Текст книги "Не обольщайся! (СИ)"
Автор книги: Энжи Собран
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)
Глава 12. Магия
Выскочив из купальни, нашла приготовленное мне одеяние и застыла ошарашенно от его выбора: почти такие же штаны из толстой ткани, как и те, что были на мне на острове, и простая белая рубашка. Не найдя слов посмотрела на выходящего из купальни мужчину.
– Я подумал, что так ты будешь чувствовать себя более спокойно, – ответил он на невысказанный вопрос и резко добавил: – Одевайся.
Дверь хлопнула, оставляя меня наедине с собой, и я поспешила одеться. Стоило поднять рубашку, как под ней обнаружилось тонкое шелковое белье – панталончики и тонкая блуза. Я даже опешила от неожиданности, впервые увидев белье в этом мире. В доме эйри белье нам не выдавали – только длинные в пол свободные платья, и я носила то, что захватила из своего мира. Это же было похоже на него, как и весь наряд в целом. Но если с брюками и рубашкой все понятно, то откуда Себастиан знает про белье? Непрошено мелькнула мысль, что того комплекта я больше не видела. Ни его, ни какой-либо другой одежды, что была на мне. Проснулась обнаженная под тонкой сорочкой. И синяк… Удививший меня синяк на плече, словно след от чьих-то пальцев. Что произошло, пока я спала?
Под эти невеселые размышления оделась в предложенное и вышла из спальни. Первое, что бросилось в глаза, это накрытый стол, уставленный разнообразными яствами. Один взгляд на это разнообразия и я сразу ощутила себя безмерно голодной. Желудок громко буркнул, требуя приступить к незамедлительному заполнению образовавшейся в нем пустоты.
– Слышу, ты проголодалась, – не смог скрыть ухмылку в голосе Себастиан, а может даже не пытался.
– Разве, что совсем немного, – призналась я.
Мне отодвинули стул, и я смущенная таким обращением уселась на предложенное место. Глаза разбежались, не зная с чего начать. Проблему решил опять-таки мужчина, положив мне на тарелку что-то круглое и налив какой-то фиолетовый сироп со сметаной.
– Попробуй это, – предложил мне мужчина.
Я, не спеша, осторожно отломала кусочек золотистого круга, макнула по примеру мужчины в сметану и фиолетовый сироп и положила в рот:
– Вкусно, – ответила на вопросительный взгляд, прожевав кусочек, и тут же отломала новый.
Несколько минут насыщались мы молча. Себастиан лишь называл некоторые блюда и давал подсказки по их употреблению.
– Себастиан, я бы хотела кое-что узнать, – опустив вилку, посмотрела я на мужчину и смутилась, – Почему ты так смотришь?
– Ты впервые назвала меня по имени. И ты так необычно его произносишь, – одобряюще улыбнулся мне мужчина, смущая меня еще больше.
Прокашлялась, пытаясь скрыть пунцовые щеки. И вернулась к тяжелому для меня вопросу:
– Мое белье… Откуда ты знаешь, как оно выглядит?
– Видел, – спокойно ответил мужчина и поднял глаза, поймав мои – взгляд в взгляд. – Ты уснула в лодке и потом, когда мы сошли на берег, сделали небольшой привал. Я отошел на минутку, а когда вернулся…, – замолчал, подбирая слова. – Тебе не успели причинить вреда.
И отвел глаза, но перед этим я успела рассмотреть в них и вину, и сожаление, и какой-то неприкрытый страх.
– Спасибо, – сорвалось с уст, и я сама не поняла, за что именно благодарю: за спокойное утро, вкусную еду, за то, что защитил тогда, или за то, что выбрал на церемонии, или за то, что во многом благодаря ему произошедшее на алтаре осталось в памяти приятным жарким воспоминанием.
– Не стоит благодарности. Я защищал свое, – немного грубо ответил мужчина и улыбнулся.
Открыто. Призывно. Так что мне срочно захотелось коснуться своими губами его губ.
