Текст книги "Ванильное мороженое"
Автор книги: Эрика Робинсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)
– Мне кажется, вас трудно вывести из себя. Если вы и наградили ту женщину парой нелестных эпитетов, думаю, на то были веские основания.
– Какими бы ни были основания, я все равно не должен был терять хладнокровия. Моя профессия предполагает спокойное и снисходительное отношение к человеческим слабостям и хворям.
Мелани погладила его руку.
– Возможно, – задумчиво протянула она. – Но терять хладнокровие иногда приятно.
Кларк опять весь напрягся, но на этот раз реакция не имела ничего общего с попыткой подавить свою ярость. С тех пор как они оказались на этой лестнице, отрезанные от остального мира небывалой грозой, Мелани без конца делала завуалированные намеки, от которых у него в крови вспыхивало пламя. А ее прикосновения рано или поздно могли привести к взрыву.
Он слишком долго сам готовил себе еду, чтобы не распознать приглашения к адюльтеру, когда слышал его. И поскольку оно исходило от Мелани – женщины, признающей, что у нее мало опыта, если он вообще есть, в отношениях с мужчинами, – Кларк подозревал, что ее намерение продиктовано скорее исследовательским интересом и ей нужен секс как таковой.
По крайней мере, он на это надеялся.
– Когда, например? – спросил Кларк.
– Снимите вашу рубашку.
– Зачем?
Он услышал, как она глубоко втянула в себя воздух, а затем медленно выдохнула.
– Вы будете изучать мою просьбу до тех пор, пока я не передумаю, или вам необходима более серьезная причина, для того чтобы потерять хладнокровие?
Кларк стянул рубашку через голову и бросил ее на перила.
– Готово. Ваша очередь.
– Что?!
Кларк усмехнулся. Он готов был идти у нее на поводу, но не собирался наслаждаться или расплачиваться в одиночку. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять: если красивая, отзывчивая женщина заточена вместе с вами на жаркой, сырой лестнице, предполагается, что раздеваться должны оба.
Господи, как ему это было нужно! Отвлечься. Потешить себя фантазиями. Все последнее время на душе у него лежала огромная тяжесть. И дело было совсем не в судебном разбирательстве, не в отстранении от практики, даже не в глупых нападках Джейн Томлинсон. Дело было в ярости, с которой он обрушился на нее. Неужели так велика сила наследственности? Неужели он обречен повторить путь, пройденный отцом?
Но с Мелани Уитлоу у него появился шанс усмирить свои эмоции взаимовыгодным, взаимовозбуждающим способом.
– Это будет только справедливо, – рассудительно заметил он. – Или вы боитесь обнажаться перед мужчиной? Список ваших фобий растет с каждой минутой.
Мелани села прямо и взялась за узел на блузке, но Кларк остановил ее руку.
– Позвольте мне.
Ее пальцы задрожали, но она кивнула и, повернувшись к нему, закрыла глаза.
– Разве вы не хотите наблюдать? – с вызовом спросил он.
Ресницы Мелани взметнулись вверх.
– Наблюдать?
Он повернулся так, чтобы была возможность действовать двумя руками.
– У меня такое чувство, что мне откроется отнюдь не рядовое зрелище. Я подумал, что вам, может быть, понравится мое… восхищение.
После короткого молчания Мелани посмотрела сначала вниз, затем на него. Если она хотела скрыть страх и одновременно нетерпение в своих глазах, то ей это не удалось. Но Кларку почему-то казалось, что она и не пытается скрывать своих эмоций. Она или не обладала необходимым для этого лукавством, а если и обладала, то ясно давала понять, что скрывать свои тайны больше не намерена. Кларк очень надеялся, что Мелани именно та, какой хочет казаться, – женщина, стремящаяся познать всю глубину, все нюансы страсти, женщина, мечтающая наверстать упущенное.
Потому что только такая женщина – без всяких сложностей, честная и любопытная – нужна была ему в этот момент. До тех пор пока он не поймет, чего хочет в жизни, помимо сиюминутных нужд и желаний, пока не выяснит природу и силу власти над ним темной ярости, охватившей его в зале суда, он не может никому давать каких-либо обещаний.
