совсем белой, как брюшко олененка.

Синегривка первой вышла из палатки. Поляна сияла под солнцем. Голубое небо висело над лагерем, а теплый ветерок ласково перебирал нежно-зеленую листву деревьев над головами котов.

– Наконец-то! – прогремел над поляной резкий оклик Солнцесвета. Он стоял возле куста крапивы и хмуро смотрел на сестер.

Синегривка и Белогривка растерянно переглянулись.

– Ты уверена, что мы не забыли про патрули? – шепотом спросила Синегривка.

Солнцесвет, сердито подергивая хвостом, ждал, пока они подойдут к нему.

– Я не собирался включать вас в рассветное патрулирование, – сразу заявил он. – Но охотничий патруль тоже ушел без вас, а это означает, что у нас будет меньше охотников и меньше дичи!

– Но нам никто ничего не сказал! – воскликнула Синегривка, возмущенная такой несправедливостью.

Почему глашатай отчитывает их, как каких-нибудь оруженосцев? Шерсть у нее встала дыбом от обиды.

– Вы теперь воительницы, – сурово напомнил Солнцесвет. – Никто не должен выцарапывать вас когтями из палатки, чтобы отправить служить своему племени!

Синегривка втянула голову в плечи и уставилась в землю, не смея взглянуть на глашатая.

– Прости.

– У меня есть для вас особое задание.

У Синегривки словно гора с плеч свалилась, когда голос глашатая потеплел. Она подняла голову:

– Какое?

– Пышноус хочет отправиться собирать мяту на территорию Двуногих.

«Собирать листья?» У Синегривки упало сердце. Это было почти так же обидно, как собирать мох в первый день ученичества!

– Я должен выделить ему охрану, – продолжал Солнцесвет.

Синегривка насторожила уши. Это звучало гораздо более заманчиво!

– Последнее время возле нашей границы патрульные стали все чаще чуять залах домашних, – объяснил глашатай. – Поэтому я не хочу отпускать Пышноуса одного.

«Вот оно что! Значит, ручные коты все-таки могут быть опасны».

Теперь Синегривка начала понимать, почему Остроавезд так рассердился, когда застал ее возле забора Двуногих. Конечно, котик по имени Джейк и мышы бы не порвал, однако предводитель хотел преподать ей хороший урок, чтобы она держалась подальше от всех домашних.

Пышноус торопливо выбежал из папоротников, глаза его сияли.

– Значит, это мои сопровождающие? – спросил он, поглядев на юных воительниц и кивая Солнцесвету.

– Да! – воскликнула Белогривка, царапнув лапой землю. – Мы позаботимся о том, чтобы тебя никто не обидел!

Ученик целителя пошевелил усами:

– Ну что ж, спасибо.

– Отправимся прямо сейчас? – спросила Синегривка.

Пышноус посмотрел на небо:

– Думаю, роса уже высохла.

– Это хорошо? – поинтересовалась Синегривка.

– Конечно. Трава высохла, а значит, не будет гнить после сбора, – пояснил Пышноус, поворачиваясь к выходу из лагеря.

Стоило им войти в лес, как Синегривка и Белогривка заняли места по обе стороны от Пышноуса. Насторожив уши, Синегривка осматривала каждое дерево, чтобы вовремя заметить любую опасность, угрожавшую ученику целителя.

– Все спокойно? – спросил Пышноус.

Показалось ей, или в его голосе, в самом деле, прозвучал едва уловимый смешок?

– Никакой опасности! – доложила Белогривка.

– Какое счастье! – вздохнул Пышноус.

Лес был наполнен свежими запахами тепла и жизни. Молодым воительницам ужасно хотелось броситься на поиски дичи, но они были не на охоте, а на важном воинском задании.

Синегривка твердо решила, что ничто не отвлечет ее от дела. Проходя мимо песчаного оврага, она заметила мелькавшие за кустами тени. Нежнолапка и Розолапка отрабатывали боевые приемы. Интересно, что почувствовал Пышноус, когда ему объявили, что его обучение будет проходить не в песчаном овраге, а в палатке целителя?

– Ужасно жаль, что ты не воитель, – сказала она Пышноусу.

Тот с удивлением посмотрел на нее:

– Но я вовсе не хотел бы поменяться с тобой местами.

– Почему? – Белогривка посмотрела на него так, словно Пышноус заявил, будто у него за ночь выросли крылья.

– Я предпочитаю служить своему племени врачеванием, а не боевыми приемами.

– Но разве тебе никогда не хотелось поохотиться? – спросила Синегривка.

– А кто мне мешает это сделать? – спросил Пышноус и, сорвавшись с места, бросился в корни березы. Разбросав передними лапами листву, он сунул морду куда-то под корень и вытащил ее обратно с зажатой в пасти мышкой.

