Текст книги "Полутьма"

Автор книги: Эрик Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

– Видали? – сказал Маккендрик, – Что скажете?

– Какая-то деревня или поселение, – отважился Беннетт. – Они слишком правильной формы, так что это не может быть случайное нагромождение каменных глыб.

– Тен Ли? Она кивнула:

– Очень может быть. Скорее всего это искусственные объекты.

– Это единственный снимок, где они видны, – сказал Маккендрик. – В скором времени сигнал был потерян из-за бури. Когда я это увидел, то решил, что должен исследовать эту планету. Не просто послать туда людей – я сам должен туда полететь. – Он пристально посмотрел на Тен Ли, а затем на Беннетта. – Надеюсь, вы понимаете, что это может значить?

– Внеземная разумная жизнь, – откликнулся Беннетт. – Только какая: вторая или третья по счету?

– Это зависит от того, считаешь Ты китовых с Сириуса VI разумными или нет, – сказал Маккендрик. – По-моему, этот вопрос еще остается открытым. Короче, если это действительно дело рук разумных существ и если они еще не вымерли, нас ждет там весьма многообещающее открытие,

– Слишком Много «если», – заметила Тен Ли. Маккендрик пожал плечами:

– Я готов рискнуть. Хотите со мной?

Беннетт взглянул на Тен Ли. По ее виду никак невозможно было сказать, что она только что посмотрела фильм, который мог стать важным событием в истории исследования звезд.

Наконец она моргнула й спросила:

– На каком расстоянии от Земли находится Полутьма? – Почти две тысячи световых лет.

– Значит, мы сможем долететь туда месяца за три-четыре?

Маккендрик кивнул:

– Что-то вроде того. Корабль, естественно, оснащен камерами для анабиоза. Так что субъективно это займет у нас день или два.

Тен Ли посмотрела Маккендрику в глаза:

– Могу я задать еще один вопрос?

– Валяй.

– Я не понимаю одного: почему вы не хотите послать полностью оснащенную разведывательную команду.

– Вопрос по существу, – кивнул Маккендрик, – однако подготовка такой команды и корабля занимает много месяцев, а порой и больше года, особенно если учесть, какая это даль.

– Вряд ли кто-нибудь за это время откроет Полутьму, – заметил Беннетт.

– Правильно, но у меня нет этого года. – Маккендрик помолчал, а потом продолжил: – Пять дет назад, когда я заболел, мои врачи дали мне четыре года. Максимум пять лет. Я уже живу взаймы. Хорошо, если я протяну еще год. Больше всего на свете мне хочется открыть разумную жизнь на Полутьме, даже если это будет последним, что я сделаю в жизни. Мне нужен небольшой экипаж для звездолета, который уже практически готов. Я хочу добраться туда как можно скорее. Вас удовлетворяет мой ответ?

Тен Ли еле заметно кивнула.

– Мой римпон предсказал мне дальнюю дорогу. Я полечу с вами.

– Беннетт?

– Профсоюзные ставки? – спросил Беннетт, глядя на Маккендрика.

– К черту профсоюзные ставки! – улыбнулся магнат – Сто тысяч в месяц. Устраивает?

Беннетт уставился на застывшее изображение предполагаемого поселения инопланетян.

– Считайте, что я с вами.

Маккендрик выключил ком-экран и соскользнул с края стола.

– Мы стартуем двадцать шестого, через три дня. А до того будем ежедневно проводить обычные системные проверки и настройку оборудования. Есть еще вопросы?

«Двадцать шестого, – подумал Беннетт. – Похороны моего отца».

Жители Мохаве сочтут его грубым и бесчувственным, если он не придет. Двадцать дет назад он не пошел на похороны Эллы – и снова его кольнуло чувство вины. Он постарался загнать это ощущение куда-нибудь подальше, в самые глубины сознания.

Хорошо, – сказал Маккендрик. – Значит, насчет даты мы договорились. Мне надо отдохнуть. Жду вас завтра в десять.