Чувствуя, как снова обжигает прильнувшая кровь щеки, разозлилась. Откуда-то подул ветерок, а вода из стоящего кувшина плеснула в лицо – охлаждая. Глядя на мокрую меня, мужчина рассмеялся, но так тепло, что я даже не обиделась, протянул салфетку.
– Ты – чудо, – заявил он мне, стоило только утихнуть моему смеху и, встав рядом со мной, легко поцеловал в макушку.
А я поймала себя на том, что непривычно легко и свободно чувствую себя с Себастианом. Не боюсь и не опасаюсь, как остальных мужчин. Даже Джея я опасалась. Нет, не боялась, зная, что вреда он мне не причинит, но все равно была в постоянном напряжении, ожидая того, что он меня прогонит или высмеет. С Себастианом же этого страха не было, и я безумно радовалась тому, что могу быть настоящей, а не корчить из себя необразованную дурочку. Только сейчас я поняла, что все эти годы мне не хватало простого человеческого общения. Того, кто пошутит рядом со мной, того, кто выслушает и не посмотрит потом осуждающе. Мир, казалось, сузился до нас двоих, и это не давило, не пугало. Впервые мне хотелось, чтобы так было всегда.
После завтрака Себастиан предложил мне позаниматься магией:
– Нужно тренировать контроль. Твои всплески при ком-то постороннем породят массу вопросов. И если об этом узнают старейшие, моей власти не хватит, чтобы тебя защитить. Рейндал и Бренден, конечно, тоже вступятся, но даже втроем мы не выстоим против власти Совета.
Думать хоть как-то об оставшихся выбравших, мне не хотелось, поэтому я покачала головой, отгоняя на задворки сознания воспоминание об этих мужьях.
– Зачем Совету простая эйри? – считая, что мужчина преувеличивает опасность, спросила я.
– Простая не зачем. Только, Мири, я впервые слышу о способности собирать магию. Причем так, что я не ощущаю потери. Мой резерв вопреки этому стал больше, словно ты не просто взяла часть моей силы, но и подпитала, дополнила своей.
В голове всплыл разговор няни с моей старшей сестрой, когда та через три месяца после замужества проездом оказалась в замке:
– Почему они раз забрав магию, приходят снова и снова? Зачем им постоянные любовницы, которых обязаны предоставлять в любом замке? – расстроенно спрашивала Санисэль мою Лису.
Три минувших с нашей последней встречи месяца изменили сестру. Грустный взгляд, усталые круги под глазами, но больше всего меня пугало, как она вздрагивала каждый раз, слыша голос или шаги мужа, а когда он появлялся в одной с ней комнате, лицо Сани застывало, превращаясь в безжизненную маску, как будто он, как пиявка, высасывал из нее жизнь.
– Потому что женщины для них всего лишь батарейка, – с горечью кинула няня незнакомое мне слово и тут же пояснила. – Во время акта мужчины получают от женщин энергию, это увеличивает их резерв магии.
– Это можно как-то изменить?
– Не знаю. Я пока не нашла способ.
И сейчас, когда Себастиан признался в увеличении своего резерва, этот разговор всплыл в памяти так, словно и не прошло больше десятка лет. Задумчиво кивнула, принимая решение, не посвящать в это воспоминание мужа. Чем меньше про меня знают, тем больше шансов выбраться живой – этот принцип так часто выручал меня, что изменить ему сейчас в незнакомом и таком враждебном мире было сложно.
Мужчина же что-то заметил, словно почувствовал недоговоренность, но настаивать не стал. Усадил меня на кровать, взял в свои руки мои ладошки, и попросил закрыть глаза.
– Отрешись от всего и слушай мой голос. Погрузись внутрь себя и найди источник, – тихий бархатный голос звучит ласкающей душу музыкой и что-то внутри меня рвется ему на встречу, ластится как маленький глупый ребенок, еще не понимающий, что в этом жестоком мире нет никого, кто бы его любил. Присматриваюсь к этому неизвестному и вижу маленькое искрящееся желтое светило, лучи которого опутали и удерживают в плену четыре светящихся шара. – Что ты видишь? – прокрадывается в сознание вопрос.