Кларк опустил взгляд и увидел, как задвигалась нежная шея Мелани, когда она сглотнула. Ее кожа поблескивала в тусклом свете лампочки, а запах духов еще сильнее насыщал густой и жаркий воздух.
Узел оказался завязанным на совесть. Кларку не удалось развязать его с первой попытки.
– Вы, наверное, были самой умелой в скаутском отряде, – простонал он, сражаясь с туго затянутым материалом.
Мелани с благодарностью рассмеялась, когда он нарушил столь нестерпимое напряжение.
– Я была командиром. Люблю хорошие узлы.
Кларк усмехнулся. Если бы его командир была вполовину такой же, как Мелани, он скорее всего остался бы в бойскаутах навсегда.
– А я люблю отвечать на вызов.
Меньше чем через десять секунд узел был развязан. Кларк помедлил, вздохнул поглубже, затем поймал взгляд Мелани. Она кивнула в ответ на безмолвный вопрос, затем взглянула на его грудь и провела по губам языком. Кларк скользнул одной рукой под блузку, до лопаток, и одним движением снял ее с Мелани. Как он и предполагал, зрелище оказалось восхитительным – от загорелых изящных плеч до маленьких, но таких манящих выпуклостей груди, едва прикрытых голубой полоской лифчика. Пальцем он прикоснулся к ложбинке у основания ее шеи, затем провел им прямую линию вниз, пока его не остановил прохладный шелк.
– А теперь прикоснись ко мне, Мелани.
Она не спускала с него глаз и заморгала от неожиданности, словно была сосредоточена только на его прикосновении.
– Где?
– А где бы тебе хотелось?
Она снова облизнула губы и уставилась на его рот.
Кларк коротко хохотнул, все больше и больше восхищаясь ею. Она был красива, сексуальна, покладиста и обладала изощренным чувством юмора. Если бы не тьма внутри него, не чудовища, которых ему приходилось удерживать на цепи, он позволил бы себе поверить, что встретил идеальную женщину.
Но Кларк был не из тех, кто тешит себя иллюзиями. По крайней мере, длительными. Фантазии хороши только на короткий срок – и не за счет реальной жизни.
И все-таки в этот момент ему казалось, что единственная реальность – это его нестерпимое желание поцеловать Мелани Уитлоу. Позволить ей прикоснуться к его губам, но не глубже. Не к сердцу. Не к душе.
– Милая, если хочешь поцеловать меня, совсем не надо просить об этом. Я мечтаю поцеловать тебя уже очень давно.
– И что же тебе мешало сделать это?
Вместо ответа Кларк нежно, осторожно, а вскоре и жадно завладел ее губами. Такого восхитительного поцелуя он не испытывал в жизни ни разу. Ее губы источали дурманящий, дразнящий аромат. Наверное, так пахнет волшебный лес после дождя. Весь мир сузился сейчас до ее сладострастных, лишающих рассудка губ. Едва сдерживая себя, он гладил ее руки. А когда Мелани скользнула пальцами по его груди, покрытой завитками шелковистых волос, и легонько потянула за соски, он широко распахнул глаза.
Она никак не могла знать о том, что это ощущение доводит накал его страсти до высшего уровня, сравнимого только с самим сексом. Ее ногти слегка царапали кожу, оставляя отметины, еще более воспламеняя его, призывая подчиниться отчаянному желанию ощутить ее груди в своих ладонях.
Обнаженные. Не прикрытые кружевами и шелком.
Кларк спустил бретельки лифчика с ее плеч, затем расстегнул крохотную застежку на середине спины и не смог сдержать стона удовольствия, когда его руки приняли этот сладостный вес.
Мягкий. Теплый. Отзывчивый на его прикосновения. Едва он провел большими пальцами по ее соскам, они стали твердыми. Мелани стиснула его плечи, и стон, пробившийся сквозь их неразрывный поцелуй, подстегнул Кларка, сказал ему, что она жаждет большего.
И все-таки сначала он должен услышать, чего она хочет.
Не переставая нежно поглаживать ее соски, он спустился губами к ее шее и прошептал в нее:
– Мне не терпится попробовать тебя.
Она пальцами зарылась в его волосы.
