Текст книги "Не обольщайся! (СИ)"
Автор книги: Энжи Собран
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)
Глава 19. Новый дом
Но, что удивительно уплыть в манящую темноту не получается. Обессиленная, не в состоянии даже сглотнуть собравшуюся во рту слюну, не то, что открыть глаза, я остаюсь на руках Себастиана. Что-то меняется, я буквально кожей ощущаю появление третьего из своих мужей. Слышу тихое переругивание, негромкий спор, но вслушиваться нет сил. Меня касаются чьи-то руки – не теплые большие ладони Себастиана, нет. От этих рук расплывается совсем другое тепло. Подчиняющее, приказывающее. Поразительно, но я тянусь за ним. Хочется прильнуть к этой силе, очутиться в полной власти и отрешится от всех проблем. Удерживает только то, что и в руках Себастиана я ощущаю себя умиротворенной.
– Погостим немного у меня, – будто специально для меня говорит Бренден.
– Да, так будет лучше, – неожиданно для меня соглашается с ним мой первый муж.
А как же то, что я должна жить с ним и быть в его власти, пока не рожу наследника? Вопросы рождаются в голове и пустыми, безжизненными, как осенняя листва, опадают не находя ответов. Мысли путаются. Я уже не знаю, как жить и быть в этом новом мире. Столько лет. Столько лет я брела к одной цели. Столько лет избегала мужчин, пока не смогу выйти за того одного, единственного. А сейчас… Я запуталась. Ощущала себя человеком, у которого из-под ног внезапно вытянули лестницу, и вместо нее подсунули шаткие трехногие стропила, и я… Я просто не знаю, куда наступить, чтобы удержаться. Куда идти? К чему стремиться? На кого опереться, чтобы не упасть.
«Неприятности нужны нам, чтобы стать сильнее», – всплыла в голове давно забытая, вычитанная в какой-то книге, фраза. Только почему все неприятности достаются женщинам?
Зябкий холод окутал мое тело, свет померк, накатила головокружительная тошнота.
– Сейчас все пройдет, – прошептал мне в ухо Себастиан, и его дыхание немного отогнало липкий ужас. Согрело. В мыслях вспышкой мелькнуло уже однажды принятое решение: довериться этому мужчине. И я снова устало согласилась с ним. Посмотрим.
Холод отступил. Стало неожиданно тепло. Сухой раскаленный воздух обжигал ноздри, резал легкие. Мне повязали что-то влажное на лицо, и дышать стало легче.
– Еще немного, – тихий спокойный голос Брендена разорвал окружающую тишину.
Под мужскими ногами, что-то громко шуршит, из-за чего кажется, что нас идет значительно больше – не пара человек, а целая армия. Шорох сменяется на хлюпанье, воздух пахнет затхлой сыростью. Сквозь прикрытые веки ощущаю, что свет сменился темнотой. А потом снова все меняется. Резко. Так словно мы прошли через какую-то занавесь и попали в другой мир. Мир, наполненный удивительной свежестью, запахом сладковатых цветов и щебетом птиц.
С моего лица сдирают повязку, но как-то нежно и аккуратно, а мне хочется избавиться от нее как можно быстрее. Пытаюсь распахнуть глаза, но веки только насмешливо подрагивают, сил во мне все также мало. Наконец, мне это удается, и я щурюсь от резко бьющего в лицо солнца. Жалобный стон срывается с губ.
– Потерпи.
Себастиан смотрит в мои широко распахнутые глаза, замечает мои попытки оглядеться и немного меняет мое положение на своих руках. Теперь я могу видеть: зеленую долину, полную аккуратных домиков, небольшую группку детей, с удивление раззявившую рты, женщину, с каким-то ожиданием смотрящую на кого-то рядом со мной, Ингрид… Незнакомая женщина приветливо улыбается кому-то слева от меня, и я силюсь повернуться, рассмотреть того, кто вызвал у нее такой восторг. Но повернуть голову не удается…
Мы приближаемся к небольшому каменному замку, что удивительно гармонично смотрится в окружении деревьев. Нет той уродливой гротескности, что у замков моего мира, и того обилия защитных сооружений, что были в доме эйри. Ни ворот, ни каменных оград. Он кажется беззащитным, но это не так. Очередная невидимая пелена, которую мы проходим, свидетельствует о гораздо более серьезной защите, чем водяные рвы и каменные стены.
