Текст книги "Полутьма"

Автор книги: Эрик Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

Беннетт и хотел бы не верить своим чувствам, но чем дольше он смотрел, замирая от благоговения и страха, в эти черные пещеры, тем более отчетливая вырисовывалась перед ним картина. Теперь он видел не просто глаза. Он видел целое скопище чуждых существ. Их были сотни, если не тысячи, и все они молча сидели в пещерах, скрестив свои длинные конечности, выпрямив спины, подняв головы и глядя вперед.

– Кино все время твердил о каком-то храме, – сказал Маккендрик. – Тогда мне это ни о чем не говорило – и я выбросил его слова из головы.

Он не отрывал взгляда от черного отполированного зиккурата.

– Я чувствую, – прошептала Тен Ли, – что меня влечет к этому храму.

Беннетт кивнул. Возможно, это было просто ощущение от присутствия множества инопланетян, но ему тоже казалось, что их тактично зовут продолжить путь.

Он обернулся к Маккендрику:

– Вы уверены, что это не опасно?

– Конечно, уверен! – чуть не крикнул в ответ Маккендрик, – Ты же не думаешь, что я прилетел в такую даль…

Он нетерпеливо махнул рукой:

– Хватит болтать. Пошли вниз.

Все четверо начали осторожно спускаться по крутому склону к высившемуся внизу зиккурату. Когда они оказались на дне амфитеатра, до первой ступеньки зиккурата оставалось еще не меньше километра. Только теперь, подойдя поближе к этому величественному сооружению, они смогли оценить его истинные размеры. Им приходилось задирать голову, чтобы увидеть вершину зиккурата, а когда они наконец оказались у первой ступеньки, то почувствовали себя муравьями.

Перед ними была длинная лестница, ведущая к затянутой туманом арке наверху, которая сама размерами не уступала трехэтажному дому. Они начали трудный подъем по высоким ступеням, явно не предназначенным для человека, и это стало последней пыткой после долгого, изнурительного похода.

Минут через десять путники одолели последнюю ступень, оказавшись на широкой площадке из черного, словно обсидиан, камня перед входом в храм. Как по команде, все четверо шагнули к величественному порталу. Горное эхо гулко вторило их шагам.

Беннетт заметил в глубине арки какое-то движение – и резко остановился. Его спутники столпились вокруг него, глядя вперед.

В проеме арки показалась фигура. Перед ними стоял человек в простом одеянии – и дружелюбно улыбался им.

– Друзья мои! – сказал он спокойно. – Вы пришли с миром?

Маккендрик шагнул вперед.

– Мы пришли с миром, – ответил он. – Я… Я знал Кино. Он рассказал мне о древних.

Человек улыбнулся снова!

– Значит, Кино удалось донести слово истины?

– Карстерс? – воскликнул Беннетт. – Это действительно вы?

Он покачал головой.

– Мы думали, вы умерли.

Сухопарый, лысеющий мужчина с бледным от долгих лет пребывания в подземелье лицом коротко кивнул.

– Я был мертв, – сказал он. – Человек по имени Иезекииль Клиен застрелил меня много лет назад. – Он повернулся и жестом пригласил их в зиккурат. – Добро пожаловать в храм элоев!

23

Вернуться домой после стольких лет, оставив позади земную скверну…

Иезекииль Клиен сидел на полумашинного отделения и прислушивался к басовитому гудению двигателей. «Кобра» шла на посадку. Последовал мягкий толчок, а затем – тишина. Клиен закрыл глаза. Спуск сквозь атмосферу Полутьмы оказался не такой суровой пыткой, как взлет с Земли, но Клиен все же набил себе синяков, и его до сих пор трясло от этой болтанки.

Он включил прослушивающее устройство. До него донеслись приглушенные голоса из рубки управления.

– Тканый экран у тебя, Джош? – спросил чей-то голос. Последовало молчание, а затем Беннетт стал расспрашивать о Маккендрике и какой-то Тен Ли.

Клиен напряженно вслушивался, пытаясь определить, с кем разговаривает Беннетт.

– Мы изучим экран и попробуем найти вход в пещеру, – сказал собеседник Беннетта. – Мы сможем долететь туда на звездолете?

