Текст книги "Сборник статей"

Автор книги: Эрих Нойманн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

В этой Софии, с ее таинственной улыбкой, живет новое и высшее ощущение Эроса стареющим, одиноким Леонардо. Мережковский говорит о рисунке, на котором изображена Мария, обучающая маленького Иисуса геометрии, и я убежден, что это является доказательством того, что в обнаруженной нами связи Моны Лизы, Святой Анны и Софии нет ничего произвольного или случайного. С этого момента таинственная улыбка Моны Лизы не покидает работ Леонардо; все его последующие картины объединяет ощущение Софии. Две последних из наиболее значительных картин Леонардо – "Иоанн Креститель" и очень тесно связанный с ним "Вакх" – каким-то таинственным образом развивают мотив связи между Божественным Сыном и Матерью.

Созданные Леонардо, указывающие вверх, таинственно улыбающиеся "Иоанн Креститель" и "Вакх" производят ошеломляющее впечатление, они полны странной свободы и открытости. Даже Фрейд, у которого, как он сам об этом знал, отсутствовало "ощущение океана", ощущение религии и ощущение любого серьезного искусства, был заворожен этими картинами и выразил свои чувства словами, совершенно для него необычными: "Эти картины дышат мистикой и тайной, в которую никто не решается проникнуть".

И далее: "Образы по-прежнему остаются андрогенными, но уже не в смысле фантазии "гриф". То красивые, утонченные, женоподобные юноши; они не опускают глаза ниц, а смотрят загадочно-победоносно, словно они познали великое счастье, о котором следует молчать. Эта знакомая завороженная улыбка позволяет предположить, что речь идет о тайне любви. Возможно, что этими образами Леонардо перечеркивал свою несостоявшуюся эротическую жизнь и торжествовал в ней хотя бы в своем искусстве, представляя фантазии влюбленного в свою мать мальчика сбывшимися в том блаженном единении мужской и женской природы".117

Вот что писали об улыбке Моны Лизы: "Мужчины называют эту улыбку таинственной потому, что у них нет той связи Богом-Отцом, которая есть у женщин, и именно эта связь и вызывает эту улыбку".

Неверность этого замечания доказывают улыбки этих божественных юношей, в которых христианское и языческое поднялось на более высокий план. Их улыбка также является символом "тайны любви" между ними и Великой Матерью. Оба посвященных в эту тайну, молодой бог и Дух-Мать, имеют полное право носить на своих устах одну и ту же печать молчания. Но что это, собственно, значит? Ибо мы ничего не знаем о каких-либо отношениях между Иоанном Крестителем и "матерью", и ни на одной из двух картин не содержится и намека на подобные отношения.

Споры о "Вакхе" Леонардо ведут нас к глубоко архетипи-ческому замыслу, реализованному в этих портретах риег eternus. По одной из гипотез, "Вакх" поначалу представлялся еще одним "Иоанном в пустыне" и шкура пантеры, виноградные листья и жезл были добавлены только в семнадцатом веке.120 Мария Херцфельд возражает: "Нет никаких сомнений втом, что эта поэтическая композиция изначально задумывалась как "Вакх", поскольку современник Леонардо Флавио Антонио Джиральди нашел восхваляющую эту картину эпиграмму под названием "Bacchus (!) Leonardi Vinci".121

Расслабленно-ленивая поза расположившегося на природе бога-гермафродита полностью соответствует античному представлению о Дионисе. На этом портрете "восточного бога" Леонардо, разумеется, бессознательно, изобразил центральную фигуру таинственного матриархального мира, тесно связанную с богиней грифов. Ибо Дионис – это таинственный бог женского бытия, которого фригийцы считали сыном Земелы, формы почитавшейся в Малой Азии Великой Богини-Матери-Земли. В Греции эта богиня стала земной Семелой, но даже в мифе о Семеле, умершей при виде своего возлюбленного – Зевса, прослеживается связь между Непорочной Богиней и мужским Ветром-Духом, "уро-боросом-отцом". Приносящие Дионису пищу нимфы и животные, а также его оргии – разнузданные оргии Матери-Богини Кибелы,123 в которых человек сливается с природой, расчленяет бога и поедает его, как поедают животное являются выражением многообразной связи между молодым богом и женским началом.