– Да.
Слегка отстранившись, Кларк скользнул губами ниже, к ее груди. Одного кругового движения языка оказалось достаточно, чтобы она резко втянула в себя воздух. Ее веки опустились. Губы приоткрылись.
– Ммм… – пробормотал Кларк, – как сладко…
Мелани выгнула спину, инстинктивно требуя еще большего. Господи, я готов доставлять ей это удовольствие часами, думал Кларк, доведя ее своими ласками до того, что она сквозь стоны выкрикнула его имя.
Она исследовала его руками так же бесстрашно и восхищенно, так же жадно и возбужденно, как он. Ее пальцы повторяли движения его языка, лаская его соски, и погладили их, когда Кларк наконец отстранился.
Волосы, спутанные и влажные, упали ей на лицо. Губы, красные и припухшие, обиженно надулись, в глазах стоял вопрос, который он даже не пытался расшифровать. Это было желание, которое, как он знал, и она понимает не вполне. А ее груди… Все фантазии Кларка меркли перед реальностью. Они были маленькие и круглые. И отзывчивые. На его ласку.
– Ух ты! – сказал он, осознавая, что можно было бы подыскать комплимент и получше, но его так одолевал сексуальный голод, что было не до поэтических сравнений, даже если она и заслуживала сонета-другого за то, как свободно держала себя.
Но в следующий момент руки Мелани метнулись к ее груди. Ей захотелось прикрыться. Он не мог позволить, чтобы это случилось, поэтому взял ее руки в свои.
– Не нужно. Ты прекрасна. Ты именно такая, какой я представлял себе.
Легкая улыбка изогнула губы Мелани.
– Ты представлял меня нагой?
– Да. Я даже представлял некоторые интересные вещи, которыми мы занимались, – нагими, конечно. Ты не имеешь ничего против того, чтобы быть предметом моих фантазий?
Мелани немного подумала, медленно кивнула и наконец сказала:
– Имею. Определенно имею.
Ответ ошеломил Кларка. Ведь она с ним здесь по своей воле, и именно она предложила ему снять рубашку! И она не протестовала, когда он освобождал ее от лифчика.
– Вот как?
– Угу. И буду, до тех пор пока ты не опишешь мне свои фантазии. В деталях. Прямо сейчас.
5
Невероятность ситуации, в которой она полулежит полуобнаженная на пыльной черной лестнице рядом с мужчиной, рассказывающим ей о своих фантазиях, воспламенила воображение Мелани как никакой роман, как никакой сценарий. Кларк сидел так близко, что она кожей чувствовала жар его тела, а ноздрями жадно втягивала его острый мускусный аромат. Она до сих пор еще чувствовала вкус его поцелуя – смесь запахов кофе и мяты. Этот человек знал, как пользоваться своим ртом. Для улыбок. Для поцелуев. Для того чтобы доставить ей наслаждение, которое могло бы выплеснуться через край, если бы он вовремя не остановился.
Стоило ей прикрыть глаза, даже на мгновение, и эта узкая лестница превращалась в роскошную высокую постель под балдахином, грязные ступеньки – в золоченую приставную лесенку, ведущую на мягкое ложе под шелковым покрывалом. А Кларк, со смуглой кожей и сверкающими глазами, – в молодого короля. Таинственного, соблазнительного, опасного.
Мелани вздохнула, поняв, что это плагиат. Она позаимствовала антураж из сценария фильма, в котором так мечтала сыграть. Впрочем, разве можно винить ее за недостаток фантазии? Все фантазии меркли перед тем фактом, что мужчина расскажет ей о самых сокровенных желаниях, и при этом предмет этих желаний – она сама.
– Не думаю, что ты захочешь это слушать, – сказал Кларк, выпрямляясь.
Он слегка отодвинулся от нее, и все внутри у Мелани запротестовало. Однако он, похоже, не отказывался наотрез, поэтому она продолжала настаивать, стараясь отогнать свои страхи, вызванные неопытностью.
– Я хочу послушать твои фантазии. – Кончиком пальца она провела по его мускулистому предплечью. – Если ты расскажешь мне о своих, я сделаю то же самое.