Беннетт ответил, что смогут, если там будет куда сесть. Клиен услышал их шаги по трапу. Они спускались с корабля.

Похоже, Беннетт говорил с людьми, которым тканый экран нужен в качестве путеводителя к подземной пещере. Выходит, это противники Совета старейшин – а значит, его личные враги. Очевидно, решил Клиен, они прячутся от Совета где-то в горах и вскоре попытаются добраться до подземного логовища древних.

Клиен напряжённо размышлял, что ему предпринять дальше.

Странные это были четыре месяца, в течение которых «кобра» пересекала космическое пространство. Клиен был предоставлен самому себе. Весь корабль находился в его распоряжении. Он хорошо питался и спал на уютной кровати, меняя ради разнообразия каюты.

Поскольку делать ему было нечего, Клиен вспоминал свою жизнь на Земле. Он был доволен своими достижениями. Он ликвидировал Кино, хотя тот факт, что тканый экран затерялся неизвестно где, постоянно отравлял Клиену жизнь. Но в общем, за время, проведенное в Калькутте, он добился больших успехов. Он вкалывал как проклятый, чтобы занять пост начальника службы охраны порта, и не жалел сил, очищая город от скверны.

Конечно, ликвидация тех, кого он считал недостойными существования, не могла остановить стремительного потока грязи и скверны, но он сделал все, что смог. Благодаря его усилиям Земля стала чуть лучше, а теперь он должен послужить на благо родной Обетованной планеты.

Клиен напряженно слушал разговор Беннетта с Маккендриком. Потом, после паузы, Беннетт начал рассказывать женщине по имени Тен Ли о Том, как он нашел на Земле тканый экран. Тут к ним подошли колонисты-отщепенцы. Они, как видно, рассматривали карту, на которой был обозначен вход в горную пещеру.

– Когда ты хочешь отправиться туда? – спросил Беннетт.

– Мы были готовы уже несколько месяцев назад, – откликнулся один из отщепенцев. – Так что все зависит от тебя. Ты готов выступить немедленно?

– А чего ждать?

У Клиена забилось сердце. Скоро они полетят к подземелью, на которое они с Кино и Карстерсом наткнулись шестнадцать лет назад. Если бы не это случайное открытие, вся жизнь Клиена, возможно, сложилась бы по-другому. Что ж… Видать, такова воля Божья.

Через полчаса он услышал звук шагов. Трап подняли, включились двигатели… Клиен вытащил лазерный пистолет. Скоро он выполнит свою последнюю задачу на этом долгом и трудном пути к совершенству.

«Кобра» взмыла в воздух. Клиен закрыл глаза, дожидаясь конца путешествия. В машинном отделении было тепло, и, убаюканный вибрацией, он скоро стал клевать носом.

Его разбудили голоса. «Кобра» уже приземлилась. Беннетт и его спутники готовились к вылазке в подземные пещеры. Клиен услышал несколько кратких фраз, а затем – звук опускаемого трапа и удаляющихся шагов. Он выждал десять минут. Судя по напряженному дыханию, которое раздавалось в прослушивающем аппарате, Беннетт со спутниками направлялись к утесу.

Клиен побежал в кабину управления и увидел в иллюминаторе четыре крохотные фигурки, бредущие к пещере. «Что же теперь делать?» – лихорадочно подумал Клиен.

Если бы он мог связаться по радио с Советом и сказать старейшинам, что он вернулся! Но разве так он им поможет? Он же до сих пор не выяснил, где скрываются отщепенцы…

Клиен внезапно увидел на панели перед командирским креслом свернутую карту – и трясущимися руками развернул ее.

На карте были нарисованы два красных кружочка и линия, очевидно, обозначавшая маршрут, по которому Клиен со своими спутниками шел шестнадцать лет назад. Один Кружочек был расположен высоко в горах и обозначал вход в пещеру. Другой двумя сотнями километров южнее. Этим кружком наверняка отмечен лагерь террористов.

Клиен испробовал волны разной длины и частоты, но безрезультатно. В приемнике раздавался лишь невнятный шум. Как видно, корабль слишком далеко – или же сигнал глушили атмосферные помехи.

