Текст книги "Цивилизационная концепция нового времени"

Автор книги: Энвер Измайлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

VIII. Ловушка «правового» общества

Те, кто ориентирован на благо других – как самонаводящиеся ракеты: их разум нацелен интуитивно точно, чтобы приносить благо людям, всему обществу в любых ситуациях. Индивидуалиста же нужно всегда поправлять , потому что, чем больше человек думает о себе, тем менее он чувствителен к другим, а значит не способен проявлять в нужный момент уместную инициативу и ответственность. Так же он всегда предрасположен к агрессии, из-за своей неудовлетворенности от того, что ему приходится быть «правильным», без понимания зачем это ему надо, и без любви. Отсюда следует, что религиозно – инструктивным воспитанием не решается проблема корысти: религиозно-идейный код может временно потеснить, но не способен одолеть свою противоположность – беспринципную маргинальную отчужденность.

В Библии говорится, что чем дальше от Бога – тем больше заповедей, а у ангелов заповедь только одна. Т.е. чем меньше любви, духовных отношений, тем меньше естественного разума и тем больше нужно “протезов” в виде правил, направляющих наши действия на благо других. Сколько бы не расширялась и не совершенствовалась законодательная база, это не изменит натуру человека и не улучшит, увы, человеческое общество. Подробный закон, как код в компьютерной программе, ориентирован на управление человеком, подобно машине. Но человек – не машина, он, – хотя и спящая, но живая душа. Поэтому законы плохо работают: любая общность людей подсознательно ориентирована на «правду жизни» (на отношения), поэтому когда люди не понимают, какую правду защищает данный закон, то они всегда ищут способ его обойти. В связи с этим важно чтобы блюстители закона усвоили этот принцип и учились апеллировать не столько к формальным требованиям закона, сколько к ценностям, которые он защищает. Но для этого, конечно, они сами должны понимать эти ценности и верить в них. Оздоравливающее влияние на криминальные тенденции в государстве это окажет непременно.

«Душа» на греческом – «психиа». Когда дух человека не активен, его душа (психика) становится больной[4]4
  Для понимания данной Концепции важно увидеть что понятия «дух» и «душа» имеют в ней разный смысл. Душа – это тонкий, метафизический аспект психики человека, предназначенный воплощать его дух, его истинное «я». Душа – это уникальный человеческий дар, пренебрежение которым ради физического тела (которым обладают и животные) – является главным нарушением законов мироздания. Наша душа оживает в общении с теми, кто сам духовно пробужден.


[Закрыть]. В Америке, – самой психически неблагополучной стране, – по статистике около половины больничных коек занимают душевнобольные. В одной любимой их фразе говорится: «У каждого человека должен быть свой адвокат и свой психотерапевт». Такая вот своеобразная «гордость»… Почему нужен в добавок еще адвокат? – потому что в среде, ориентированной на деньги, у людей просто атрофируется способность разрешать друг с другом возникающие противоречия, поскольку каждый думает только о своих интересах. В более здоровых же обществах, слава Богу, пока еще есть такое: если приходится судиться с кем-то из знакомых, то это – стыд, что называется, «приехали», – полное фиаско отношений. Но на западе это – обычная повседневная реальность: все судятся со всеми – люди с людьми, корпорации с корпорациями, люди – с корпорациями и т.д. И на разрушенных отношениях, опять же, зарабатывают «падальщики отношений» – психотерапевты, не знающие ничего о духовных источниках благополучия и счастья человека.

Как справедливо отмечают некоторые политтехнологи, серьезные проблемы у цивилизации начались тогда, когда ей был навязан демонический проект внедрения Римского Права, созданного патрициями – римским олигархатом для узаконивания своих привилегий. Согласно этому «праву», каждый может обладать практически безграничными материальными ресурсами без какой-либо ответственности перед обществом за их использование. Это означает, что если у тебя есть «право» (читай: большие деньги, а значит и положение), то у тебя больше нет обязанностей перед обществом. До этого во всех культурах человек имел обязательства перед обществом за то, чтобы использовать то, чем он управляет (владеет), для его блага. Например, цари были очень богаты, поскольку в их казну стекались налоги (в духовно-ориентированных обществах самоуправления максимальный налог не должен превышать одной шестой от чистого дохода граждан), также очень состоятельными были и торговцы. Но и те, и другие чувствовали свою обязанность использовать богатство для служения: централизованное царское управление содержало войско, общую инфраструктуру, и т.п., а торговцы стремились половину своей прибыли использовать на благотворительные цели. В обществе всегда были мудрецы, обычно священнослужители, которые просили средства на строительство храмов, или на помощь нуждающимся. В России, скажем, крупные купцы сделали очень много для развития культуры и образования народа. Подобные ориентиры служения обществу есть у любой нации.