Беннетт вышел на яркий солнечный свет с таким чувством, что в его жизни начинается новая глава. Он подумал об отце, о Джулии… Наконец-то он сделал Шаг, чтобы изменить свой образ жизни, который ему так давно хотелось изменить, да решимости не хватало. Беннетт никогда не любил загадывать далеко вперед и мечтать. Теперь по крайней мере он хотя бы перестанет оглядываться назад и терзаться раскаянием.

Он пошел вслед за Тен Ли вверх по лестнице, ведущей из ямы.

– Могу я подбросить тебя куда-нибудь, Тен?

– Спасибо, но я предпочитаю ходить пешком. Беннетт пожал плечами:

– Тогда до завтра.

Он помахал ей рукой, направился к стоянке – и вдруг услышал голос Тен Ли:

– Джошуа!

Он вернулся туда, где стояла Тен Ли, не сводившая с него глаз.

– Джошуа! Я все думаю о том, что сказал нам Маккендрик.

– И что ты думаешь?

– Как по-твоему, почему он выбрал именно нас? У него много хороших пилотов и аналитиков.

– Он говорит, что считает нас лучшими, – отозвался Беннетт. – Мы просто вовремя попались ему под руку.

– А может, дело в том, что это опасная задача? Полутьма – планета бурь.

– Возможно. Кто его знает? Я справлюсь с любыми погодными условиями. – Он улыбнулся. – Не беспокойся, Тен Ли.

Тен Ли одарила его бесстрастным взглядом:

– Я не беспокоюсь, Джошуа. Мне просто интересно.

– Как скажешь. Ты точно не хочешь, чтобы я тебя подбросил?

Она молча повернулась и пошла к зданию станции – хрупкая босоногая фигурка с рюкзаком.

Следующие два дня Беннетт, Маккендрик и Тен Ли работали на «кобре», проводя проверку оборудования и системный анализ. Вечером накануне старта Беннетт написал коротенькое заявление об увольнении и послал его на статью «Редвуд». Он думал, что Матсон тут же ответит ему, угрожая судом за нарушение контракта. Когда минут через пять с экрана послышался мелодичный звонок, Беннетт нажал кнопку «секретно». Это был не Матсон, а Джулия. Он решил не отвечать.

Перед закатом Беннетт вывел свою машину из гаража и поехал по пустыне. Он остановился у купола, в котором вырос, прошел через обветшалое жилище и вышел в мемориальный сад. Ему хотелось вызвать обрез Эллы и поговорить с ней, рассказать о последних событиях, но тут его осенила идея получше. Он подошел к скамейке из деревозаменителя, встал на колени и приподнял сиденье. Под ним находился модуль имитирующей личность голограммы. Он взял его и пошел по саду, собирая миниатюрные проекторы и приемники. Вместо того чтобы оставлять Эллу здесь и жить без нее бог знает сколько времени, он возьмет ее с собой, чтобы она разделила с ним это приключение.

Когда он вернулся к себе в купол, то обнаружил, что Джулия оставила записанное сообщение.

– Джошуа! – Она смотрела на него, кусая губы. – Я только что услышала о твоем отце. Мне очень жаль. Ты должен был сказать мне, когда мы с тобой вчера виделись. Знаешь, по поводу того, что я тебе сказала… Не знаю… Возможно, я немного переборщила. – Она замолчала, подбирая слова. – Я вот что подумала… Может, встретимся как-нибудь? После похорон, например?

Беннетт остановил запись, не дожидаясь конца, стер ее из памяти и выключил экран, а потом долго сидел в тишине и смотрел на темнеющую пустыню.

8

Прошло уже семь дней после ее вступления в новую должность, а Рана Рао все еще знакомилась с тем, как принято вести дела в отделе по расследованию убийств.

