Текст книги "Не обольщайся! (СИ)"

Автор книги: Энжи Собран

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Глава 16. Мужчины

Принесенные из библиотеки книги ответа на вопрос как эфири возвращали магию мужчинам, не дали, несмотря на то, что мы просмотрели их вдоль и поперек. Да, и в легенде не было ничего существенного. Ну, подумаешь, какие-то особенные женщины с какой-то там способностью делать мужчину магически сильнее и все. Никаких больше упоминаний об эфири не было.

– И что будем делать? – разочарованно спросила я мужчин.

– Ужинать, – ответил Себастиан, убирая книги со стола.

– Я вас оставлю, в клане неспокойно, нападения участились. Понадобится помощь, свяжитесь со мной, ‑ засобирался Бренден, а я облегченно выдохнула – присутствие третьего мужа напрягало и тревожило, давило на меня, заставляя чувствовать себя беззащитной и беспомощной. – Так радуешься моему уходу, малышка? – усмехнувшись, заметил мужчина.

Покраснела, было неловко и стыдно за это облегчение. Все-таки обижать мужчин не хотелось, мне с ними нужно как-то мириться и устраиваться в этом мире.

– Просто я…, – сбивчиво начала я попытку объясниться.

– Ничего не говори, девочка. Видимо, не такой уж я хороший муж, раз моя жена испытывает облегчение от моего отсутствия, – приблизился Бренден ко мне настолько близко, что теперь я ощущала его дыхание на своей макушке. Легонько приподнял двумя пальцами мой подбородок, заглядывая в глаза. – Ты же дашь мне шанс это изменить?

Перевела дыхание и кивнула, будучи не в силах произнести ни слова.

– Поцелуешь? – спросил задумчиво, вглядываясь в мои глаза.

Длинные светлые пряди, щекоча, упали на мое лицо. Опустила веки, напряженно ожидая этого самого поцелуя, но ничего не происходило. Только легкое дыхание и мягко держащие подбородок сильные пальцы:

– Так не пойдет, кроха.

Удивленно открыла глаза: ямочка на подбородке и мужские губы всего в паре сантиметров от моих. Мои же губы почему-то тут же пересохли, и я, смачивая, быстро провела по ним языком. Бренден сглотнул, напряженно дернулся кадык.

– Что же ты делаешь, малышка? – спросил, отодвигаясь от меня. Мне это не понравилось, и я потянулась следом за его губами. Наткнулась на них, легко коснулась и тут же отпрянула. Тихий мужской смех. Волна возбуждения пробежала по телу.

– Что ж будет чему учиться. Но не сегодня, – он быстро притянул меня к себе и легко накрыл своими губами мои. – В следующий раз, – шепнул мне в ухо, и эти слова прозвучали обещанием.

Хлопнула дверь, а я стояла и все так же ошарашенно хлопала ресницами. Что-то грохнуло. Вздрогнула, обернулась, дезориентировано оглядываясь по сторонам. На полу в луже воды лежали цветы и упавшая ваза, а рядом бешено сверкал глазами Рейндал.

– Ты чего? – не удержалась от вопроса.

– Ничего, – сердито буркнул мужчина, взмахнул рукой, и все вернулось на свои места, словно ничего и не было. Даже малюсенького мокренького пятнышка не осталось.

– Как ты это сделал? – восхитилась я такому проявлению магии.

– Легко. Научить? – пламя злости погасло в серых глазах, а вместо него зажегся лучик интереса и надежды.

– Да, – отвечаю, пристальней вглядываясь в его лицо. Тонкие черты аристократичного лица, узкие скулы, миндалевидные глаза делали молодого мужчину неестественно красивым. Рейндал самый молодой из мужей, всего на пару лет старше меня, а еще он эмоциональней, ему не хватает уверенности Брендена и спокойствия Себастиана.

– Поцелуй меня, – попросила Рейндала, пытаясь отогнать образ только что ушедшего мужчины.

