Текст книги "Заложник (ЛП)"

Автор книги: Эрин Боуман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

– Ты не из этих?

– О, пожалуйста, Грей, – говорит она. – Даже ты признаешь, что я хороша – бесшумная, невидимая, быстрая. Тебя не должно удивлять, что в некоторых местах похищают девушек.

Это объясняет все: ее ловкость, быстроту и полную бесшумность, с ко-торой она идет по следу. Она упорная, страстная и сильная. Бри как я, только она из другого Клейсута.

Внезапно мой интерес к ней удваивается.

Когда мы покидаем комнату для тренировок, к ней пристает огромный парень. Он на голову выше, чем я.

– Это было прекрасное выступление, – говорит он и снисходительно гладит ее рукой по плечу. – Знаешь, нет ничего сексуальнее, чем сильная агрессивная женщина.

– Мне не интересно, Драйк, – отвечает она и сбрасывает его руку.

Драйк снова тянется к ней: Перестань, Бри, ты же тоже этого хочешь.

– Она сказала, что ей не интересно, – рычу я.

– Заткнись, тебя никто не спрашивал, – он толкает меня обеими руками так сильно, что я почти падаю.

– Ты спросил ее, и она тебя отшила, так что проваливай

Его кулак так быстро врезается в мой подбородок, так что я даже не заметил его приближения. Я шатаюсь.

– До завтра, красавица, – говорит Драйк и удаляется.

Бри складывает руки на груди и смотрит на меня: «Не нужно было этого делать. Я сама могу о себе позаботиться».

– Я знаю, – говорю я, облизываю губы и чувствую на них кровь. – Тебе нужно сказать о нем.

Она пожимает плечами, и я вижу нее глазами Драйка. Даже вспотевшая она красива. Даже потрясающе красива. У нее длинные ноги и руки, а изящные округлости так и просят, чтобы к ним прикоснулись. Взгляд, обычно такой твердый и упрямый, в эту секунду кажется мягким.

– Ты скажешь о нем или нет? – спрашиваю я.

– Ерунда, – отвечает она. – У людей есть заботы поважнее. Наконец, идет война. Кроме того, трудности делают нас сильнее.

Я не очень с ней согласен, но не возражаю.

Глава 27

Бри вытаскивает стопку узких белых книг с переполненных до краев полок библиотеки.

– Большинство документов в этой библиотеке посвящены перемещениям повстанцев, – объясняет она. – Как объединились силы, планы нападения, стратегия обороны. Но здесь… – она поднимает светлую стопку над головой и бросает ее передо мной.

– Сведения о проекте «Лейкос»?

– Самые полные, – говорит она. – Личные заметки Франка.

Я провожу рукой по обложке книги. Материал мягкий, как обработанная кожа, а уголки слегка загнуты вверх. В центре единственная, написанная от руки единица. Это первая часть из четырех. Я глубоко вздыхаю и открываю книгу.

Слова внутри слишком ровные, чтобы быть рукописными. Они напоминают мне документы, которые мы с Эммой нашли в Теаме: каждая буква на одинаковом расстоянии от другой, и все линии параллельны друг другу. Я нагибаюсь над сшитыми страницами и читаю.

В общей сложности на Востоке пять тест-групп, отмеченных от А до Е. Цель данного проекта заключается в том, чтобы производить выносливых боеспособных солдат. Для этого нам понадобится широкий спектр тестируемых объектов. Каждая тест-группа будет сопоставлена с различными ситуациями, которые от самых обычных (А) простираются до совершенно необычных (Е). Первоначальная гипотеза: из группы с трудными условиями получатся самые опытные солдаты. Каждая группа находится за стеной и обеспечена основными вещами для выживания (топоры, пилы, ножи). В некоторых группах есть жилье – после второй гражданской войны многие места либо покинуты, либо лежат в руинах, и тест-группы могут использовать эти ресурсы. Психологическое воздействие стены используется, чтобы скрыть видеокамеры и места контроля. Тест– группы состоят из мальчиков и девочек пятнадцати лет или меньше, которых набрали из переполненных после войны детских домов. Необходимо решить, когда и как забирать тест-объекты в Теам для исследования.