Ее предложение вызвало усмешку, впервые обнажившую ровные белые зубы Кларка. Раньше при улыбке его губы всегда оставались сомкнутыми. Словно он сдерживал, старался подавить веселье.
– Это честная сделка, и я ловлю тебя на слове. К сожалению, мои фантазии не очень-то изобретательны. – Он глубоко вдохнул, как перед погружением в воду. – Мы в моем кабинете наверху, наедине. Ты полулежишь в кресле…
– Ух ты, а за окном бушует гроза?
Кларк рассмеялся при виде энтузиазма Мелани.
– Вообще-то грозы в моей фантазии не было, но это выразительный штрих. Там не было также и грязной темной лестницы. И в открытое окно вливался свежий воздух.
Мелани хихикнула.
– Теперь это не так уж важно, тебе не кажется?
Даже имей такую возможность, Мелани не изменила бы ни одной детали этой мизансцены. Без грозы и молнии они не оказались бы здесь. Без влажной жары не было бы повода раздеться. А без царящей здесь полутьмы она ни за что не решилась бы сидеть так близко к нему и чувствовать себя такой раскованной.
– О, поверь мне, то, что мы делали в моих фантазиях, начисто лишено очарования.
Его слова и интонация, с которой они были произнесены, затронули в Мелани те глубины, в которых она прятала самые запретные свои желания. Кларк протянул руку и щелкнул заколкой для волос, выпустив на свободу сколотые пряди. Они упали на лицо Мелани, скользнули по соску, отчего она затрепетала.
– Что такого в длинных волосах, от чего мужчины сходят с ума?
Мелани сглотнула. Она понятия не имела, как ответить на этот вопрос. Она носила длинные волосы потому, что у нее никогда не было лишнего времени, чтобы сходить к парикмахеру и сделать стрижку. Обычно Мелани заплетала их в косу или собирала в хвост.
Но сегодня оставила волосы распущенными, по крайней мере частично. И когда Кларк, зажав между пальцами длинную прядь, пощекотал ею другой сосок, Мелани была несказанно рада, что поступила так.
– Может быть, то, что ты делаешь… – Легчайшие прикосновения ее волос сменились лаской его губ, и Мелани тут же забыла, что хотела сказать.
– Я делаю то же, что и в моих фантазиях, – наконец оторвавшись от нее, сказал Кларк, затем зарылся лицом в мягкие шелковистые волосы, вдыхая запах ее шампуня. – Люблю зеленые яблоки. Сладкие, но с кислинкой. В них так восхитительно вгрызаться зубами, разбрызгивая во все стороны сок. Ты кусаешься, Мелани?
– А в твоих фантазиях я это делала? – Мелани распахнула глаза, хотя в темноте даже не осознавала, что они закрыты. – Тебе нравится грубый секс?
Кларк молчал дольше, чем она ожидала.
– Я этого не говорил.
По спине Мелани пробежал холодок. Еще до того, как встала на чреватый неожиданностями путь обольщения, Мелани подозревала, что Кларк – требовательный любовник. Его заминка укрепила ее подозрения.
– Ты и не должен был ничего говорить.
– Я могу быть нежным, Мелани. Для тебя я могу быть любым, каким ты захочешь.
Он прошептал это признание ей в ухо, находясь достаточно близко для того, чтобы Мелани безошибочно поняла, что он откровенен с нею, предельно откровенен. Он может измениться, если она того пожелает. Он может сдержать себя. Отмеривать свою страсть в соответствии с ее ожиданиями.
Возможно, Кларк делал это для десятков женщин десятки раз. Мелани крепко зажмурилась, пробормотала ругательство и, отстранившись, потянулась к перилам, чтобы достать блузку. Затем отгородилась от него тонкой тканью, словно занавеской.
– Я хочу, чтобы ты был честным до конца, – сказала она. – Таким же честным, какой намерена быть с тобой я.
– Честным в отношении чего? Я хочу тебя, Мелани. Никогда в своей жизни я не испытывал подобного всепоглощающего влечения.