Он не спеша коснулся моих губ, провел по ним языком, и я слегка приоткрыла рот, пропуская его внутрь. Мягко, нежно и так осторожно, что этот контраст после настойчивых губ Брендена, выбил почву из-под ног. Притихшие было мурашки, вновь суетливо забегали по телу. Потянулась к Рейну, играясь, встретила его язык своим…

– Развлекаетесь? – вернул нас в реальность голос Себастиана.

Испуганно дернулась, застигнутая на горячем. Чуть не упала, вырываясь из объятий второго мужа.

– Ну, и чего ты, маленькая? – спросил поддержавший меня Себастиан. – Не нужно смущаться. Лучше и меня поцелуй, а то я ревную.

Закрыла глаза и решительно коснулась своими губами его губ. Себастиан рассмеялся, как и несколько ранее Бренден. Хриплый мужской смех, окутал меня с ног до головы. Сердце заполошно затрепыхалось в груди, а по телу пробежала волна возбуждения.

– Меня опять напоили этим вашим средством? – ошалело поинтересовалась я, не в силах разобраться в собственных чувствах и желаниях. Не могу я вот так желать сразу трех! Теряться от одного прикосновения.

– Нет, конечно, – фыркнул Рейндал.

– Ты обижаешь меня, малышка, – не сдержал упрека Себастиан.

– Прости, просто я …, – второй раз за последние несколько минут попыталась объясниться я.

– Плохо нас знаешь, опасаешься и не доверяешь, – озвучил мои эмоции муж. – Я понимаю, Мири, но и ты услышь меня: никто из нас троих сознательно не причинит тебе вреда. Ты не понимаешь, какое ты для меня сокровище. И хотя обычаи нашего мира требую относиться к эйри, как к средству получения наследника, но я не хочу, чтобы у нас так было.

– И я не хочу, – поддержал его слова Рейндал и когда Себастиан отдалился от меня, шепнул мне на ухо: – Тань не доступен никому, кроме старейших, Мири. Это очень редкое и дорогое средство, его могут раздобыть только служители храма Виндриджа.

– Идите ужинать, – позвал Себастиан, и мы поспешили занять места за накрытым столом.

Едва усевшись, накрыла руку первого мужа своей маленькой ладошкой:

– Спасибо.

Себастиан устало вздохнул и грустно улыбнулся:

– И что нам с тобой делать, Мири?

Я лишь улыбнулась ему в ответ:

– Быть рядом, – удержала рвущееся «любить». Мне так хотелось, чтобы меня кто-нибудь любил. Посмотрела на мужчин, только теперь понимая, что и они вероятнее всего хотят того же. Только хватит ли у меня любви на всех? Мне хотя бы одного полюбить для начала. Доверится…

– Это мы запросто, – рассмеялся Рейндал, накладывая мне на тарелку самые соблазнительные кусочки. – Еще и надоесть успеем.

– Лучше без крайностей, – попросила я, удерживая его руку от того, чтобы подложить мне еще кусочек.

– Договорились, – улыбнулся он мне, и я не сдержалась, ответила на эту искреннюю улыбку, чувствуя себя легко и свободно, как никогда ранее.

Глава 17. Утро

Проснулась я от чьего-то внимательного взгляда. Изучающего. Настойчивого. Он словно какая-то приставучая мошка скользил по моему лицу, вызывая желание отмахнуться. Открывать глаза и проверять, кто это такой наглый, я не стала. Руки, обхватывающие меня с двух сторон, чья-то нога на моих ногах – рождали одновременное ощущение неловкости и защищенности. Я даже не шевельнулась, сердце забилось быстрее, но этого хватило, чтобы лежащая на моей талии рука успокаивающе погладила, еще крепче прижимая меня к себе.

