Текст книги "Карточный Император (СИ)"
Автор книги: Эрика Шторм
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)
ГЛАВА 20
Император тактично покинул мою спальню, позволив тем самым нормально одеться и вернуть утраченное спокойствие. После жёсткого поцелуя кагара губы горели огнём, а тело настойчиво требовало продолжения. Пришлось ополоснуть лицо ледяной водой и сделать выговор своему либидо.
Император ожидал меня в коридоре, стоя рядом с охранником. Его рубашка сияла чистотой и ничто не напоминало о пролитом на неё чае. Мужчины между собой переглядывались, будто они разговаривают, но их рты были закрыты и жестами они не пользовались.
Видимо Таргад заметил моё недоумение, так как сразу пояснил:
– Ментальная магия – одна из моих способностей. Благодаря ей я могу считывать чужие мысли и общаться на расстоянии.
«Так вот как он узнал, что я не собиралась на «Летящий»! Ой… Так это получается, что он слышит все мои мысли? ВСЕ до единой?!»
– Нет, Ари, я не читаю твои мысли, – улыбнулся он.
– Но тогда почему вы ответили на вопрос, который я вслух не задавала? – подметила я.
– Просто ты так выпучила глаза, что догадаться было не сложно, – рассмеялся он. – На самом деле, в день, когда ты вышла из темницы, я поставил тебе ментальный блок, который снять можно только с твоего согласия. И меня это также касается.
«Так вот почему я всё ещё жива!» – облегчённый выдох вырвался неосознанно и был замечен улыбающимся кагаром.
– Зачем вы это сделали? Вам было бы проще меня контролировать, зная каждую мою мысль, – осведомилась я с подозрением глядя на него.
– Затем, что я не выдержал поток твоей ругани в мой адрес, – снова рассмеялся Император, а мне стало стыдно. – Не красней, я это заслужил. А если серьёзно, то все мы имеем право на свободу мыслей. Ментальной магией я пользуюсь только по работе.
После этих слов моё мнение о «женихе» значительно выросло в положительную сторону. А если прибавить к этому заботу обо мне (одевает, кормит, драгоценностями задаривает, охранника опять же приставил после покушения), то скоро моя крепость падёт к его ногам, так и не добившись нормального предложения о замужестве и признания моего мнения.
Пока я обо всём этом думала, Лиамарон взял меня за руку и повёл по коридору прочь из дворца.
Эйванбергская ночь оказалась необычайно тёплой и уютной. Полная луна светила ярко, чётко вычерчивая тени и таинственно играя светом на окружающих предметах. Звёзды раскинулись по всему небу, будто россыпь из золотых блесток на ёлочном шаре. Воздух пропитался сладким ароматом цветов, усиливающимся с каждым дуновением ветерка.
Таргад выглядел умиротворённым и сейчас ничем не напоминал Императора, правящего огромной Империей и управляющего судьбами нескольких тысяч, а возможно и миллионов нелюдей. Верхние пуговицы его рубашки были расстёгнуты, рукава закатаны до локтя. Он крепко держал меня за руку, но при этом не доставляя дискомфорта. Скорее уж так я чувствовала себя полностью защищённой и расслабленной. Молчание, установившееся между нами, ничуть не напрягало. Оно было таким естественным, каким может быть молчание между двумя родными людьми. Будто мы понимаем друг друга без слов. Но всё же ментальной магией я не обладала, поэтому озвучить назревший вопрос пришлось вслух.
– Лиам, скажи, удалось ли выяснить, кто сжёг все ткани для платьев? – спросила я, неосознанно назвав Императора по имени. Когда же это до меня дошло, ударила себя ладонью по губам и затараторила извинения: – Ой, простите, я не хотела, просто… – Лиамарон не дал мне договорить, остановившись напротив меня и приложив к моим губам палец.
– Тебе не за что извиняться. Я давно хотел попросить тебя обращаться ко мне по имени и перестать «выкать», – заговорил он с лёгкой улыбкой. – Мне очень нравится, как моё имя звучит из твоих уст, когда ты не кричишь на меня.