Ладно! он попробует еще раз, только позже. А сейчас он пойдет за Беннеттом и его дружками, улучит момент и убьет их. Потом он возьмет их теплозащитные куртки, вернется на звездолет и попробует еще раз связаться с Советом. Если ничего не получится, он пойдет в родную долину пешком, прихватив с корабля запасы еды и карту. Один раз он уже одолел этот путь, одолеет и второй раз.

Но сначала нужно ликвидировать врагов.

В ушах Клиена раздавалось тяжелое дыхание Беннетта и гулкие шаги по каменистому плато.

Клиен опустил трап и вышел, захватив с собой лазерные пистолеты. Злой ветер бил в лицо, да и одет он не по погоде, но скоро он будет в пещере – и азарт погони согреет ему кровь. Клиен пошел по следам, отпечатавшимся в снегу, к скале с выдающимся козырьком. Вид этой серой глыбы, нависшей над ущельем, пробудил целый ворох воспоминаний. Клиен забрался вверх по склону и скоро увидел узкий вход.

Он осторожно спустился вниз, сопровождаемый звуками тяжелого дыхания Беннетта.

Клиен вынул из уха аппарат, чтобы определить реальное расстояние, отделяющее его от будущих жертв.

Шесть часов он шел за ними по уходящему вниз туннелю, а затем по коридору с наскальными барельефами, пока они не вышли к долине. Впервые Клиен увидел их, когда они остановились и разбили лагерь. Он вставил в ухо аппарат, чтобы они своими голосами разбудили его утром, нашел себе естественный матрас из розовых грибков и прилег соснуть.

Через несколько часов он снова следовал за членами группы на безопасном расстоянии. Скоро они должны выйти к амфитеатру, где стоит зиккурат древних.

Клиен вспомнил Карстерса и то, что они увидели много лет назад. Он не мог оставить Карстерса в живых и позволить ему разболтать о существовании древних. Поэтому он убил его… и попытался убить Кино. Но Кино удалось сбежать из храма, и Клиен не успел заткнуть ему рот.

Он отогнал от себя кошмарные воспоминания и сосредоточился на предстоящей задаче.

Разумеется, он уже десять раз мог убить Беннетта и остальных, однако ему что-то мешало. Только не жалость и не сострадание, конечно. Он прекрасно знал, что с огромным удовольствием прикончит Беннетта и его сообщников, чтобы они не заразили ересью древних всю вселенную.

Нет… Что-то другое удерживало его руку.

И лишь когда он дошел до конца долины и остановился на краю просторного амфитеатра, Клиен понял. Глядя на Беннетта и его спутников, взбирающихся по ступеням зиккурата, он вдруг осознал, зачем он пришел сюда за ними.

Он убьет не только Беннетта и его сообщников – он навсегда избавит Обетованную от последних представителей расы древних. Зарядов, слава богу, у него хватит на всех.

Исполненный праведного гнева, Клиен включил свои лазерные пистолеты и спустился в амфитеатр.

24

Беннетт во все глаза смотрел на худосочную фигуру Карстерса, стоявшего у входа в храм.

– Добро пожаловать! – повторил Карстерс. – Мы приготовили для вас церемонию приветствия.

– Клиен убил вас? – недоверчиво переспросил Маккендрик.

Этот же вопрос вертелся у Беннетта на языке.

– Мы никогда не умираем, – ответил Карстерс. – Мы просто сбрасываем свою физическую оболочку, когда приходит срок, и движемся дальше. Когда я умер, мой срок двигаться дальше еще не пришел. Я должен многому научиться.

Беннетт услышал, как Тен Ли, стоявшая рядом, прошептала: «Да…»

Карстерс поднял руку:

– Пойдемте, я вам все объясню. Пожалуйте за мной. Маккендрик оглядел своих спутников. На лице его застыло выражение изумления и надежды. Он схватил Ситу за руку и пошел за Карстерсом в глубину темного портала. Беннетт, Тен Ли и Гулка последовали за ним.

Перед ними простирался темный коридор – поскольку розоватых грибков, освещавших подземную долину, здесь не было. Они включили фонарики, и на стенах заиграли конусообразные лучи.