Важно понимать следующее: когда люди обучаются осознанному исполнению своих обязанностей перед другими, то в обществе само собой расцветает настоящее право, ведь наши права (то есть исполнение того, что нам необходимо для жизни) являются ничем иным, как честно и с душой исполненными кем-то обязанностями. Например, наше право на настоящее образование реализуется только в том случае, если мы встретим в жизни честного и не равнодушного учителя. Когда же общество становится западным, т.н. «правовым» (когда все «качают права»), то истинное право в нем просто умирает. Именно поэтому в «правовом» обществе (в обществе, в котором не учат осознанно и с душой исполнять свои обязанности, не учат взаимоотношениям) стремительно растет число юристов, якобы чтобы защищать права людей, а люди становятся все более бесправными – незащищенными и одинокими, а потому и агрессивными. Пожалуй, самый дикий вариант подмены обязанностей на права – это введение т.н. ювенальной юстиции для защиты «прав ребенка». Любое государство, которое, вместо того чтобы заняться вопросом исполнения родителями своих обязанностей перед детьми , введет эту «юстицию» в стране, обречет институт семьи на быстрое вымирание (как это сделано в Европе). Как только мы сменим акценты с прав на обязанности, наша общность в целом и каждый из нас в отдельности, моментально очнемся, будто от злого дурмана.

IX. О собственности и экономике

В коллегиальном общественном устройстве исключается спекулятивный сектор экономики (в частности, система ссудного процента), а также не разрешается свободный рыночный оборот базовых активов, чтобы не допускать маргинальной сверх-централизации капитала и проникновение через него нечеловечного центра. У собственников возникают естественные обязанности перед обществом и в целом меняется отношение к собственности: она становится семейной. Например, когда нанимают постоянного работника, то с ним строятся отношения, как с членом семьи, а не так, что: «Получил свои деньги? Теперь до свидания – твоя жизнь меня не касается». Из-за присутствия демоничного центра в советской автократии были уничтожены кулаки. Но что происходит, когда у человека забирают землю, и вообще – его долю в экономическом пространстве? Появляется коллективное бессознательное: «Раз общее – значит не мое». Наоборот, в коллегиальной культуре каждый должен обрести свою сферу ответственности, где он хозяин-слуга, который учится сотрудничать с другими и заботиться не только о себе, своей семье, но и обо всем обществе. Государство, принимающее коллегиальную идеологию должно бесплатно выделять каждой семье (в соответствии с определенными критериями) в бессрочное пользование и без права продажи (но с правом передачи по наследству) участок земли и объем леса, достаточный для строительства дома по размеру семьи с учетом планируемого ее расширения. И должно также обеспечить развитие инфраструктуры для реализации социально-культурных потребностей и сбыта продукции таких родовых поместий. Именно для решения таких системных государственных задач и существует централизованное управление в обществе самоуправления. Это решение коренным образом устранит большинство экономических и демографических проблем России, с ее необъятными земельными ресурсами.

