Текст книги "Род человеческий"

Автор книги: Энтони Барнетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)

5
Мозг и поведение

Человек по своей природе животное общественное.

Аристотель

Говоря об эволюции человека, мы рассматривали его как животное, хотя и исключительное. Итак, перед нашим мысленным взором возникла прямоходящая, безволосая человекообразная обезьяна, ведущая наземный образ жизни, с увеличившимися головой и мозгом, без морды, с довольно слабыми зубами, плохим обонянием, превосходным зрением, очень подвижными руками и к тому же обладающая даром речи. Эти признаки в свою очередь позволили развиться другим уникальным особенностям человека, которые и определили основу его человеческой сущности, то есть сделали человека животным общественным. В гл. 10, где будет дано описание человеческого общества, мы продолжим наш рассказ об эволюции человека.

А сейчас обратимся к биологическим основам поведения человека.

Увеличение головного мозга

Итак, чтобы объяснить, откуда возникло название этой главы, следует прежде всего подчеркнуть, что мы понимаем под поведением, и затем показать особую связь поведения с мозгом. Термин «поведение» имеет самые разнообразные значения; мы же будем применять его по отношению к любым действиям человека или иного живого организма. Безусловно, помимо чисто автоматических движений, например дыхания, в понятие поведение человека входит речь, ряд сложных действий, являющихся продуктом сознания, а также секреция желез (например, при плаче или при потении). Следовательно, под поведением животного мы имеем в виду совокупность деятельности всех его мышц и желез, и в этом смысле оно почти не отличается от других процессов, протекающих в организме. При всестороннем изучении поведения необходимо также учитывать деятельность органов чувств и нервной системы, которая осуществляет связь между органами чувств, с одной стороны, и мышцами и железами – с другой.

Сейчас ни у кого не вызывает сомнения, что из всех органов, влияющих на поведение, мозг важнейший. Однако к такому заключению люди пришли не сразу. (Достаточно вспомнить известное выражение «бессердечный».) Чем же руководствуются современные ученые, утверждая, что именно мозг играет такую огромную роль в поведении человека? Прежде всего знанием последствий, к которым ведут те или иные травмы мозга. Так, повреждение определенных участков мозга может вызвать полную слепоту или глухоту, то есть неспособность реагировать на зрительные или слуховые воздействия, а это, безусловно, сказывается на поведении. Известно также, что повреждения мозга приводят к частичному или полному параличу. Но это, так сказать, серьезные последствия, а бывают сравнительно небольшие отклонения в поведении, вызываемые удалением или разрушением тех или иных областей мозга: ослабление умственных способностей или эмоциональные «сдвиги». Известен, например, случай, когда через переднюю часть мозга человека прошел железный прут, пострадавший остался жив, но после этого его отношение к окружающим резко изменилось.

Ученые проводили многочисленные опыты, связанные с местной стимуляцией мозга. Результаты показали, что стимуляция одной области мозга вызывает движение руки, другой – раздражение определенного участка кожи.

Помимо непосредственных данных такого рода, общеизвестны косвенные, но не менее показательные свидетельства из области сравнительной анатомии. По сравнению с мозгом рыбы относительный размер мозга крысы (имеется в виду отношение веса головного мозга к весу тела) – этого типичного млекопитающего – больше. Соответственно и поведение ее неизмеримо сложнее; в частности, в экспериментальных условиях крыса выполняет гораздо более трудные задачи. Еще большее увеличение мозга, как мы уже отмечали в предыдущей главе, наблюдается в последовательном ряду приматов – от обезьян через человекообразных к человеку. Действительно, относительный размер мозга человека огромен. В соответствии с этими структурными отличиями возрастает сложность поведения.

Относительный размер почти всех отделов человеческого мозга велик; особенно это заметно на отделах, не связанных непосредственно с органами чувств или мышцами, – на лобных, теменных и височных долях полушарий мозга. Опыты по изучению локализации функций в мозге показали, что эти области связаны с высшими психическими функциями – памятью, способностью выполнять очень сложные задания.