– Прошу вас! – обернулся к ним Карстерс. – В храме может гореть только живой огонь.

Все четверо послушно выключили фонари. Беннетт шагал в кромешной тьме, словно слепой. Когда глаза немного привыкли к темноте, он увидел далеко впереди слабый свет. Его руку сжала чья-то нежная ладошка. Сита… Коридор наконец закончился, и они очутились перед входом в большой круглый зал, освещенный сотней тоненьких свечей, горевших на стенах под потолком.

Маккендрик, Сита и Беннетт вошли за Карстерсом в зал – и остановились как вкопанные при виде зрелища, открывшегося им в мерцающем свете свечей. Сердце Беннетта сжалось от страха.

Вдоль круглых стен, как часовые, темнели высокие фигуры древних – элоев, как называл их Карстерс. Они стояли недвижно, свесив длинные руки и чуть согнув еще более длинные ноги в коленях. Сита чуть не упала. Беннетт подхватил ее, хотя и сам не отказался бы, если бы кто-нибудь его поддержал.

– Прошу вас! – обернулся к ним Карстерс. – Следуйте за мной!

– Куда? – спросил Беннетт. – Куда мы идем?

– Я многое должен вам объяснить, – ответил их гид. – Сюда, пожалуйста.

Он повел их через зал, мимо низкого камня, стоявшего в центре, к темному квадрату в полу. Подойдя поближе, Беннетт увидел там лестницу. Он начал спускаться за Карстерсом. Сита держалась рядом с ним, не выпуская руку отца, а Тен Ли и Гулка были замыкающими.

Слабый отблеск свечей из зала освещал их путь вниз по короткой лестнице. Они оказались в очередном просторном коридоре, уходящем в непроглядную тьму. Беннетт шел, прислушиваясь к шагам Карстерса впереди и следя за тем, чтобы никто из его друзей не отстал.

Они шли так минут десять, и вот впереди забрезжил свет. Сначала он казался маленькой искоркой, не больше звезды на небе, но по мере приближения источник света быстро увеличился в размерах. Путники увидели в конце туннеля квадратный выход, сияющий знакомым молочным светом.

Беннетт сразу вспомнил, где он видел этот свет, но не поверил собственным глазам. В этот миг слабое дуновение ветерка коснулось его щеки – и Беннетт понял, что глаза все-таки не обманывают его. Коридор выходил на поверхность планеты, залитой светом Заутрени.

Дойдя до выхода из туннеля, Беннетт остановился, глядя вокруг. По склону горы сбегали бесчисленные ступени. Далеко внизу виднелось огромное озеро, окруженное, словно кратер вулкана, высокими горами. А голые каменистые склоны гор были испещрены темными щелями, похожими на длинные бойницы. Их были сотни – вернее, тысячи, и они располагались рядами друг над другом. Беннетт перевел взгляд на ближний склон и заметил, что каждая щель не меньше десяти метров в высоту и ведет в просторную пещеру.

Карстерс обвел рукой открывшийся им живописный вид.

– Добро пожаловать в храм «Обитель элоев»! – сказал он.

Беннетт оглянулся на своих друзей. Лицо у него наверняка было такое же удивленное, как и у них.

И только тут он заметил статуи – небольшие по сравнению с длинными окнами. Они стояли фалангой, окружая практически все озеро. В деталях Беннетт смог разглядеть только первые десять. Они были высечены из цельного камня. Поначалу он принял их за изображения животных, ко потом понял, что это не так. Там стояла статуя прямоходящего существа – гуманоида с царственной осанкой; у него был огромный лоб, развитый череп, тонкие, как у ребенка, черты, и тело его окутывала ткань.

Рядом с ним была статуя, напоминавшая прямоходящего скорпиона, а чуть поодаль, раскорячившись, стояло паукообразное существо с большими фасетчатыми глазами и страшным жалом. Беннетт принялся считать статуи и насчитал больше сотни. Остальные сливались вдали так, что их невозможно было различить.

Карстерс повернулся к ним и распростер руки, вырисовываясь четким силуэтом на фоне мягко светящегося купола Заутрени.