Ощущаю, как от усталости и напряжения, подрагивают руки несущего меня Себастиана. Ему бы перевернуть меня, уложить, чтобы было легче, но этого не делает. Так и продолжает нести, терпя неудобство. Почему-то осознание этого вызывает невольную улыбку и я, прильнув головой к его груди, сама сползаю в его руках. Теперь мне не видно, но я еще успею насмотреться, а вот ощущения, как крепкие руки перестают дрожать, удобнее перехватывая меня, сейчас бесценно.
– Вторая дверь слева, Бас, – говорит откуда-то слева Бренден.
Бас… Надо же, никогда бы не подумала. Себастиан легко взлетает по ступенькам и, наконец, освобождается от ноши, сгружая меня на широкую кровать.
– Пить, – шепчу пересохшими губами.
Поддерживая за спину, мне помогают напиться.
– Где мы?
– У Брендена, – отвечает Себастиан, стягивая с меня плащ, а я только сейчас понимаю, что так и осталась неодета. – Мы побудем тут какое-то время, так безопаснее. В мой клан мы отправиться не можем. Отец не поддержит, – как грустно признается он и мне странно видеть это смущение и разочарование на всегда спокойном и уверенном лице.
– От меня одни проблемы, – признаюсь я, понимая, что одним только появлением в его жизни перевернула весь их мир. Выбрал бы себе обычную эйри, зачал бы сына, а так… Столько мороки, из-за какой-то пигалицы, у которой и магия странная, и силы она забирает, еще и наследник откладывается. Глупая привычка смотреть на мир с позиции другого, снова ставит меня в неловкое положение. Остается только сожалеть, что причиняю так много беспокойства. Может, проще избавиться от меня?
И потому, как кривится красивое лицо брюнета, понимаю, что прошептала это вслух.
– Даже не думай! – резко обрывает он мои самоистязания, и продолжает, словно и не было только что это вспышки. – У тебя откат после всплеска магии. Нужно поесть и обязательно поспать, набраться сил.
– Я не хочу, – протестую я. – Что будет дальше?
– Поесть придется, – игнорирует он мой вопрос и выходит, а когда возвращается с подносом, снова приподнимает меня на постели, подкладывает под спину подушку и принимается кормить с ложечки, как маленькую. Стыдно. Пытаюсь забрать ложку, но руки так дрожат от слабости, что даже ухватить ее пальцами не получается.
– Давай, без своеволия. Есть тебе необходимо и за себя, и за возможного ребенка. И так неизвестно, чем для тебя обернется такой выброс. Скоро вернется Бренден с лекарем и посмотрит тебя.
– А Рейн? – вспоминаю я о том, про кого давно не слышала.
– Он должен немного поразмыслить, – уклончиво отвечает мне Себастиан, засовывая в рот полную ложку каши с мясом.
– Ты отдашь меня после рождения сына? – все же не удерживаюсь я от вопроса.
– Нет, конечно, и Брен не отдаст. Так что прекрати волноваться, говорят, беременным это вредно. Знаешь, кланы давно живут очень закрыто. И мы с тобой теперь полноправные керсы. Завтра принесу Брендану клятву и навсегда выйду из клана.
– Но почему? – закашливаюсь вопросом я.
– Потому что! – ругается мужчина, хлопая меня по спине и заставляя сделать глоток воды. – Будешь перебивать, не буду рассказывать, – строго выговаривает он.
– Но так неправильно. А как же твой клан? Ведь у Брена родится сын, и ты никогда не сможешь стать вождем.
– Лучик, ну что ты за глупости говоришь? Возможный наследник Брена будет таким же его сыном, как и моим. Потому что ты у нас одна.
– Но…, – снова пытаюсь возразить я, а мне закрывают рот очередной ложкой каши, вынуждая жевать.
– Если ты пожелаешь, мы вернемся к этому разговору через год, когда придет время выбора. А пока, смирись, в этом году вождем я бы все равно не стал, а роль наследника не так увлекательна, как ты думаешь.
Покачала головой. Я вообще ничего не думаю. Этот мир с его отношением странный, жестокий и пугающий, и я так рада, что у меня есть он. С неимоверным усилием тянусь к его ладони, опускаю руку, накрывая его кисть, удерживаю ложку с кашей.
– Спасибо. Что б я без тебя…, – но договорить не хватает сил, рыдания подкатывают к горлу, когда я понимаю, чтобы со мной было без Себастиана.