Одна страница пуста, потом опять начинается текст. Я смотрю на Бри, но она полностью поглощена книгой, поэтому просто читаю дальше.

Обзор тестовых групп:

Группа А, территория Запад. Идеальные условия жизни. Функциони-рующие фермы, фабрики и запасы продуктов питания. Плодовитая земля, умеренный климат. Цивилизованные, обеспеченные электричеством дома.

Группа В, южная равнина.

Обычные условия жизни. Есть дома. Большое пресное озеро, пригодные для обработки поля, теплый климат.

Группа С, столичный регион. Простейшие условия для жизни. Погода и территория достаточные. Разрушенные, но пригодные к восстановлению дома. Источники воды: маленькое озеро и река.

Группа D, остров в море. Тяжелые условия жизни. Ограниченное количество пресной воды, скалистая, сухая земля, окруженная соленой водой. Крепких строений нет, угрожают жаркие солнечные лучи, ветер и другие элементы. Холодная зима.

Группа Е, северные территории. Окрестности, в которых выживают только сильнейшие. Долгая, холодная зима. Короткое, холодное лето. Гус-тые заросли. Нет готовых строений.

На следующих двух страницах рассказывается о начале проекта и пер-вых наблюдениях Франка. Все группы преодолели первую стадию, которую он назвал «истерией» и в которой детей, независимо от окружающих их условий, охватывает паника. Они знают, кто они, но окружающий мир им незнаком, и они не узнают никого из окружающих. Это результат обработки мозга тест-объектам в лаборатории Франка, прежде чем посадить их внутрь стены. Дальше идут записи о том, что произошло после окончания истерии.

Интересное открытие в группе В и С. В каждой группе появился пред-водитель, который пытается распределять роли и поручения. Каждый предводитель дал имя своему поселению. Группа В называется Декстерн (фамилия местного предводителя), группа С – Клейсут (из-за особенностей почвы в этом районе). Группа А в постоянном соперничестве и беспорядках. Е борется с тяжелыми климатическими условиями…

Группа D, которая наконец назвала себя Зальтвотер, последовала примеру других и выбрала предводителя, как ни странно, женского пола. Группа А по-прежнему не имеет названия, люди там сражаются друг с другом. Группа Е практически уничтожена. Возможно, условия там были слишком экстремальными.

Прошло шесть месяцев. Все группы обнаружили стену. Только немногие решили перебраться через нее. Все получили урок в виде посланных обратно тел, чтобы оставались внутри границы. Это не обсуждается: если первое поколение захочет перебраться через стены, мы не сможем ничего сделать…

Группа А перешла от беспорядка к войне. Тест-объекты разделились на две группы и сражаются друг с другом, чтобы захватить контроль над ресурсами и лучшими жилищными условиями…

Группа С построила удивительно стабильный город. Меньше чем через год они устроили скотный двор и рынок. Они восстановили все жилье, а предводитель организовал совет, который решает все важные вопросы в жизни города. Говорят, в группе В происходит что-то похожее…

Группа D достойна внимания за изобретательность. Они нашли источники воды и тянут ее к себе за стену. Построили защиту от солнца и ветра. В отличие от других тестовых групп, здесь всем распоряжаются женщины…

Группы Е больше не существует. Проверка там прекращена. Группа А продолжает сражаться. Много крови пролито, и я боюсь, что они полно-стью вырежут друг друга …

Приближается первое извлечение. Все единодушно считают, что брать тест-объекты из группы А нерационально. Дети потеряли головы, вся оставленная им техника, скорее всего, не работает и выведена из строя. Для группы А проект «Лейкос» закончен. Я оставляю электричество только для видеокамер. Они будут работать дальше, и мы надеемся, что эти дикари уничтожат себя сами. Вместо этого будем проводить извлечение из групп В, С и D. Для юношей выбран возраст изъятия восемнадцать лет. В это время они уже созреют и достигнут максимальной силы.