И поддаваясь какому-то незримому импульсу, сильнее зажмурив глаза и затаив дыхание, я вдруг делаю шаг навстречу и описываю мужчине увиденное. Голубой шар, оплетенный желтыми лучами-нитями, вдруг начинает пульсировать, неуловимо перестраиваться. Несколько долгих мгновений я смотрю на происходящее не в силах понять смысл, а когда понимаю, выдыхаю растерянно. Нити-лучи переплелись. Голубой шар увеличился в размере и слился с желтым.
– Они слились, но не поглотили один другой, а остались отдельными сгустками. Изменилась форма – голубой теперь будто оплетает один бок желтого. Он стал больше, а его лучи теперь синхронны с желтыми, – говорю я и, не выдерживая больше этого внутреннего света, открываю глаза. – Что это значит?
– Не знаю, – качает головой Себастиан. – Ночью поищем в книгах.
– Почему ночью?
– Я все еще не хочу, чтобы тебя кто-то видел. А сейчас тебе нужно поспать, обращение к источнику выматывает, – и словно по его указу тяжелеют веки и меня неумолимо клонит в сон. – Спи, малышка, – шепчет мужчина, целуя в лоб, и помогая удобнее устроиться на постели.
Улыбаюсь в ответ, слыша в шепоте Себастиана улыбку. Его забота окутывает меня, согревая и рождая так давно забытое, ощущения защищенности. Хочется поверить… Додумать, во что именно мне хочется поверить, не успеваю, мысли окутывает туман и меня незримой ниточкой тянет в какую-то серую пустоту.
Глава 13. Эфири
Себастиан Диеро
Как бы ему не хотелось, а провести весь день с Мириэль он не мог. Слишком много дел требовали его присутствия, слишком неожиданно нагрянули гости. На какую-то минуту даже показалось, что они в его замке собрались неслучайно. Нет, о том, что он привел эйри, знали многие. Да, и из гостей половина была на вчерашнем турнире. Но то, что они налетят подобно стае хищных падальщиков сепов, выспрашивая подробности, стало для Себастиана неожиданностью. Он даже пожалел, что с ним рядом нет ни Рейндала, ни Брендена, чтобы помочь ему защитить малышку, а то, что ее необходимо защищать больше никаких сомнений не вызывало. Слишком ценен доставшийся им приз, слишком легендарна награда.
И когда, оставив малышку собираться, он, ожидая в своем кабинете, пока слуги соберут завтрак, листал старый сборник сказаний и легенд он уже знал, что ищет – легенду об эфири, сказку в которую уже давно никто не верит. Быстро освежив в памяти суть легенды, он уже не сомневался. Вот только делиться с кем-то своим открытием не спешил. Нужно было время, чтобы прийти в себя, обдумать, осмыслить, как теперь поступить и что ему, а точнее им, делать. Потому что как никогда ясно Себастиан понимал, что один он не справится. Ведь, Мири не просто стоит всех тех алмазов, что были за нее уплачены, она гораздо ценней. Хотя разве можно оценить мечту?
В старых легендах, говорится о том, что мир, когда был един и жили все счастливо под покровительством Аэры, и для каждого мужчины существовала одна женщина – эфири, избранная, единственная, способная впитать его силу и вернуть ее, умножив троекратно.
Позже в их мир пришел Виндридж. Аэра не прогнала изгнанного бога, приютила, разделив с ним кров и власть, но Виндриджу этого было мало. Он стал искушать мужчин, внушая им, что они сильнее, умнее и могучее слабых женщин, а потому роль женщины только быть усладой и утробой для мужчины. И женщины разделились: одни согласно приняли новую роль бессловесной вещи, другие боролись, сражались до последнего, не желая уступать мужчине.