– Тише, лучик, все хорошо. Я рядом и никогда тебя не оставлю, – и я верю, доверчиво верю этим глазам, рукам, голосу. Льну к нему в поисках защиты и успокоения, тянусь губами к его губам…
– Кхм-кхм, не помешали? – откашливается, привлекая наше внимание Бренден, и я чувствую, как щеки мгновенно наливаются кровью.
Все-таки это как-то чересчур для меня.
Глава 20. Ночной разговор
– Меня не будет всего день, – долетели до меня слова Себастиана, сопровождаемые легким поцелуем в лоб, и я испугалась. Видимо мужчина почувствовал мой страх, иначе как можно объяснить, что он дополнил свои слова: – На территории новый прорыв и мне нужно решить вопрос с отрядом. А тебе нужно осмотреться и познакомиться тут со всеми.
Беспечно кивнула, соглашаясь с тем, что пора мне делать самостоятельные шаги в этом мире. Ведь я этого хотела. Жить сама и решать все сама. Так откуда такое желание, спрятаться за широкую мужскую спину и выглядывать из-за крепкого плеча? Пора расправлять свои!
Мужчина ушел и, как и утром, когда он так же уходил, сразу стало пусто и одиноко. Перевела взгляд на абсолютно спокойного Брендена. Холодный. Вот уж, действительно, ледяной, каменный.
Мужчина, названный лекарем, подошел ближе, и шершавая мозолистая рука опустилась на мой лоб. Разве бывают лекари с развитой мускулатурой бойца и мозолями от меча?
– Тебе нужно поспать. Силы восстанавливаются, но очень медленно. А сейчас, когда ушел Бас, восстановление пойдет еще медленнее.
– Почему? – не удержала я собственное любопытство.
– Потому что он подпитывал тебя своими силами. А я так не смогу, – терпеливо пояснил мне лекарь, и обернулся на Брендена, словно что-то спрашивая. Тот отрицательно покачал головой, а я ничего не поняла. – Выпей, – вручил он мне, после продолжительного копания в своей сумке, какую-то странную мензурку и я послушно сделала глоток.
Горькая жидкость опалила небо, веки тяжело закрылись, а все мысли вымело из головы удушливой волной. В последнее мгновение ощутила, как голову поддержали уже знакомые руки Брендена, и удивилась тому, что он так близко.
Поглотившая меня темнота сменилась неярким светом.
– Ну, наконец-то, ты открыла свой Дар и теперь можешь слышать меня, – пробормотал кто-то рядом, а я обернулась, пытаясь увидеть это странное существо. Почему существо? Да, потому что голос бы был совершенно нечеловеческий.
– Ты кто? – так и не найдя никого, спросила я странную пустоту.
– Твой защитник, – заколебалась пустота, и от нее отделился сгусток серебристого тумана.
– Но я раньше тебя никогда не видела, – после небольшой паузы возразила я, и тут же спешно добавили, – и не слышала…
– Слышала. Пока была маленькая, а потом стала игнорировать.
Попробовала вспомнить, но как назло никаких воспоминаний об этом не было. Я вообще плохо помнила детство. Смутное ощущение, что когда-то все было не так. Смутное беспокойство об утрате чего-то. То, как я прислушивалась к себе, надеясь услышать голос…
– Это был ты…, – пробормотала озаренная неясной догадкой.
– Я, – ответил туман и перетек в странную форму крылатого зверя.
– Но почему?
– Магия. Магия в тебе начала просыпаться очень рано, несмотря на первую печать, и тогда герцог отвез тебя снова к жрецам, и те прочно запечатали магические потоки, разорвав самые крупные из них.
Смутное воспоминание о странном ритуале с участием черных фигур. Кошмар, который я часто видела в детстве, пока однажды он не исчез вместе с голосом.
– Ничего не помню, – беспомощно призналась я, силясь сложить воспоминания. – И ничего не понимаю.
– Вспомнишь. Я бы хотел рассказать, но не могу. Просто знай, что я теперь всегда буду с тобой рядом.
Меня выкинуло из этого загадочного полусна-полуяви, и я внезапно ощутила, что на меня снова смотрят. Только в отличие от утреннего взгляда этот был какой-то осторожный, изучающий. Открыла глаза и наткнулась на черные сверкающие как обсидианы глаза Брендена. Полностью одетый, вытянувшись на кровати, опираясь на согнутую в локте руку, он наблюдал за мной. И светлые пряди падали на лицо, делая его по-юношески задорным.
