Текст книги "Месть скорпиона"

Автор книги: Энтони Фруин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

Типпер кивнул.

– Итак, ты узнал обо мне из прослушки в доме миссис Спунер и начал меня пасти. Верно?

– У меня дико болит рука, – простонал Типпер.

Винс проигнорировал его жалобу и переспросил:

– Верно?

Типпер едва кивнул.

– Да, тебя собирались замочить прямо в номере. Но что-то там не сложилось. Потом мне приказали выяснить, куда ты делся. Велели найти… Мне надо в больницу… Рука.

– Всему свое время, солнце. У меня еще остались вопросы. Что ты знаешь о Кэнди Грин?

– Сикушка из Маргейта?

– Ну?

– Подвизалась в массажном салоне. Раз в неделю дрочила обрез Лайонелу… да хоть кому, у кого завалялось несколько фунтов.

– А ее роль во всем этом деле?

– Она пару раз навещала Лайонела дома. Брала у него взаймы, как я полагаю. В тот вечер она заявилась к нему поздно, ближе к ночи. Он открыл ей, и они прошли внутрь. Тут его и сцапали.

– А потом?

– Я не знаю. Его замочили, так ведь? Известное дело.

– А как получилось, что у мисс Кэнди железное алиби?

– Ларри говорил, что они запросто надавили на эту их Вики, хозяйку борделя. Там у них творилось черт знает что. Словом, было что скрывать. Снабдить Кэнди алиби – плевое дело, – подытожил Типпер.

– А зачем они потащили Лайонела в красильню?

– В красильню? – удивился Типпер.

– Ну да. Ты и там меня пас.

– А, верно. Рядом с железкой. Так ведь?

– Угу.

– Не знаю.

– Так зачем?

– Куда-то ж надо было его везти. Не мочить же его рядом с «Дримлендом»? А вообще, не знаю.

Винс чувствовал, что продолжать задавать этому куску дерьма вопросы бессмысленно. Он уже выкашлял все, что знал. Не бог весть что, но на несколько клеток вперед Винс все-таки продвинулся.

Но что делать с Типпером?

Пулю ему в башку и выкинуть в море? Это было бы лучшее решение, но, на Винсову беду, это было не в его стиле, как ни хотелось ему поступить именно таким образом.

А как тогда?

Связать его и пусть подыхает, собака?

Опять же не в его, Винса, стиле.

Связать его, убраться отсюда, а затем навести Старину Билла на этот вонючий подвал?

В точку. Это – лучшее решение. Типпер не признается, кто его так разукрасил. Иначе он зароется еще глубже в дерьмо. Слишком много будет к нему вопросов, а кроме того, полиция перевернет эту клоаку вверх дном и наверняка найдет что-нибудь незаконное, а это чревато для него кучей новых проблем.

– Теперь ты позовешь врача? – взмолился Типпер.

– Теперь нет, придется подождать, пока я уеду.

– А что сделаешь сейчас?

– Перевязку, блин.

Винс оглядел комнату. Он не ожидал найти бечевку или веревку, но что-то же должно быть… Ага! – Типперова коллекция ремней: они свисали с крючка за дверью, кучей были навалены на комоде. Винс порылся в них, ища подходящий, и нашел несколько узких ремешков из мягкой кожи.

Он вернулся к Типперу и присел на корточки. Связал ему руки за спиной и ноги на лодыжках. Со сломанной рукой эта сволочь далеко не убежит.

– Ты что – меня тут бросаешь? – заныл Типпер.

– Не волнуйся – к тебе придут, – ответил Винс, выходя из комнаты. – Будь здесь.

Винс плотно затворил дверь Типперова будуара и внимательно оглядел коридор. Он предпочел бы уйти через заднюю дверь и через садик, но, как оказалось, сквозного прохода не было, а перспектива перелезать через дюжину заборов и стен не прельщала его, во-первых, необходимостью немалых физических усилий, а кроме того, таила в себе угрозу быть замеченным каким-нибудь законопослушным местным жителем, вышедшим во двор выкурить перед сном сигарету или позвать домой загулявшуюся кошку. Так что выбора у него не было. Придется уходить тем же путем, каким пришел: через парадную дверь.

Теперь в логове Типпера было тихо. Влажное зловоние коридора казалось еще сильнее.