Каждый, кто искушен в вопросах экономики, знает, что без соблюдения нравственного кодекса экономика не работает. В демократическом строе эту роль исполняет закон-договор, в котором прописывается баланс интересов. Индивидуалист подчиняется закону, потому что в противном случае пострадают его интересы. На этом, на законе взаимной выгоды, – и строится западный мир, его экономика. В автократическом обществе движущей силой экономики является невозможность отказаться от предписанных извне обязанностей (что влечет за собой вывод о нелояльности и коллективное порицание). Поскольку страх – более сильная эмоциональная энергия, чем жадность, то теоретически автократия способна побеждать демократию в экономическом состязании (что и доказал в свое время Советский Союз). Но тут есть нюанс… Когда человек сам верит в то, что делает, то его страх не делать то, что он обязан – это страх потерять самого себя, свою Совесть. В Советском Союзе было немало таких людей, и на наш взгляд именно они определили прорывное развитие экономики страны. Именно здоровые проявления коллективизма – лучшее, что было в Союзе, да и в целом – в культуре и истории цивилизации. Обычный страх – сковывает человека, не позволяя проявлять творчество и инициативу, а значит и эффективность. В Союзе было много также и таких людей, – инертных, исполняющих «обязанности» под нажимом комсомола и партии, не верящих в идею, которые посматривали на Запад с его «тряпками» с завистью. Эти люди не понимали что предали свою общность и скоро потеряют ее. В родовой экономике все держится на уважении к старшим, на их заботе и мудрости. Именно старшие вовлекают всех в созидательный труд, и они же справедливо распределяют результаты труда в соответствии с тем, кому что нужно для жизни. Это хорошая экономика, но ее возможности ограничены размерами небольшой родственной общности. Что же определяет экономическую эффективность духовно-коллегиального строя, какой моральный кодекс? В отличии от автократии, в которой подразумевается принятие всеми идейного авторитета, в коллегиальной культуре ценится проявление Истины в сердце самого человека. Сила этой культуры в том,

что людям не позволяется сидеть в бессознательном болоте, но, наоборот, их «заставляют» смотреть внутрь себя и решать: что они там видят и что будут с этим делать. В результате открытых обсуждений, собственных размышлений и молитв, каждый должен прояснять для себя и своих коллег следующее: а) во что он действительно верит, какова его внутренняя динамика; б) что собирается делать в связи с этим в плане исполнения своих обязанностей (чего следует ждать коллективу от него, а чего нет); в) согласны ли окружающие с предложенным им уровнем обязательств (т. е. не маловато ли будет? Или наоборот: нет ли перебора в обязательствах чтобы угодить коллективу?); г) какие последствия для себя готов принять, если не сделает обещанного; и д) на какую поддержку и помощь со стороны коллег рассчитывает. На основании такого сознательного и творческого сотрудничества и должна строиться социально-экономическая жизнь. В этом случае экономическое развитие способствует пробуждению и становлению Человека. Как видим, в коллегиальной духовной культуре присутствует синтез «свободы человека», которую декларирует демократия и «жизни ради идеалов общества», на чем настаивает автократия. Так сверх-общественная идеология позволяет не просто объединить всех вокруг высокой идеи (даже если это идея Всевышнего), а как бы «впустить Живого Бога» внутрь общества, во все взаимоотношения в нем. Сверх-общественный центр опирается на теизм, но не религиозный теизм, а этический. Все понимают, что «экономика есть экономика», на сантиментах ее не построишь.

В материалистической экономике человек работает за плату; в «духовной экономике» труд человека тоже вознаграждается, так что внешне разницы никакой нет. Разница только в мотивах: во втором случае – плата отсутствует по сути, ибо происходит обмен служением. Здесь и возникают совсем иные отношения, а также возникает иной, – творческий труд, гораздо более качественный. И это – реальный экономический фактор. Например, любой мастер может подтвердить, что самые большие деньги он получал за те творения, которые делал просто «для души», не рассчитывая, что за них кто-то заплатит. В русском языке есть такая точная поговорка: «Не ставь телегу впереди лошади!». Лошадь – живая, она символизирует отношения и человеческий фактор; а материальный прогресс и вещи – это телега, которая сама за ней следует: ведь здоровые отношения включают в себя обмен ценностями, т.е. экономику. Если поставить лошадь позади телеги, то мы далеко не уедем – телега свалится на первом же повороте в канаву, а лошадь сломает хребет, что мы и видим: мы уже разрушаем свое близкое будущее, общество балансирует на грани различных гуманитарных и экологических катастроф. Устранив экономический приоритет в оценочных критериях развития общества, можно точно оценивать работу госорганов в нужном направлении , опираясь на статистические данные о: количестве браков и разводов, абортов и брошенных детей, бездомных и безработных, уровне и структуре преступности, в том числе бытового насилия, коррупции и ее структуре, социальных конфликтов, психических заболеваний, самоубийств, актов вандализма в отношении среды обитания. Лишь только по этим, а не каким-то другим цифрам можно судить о реальном положении дел на уровне социально-биологического центра.