Даже в античные времена мистерии Диониса, которые далеко не сразу появились в Греции, считались изобретением египтян, богини которых – с богиней грифов во главе – принадлежали к числу самых ранних воплощений Великой Матери.

Но каким образом Вакх мог сойти за Иоанна Крестителя, или, если картина изначально задумывалась как портрет Вакха, как этот самый Вакх мог быть похож как две капли воды на Иоанна Крестителя? Какой переход от образа обитавшего в пустыне отчаянного аскета к этой фигуре, сияющей таинственным внутренним светом! И откуда этот "загадочно-победоносный" взгляд и таинственная улыбка Софии на его губах?

Фрейд смутно догадывался, что это улыбка понимания тайной связи с Великой Матерью, как матерью всей жизни, улыбка, вызванная осознанием того факта, что любимый сын Великой Богини навечно осчастливлен своей связью с ней, "благословенным союзом мужского и женского бытия". Эта улыбка вызвана знанием тайны матриархальных мистерий, тайны бессмертия божественного светлого сына Великой Матери, воскресшего после смерти.124 В загадочных улыбках Святой Анны, Вакха и Иоанна Крестителя – тайны всех божественных сыновей Великой Матери, приносивших искупление и получавших его.

Плачущий в пустыне Иоанн – это символ таинственного обещания: "Он должен возвыситься, но я должен пасть". Иоанн и Христос связаны друге другом; вот почему праздник в память о смерти Святого Иоанна отмечается в период летнего солнцестояния и сопровождается скатыванием с гор горящих колес, а рождение Христа отмечается в период зимнего солнцестояния и сопровождается зажиганием дерева, символизирующего только что взошедший свет. В этом смысле, Иоанн и Христос – братья-близнецы; оба они -факелоносцы митраистких мистерий, один из которых держит факел опущенным, а другой – поднятым, символизируя исчезновение и появление света, внешним проявлением которого является годичный солнечный цикл.

Источник всего этого символизма находится в матриархальной сфере, в которой Великая Мать, Небесная Богиня, богиня грифов является также и девой с факелом, Деметрой-Корой, которая во время элевсинских мистерий вручает этот таинственный факел, частичку небесного света, мужчине, даря ему бессмертие через новое рождение.

Ибо таинственные ощущения Иоанна и Христа – едины в том самом смысле, который содержится в словах Святого Павла: "Я -живу; но это не я живу, это Христос живет во мне". Расположение рук "Иоанна Крестителя" и "Вакха" символизирует происходившую во время мистерий "демонстрацию тайны". Иоанн указывает на небо, на восходящее в нем солнце Христа, освещающее его сверху, в то время, как остальная часть его тела погружена во тьму. И если Иоанн указывает на крест, то Вакх – на тайну жезла; в то время, как другая его рука, словно рука молодого Иоанна Крестителя на раннем рисунке, хранящемся сейчас в Виндзорской библиотеке, как будто случайно протянута к земле. Ибо Вакх-Дионис является также богом жизни и смерти, и расчленение Диониса – это такая же загадка, как распятие Христа и отсечение головы Иоанна. В Дионисе, как и в Иоанне, возвышение связано с падением, и как подъем, так и упадок они воспринимают с улыбчивым спокойствием, сквозящим в их "загадочно-победоносном" взгляде, уверенные в неразрывной связи с воспроизводящей Матерью мистерий.

Руки у Леонардо (и не только в "Тайной Вечере") – это всегда существенный символ. Явно прослеживается связь между указующей вверх рукой Иоанна и таким же жестом Святой Анны на рисунке. Святая Анна не только обращает свою нежную улыбку к Марии, полностью погруженной в любовь к младенцу Христу; как София она также напоминает ей своей поднятой вверх рукой: не забывай, он – не только твой ребенок; он принадлежит небу, он – это восходящий свет. И если мы истолкуем этот довольно загадочный жест именно таким образом, то более поздний вариант картины, на котором нет этого, возможно, слишком прямого указания, становится еще более значительным; ибо сейчас это знание сливается с высшей формой творения, толкование которой содержится в ней же самой.