Первые пять дней она работала с полудня до десяти, проходя обычную практику под руководством Вармы Патель, сержанта лет пятидесяти, которая прослужила в отделе десять лет и знала ответы на все вопросы. Варма казалась довольной тем, что не вылезает из кабинета, проводя все расследования с помощью мощных компьютерных сетей и ком-экрана. Спустя три дня, проведенных с Вармой в душных кабинетах, Рана пришла в ужас: через десять лет она тоже станет такой – толстой и довольной тем, что вся ее жизнь в полиции проходит в тесных склепах восьмого этажа. Варма рассмеялась, когда Рана призналась ей, что даже одного года такой работы ей было бы более чем достаточно.

– Не волнуйся, – утешила ее сержант. – У Вишваната насчет тебя другие планы. Расследования, как мне говорили.

– Правда? Значит, когда-нибудь я выйду из этой тюрьмы?

– Потерпи. Освоение профессиональных основ требует времени. Научись сперва ходить, а уж потом начнешь летать.

Похоже, кое-кто из коллег, прикованных к столам на восьмом этаже, прослышал о планах Вишваната насчет нее – или они не принимают ее, потому что она женщина.

Пара офицеров во всеуслышание признались, что находят ее привлекательной. Как-то раз Варма толкнула ее локотком и спросила:

– Как тебе нравится Наз? По-моему, вы с ним были бы отличной парочкой. И не я одна так думаю. Наз считает, что ты – лучшее приобретение отдела за многие годы.

Рана вздохнула:

– В данный момент меня никто не интересует. Я слишком молода, чтобы думать об этом. Мне надо сосредоточиться на работе.

Через пару дней Наз под каким-то предлогом заговорил с ней и тут же пригласил на ужин. Глядел он на нее насмешливо и снисходительно – еще до того, как она отказалась от его приглашения.

– Значит, ребята из компьютерной лаборатории правду говорят? Ты действительно королева-девственница? А может, ты предпочитаешь женщин? Какая жалость!

Лучше всего, как Рана знала по опыту, не обращать на это внимания. Она сосредоточилась на освоении новых компьютерных программ, которые ей надо было изучить, то есть на системах записи и перекрестных ссылок, которые были ей без надобности на ее прежней должности. Чем больше Рана узнавала о своей новой работе, тем больше понимала, насколько она отличается от всей ее предыдущей деятельности в полиции. В отделе помощи детям она самостоятельно разрабатывала все проекты; она была сама себе хозяйка, и никто не смотрел ей через плечо, чтобы проверить, выполняет ли она приказы. Здесь же, казалось, она каждый свой вздох должна согласовать с коллегами. Она не могла открыть ни один файл без разрешения полицейского, работавшего над этим делом, и без его кратких инструкций. То, что каждая ее идея или инициатива подавлялись начальством, страшно угнетало Рану. Она чувствовала себя школьницей, которой никого да не разрешат выйти в реальный мир.

Третий день она провела на стрельбище, в подвальном помещении полицейского управления, обучаясь стрельбе из ручного оружия по движущимся и статичным целям. В конце дня ей выдали кобуру, которую следовало носить под пиджаком, и маленький пистолет. Несмотря на размеры, пистолет сильно давил ей на ребра. В отделе помощи детям она никогда не носила оружия, и одна мысль о том, чтобы пустить его в ход, приводила ее в ужас.

Утром шестого дня она посетила семинар по методике проведения допроса на десятом этаже. Два часа она слушала о том, как вытянуть из подозреваемого в убийстве нужную информацию. После обеда ей велели спуститься на пятый этаж, где один из техников демонстрировал, как он выразился, «ползунка» – последнюю модель робота-медэксперта, которого оперативники брали с собой на место преступления. Рану вызвали отвечать и велели рассказать все, что она запомнила, а также поработать с «ползунком». Судя по всему, справилась она вполне прилично. Рана почувствовала, что дело наконец сдвинулось с мертвой точки.