Винс медленно и осторожно шел по коридору к выходу. Подойдя к двери, он пригнул голову и тихонько приподнял крышку почтового ящика. Сквозь прорезь он смог разглядеть лишь две-три ступеньки, ведущие вверх, на тротуар. Ничего подозрительного. И никого. Слава богу, предполагаемый любовник Ленни Типпера так и не появился.

Винс опустил крышку ящика.

Белая краска, которой изнутри было выкрашено стекло в верхней части двери, не позволяла ему как следует оценить обстановку на улице, поэтому он прошел в кухню, оперся на раковину, переполненную гниющими картонками из-под еды, и, вытянув шею и встав на цыпочки, заглянул за верхний край занавесок. Щель была узкой, но все же он смог убедиться, что ни на ступеньках, ни на ближайшем участке тротуара никого нет.

Винс вернулся к двери и плавно, бесшумно повернул ручку замка. Он отворил дверь на несколько дюймов и выглянул в щель. Все чисто.

Тогда он отворил дверь целиком и, не поворачиваясь, плотно прикрыл ее за собой. Ночной воздух был свеж и напоен ароматами осени. Где-то вдали отчаянно дрались кошки.

Он победил, он в безопасности и очень скоро окажется далеко отсюда.

Он прямиком вернется в Маргейт, приведет себя в порядок и позвонит Мэрилин. Возможно, она захочет поужинать с ним или сходить куда-нибудь. Это будет приятный вечер.

Винс поставил левую ногу на нижнюю ступеньку, но затем, когда он приподнимал правую, что-то привлекло его внимание. Какое-то движение слева.

Непонятное и неожиданное.

Нечто из ниоткуда.

Винс повернулся.

Что-то стремительно приближалось к нему.

Он не успел среагировать.

Что-то обрушилось на его череп сбоку.

Перед глазами пошли круги.

Винс охнул.

По виску и по щеке потекла какая-то жидкость, по шее вниз, за воротник рубахи. Жидкость была теплой и шелковистой, и текла она из раны над ухом.

Время для Винса остановилось. Левая нога на ступеньке, страшные пароксизмы боли. Теплая жидкость.

Мир вокруг Винса съежился. Это было похоже на то, что испытывает пассажир последнего вагона поезда, нырнувшего в туннель. Круг света сузился до точки.

И исчез.

Сознание покинуло Винса.

9:
Последний аккорд

Сид Блаттнер сидел за столом в кабинете в недрах своего клуба. Сид матерился на чем свет стоит, его била дрожь, он обливался холодным потом. Он не сводил глаз с выстроившихся рядком на столе пластиковых флакончиков, в каждом из которых было какое-нибудь медицинское чудо-средство, прописанное и предписанное «доктором» Фликом. Ученая степень здесь, правда, была не более чем данью вежливости, поскольку милейший доктор вот уже год как был исключен из Медицинской коллегии за присвоение денег одной своей пациентки, дамы, страдавшей болезнью Альцгеймера.

Флик всегда был врачом Сида, а Сид не считал мнение Британской коллегии медиков достаточным основанием для того, чтобы отказывать себе в лечении, к какому он привык и какого, по его мнению, заслуживал. Перемена была лишь в том, что теперь рецепты – по рекомендации Флика – выписывал один из его друзей. Консультирование же он проводил как обычно – в арендованном офисе на Харли-стрит.

Но на этот раз чуда не произошло. Вся эта камарилья суспензий, эликсиров, плацебо и змеиного яда была ни к чему.

Сид выглядел препаршиво и чувствовал себя не лучше.

Уже четыре или пять дней он не брился, не умывался, ни разу не переменил одежду. И когда ему удавалось заснуть, сны его были пугливыми, поверхностными и полными демонов, что выплывали из глубин его подсознания всякий раз, стоило Сиду смежить веки.

Сид не мигая смотрел на флакончики с лекарствами. Одно из них должно было рассеять озабоченность, второе – поднять настроение, третье – убрать побочные эффекты второго, а четвертое – третьего, и было среди них еще какое-то, чтобы помочь ему заснуть. В своем нынешнем состоянии он не мог даже вспомнить, в какой последовательности их принимать, хотя указания были даны касательно каждого флакона особо. Он просто глотал таблетки пригоршнями всякий раз, как ему казалось, что без них не обойтись, и запивал их лошадиными порциями бурбона.

Я готов ко всему, думал Сид, ко всему, я теперь непобедим, да, я – непобедим, мать вашу.

До сумасшествия Сиду оставался один шаг.