Рис. 30. Относительный размер различных отделов мозга.

Мозг человека не только относительно и абсолютно превышает мозг остальных приматов: он гораздо сложнее. Не закрашенные черной краской отделы мозга связаны с «высшими» психическими функциями. Указана локализация центров некоторых общих функций. Масштаб рисунков не выдержан.

Более подробно на этом вопросе мы остановимся позднее, а сейчас, прежде чем перейти к функциям мозга, попытаемся внести ясность в один небольшой вопрос относительно размера мозга. Известно, что размеры мозга отдельных людей самые различные; если средний объем мозговой части мужского черепа колеблется в пределах 1300–1500 кубических сантиметров, то его нормальный размер у отдельных индивидуумов может быть от 1050 до 1800 кубических сантиметров. Казалось бы, эти цифры должны были навести ученых на мысль о возможной связи между размером мозга и умственными способностями (так называемой интеллектуальностью) внутри человеческого вида. На самом же деле этого нет: в противном случае самые высокие умственные способности были бы у эскимосов, так как, говорят, у них наибольший размер мозга^[25]25
  Более, чем об особенностях целого народа, здесь уместно напомнить об огромных индивидуальных различиях объема и массы мозга среди людей заведомо одаренных. Так, мозг Байрона весил 2238 граммов, Тургенева – 2012 граммов, Уолта Уитмена – 1282 грамма, а Анатоля Франса – всего 1017 граммов.


[Закрыть]. Как мы увидим позднее, вопрос об измерении умственных способностей очень спорен, тем не менее изучение объема мозговой части черепа в зависимости от коэффициента интеллектуальности, измеренного в специальных тестах, показало почти полное отсутствие связи между ними. Зарегистрировано немало случаев умственно отсталых людей с размером мозга выше среднего и людей с выдающимися умственными способностями при сравнительно небольшом мозге. Более того, у неандертальца, создавшего лишь примитивные каменные орудия, средний объем черепа был выше, чем у современного человека. Знай мы внутреннее строение его мозга, мы могли бы выяснить, почему же в конце концов неандертальцы были полностью вытеснены современными людьми^[26]26
  Мозг неандертальцев, как об этом можно судить по слепкам мозговой полости черепа, имел и внешне различимые морфологические особенности.


[Закрыть]. Помимо размера, мозг человека имеет чрезвычайно сложную микроскопическую структуру, которая дает широкие возможности для индивидуальной изменчивости. Выявить ее, изучая только внешнее строение мозга, невозможно.

Механизм действия нервной системы

Теперь, вероятно, следует присмотреться к механизму действия этой сложной структуры, начав с простого примера. Если направить в глаза яркий свет, зрачок человека сужается. Эта реакция зависит от целой серии событий, которые начинаются в сетчатке глаза. Слой чувствительных к изменению освещенности клеток сетчатки связан с нервными волокнами, которые оканчиваются в мозгу и при возбуждении переносят импульсы (или «сообщения») в мозг. Там эти импульсы возбуждают клетки, волокна которых связаны с мышцами, окружающими зрачок. Импульсы, приносимые уже этими волокнами, вызывают сокращение мышц, что приводит к сужению зрачка.

Такая простая ответная реакция получила название безусловного рефлекса. Безусловный рефлекс отличается большим постоянством: в ответ на одно и то же раздражение в любых условиях возникает одна и та же физиологическая реакция. Не зависит он и от индивидуального опыта человека. К безусловным рефлексам относятся также слюноотделение (выделение слюны при попадании пищи в рот), сухожильные рефлексы, например коленный. Наряду со зрачковым, коленный рефлекс играет немалую роль в распознавании ряда заболеваний центральной нервной системы.

В образовании рефлекса участвуют орган чувств, или рецептор (например, в зрачковом рефлексе – сетчатка), чувствительное нервное волокно, по которому импульсы идут к воспринимающим клеткам центральной нервной системы, двигательные нервные клетки и их волокна, по которым импульсы идут от центральной нервной системы, и рабочий орган (мышца или железа), который, собственно, и выполняет ответную реакцию.