В своей попытке описать процесс индивидуации Юнг ссылается на приведенные выше слова Святого Павла и замечает, что "центр абсолютной личности совпадает уже не с эго, а с точкой, находящейся точно посередине между сознанием и бессознательным. Это есть точка нового равновесия, новый центр абсолютной личности, фактический центр, который, благодаря своему фокусному положению между сознанием и бессознательным, подводит под личность новую и более надежную основу".

Этот процесс символически выражен в нарисованном Леонардо Иоанне, его находящейся за гранью жизни и смерти улыбкой, с его знанием убывающего эго и прибывающего "я",127 знанием, в котором язычество и христианство образовали новое единство. В психологии людей Ренессанса, как и в психологии современного человека, природа, в Средние Века гонимая, и язычество зачастую представляются символами "противоположного аспекта", который требуется интегрировать. Христианство Савонаролы и инквизиции не могло не считать созданного Леонардо "Иоанна Крестителя" "дьяволом", и это почти чудо, что картины Леонардо не стали жертвами ярости религиозных организаций; но для современного человека они являются знаками и сверхъестественными символами новой эры в его представлениях о себе самом.

То, что Леонардо поднялся над добром и злом, христианством и язычеством, мужским и женским началом, заметил Ницше, с его уникальным психологическим чутьем: "Возможно, Леонардо да Винчи – это единственный художник со сверххристианским мировоззрением. Он знает Восток, "землю рассвета", как находящийся внутри, так и вне его. В нем есть что-то сверхъевропейское и молчаливое: характерная черта любого человека, видевшего слишком много хорошего и плохого".

В ощущении, принявшем форму картины Леонардо, Эрос и Логос больше не являются противоположностями, а образуют высшее единство. Он проник в мир мистического единства творческой спонтанности и закона, смысла и необходимости. Для него любовь и знание стали едины.

С этой точки зрения Леонардо понял, что необходимость смерти изначально присуща природе, точно так же, как постиг он компенсационный принцип природы, не оставляющей свои создания "осиротелыми":

"Почему природа не устроила так, чтобы одно животное не должно было жить благодаря смерти другого".

"Природа непостоянна и получает удовольствие от беспрерывного создания новых жизней и форм, поскольку знает, что они увеличивают ее земную субстанцию, природа более ловка в творении, чем время – в уничтожении; и потому она устроила так, что многие животные служат пищей друг другу; и поскольку это не удовлетворяет ее, она часто насылает ядовитые испарения и всевозможные болезни на большие скопления животных; и больше всего на людей, елейность которых увеличивается очень быстро, потому что другие животные не поедают их... Стало быть земля ищет смерти и постоянно жаждет воспроизводства".

И в результате того же самого ощущения необходимости он пишет: "Я думал, что учился жизни, а на самом деле учился и учусь, как умирать".130

Его автопортрет в пожилом возрасте свидетельствует, что Леонардо достиг уникальной для Запада стадии развития – стадии старого мудреца. Но лицо на этом рисунке -это не просто лицо старого умного человека; это еще и лицо творца и ученого, в котором доброта и суровость, мучительные творческие порывы и спокойствие знания пришли в полное равновесие. Странно, но среди лиц всех "Великих Личностей", только надменное и одинокое лицо Леонардо больше всего соответствует представлениям европейцев о Боге-Отце.

Старый мудрец и молодой бог являются двумя архе-типическими формами, в которых мужское начало связано с Великой Матерью, как Софией. Что касается молодого бога, то здесь доминирует материнский аспект Духа-Матери: он -ее сын и любовник. В случае со старым мудрецом, доминирующей фигурой является молодая Дева-София (дочь); для Леонардо ею была Монна Лиза; в ней он увидел Эрос Софии. Оба эти аспекта, образующие совершенную женскую духовность, воздействовали на Леонардо до самого конца его жизни; по отношению к ним он оставался проблемным и амбивалентным: юноша и старый мудрец в одном лице.