Под насмешливым взглядом мужчины я смутилась. До того, как я попала на Хотарис, все мои знакомые, включая родителей поражались моему спокойствию и даже некоторой холодности. Здесь же я сама себе осточертела постоянными всплесками эмоций и бурными истериками. Возможно, там, на Земле, просто не было человека, способного расшевелить меня. Императору же удалось найти во мне целый ураган эмоций, который до недавнего времени дремал где-то в глубине моей души и не причинял столько неудобств своей хозяйке. Успокоительных травок что ли у лорда Гонрина попросить?
Мы продолжали двигаться в сторону моря. В воздухе стал ощущаться морской запах, постепенно заглушающий аромат цветов.
Я почти забыла о заданном вопросе, но Император вдруг начал отвечать на него:
– Поджигательницу нашли, однако она действовала по чьему-то приказу или просьбе. Инициатора девушка не сдала даже в обмен на отмену тюремного заключения. Она работала во дворце горничной и чаще всего вступала в контакт с Шиатэль, одной из наложниц. Возможно вы знакомы с этой эльфийкой.
«О да, и ещё как! Швыряние ваз и смертельные угрозы оставят её навсегда в моей памяти» – подумала про себя, передёрнув плечами.
Император истолковал мой жест по-своему и положил руку мне на талию, при этом теснее прижав к себе.
– Девушку нашли по остаточному следу от магии. Поджёг был устроен с помощью заклинания. Всё сгорело мгновенно, Граст не успел предотвратить пожар, – продолжил он. – Главный дознаватель предположил, что горничная действовала по указу Шиатэль, так как у той был мотив – ревность. В пользу этой версии говорит и то, что все платья были пошиты, кроме твоего. Избавившись от тканей, эльфийка тем самым хотела избавиться от твоего присутствия на балу и рядом со мной. Но благодаря твоей находчивости и дерзости, её план рухнул, – мужчина по-доброму усмехнулся.
– Но ведь это всего лишь домыслы главного дознавателя. Вина Шиатэль не доказана, – разумно рассудила я, хотя была склонна поверить им. – А вам нравится, что вас так ревнуют? – сорвался с моего языка дурацкий вопрос.
– Нет, не нравится. Только если ревновать будешь ты, – ласково шепнул мне на ушко Лиамарон.
Я промолчала, на всякий случай прикусив свой не в меру болтливый язык.
Вскоре мы подошли к самому краю обрыва, за которым начиналось море. Я не смогла удержаться и восторженно ахнула: лунная дорожка растянулась широкой полосой от самого горизонта к берегу, контрастно выделяясь на антрациново-чёрной поверхности. Выглядело это настолько нереалистично, будто я попала в отфотошопленную картинку.
Император повёл меня к старой деревянной лесенке, чтобы мы смогли спуститься на песчаный пляж. Сойдя с последней ступеньки, я сразу же почувствовала, как мои ноги утонули в прохладном песке. Я разулась, подхватила свои туфли и понеслась навстречу водной стихии, вопя на весь берег «Мооооре!». Сквозь нахлынувшую эйфорию до меня донёсся смех Императора.
Море было тёплым и безмятежно спокойным. Неторопливые волны ласково касались моих ступней, то скрывая их под водой, то показывая вновь. Я счастливо улыбалась, забыв обо всём на свете. Не знаю, сколько я так простояла, но очнулась лишь когда Лиамарон обнял меня сзади, согревая своим теплом. В моей душе расцвело чувство благодарности к нему. Он привёл меня сюда, не мешал и не отвлекал, словно чувствовал, как это важно для меня. Я прижалась к нему сильнее и откинула голову на его плечо.
Нас окружили сиалы – морские бабочки-путеводители. Они красиво порхали в воздухе, сверкая синими крылышками с серебристым налётом и создавая волшебную атмосферу.
– Может ты хочешь искупаться? – негромко спросил Император, разворачивая меня лицом к себе.
– Я бы хотела, но… – не зная, как правильно выразится, я замолчала.
– Отвернусь и подожду не берегу, – понял моё смущение Лиамарон.
Я немного поколебалась, но решила отказаться.
– Нет, давай в другой раз. Лучше будет, если мы придём, когда будет светло, – уверенно произнесла я.
– А ты хочешь прийти сюда ещё? Со мной? – выжидающе глядя на меня, поинтересовался Император.