В группе D много девушек, более сильных и выносливых, чем их юноши. Поэтому в группе D мы будем извлекать женские тест-объекты в возрасте шестнадцать лет, селективным методом, чтобы быть уверенным, что отбираем лучших кандидатов. Все извлеченные будут направлены в Теам для участия в дальнейших экспериментах. Они будут находиться в различных лабораториях, между испытуемыми из разных групп не должно быть контактов…

Я перехожу к следующим записям, которые посвящены Похищению: его проведению и реакции на него в разных группах. Мне стало понятно землетрясение, жуткий свет и боль во время Похищения в Клейсуте. Орден прилетал на вертолете, той железной птице, которую я видел во время нападения Запада, он создавал такой же шум, как при Похищении. Франк выпускал слезоточивый газ, чтобы парализовать город, пока они забирают юношей.

В следующих книгах на сотнях страницах описаны эксперименты с по-хищенными, но я только перелистываю их. То, что пишет Франк, слишком жестоко, и я не хочу читать о людях, которые умерли на операционных столах. Торопливо перелистываю страницы и незаметно добираюсь до последней книги.

Сегодня я взял в лабораторию новенького, его имя Харви Малдун. Он молод, но в свои шестнадцать лет уже гений. Хороший мальчик, он усердно работает и, вероятно, сможет создать клон. Он обещает, что клон будет здоров, силен и не погибнет, как копии, которые создавали другие исследователи. «Похищение» – название, которое использует группа С, и мы решили его использовать. Надеюсь, что у Харви получится. Он должен иметь успех. Только так я могу построить конвейер. Запад пытается добраться до нас. Они очень настойчивы. Я должен защитить наш народ от их агрессии и нашу пресную воду от их жадности. Долго так продолжаться не может, я начинаю терять членов Ордена. Клоны как существа без семей, истории или дома, должны стать незаменимым ресурсом.

Здесь заканчиваются заметки, но я знаю, как продолжалась эта история… Эксперименты длились годами, и Харви рано или поздно достиг бы успеха. Но правила становились все жестче, и люди начали убегать. Элия был первым. Повстанцы сражались с Орденом, и когда Харви сбежал, Франк делал все возможное, чтобы вернуть его.

Я закрываю последнюю книгу. Сложно усвоить столько нового, но такое облегчение – узнать правду.

– Так, значит, ты из группы D, Зальтвотер, – говорю я Бри. Она смотрит в книгу и кивает. – Феллин тоже?

– Ты это уже сам понял. В долине Расселин по одному командиру из каждой тест-группы. Кроме Райдера.

Я быстро считаю. Это не так.

– Но ведь командиров четверо, а групп, из которых похищали людей, три.

– Райдер из группы В, Феллин из Зальтвотера, твой отец из Клейсута. И Элия как бывший житель Теама. Он для нас очень важен.

Тогда документы Франка правдивы.

– Элия организовал повстанцев?

– И, да и нет. Он был один из первых, кто убежал из города, но его побег ничего не значил, пока он не встретил Райдера. Оба ушли куда-то в горы и начали собирать последователей вокруг себя. Это было начало восстания.

– А Райдер? Я знаю, что он из Клейсута, но как он попал сюда?

– Я тоже не знаю всего. Нам обоим повезло, Грей. Когда нас похитили, Харви уже сбежал, и его эксперименты были приостановлены. Но Райдеру так не повезло. Ему врали, что Франк пытается освободить Клейсут, и он переносил постоянные операции. Он верил, лаборатория найдет что-то в его организме, что спасет людей за Стеной.

Насколько я понял, Райдер подружился с другими юношами из Клейсута. Они говорили о том, что Франк не приближается к решению, и у них будет больше шансов на нормальную жизнь, если они окажутся подальше от Теама. Они говорили о побеге, и Райдер, наконец, решился.

– А другие?

– Двое пробрались в офис Франка, вместо того, чтобы бежать в горы. Глупо с их стороны, если ты спросишь меня. Но, по крайней мере, Райдер смог получить записи, которые ты сейчас читаешь. Их засняла видеокамера, и Орден подняли по тревоге. Только Райдер спасся.

– А потом он просто прятался в лесу, пока Элия не нашел его годы спустя?