– И я хочу тебя не меньше. Ты сказал, что почувствовал влечение, как только я впервые вошла в твой кабинет. – Мелани взволнованно сглотнула, понимая, что должна признаться ему в этом, прежде чем поразит его другим признанием – о своей скрытой цели. – А знаешь ли ты, что я приросла к полу в коридоре минут на пятнадцать, только мельком увидев, как ты выходишь из машины?*До того момента я не понимала, что такое животное влечение. Не хотела понимать. Но это было выше моих сил. С этим невозможно бороться.
Ее откровенность была вознаграждена знаменитой улыбкой Кларка. Мелани мысленно взмолилась, чтобы его отношение к ней не изменилось и впредь.
– С этим можно бороться, – возразил он. – Но зачем? Мы оба свободные, ничем не связанные взрослые люди.
– Затем, что я еще не все сказала тебе, Кларк. Оставшись сегодня после сеанса и пригласив тебя на обед, я преследовала еще одну цель. И мне нужно сказать тебе о ней, хотя я и горю желанием услышать продолжение твоих фантазий.
Кларк с сомнением посмотрел на нее, словно решая, хочет или нет слушать ее дальше.
– Иди сюда.
– Что? Кларк, мне…
– Нужно в чем-то исповедаться, прежде чем мы претворим фантазии в реальность. Я понимаю. Но я из тех, кто заканчивает начатое.
Он взял у нее блузку и помог вставить руки в проймы, затем стянул у нее на груди, но узел завязывать не стал. Вместо этого усадил Мелани между ног и положил ее голову себе на грудь.
– Расслабься, – приказал он.
Что ж, она попробует. Быстрое и громкое биение его сердца отдавалось у нее в ушах. Мелани села, уперев локти в его бедра, ничуть не удивленная тем, что мускулы там оказались не менее твердыми, чем бетонная ступенька. Нет, это невозможно. Как она может расслабиться, если все ее тело полно неудовлетворенного желания, разбавленного лишь чувством вины за то, что она так и не сказала ему еще о голливудском контракте и о роли, отводимой ему в процессе достижения этой цели?
– Я сказал, расслабься, Мелани.
– Я расслабилась, – солгала она.
Он хмыкнул, но спорить не стал.
– Тогда закрой глаза.
Она сделала то, что ей велели.
– Закрыла? – спросил Кларк, легонько повернув к себе ее голову, чтобы убедиться в этом.
– Угу.
– А теперь слушай и не забывай, что это мужские фантазии, ладно? Тебе они могут показаться чрезмерно грубыми.
Мелани пришлось прикусить нижнюю губу, чтобы не хихикнуть. Если бы он только знал, какими чрезмерно грубыми бывают иногда ее фантазии, то обошелся бы без этого вступления.
– Думаю, я выдержу.
– Что же, по-твоему, если бы я не был уверен, что ты выдержишь, то не стал бы фантазировать?
Мелани приоткрыла глаз – лукавый, насмешливый.
– Хорошо, – зловещим тоном произнес он, по одному этому взгляду, очевидно, поняв, как она относится к его словам. Мелани это понравилось. – Если бы не был уверен, что ты выдержишь, я не стал бы рассказывать тебе, только и всего. Итак, все начинается с того, что ты полулежишь в кресле, расслабленная, с закрытыми глазами, и рассказываешь, что испытываешь, когда Джед на сцене обнимает и целует тебя. И вдруг твое дыхание становится прерывистым, слова все более и более откровенными…
– А как я одета?
– Что?
– Давай, Кларк, нарисуй мне полную картину. Мне нужны детали – одежда, жесты, звуки. Я же актриса!
Она также была женщиной, и ей нужно было вжиться в ситуацию.
Он помолчал, а когда заговорил снова, с трудом скрывал нетерпение.
– На тебе были тесноватые джинсы и блузка, завязанная узлом на талии и не слишком плотно запахнутая, отчего время от времени в разрезе на груди показывался голубой кружевной лифчик.
– Так я одета сегодня, – недовольно возразила Мелани.
– Представь себе, я ничего не выдумываю, – ответил он невинным тоном, хотя явно мошенничал, в чем Мелани и убедилась, когда, повернув голову, увидела сверкающее в его взгляде озорство.
Она тут же опять отвернулась и крепко смежила веки.
– И что было дальше?