Пожизненная верность Леонардо фигуре богини грифов, свидетельство чему мы находим в каждой фазе его творческого бытия, была истинной причиной его одиночества, не нарушенного ни одним человеческим существом.131

Его любовь и его Эрос выходили за пределы человеческого. В этом было его величие и это же служило ему препятствием. Его Эрос никогда не разрывал связи с бесконечным, с богиней-матерью. То, что вначале было бессознательным мотивом, с течением жизни стало реальностью, реальностью его картин и научных исследований, и, наконец, в середине жизни привело его к встрече с человеческим существом – Моной Лизой. Но нет ничего случайного в том, что он встретился с женщиной, обреченной на раннюю смерть: даже в отношениях с людьми он сохранял свою связь с бесконечностью.

Однажды он написал эти резкие, мизантропские слова: "Когда ты один, ты полностью принадлежишь самому себе; если у тебя есть хотя бы один спутник жизни, ты принадлежишь себе уже только наполовину и даже меньше, что зависит от степени неделикатности его поведения. Если же у тебя больше спутников жизни, то эти твои неприятности усугубляются. Если ты говоришь: "Я пойду своим путем, я отойду в сторону, чтобы изучать формы естественных объектов", – то я скажу тебе, что из этого ничего не выйдет, потому что чаще всего ты не сможешь отделаться от их болтовни.132

Но это не была позиция одинокого, угрюмого эксцентрика. Вазари написал о Леонардо: "Блеском своего великолепного умения общаться он утешал все опечаленные души, а его красноречие могло заставить людей сменить одну точку зрения на прямо противоположную".133

В отличие от Микеланжело, в основе его столь необычной для лихорадочно общительной эпохи Возрождения надменности лежала не отчаянная ненависть к человечеству, сосредоточенность на руководящих его бытием внутренних силах. Но он был вполне способен на любовь и страсть свидетельством тому является его глубокая привязанность к своему ученику Мельци, который сопровождал его во время путешествия во Францию и остался с ним до самой смерти.

Мельци писал: "Для меня он был лучшим из отцов, и я не в силах выразить скорбь, охватившую меня после его смерти; и до тех пор, пока я буду помнить его, я буду испытывать глубокую печаль, на что у меня есть все основания, поскольку день за днем он проявлял ко мне любовь и привязанность. Утрата этого человека является горем для всех, ибо природа уже не сможет породить такого, как он".134

Но, несмотря на все это, он всегда был ближе к бесконечному, чем к конечному, и каким-то таинственным, символическим образом он прожил свою жизнь в мифе Великой Богини. Для него фигура Духа-отца, великого творца и оплодотворяющего ветра-бога, всегда оставалась вторичной по отношению к Великой Богине, которая избрала лежащего в люльке младенца, осыпала его дарами, распростерла над его жизнью крылья своего духа, как она простирает их надо всем миром. Для Леонардо стремление вернуться к ней, его источнику и дому, было стремлением не только всей его жизни, но и жизни всего мира.

"Смотри, надежда и желание вернуться на родину и в первичное состояние хаоса подобны огню свечи, притягивающему бабочку, и человек с нетерпением и радостью ждет каждой новой весны, каждого нового лета и каждого нового года, считая, что ожидаемое им слишком медлит; и он не понимает, что он жаждет собственного уничтожения. Но по самой своей сути, это желание является духом элементов, который, обнаружив, что находится в заточении, подобно душе в человеческом теле, вечно стремится вернуться к своему источнику; и я хочу, чтобы ты знал, что то же самое стремление изначально присуще и природе, и что человек есть модель мира"135

Звезда Великой Матери является центральной звездой на небе Леонардо. Она сияет как над его колыбелью, так и над его смертным ложем. Та же самая богиня, что появилась над лежащим в колыбели бессознательным младенцем, становится Святой Анной, высшим духовным и психическим воплощением женского начала, улыбающимся младенцу Христу. Как земля и природа, она была объектом его исследований; как искусство и мудрость, она была богиней его трансформаций. Сохраняя почти уникальное для людей Запада равновесие, Леонардо посредством строжайшей самодисциплины слил свои многочисленные дарования в высшее единство. Он не задержался ни на одной стадии развития, а прошел по миру так, словно с самого начала его внутренний глаз узрел созвездие, к которому его вели жизнь и путь, созвездие богинь-матерей, покровительниц его детства, хранительниц его старости Его жизнь представляла собой реализацию правила, записанного им в одной из своих тетрадей.