– Пришел Уолли, шеф.

Откуда вдруг этот голос? Сид обвел глазами комнату. Никого.

Что они, в прятки с ним играют?

– Шеф, пришел Уолли.

Ах да! Аппарат внутренней связи. Вот откуда исходит голос Малкольма. Уолли – это журналист. В присутствии других людей Сид чувствовал себя лучше. Среди других людей. Не стоит оставаться одному, прошептал Сид. Одиночество – бесконечная тьма и отчаяние. Надо все время быть с кем-то. Говорить с кем-то. Заниматься какими-то делами. Чем занимался раньше. Это просто плохой период. У меня бывали и хуже. Да еще как часто бывали. Надо снова в себя поверить, взять быка за рога. Поехать туда и взять все под контроль. Ведь я – Человек Действия. Все это знают.

Сид протянул руку, откашлялся и нажал кнопку:

– Давай его сюда, Малкольм.

– Сию секунду, шеф.

Дверь открылась в тот момент, когда Сид закуривал сигару. Вошли Уолли и Малкольм.

Обычная для Уолли жизнерадостность нынче покинула его. Лицо у него было посеревшее, усталое, даже измученное. Он тяжело плюхнулся на диван и проговорил:

– Я бы не прочь выпить, Сид.

Сид не обратил на его слова никакого внимания. Он вышел из-за стола, подошел к дивану, остановился в двух шагах от Уолли, выдохнул дым прямо ему в лицо и молча уставился на него.

– Прости, Сид, мне нечего тебе сказать, – извиняющимся тоном тихо проговорил Уолли.

Сид улыбнулся Уолли и посмотрел на ухмыляющуюся физиономию Малкольма – верзилы под два метра ростом, в синем костюме, цветастом галстуке, с прилизанными, как у выдры, волосами.

– Малкольм, у меня, должно быть, плохо со слухом. Мне показалось, наш друг сказал, что ему нечего нам сказать. Я, должно быть, неправильно его понял?

– Да уж, шеф. Вы спросите его снова, – отозвался Малкольм.

Сид, все еще улыбаясь, оглядел Уолли, пыхнул сигарой и почти шепотом произнес:

– Так что ты хочешь нам поведать, старина?

Уолли посмотрел на Сида, потом на ухмыляющегося верзилу Малкольма, потом опять на Сида. Рот у него открылся, но он не произнес ни звука.

Сид шагнул к нему.

– Так что же?

Судя по виду Уолли, у него чуть не случился сердечный приступ, но он сумел-таки выдавить:

– Ничего. Никто ничего не знает. Тот коппер, Эвелинг, просто из кожи лез, чтоб хоть что-то выяснить. Ничего. Никто ничего не знает.

– Никто ничего не знает! – вскричал Сид. – Как это может быть, чтобы никто ничего не знал?

– Не знаю, – пискнул Уолли.

Сид не унимался.

– Я говорил с Винсом в понедельник. Говорил? Говорил. Потом он исчез. Не вышел на связь, и я тоже не могу до него дозвониться. Его мобильник отключен. И никто ничего не знает? Ведь сейчас уже четверг!

– Вообще-то, Сид, уже пятница, – горя желанием помочь, вставил Уолли.

– Пятница, четверг – какая разница! Винс как сквозь землю провалился. Он не выходит на связь с начала недели – вот что сейчас самое главное. Он напоролся на них! Они расправились с ним! Винс – труп! Кормит червей! А ты приходишь и говоришь, что никто ничего не знает!

– Мне очень жаль, старина, но так оно и есть, – ответил Уолли.

– А что ты еще узнал про этого кретина Типпера, старина? – передразнил Сид.

– Я же тебе уже говорил. В Бристоле его оформили как педофила, а он перебрался в Рамсгейт и открыл детективное агентство. Сидел тихо, местной полиции проблем не создавал. Он тоже исчез. Как в воду канул. Пойми, Сид, ведь дела сейчас как такового нет, полиция не задействована. То, что я тебе докладываю, – это только то, что накопал Терри. Ты ведь можешь пойти к ним в участок и сказать про Винса и про свои подозрения – тогда они землю носом рыть начнут, а ты ведь знаешь, когда расшевелишь все гнездо…

– Что? Выходит, по-твоему, я сука, Уолли? Ты считаешь меня самой что ни на есть распоследней сукой! Ты думаешь, я попрусь в полицию жаловаться, так, что ли?