– Ну одной же ты мне не разрешаешь отходить так далеко от дворца. Так почему бы не взять тебя с собой? – попыталась я выкрутиться, не желая признаваться в том, что мне нравится его общество. Почему-то мне казалось, что без Лиама море не будет выглядеть таким волшебным, а эта ночь не была бы такой особенной.
– Хорошо, в следующий раз пойдём днём, – согласился он.
Остаток ночи мы провели, сидя на холодном песке и разговаривая на различные темы. Точнее Император сидел на песке, а я у него на коленях. Конечно, я пыталась спорить, но Лиам очень быстро пресёк возражения – пообещал устроить репетицию первой брачной ночи здесь и сейчас. В незамедлительном исполнении этой угрозы я не сомневалась – уж очень ярко светились его глаза.
Без умолку тараторя, рассказала о жизни на Земле, о своём детстве, о родителях и о том, что мне нравится, а что нет. Император делился интересными сведениями о Хотарисе и его обитателях, о магии и её применении, об обязанностях Императрицы (об этом я попросила сама, а то вдруг не получится избежать свадьбы) и своих вкусовых предпочтениях. Оказалось, что мы оба терпеть не можем рыбу, обожаем мандарины (они у них тут тоже растут, хоть и называются по-другому), совершенно не умеем петь (хотя и его и меня заставляли в детстве этим заниматься) и безумно любим плавать.
Когда начало рассветать, Император переместил нас прямиком в мою спальню. Нежно поцеловал и, пожелав спокойной ночи, исчез.
Переполненная небывалым ощущением счастья, я выпила стакан фиолетового сока, непонятно откуда взявшегося у меня в комнате, и завалилась спать.
***
…«Мужчина зажимал рукой кровавую рану, но в этом не было смысла – он умирал. Я осознавала это, глядя на его разорванный живот и с трудом открывающийся рот. А ведь за то время, что я убивала Песчаных демонов можно было найти его и позвать целителя. Я ничтожество. Я не смогла защитить мать и спасти отца.
– Сын, – простонал умирающий, заставляя прислушаться к нему. – Когда я умру, ты должен забрать «Печать верности» и спрятаться, пока стража не прикончит оставшихся демонов, – отец говорил еле слышно, неразборчиво и сбиваясь, но я смогла различить его речь.
Император издал последний вздох, кольцо-артефакт под названием «Печать верности» упало с его пальца на пол. Я подошла к мужчине и закрыла его остекленевшие глаза. С отвращением надела кольцо, из-за которого мои родители были мертвы, а дворец разгромлен. Песчаные демоны… Ненавижу их.
Я была опустошена и разбита. Но в этом мире был ещё один кагар, нуждающийся в моей помощи – мой годовалый брат. Это вывело меня из оцепенения и заставило бежать на его поиски, оставив тело отца».
Из воспоминаний Лиамарона меня вырвала резкая боль в животе. Мне стало очень душно, тело намокло от пота. Я хваталась за живот, пытаясь унять острую боль. Хотела встать, позвать на помощь, но меня скрутило такой судорогой, что я даже рот не смогла открыть. Когда же мне это удалось, закричала из последних сил «Лиамарон!» и отключилась.
ГЛАВА 21
…Моё тело как будто плавало в густом сером киселе. И это было неправильно. Ведь кисель должен быть малиновым или бордовым, но никак не серым! С минуту размышляя о странном киселе, я осознала, что неправильным здесь является не только это. Человек не может дышать, находясь в киселе! А я вот дышу себе спокойно. Или не дышу?
Продолжая плыть по течению, равнодушно прикидывала: так всё-таки дышу или нет? Ответ на этот вопрос никак не хотел возникать. Когда я попыталась поднять руку, чтобы проверить своё дыхание, у меня ничего не вышло. Управлять своим телом я не могла. Странно. И кисель этот – странный.
И вот плыву я, и плыву, долго плыву. А может и недолго – в отличие от меня часы в киселе не плавали. Надо мной начинает вырисовываться чьё-то лицо, но сквозь густую серую массу его обладателя невозможно рассмотреть. Он (или она) пытается что-то сказать мне, но коварный кисель пробрался даже внутрь моих ушей, и я остаюсь в неведении.