– Точно. Он не хотел больше бороться с Франком. Он был уже пожилой и более-менее доволен жизнью. Но когда Элия рассказал ему обо всем, что Франк сделал с Теамом и его жителями, Райдер изменил решение.

Так весь пазл собрался: документы в Центре совпадают с книгами из этой библиотеки, а слова Бри открывают все события с другой стороны. У меня тяжелая голова, но узнать правду – такое приятное чувство.

– А ты? – спрашиваю я ее. – Твоя история?

– Я была похищена, хотя мы на острове называли это «Отбытием». По-том я посмотрела видео, в котором Франк объяснил, что Харви виноват во всем. И. чтобы освободить Зальтвотер, Ордену нужна моя помощь. Я поняла, что я не хочу в Орден. Тогда я еще доверяла Франку, но не хотела всю мою жизнь гоняться за Харви. Вероятно, это звучит эгоистично, но я была одна и боялась. Поэтому я просто сбежала, не думая о том, хорошая ли это идея. Двумя днями позже натолкнулась на лагерь повстанцев.

– Как долго ты уже здесь?

– Около года.

– Тогда тебе… сколько лет? Шестнадцать, семнадцать?

– Почти семнадцать, – отвечает она.

– Ты совсем не выглядишь на семнадцать.

– Старше? Потому что я такая зрелая и разумная? – ухмыляется она довольно.

– Как раз наоборот. Моложе, потому что ты такая буйная и импульсивная.

– Будь ты проклят, – отвечает она. Ее тон наполовину серьезен, наполовину шутлив. – Ты такой же бешеный, как и я, возможно, даже больше.

– Я думаю, мы похожи больше, чем кажется.

Ее лицо темнеет: «От меня больше пользы для повстанцев, чем ты мо-жешь себе представить. Я участвовала в операциях, хранила секреты и много чего еще. Этим мы точно отличаемся».

– Мне просто нужен шанс, Бри. Я могу доказать свою пользу, – я бросаю ей короткую улыбку, а она закатывает глаза.

– Ах так? Ну, мне срочно нужно как следует выпить.

Он снова убирает записи Франка на полку, и мы покидаем библиотеку, чтобы найти что-нибудь выпить.

Глава 28

В долине между «Котелком» и парой складов находится грязное зда-ние, которое повстанцы называют «Трактир». Когда мы заходим, Клиппер пробирается между людьми и стойкой и собирает почти пустые кружки, пока посетители не видят. Я говорю ему, что он слишком молод, чтобы пить, но он спрашивает, сколько мне было лет, когда я впервые попробовал спиртное. Я отвечаю, что был приблизительно в его возрасте, и мне приходится оставить его в покое.

Трактир полон людей. Женщины висят на шеях мужчин, и все танцуют под звуки банджо и гитары, на которых музыканты играют в углу. Я осматриваю гостей в поисках отца, но нигде его не вижу. Мы с Бри пробираемся через переполненный зал к стойке.

– Эй, Соул! – кричит Бри и перегибается через стойку, так что ее ноги отрываются от пола. Рубашка у нее задирается, и между ней и штанами от-крывается полоска голого тела. – Мы хотим два шнапса, – говорит она.

Старик бармен толкает к нам два стакана, и Бри громко благодарит его.

– За то, что мы выдержали целый день, не убив друг друга, – говорю я и поднимаю стакан.

– Говори за себя, – ухмыляется она, но чокается со мной, и мы выпиваем.

– Еще по одной? – спрашивает она.

– Выпивка не ограничена?

– Нет, потому что не страшно, если закончится спиртное. К сожалению, с едой не так.

Мы выпиваем еще пару стаканов и переходим в дальнюю часть трактира, где видим группу ребят, которые играют в странную игру с маленькими стрелами. Они бросают их одну за другой в круглую мишень на стене.

– Мы можем тоже сыграть позже, – предлагает Бри. Лучший игрок в группе, который больше всех попал в черное, поворачивается к нам.

– Ты проиграешь, Бри, – говорит он. – Против Семми и меня ты проиграешь в любом случае.

У него темно-каштановые волосы, которые вьются над ушами, и угловатый череп. Это Ксавье Пильтес – выше и шире в плечах, чем пятнадцатилетний, который учил меня охотиться в лесу в Клейсуте, но это он.