– Нет, Сид, я просто предположил…

– Ты ведь думаешь, что я сука. Так ты думаешь?

– Нет, Сид, честное слово, нет. Я просто предположил, вот и все!

– Я скажу тебе, что я сделаю. Я сам поеду туда и разберусь с этим делом раз и навсегда, потому что ни один засранец из тех, кого я туда отправил, даже пернуть толком не сумел. Ты понял? Даже Винс не сумел разгрызть этот орешек. Я должен был это предвидеть. Если мне нужен результат, я должен проконтролировать все сам. Простой урок, можно было давно усвоить. Ты понял?

– Это опрометчивое решение, Сид. Не стоит тебе туда ехать. Это западня. Стоит тебе сунуться туда, и она захлопнется, – привстав с дивана, проговорил Уолли.

При этих словах Сид пришел в ярость. Он схватил Уолли за лацканы пиджака и прокричал ему прямо в лицо:

– Так ты считаешь, я не могу себя защитить? Так? Ты это хочешь сказать? Так? Ты, значит, и впрямь считаешь меня сукой? Ты думаешь, я не могу поехать туда и поставить в этом деле точку?

Уолли покачал головой.

– Я совсем не то хотел сказать. Честное слово, Сид, совсем не то. Просто для тебя безопаснее оставаться здесь. Не нужно рисковать.

Сид толкнул Уолли обратно на диван и, стоя над ним, сказал:

– Я предупреждал тебя, что, если ты ничего не найдешь, пойдешь на корм рыбам? Ты помнишь, как я тебя предупреждал?

Уолли кивнул.

– Вот-вот, а то я было уже размяк, но, когда ты стал обзывать меня сукой, я решил, что с меня хватит. Понял ты меня? Ты сейчас отправишься в Темзу, рыб кормить.

Сид взглянул на Малкольма и указал на Уолли; тот теперь рыдал и умолял Сида простить его. Малкольм, все еще широко ухмыляясь, поднял Уолли с дивана и вывел его из комнаты. Давно надо было его туда отправить, подумал Сид.

По дороге Малкольм рассказывал Уолли о том, что выбрасывать за борт покойников в устье Темзы – его любимое занятие. Все же, несмотря на это, он выбросил его не там, а возле ресторана «Эль Вино» на Флит-стрит, рассудив, вероятно, что Сид говорил не всерьез, и тем самым продемонстрировав, что он таки не умеет угадывать желания своего шефа.

Уолли пошел прямиком в бар и, чтобы заглушить обиду, выдул две бутылки «Шато-Марго». И как это ни удивительно, он ни словом не обмолвился о том, что с ним произошло (хотя, много лет спустя, в своих мемуарах «Об руку с мафией» – всецело автобиографических, разумеется, – он, поддавшись воспоминаниям, все же упомянул о том, как Сид пытался его похитить).

Между тем Сид наслаждался просмотром порнофильмов. Он недолюбливал современное порно – цветное, с красиво причесанными девицами, блестящей губной помадой и музыкальным сопровождением. Он предпочитал черно-белые фильмы из тех, что клепали в Лондоне в шестидесятые годы. Те, что снимали в замызганных гостиничных номерах или черт знает где еще. Сид любил именно такие фильмы.

Он сидел на диване, ел биг-маки, пил диетическую колу, крутил без конца кассеты и время от времени нервно смеялся. Потом он заснул, так и не заметив, что ему на пиджак натекла струйка майонеза.

Около часа дня вернулся Малкольм, он и разбудил Сида. Насчет Уолли Сид не спросил, а Малкольм и подавно не стал об этом заговаривать. Для Сида журналист просто перестал существовать, он разложился на углеводы и прочие составные части.

Малкольм спросил у Сида, как он себя чувствует.

Тот сидел на диване, уставившись в пространство. Как будто застыл.

Малкольм спросил, не нужно ли ему чего-нибудь.

Никакой реакции.

Малкольм не знал, что делать.

Сид по-прежнему молчал, дыхание у него было тяжелое и учащенное.

Может, позвать доктора?

Сид не двигался. Глаза у него были широко раскрыты, он смотрел прямо перед собой, даже не мигая. Было в этом что-то жуткое, что сбивало Малкольма с толку. Словно Сид был не здесь, словно его мозг претерпевал какие-то метаморфозы. Так оно и было. Разум Сида разваливался на куски, и очень быстро.