– Элои – древняя раса, – сказал он. – Самая древняя раса во вселенной. Они единственные выжили среди тех, кто населял вселенную до нас. Когда-то они были расой материалистов, как и все мы, но, пока обитатели других галактик растрачивали свою жизнь, бездумно гоняясь за материальными ценностями, элои благополучно миновали эту стадию эволюции и спустя многие тысячелетия стали поистине мыслящими существами. Они исколесили вселенную на таких звездолетах, какие мы не в состоянии себе даже представить. Современные элои тоже не помнят, как были устроены эти корабли. Они взяли на себя роль наставников, или учителей. За прошедшие миллионы лет планету, населенную этими странными и мудрыми существами, посетили представители многих рас и миров – порой чисто случайно, а порой и намеренно, прослышав о миссии элоев. Обетованная, или же Обитель древних, как мы называем эту планету, была пристанищем элоев. Здесь они основали свой монастырь. Как видите, мы приняли в него множество новичков.

Карстере махнул рукой, указывая на статуи, стоящие по обе стороны от выхода из пещеры:

– Они пришли, и мы исцелили их. Некоторые остались с нами и занялись медитацией, после чего оставили свои физические тела и достигли состояния шанната, или нирваны, а другие вернулись на свои родные планеты.

– Значит, они были при смерти, а элои исцелили их? – спросил Маккендрик.

– Они не были при смерти, – ответил Карстерс. – Мы излечили их от множества лишений, присущих телу, или же просто от старости. Видите ли, природа жестко ограничила жизнь представителей многих рас. Их существование крайне ограничено во времени. Порой они успевают лишь созреть и обзавестись потомством, не успев повзрослеть духовно. Словно жуки-светлячки, они только-только начинают понимать окружающий их мир, как жизнь их безжалостно обрывается. Человечество – такая же раса. Нам нужно больше времени, чтобы понять смысл бытия. Элои не отказывали никому; кто желал постичь истину.

– Но, если сюда прилетали представители всех рас, – сказал Беннетт, – «Обитель элоев» должна быть безумно перенаселена.

Карстерс прервал его возражения спокойной улыбкой:

– Джош! За прошедшие тысячелетия многие расы прилетали в монастырь элоев. Через этот портал проходили целые планеты. Их обитателей исцелили и помогли им понять истину. А затем они вернулись к себе домой, чтобы поразмыслить над тем, что узнали. Со временем, разумеется, все эти личности умирали, то есть лишались своего физического тела, как лишусь его и я в свое время. Но элои дали им самый драгоценный дар, который прилетавшие сюда не могли найти в другом месте: они подарили им время.

– Мой народ верит, что мы не в состоянии познать истину в течение одной жизни, – проговорила Тен Ли, – и поэтому мы рождаемся снова и снова, чтобы продолжать поиски правды. Прожив много жизней, мы можем достичь суньяты.

Карстерс кивнул.

– Ваш путь достоин уважения, – сказал он. – Однако элои считают этот нескончаемый цикл перевоплощений источником страданий и горя. Наш путь куда короче. Можно сказать, мы достигаем состояния суньяты за время одной-единственной жизни. Однако каждый путь к истине достоин уважения, Тен Ли.

Поэтому, если хотите, вы можете следовать своей дорогой – или же присоединиться к нам.

– Вы никому не отказываете? – спросил Маккендрик, нарушив тишину, наступившую после слов Карстерса. – Вы примете меня?

Тен Ли задумалась, не скрывая своих сомнений, а затем шагнула вперед: – И меня тоже?

Карстерс обвел жестом всю группу землян:

– Мы примем вас всех, если желаете.

– Вы говорите «мы», – заметил Маккендрик, – словно вы сами принадлежите к расе элоев. Это действительно так?

Карстере кивнул:

– Да, так. Когда постигаешь вселенскую истину, когда приобщаешься к фундаментальным знаниям элоев, ты не можешь не стать таким же, как они.

– Но они не поработили вас? Карстерс рассмеялся:

– Вы пользуетесь воинственными терминами, типичными для человечества. Конечно же, по сути, они меня поработили, поскольку теперь я верю в те же истины, что и они. Вернее сказать, дни обратили меня в свою веру. Однако поверьте, что это было очень мягкое и ненасильственное обращение. Мы делимся радостью, которую дает нам размышление и, если вы хотите к нам присоединиться – добро пожаловать!