– Ксавье? – спрашиваю я.

Он удивленно смотрит на меня. Я вижу, что его взгляд останавливается на моих глазах: цвет серый, а не голубой. Тогда он узнает меня.

– Грей! – выкрикивает он. Мы пожимаем друг другу руки, и он хлопает меня по спине, как обычно делает старший брат. – Что за черт произошел с тобой? Где прячется твой брат?

Потом он заканчивает игру и ни разу не промахивается. Мы отходим в сторону. Год назад его поймали повстанцы как заложника. После того, как он узнал о вранье Франка, он сменил сторону. Я рассказываю ему мою историю, короткую версию, полную необходимой лжи, но он ничего не замечает. Когда я говорю о Блейне, моя совесть напоминает о себе. Мне нужно снова навестить его.

Ксавье представляет меня Семми, которой двадцать один. Она из Теама и перешла к повстанцам, когда ее отца расстреляли за то, что он подделал карточку на воду.

Бри и я присоединяемся к игре, которую они называют «дартс». В игре два на два мы с треском проигрываем. Не очень-то хорошо у меня получается бросать ровные стрелки с правильной силой тяжести. Ксавье пытается исправить положение моей руки и стойку, но это не особо помогает. Я виню в этом выпивку.

Наконец, мы заканчиваем игру и садимся за высокий стол. Хал и Полли присоединяются к нам. Мы сидим на высоких табуретках, много пьем и играем в Проклятую ложь. Она похожа на нашу игру в Клейсуте. Бри лучшая врунья из всех. Снова и снова она обводит нас вокруг пальца, и ее обман никто не может раскрыть. Я узнаю, что, когда ее забрали в Теам, она была одна. У нее нет ни братьев, ни сестер, мать давно умерла. Она думает, что отец тоже умер, после того как не смогла найти его в долине Расселин. Кроме того, я узнаю еще пару других совсем обыденных деталей, которые по какой-то причине кажутся мне более впечатляющими, чем вся история ее жизни. На ее бедре родимое пятно в виде полумесяца. Ее любимый цвет фиолетовый, цвет облаков перед закатом. Она до сих пор не может привыкнуть засыпать без шума прибоя.

Игра продолжается, и мы смеемся все громче и громче. Все участвуют. Я не могу вспомнить, когда последний раз так смеялся.

Намного позже, когда все веселятся и уже сильно пьяные, Бри пытается дойти до стойки за выпивкой и падает с табуретки. Полли просто визжит от смеха, и все тоже смеются.

– Отведу ее домой, – объявляю я. Никто не возражает, ей на сегодня хватит. Мы долго добираемся до ее квартиры. Я тоже принял изрядно, и Бри все время отправляет меня не в те коридоры, и потом мы, спотыкаясь, возвращаемся обратно. Она всем своим весом висит у меня на шее и невнятно бормочет то, что никогда не сказала бы трезвая: какой я милый, что вступился за нее перед Дрейком, как она хочет еще раз все начать с начала, тогда она не была бы такой грубой во время моего ареста.

– Так сложно понять правду, – лепечет она, когда мы подходим к ее комнате. – И ты, наверное, боялся… Ты знаешь, когда. Когда мы думали, что ты… клон, – она молчит некоторое время. – Мне жаль, что я не была милой с тобой, – добавляет она.

– Не нужно, – отвечаю я. Осторожно отпускаю ее и пытаюсь открыть дверь. Она стоит и качается, как лист на ветру.

– Правда, мне очень жаль, – продолжает она упрямо. Рубашка со-скользнула с плеча, а глаза такие голубые, что кажутся мягкими синими озерами. Она подходит очень близко ко мне, так, что ее ресницы касаются моего подбородка, и кладет руки мне на грудь. Я знаю, чего она хочет, и отворачиваюсь.

– Почему ты не хочешь меня поцеловать? – просто спрашивает она. Ее голос как у ребенка.

– Ты совсем не хочешь, чтобы я поцеловал тебя.

– Хочу.

– Нет, не хочешь.

Застыв, мы стоим перед дверью. Бри опускает руки.