Малкольм пошел посмотреть, на месте ли два Дейва, сделать несколько телефонных звонков и немного перекусить.

Когда через полчаса он вернулся, Сид за письменным столом просматривал какие-то бумаги. Он поднял глаза, улыбнулся и сказал – голосом, который показался Малкольму его обычным:

– Ну как, все готово?

Такая внезапная перемена поразила Малкольма. Беспокойство Сида, его страхи, его раздражение будто рукой сняло. Лицо его было таким же спокойным, как и голос.

Не получив ответа, Сид невозмутимо повторил вопрос:

– Ну как, Малкольм, все готово?

– Да, шеф. Все готово, – ответил Малкольм, – оба Дейва здесь. Они поедут с нами в «мерсе». А Лесс возьмет фургон. Может пригодиться, если работать без понтов.

– Хорошо. Ребята при оружии?

– Вооружены до зубов, шеф. Прямо рвутся в бой. За такой короткий срок лучшей команды не собрать.

Сид кивнул, улыбнулся, потом взглянул на часы.

– Сейчас два. Мне надо принять душ и еще кое-что сделать, мы отправимся в половине четвертого. Как ты на это смотришь?

– Сейчас пятница, шеф. Пробки – заколеблешься.

– У меня никогда не бывает проблем с пробками, Малкольм.

– Вам лучше знать, шеф.

– Это точно.

Сид позвонил нескольким бухгалтерам и юристам, поднялся к себе наверх, побрился, принял душ и переоделся. Сделал себе чашку кофе, парочку тостов и пробежал глазами номер «Таймс». Затем он вернулся в офис, позвонил Мириам и предупредил, что уезжает на пару дней. Она не обратила на это ровным счетом никакого внимания. После этого он занялся почтой, дожидавшейся его с девяти утра. Там было несколько рекламных проспектов, письма от юристов, банковские отчеты, какая-то писулька из Муниципального совета по охране здоровья и, наконец, темно-желтый пакет.

Это была видеозапись.

Имя Сида и адрес ночного клуба на Керзон-стрит были написаны зеленым фломастером.

Заказное. На вид обычный пакет. Обратный адрес не указан. Был почтовый штемпель, и этот штемпель должен был бы насторожить Сида. Ибо он гласил: МАРГЕЙТ. Помечен пакет был вчерашним числом.

Сид вскрыл пакет и достал черную кассету. К ней был прилеплен красный ярлычок, на котором тем же зеленым фломастером было написано: «Тебе понравится, Сид».

Сид сразу понял, что это за кассета. Или, по крайней мере, ему показалось, что он понял: та шлюшка с площади Св. Георгия взялась сделать для него лесбийское порно со своей подружкой. Сид дал ей камеру и в деталях рассказал, что бы ему хотелось увидеть. У него была страсть к порнофильмам с участием девушек, которых он знал. Это казалось ему пикантным.

Барбара охотно согласилась выполнить все его фантазии – от «водных процедур» до «озорных кулачков».

Сид взглянул на часы и решил, что у него еще есть десять минут, чтобы «снять пробу».

Он сунул кассету в видеоплеер, снова сел, зажег сигару, нажал кнопку на пульте дистанционного управления и откинулся на спинку дивана, готовясь смаковать «сапфические игры» – или как их там обычно называют. На самом же деле ему вот-вот предстояло узнать, зачем Лайонела возили в заброшенную красильню.

Экран был совершенно черным. Потом побежали блики, изломанные белые линии, рябь и раздалось какое-то шипение.

Затем в центре кадра появилась фигура человека. Это был Лайонел. Руки у него были связаны. Он находился в каком-то помещении, очевидно промышленного назначения.

Он просто стоял и смотрел прямо в камеру.

Он чего-то ждал.

За кадром послышался приглушенный голос. Лайонел глянул влево, послушал, затем кивнул и снова посмотрел прямо в камеру. Потом он заговорил:

– Сид, со мной все в порядке. Эти люди хотят поговорить с тобой насчет выкупа… я не знаю.

В этот момент от левой границы кадра отделилась какая-то фигура и направилась к Лайонелу. Человек что-то сжимал в руке. Пистолет. Раздался грохот, превысивший возможности звукозаписи, и весь экран осветила вспышка.

Лайонел был убит выстрелом в голову. Из раны хлынула кровь. Лайонел упал навзничь.

Экран погас.