– Когда вы излечите меня, я должен буду остаться здесь? – спросил Маккендрик.

– Друг мой, – терпеливо проговорил Карстере, – мы ни к чему вас не принуждаем. Мы покажем вам свет, вот и все. Когда вы узнаете истинный путь, вы вряд ли захотите вернуться в ту жизнь, которую вели раньше. Она покажется вам плоской и искусственной. Материальный мир будет мешать вам сосредоточиться. Скорее всего вы захотите остаться здесь, с нами.

Маккендрик кивнул.

– Я готов, – сказал он наконец.

– В таком случае пойдемте со мной в зал возрождения. – Карстерс махнул рукой остальным. – Вы можете быть свидетелями – или пройти тот же обряд.

Карстерс повернулся, вошел в туннель и скоро пропал из вида во тьме. Беннетт в последний раз оглянулся по сторонам – на круглое озеро, окруженное горами, на бесчисленные статуи инопланетян, давно ушедших из этого мира, а затем пошел за Карстерсом. Сита по-прежнему держалась рядом с ним, словно боялась чего-то.

По пути в зал возрождения Беннетт размышлял над тем, что сказал Карстерс, принявший веру этих странных, чуждых существ. Основной вопрос, наверное, заключается в том, действительно ли элои умеют возвращать умерших к жизни. Но даже если так – означает ли это, что их вера истинна?

Хотя… Кто может доказать, что они и вправду оживляют мертвые? Беннетта терзали сомнения. Может, он слишком закоренелый материалист и напрасно так скептически относится к чуду второго рождения?

Поднявшись по лестнице, они увидели, что зал залит светом. Нa полированных черных стенах играли красные отблески сотен факелов и свечей. Войдя в зал, Беннетт остановился и огляделся вокруг. Элои стояли вдоль стен зала. Каждый второй держал в руках факел, и их долговязые фигуры казались застывшим барельефом в свете пляшущих огненных языков.

Те, у кого в руках не было факелов, вышли вперед, образовав более тесный круг. Карстерс направился к камню, стоявшему в центре зала. Его сопровождали двое высоких инопланетян. Элои согнули колени и склонили головы, как бы желая поговорить с ним. Беннетт услышал быстрые щелчки и посвисты. Затем в зал быстро вошли другие элои, двигаясь с резкой живостью насекомых.

Один из них приблизился к Карстерсу, наклонился и о чем-то быстро с ним заговорил.

Карстерс обернулся к туннелю, через который они только что вернулись в зал, и подбежал к Маккендрику и остальным.

– За вами погоня! – сказал он. – Несколько элоев убиты.

Земляне тоже оглянулись на туннель. Кто мог узнать, что они здесь? Беннетт ничего не понимал.

Пару секунд спустя у выхода из противоположного туннеля появилась человеческая фигура. Беннетт смотрел на непрошеного гостя, который остановился на пороге зала. Освещенное факелами лицо его блестело отлога. Глаза были безумно выпучены, а в руках он сжимал два лазерных пистолета.

– Клиен! – выдохнула Сита, стоявшая рядом с Беннеттом.

Беннетт узнал начальника службы безопасности, который допрашивал его четыре месяца назад в Калькуттском космопорту. Он понял, как Клиен сумел добраться сюда.

Карстерс шагнул вперед, дружелюбно протягивая руки.

– Клиен? – сказал он. – Это ты, Клиен? Вот уж не думал, что мы свидимся снова.

– Мы видели церемонию второго рождения, Карстерс, – сказал Клиен осипшим голосом. – И я не мог позволить тебе рассказать об этом миру. Поэтому я убил тебя, а эти… эти дьяволы оживили тебя! – Он расхохотался как сумасшедший и покачал головой. – Я видел, как они это делают, но со временем я начал сомневаться. Я почти убедил себя, что это был трюк.

– Это был не трюк, Клиен, – прервал его Карстерс. – Элои обладают способностью исцелять больных и возвращать умерших к жизни.

Он помолчал, а потом развел руками:

– Посмотри на меня, Клиен! Я жив.

– Нет! – крикнул Клиен, прицеливаясь в Карстерса.