***
Чувствую себя неимоверно слабой и побитой, словно кто-то собирался сделать из меня отбивную, но до сковороды ещё не донёс. Глаза открываются с большим усилием. Осмотрев помещение, понимаю, что нахожусь в комнате Императора и я тут одна. Одинокая лампа слабо освещает комнату, шторы завешены и какое сейчас время суток понять невозможно. Ситуация кажется знакомой, словно подобное уже со мной случалось. Из последних воспоминаний – резкая боль в животе, мой крик о помощи и провал в темноту. А перед этим, кажется выпила фиолетовый сок. Вот правильно мама говорила – не сунь в рот всякую гадость. Нет, он был вкусным, но вероятно не стоило доверять напитку с таким экзотическим цветом.
В спальню заглянул Император. Встретив мой взгляд, недоверчиво замер.
– Арина? Ты очнулась? – неверяще спросил он.
Жутко захотелось съязвить, ответив: «А вы надеялись, что помру?», но хрип, вырвавшийся из моего горла, был единственным моим ответом.
Лиамарон в один миг приблизился ко мне и напоил водой – сама я была не в состоянии это сделать.
– Вы когда-нибудь добьете меня окончательно или нет? – ехидным шепотом поинтересовалась я. – Вторая попытка, а результата никакого.
Император слабо улыбнулся, но по-прежнему остался серьёзным.
– Если бы я хотел убить тебя, то сделал бы это быстро и почти безболезненно, – «обрадовал» он. – Это была Шиатэль. Она использовала древний рецепт яда, передаваемый из поколения в поколение в её роду. Яд редкий, магией не определяется, поэтому охранник, проверив поднос с едой смело пропустил горничную в твои покои. Нужно было сразу упечь её в темницу! – яростно воскликнул кагар, стукнув кулаком об стену. От его резкого движения, я вздрогнула. Он заметил и сразу же извинился.
– Но как яд попал в мою еду? И там был только сок, – продолжила я выяснять подробности.
– Сговор с прислугой. Очередная горничная купилась на обещания Шиатэль, что, когда та станет Императрицей, её определят во фрейлины. Плюс у Шиатэль имелись сведения для шантажа. Девчонке было всего пятнадцать, – пояснил Император. – Поднос с едой был убран после того, как стало ясно, что ты нескоро вернёшься.
Горничную стало жалко. Правда, ненадолго. В конце концов, она пыталась убить меня.
– Но как вы узнали, что это именно Шиатэль? Опять догадки или горничная сама призналась?
Лиамарон нахмурилась, но ответил:
– Нет. В этом нам помогли. – Он сделал паузу и нехотя продолжил: – Грызупки.
– Кто? Серьёзно? – Его заявление повергло меня в шок. Неужели грызупки умнее главного дознавателя?
– Ари, может прекратим этот разговор? Тебе нужно отдыхать и восстанавливать здоровье, – Лиамарон пошёл на попятную, намереваясь увильнуть от ответа. Но я предоставлять такую возможность ему не собиралась. Любопытно, знаете ли, услышать подробности собственного почти убийства.
– Ладно, расскажу, если не будешь перебивать, – сдался он под моим настойчивым взглядом. – Итак, начну сначала. Шиатэль, узнав о предстоящей помолвке, пришла в ярость – её план по завоеванию трона Императрицы вот-вот грозился превратиться в несбыточную мечту. Она не смогла смириться с поражением и решила избиваться от тебя. Семейный яд у неё был припрятан давно, так сказать на всякий случай. Завербовав горничную, она со спокойной душой уселась ждать результатов. После того как ты выпила отравленный сок, на твой крик прибежал охранник. Он вызвал меня и лорда Гонрина. Целитель смог определить, что если ты не получишь специальный антидот (в этом и была эксклюзивность яда – обычный нейтрализатор его не обезвреживал), то через час умрёшь. Этим вся помощь лорда Гонрина и ограничилась – яд редкий, рецепт известен только роду Шиатэль, но об этом мы никак не могли знать. Пока я в отчаянии метался по комнате, а затем от бессильной ярости кидался на охранника, стало известно, что одна из горничных умерла от такого же яда – Шиатэль убрала единственную свидетельницу. Граст также не смог найти организатора покушения – сговор, как выяснилось позже, состоялся в саду, где полномочия духа-хранителя ограничены. Все были в панике – ты умирала прямо на наших глазах. Однако неожиданно в твоей спальне появились грызупки. Я приказал их выгнать, но лорд Гонрин вовремя вспомнил, что в результате мутации у этих зверей развился острый нюх. Мы не стали им мешать, а последовали за ними, когда они взяли след. Они привели нас прямо к Шиатэль. Мерзавка не захотела признаться по-хорошему и мне пришлось применить заклятие «Правдивого чувства». Антидот был найден в её комнате.