За рулем был Дейв-1, а Дейв-2 сидел на пассажирском сиденье. Малкольм сидел сзади, рядом с Сидом, который старательно полировал себе ногти.

Весь путь до Бромли они ехали очень медленно из-за пробок, но потом на дороге стало посвободнее, и юго-восточнее Рочестера Дейв-1 дал «мерсу» волю.

Через какое-то время Малкольм повернулся и глянул в окно. Не увидев того, что искал, он сел на свое место и сказал Дейву-1:

– Ты потерял Лесса.

– Да, – отозвался тот, – оно и понятно. Какой движок у нас, и какой у него… да и тот дизель.

– Скучать будет парень, – вставил Дейв-2.

– Ничего, – сказал Сид, – в гостинице встретимся.

– Конечно, шеф, – поддержал его Малкольм.

Следующие пять миль они проехали в молчании, вдруг Сид сказал:

– Я сегодня получил видеокассету. По почте прислали.

– Что – какая-нибудь удачная операция, шеф? Кто из наших прислал?

– Нет, это совсем не то. Тот малый, что за всем этим стоит, прислал мне запись убийства Лайонела. Ба-бах – прямо в голову. В упор, – неожиданно весело произнес Сид.

Никто не знал, что на это сказать. Ответом Сиду стало неловкое молчание.

– Этот малый просто подошел к Лайонелу и ба-бах – все мозги наружу. Я вам потом покажу.

Малкольм и оба Дейва молчали. У них словно язык к гортани присох.

Сид все не унимался.

– Меня, конечно, этим не запугаешь. Если они думают, что какая-то там пленка имеет значение, они просто козлы позорные. Так я говорю?

Сид хохотнул и с удвоенной энергией принялся за свои ногти.

По спине у Малкольма пробежал холодок. Ему вдруг показалось, что он уже на том свете.

Оба Дейва переглянулись. Каждый знал, что думает другой, но, о чем думает Сид, ни один из них сказать уже не мог – Сид перешагнул границы реальности.

Остаток пути прошел в молчании, только Дейв-1 где-то к востоку от Кентербери спросил, не хочет ли кто-нибудь отлить. Ему никто не ответил. Сид продолжал самодовольно чистить ногти и что-то напевал. Остальные трое не могли дождаться конца поездки.

Было около семи вечера, когда Дейв-1 въехал во двор «Империал-отеля».

Сид опустил стекло и выглянул наружу.

– Что это за вшивый собачник?

Малкольм кашлянул.

– Это самая большая гостиница в Маргейте, Сид. Только она удовлетворяет нашим стандартам.

– Похоже на затрапезный семейный пансионишко для нищих туристов, – поморщился Сид.

– Да уж, – осмелился подать голос Дейв-2, – лучше здесь ничего не найдешь. Обещали хороший вид на море.

– Я бы сюда свою собаку столоваться не пустил, – подытожил Сид, ни разу в жизни не державший собаки.

Гостиница стояла на холме у дороги, буквально в пяти минутах ходьбы от пансиона «Пассат».

Они зарегистрировались, и два Дейва внесли багаж Сида на третий этаж, в номер с видом на море. Справа и слева были комнаты Дейвов, а двухместный номер прямо напротив предназначался для Малкольма и Лесса.

В номере Сида была большая спальня, ванная, в гостиной – диван, кресла и телевизор.

– Теперь слушайте, – опустившись на диван, проговорил Сид, – разъясняю диспозицию. Я буду спать в спальне, а один из вас будет ночевать здесь, и непременно при оружии. Понятно? Мне без разницы, как вы эти дежурства распределите, важно, чтобы кто-нибудь из вас постоянно находился здесь. Это понятно?

Все трое кивнули.

– Есть вопросы? – поинтересовался Сид.

– Как думаете, куда девался Лесс? – спросил Малкольм.

– Я недавно говорил с ним по мобиле, – сказал Дейв-2. – Он только подъезжает, будет минут через двадцать.

– Ну слава богу, – облегченно вздохнул Малкольм. – А то я было подумал, что мы уже одного недосчитались.

Сид вскочил с дивана, подбежал к Малкольму и толкнул его на барную стойку.

– Никогда так больше не шути! Понял меня?

– Прости, Сид, я ничего такого не хотел сказать, – извиняющимся тоном проговорил, поднимаясь с ковра, Малкольм.

– Никогда! – сквозь зубы процедил Сид. – Никогда!

Оба Дейва переглянулись.