При детальном изучении механизм безусловного рефлекса оказывается довольно сложным. Мы можем сравнить действие нервной системы с электрическими приспособлениями типа телефона, имеющими внешнее сходство со связями в нервной системе. То, что сходство это только внешнее, можно доказать, сославшись еще раз на пример с действием света на глаз. Предположим, что неожиданно для человека включили очень яркий свет, – ответная реакция будет уже другой: помимо того, что сократится зрачок, еще и зажмурятся глаза, возможно, повернется в сторону голова, а руки непроизвольно поднимутся и прикроют глаза. В этом случае возбудилось большее число чувствительных нервных волокон, а следовательно, и число импульсов, поступивших в центральную нервную систему, будет бóльшим, чем в первом примере; возбуждение захватило больший участок мозга, и в действие включилось большее число мышц (не только мышцы зрачка).

Рис. 31. Схема рефлекторной дуги.

Чувствительные нервные клетки от органа кожной чувствительности передают возбуждение через вставочные клетки центральной нервной системы двигательным клеткам, вызывающим мышечное сокращение. Ответные реакции включают на каждой стадии сотни и тысячи нервных клеток, связанных обычно гораздо более сложным образом, чем показано на этом рисунке.

При повторных применениях необычно сильного раздражителя ответная реакция усложняется: человек либо попытается уклониться от этого испытания, либо войдет с уже зажмуренными глазами, либо наденет темные очки. Вследствие приобретенного опыта его поведение изменится. Процесс научения показывает, что не все связи в центральной нервной системе фиксированы; они должны быть очень подвижными и постоянно меняться на протяжении жизни, по крайней мере в деталях. Это как бы телефонная система, наращивающая в зависимости от обстоятельств новые провода.

Мы только теперь начинаем постепенно узнавать о способности нервной системы к образованию новых связей. Вызывает интерес предположение, что это в одинаковой степени свойственно как головному, так и спинному мозгу, ибо последний состоит только из пучков волокон, проводящих импульсы к головному мозгу или от него, и тел нервных клеток, образующих рефлекторные центры, связанные с безусловными рефлексами. Однако в последнее время в результате тщательных экспериментов ученые установили, что у животных, например у кошки, повторное раздражение чувствительных нервов, участвующих в такого рода рефлексах, вызывает усиление ответной реакции, то есть увеличение мышечных движений. Эта усиленная ответная реакция, несомненно, зависит от закрепления связи между чувствительными и двигательными нервными клетками в спинном мозге. Как показали микрохимические исследования недавних лет, тонкие процессы в нервных клетках, благодаря которым происходит передача нервных импульсов от одной клетки к другой, при повторном употреблении усиливаются и тем самым становятся более эффективными. Установлено также, что неупотребление приводит к ослаблению функции. Однако изменения в типе ответа, как в условном рефлексе, в данном случае не происходят, а лишь усиливается уже существующая ответная реакция. Предполагают, что сходные изменения имеют место и в нервных клетках головного мозга, особенно в тех его областях, которые связаны с научением. Появление новых связей здесь может сильно повлиять на поведение. Другими словами, эти микроскопические изменения, возможно, являются частью химической основы памяти.

Рис. 32. Синапс.

Показаны мельчайшие окончания двух нервных клеток на теле третьей клетки – так называемый синапс. Большинство нервных клеток в центральной нервной системе имеют синаптические связи с сотнями других.