– Прошу тебя! – сказал Карстерс. – Не надо насилия! Я тебя умоляю!

– Сперва я убью тебя, – заявил Клиен, – а потом расправлюсь с древними. – Он посмотрел на землян. – Вы попали в сети дьявола, и вы будете раскаиваться о своих прегрешениях в аду!

Беннетт чуть не зарыдал от досады. Карательная теология Клиена показалась ему такой банальной в свете того, что он услышал от Карстерса! Закосневший в своем невежестве и материализме, Беннетт предпочитал не верить ни во что, но, если бы его принудили, он без колебаний встал бы на сторону Карстерса и инопланетян.

Карстерс шагнул вперед. Беннетт в ужасе увидел, как Клиен небрежно нажал на спусковой крючок. Яркий, словно молния, лазерный луч прорезал зал – и обугленные останки Карстерса рухнули на пол.

Клиен дико закричал и принялся палить куда попало. Зрелище было завораживающим и жутким. Сапфирные пики лазерных лучей крест-накрест перечеркивали зал, освещая падающие фигуры древних.

И тут Ганс Гулка с диким воплем вскинул свое ружье. Еще одно мгновение – и он прикончил бы убийцу, но Клиен оказался быстрее: он обернулся и выстрелил. Вспышка ослепила Беннетта. Он схватил Ситу. и бросился вместе с^: ней на пол. Когда к нему вернулось зрение, он увидел мертвого Гулку с развороченной грудью, лежащего возле камня в центре зала.

Клиен продолжал стрельбу, и несколько нескончаемо долгих секунд в зале вспыхивали лазерные лучи. Элои стояли недвижно, принимая безумную ярость Клиена с фатализмом истинно верующих. Клиен палил как одержимый, непрерывно крича. Элои падали один за другим, издавая тихие нечеловеческие вскрики на высокой ноте и распластываясь на полу в гротескных позах.

Беннетт отшвырнул от себя Ситу, но она вцепилась в него с криком:

– Нет! Он убьет тебя!

Он со злостью отпихнул ее в сторону и прыжками помчался по залу, застывая в моменты вспышек и бросаясь вперед в наступавшей за ними темноте. Он хотел подобраться к Клиену сзади. Его переполняла жажда мести и такая бешеная ярость, какой он не испытывал еще никогда.

Беннетт прыгнул на Клиена – и в этот момент безумец обернулся и выстрелил. Луч пролетел у самой головы Беннетта, опалив ему волосы, но он устоял и ударом сбил Клиена с ног. Они упали на каменный пол и покатились. Один из пистолетов Клиена вылетел у него из руки, и убийца взвыл от досады. Беннетт боролся с Клиеном, пытаясь отнять у него второй пистолет. Наконец ему это удалось, и он попробовал откатиться в сторону, чтобы выстрелить. Клиен прыгнул на него, прижал к полу и принялся выкручивать руку.

Беннетт почувствовал адскую боль в запястье. Клиен стал понемногу пригибать руку Беннетта, державшую пистолет, к его виску. Как и все безумцы, Клиен обладал недюжинной силой, и Беннетт понял, что больше не в состоянии сопротивляться. Увесистый ствол пистолета с каждой секундой приближался…

Беннетт закрыл глаза, услышал шипение выстрела – и почувствовал, как тело Клиена забилось в судорогах.

Когда он открыл глаза, то увидел Ситу, стоявшую поблизости и оцепеневшую от того, что она сотворила. Лазерный пистолет, который выронил Клиен, был зажат в ее вытянутых руках. Клиен сполз с Беннетта. Нижняя часть его черепа превратилась в тошнотворное месиво, из которого вытекал мозг.

Сита подбежала к Беннетту и помогла ему встать. Маккендрик, подойдя к дочери, без слов обнял ее. Люди кучкой встали в центре зала, наблюдая за, древними.

В зал, щелкая суставами длинных ног, быстро вошли еще несколько элоев. Они поднимали недвижные тела погибших и уносили их по лестнице вниз. Карстерса они подняли с какой-то особой нежностью, лаская его тело своими удлиненными пальцами.