Вспомнилось, как вчера я противилась сну в одной кровати с мужчинами, но они все равно не отступили:

– Мы не сделаем ничего против твоей воли, но ради твоей же безопасности, нам необходимо спать вместе.

Уж не это ли имел в виду Себастиан? Какие-то новые дикие обычаи, лишающие людей права на такое понятие как личная жизнь? В нашем мире то, что происходило за дверями спальни, не касалось никого – муж мог делать с тобой что хочет и с кем хочет. Ты даже отцу пожаловаться не могла, а он мог вывернуть твое тело и душу наизнанку. Хотя может кому-то из девочек повезет, и отец у них будет и опорой и защитником. Как Джей. Он, наверное, уже женился. Воспоминание о первой и пока единственной любви вызвало такую боль и тоску, что я забыла про наблюдающий за мной взгляд, предоставив беспокоиться о моей безопасности эйрам.

– Ну, ты чего? – провел пальцем по моей скуле Себастиан, и я ощутила влагу на своих щеках. Наклонился, поцеловал быстро в губы. – Я выйду, переговорю, пришло донесение.

– В спальню?

– Прорыв…, – он уже встал, и я любовалась сильным торсом воина, переплетенными тугими мышцами груди, кубиками на животе спускающимися туда, где за тонкими штанами пряталось отчетливо заметное сейчас возбуждение. Себастиан даже в одежде выглядел могучим воином, что уж говорить про ее отсутствие.

Бок с той стороны, где еще минуту назад лежал мужчина, обожгло холодом, и я передернула плечами. Вторая еще остающаяся на мне рука второго мужа напряглась и притянула меня к себе. Вжала в крепкое тело, согревая, защищая, успокаивая.

«А может и хорошо, что мужей трое? Кто-то всегда будет со мной, и я не буду сидеть одна в запертом замке в полной изоляции», – пронеслось в голове, пока моя спина прижималась к другой мужской спине. Как же стремительно меняется все в этой жизни. Еще неделю назад одинокая жизнь в замке была моей мечтой. Мысль, что мне до конца моих дней придется изображать из себя уродливую идиотку пугала до одурения. И все же зачем я понадобилась Хрегберу? Да он менял жен чаще, чем остальные. Сколько их уже было? Пять? Шесть? И все красавицы, все с магией и приданным, и все даже не доживали до рождения наследника. Но я? Во мне же нет магии, под действием зелья я и вовсе была уродкой, а приданное за меня отец не давал, наоборот, потребовал выкуп… Странно все это.

Мысли текли и менялись так стремительно, что Себастиан успел только умыться. Рейндал зашевелился рядом, садясь на кровати, а я уже кучу всего надумала и передумала.

– Прорыв? – выдернул меня из размышлений вопрос Рейна.

– Похоже на то.

– Я с тобой!

– Ты с эйри! Брендена нет. Меня вызвали. Мириэль нельзя оставлять одну.

Рейндал выдохнул, как мне показалось разочарованно, но серые глаза заискрились весельем.

– Можете не спешить. Мы придумаем, чем заняться, – говоря это, он с таким хитрым прищуром посмотрел на меня, будто задумал что-то совсем уж недоброе.

Под этим взглядом я судорожно сглотнула и передернула плечами. Смотреть на него через голову было неудобно, а вставать в тонкой сорочке – стеснительно. Но ураган по имени Себастиан, не дал мне и дальше сомневаться: меня сгребли в объятия, поставили на кровать, так что я теперь возвышалась над мужчиной, поцеловали быстро и легко и совсем не тем поцелуем, которого мне сейчас хотелось. Муж что-то такое видимо прочитал в моих глазах, потому что рассмеялся:

– Вернусь – поцелуешь!

Я сдержанно кивнула, хотя при этих словах сердце забилось в непонятной тревоге. Смотрела в широкую спину и как никогда не хотела, чтобы он уходил.