Получившие же в свою власть женщин мужчины, торжествовали недолго: от бесправных рабынь – рождались слабые дети. И лишь заполучив в свою власть мятежную эфири, мужчина мог рассчитывать на достойного наследника. Но и тут все выходило непросто – заполучив эфири, ее нужно было сберечь, защитить и в итоге девушка доставалась не выбранному ею мужчине, а сильнейшему, а потом и вовсе сильнейшим. Все больше гибло девушек в неравных схватках или заканчивало свою жизнь, попав во власть неугодных им мужчин, чахло, рожая детей нелюбимым, угасало без свободы, и когда осталось их совсем немного, одна из девушек взмолилась Аэре. И забрала Аэра дочерей своих, укрыла от внешнего мира, и никто больше и никогда не встречал эфири.
И теперь одна из этих самых эфири ожидает Себастиана в его комнате, а с ней и предстоящие трудности, сложности, испытания. Если он пройдет их все, завоюет душу мятежной эфири, то не просто получит ни с чем несравнимую силу, а и всеобъемлющее, чувственное счастье – любовь, о которой упоминают легенды. Если же кто-то посторонний узнает об этой особенности Мириэль – война неминуема. И даже то, что она его жена, не убережет ее от этого. Их просто убьют, чтобы завладеть столь ценной добычей.
Мысли метались в голове, путались, пока он возвращался в комнату. Ее нельзя принуждать, ее нельзя ограничивать, ее нельзя сковать, если эфири лишить свободы, она потеряет свою силу, угаснет, как угасали сотни эфири до нее. И Себастиан радовался. Радовался тому, что что-то уберегло его вчера от того невольного ущемления девичьей гордости, что нанесли два других мужа, и от злых слез обиды, свидетелем которых он стал. Вспомнил, как защемило сердце при виде ее такой расстроенной, хрупкой и беззащитной перед ним. Поэтому и решил Себастиан быть с ней предупредительным и мягким, защищать и беречь свою красавицу. Ждать, пока она сама не придет к нему и сделать все возможное, чтобы приблизить этот момент.
Немного позанимавшись, девушка уснула, а он несколько долгих минут смотрел на тонкие черты, хрупкую по-детски тонкую фигурку, пытаясь унять возбуждение. Обычно попадавшие к ним девушки были сильнее, выносливее, имели более округлые формы, но даже образ пышных грудей вспышкой мелькнувший перед глазами не прельщал его, будучи вытеснен маленькими и нежными скрытыми тонкой тканью холмиками его жены.
Оставив безмятежно спящую девушку, закрыл защитным плетением комнату и, спустившись в кабинет, вызвал остальных мужей для разговора. Те нехотя, согласились прибыть к вечеру, а пока Себастиану предстоит развлекать гостей:
– Где ты спрятал свою эйри? – поинтересовался один из гостей, стоило только Себастиану спустится в зал.
– Она, наверное, не пережила подтверждения, – расхохотавшись предположил второй. – Как она вам рожать-то будет такая мелкая?
Себастиан лишь поморщился. Все эти похотливые шуточки его раздражали, так же как и привычные мужские игры. Но так было принято и противится обычаям, заповеданным Виндриджем, было не разумно, поэтому он заранее озаботился, чтобы прибыли девушки из дома Греха и теперь с безразличием наблюдал за вспыхнувшей посреди зала оргией. Одна из девиц подползла на четвереньках к нему, призывно открывая рот и облизываясь, демонстрируя свою большую налитую грудь, а Себастиан смотрел на нее и не чувствовал ни малейшего интереса. Затихли даже те отголоски возбуждения, что он никак не мог подавить возле жены. Девица повернулась к нему, уселась на колени и призывно приподняла руками соски.
– Не трать свое время на него, красавица, его чресла уже опустошила одна маленькая и плоская как щепка эйри, – попробовал уколоть его Ингирон.
Но брошенный упрек не достиг цели:
– Ты прав, Ингирон, а поэтому я вас оставлю, а вы развлекайтесь, – махнул рукой и скрылся из зала – положенный протоколом час он высидел, теперь никто из гостей не может пожаловаться на невнимание хозяина.