Рассказ Императора потряс меня до глубины души. Я не могла поверить, что своей жизнью обязана грызупкам – зверюшкам, с которыми просто-напросто поделилась ужасной кашей и один раз заступилась за них. Надеюсь, Лиамарон понимает – теперь-то я вытрясу из него приличные условия проживания для них! Это стало моей последней мыслью, перед тем как я погрузилась в тяжёлый сон.
***
Быстрыми темпами я шла на поправку. Валяться в постели вместо того, чтобы вести борьбу за право грызупок на лучшую жизнь, для меня было истинным мучением. Однако, когда я начала ожесточённый спор с целителем касательно того, что я совершенно здорова, полна сил и вообще хоть сейчас могу вспахать целое поле картошки, лорд Гонрин заявил, что полей с картошкой у них в Империи нет. Более того, даже если бы они были, меня туда никто бы не пустил. О наших разногласиях целитель наябедничал Императору, который сразу же разгадал причину моего скорого выздоровления и лично явился дабы успокоить больную. Выяснилось, что он уже позаботился о зверушках, приказав перевести их на новую должность. В обязанность грызупок теперь входила проверка съестных запасов, готовой еды и комнат прислуги на наличие ядов. В награду за спасение будущей Императрицы и верную службу Империи им было назначено качественное многоразовое питание, новая уютная комната и полное освобождение от работы в темнице.
Через три дня после отравления мне всё-таки разрешили выбраться из императорской постели. Первым делом я нормально помылась, расчесалась и оделась, а затем отправилась навестить грызупок. С последней нашей встречи они изменились: набрали вес, перестали дёргаться от каждого звука и почувствовали себя нужными – это отражалось в их горящих глазах. Удостоверившись, что со зверушками всё в порядке, я со спокойной совестью и телом, бурлящим энергией, отправилась в сад. Там-то меня и выловила Даломея, которая решила направить все мои силы на бесконечное заучивание этикета и всего остального, что так необходимо знать Императрице.
– Леди Арина, я так рада, что вы живы и, наконец, здоровы! – застала меня врасплох демоница на полпути к саду. Молниеносно двигаясь, она ухватила меня за локоть и развернула в сторону дворца. – Мы столько дней потеряли из-за этого ужасного случая! А ведь нам столько работы предстоит! Ох, бедняжка Шиатэль, – без перехода заахала наставница, – такую глупость совершила! Слишком уж амбициозна она была… Ах, не будем же о грустном! – воскликнула она, снова перепрыгнув на самую важную для неё тему. – Пора приступить к вашему обучению.
Осознав, что от настырной демоницы мне не сбежать, я покорно семенила за ней, и старалась понять, правильно ли я расслышала её слова.
– Почему вы упоминали Шиатэль в прошедшем времени? – настороженно поинтересовалась, почувствовав себя крайне неприятно.
Демоница резко притормозила и в упор уставилась на меня.
– Как? Вам разве не сказали? – удивленно спросила она. – Шиатэль мертва.
Услышав это, я испытала смешанные чувства. С одной стороны – стало легче, ведь мне больше не будет угрожать сумасшедшая эльфийка; с другой стороны – стало тревожно. Причем тревожил меня не сам факт смерти Шиатэль, а то, что это сделал Император. Не сам, конечно же, но по его приказу. Меня очень беспокоило, что Лиамарон был вынужден из-за меня применить жестокое наказание. Почему-то мне казалось, что каждое такое решение даётся ему очень тяжело.
– Её казнили? – осипшим от волнения голосом, спросила я.