На седьмой день инспектор Вишванат вышел из своего кабинета, подошел к столу Раны и уселся в кресло.

Высокий, импозантный, лет шестидесяти, с орлиным носом, инспектор обладал непререкаемым авторитетом. Тонкие губы его были постоянно изогнуты в скептической усмешке, а глаза, казалось, видели все. Коллеги Раны по восьмому этажу боялись его, и что-то от их трепета – хотя Рана еще ни разу с ним не говорила – передалось ей.

Она почувствовала, как у нее пересохло во рту и как зарделось ее лицо, когда он обратился к ней.

– Комиссар Сингх очень хорошо отзывался о вас, лейтенант. Надеюсь, вы оправдаете наши надежды. Как у вас дела? Осваиваетесь?

Рана еле кивнула и выдавила: – Да, сэр.

– Замечательно. У нас тут все немножко иначе, чем в отделе помощи детям, да?

– Совсем иначе. Конечно, работа здесь более напряженная, но я учусь.

– Отлично. Кстати, если Наз и его собратья снова начнут к вам приставать, скажите, что я разделаюсь с ними в подвале, идет?

Она кивнула, пряча восхищенную улыбку.

– Служба безопасности уже проверила вашу квартиру, лейтенант?

– Нет. Я не знала, что они должны…

– Обычная процедура, – махнул рукой Вишванат. – Раз в несколько месяцев квартиры всех моих сотрудников подлежат тщательной проверке. Не забывайте, что мы имеем дело с убийцами. Преступники частенько устанавливают «жучки» в домах у следователей. Следующая проверка состоится примерно через месяц, так что вашу квартиру обыщут. Идет?

Рана кивнула.

Вишванат хлопнул ладонью по столу и встал.

– И еще одно. Есть несколько файлов, до которых у меня не доходят руки. По-моему, они как-то связаны друг с другом. Вы не могли бы просмотреть их, сопоставить похожие факты и перебросить файлы вместе с вашим отчетом на мой терминал где-нибудь часикам к десяти?

– Да, сэр. Я немедленно ими займусь.

Вишванат велел Назу переслать файлы в компьютер Раны, кивнул ей и зашагал прочь. Рана смотрела ему вслед, и сердце ее трепетало. Вот бы кто-нибудь такой же зрелый и воспитанный, как Вишванат, пригласил ее на ужин… Она отогнала от себя эту мысль. Что за глупости!

Она бросила взгляд на Наза, который выглядел так, словно только что надкусил гнилой манго.

Остаток смены Рана провела, сосредоточившись на файлах, в которых в мельчайших и тошнотворных подробностях были описаны расследования восьми убийств, совершенных в городской черте за последние десять лет. В каждом случае жертва была убита выстрелом из лазерного пистолета в упор. На щеке каждой жертвы был вырезан крест. Все убитые были бизнесменами – только в одном случае это был мелкий политик, – взятые на заметку по подозрению в коррупции, взяточничестве и доставке наркотиков.

Рана тщательно обдумала все эти отчеты, просмотрела информацию об убитых из других источников, чтобы подтвердить свои выводы дополнительными фактами, и через два часа принялась писать отчет. «Хотя на первый взгляд эти случаи кажутся явно связанными, – начала она, – существует вполне реальная возможность – поскольку второй случай был описан в прессе со всеми подробностями, то есть с упоминанием вырезанного креста, – что третье и последующие убийства могут быть из категории так называемых подражательных преступлений. Однако изучение материалов дает основание предполагать, что между всеми убийствами действительно есть связь…» Она изложила свои аргументы, и только когда закончила, подписалась и послала отчет Вишванату, подумала, уж не слишком ли рьяно она отстаивает версию серийного убийцы.

Этой ночью ей не давали заснуть мысли о том, что Вишванат нашел ее отчет поверхностным и глупым. До нее вдруг дошло, что все это давнишние случаи, которые ей дали просто ради проверки.