Глава 14. Вызов
Мириэль Джураль
Проснулась я от тихих мужских голосов. Полежав несколько мгновений прислушиваясь, поняла, что голоса мне собственно знакомы.
– …спокойно … в кабинете? – строгий голос с повелительными нотками мог принадлежать только Брендену. И пусть слышала я его совсем немного, но эта ледяная крошка в его словах, способность вызывать у меня дрожь озноба выделяло его из толпы.
Порадовавшись тому, что спать прилегла в одежде и, стараясь не шуметь, подкралась к двери и прислушалась.
– Не хочу терять Мири из виду, – спокойно возразил Себастиан, а внутри меня что-то защемило, на глаза сами собой навернулись скупые слезинки. Нет, плакать мне не хотелось, но забота, которой окутал меня мужчина, бесконечно трогала. Уже очень давно я и мои тревоги никого не волновали, никому не было дела до происходящего со мной, а тут…
– Зачем ты позвал всех этих девиц? – беспокойно спросил самый молодой из мужчин.
– Рейн, только не говори, что ты не понял, зачем эта компания явилась в мой дом?
– Собирались потребовать закрепления? – как-то напряженно прозвучал ответ Рейна.
– Это старый обычай. Сейчас его почти не используют, – возразил Бренден.
– Ты забыл, какие взгляды они все бросали на Мириэль? – поинтересовался Себастиан. – Как бы то ни было, но развлекаться за счет своей жены я никому не позволю. Даже если мне придется арендовать весь дом Греха на месяц, – отрезал обещающе, и его бархатный голос теплой волной пробежался по телу.
Понять бы еще, про что он говорит. Я задумалась, пытаясь найти связь между мной и этим обрядом, закреплением и домом Греха, но мысли кружились в голове не желая вставать в стройный ряд и осчастливливать меня осознанием.
Додумать не дало, долетевшее до слуха слово «эфири», смысла которого не поняла, но что-то такое знакомое было в нем, что-то цепляло, намекая, что где-то я его уже слышала.
– …ешь сказать, что мы столкнулись с легендой? – неверяще переспросил Рейн.
– Не просто столкнулись, мы, похоже, попали по полной, – ответил ему Бренден, и в его безэмоциональном голосе прозвучало что-то похожее на предвкушение.
– И что будем делать? – все так же растеряно спросил Рейн.
– Во-первых, нужно сохранить тайну и обезопасить Мири, а для этого ее нужно научить управлять полученной от нас магией, – начал Себастиан. – Только есть один момент – у Мири помимо наших стихий еще и магия огня. Кто сможет научить ее управлять ей?
– На Варяни нет магов огня, – грустно прозвучал голос Рейна.
– Нет.
– Попробуем разобраться с помощью книг. Да, и основы стихийной магии одинаковы, – заметил Бренден.
– Во-вторых, вы же помните, что эфири могут усилить мужчину? Нужно разобраться при каких условиях это возможно.
– А в-третьих?
– В-третьих, нам нужен общий дом.
«Это что они хотят, чтобы мы жили вчетвером? А как же «Пустая!»?» – вспыхнула возмущением, задремавшая было, вчерашняя обида. Что-то выплеснулось из меня, пронеслось ветерком по спальне и мелким дождем осыпалось на пол.
Дверь, к которой я прижималась ухом, толкнули внутрь, открывая. И я, не удержавшись, упала на пол, уселась на попу, широко расставив ноги и потирая ударенное ухо:
– Ой, – сорвалось растерянно, когда плеснувший поток воды потек под меня.
– Вот тебе и «ой», – уже знакомо повторил Себастиан, подхватывая меня с мокрого пола.
Выразительно посмотрел на других мужчин, всем своим видом спрашивая: «Что я вам говорил?». Те кивнули, в черных глазах мелькнуло любопытство, а серые вспыхнули беспокойством.
– А когда Мири вернет нам нашу магию, она лишится силы стихий? – ошарашил всех вопросом Рейндал.