Даломея глянула на меня и ответила:
– Нет, что вы! До этого дело не дошло. Она сама умерла – не выдержала последствий заклятья «Правдивое чувство».
Не сказать, что новая информация полностью убрала тревогу, но, определенно, моё беспокойство пошло на убыль. В мозгу тут же всплыла актуальная в этом случае поговорка: «Не рой другому яму, сам в неё попадёшь». Очень жаль, что на Хотарисе о ней ничего не слышали. Правда маловероятно, что знание этой пословицы уберегло бы Шиатэль от такого печального конца.
ГЛАВА 22
Незаметно пролетела целая неделя. Даломея издевалась надо мной всеми известными ей способами. Мне пришлось запомнить фамилии всех знатных родов, изучить несколько книг по этикету вдоль и поперек, разобраться в экономике и политике Ассандрии (это было хотя бы действительно важно), научится держать ровно спину (деревянная указка, прилетающая меж лопаток, каждый раз, когда я сутулилась, являлась отличной мотивацией и существенно ускоряла процесс), довести свой почерк из состояния «более-менее ровный» в состояние «каллиграфический» (на некоторые письма Императрица должна отвечать лично), вникнуть в работу благотворительного фонда (а вот это даже заинтересовало меня, захотелось помочь всем, кому только смогу) и много-много чего ещё. Я и представить не могла, что за неделю возможно столько всего сделать, но для Даломеи нет ничего невозможного. Она стремилась занять всё своё и заодно моё свободное время. И к моему огромному огорчению, демоница занята была только ночью – спала. Причиной её излишней свободы стал роспуск гарема. Узнав эту прекрасную новость, я станцевала танец бешеного сурка и спела пару песен о любви. За этим занятием меня и застала грустная Удина. Ей, как и многим не хотелось покидать дворец, но не из-за Императора, как остальным девицам, а из-за меня. Зеленоволоска призналась, что я со своим отвратительным характером заняла место в её сердце и ей будет меня не хватать. Аналогичные эмоции от её ухода испытала и я.
Терять единственную подругу в этом мире не хотелось. Откупорив бутылку шампанского, мы принялись лить слёзы печали и разлуки. После второй бутылки они превратились в слёзы злости, а после третьей и вовсе высохли, оставив после себя возмущение несправедливым и быстрым окончанием нашей дружбы. Естественно, сидеть сложив пустые бутылки на пол, мы не собирались, а вот пойти и побороться за нас и наши «чувства» очень даже были готовы. В результате, прервав императорский ужин и испортив своим появлением аппетит Таргаду-старшему, мы добились-таки справедливости – Удину оставили. После тщательной проверки и принесения магической клятвы, она была определена мне во фрейлины и привлечена страдать вместе со мной от беспрерывных уроков Даломеи.
Император за эту неделю разительно изменился. Его поступки утратили всякую логику и приобрели флер загадочности. Во всяком случае для меня.
Первой странностью явилось моё переселение. Оповещение о нём было представлено в категоричной форме, а именно: возвращаясь после занятий с Даломеей я направилась в свою старую комнату, ведь я уже выздоровела и в заботе Императора не нуждалась (так думала я, но не он), открыла дверь и вошла в спальню. Да только не в свою, а в императорскую. Не поверив своим глазам, вернулась обратно и предприняла новую попытку. Результат не изменился. Естественно, меня это разозлило. Я уселась в кресло и нервно барабаня по подлокотнику, стала дожидаться Императора дабы излить на него своё негодование.
– И как это понимать? – накинулась я на Лиамарона, едва он переступил порог собственной спальни.
– Арина, конкретизируйте свой вопрос. Я не понимаю о чём вы, – надменно ответил Император.
Сухой тон и неожиданное обращение на «вы» слегка обескуражило меня. Я-то наивно предположила, что переезд в спальню Лиама означает незамедлительные домогательства с его стороны и намёк на некие физические потребности, которые в связи с устранением гарема исполнять кроме меня больше некому. Однако холодный взгляд и раздражение, написанное на лице кагара, никак не вязались с моей версией происходящего.
– Почему я не могу попасть в свою спальню? Вместо этого оказываюсь тут, – конкретизировала свой вопрос, согласно требованиям Императора.