– Изучаешь? – вскинула бровь я, сейчас мужчина совсем не был таким опасным и суровым, а каким-то более доступным, близким.
Он усмехнулся, сверкая белоснежной улыбкой.
– Любопытно же знать, что за зверек мне достался по воле случая.
Сколько бы я не притворялась мирной, покорной и спокойной, но порывы глушить удавалось только неимоверным усилием воли. Вот и сейчас такая простая реплика вызвала желание огреть кое-кого подушкой.
Смешно, а ведь мы с моим третьим мужем впервые остались наедине. И если с Себастианом и Рейндалом я уже примерно понимала как себя вести, то Бренден оставался загадкой. Самый грозный, самый подавляющий. Он словно специально окружил себя неприступной аурой силы, отгородившись ею как доспехами. Один прямой темный взгляд и не хотелось ему прекословить и возражать, лишь покорно склонить голову, признавая власть. Видела я, как реагируют на этот взгляд люди. Даже Рейн торопливо отводил глаза. Во мне же этот взгляд, так напоминающий о том, что «эйри следует быть послушной и беспрекословно подчиняться» поднимал волну бешеного негодования.
И сейчас с трудом удерживая язвительные слова, сжимая руки в кулаки, чтобы не стукнуть кое-кого побольнее, я просто лежала и также изучающе рассматривала доставшегося мне третьего мужа и силилась что-то прочитать в ничего невыражаемом взгляде.
– Знаешь, во времена моего прадеда, керсы жили по тем же правилам, что и остальные варяне, – откинувшись на спину, вдруг начал говорить Бренден. – Но потом пришел черед выбирать эйри деду. Дед был хорошим воином. Одним из лучших. Но кроме него в турнире участвовал и Гриффит. В последнем бою тот победил, заслужив право первым выбирать эйри. Тогда они с дедом были друзьями и сговорились выбрать одну девушку. И выбрали, – он усмехнулся, так что я невольно ощутила горечь его слов. – Вскоре девушка забеременела от Гриффита и одарила его сыном, пришла очередь деда забрать свою эйри, но… Когда он ее получил от девушки, которую он знал осталась только блеклая, равнодушная ко всему тень. Тень, все время желающая уйти за Грань. И тогда дед пообещал ей тоже, что и тебе Себастиан. Что никому не позволит ее забрать и обидеть. Она родила ему сына, и он объявил, что эйри умерла от родильной горячки. Все керси присягнули, что никогда и никому не расскажут о том, что моя бабушка выжила. А после выбора еще двое его друзей вернулись со своей эйри и попросили не отдавать ее остальным эйрам. С тех пор, эйри всегда остается в клане. Иногда она довольна выбранными эйрами, иногда нет, и тогда она выбирает новых мужей из керси, но еще ни одна не ушла из клана. Иногда мужья приходят вслед за эйри, давая клятву верности клану. Иногда мы сообщаем о смерти эйри. Сейчас в клане живет тридцать восемь женщин, если считать с тобой. Тебе нечего бояться. Ты останешься здесь и будешь жить свободной, пользуясь всеми привилегиями избранницы вождя клана.
– А изры? – не сдержала я любопытства.
– В нашем клане их нет. Мы не отправляем женщин в дом Греха, не принуждаем их ни к чему. Сначала бабушка, а потом моя мать, быстро отучили нас от этого.
– Твоя мать? – переспросила я.
– Да. Только не говори пока Себастиану.
– Почему? – в ожидании ответа я выразительно посмотрела на Брена.
– Их встреча станет шоком для него, – уклонился от ответа Бренден.
– Он твой брат, – догадалась я. Было бы удивительно, если бы при такой ограниченности женщин они бы все не состояли в том или ином родстве.
– Один из четырех, – признался мужчина. – С двумя другими я тебя познакомлю утром. Они младшие.
– А есть еще и старший? – спросила я.
– Есть, – признался Бренден, – но он, как и Бас, не знает об этом.
– А ты знаешь всех? – и, не дождавшись ответа, спросила снова: – Твою мать тоже объявили умершей после твоего рождения?