Бренден и Себастиан переглянулись и под моим полным надежды вопросительным взглядом, пожали плечами.
– Я принесу книгу, и мы все вместе изучим легенду, – сжав меня в объятиях, пообещал Себастиан, я поелозила, удобнее устраиваясь мокрой попой на мужских коленях. – Не ерзай, – попросил он меня, а в следующее мгновение меня окутал теплый ветерок, высушивая и согревая.
– Я тоже так смогу? – восторженно вгляделась в зеленые глаза.
– Сможешь, – подтвердил Себастиан.
– Только недолго, – отметил противный Рейн.
– Почему?
– Потому что ты вернешь нам эту силу. А что уже не хочется расставаться с такими возможностями?
Пожала плечами. Возможности, и правда, были замечательными. И ни от одной из них я бы не отказалась, ведь при должном обучении они бы сделали меня сильнее, и я перестала бы быть пешкой в руках мужчин. На мгновение я даже представила себя страшной воительницей сметающей всех и вся одним взмахом руки. Вот только от чужого никогда не следовало ждать ничего хорошего.
– Почему же. Могу вернуть хоть сейчас. Что для этого нужно сделать?
Рейндал воодушевился, кинул заинтересованный взгляд на меня, открыл рот, словно хотел что-то сказать, но промолчал.
– И что? Ничего не попросишь за это? – скептически усмехнулся Бренден.
Я задумалась. Попросить… Что ж можно и попросить.
– Попрошу, – согласилась я.
Поморщилась, заметив торжествующую улыбку Брендена. Встала с колен Себастиана и подошла к нему вплотную. Красивый, сильный и мужественный он возвышался надо мной почти на голову, но это не помешало мне ткнуть свой палец в его грудь.
– Предлагаю сделку. Я возвращаю вам вашу магию, как только вы находите способ, а вы… Вы…, – замешкалась не в силах озвучить мелькнувшую в голове дерзкую идею.
– Что мы? – все так же ехидно усмехаясь, сверкнул глазами Бренден.
– А вы… Вы оставите меня в покое. Найдете себе другую эйри, – быстро, чтобы не растерять решительность, пробормотала я и тут же отпрянула от мужчины.
Глава 15. Соглашение
Мгновение наблюдала за сменой эмоций на его лице – шок, растерянность, высокомерие. Сразу вспомнилась моя реакция на этого мужчину и первое впечатление: гордый, властный, привыкший командовать и ни с кем не считаться. Что ему до маленькой меня?
– И что же ты будешь делать одна, без защиты, маленькая эйри, в этом мире, где женщина лишь вещь?
Пришла моя очередь растеряться. На долю секунды, а потом сильные руки уже привычно легли на мою талию и прижали к крепкой груди.
– Не стоит переживать, Брен. Мири не останется одна, – выдохнул мне в макушку Себастиан и по моему телу разбежались глупые и радостные мурашки.
Чувствуя поддержку своего второго мужчины, я немного расслабилась. Черные, как темная ночь, очи, запылали искорками возмущения. Одно слитное движение и мужчина оказался рядом со мной, двумя пальцами за подбородок поднял мою склоненную в напряженном ожидании голову, заставляя смотреть в его лицо:
– Ты только одно не учла, девочка. Ты не вправе диктовать мне условия.
– Это вы не учли, Бренден. Я не собираюсь жить по обычаям вашего мира. Все эти ваши игры, правила и требования они кошмарны. Вы, конечно же, можете меня подчинить, силой принудить быть вашей бесправной рабыней, и может быть, на время даже уверуете в то, что я сломалась, стала вашей послушной куклой, но однажды вы совершите ошибку. Ошибку, которую я буду, затаившись, терпеливо выжидать, и вот тогда, в тот самый момент я непременно воспользуюсь этой возможностью. И учтите в следующий раз я не сбегу. Как показал мой опыт, бегство от проблем – это не выход. Поэтому своих обидчиков я просто убью, – вскинула голову, вырываясь из цепких пальцев, и открыто с вызовом уставилась на мужчину.