– Я для тебя некрасивая.

– Не в этом дело, – возражаю я.

– Почему тогда? У тебя есть девушка? Ты женат?

– Что значит женат?

– Ну, ты знаешь – два человека, кольца. Навсегда вместе, – она слегка колеблется.

Я думаю об Эмме. Вместе как птицы.

– Нет, я не женат, – говорю я.

– Тогда поцелуй меня, – она прижимает руки к моей груди и снова подходит ближе. На этот раз мне сложнее отказывать ей. Как всегда, мне хочется подчиниться своим чувствам. Но не с Бри. Мы полные противоположности. То, что мы чувствуем, скорее всего утром исчезнет. Кроме того, я люблю Эмму. Эмму, а не Бри.

– Я не могу, – говорю я и беру ее за руку. Рука у нее теплая и мягкая под моей ладонью. Слова вырываются у меня быстрее, чем я успеваю подумать. – Но если утром ты проснешься и все еще будешь этого хотеть, я поцелую тебя.

Бри смеется. Потом нагибается вперед, и ее тошнит на мои сапоги.

29 глава.

Когда следующим утром я захожу в зал для тренировок, то не нахожу там Бри. Элия еще раз заставляет нас пройти через ад. Каждый мускул в моем теле болит и напряжен как натянутая тетива лука. Мне кажется, что я разбит надвое, но во время упражнений мое тело постепенно расслабляется.

Когда, наконец, тренировка заканчивается, Элия снова поздравляет меня с моими успехами и покидает комнату вместе с моим отцом. Я иду в столовую, чтобы пообедать, разворачиваюсь на полпути и иду в больницу навестить Блейна.

Блейн лежит в кровати с чистой повязкой. Он все еще спит. Я стою в двери и смотрю на него. Медсестра прерывает меня, подходя ближе, но она не знает, что я боюсь. Проводить время с кем-то, кого могу потерять, самое худшее из мучений. Блейн и я преодолели это вместе после смерти мамы. Мы сидели на ее кровати, держали ее руку и говорили ей, что любим ее, и то, что это был день, когда она не проснулась, сделало все еще хуже.

Наконец я набираюсь, смелости и заставляю себя сделать несколько шагов. Я сажусь на край кровати и беру его руку. Затем разговариваю с ним, как предложила ночная медсестра. Я рассказываю ему все: о нашем пути через лес, о водопаде за скалой, о Бри и мятежниках, о нашем отце и о правде, которую я так долго искал, о Франке и Харви, о Проекте-Лайкос и похищении. Этот разговор открывает мне глаза на то, что сейчас я понимаю, как я одинок, несмотря на то, что у меня есть ответы. Без Блейна я только половина одного целого.

–Просыпайся, Блейн. Пожалуйста. Я не справлюсь один.

Я сжимаю его руку. Он спит, его грудь легко поднимается и опускается, но мне кажется, что он отвечает на мое рукопожатие. Это такое маленькое давление, что я не совсем уверен, произошло ли это вообще.

Я сжимаю его руку еще раз. И теперь я точно знаю, что мне не померещи-лось. Он сжимает мои пальцы.

–Блейн? Та можешь меня слышать?

Он снова сжимает мою руку.

А затем я зову медсестру, и когда она появляется позади меня, говорю ей, что нужно все проверить. Ей не нужно ничего проверять, так как в тот момент, как я говорю все это, Блейн медленно поднимает веки.

–Блейн!

Старшая медсестра оттаскивает меня. – Осторожно, сынок. Мы же не хотим его напугать. Он впервые за несколько дней открыл глаза.

Я отбрасываю ее назад. – Вы и ваши люди напугаете его. Он мой брат. Ему станет легче, если он увидит меня.

Но тогда я слышу, как тяжело он дышит, и вскоре уже несколько женщин суетится вокруг кровати Блейна. Они поспешно вывозят его из комнаты, и я не могу выкинуть одну мысль из головы: он не справится, и они не дали мне возможность побыть с ним до конца.

Наконец они привозят его назад, это ожидание показалось мне вечностью. Он живой, целый, но слабый. Блейн поворачивает голову в сторону, и когда смотрит в мои глаза, на его лице появляется слабая улыбка.