Беннетт почувствовал движение за спиной. Обернувшись, он увидел фасетчатые рубиновые глаза инопланетянина, который бесстрастно рассматривал его. Элой открыл рот, и среди щелчков и посвистов Беннетт разобрал еле слышные слова:

– Беннетт! – сказал элой, обдавая его жарким дыханием. – Они возродятся. Скоро они снова будут живы.

Беннетт покачал головой, отвернулся и уставился на погибших, которых уносили из зала.

Крупное тело Гулки подняли четверо древних. Его львиная голова безжизненно откинулась назад, а в груди зияла страшная черная рана. За ним трое элоев несли останки Клиена.

– Что будет с Клиеном? – спросил Беннетт стоявшего рядом элоя.

– То же, что и с остальными, – выдохнул инопланетянин. – Его тоже воскресят.

– Но он будет наказан?

Элой смерил Беннетта взглядом богомола, ищущего добычу.

– Наказан? – выдохнул он так, словно этого слова не было в его лексиконе.

Быть может, подумал Беннетт, бесконечное размышление о собственных грехах было бы для Клиена самой худшей карой? Странное дело! Еще несколько часов назад Беннетт сомневался в возможности воскрешения, а теперь говорил о нем как о чем-то само собой разумеющемся.

– Это правда возможно? – спросил он. – Как вы…

– Нет таких ран, которые мы не могли бы исцелить, – просвистел элой. – Воскресить их трансцендентальные тела немного сложнее, но у нас много времени. А теперь… – Элой повернулся к Маккендрику. – Карстерс сказал нам, что вы больны и хотите познать истину.

Инопланетянин пошел в центр зала и остановился возле камня. К нему подошел другой элой с горящим факелом. Беннетт оглянулся по сторонам и увидел, что в зале не осталось и следа от недавней бойни. Древние вновь стояли кругом, словно ничего не случилось.

Инопланетянин, говоривший с Беннеттом, поднял длинную и тощую, как у скелета, руку, подзывая к себе Маккендрика. Тот медленно шагнул вперед.

Сита рванулась к отцу и обхватила его руками. Несколько Секунд они стояли обнявшись. Сита рыдала, как дитя. Наконец Маккендрик мягко отстранил ее, шепотом уговаривая вернуться к Беннетту. Она кивнула и, как слепая, побрела по залу. Беннетт прижал ее к себе, наблюдая за происходящим со смешанным чувством неверия и благоговейного восторга.

Маккендрик встал между двумя инопланетянами.

– Сначала мы коснемся вас, – сказал элой, – и покажем вам путь. Вы примете решение, и, если вы выберете путь спасения, мы продолжим церемонию.

Маккендрик поднял голову. Он казался таким маленьким, усталым и больным… Он посмотрел на Беннетта, Тен Ли и свою дочь печальным и в то же время гордым взглядом.

– Я готов, – сказал он наконец.

Один из древних протянул руку и положил длинные пальцы Маккендрику на голову. Тот пошатнулся, но не упал. Инопланетянин склонил к нему свою лошадиную голову и что-то прошептал. Маккендрик проговорил несколько слов в ответ, а затем сел на камень.

Элои повернулись к Беннетту, Сите и Тен Ли.

– Маккендрик выбрал свой путь, – сказал он. – Он желает присоединиться к нам.

Все древние, стоявшие вдоль стен зала, как по команде, двинулись к алтарю, отбрасывая причудливые, пляшущие тени. Они окружили Маккендрика, встав возле него толпой, в которой, однако, чувствовался внутренний порядок. Беннетту этот ритуал показался пугающим, поскольку он никогда ничего подобного не видел. Инопланетяне словно пожирали Маккендрика, вместо того чтобы дать ему что-то. Они протягивали к нему длинные трепещущие пальцы, гладили его, закрывая своими телами. В зале царила атмосфера чуда, и Беннетт ощущал это всем своим существом.

А затем древние расступились и снова заняли свои позиции вдоль стен. Маккендрик, сидевший на камне, выглядел совсем другим человеком. Лицо его сияло. Быть может, подумалось Беннетту, это лишь кажется в свете факелов? Однако поза Маккендрика тоже была совсем другой. Он явно помолодел и уже не горбился от старости и боли.