На следующий день Рана начала дежурство по новому графику: с восьми вечера до шести утра. К ее немалому смущению, когда она вышла в вечернюю смену, на экране вспыхнуло послание от Вишваната. Она открыла послание с тяжелым сердцем, ожидая увидеть выговор. И с облегчением прочла: «Превосходный отчет по делу о крестовом убийце, лейтенант. Когда у меня будет время, мы с вами обсудим подробности».

Смена выдалась спокойная. Офис был почти пуст. Только Рана и еще одни полицейский работали над файлами. Наступила полночь, и Рану охватило какое-то странное чувство изоляции от мира. За длинными окнами восьмого этажа проплыл широкий рекламный экран, призывавший работающих в ночную смену и страдающих бессонницей выпить бутылочку холодного пива «Голубая гора».

Рана разобрала папки, накопившиеся за последние несколько дней, разложив их по разным столам. Всю неделю она давала себе обещание сходить после работы кмоcтy Ховрах, встретиться с Вандитой и другими детьми, узнать, как у них дела и как рядовой Кхосла справляется со своим новым заданием. Но каждый день после дежурства она возвращалась домой и ложилась спать – хотя прошлой ночью ей так и не удалось заснуть, – поскольку была слишком измотана и не могла заставить себя поехать повидаться с друзьями.

«Завтра, – сказала она себе. – Утром я уйду отсюда, выпью, крепкого кофе, чтобы не свалиться, и поеду к детям».

Ее мысли прервал стук распахнувшейся двери. Вишванат бегом ринулся к себе в кабинет. Через пару секунд он выбежал оттуда с ком-планшетом в руках. Он быстро говорил что-то медэксперту, отвернувшись от него, словно беседуя сам с собой. Потом сделал небольшую паузу и нетерпеливо махнул Ране:

– Это вы, лейтенант? Пойдемте со мной!

Рана встала и пошла к нему, потом быстро бросилась назад к столу за своим ком-планшетом, схватила его и, совершенно ошеломленная, побежала вдогонку по коридору. Она догнала Вишваната, Наза и медэксперта уже у самого лифта.

Вишванат кивнул ей с высоты своего роста.

– Я рад, что вы успели, лейтенант, – сказал он, смягчив свою колкость улыбкой.

Наз демонстративно игнорировал ее.

– Похоже, у нас еще одно крестовое убийство, – продолжал Вишванат, пока они спускались. – Мэр теряет терпение и требует от нас поскорее раскрыть эти преступления. Он говорит, это плохо сказывается на репутации города. Но меня лично репутация города волнует меньше всего. Мне хочется найти убийцу, чтобы спасти его будущие жертвы.

Они вышли из лифта на подземную стоянку. Что касается транспорта, то в отделе помощи детям Рана могла о таком лишь мечтать. Две патрульные машины были уже наготове и ждали их с включенными моторами. Вишванат жестом велел Назу и Ране сесть вместе с ним в первую машину. Двое медэкспертов сели во вторую.

Шофер промчался по пандусу и выехал на полуночные улицы Калькутты, чуть притихшие в это время, но все равно оживленные по меркам большинства городов. Вишванат обернулся назад:

– Надеюсь, вы перекачали в свои планшеты всю информацию о предыдущих крестовых убийствах?

Рана в ответ приподняла свой планшет. Растерянность Наза вызвала в Ней острый прилив злорадства.

– Я… как раз собирался…

Вишванат так посмотрел на него, что тот сразу умолк.

– Меня ваши объяснения не интересуют, лейтенант. Скопируйте информацию с планшета Раны. Хотя… Пускай лучше Рана сама это сделает.

Чувствуя неловкость из-за явного расположения начальства и в то же время наслаждаясь конфузом Наза, Ранa взяла его ком-планшет и соединила со своим. Через пару секунд она переписала ему все относящиеся к делу данные об убийствах и вдобавок свой собственный отчет.