Кларк изменил положение, крепче обхватив ее ногами.
– С раскрасневшимся лицом, все еще не открывая глаз, ты начинаешь срывать с себя одежду, предлагая повторить то, что делал Джед, чтобы воспроизвести ситуацию нагляднее*.
Мелани затаила дыхание. Он явно не нуждался в помощи, в его рассказе было достаточно деталей, для того чтобы снова разжечь в ней огонь желания.
– Я не успеваю остановить тебя, как ты уже обнажена. Затем ты вскакиваешь с кресла, спотыкаешься, и я, воспламененный сверх меры твоим рассказом, беру тебя сзади – так, чтобы быть внутри тебя и одновременно ласкать все тело. Ты хочешь меня, я хочу тебя. Прямо здесь и сейчас. В моем кабинете. Без всяких шелковых простыней и сентиментальных прелюдий. Просто удивительный, замечательный секс. Это не пугает тебя, Мелани?
Она сидела неподвижно. Его слова были откровенными и совершенно не вязались ни с мягким тоном, которым он произносил их, ни с нежными объятиями, которыми он словно обволакивал ее. Мелани была глубоко поражена тем, что он не облек свои фантазии в романтические одежды.
Впрочем, это ведь мужские фантазии. Фантазии мужчины, которого она хочет. И к тому же, хотя она и была объектом его вожделения, полураздетым и покорным, Кларк все еще умудрялся сдерживать себя.
– Я не боюсь тебя, Кларк.
– Тогда открой мне свой секрет. Расскажи, и мы посмотрим, чью фантазию претворим в жизнь первой.
Повернув голову, Кларк смотрел, как поднимаются и опускаются в такт дыханию идеальные округлости ее грудей. Она хотела откровенности – и получила ее сполна. Никогда он не был так честен с женщиной, но Кларку почему-то казалось, что Мелани нуждается в неприкрытой правде.
– Я хочу, чтобы ты научил меня заниматься сексом… Ну, не совсем сексом. Механизм мне известен. Из первых рук, – многозначительно добавила она.
Кларк кивнул. Она не девственница. И он принял это во внимание.
Мелани продолжала:
– Но мне важно узнать, что делает близость между мужчиной и женщиной эротичной, незабываемой. И не только ради собственного удовольствия, хотя сейчас я проделала недюжинные усилия, чтобы вспомнить о другой причине нашего сидения на этой лестнице.
Кларк усмехнулся. Последнее признание было совсем ни к чему, это было очевидно. Он не мог представить, что можно сказать такого, чтобы уменьшить его желание обладать ею, как это было в его фантазиях.
– Что же это за другая причина?
– Роль.
Он застыл.
– Прости?
– Режиссер из Голливуда предложил мне роль в своем фильме, который наполовину состоит из постельных сцен. А у меня нет опыта подобного рода. Я не знаю, что это такое – страстно хотеть кого-то… вернее, не знала. Один сегодняшний день открыл мне глаза на столь многое, что теперь я, пожалуй, рискнула бы пройти вторые пробы. – Мелани повернулась к нему лицом. – Мне нужно, чтобы ты показал мне большее.
Кларк нахмурился, несмотря на неприкрыто молящее, жадное выражение в ее глазах. Джед, с его «откровенностью», умолчал о голливудском контракте. И теперь Кларк был обескуражен тем, что ему, оказывается, предлагали не безыскусный адюльтер, а, так сказать, продолжение работы в неурочное время.
– Значит, ты хочешь меня из-за этого контракта? – Он еще не знал, как к этому отнестись, поэтому его вопрос прозвучал спокойно и с умеренной долей любопытства.
– Нет, я хотела тебя еще до того, как предварительные пробы почти провалились. Но теперь у меня есть идеальный предлог, для того чтобы сблизиться с тобой. Необходимость произвести попутно кое-какие изыскания.
– Зачем тебе нужен предлог?
Мелани рассмеялась и закатила глаза.
– Если бы знал меня лучше, ты бы не спрашивал. Мне всегда нужен предлог, для того чтобы сделать что-то выходящее за рамки обычной рутины.