Мозг и сложные формы поведения

Анализ деятельности нервной системы мы начали с простого примера – рефлекса, который можно полностью описать, используя термины «раздражение», «нервная активность», «ответ». Нервная деятельность в данном случае заключается в непосредственной связи органа чувств с мышцей или железой. У животных с примитивной нервной системой поведение – не что иное, как рефлексы и аналогичные непосредственные ответы на внешнее раздражение; все их действия определяются окружающими условиями. Даже приобретая опыт, эти животные почти не способны как-то изменить поведение и потому зависят от непосредственных раздражителей. Независимость скоропреходящих нервных импульсов увеличивается по мере усложнения центральной нервной системы и достигает своего максимума у человека. Это находит свое отражение в рассеянности, всегда сопровождающей усиленное внимание к определенной задаче. Только в коре больших полушарий человека около 15 миллиардов нервных клеток. Каждая из них связана с множеством других клеток, причем связи эти постоянно видоизменяются. Не удивительно поэтому, что поведение людей часто непредсказуемо.

Рис. 33. Чрезвычайно упрощенная диаграмма, иллюстрирующая связь речи со зрением.

Импульс идет от глаза по зрительному нерву в переключающий центр [в зрительном бугре – таламусе (2)], затем в зрительную область коры больших полушарий (3). Возбуждающиеся попутно другие части коры включают двигательные центры (4), откуда импульс попадает в продолговатый мозг (5) и уже затем к мышцам языка и гортани (6). Существует и «обратная» связь. Некоторые участки коры, включая лобные доли (7), не обладают ни чувствительными, ни двигательными функциями, но, несомненно, играют большую роль в процессе научения. Именно эти «молчаливые» (ассоциативные) зоны наиболее развиты у человека.

И тем не менее самые разнообразные формы поведения, свойственные человеку, можно объяснить благодаря такому огромному числу нервных клеток. Возьмем для примера любое сложное действие, скажем чтение нот при игре на фортепьяно. На первый взгляд может показаться, что, взяв определенный аккорд, пианист тем самым реагирует – пусть несколько сложно, но непосредственно – на специфический раздражитель, определенный рисунок знаков на бумаге. Однако, поразмыслив, мы вынуждены будем прийти к выводу, что такое предположение ошибочно, и ошибочно по двум причинам. Во-первых, рисунок знаков вовсе не специфический, или неизменный, раздражитель: аккорд будет сыгран и в том случае, если ноты напечатаны, и в том, если они написаны от руки, независимо от размера знаков и расстояния между ними. Эти и другие обстоятельства существенно видоизменяют картину, воздействующую на сетчатку глаза и побуждающую пианиста к исполнению определенного аккорда. Во-вторых, здесь совсем не простая связь раздражитель – ответ, ибо ответ может варьировать в деталях: независимо от того, как сыгран аккорд – одной рукой, обеими одновременно или различным сочетанием пальцев, – звук может быть одним и тем же. И конечно же, игра каждого исполнителя одного и того же произведения индивидуальна и неповторима в нюансах.

Итак, мы имеем здесь примеры того, что может быть названо «равноценным раздражителем» и «равноценным ответом». В нашей повседневной жизни таких примеров множество. Независимо от того, как исполнен мотив, в до-мажоре или в соль-мажоре, он будет узнан всеми. Пожалуй, еще более удивительным является тот общеизвестный факт, что мы понимаем слова, произнесенные с самым разным ударением, высоким или низким голосом, громко или тихо, быстро или медленно. Футболист может забить гол ногой или головой, а человек, потерявший обе руки, может писать, держа карандаш пальцами ног. Эти примеры далеко не исчерпывают всей сложности нашего поведения. Многие формы его «самопроизвольны», то есть возникают вследствие внутренних процессов, происходящих в нервной системе и других органах, а не в результате непосредственных воздействий специфических внешних раздражителей.

Сейчас для нас более важна та особенность этих действий, что они выучены, что они являются результатом индивидуального опыта, длительного процесса приспособления поведения к удовлетворению наших нужд и желаний в разнообразных условиях существования. То обстоятельство, что почти все наши действия есть результат научения, часто упускают из виду. Поэтому необходимо подробнее остановиться на этом вопросе.

Врожденные элементы в поведении

Рассмотрим сначала вопрос о роли наследственности и окружающей среды в развитии поведения. Наша задача – определить, в какой степени поведение человека предопределено генетической конституцией, закрепленной при оплодотворении, а в какой зависит в своем развитии от опыта каждого индивидуума. Но чтобы дать даже самое приблизительное представление об этом, нам придется начать с поведения других животных.