– Нет. Мама якобы погибла в результате прорыва. Отец не был ее эйром. Он не участвовал в то время в выборах, слишком участились прорывы. Мать забрал себе третий муж и как раз случился прорыв. Муж погиб, а мать была ранена и почти при смерти, но когда достаточно оправилась, то уходить из клана и возвращаться к выбравшим ее эйрам не захотела. Через год родился я, – грустно улыбнулся он.
– А братья?
– У мамы было три мужа. Теперь в живых остался только Годвин. Отец и Тайрен погибли пять лет назад.
– Все же я не понимаю… Если вам это не нравится, то почему никто не меняет порядки?
– Это всего лишь вопрос времени, когда Варяни поглотит теневой мир. Прорывы с каждым разом все сильнее, а отражать и закрывать их все сложнее. Если раньше один маг мог удерживать и соединять края, то теперь приходится объединять силы. Глупо при таком положении воевать за женщин.
– Но им нужна защита, – пробормотала не согласная с таким положением я.
– Кому, Мири? – и от того как он произнес мое имя своим тихим будоражащим душу шепотом, мурашки разбежались в разные стороны. – В наш мир попадают лишь обреченные. И в первый же день проходят испытание, от которого зависит эйри или изрой станет иномирянка.
– Но…Я не проходила никакого испытания, – неуверенно пробормотала я.
Глава 21. Неожиданная встреча
Громкий стук в дверь не дал договорить и выяснить подробнее про испытание:
– Брен, новый прорыв.
– Иду. Собирай всех, – отозвался мужчина и ловко вскочил с постели, подхватил перевязь с мечом, сорвал с моих губ поцелуй, – На удачу.
И уже почти скрылся за дверью, а я только и успела, что прислонить руку к губам и взмахнуть ресницами.
– Береги себя, – попросила я и заметила, как Бренден застыл на пороге, а потом сдержанно кивнул.
В нашем мире не было войны. Да, и не видела я ничего кроме родительского замка, закрытого пансиона, одной таверны, и единственного бала… Лишние знания девицам не нужны. Даже книги в библиотеке приходилось воровать, пробираясь тайком по ночам. Хотя читать меня тоже не учили, и если бы не Лиса… А тут…
Несколько дней. Разве можно постигнуть все это за несколько дней. Эту жестокость с выбором, эти дикие обычаи, о которых я пока, слава Богини, только слышала. Встала и обнаружила на стуле свою одежду – уже ставшие привычными брюки и рубашку и с теплом вспомнила о Себастиане. Как он там? Справился с прорывом? А теперь и Бренден ушел.
Вспомнился запах копоти, крови и какого-то тлетворного разложения. Что же это за прорывы такие, что пахнут как сама смерть?
Размышляя, спустилась вниз. Несмотря на то, что до рассвета было еще далеко, на первом этаже бурлила жизнь.
– Ты это брось, Бренден мой, – вцепившись когтистыми пальцами, зашипела мне в лицо незнакомка. Смутно припоминаю ее среди встречающих, тогда она восторженно с неземной улыбкой приветствовала кого-то слева от меня. Брена? Догадка шокирует, но…
– Хорошо, – соглашаюсь я, не желая вступать в споры. Никогда не могла понять этого деления мужчины за глаза, что так любили сестры. Всегда считала, что каждый должен выбирать сам. Выберет ее Бренден, так тому и быть. Только почему же неприятно колет в груди от мысли о ней в его объятиях?
– Мири? – окликнула меня женщина постарше, и что-то такое было в ее улыбке, что напомнило мне сразу и Брена, и Себастиана. – Я Тея, – представилась она, минуя всякий официоз.
– Я могу чем-то помочь? – предложила я, видя, как все суетятся.
– Раненых будет много, нужно подготовиться, – кивнула головой Тея. – Киара, готовь простыни, чего застыла. Пойдем, нужно нагреть воду и подготовить зал для приема раненных.
– Но, тут так тихо…
– Да, наши вожди постарались: окружили долину магическими щитами, и мы в безопасности, – голос полон восхищения и легкой грусти, и я немного расстроенно за свою неуклюжесть вспоминаю, что речь идет о погибшем отце Брендена. Пристальней всматриваюсь в лицо женщины и ловлю отголоски сильных чувств, уже хочу извиниться, но что-то удерживает. Немного раздраженно выдыхаю, понимая, что сама себя перехитрила, приняв в детстве решение избегать и прятаться от всех. Теперь столько сложностей возникает при самом простом разговоре.