– Убийство произошло в Патане, – сказал Вишванат. – К северу отсюда, в отеле «Хиндустан Плаза». Убитого еще надо опознать.

Рана внесла информацию в свой ком-планшет, а потом откинулась на спинку сиденья. Машина въехала в престижный район иностранных посольств и консульств. Мимо проносились помпезные колониальные здания из белого кирпича, похожие на свадебные торты, окруженные лужайками размером с крокетное поде. В этом районе было так много свободного места, что Ране с трудом верилось, что они находятся в том же самом городе; всего в двух милях к югу отсюда билось многолюдное, хаотичное сердце Калькутты. Рана почувствовала приступ агорафобии. Ей куда больше нравился привычный беспорядок городского центра и окружавших его трущоб, где она прожила большую часть своей жизни.

«Хиндустан Плаза» представлял собой пятидесятиэтажный обелиск из листового обсидиана, отражавшего далекие огни центра Калькутты и пролетавшие мимо рекламные экраны. У переднего входа царила обычная в таких случаях суматоха: местные полицейские машины с пульсирующими сигнальными огнями, «скорая помощь», в которой явно не было надобности, и целая куча любопытных постояльцев и служащих в униформе.

Рана пошла за Вишванатом, сознавая, что маленькая группа следователей и медэкспертов находится в центре внимания. Местный сержант подбежал к Вишванату, согнувшись чуть не вдвое в угодливом поклоне; за ним появился управляющий отеля, бормочущий что-то насчет «прискорбного инцидента» и что «раньше такого при мне никогда не случалось».

– Рад это слышать, – откликнулся Вишванат. – А теперь проводите, пожалуйста, меня и моих друзей в номер убитого.

Они поехали на лифте на четвертый этаж. Рана шагнула на роскошный красный ковер и пошла по коридору в сопровождении управляющего и сержанта, суетливо семенивших рядом. Они подошли к открытой двери. Пульсирующий лазерный кордон, включенный на малую мощность, преградил им путь.

– Кто нашел тело? – спросил Вишванат.

– Горничная, сэр, – ответил сержант. – Она заметила, что дверь слегка приоткрыта. Когда она заглянула внутрь… Это было в одиннадцать часов.

– И с тех пор сюда никто не входил?

– Только управляющий отелем и мой констебль, сэр. Он убедился, что потерпевший мертв, и тут же связался со мной.

Вишванат кивнул и махнул рукой медэкспертам. Они встали у двери на колени, извлекли из стерильных серебристых сумок двух «ползунков» и поставили их на ковер. «Ползунки» устремились в комнату, словно шустрые черепашки.

– Вы знаете имя жертвы? спросил управляющего Вишванат.

– Да, его звали Али Бхакор. Он был видный бизнесмен и мой личный знакомый, сэр.

Рана внесла имя убитого в свой ком-планшет и заглянула в дверной проем. В гостиной, отделенной от двери коридором, она увидела кресло, в котором сидел покойный Али Бхакор. Ей была видна только левая рука убитого, безжизненно свисавшая через подлокотник.

– Вы выяснили, как Бхакор провел вечер? – спросил сержанта Вишванат.

– Да, сэр. Я записал все подробности, которые мне удалось узнать, начиная с шести часов. Я также допросил горничную и посыльного.

Сержант протянул свой ком-планшет, и Вишванат, а затем Рана с Назом переписали соответствующий файл.

Пока «ползунки» собирали необходимые для медицинской экспертизы улики, Рана прочла коротенький файл. Бхакор приехал в отель в шесть часов, поужинал в одиночестве в семь и вернулся в свой номер в восемь. За все это время он не говорил ни с кем, кроме служащих отеля.

«Ползунки» переползли обратно через порог, где их подхватили медэксперты. Они изучили записи, а затем передали «ползунков» Вишванату, Назу и Ране. Рана переписала обнаруженные ими улики в свой ком-планшет и сверила с данными, которые были собраны «ползунками» на месте других крестовых убийств. Она заметила несколько совпадений. Например, в трех случаях были обнаружены идентичные волокна ткани.