–Грей, – только и произносит Блейн, и его голос звучит сухим и охрипшим.

–Привет.

Он тяжело глотает. – Я слышал тебя.

–Я рад. Бывало время, что ты слушал меня и возвращался назад.

–Не только сейчас. Я понимал все… каждое слово.

Он выглядит скорее гневным чем удивленным, после того как я раскрыл ему правду, но возможно ему стоит гораздо больше усилий выразить эти чувства на лице. Блейн опирается рукой на кровати, пытаясь подняться, что ему не удается.

–Я должен выздороветь, – говорит он напряженным голосом. – Я должен подняться с этой кровати, и мы должны его остановить, Грей. Подумай о Кейл.

Я никогда не задумывался об этом, и потому сразу чувствую себя ужасно. Наступает долгое молчание, во время которого я слышу только, как одна из медсестер бормочет про себя.

–Было так темно, и я совершенно не знал, где низ, а где верх, – говорит, наконец, Блейн. – Затем я услышал тебя. Оттуда это было так просто.

Это чувство, которое у меня было, если бы он исчез, эта боль в груди, он должно быть чувствовал тоже самое. Мы связаны друг с другом, несмотря на то, что мы прикладываем много усилий, чтобы казаться независимыми. Я был нужен ему. Все время ему нужно было слышать мой голос.

–Я так рад, что тебе лучше. Я.. я думал… Я не знаю, что сказать.

–Тогда не говори ничего.

Мы сидим вместе в уютной тишине. Когда мой желудок начинает урчать, Блейн говорит мне, что я должен пойти поесть.

–Приходи позже навестить меня, – просит он.

–Только если ты пообещаешь остаться здесь с нами.

–Мне придется, или? Без меня ты не протянешь и дня.

Я смеюсь. – Блейн… ты только что пошутил.

Он улыбается, но выглядит, как будто ему больно. – Я определенно решил побыстрее выздороветь.

В столовой я беру немного еды и сажусь один. Овощи в моей тарелке выглядят кашеобразно, и я гоняю их вилкой. Через несколько столов я замечаю Харви, который показывает странное устройство Клипперу. Юноша держит его в руках и крутит его благоговейно и удивленно. Я не могу слышать, что они говорят, но я вижу, что каждое слово Клиппер отображается на лице Харви.

Я почти все доел, когда тень появляется за моей спиной. Когда я оборачиваюсь, то вижу изнеможенную Бри, которая бледная и угрюмая стоит передо мной. Ее волосы растрепаны после сна, и свежие линии от постельного белья покрывают ее кожу. От нее все еще пахнет алкоголем.

–Просто… сиди… не говори ничего, – приказывает она, пока усаживается рядом.

–Даже не собирался, – я все равно не могу сдержать улыбку. Это так мило, видеть ее разбитой.

–Ты полный идиот, – фыркает она. – Я забираю все слова, что сказала вчера, назад.

–Ты можешь вспомнить вчерашний вечер?

–Частично, – она осматривает овощи, но предпочитает выпить воды.

–Что там делает Клиппер с Харви? – спрашиваю я, чтобы сменить тему.

Бри потирает глаза, прогоняя остатки сна. – Обучение. Он будущий заведующий технического отдела.

–Правда? Он лучшая кандидатура?

–Ты что-то имеешь против юных дарований или? – фыркает она. – Клиппер изобрел машину для передачи сообщений на расстоянии и подает большие надежды. Наша техника шагнула вперед, как никогда раньше, и этот подъем начался до того как Харви присоединился к нам.

–Он просто кажется мне очень молодым.

–А что ты делал в тринадцать лет, Грей? Ты не охотился для своей деревни? Люди не могли на тебя положиться?

Я киваю.

–Здесь все тоже самое. Мы полагаемся на одаренных людей, и совершенно все равно, сколько им лет.

–Окей. Мне жаль. Не волнуйся.

Она фыркает и сдувает непослушную прядь волос с глаз. – Итак, пожалуйста, Грей. Как ты можешь что-то делать, что я нахожу раздражающим.

Вчера вечером это не выглядело так.