X. Родина – она для всех или только для «своих»?

Три типа общественного устройства из пяти (семейность, автократия и коллегиальность) являются человеческими, т.е. предназначены для того, чтобы мы жили не сами по себе, а для других. Именно в них формируется человек, или даже Человек. Демократия внешне тоже является общностью, но по сути ее нет: вместе людей держит выгода, при этом каждый в душе остается сам по себе. Что касается технократии, то там люди вместе составляют могущественную структуру, и им именно это нужно друг от друга, а не личная выгода. Им важно слиться в такой «семейной» структуре, «ощутить себя Богом». Несмотря на человечность семейного-родового уклада и автократии в них еще есть, однако, «свои» и «чужие» (в первом случае по кровному признаку, а во втором – по идейному). Для нечеловечной «семьи» общество разделяется на «посвященных и быдло». А в духовно-коллегиальной культуре пространство отношений распространяется уже на всех, как на неотъемлемых членов семьи Бога, хотя и без наивной неспособности различать и учитывать коды влияния.

Для формирования общинного уклада самоуправления нужно распространять среди людей духовное знание, с помощью которого они становятся способными взращивать в себе личную осознанность, и как следствие – способность к разумному диалогу. А для установления в обществе отчужденной от людей власти, их учат слепо верить определенным представлениям , что делает их уязвимыми и зависимыми, а значит неспособными к такому диалогу. Именно по этому критерию можно понять, какой из двух идеологических центров действует в данном общественном институте, в частности в религии. В религиозных писаниях есть такие заповеди, как: «Не лги», «Не укради», «Не убий», «Не возжелай жены другого», «Возлюби ближнего своего», и т.д. Все они даны Творцом для защиты сотворенной им природы, т.е. пространства отношений: ложь – разрушает отношения, воровство – делает то же самое, супружеские измены – ведут к разрушению семьи, отношений. Ну и, конечно, убийство – это акт полного прекращения самой возможности отношений… Однако религиозный код ограничивает эти заповеди, лишает их универсального Смысла. То есть, например, «Не убий» – означает не убивать только людей (или даже только «своих» людей, единоверцев). Животные также являются частью мира отношений (это может подтвердить любой, у кого они живут), но мы без зазрения совести жестоко убиваем их сотнями тысяч на бойнях (спокойно оплачивая эту работу, покупая их трупы в магазинах). Человек, покушающийся на семью Бога и не чувствующий боли других живых существ обычно использует в свое оправдание границы религиозного понимания, но если он не идет дальше, к Человеческому, духовному мышлению, позволяющему воспринимать присутствие искры духа во всех живых существах, то значит в его разуме сидит еще нечеловечный вирус.

Л.Н. Толстой объяснял постоянную склонность человека к войнам именно поеданием животных. Так природа – мать мстит за своих детей: животные подобны детям – они полностью зависят от человека и служат ему как могут (особенно бесценное служение мы получаем от коров[5]5
  Согласно научным данным, коровье молоко по своему составу очень близко к человеческому. Именно поэтому оно столь ценно, как и многие продукты, которые изготавливаются на его основе


[Закрыть]). Таким образом, одним из признаков перехода к Человеческому типу психики является переход на естественное питание – тем, что природа дает сама, без насилия : она дает чудесные фрукты, овощи, орехи и злаки. Корова дает гораздо больше молока, чем нужно ее теленку: это молоко предназначено именно человеку, чтобы он мог приготавливать из него творог, сметану, масло и т.п. Соединяя вместе дары природы, можно получать сотни прекрасных блюд. Вегетарианство само по себе – не духовность, однако духовность естественным образом подразумевает вегетарианство. Все метафизические учения так или иначе убеждают нас в том, что мы не от мира сего, что наша изначальная Родина – Духовный Мир, обитель Всевышнего. И цель жизни в том чтобы вернуться Домой, исполнив свое предназначение здесь – сделав нашу земную Родину хотя бы немного похожей на Изначальную Родину, и таким образом помочь множеству людей встать на духовный путь. Почему люди пробуждаются духовно в служении Родине? Потому что она в их подсознании напоминает тот Изначальный Дом, откуда мы все родом. Но напоминает она далеко не всегда: для этого в обществе должны присутствовать духовные ценности и справедливость. Если же в нем правят бессовестные маргиналы и демоны, то чувство Родины угасает , и патриотические лозунги не могут ничего тут исправить. В тех сообществах, в которых люди (в первую очередь лидеры) утверждаются в духовной идеологии, сразу пробуждается дух патриотизма и самопожертвования, такой естественный для любящей души.