– Вот это да, – завопила Синегривка, подбегая к нему.

– Как ты научился охотиться? – прошептала потрясенная Белогривка.

Пышноус бросил мышь и принялся рыть когтями ямку в земле.

– Но я ведь не все время травы собираю! – он положил мышь в ямку и присыпал землей. – На обратном пути заберем, – сказал он и снова зашагал в сторону границы.

Проходя под Высокими соснами, они впервые почувствовали доносившееся из-за деревьев едкое зловоние территории Двуногих, а возле самой границы их встретил сильный запах домашних.

Солнцесвет оказался прав. Синегривка остановилась, чтобы как следует принюхаться, и попыталась вычленить из сложного клубка ароматов запах рыжего Джейка. Она сморщила нос. Домашние пахли еще хуже, чем Речные коты, и их было так много, что совершенно невозможно было отличить одного запаха от другого.

Проскочив, она бросилась догонять ушедших вперед Пышноуса и Белогривку.

– Ну, где растет эта кошачья мята? – громко спросила Синегривка.

– Возле заброшенного гнезда Двуногих, – с запинкой ответил Пышноус.

Синегривка насторожилась:

– Там опасно?

– Обычно нет.

– Но ты чем-то встревожен?

– Я перестану волноваться, когда увижу, что кошачья мята пережила морозы Голых деревьев, – ответил Пышноус.

– А если не пережила?

– Тогда придется просить Ежевичинку поделиться с нами своими запасами, вздохнул Пышноус. – Ведь кошачья мята – это единственное лекарство от зеленого кашля.

Синегривка ощетинилась. Зеленый кашель – это, конечно, очень страшная болезнь, но обращаться к целителям Речного племени унизительно! Что если Речные коты потребуют в обмен вернуть им Нагретые Камни?

Сверху пронзительно закричал дрозд.

«Интересно, кто его напугал?» Пропустив Пышноуса и Белогривку вперед, Синегривка тщательно принюхалась.

Что-то темное проскользнуло за пограничными метками.

Синегривка застыла.

«Кто это? Домашний?»

Она впилась глазами в заросли и чуть не ахнула от изумления, узнав Острозвезда. Что он здесь делает один? Низко пригнувшись, Синегривка с любопытством смотрела, как предводитель медленно приближается к забору.

Он выглядел совершенно спокойным. Должно быть, Острозвезд нисколько не сомневался, что сумеет расправиться с любым ручным котом, который посмеет перейти ему дорогу.

Одним прыжком Острозвезд взмахнул на забор и замер, заглядывая на территорию Двуногих. Чего он хочет? Ищет драки? Может быть, он хочет предупредить местных домашних, чтобы они держались подальше от территории Грозовых воителей? Возможно, нужно предложить ему свою помощь?

«Нет».

Синегривка вспомнила, как разозлился Острозвезд, когда застал ее здесь. Не хватало только, чтобы предводитель решил, будто она постоянно околачивается вокруг гнезда Двуногих! Бесшумно ступая, Синегривка отошла в кусты и бросилась догонять Пышноуса и Белогривку.

– Вот ты где! – обрадовалась Белогривка. Они с Пышноусом сидели под стеной. Выкрошившиеся камни валялись у подножия стены, а наверху зияла дыра.

– Мята растет там, – прошептал Пышноус, указывая передней лапой на стену.

– А если домашние придут туда? – вытаращила глаза Белогривка.

– Мы их распугаем! – решительно объявил Пышноус, запрыгивая на стену. – Это будет нетрудно, – бросил он сверху. – Они верят, будто лесные коты питаются костями, а когда злятся, то становятся ростом с барсуков! – хихикнул он и, перебравшись через стену, скрылся с другой стороны.

– Быстрее! – крикнула Белогривка, прыгая следом.

Когда Синегривка взобралась на забор, Пышноус уже несся через огороженную поляну.

– Давай будем следить за ним отсюда, – предложила Синегривка.

– Давай, тут все видно, – согласилась Белогривка. – Я буду сторожить этот угол, – кивнула она на поворот стены. – А ты сиди там. Так у нас весь сад будет под присмотром.

Когда Белогривка осторожно двинулась по полуразрушенной каменной стене, Синегривка отошла в свой угол и уселась. Сердце тревожно билось у нее в груди. Это было ее первое воинское задание! Она отвечала за то, чтобы Пышноус благополучно вернулся домой с запасом кошачьей мяты, которая в тяжелую пору может спасти жизнь Грозового племени. И это было опасное задание. В любой миг на них могли напасть домашние! Или Двуногий мог неожиданно выскочить откуда-нибудь.

Синегривка встревоженно огляделась. Пышноус копошился на заросшем пятачке земли у края лужайки.