"Тот кто держит путь на звезду, не меняется"

1 Jakob Burckhardt, The Civilization of the Renaissance in Italy, p.87

2 Там же, стр 87

3.CG. Jung, Symbols of Transformation, par.3.

4. Marie Herzfeld (ed.), Leonardo da Vinci, derDenker, ForscherundPoet.

5. См. работу Фрейда в этом сборнике.

6. Herzfeld, introduction.

7. Мы располагаем документально подтвержденными данными только на 1457 г., но это не значит, что Леонардо был принят в семью только в этом году, как предполагает Фрейд.

8 "Questo scriver si distintamente del nibio par che sia mio destino, perche nella mia prima recordatione della mia infanta e mi parea che, essendo io in culla, che un nibio venissi a me e'mi aprissi la bocca sua coda e molte volte mi percuotesse con tal coda dentro alle labbra" Codex Atlanticus, fol 65, Freud, p. 82

9. См.Rudolf Otto, "Spontanes Erwachen des sensus numinis"

10. Irma A. Richter (ed.), в сноске к ней Selections from the Notebooks of Leonardo da Vinci (1952), p. 286; Ernest Jones, The Life and Work of Sigmund Freud, Vol. II (1955), p. 390; James Strachey, editorial note to Freud, Vol. XI (1957), pp. 59 ff.

11. Там же стр. 62. 12 Там же стр. 61.

13. Е Neumann, Origins and History of Consciousness, pp. 8-13.

14. George Boas (tr. and ed.), The Hieroglyphics of Horapollo, p. 57.

15. Смотрите работы Юнга и его последователей, посвященные спонтанному возникновению архетипов у детей, нормальных людей, психопатов и лиц, страдающих умственным расстройством.

16.Нет никакого противоречия между этим предположением и объяснением Стрэчи, что Фрейд обнаружил, что во многих немецких источниках "nibio" переводится, как "Geier" – гриф.

17. Lanzone, Dizionario di mitologia egizia, Pis. CXXXVI CXXXVIII.

18. Смотри "Zur Psychologie des Weiblichen" -сборник моих эссе, посвященных этой теме.

19 Kurt Heinrich Sethe(ed.) Die alt-aegyptischen Piramidentexte, Pyr 1116/19

20 EAW Budge, The Gods of the Egyptians, Vol I, p 440

21 Возможно, этот феномен поможет нам найти ответ на другую "загадку" о которой речь пойдет ниже, а именно, на "картинку-головоломку" грифа, обнаруженную Пфистером на одной из картин Леонардо

22 Е Neumann, Great Mother

23 Е Neumann, Origins and History

24 Jung, "The Relations between the Ego and the Unconscious" pars 296 ff

25. E.Neumann, Psychologie des Weiblichen

26 E.Neumann, Origins and History, c.198.

27 Смотри следующее эссе в данной книге.

28 Handbuch der altorientalischen Geisteskultur, pp. 205 ff > 29 E Neumann, Origins and History, pp 132-133

30 Насколько мы знаем, детское представление о себе, как о "пасынке" то есть не настоящем сыне отца или матери, наблюдается у многих невротиков да и не только у них

31 Здесь невольно вспоминается граница, проведенная Шиллером между "наивной" и "сентиментальной" литературой в работе "Uber naive und sentimentale Dichtung", хотя в этой связи она не может быть сведена к противоположным типам поведения, определенным Юнгом в его работе "Психологические типы"

32 В данном случае нам нет нужды перечислять различные значения, которые эти комплексы могут иметь в психологии мужчин и женщин

33 Эта опасность проявляется в неврозе и психозе Она принимает форму матриархальной или патриархальной "кастрации" – полного подавления индивидуума либо материнской уро-борической природой бессознательного, либо такой же опасной отцовской уроборической природой духа. Смотри работу Е. Neumann Origins and History.

34 На семинарах в Цюрихской Технической Высшей Школе, посвященных детским сновидениям, Юнг определенно и ясно заявил, что в детских снах предвосхищается жизнь. Неопубликовано.

35 Об отношении Леонардо к сексу и его "желаниях" речь пойдет ниже

36 Затруднения в адаптации к миру, порожденные такой компенсацией, к теме данного эссе не относятся.