Желание отвести взгляд, желание подчиниться воле этих черных омутов было сильно, настолько сильно, что если бы на задворках сознания не билась мысль: «Отступишь – умрешь. Не физически, нет. Плоть останется живой и может даже невредимой, а вот того что делало тебя не похожей на других, поддерживало и помогало выживать все это время, больше не будет. Не будет Мири, останется лишь покорная раба недостойная этого имени». И я откликнулась, еще выше вскинула голову, еще больше непреклонности добавила во взгляд.
В голове тенью воспоминания мелькнула, рассказанная Лисой притча про три дерева: сосну, дуб и иву. Вспомнилась сама Лиса, что так же, как и та ива, прогнулась под тяготами судьбы, и выжила, но все же не выдержала и чуть не сломалась. Вспомнилось, как маленькая я убежала гулять в лес и часами бродила, касаясь шершавых стволов, выспрашивая у деревьев ответа на вопрос, кто же я: сосна, что предпочтет сломаться, но будет так же гордо возноситься в небо, раскидистый могучий дуб, не сломленный, но вырванный с корнем, или гибкая ива, чья сила в слабости.
«Лиса, Лиса», – позвала я, влетев в детскую, спеша поделиться принятым решением и открывшимися мне сакральными знаниями, – «Я поняла! Я не хочу быть кем-то одним. Хочу быть гордой, как сосна, могучей, как дуб, и гибкой, как ива».
«Если хочешь, то обязательно будешь», – рассмеялась нянюшка и нежно взъерошила мои растрепанные волосы.
Все это мелькнуло в моей голове одной яркой вспышкой, заставляя выпрямить спину и шире расправить плечи, не отрывая взгляда, смотреть в безжалостные глаза.
– Не обольщайся, девочка, – с кривой усмешкой заметил мужчина. – Жизнь в нашем мире и не таких ломала.
– Значит, я буду первая, кто устоит!
– Ладно, – глядя в мои метающие молнии глаза, неожиданно согласился Бренден.
– Ладно? – ошарашенно переспросила, вдруг утратив весь пыл. Его согласие выбило почву из-под ног, подействовав на меня, как ведро холодной воды вылитой на дерущихся мальчишек.
– Ладно, – рассмеялся блондин, видя мою растерянность. – Я отпущу тебя, если ты сама этого захочешь.
– Поверь, захочу, – пробормотала, чувствуя, что просто не могу промолчать.
Сейчас, когда пыл эмоций несколько поутих, мое поведение выглядело глупым и безрассудным, я словно вошла в клетку с бергом и принялась тыкать в него мечом. Чуть не застонала от собственной опрометчивости, но отмотать все назад, попросить прощение и покаянно склонить голову даже мысли не возникло.
Перевела взгляд на Рейна, что с нечитаемым выражением наблюдал за мной.
– Сила и свобода или бессилие и эйра? – сделав вид, что задумался над этим вопросом, смакуя эти слова, повторил Рейндел и так каверзно усмехнулся, что я сразу поняла, он что-то задумал и это что-то мне не понравится. – Я, пожалуй, выберу второе.
– Почему? – не сдержалась я.
– Разве ж кто-то в здравом уме откажется от сокровища, за которое заплатил столько алмазов? – шутливо поддел меня мужчина. – К тому же, если это сокровище ценнее алмазов. Нет, малышка, я не собираюсь от тебя отказываться.
– На меня можешь даже не смотреть, Мири, – спокойно пресек мои попытки отделаться хотя бы от одного из навязанных мужей Себастиан. – Я от тебя не откажусь, даже если ты заберешь все мои силы.
Изумление, растерянность, отчаяние, облегчение – все это навалилось на меня, смешавшись в какой-то странный коктейль и не давая мне разобраться самой в себе.
– Но почему? – повторно вырвался тревожащий душу вопрос.
– Мы уже отвечали, девочка. Со вчерашнего вечера ничего не изменилось, – сухо ответил Бренден.