Доказательством того, что мы не от мира сего, и что настоящие ценности жизни – выше тела, является смерть. Ведь смерть – это нечто неприемлемое для жизни, для ее отношений. Тем самым Господь веско намекает всем, что мы не отсюда, и что при жизни нужно строить такие отношения, которые выше смерти. С настоящим Человеком отношения продолжаются и после его ухода, потому что нас продолжает связывать с ним нечто очень и очень важное. Тот, кто стал Человеком – больше не боится смерти, и поэтому его невозможно сбить с верного пути: он знает что настоящая жизнь непрерывна. Впрочем, дураки тоже не боятся смерти – настолько тошно им жить.

XI. Возможно ли «помирить» веру со знанием?

При переходе к коллегиальному жизнеустройству религия сохранит свою роль, но перестанет ограничивать человека условием слепой веры . Верующий более осознанно сможет задавать себе и другим вопросы, устранять в разуме те или иные логические противоречия в догматах, и с интересом заходить на территорию иных учений, не теряя связи со своим. Так устранится брешь между верой и знанием, между религией и наукой. Современный институт религии довольно четко выводит вопрос истинности веры за пределы разумной обоснованности. Вопросы по сути со стороны тех немногих развитых людей, кто ищет духовное знание часто не приветствуются священнослужителями. Такая позиция религий говорит о влиянии нечеловечного кода, ведь слепая вера делает людей боязливыми и разделяет общество. Конечно, эту позицию всегда можно объяснить заботой о неокрепшей вере неофитов, которую нужно защищать от внутренних и внешних врагов-сомнений. Как временная наставническая тактика это бывает оправдано, но мы сейчас говорим о другом, об идеологической парадигме института религии.

Наука не сможет никогда заменить религию: в последней содержатся элементы откровения, когда Всевышний сообщает нам о Творении и о Себе то, что мы не способны узнать самостоятельно ни на каком уровне своего научного развития, – ни через эксперимент, ни посредством умозаключений (из-за ограничений в природе человека[6]6
  В человеческом существе присутствуют четыре изъяна: а) весьма ограниченный диапазон восприятия, делающий его фрагментарным; б) чувства и ум создают иллюзии, когда одно принимается за другое; в) постоянная подверженность ошибкам; г) склонность обманывать себя и других, т.е. выдавать желаемое за действительное.


[Закрыть]). Однако, чтобы перевести откровение в практическую сферу, мы должны обосновать его с помощью нашего разума и опыта, которые тоже даны нам Творцом для познания. Такой подход вполне соответствует научному методу, в котором присутствуют три составляющие: аксиома – теория – эксперимент. Если в качестве ключевых аксиом брать не только произвольные предположения ума, но и откровение, то тогда появятся новые перспективы в познании, которые дает синтез науки и религии. Небольшой пример: не так давно один японский ученый М. Эмото решил проверить, как сила молитв и благостных пожеланий влияет на материю. Он решил замораживать воду во время этих действий и обнаружил, что лед приобретает принципиально разную структуру от бранных, грубых слов и от молитв, и добрых пожеланий: в первом случае появлялись безобразные хаотические структуры, а во втором – изумительные по красоте кристаллы. Подобные исследования могут влиять на материалистичных людей даже более действенно, чем усилия религиозных проповедников.

Наука, как явление строго отделенное от религии, была создана в структуре второго кода. Именно поэтому акцент на этот тип науки возник в эпоху Возрождения, одновременно с распространением демократии – «Все для человека, его удобств и прихотей». Так был начат глобальный проект технократизации общества. А отделение веры от знания, т.е. лишение религии универсальности, а

значит способности к духовному диалогу – это отсечение через четвертый центр влияния пятого центра, который способен предложить иной, альтернативный техногенному, проект духовного объединения общества.