– Потому что с сегодняшнего дня, леди Арина, вы будете жить здесь, – кратко и понятно изъяснился Таргад. Вот только понятно было одному ему.
– С какой стати я должна делить с вами комнату? Мы ещё не женаты и даже толком не помолвлены. Это неприлично, – попыталась я образумить его.
– В этом дворце я решаю, что прилично, а что нет. Вы моя невеста, а значит ваше проживание со мной в одних покоях логично и правильно, – пресёк он мою попытку возразить.
Упрямое выражение лица и хмуро сведенные брови намекнули мне на то, что спорить с ним бесполезно.
Император нервно махнул рукой и собрался в ванную, но я остановила его порцией вопросов на совсем другую тему:
– Кольцо, на вашем пальце, это же артефакт «Печать верности»? В чём заключается его ценность? Почему Песчаные демоны охотятся за ним?
Таргад гневно зыркнул на меня, потом на упомянутое кольцо, затем снова на меня.
– Леди Арина, мне неприятен тот факт, что вы копаетесь в моих воспоминаниях, но я ничего не могу с этим поделать. А вот попросить вас не лезть в дела, которые совершенно вас не касаются – могу. И очень настойчиво прошу, – с нажимом произнёс он. – Надеюсь, вы поняли меня.
Грубая выволочка Императора заставила меня вспыхнуть и обиженно замолчать. Больше с вопросами я к нему не приставала.
На следующий день я обратилась к лорду Гонрину, но и от него ответов не получила.
– Арина, я не могу рассказать тебе об этом, так как секретные сведения разглашению не подлежат. Если Лиам сам не посвятил тебя в это, значит так нужно, – отмахнулся целитель, словно от маленького ребёнка, надоевшего ему своими глупыми «почему».
Так ничего и не узнав, я собралась посетить библиотеку, но благодаря Даломее сил на это у меня не осталось.
Тем временем, странности в поведении Лиамарона лишь прибавлялись. Он стал меня избегать и просто мастерски игнорировать. Мы не виделись по два-три дня, при этом живя в одной спальне. Я ломала голову, стараясь понять, почему он так поступает, но мужская логика для меня всегда являлась лесом тёмным, непроходимым и цивилизацией нетронутым.
Ситуацию обостряло и то, что каждое утро мы просыпались в объятьях друг друга. Император реагировал на это хмурым выражением лица, молча отлеплял меня от себя и также молча уходил. Он даже предпринял меры, чтобы обезопасить себя, соорудив посередине постели баррикаду. Появляться стал поздно, когда я сплю, а сбегать наоборот рано. Я молча терпела, наблюдая за тем, как Лиам выстраивает китайскую стену между нами. И вроде сама хотела вернуться домой, избавиться от его внимания и жить как раньше, но отчего-то в душе росла горькая обида. В какой-то момент до меня дошло, что я влюбилась. Очень сильно влюбилась. Потому что мне уже и кольцо не нужно было, и предложение, лишь бы он не отказывался от меня и перестал молчать.
Когда до знаменательного дня, в который меня должны отправить домой, осталось двое суток, Лиамарон снизошёл до моей незначительной персоны и впервые за долгое время удостоил меня ни только взглядом, но и целой речью.
– Леди Арина, я очень долго думал, и пришёл к выводу, что я не могу жениться на вас, – заявил мне Император, при этом спокойно попивая шарлис и любуясь видом из окна. – Я лично отправлюсь вместе с вами на Землю и доставлю прямо домой. В качестве компенсации за все неудобства, причинённые вам на Хотарисе я обязуюсь выплатить вам соответствующую компенсацию, а также приношу свои извинения.
Напыщенная тирада Императора вызвала во мне неожиданную гамму эмоций. Вместо того чтобы радоваться и представлять во всех красках встречу с родными, или хотя бы облегченно вздохнуть, я позорно разревелась. Сначала из моих глаз потекли маленькие слезинки, а потом они хлынули ручьями, угрожая затопить окружающие пространство, а самое главное виновника сего безобразия.
Таргад, завидев надвигающуюся катастрофу, бросился меня утешать, но был отвергнут и вдобавок оскорблен.