Кларку был понятен такой образ действий, поскольку и сам он за пределами рабочего кабинета вел себя так же. Джед постоянно советовал ему осмотреться вокруг, чтобы увидеть, сколько восхитительных возможностей таит в себе жизнь. И советы эти исходили от человека, который объявил о своей помолвке через несколько недель после знакомства с Бекки, да еще и в его кабинете… Если бы Джед увидел его сейчас, он бы раздулся от гордости за него. А за Мелани?..
– Думаю, в том-то и проблема, – сказал наконец Кларк. – Я не очень хорошо тебя знаю. Как ты смотришь на то, чтобы пообедать? Мы можем заказать еду ко мне домой по телефону.
– Значит, ты согласен? Ты будешь моим наставником?
Кларк взял ее за руки и поднял со ступенек.
– Я еще не решил.
Он сделал не очень ловкую попытку завязать узел на ее блузке, но Мелани улыбнулась и быстро отступила. Отсутствие лифчика, похоже, не беспокоило ее, поэтому Кларк снял забытый предмет с перил и сунул в карман брюк.
Когда они подошли к двери, Мелани схватила его за запястье. В ее глазах промелькнула неуверенность, но она сделала глубокий вдох и во второй раз за сегодняшний день заставила себя произнести трудные слова.
– Я хочу, чтобы ты до конца понял меня, Кларк. Я не ищу серьезных отношений. Обручальные кольца, дети и споры о том, к чьим родителям мы поедем на Рождество, не входят в мои ближайшие планы.
Кларк накрыл ее руку своей ладонью, восхищенный ее независимостью, ее прямотой.
– Предложение, от которого я не в силах отказаться, да? Какой мужчина не мечтает о неомраченной радости безответственного секса?
Мелани нахмурилась, и Кларк понял, что она уловила легкий оттенок горечи в его голосе. Что ж, хорошо. У него есть недостатки и плохие привычки – некоторые из них пугают даже его самого, – но никто и никогда не обвинил бы его в том, что он пустышка.
– Нет, не так. Впервые в жизни я оказалась одна. Для меня это захватывающий опыт. Я не хочу, чтобы между нами возникло какое-то непонимание. Ты нравишься мне, Кларк. Это очевидно, – с иронией добавила она, взглянув через плечо на лестницу. – Ты очень нравишься мне.
Кларк поцеловал ее руку.
– Согласен. Ничего серьезного.
Он открыл дверь, впустив в душную полутьму лучи проглянувшего сквозь тучи солнца, и потянул ее наружу.
– Дождь утих. Мы можем поехать ко мне.
Мелани прикусила губу. И Кларк заметил мелькнувшее в ее глазах сожаление.
– Или ты предпочла бы ресторан? Можно и так.
– Нет, дело не в этом. Просто мне немного жаль покидать эту милую лестницу.
Кларк усмехнулся.
– Не совсем подходящая обстановка для известной, богатой актрисы.
– Это моя мать – известная и богатая актриса. Я пока только к этому иду. Контракт еще не подписан.
Первым импульсом Кларка было подвергнуть сомнению это заявление. Но почему-то ему трудно было поверить, что Мелани Уитлоу способна на ложь или преувеличение. Она уже сделала ему одно шокирующее признание – о роли, которую должна отрепетировать с ним. И Кларк до сих пор не понимал, что испытывает в связи с этим, а также с ее реакцией на его заявление о готовности действовать в соответствии со своими фантазиями. Она едва бровью повела.
И после этого еще утверждает, что нуждается в его наставничестве? Кларк был уверен, что Мелани узнает намного больше, если просто прислушается к своим инстинктам. Впрочем, ему и самому не грех было бы освежить свои познания в этой области. И лучшего партнера, чем эта женщина, которая сейчас пыталась и никак не могла открыть замок своей машины под снова закапавшим дождем, ему не найти.
Кларк отодвинул Мелани в сторону и осмотрел замок на ручке «форда». На нем виднелись отчетливые и свежие царапины.
– Похоже, кто-то под покровом непогоды хотел угнать твою машину и не смог. Жить в этом городе становится все более и более небезопасно. Придется ехать, сидя в луже.
Мелани, пребывавшую в некоторой эйфории, ничуть не расстроил этот инцидент.