– Я… Мне так жаль…, – но договорить не получается взгляд выхватывает рыжие, так похожие на мои локоны, немного резкий поворот головы и знакомый с детства жест, когда девушка откидывает волосы. – Лиса! – кричу я, и та удивленно поворачивается.
Несколько долгих мгновений смотрит на меня, а потом срывается:
– Мири, ты так выросла, – шепчет она, стискивая меня в своих объятиях. – Как же так? Как ты? У тебя все хорошо? – сыплет она вопрос за вопросом, а я смотрю на нее и не понимаю, как эта молодая девушка может быть моей няней. В моем детстве она мне казалось такой взрослой, что сейчас должна быть просто древней старухой.
– Как? – срывается вопрос.
И Теа, видя, что мы привлекли к себе много внимания, вдруг отпускает нас одним взмахом руки:
– Идите, мы справимся без вас.
Лиса тянет меня за собой, удерживая за руку, а я следую на ставших вдруг деревянными ногах.
– Наконец-то ты выросла, и я могу тебе все рассказать! – загадочно-радостно шепчет она, снова стискивая меня в своих объятиях. – Прости, что не осталась с тобой. Прости, что бросила тебя в том страшном замке одну, сестренка.
– Сестренка? – удивляюсь я.
Она кивает.
– Это я виновата во всем. Я впутала нас во всю эту историю. Мне было шестнадцать. Самый глупый возраст. И самый опасный. Мама с отчимом уехали в отпуск, а потом и няня заболела. Я же просто хотела провести время с друзьями, как все подростки, а не быть той правильной девочкой, что…, – Лиса отмахнулась, перебивая свой т без того сбивчивый рассказ. – Ладно, не суть важно, просто… В тот день тебя оставили на меня, а я не захотела срывать вечеринку посвященную Хеллоуину. И…, – она запнулась, перевела дыхание, задержала, словно перед прыжком в бурный поток воды. – Я не знаю, что пошло не так. Шутя, ребята стали проводить какой-то ритуал, а потом что-то случилось… Он появился тенью из ниоткуда, навис над нами, требуя откупиться девственницей. Мы были выпившие, смеялись. Даже не сразу поняли, что это не розыгрыш, а реальный кошмар. Принялись отнекиваться со скабрёзными шуточками, что девственниц среди нас нет. И тогда он сказал, что заберет тебя. Тебе было всего семь месяцев!
Звонкий возбужденный голос, что воспринимается неизбывной частью счастливой меня и будит тысячу мелких воспоминаний о тихих вечерах в углу комнаты, прерывается. Лиса нетерпеливо нервничает, захлебываясь переполнившими душу эмоциями, в которых тесно переплелись страхи и надежды, опасения худшего и ожидание лучшего, предвосхищение и предубеждение, что тайна, так долго носимая в душе, встанет стеной между нами:
– Я ненавидела отчима и тебя. Ревновала к маме. Презирала за то, что они предали моего отца. Ведь наши папы были лучшими друзьями, а тут чуть больше года прошло после папиной смерти, и родилась ты. Но… Когда это существо забирало тебя, отдать не смогла. Призналась, что еще девственница, и предложила оставить тебя в покое. Он лишь рассмеялся. Сказал, что заберет двух по цене одной. А дальше нас окутала тьма, и мы очутились в совершенно другом мире. Почти три недели голода и холода, пока я не устроилась работать няней в замок герцога, выдавая тебя за свою дочь. Это никого не удивляло в этом мире. Не знаю, так ли было задумано тем, кто похитил нас, но в одну из ночей, сразу после запечатывания, герцогская дочь умерла. А я… Я испугалась, что нас опять выгонят, и ты снова будешь умирать от голода на моих руках. И подменила, положила в кроватку тебя вместо нее… Боялась, что кто-то заметит, но как оказалось никому до бедняжки не было дела.
Я молчала, пытаясь понять и осмыслить все происходящее, но это было так странно, неожиданно, необычно, что я только и могла сидеть, и шокировано смотреть, как играет ветер, то подбрасывая листья вверх, будто желает оторвать, то нежно трепеща, легонько прячется среди них и затихает в ожидании жертвы.