– Какая же ты сволочь, Лиам! – выкрикнула, выбегая из императорских покоев. Меня несло с такой скоростью, что за каких-то десять минут я оказалась у моря. Плюхнувшись на попу, обхватила колени руками и раскачиваясь из стороны в сторону повторно разревелась. Перед глазами проносились все ужасы, которые произошли со мной на Хотарисе. Стало до одури жалко себя, такую маленькую и беззащитную, а самое главное брошенную. Я так долго сдерживалась, подбадривала себя, уговаривала верить в лучшее, но стоило Императору отказаться от меня, и вся моя выдержка лопнула, словно воздушный шарик, незаслуженно проткнутый иголкой.
Уровень сырости стремительно рос. И в этом была не только моя заслуга, но и моря. Водная стихия штормила и бушевала, волны неистово ударялись о берег, обрушивая свой гнев на него и вторя моим горестным завываниям. Солёные брызги всё чаще долетали до моих ног, но меня это не тревожило. Почерневшее небо изредка озарялось вспышками молний. Первые капли дождя осторожно коснулись моих волос.
На мои поникшие плечи легли чьи-то горячие ладони. Я отпихнула их, но они снова вернулись, а потом и вовсе подхватили моё уставшее тело с мокрого песка.
– Зачем ты пришёёёёл? – завыла на ухо Лиамарону, как только оказалась у него на руках. – Я же тебе не нужнааа…
– Ари, глупая, ну с чего ты это взяла? Нужна, ещё как нужна! – постарался утешить меня он.
– Если была бы нужна, ты бы меня не броооосил, – жалостливо протянула, продолжая всхлипывать. – И женился, как обещал!
Император грустно посмотрел на меня, но промолчал. Без предупреждения он переместил нас в свою спальню.
На ковёр закапала вода, стекающая с моей одежды и волос. Лиамарон усадил меня в кресло и принялся раздевать. Я вяло отбрыкивалась, но он грозно рыкнул, заворчал про излишнюю эмоциональность некоторых дам, не заботящихся о своём здоровье, и я тут же затихла. Насухо вытерев меня и запихнув в халат, Император скинул с себя влажную рубашку. Затем без лишних церемоний усадил меня к себе на колени и всунул чашку с горячим чаем. Дрожа от холода и не в меру расшалившихся нервов, сделала первый глоток. Спокойствие потихоньку возвращалось, захватив к себе в компанию чувство стыда и неловкости.
– Прости, – тихо промямлила, сгорая от стыда за устроенную истерику.
– Твоя реакция заставляет меня думать, что я тебе небезразличен, – сказал Лиамарон, накручивая мокрую прядь моих волос на палец. – Я даже начинаю сомневаться в правильности принятого решения.
– Но почему?
Император ответил не сразу, будто сомневался в необходимости отвечать.
– Арина, ты мне нужна. Я не знаю почему, зачем и когда, но ты стала необходима мне как вода всему живому, как мука для теста, как грифель для карандаша. – Я усмехнулась нетривиальным сравнениям Лиама. – Я не силён в признаниях, но суть ты должна была уловить, – печально улыбнулся он уголками губ. – Пойми, я поступаю так ради тебя. За какой-то несчастный месяц ты успела отбыть срок в темнице, два раза была при смерти, один – под угрозой смерти. Так или иначе, но за всё это вина лежит на мне. Из меня получится ужасный муж, ведь я не могу обеспечить твою безопасность! – запальчиво воскликнул он, до боли стиснув меня в объятьях. – Ты будешь постоянно подвергаться различным опасностям! И если от безумных девиц я вроде как избавился, то от кровожадных Песчаных демонов – нет. Они знают о тебе, планируют использовать как приманку, как способ воздействия на меня, – сделав паузу, он губами провёл по моей щеке и шумно выдохнул. – Нет, я не могу позволить тебе остаться здесь. В своём мире ты будешь в полной безопасности, заживёшь как прежде, найдёшь какого-нибудь человечишку, выйдешь за него замуж и родишь ему сына, – последние слова Лиамарон сопроводил глухим рыком. – Я всё решил. И заметь, ты сама хотела домой и не хотела быть моей невестой, – припечатал он напоследок, чтоб уж наверняка добить меня.