37 Giorgio Vasari, The Lives of the Painters, Vol. Ill, p. 222

38 В двадцатом веке итальянское правительство претворило в жизнь двести его изобретений и устроило выставку (Смотри жур-' нал "Life", от 17-го июля, 1939г) Плодами его технического гения были пулемет, парашют, пожарная лестница, паровой двигатель, телескоп, печатный станок, дрель, ветряная мельница, рулевое управление и многие другие изобретения, а также бесчисленные приборы, вроде шагомера и ветромера. (F.M. Feldhaus Leonardoder Techniker und Erfinder.

39. MS. С A., fol. 109. See Herzfeld, p. 139; p. clxvi, or Richter, Selections, p. 393. Английская версия в Edward MacCurdy, The Notebooks of Leonardo da Vinci, Vol. I, p. 95.

40. MS. H. I, fol. 48v. See Herzfeld, p. 143; Richter, Selections, p. 319.

41. MS. H. Ill, fol. 119r. See Herzfeld, p. 140; Selections p. 280,

42. MS. C.A., fol. 257r. See Herzfeld, pp. 270-271; Selections p. 243.

43. MS. Tm. O., inside cover 2. See Herzfeld, p. 32; Selections p. 357.

44. E.Neumann, Die Bedeutung des Erdarchetyps fur die Neuzeit.

45. Смотри работы Юнга.

46. В данном эссе мы не будем подавать события жизни Леонардо и его изречения в хронологическом порядке, а попытаемся проникнуть в основную архетипическую структуру – паттерн. События жизни оседают на разной глубине [бессознательного] в самых разных ее периодах, постепенно обнажая скрытую архетипическую основу, словно изначально прямолинейный поток времени был также и кольцевым потоком, "вращающимся" над архетипической структурой. По этой причине главные озарения могут произойти в начальный период жизни, а изречения позднего периода не обязательно являются главными. Даже если цель жизни была достигнута в рамках определенного периода, творческий, а также экспрессивный, человек не пребывает постоянно на одной и той же стадии или той же глубине своего существования.

47. Д.С. Мережковский, Собр. сочинений в 4-х томах, М., Правда, т. 2, 1990 стр. 44.

48. Heinrich Wolfflin, Classic Art, p. 18.

49. Rudolf Koch, The Books of Signs, p. 3.

50. Это не значит, что Леонардо знал этот символ или намеренно ввел его в картину. И, тем не менее, сочетание содержания картины, ее структуры и бессознательного символизма стоит того, чтобы обратить на него внимание.

51 Moritz Holl, Eine Biologe aus der Wende des XV Jahrhundert: Leonardo da Vinci.

52. Herzfeld, p.cliii.

53. Oswald Spengler, The Decline of the West, Vol. I, pp. 277 f.

54. MS.W., fol. 12669r. See Herzfeld, p. 53; Selections, p.54. По поводу этого изречения Рихтер замечает: "На это предложение натыкаешься, читая его заметки по математике; оно написано необычно большими буквами".

55. MS.F., fol. 56r. See Herzfeld, p. 59; Selections, p.54.

56. MS. H., fol. 77r. See Herzfeld, p. 63; MacCurdy, Vol. I, p. 317.

57. MS.CA, fol. 76r. See Herzfeld, p. 120; MacCurdy, Vol. I, p. 317.

58. Вот одна из его загадок: "Кто сдирает кожу с родной матери, а потом возвращает ее на место?" Ответ: "Земледельцы". (MS.I., 64г, Смотри Herzfeld, p. 279; Selections, р.245) Архетипический характер этой формулировки проявляется в обряде сдирания кожи, который ифал значительную роль в праздниках урожая в древней Мексике.

59. R. 1000, MS. Leic, fol. 34r See Herzfeld, p. 62, MacCurdy, Vol.l, p. 91

60. R. 837, MS. W. AN. IV. fol. 184r See Herzfeld, p. 119

61. Herzfeld, p. 119.

62. MS. C.A., fol. 154r. See Herzfeld, p. 5; Selections, p.5.

63. MS. I., fol. 18r. See Herzfeld, p. 11; Selections, p.7

64. MS.W., fol. 19116r. See Herzfeld, pp 118-19; Selections, p. 103

65. MS. S.K.M. Ill, fol. 20v. See Herzfeld. p.117; Selections, p. 278.

66. MS. H., fol. 89v. See Herzfeld, p. 117; Selections, p. 278.

V67. Sp. MS. W. AN. В., fol. 13r. See Herzfeld, 4th. ed., pp. 104-5; acCurdy, Vol.l, p. 129. 68.MS. S.K.M. Ill, fol. 44v. See Herzfeld, p. 159; Selections, p.216.