Она зло смотрит на меня. – Да, но это было вчера вечером, но на трезвую голову, многое выглядит по-другому.

Даже с похмелья она выглядит прекрасно, но она полна темперамента и совершенно не управляема как лесной пожар. О чем мы только думали вчера вечером? Мы не подходим друг другу. Нам намного лучше, когда мы хотим перегрызть друг другу глотки. Тогда мы оба опасны. Но так много есть определенного: мы снова перешли к повестке дня.

30 глава

Первые два месяца в Долине Расселин пролетают быстро.

Большую часть времени я провожу на тренировках и наконец, перехожу из группы Элия к отцу. Там все намного жестче, но мое тело тоже стало крепче. Я вешу столько, сколько никогда не весил в Клейсуте, и мои мускулы растут, благодаря постоянным тренировкам. Мое обучение включает теперь и стрельбу из оружия. Наконец я покончил и с этим, но только с длинной тонкой винтовкой. Мне нужно долго бежать, чтобы я испытывать те же чувства, как при стрельбе из лука.

Тренировка с Эваном доставляет удовольствие, несмотря на то что я еще не чувствую, что он мой отец. Но если честно он скорее старая версия меня, с похожими идеями и с таким же остроумием. После пары стаканов в баре или совместной тренировки мы сближались, но не в обычном виде, как связаны отцы и дети. Единственный момент, когда я чувствую, что он мой отец, это когда он смотрит на меня во время тренировки, как будто он не может поверить, что я его сын.

Мы часто посещаем Блейна вдвоем. Несмотря на то, что он желал скорейшего выздоровления, все происходит медленно, но уверенными шагами. – Самое главное, что твое состояние улучшается, – говорит наш отец. – Все равно, как быстро это происходит.

Большинство наших посещений в больницу состояли из того, что мы наблюдали, как Блейн тренируется. Мы уверяли его, что у него все отлично получается, хотя это было не так. Он знает, что мы лжем, меняет тему и задает вопросы о проекте-Лайеос и Долине Расселин.

Большинство мелочей, что рассказывает мой отец, я уже знаю, но кое-что есть и новенькое, интересные детали, например, что мой отец попал к мятежникам точно так же как я. Его поймали и привели в Долину Расселин, в такое великолепное и хорошо вооруженное убежище, потому что раньше оно служило пунктом поддержки солдат.

–Когда Элия открыл его, все ходы и комнаты были покинуты, и как будто ожидали, когда их начнут использовать, а также созрели поля фруктов. Здесь были люди до нас. И условия, что здесь почти везде проведено электричество и имеет пара подпольных бункеров, которые могут быть хорошим убежищем во время бомбардировок. Эта долина больше чем практичное убежище в лесу.

–Если это бывшая военная база, почему Орден не пытается всеми силами вернуть его обратно? – хочет знать Блейн.

–Мы часто спрашиваем об этом друг друга, – отвечает Овен. – Райдер считает, что знания об этом месте были потеряны еще до того, как Франк пришел к власти. Он полагается на то, что его месторасположение находилось в полной секретности и только пара высокопоставленных чиновников знало о нем, которые погибли во время войны.

–Что за удача, – лукавлю я.

–Явно большая. Если Франк так горит желанием покорить гору Мученика из-за Харви, тогда представь, как бы он удивился, если бы узнал, что Долина расселина является полностью оборудованной военной базой.

–И что он думает в действительности? – спрашивает Блейн, который поднимается, держась за трость. -Что вы спите под открытым небом, в палатках вокруг костра?

–Кто знает? У него много дел, – говорит наш отец. – И мы помирились с Западом, так что можно не бояться. Бедный мужчина запрашивает слишком высокую цену. Если он будет невнимателен, он потеряет все.

Я улыбаюсь. – Да, это было бы действительно не так трагично?

Иногда сложно поверить, что Долина Расселин так быстро достигла своего состояния, но потом вспоминаю о том, как быстро вырос Клейсут за какие-то двенадцать месяцев. Если что-то требуется, мятежники находят способ добиться этого, а солдаты, которые раньше использовали Долину Расселин, оставили много хорошего фундамента.