– Конечно, Сид, – подтвердил Малкольм, желая поскорее переменить тему разговора. – Какие будут указания, шеф?

Сид снова уселся на диван и немного подумал.

– Сейчас мы поужинаем и пораньше ляжем спать. Завтра повидаемся с коппером, но сначала наведаемся в Рамсгейт к этому малому по имени Типпер. Для поездки берем фургон. В субботу утром многие уходят за покупками, так что нам вряд ли кто-нибудь помешает.

– А что, если мы его не найдем? – спросил Дейв.

– Тогда мы засядем у него в квартире и будем ждать, когда он вернется, – уверенно ответил Сид, как будто это было нечто само собой разумеющееся.

– И когда пойдем? – спросил Малкольм.

– Думаю, в девять – самое то. Ну как?

Троица пробормотала что-то в знак согласия, а Сид добавил:

– Может быть, если никто не может найти Типпера, это сможем сделать мы? Пусть он станет нашим ключом к разгадке… ведь он не сможет отказать таким славным ребятам, как мы, верно я говорю?

На следующее утро, в самом начале десятого, Сид вышел из дверей отеля. Впереди – широкая спина Малкольма, по бокам – два Дейва. Они молча прошли по Форт-Кресент и спустились на узкую боковую улочку, где их уже поджидал Лесс, сидевший за рулем грузового фургона с закленнными бумагой окнами.

– Доброе утро, Сид, – сказал Лесс.

– Доброе, – ответил Сид. – Отдай Малкольму ключи от этого, а он тебе даст от «мерса». Подгони его сюда и езжай за нами на дистанции. Если, не дай бог, какая хрень, ты должен быть наготове, чтобы выдернуть нас. Понял?

– Будьте покойны, шеф. Не впервой.

– И еще одно, Лесс. Эта тачка у тебя «чистая», надеюсь? В смысле по угону?

– Абсолютно. Свистнули на Харрингей-вей в четверг ночью. Я поставил новые номера, – без тени смущения ответил Лесс.

Сид кивнул. Он был вполне доволен.

Лесс отправился за «мерсом», а Малкольм открыл фургон, и вся компания забралась в него.

– Ты поведешь, Малкольм, – приказал Сид.

Тот кивнул.

Дейв-1 сел на переднее сиденье рядом с Малкольмом, а Дейв-2 – сзади, на откидную скамеечку, которую Лесс смонтировал в пятницу утром специально для этой поездки.

Сид достал записную книжку и отыскал страничку, на которой зеленой шариковой ручкой было написано:

Леонард Генри Типпер

Цокольный этаж

Перси-стрит, 33

Рамсгейт

Сид развернул карту острова Занет и нашел сперва нужный квадрат, улицу, а потом, не складывая карту, бросил ее через плечо.

– Вижу Лесса за нами, шеф, – сказал Малкольм.

– Так. Я буду указывать тебе дорогу. Сейчас все время прямо, потом поворот налево, и мы выскочим на Рамсгейтское шоссе.

– Понял.

– Кстати, Малкольм, – спросил Сид, – по номеру Типпера кто-нибудь взял трубку?

– Нет, я ж вам говорил, шеф. Номер вырублен.

– Говорил, говорил. Ладно, если найдем этого хмыря, вырубим и его тоже. Будем отрубать по конечности за раз. Вот ору-то будет! Я сам этим займусь, сам! – произнес Сид с плотоядной страстью.

Малкольм и оба Дейва подумали, что операция, похоже, затянется. Все трое мечтали поскорее вернуться в Лондон и начать потихоньку отдаляться от Сида с его заморочками. Он наверняка скоро накроется медным тазом, ну и хрен с ним, только пускай он один, без нас. Не то всех нас за собой на дно утянет, старая галоша.

Малкольм вел машину вдоль маргейтской набережной, когда Сид приказал ему повернуть налево, на Белгрейв-роуд. Лесс ехал за ними, соблюдая разумную дистанцию. Они миновали Итон-роуд, и вскоре Маргейт остался позади, и они устремились на юг, к Рамсгейту.

Сид вытащил свой полуавтоматический пистолет калибра 9 мм и вставил в него обойму. Послал патрон в патронник, а потом достал еще несколько обойм из заплечной сумки и сунул в карман куртки. Спросил:

– Ребятки, пушечки у всех наготове? А то мало ли…

– Да, шеф, – ответил за всех Малкольм.