69. MS. Triv., fol. 20v. See Herzfeld, p. 131; Selections, p. 4

70. MS. Triv., fol. 6. See Herzfeld, p. 131

71. To, что замечание Леонардо об ощущении не имеет ничего общего с материалистической теорией познания, доказывает следующий его афоризм: "Чувства – это земные вещи; разум стоит в стороне и наблюдает". (MS. Triv., fol., 33. Смотри Herzfeld, p. 131; Selections, p. 6)

72. R. 685, MS. W.P., fol. llv.. See Herzfeld, p. 139.

73. R. 682, MS, W.L, fol. 198r. See Herzfeld, p. 141; J.P. Richter (ed.), The Literary Works of Leonardo da Vinci, Vol. I, p. 382, No. 682.

74. R. 685, MS. W.P., fol. llv. Cf. Herzfeld, p. 139; Richter, Literary Works, Vol. I, p. 389, No. 685

75. MS.CA., fol. 76v. See Herzfeld, p. 122; Selections, p. 274.

76. MS.CA., fol. 358v. See Herzfeld, p. 140; MacCurdy. vol. I, p. 72.

77. MS.CA., fol. 76r. See Herzfeld, p. 9; MacCurdy Vol. I. p.95.

78. Spengler, Vol. II. pp. 291-92. "Анна Зельбдритт" – "Святая Анна, Дева и Христос-младенец". "Молот ведьм" – Malleus Malefica-гит, пособие по борьбе с ведьмами.

79. MS. C.A., fol. 370r. See Herzfeld, p. 297; Selections, p. 248. 80.MS. C.A., fol. 137v. See Herzfeld, p. 292; Selections, p. 249.

81. MS. C.A., fol. 370v. See Herzfeld, p. 302; Selections, p. 249.

82. Freud, pp. 122-23.

83. MS. A., fol. 24r. See Herzfeld, p. 22; Selections, p. 76.

84. MS. W., fol. 119118v. See Herzfeld, p. 3; Selections, p. 7.

85. MS.S.K. M., Ill, fol. 43v. See Herzfeld, p. 12; Selections, p. 7,

86. MS.C, fol. 23v. See Herzfeld, p. 12; Selections, p. 7. 87.MS.C, fol. 23v. See Herzfeld, p. 12; Selections, p.7. (mod.).

88. Из Traktat von der Malerei [Trattato delta Pittura], p. 54, Selections, p. 217

89 A. Wolf (tr), Spinoza's Short Trratise on God, Man, and his Well-Being, Part II, ch 22., p 133

90 Переход на позиции Спинозы был обусловлен характерной для эпохи Возрождения философией любви, наиболее значительным пропагандистом которой был Leo Hebraeus, книга которого "Диалоги о любви" вышла в 1535 г

91 MS W, fol 19001 г SeeHerzfeld,p137, Selections, p 280

92 MS W , fol 19038 See Herzfeld, p 105, Selections, p 280

93 R Langton Douglas, Leonardo da Vinci: His Life and His Rictu-res, p I

94 Spengler, Vol I, pp 277-78

95 Jung, Aion, index, s v

96 Walter Pater, The Renaissance; Studies in Art and Poetry, pp 129-30

97 G Quispel, Gnosis als Weltreligion, n 76

98 Эта картина, над которой Леонардо работал четыре года, также осталась незаконченной Мона Лиза неожиданно умерла в возрасте двадцати шести лет Возможно, Леонардо, хранивший эту картину у себя до самой своей смерти, сумел постичь связь между жизнью и смертью, которая, словно вуаль нереальности, лежит на ее загадочном лице

99 М S С A., fol 344r See Herzfeld, p 149, MacCurdy, Vol I, p 96

100 С Kerenyi, "Kore" pp 198 ff in Essays on a Science of Mythology, cf, E Neumann, Great Mother, pp 305 f

101 Этим открытием мы обязаны Olga Froebe-Kapteyn, основательнице архива Эранос в Асконе, Швейцария

102 Е Neumann, Great Mother, pp 24

103 Johannes Tritnemius, De laudibus Sanctissimae Matr/s Annae tractatus (1494)

104 Douglas, p. 26

105. Leonardo, pp. Ill ff

106. Зачастую, хотя и не всегда, имеет место также и противостояние добра и зла.