– Береги себя, – прошептала непослушными губами так тихо, что сама не услышала этого шепота. Но мужчина услышал, вздрогнул, застыл на мгновение, а потом обернулся с растекающейся по лицу улыбкой:

– Обязательно. Ведь ты меня будешь ждать?! – полувопрос-полуутвержление и столько надежды в глазах.

– Да, – шепчу, не зная, куда деть глаза под этим смущающе-откровенным взглядом. – Только вернись.

Улыбка становится шире и он кивает в ответ, скрывается за дверью так быстро, что я невольно поддаюсь за ним, как будто кто-то невидимый тянет меня на ниточке.

– Ты обещал…, – срывается с губ, но тревожное предчувствие не отступает, бьется где-то на грани сознания, настойчиво требуя, чтобы на него обратили внимания.

– А на меня ты так не смотришь, – обиженно замечает оставшийся без внимания мужчина.

Поворачиваю к нему еще немного рассеянный взгляд:

– Как так? – переспрашиваю непонимающе.

– С беспокойством…

Пожимаю плечами:

– Ты же остался со мной, – поясняю как само собой разумеющееся.

– Все равно, – упрямо замечает он, и я невольно чувствую себя взрослой рядом с мальчишкой.

Что там говорила нянюшка про мальчишек? Взрослеют позже? Но разбираться с этим не хотелось, гораздо больше меня сейчас тревожил разбудивший меня взгляд.

– Рейн, а как Себастиан узнал о прорыве? – спросила я, резко меняя тему.

– Так, вестник прилетел.

– А вестник это что?

– Да ничего. Просто кусок пергамента с наложенным на него заклинанием.

– Он может смотреть? – понимая, что ни один мой вопрос не дает ответа на то, чей испытующий взгляд меня разбудил.

– Нет, конечно, – смеется мужчина от такого вопроса, но тут же становится серьезным, замечая, что я не разделяю его веселья. – А что?

Не знаю, как объяснить, да и стоит ли делиться таким, поэтому некоторое время молчу, собираясь с мыслями, принимая решение:

– Понимаешь, за мной дома постоянно следили и я… Я чувствую, когда кто-то смотрит. Утром я проснулась от чужого взгляда, но открыть глаза побоялась…

Я еще не успела договорить, а Рейндал уже засуетился, что-то сделал, и я увидела, как словно оплетенная голубыми нитями засветилась вся комната, а в одном месте голубые нити были будто испачканы, заляпаны чем-то черным:

– Странно, – пробормотал Рейн.

– Что это? – ткнула пальцем в пятно я.

– Ты видишь? – почему-то удивился парень. – Голубые – это защитное плетение установленное Себастианом, а черное это чье-то магическое воздействие. Только вот чье? На Варяни нет такой магии, только у бездных тварей. Но они неразумны, – последние слова прозвучали как-то неуверенно, словно что-то новое заставило Рейндала усомниться в давно известной ему истине.

А еще черная магия есть в моем мире. У того же Хрегбера… Неужели это мой несостоявшийся муж нашел меня? Но зачем?

Глава 18. Тайны

Нужно ли говорить, что после ухода Себастиана мне было страшно? Ощущения брошенного в незнакомом месте ребенка вернулись и накрыли меня с головой. И все эти тайны, все эти загадки только усиливали мои страхи. Нет, Рейндала я не боялась. Как и любого из своих мужей. И он, и Бренден могли не просто бросить обидевшее меня слово и уйти, они могли отказаться от меня и пустить по кругу, чтобы это не значило.

– Почему? – сорвался с моих губ неуместный вопрос.

– Что «почему»? Почему твари иного мира неразумны? Или почему кто-то вмешался в защитное плетенье? – переспросил не понявший моего вопроса Рейн.

– Нет, – покачала я головой, пытаясь точнее сформулировать кружащийся назойливой мухой в голове вопрос. – Почему, когда вы поняли, что я пустая, вы не отказались от меня? Ушли, разозлились, но не отказались? Вы ведь могли? – отыскала глазами его штормовые, и уставилась в них, желая увидеть ответ в этом зеркале души.