– Но вы же получили свое. А как ваше «Пустая»? – не желала сдаваться я.
Он снова скользнул и очутился рядом, так некомфортно близко, тревожно, подавляюще. В нем было столько силы и властности, что она ощутимой тяжестью ложилась на мои плечи:
– Мой клан воюет, с каждым днем нас все меньше и меньше. Каждый день кто-то из керсов, умирает, не справившись с тварями, а нам остается только оплакивать смерть брата. Наш провидец, предсказал, что мой выбор эйри изменит ситуацию, так как она наделит меня силой, равной которой не будет. И я поверил ему… Но когда… Разочарование было так велико, что я не сдержался. Это непростительно, – и так несвойственно этому мужчине, что говоря эти, казалось бы, такие простые слова сжал ладони в кулаки до белых костяшек.
– Это возмутительно, – пробормотала я, неготовая спускать обиды, что от этих его слов стала еще горче. Я лишь средство, средство достижения его цели.
– Согласен, – выдернул меня из области влияния Брендена Себастиан и сразу стало легко, тепло и безопасно. – Хватит, мучать Мири. Никто не будет ее принуждать или будет иметь дело со мной, – грозно сверкнув глазами, обвел взглядом мужчин.
– А ты? – ухмыльнувшись, спросил Рейндал.
– И я, – усмехнулся ему в ответ Себастиан. – Но это будет очень непросто, потому что наша девочка – чистый соблазн.
Волна благодарности наполнила меня, затрепетала в душе, рождая новое удивительное ощущение защищенности, каменной стены, пробуждая желание довериться и поверить. Поверить в то, что я больше не одна. Почти такое же чувство рождалось у меня в присутствии Джея. Воспоминание о любимом, заставило сердце болезненно сжаться и упрекнуть себя за легкомысленность. Как я могла так быстро забыть своего первого мужчину? Планировать свою жизнь без него.
«Он остался в другой жизни и в другом мире. Теперь тебе нужно выживать в этом и без защитника это будет сложно», – напомнил разум, а сердце на это напоминание откликнулось болью. Чуть больше суток прошло с церемонии, а эти несносные мужчины уже успели перевернуть мою жизнь с ног на голову, получить мое тело, выпотрошить мою душу и заставить меня совсем иначе посмотреть на мир. Ничего, я сильная. Я справлюсь. И обязательно сохраню воспоминание о своей первой любви.
Рука непроизвольно опустилась на живот. Мне очень хотелось, чтобы мое предположение было верным и я, на самом деле, оказалась бы беременной. Как бы сложно мне потом не пришлось, но ребенок Джея был бы самым ценным даром, что я могла получить в этой жизни.
Словно прочтя эти мои размышления, Себастиан накрыл мою маленькую ладошку своей, широкой, большой:
– Чей бы он не оказался, я буду любить его как своего, – заверил меня этот нереально чуткий мужчина.
А меня не привычную к такой чуткости и заботе, впервые кольнуло иголочкой закравшегося сомнения: разве мужчина может быть таким сказочно-идеальным? А может, он просто очень умело и искусно притворяется? Но зачем? Родившиеся в смятенном мозгу вопросы заставили меня по-другому взглянуть на стоящего рядом мужчину, теперь я вспоминала каждое его слово и действие, следила за ним внимательно, выжидающе, выискивая подвох, но ничего не замечала. Вскинула недоверчиво глаза, наталкиваясь на его взгляд и увидела, как будто пропустив удар под дых, тускнеет зелень: ошеломляющая нежность сменяется болью, радостное ожидание – сожалением, упоительная надежда – горьким пониманием. И ни единого упрека, лишь легкая печальная усмешка на губах.
Искренность это или притворство? Интуиция, всегда предупреждающая об опасности, потрясенно молчит. Лишь время все рассудит и расставит по местам, но как же хочется верить… И я улыбаюсь ему тепло и открыто. Пусть это будет моей самой большой ошибкой, но этому мужчине мне хочется довериться.