Она доложила о своем открытии Вишванату.

– Это несущественное совпадение, лейтенант. Возможно, это очень распространенная ткань. И тем не менее надо сделать полную экспертизу вида волокон, их происхождения, доступности и так далее. – Он отключил лазерный кордон. Давайте-ка глянем на место преступления поближе.

Они вошли в комнату.

Медэксперты сняли на видео сцену преступления и жертву, а затем исследовали тело, взяв пробы тканей и сняв различные показания незнакомыми Ране приборами.

Али Бхакор распластался в кресле, раскинув руки по сторонам и вытянув нош. Его толстый подбородок покоился на груди. Что-то жалкое и непристойное было в его позе, которая казалась даже более гротескной, чем рана, прикончившая его. Правая сторона его лица почернела от лазерного выстрела, но левая осталась нетронутой, и на ней застыло выражение неподдельного изумления. Рана думала, что вид трупа вызовет у нее отвращение, но, как ни странно, выглядело это не более тошнотворно, чем сцены, запечатленные в сотнях детективных видеофильмов.

На жирной левой щеке жертвы был вырезан кровавый крест. Вид этой раненой плоти – быть может, из-за крови или из-за того, что крест был циничной визитной карточной убийцы, – показался Ране даже более отвратительным, чем лазерный ожог.

Она заметила в углу комнаты ком-экран. Попросив разрешения у эксперта, Рана вызвала глобальный банк данных и ввела запросы. Через десять минут, составив файл из репортажей и судебных процессов, касавшихся убитого, она переписала его в свой ком-планшет и вернулась ж Вишванату.

– Я кое-что узнала об Али Бхакоре, сэр.

– Что именно?

– Как и остальные жертвы убийцы, если это действительно один и тот же убийца, Бхакор имел криминальное прошлое. – Она передала Вишванату ком-планшет. – Два года назад он был привлечен за импорт запрещенных вещества из Бирмы – героина-плюс и «хлыста». Десять лет назад он отсидел год в тюрьме за контрабанду драгоценных камней с колонизированной планеты.

– И каковы ваши выводы, лейтенант?

– Крест на лицах жертв… Возможно, убийца считает себя участником морального крестового похода, направленного на очищение города.

– Это вполне возможно.

– Или же это убийства из мести. Любой из убитых мог как-то насолить убийце в прошлом – в их общих грязных делах.

– Когда вы вернетесь в управление, проверьте сделки, заключенные всеми жертвами за последние десять лет, а если ничего не найдете, то за последние двадцать лет. Кроме того, если это сведение счетов, а не убийства на моральной почве, попытайтесь дать объяснение кресту на щеках жертв. Это сложная и кропотливая работа, лейтенант, но она имеет первостепенное значение. Бросьте все остальное и сосредоточьтесь на этом деле.

– Слушаюсь, сэр.

Медэксперт, обследовавший труп, встал с колен.

– Выстрел произведен из стандартного лазерного пистолета, сэр. Это может быть оружие любого из десятков типов, которые продаются из-под полы. Точно такими же выстрелами были убиты другие жертвы. Мы полагаем, что он умер в промежуток от восьми до половины девятого вечера.

Рана подошла к окну и уставилась на экран своего ком-планшета, просматривая записи о других убийствах. Она знала, что где-то в этом хаосе данных и улик содержатся факты, которые могли привести к решению загадки. Вряд ли они. сразу бросятся ей в глаза, но все должно быть рассмотрено в мельчайших подробностях и с разных точек зрения;

Она оторвала взгляд от планшета:

– Сэр!

Вишванат опустил свой ком-планшет:

– Да, лейтенант?

– Мне только что пришло в голову… Места, где были совершены убийства.:. Между ними есть кое-что общее.

Наз, стоявший у противоположной стены, посмотрел на нее с раздражением.