Зеркало… В нашем мире не было зеркал, да и тут я их еще не встречала, но точно знала, что это кусочек гладкого отполированного металла, что отражает предметы, как водная гладь – няня рассказала и глаза «зеркалом души» тоже она называла:

«Смотри не на лицо и руки, всегда смотри только в глаза и только тогда ты сможешь прочитать все помыслы, откроется даже то, что останется несказанным».

– Могли… Только зачем? Кому бы от этого стало лучше? – задал Рейндал вопрос, на который у меня не было ответа.

– Вы бы снова смогли пройти процедуру выбора, – все же неуверенно озвучила я догадки.

– Так мы и так можем. Достаточно просто отказаться от тебя и получить право на поединок. Там же все зависит от силы и ловкости – победим, обретем новую эйри, – спокойно озвучил варианты развития событий Рейндал и в его серых темных глазах взметнулось синее пламя.

– И что будет со мной?

Он задумался на мгновение:

– Ну, если оставшиеся эйры смогут тебя отстоять на вызове, если кто-то из победителей захочет сражаться за тебя, то все останется по-прежнему – ты будешь жить с выбравшими тебя мужчинами. Иначе отправишься в дом Греха.

– А если… Если я буду беременна?

Повисла напряженная тишина. Чуть позже мужчина вздохнул-выдохнул и обрушил на меня жестокую истину:

– Алтарь показал, что ты не можешь забеременеть от одного из нас. После подтверждения он обычно сверкает магией твоего первенца. Это помогает определить первого эйра. Наш же алтарь остался…

Он не закончил. Да, и не нужно было заканчивать, я и сама краем глаза отметила, что зеленного света, которым вспыхнул алтарь под Ингрид, не было.

– То есть тогда с Ингрид?

– С Ингрид первым был Серх – маг воды, а алтарь вспыхнул зеленным. Третий из выбравших ее маг земли, он и станет первым эйром, – попытался объяснить Рейндал, а потом словно этого было недостаточно добавил: – Странно все это. Артефакт показал, что ты можешь иметь детей и твоя сила чиста от скверны и способна принять нашу. И в этом мы уже успели убедиться… Но, никто из нас не станет отцом твоего ребенка…

– Значит, я все же беременна, – высказала я свою догадку и положила руку на свой плоский живот.

– А ведь и правда, тогда все сходится, – как-то очень довольно воскликнул Рейн.

– Для тебя это важно? – не удержалась от вопроса я.

– Знаешь, ведь почти все кто приходит сразиться на турнире, хотят наследника. Или такое пожелание высказывает родитель, ставя наследника условием передачи власти, – увильнул от прямого ответа эйр.

– Власти?

– Занять некоторые более высокие должности ты можешь только, когда у тебя есть сын – он гарантия твоей силы. У нас больше двух десятков кланов с жесткой иерархией, в каждом около сотни воинов, а во главе всегда десяток-другой самых сильных воинов. И каждый воин обязан привести эйри, чтобы получить наследника. Иначе клан будет поглощен более сильным.

– Но ты, Бренден и Себастиан… Вы же не из одного клана.

– Нет. Формально мы принадлежим к своим кланам, но власти над ними и места в них не имеем, пока не родится сын. Бренден исключение из правил: керсы самый могучий клан и когда погиб отец Брена, они почти единодушно выбрали его своим вождем, проигнорировав претендента, у которого был сын. Тот не смирился с этим и вызвал Брендена на поединок, но проиграл. Даже пять лет назад Брен был сильнейшим, да и сейчас на турнире он был на равных с Басом, а мне уступил, – недовольно поморщил нос Рейндал, и я прямо нутром ощутила, что то, что он мне скажет дальше, мне не понравится. – По нашим законам жена рожает ребенка первому мужу, а потом переходит ко второму…

Неожиданно вернулся он к теме обсуждения, а я пыталась вникнуть во все перипетии их мира, и пока ничего не понимала, поэтому сосредоточилась на том, что волновало меня сейчас больше всего.