Дейв-1 повернулся к сидящим сзади, похлопал себя по плечу и сказал:

– Моя в полной боевой.

Дейв-2 достал из кобуры свой револьвер смит-вессон 45-го калибра и крутанул барабан:

– Ваши пушки – детские игрушки. Вот он настоящий, дэвочки.

Дейв-1 и Малкольм заржали, но Сид не счел эту шутку смешной.

– Ты, главное, сумей его в дело употребить. Языком трепать – это каждый может. И хватит шутки шутить. Ясно?

Дейв-2 послушно сунул свой револьвер обратно в кобуру, лишь на мгновение потешив себя мыслью о том, что всю операцию можно было бы завершить прямо сейчас, влепив Сиду пулю промеж глаз.

– Скоро будет рамсгейтский виадук, – предупредил Сид пару минут спустя.

– Ну и? – спросил Малкольм.

– Наш поворот – налево, где-то скоро. Потом несколько кварталов вверх, на холм. Перси-стрит.

Малкольм сбросил скорость, вместе с Дейвом-1 они внимательно следили за указателями, и наконец вот она – Перси-стрит. Малкольм остановил машину и обратился к Сиду:

– Какие будут распоряжения, шеф?

Сид ласково погладил свой пистолет, на мгновение задумался, а затем сказал:

– Поезжай дальше, потом сверни налево, медленно. Посмотрим, что там и как.

– Ладно, – сказал Малкольм и тронулся с места.

Он повернул налево и поехал по Перси-стрит.

– Какой номер дома, Сид? – спросил Дейв-1.

– Тридцать три. Номер тридцать три.

– Ага. По нашей стороне. Чуть дальше, – сказал Дейв-1.

Сид сказал Малкольму, что он едет слишком медленно – надо прибавить, иначе они привлекут к себе внимание.

– Вот оно, – сказал Дейв-1, – вот.

Сид привстал и выглянул в окно поверх плеча Дейва-1.

– Ну и помойка, блин, – поморщился он.

– Вот-вот, – поддержал его Малкольм.

– Чуть дальше и поверни за угол, – приказал Сид.

– Если развернуться, можно встать как раз напротив. Там есть место, – предложил Дейв-1.

– Пойдет, давай, – приказал Сид Малкольму.

– Понял, шеф.

Сид вынул мобильник и набрал номер Лесса.

– Слушаю, босс? – ответил тот.

– Сейчас мы повернем за угол. Следуй за нами. Мы припаркуемся на той улице, по которой сейчас едем. С правой стороны.

– Понял.

– Встань позади нас, лицом к улице. Лицом – ты понял?

– Понял, шеф.

– На всякий пожарный.

– На всякий пожарный, шеф.

– И еще одно, Лесс.

– Что еще, шеф?

– Не выключай мотор.

– Понял, шеф.

Сид нажал кнопку и оборвал связь.

– Почти приехали, Сид, – сказал Дейв-1.

Малкольм повернул направо и припарковался за «ситроеном». Он выключил мотор и сказал:

– Тут его норка. Вон там, слева.

Сид вытащил из сумки бинокль и воззрился на тридцать третий номер.

– Вот мать твою, ни хрена не вижу. Засраная лачуга, больше ничего. Говно месить приехали, сынки.

– Лесс припарковался, шеф. За нами, как приказано, – доложил Дейв-1.

– На той стороне?

– Так точно.

Сид перелез через спинку кресла в заднюю часть фургона. Он выглянул в узенькую щелку между рамой и импровизированными шторками, которые смастерил накануне Лесс. Он увидел знакомый «мерс» справа, ярдах в сорока от Рамсгейтского шоссе. Отлично. Лесс на месте.

– Ну и как будем действовать дальше? – спросил Малкольм.

– Самое верное будет, – решил высказать свое мнение Дейв-2, – если мы с Дейвом сунемся туда и разведаем, как и чего. А если его там нет, взломаем дверь и разнюхаем все как следует.

– Хорошая мысль, – сказал Сид, – все, что надо, у вас при себе?

– Все и даже больше, – добавил Дейв-1.

– Ну мы пошли, – подытожил Дейв-2.

Дейв-1 открыл дверцу и вылез. Дейв-2 перелез через спинку пассажирского сиденья и присоединился к нему. Они выглядели будто двое рабочих-строителей, переходящих улицу.

Малкольм влез на сиденье рядом с Сидом и задернул занавеску между передними креслами и остальным пространством фургона.