Вишванат провел пальцами по панели своего ком-планшета и нахмурился, глядя на экран:

– Я не вижу…

«Может, зря я это сказала?» – подумала Рана.

– Не исключено, что это всего лишь случайное совпадение, но убийства были совершены в трех отелях, трех парках, в общественном туалете, в заповеднике и на поле для гольфа.

– Что же тут общего, лейтенант?

– Ни один из пострадавших не был убит у себя дома или на работе. Быть может…

Рана умолкла. Она только что вызвала на экране карту города и отметила на ней места, где были совершены убийства. Она в изумлении уставилась на экран.

– В чем дело, лейтенант?

Рана молча протянула свой ком-планшет Вишванату. Он посмотрел на рисунок, получившийся на карте, и глубоко задумался. Места совершения убийств, соединенные линиями от точки к точке, образовали крест, располагавшийся в пределах городской черты Калькутты.

– Похоже, они все-таки связаны, лейтенант. – Вишванат сделал паузу, глядя на экран, а потом протянул планшет Ране. – Вы не замечаете ничего особенного в этом кресте?

Рана посмотрела на крест, пересекающий карту города приблизительно по оси север – юг, и покачала головой:

– Извините, но…

– Он не закончен. Смотрите: вертикальная линия состоит из шести точек. Горизонтальная – из двух точек влево и только одной вправо. Справа недостает одной точки. – Он ткнул пальцем в то место, где по логике вещей должна была находиться еще одна точка. – Район трущоб в восточной части города, лейтенант. Если наш убийца – поклонник симметрии, следующий удар он скорее всего нанесет именно здесь.

– А если он не поклонник симметрии, – отозвалась Рана, – он может нанести удар в любой из этих трех точек – на севере, юге или западе.

– Я велю усилить патруль в этих районах, – сказал Вишванат и снова уставился на экран. – Чтобы образовать этот крест, убийца наверняка назначал своим жертвам встречи в определенных местах. Вряд ли он чисто случайно сталкивался в этих точках с людьми, которых считал носителями зла. А значит, он был знаком – или по крайней мере имел заочные контакты – с пострадавшими, раз они соглашались встретиться с ним.

Рана кивнула:

– Я просмотрю допросы друзей убитых и попробую выяснить, не звонил ли им кто-нибудь из общих знакомых.

– Отлично, лейтенант!

Вишванат еле заметно улыбнулся, и Рана так обрадовалась, словно сам президент вручил ей почетную медаль.

Десять минут спустя Вишванат решил, что на месте преступления они сделали все, что могли. Труп положили на носилки и унесли, а номер опечатали, чтобы провести затем еще более тщательное обследование для экспертизы.

Выходя из комнаты, Вишванат бросил Назу:

– Останьтесь здесь, лейтенант. Опросите служащих, как положено, и перешлите мне данные к полудню.

Наз отдал честь, стараясь не показать своего разочарования оттого, что ему поручили такую тупую работу.

Вишванат с Раной спустились на лифте вниз, протиснулись сквозь толпу, по-прежнему осаждавшую парадный вход, и сели в патрульную машину.

Смена Раны закончилась вскоре после того, как они вернулись в полицейское управление. Она задержалась на час, составляя отчет, переслала его Вишванату и спросила, можно ли ей идти. Она устала после столь долгого дежурства и умственных усилий, потребовавшихся для составления отчета. Через пару секунд на ее ком-экране вспыхнул ответ: «Идите, лейтенант. Вы хорошо поработали».

Рана спустилась на лифте на первый этаж и остановилась на ступеньках здания, вспомнив свое решение проведать по окончании смены Вандиту и других детей. Но солнце уже всходило, сжигая серую дымку рассвета, и дети наверняка отправились на работу. Она сходит к ним завтра.

Рана спустилась по ступенькам полицейского управления и пошла короткой дорогой домой в быстро сгущавшемся зное очередного калькуттского дня.