– Ребенок?

– Ребенок остается в клане отца.

– То есть меня заставят родить, а потом заберут ребенка и отправят ко второму мужу? – озвучила я страшные перспективы своей новой жизни. – А когда я рожу всем мужьям, я смогу вернуться к своим детям? – задала тревожащий душу вопрос и увидела в глазах мужа растерянность. – Или мне выберут новых мужей? – едва заметное в потемневших еще сильнее глазах подтверждение догадки, ударило, распарывая душу на множество мелких осколков. – И когда я смогу вернуться к своим детям? – сыпала я вопросы и без зазрения читала ответы в его глазах. – Ты видел свою мать?

Рейндал поморщился. Снова. А в его глазах застыла тревога, беспокойство, осознание, боль…

– Никогда… Она просто исчезла сразу после моего рождения.

Я горько усмехнулась:

– Ушла рожать другому мужу, а потом еще одному… Пока не умерла в родах или же не потеряла способность рожать и закончила свою жизнь в доме Греха. Если конец жизни одинаков, то зачем вы выбрали меня? – истерично вскрикнула я, чувствуя, как внутри меня волной подымается ярость, заставляя бунтовать против несправедливости этого мира.

Миров… Да, имари побери, я хочу просто спокойно жить и сама решать как мне жить, а не быть послушной игрушкой или утробой для возомнивших о себе богиня ведает что мужчин. От гнева темнеет в глазах. Бешенство расползается по телу яростным огнем.

– Аааа! – кричу, переполненная необузданной злобой.

Никто и никогда не будет решать за меня! Диктовать свои условия, навязывать мужей, давать напрасные надежды на возможное счастье, внушать, что я кому-то нужна просто так, а не как средство получения власти и долгожданного наследника. И ребенка у меня никто не отберет. Не позволю! Даже если у меня будет двадцать наследников от двадцати разных мужчин – они все будут мои! Дети, естественно. А мужья… Сама разберусь!

Кончики пальцев уже давно жжет силой, и я перевожу взгляд на руки – синий, голубой, оранжевый и зеленый канаты скручены между собой, переплетены в один жесткий и толстый, связанны и опутаны крепкой желтой нитью. Вот, что удерживает чужие силы внутри меня. Вот, в чем мой дар, он склеил силы мужчин, позволив соединить в одну более мощную.

– Мири, успокойся, я не дам тебя в обиду, – слышу сквозь нарастающий гул в ушах, голос Себастиана.

– Не верю, – злюсь я, выплескивая прямо в него поток этой новой силы.

– Что ты ей сказал? – бросает он зло, впиваясь острым взглядом в Рейна.

Его рука с трудом удерживает щит, отражая мой поток. Я вижу, как от напряжения появляются капельки пота на его лице.

– Ты в безопасности. Мири, я никому не позволю тебя обидеть. Даже себе…, – тяжело вздыхает он, но…

– Обидеть? – коварно смеюсь я, упиваясь своей силой. – Я сама теперь могу, кого хочешь обидеть. Уничтожу вас всех. Сотру в порошок этот проклятый богиней мир!

– Ты можешь, – подтвердил Себастиан, неожиданно оказываясь рядом. Он пах копотью и грязью, чьей-то кровью и недавним сражением. Усталые зеленые глаза полные искреннего раскаяния и сожаления смотрели прямо в мои. Так спокойно и уверенно, даря уже знакомое тепло, успокаивая вспыхнувшую бурю…, – но не сделаешь этого, лучик.

Он говорит, что-то еще, но я не слышу. Чувствую только, как опутывают сильные руки, не давая упасть ставшему безвольным телу, как меркнет сознание, словно дневное светило перед темной ночью…