Возьмем для примера пчелу – насекомое со сложной общественной организацией жизни. Известно, что стоит удалить матку из колонии, как там начинается беспокойство: пчелы в волнении бегают по сотам, при встрече друг с другом слегка скрещивают антенны, и беспорядок распространяется на всю колонию. Некоторые специалисты даже утверждают, будто пчелы, особым образом вибрируя крыльями, производят нечто вроде «низкого, печального плача». Итак, задача сводится к следующему: посредством наших мыслей и чувств мы должны объяснить поведение совершенно отличных от нас животных. Пчелы принадлежат к наиболее высокоорганизованным общественным животным, – употребление слова «матка» («царица») свидетельствует об устоявшейся привычке описывать сообщества насекомых в терминах, свойственных человеку.

Но, надо признаться, в случае с маткой мы не имеем права этого делать. Человеческого сообщества, в котором была бы лишь одна плодовитая самка, а все остальные члены – ее дочери или сыновья, не существует. А ведь именно так обстоит дело в улье. Как же объяснить переполох в улье в случае удаления матки? На этот вопрос частично помогает ответить следующий эксперимент. Если удалить матку из колонии и поместить в небольшой клетке внутри улья, так что другие пчелы смогут ощущать ее запах, волнения не будет. Дело в том, что пчелы реагируют не на изменение положения в целом (как люди), а на присутствие или отсутствие определенного раздражителя – запаха, звука или самой особи. Пока матка выделяет особое пахучее вещество, поведение пчел в улье ничем не нарушено; при отсутствии этого вполне определенного запаха их поведение резко меняется.

Приведенный пример очень характерен для сложных форм поведения большинства животных. Известно, что животные выполняют весьма трудные задачи – строят гнезда, отыскивают пищу или укрывают самих себя. Мы также знаем, что многие из них способны к совместным действиям, особенно в период ухаживания и ухода за потомством. В обычных условиях эти способности настолько замечательны, что мы невольно начинаем думать о их поведении как о «разумном». Но вдумчивый анализ показывает всю несостоятельность этих выводов. Вспомним, как ведет себя конек луговой, когда у него в гнезде находится молодой кукушонок. Птенцы самого конька выброшены кукушонком и, возможно, пищат совсем рядом с гнездом, на виду и в пределах слышимости родителей, но последние полностью ими пренебрегают и кормят кукушонка. Действуя таким образом, они реагируют на раздражитель – открытый клюв кукушонка. При наличии этого раздражителя никакой другой фактор окружающей среды не имеет значения для птиц-родителей. Безусловно, такое поведение нельзя назвать разумным.

Реакции на сигнальные раздражители – гораздо более сложные по сравнению с безусловными рефлексами – сходны с ними в одном очень важном отношении: по большей части они независимы от индивидуального опыта.

Поведение такого рода называют врожденным. Исключая детали, оно сравнительно однообразно и мало различается у разных особей. Как грудь каждой взрослой зарянки красная, так и песня каждой из них в данных условиях будет почти всегда одинаковой. Такое поведение – мы уже об этом говорили, – как правило, не меняется с новыми обстоятельствами, в целом оно постоянно. Изменчивы только детали: паук данного вида плетет всегда один и тот же тип паутины, но точная форма паутины в каждом конкретном случае определяется предметами, к которым она крепится. Развитие у животных способности ориентироваться на определенной местности включает более сложные формы научения: пчелы изучают топографию местности вокруг улья, птицы – в районе гнездования и т. д. Примеры поведения, использующего индивидуальный опыт, в отдельных случаях были детально изучены в лабораториях. Так, муравьев научили находить дорогу в миниатюрном лабиринте.

Такое поведение иногда называют «инстинктивным». К сожалению, это слово и, даже более того, сам термин «инстинкт» слишком часто употребляли в самых разных, подчас запутанных значениях. Но об этом мы еще поговорим.