– Даже на твой рыжий цвет волос никто не обратил внимания. Решили, что это влияние печати – она, оказывается, может менять цвет глаз и волос. Ты росла, не зная голода и холода, я была рядом. Вроде бы все складывалось хорошо, но чем больше я узнавала о мире, в котором нам предстоит жить, тем меньше он мне нравился, и все это время я искала способ вернуться домой, а ты… Ты была такой красавицей, что… Я опасалась, что когда ты подрастешь, тебя выдадут замуж, согласно их правилам. И я…
– Ты стала рассказывать мне все те страшилки о замужестве сестер.
– Я лишь немного преувеличила, – гордо вскинув голову, ответила Лиса.
– А твои уходы по ночам?
– Я познакомилась с одним парнем и влюбилась в него…
– Но служанки…
– Слухи, – отмахнулась Лиса. – Все девушки служащие в замке рано или поздно оказываются в постели лордов. Я старательно избегала этого…
– Твои волосы, зелье…, – догадалась я, вспоминая тетрадку Лисы. – А та ночь?
Мне не нужно было говорить, она сама помнила, что речь идет о том роковом событии разлучившем нас.
– Я влюбилась и позабыла об осторожности. Хотелось быть красивой для Грэма. Чем это все обернулось, ты видела. Когда мне помогли сбежать, я сразу кинулась к нему, но пользованная красотка оказалась Грэму не нужна, – горько усмехнулась Лиса. – Он выгнал меня, а я вспомнила про портал и вся в слезах бросилась к нему. Умирать мне было не страшно, даже хотелось. Тебя я потеряла: забирать с собой в неизвестность было неосмотрительно, а так оставался шанс, что твоя жизнь сложится благополучно. А больше в том мире ничего меня не удерживало. И я отправилась в этот.
Я молчала, чувствуя, что слов у меня просто нет. Осознание, что моя няня – моя сестра, а я сама не дочь герцога – даже не знаю радоваться или огорчаться мне по этому поводу.
– Ты сделала все, чтобы я считала окружающий меня мир ужасным и мечтала о другом, – вырвалось у меня то ли осознание, то ли обвинение.
– Я всего лишь рассказывала тебе сказки о нашем мире, но я боялась, что ты когда-нибудь проболтаешься кому-то: дети плохо хранят тайны. Или что по твоему поведению кто-то догадается, что ты не родная дочь герцога. Но узнать можно было только по крови или получив твою магию.
– И поэтому ты сделала все, чтобы отстрочить мой брак? – догадалась, вспомнив какую роль в моем желании прятаться, сыграли найденные мной дневники Лисы. И дождавшись кивка спросила: – Что не так с моей магией?
– Тоже что и с моей. Тут такой нет. Более того, мы можем собирать магию мужчин и передавать ее тому, кого выберем. Так Юрген, Клайрен и Зигрид получили от меня магию огня, правда, они до сих пор это скрывают. Считают, что меня могут отобрать, если кто-то узнает об этом.
– И как вернуть магию? – спросила я, надеясь получить это так необходимое мне знание.
– Не знаю, – пожала плечами Лиса. – У меня это произошло как-то само. Стоило меня выбрать этой троице керсов и они все получили магию огня.
– А защитник? – вспомнила я недавний сон.
– Защитник? – переспросила девушка.
– Мне казалось, что в детстве у меня был защитник, кто-то еще.
– Да, невидимый друг. В нашем мире у детей часто так бывает – придумывают себе воображаемого друга, но потом дети просто перерастают это. Ты так много про него говорила, рисовала, и я рассказала тебе, что когда подрастешь, ты про него просто забудешь. Мы даже провели символичный ритуал прощания.
Я встала и собралась уходить. Мне нужно было о многом подумать и решить, а пока я даже не знала, как к этому относиться.
– Ты прощаешь меня? – с затаенной надеждой спросила Лиса.
И я поняла, что двадцать лет мучений за опрометчивый поступок в юности это и так слишком много. Нет, злится на нее, я просто не могу. Даже если была в этом ее вина, она ее давно искупила. Не бросила же меня умирать, а сделала все, что могла для моей защиты. И пусть наломала дров, препятствуя моему сближению с людьми и миром, в котором мы жили, но…
– Мне нечего тебе прощать, Лиса. Я люблю тебя, – призналась я, чувствуя, как лопается натянутая невидимая струна обиды и на душе сразу становится легче.
– Вот ты где! – мужской голос заставил меня вздрогнуть и чуть не подпрыгнуть от волнения.
– Себастиан! – сама не заметила, как очутилась в крепких и таких надежных объятиях.
Хоть что-то в этом мире неизменно!