107 E.Neumann, Great Mother, pp. 305 f

108. Там же, стр. 329 f.

109. E.Neumann, Origins and History pp. 40 f.

110. Особенно в Psychology and Alchemy.

111. Pater, p. 120.

112. O.Pfister, Kryptolalie, Kriptographie und unbewusstes Vexier-bildbei Normalen, p. 147. (Tr. as in Freud, p. 115).

113. Strachey, editorial note to Freud, p. 61.

114. E.Neumann, Bedeutung des Erdarchetyps.

Леонардо да Винчи

151

115. У хранящейся в Лондоне "Мадонны в гроте" имеется нимб, а у хранящейся в Лувре – нет, и именно по этой причине последняя должна считаться работой самого Леонардо, а первая -работой его ученика

116 См Jung and Kerenyi, Essays on a Science of Mythology pp 33 ff

117 Leonardo, pp. 117-18

118 F du Bois-Reymond, "Uber die archetypische Bedingtheit des erstgeborenen Sohnes und seiner Mutter", p 45

119 Единственным намеком подобного рода является отрывок из Евангелия от Иоанна, в котором Христос на кресте советует Мадонне и Иоанну Проповеднику вступить в отношения мать-сын (Иоанн 19,26)

120 Tout I'oeuvre peint Leonardo de Vinci.

121 Herzfeld, op cit.

122 E Neumann, Amor and Psyche, p.99.

123. Euripides, The Bacchae.

124. E.Neumann, Great Mother, pp 309 f

125 Важность Иоанна для Леонардо, который явно глубоко интересовался этой фигурой на протяжении всей своей жизни, отражена в примечательной и понятной только под таким углом зрения детали другой картины: странный жест, которым ангел на несравненно более красивом луврском варианте "Мадонны в гроте" указывает на молящегося маленького Иоанна. Возможно, что уже тогда Леонардо понял смысл символического контраста между Иоанном, представляющим земной и человеческий аспект человеческой природы, и Христом, воплотившим ее бессмертный и божественный аспект И снова мы встречаемся с "гомоэротической" проблемой Леонардо, которая, как проблема архетипических "близнецов", постоянно возникает в мифологии, например, в дружбе Гильгамеша и Энгиду, Кастора и Поллукса и т д

126 Jung, The Relations between the Ego and the Unconscious par 365

127 О Христе, как западном символе, смотри работы Юнга "Psychology and Alchemy". "A Psychological Approach to the Dogma of the Trinity", и "Aion"

128 "Peoples and Countries", Complete Works, Vol. 13. pp. 216-17 (modified)

129 MS В. М., fol. 156v. See Herzfeld, p. 133; Selections, p. 277 130. MS. С A., fol. 252r. See Herzfeld, p. xxiii; Selections, p. 275.

131 To, что архетипическая картина богини грифов, самки, оплодотворенной мужским духом-ветром, никогда не прекращала расти в нем, отражает также и тот факт, что одной из его последних работ, сохранившейся в рисунке и копии ученика, была картина "Леда и Лебедь" Оплодотворенная птицей-ветром, Леда является матерью героя. Она тоже улыбается, свидетельствуя о связи женщины с Богом-Отцом. У ее ног играют дети, родившиеся из яйца, а яйцо всегда символизировало потомство Великой Матери. Этими детьми являются Кастор и Поллукс, которые в античные времена, подобно Иоанну и Христу, воплощали двойственную, смертную и бессмертную, природу героя. На некоторых копиях картины рядом с ними изображены родившиеся из яйца дочери – Елена и Клитемнестра -матриархальные представительницы соблазняющего и убивающего аспектов Великой Матери, столь опасных для мужского начала.