Текст книги "На том краю радуги"

Автор книги: Энн Вулф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

– Вы верите, что Дориана Морринг была ведьмой? – полюбопытствовал он.

Сим покачала головой, все еще не отводя взгляда от дома.

– Конечно, нет. Все это глупости. Вы сами сказали, что она была просто одинокой женщиной, которая развлекалась тем, что следила за своими соседями... А что, вам так хочется меня напугать, Майк?

Сим повернула к нему свое раскрасневшееся от холода лицо. Ее льдисто-серые глаза выражали не то насмешку, не то вызов – Майк так не смог разобрать что именно. Такую напугаешь, хмыкнул он про себя, а вслух спросил:

– Если без шуток, Симона, вам не приходило в голову, что лучше бы оставить эту затею? Дело даже не в доме Дорианы Морринг а в том, что эта история, которую мы с вами так старательно пытаемся распутать, связана с людьми, готовыми пойти на все, лишь бы никто не узнал об их тайнах.

– Почему вы меня об этом спрашиваете, Майк? – Ее голос дрогнул. – Хотите отговорить меня? Так лучше не помогайте вовсе. Неужели вы струсили?

– Не стану доказывать обратное, – невесело улыбнулся Майк. – Хотя причин бояться у меня куда меньше, чем у вас. Мне-то уже нечего терять. Дело в вас, Симона. Стоит ли ворошить прошлое, когда уже все равно ничего не изменишь?

– Я осталась в этом городке, чтобы узнать, почему погибла моя сестра, – процедила сквозь зубы Сим. – И меня не так просто запугать.

– Я и не пытался, – махнул рукой Майк, поняв, что спорить с ней бессмысленно, – Ладно, скажу начистоту. У меня есть все основания подозревать, что Г.Х., которого описывает в своем дневнике Дориана Морринг... Вы же помните молодого человека, чья блестяще начавшаяся карьера грозила оборваться из-за связи с порочной женщиной? – Сим кивнула. – Так вот, Симона, Я подозреваю, что инициалы Г.Х. расшифровываются как Гэс Харди.

– Мэр Фейнстауна? – недоверчиво посмотрела на Майка Сим.

– А что вас так удивляет? – пожал он плечами и извлек из-под пледа портсигар. – Мэр тоже когда-то был обыкновенным молодым человеком. И у него, как и у всех, были свои слабости... Ну посудите сами. Его жену мисс Попугай называет в дневнике «О». Оливия Харди – жена мэра города. События, описанные в дневнике, происходили примерно тридцать лет назад. Питеру Харди сейчас что-то около двадцати девяти... Я, конечно, не считаю мэра Харди злодеем – он хороший друг семьи Девериков, моих родных. Но кроме Харди в дневнике нам наверняка встретится еще много имен, и кто знает, насколько порядочны эти люди.

Сим задумалась.

– Значит, Г.Х. – это Гэс Харди, – немного помолчав, произнесла она. – А дневник мисс Попугай так и пестрит инициалами. Сколько еще жителей Фейнстауна замешано в сомнительных историях?

– Мы с вами можем об этом узнать. – Майк затянулся и выпустил в морозный воздух струйку дыма. – А можем и не узнать... Выбор за вами, Симона. Мне, как я уже сказал, терять нечего, кроме сомнительного удовольствия провести остаток жизни в этой коляске.

Он внимательно посмотрел на Сим, в лице которой не промелькнуло ни тени сомнения.

– Я должна узнать, тихо и спокойно сказала она, как если бы речь шла о том, что нужно заглянуть в кабинет директора и выяснить, когда планируется общешкольное мероприятие.

Майк не мог не восхититься ее решимостью и только сейчас понял, что между Сим и ее сестрой на самом деле есть нечто общее: то упорство, с которым обе эти девушки стремились доискаться до истины.

Забраться в дом мисс Попугай оказалось не так уж сложно: Сим поставила ногу на выступ в стене и, подтянувшись, оторвала до конца доску, которая и так едва держалась на окне. Этим лазом, судя по всему, пользовались подростки – стекло в окне было выбито. Кто знает, может быть, именно через это окно в дом забралась и Суэн...

Сим собралась было взобраться на подоконник, но краем глаза заметила, что Майк наставил на нее объектив своего фотоаппарата. Она обернулась и окинула Майка недовольным взглядом, но он лишь помахал ей рукой. Нашел время фотографировать, раздраженно подумала Сим и тут же увидела в его глазах какой-то странный блеск, которого раньше не замечала. Глаза Майка Гэсуэя редко выдавали его истинные чувства, но сейчас Сим показалось, что он смотрит на нее едва ли не с восхищением.

Почудилось, подумала Сим, спрыгнув с подоконника на дощатый пол. Наверное, от влажности запотели очки. С чего бы Майку восхищаться мной? Он только и делает, что критикует все, что бы я ни сделала...

В голове у Сим мелькнуло, что, несмотря на многочисленные выпады в ее адрес, Майк общается с ней чаще, чем с кем бы то ни было, однако этот факт имел простое объяснение – их объединяла общая цель. Сим не могла сказать, что сама она общалась с Майком только по этой причине. Чем глубже она узнавала этого человека, тем больше интереса он у нее вызывал.

Да, у Майка был не самый простой характер, но по крайней мере его трудно было упрекнуть в нечестности. Он был отличным слушателем и умным собеседником. Но больше всего Сим привлекало в этом человеке то, что в отличие от многих других, рассыпавших пустые соболезнования, он, прикованный к инвалидной коляске, вызвался ей помочь. И не только с дневником.

А ведь вполне мог бы свести свою помощь к расшифровке инициалов в дневнике Дорианы Морринг. У Сим и в мыслях не было предлагать человеку в инвалидном кресле тащиться зимой на окраину города, чтобы заглянуть в старый заброшенный дом.

И все это ради Суэн... Сим вздохнула и с ужасом поняла, что завидует. Завидует своей сестре, которая даже после смерти способна подвигнуть мужчину на такие поступки.

Сим поспешила отмахнуться от неприятных мыслей и огляделась по сторонам. Комната, в которую она попала, судя по всему когда-то была библиотекой. По стенам стояли высокие шкафы, покрытые толстенным слоем пыли. За потемневшими стеклами виднелись корешки книг.

Странно, что книги до сих пор не растащили, подумала Сим. Либо фейнстаунцы и правда дорожат своей репутацией, либо слишком сильно боятся гнева мисс Попугай...

В библиотеке не было ничего интересного, и Сим решила прогуляться по дому. Он казался огромным и пустынным – именно так она представляла себе дома в городах-призраках, о которых когда-то рассказывал ей отец. Несмотря на мертвую тишину, царившую в доме, Сим не испытывала страха. Все эти жуткие истории про мисс Попугай были всего лишь сказками, не больше. И все же она вздрогнула, когда эту непроницаемую тишину нарушило пиликанье мобильного. Тихий звонок, специально установленный Сим на телефоне, показался в этом пустынном месте таким оглушительно громким, что она чуть было не вскрикнула от неожиданности.

Подумав, что звонит мать, еще вчера настойчиво выяснявшая у дочери, когда же та собирается вернуться домой, Сим поспешила взять трубку. Но вместо резковатого тона миссис Флори Бакстер услышала глухой голос Майка Гэсуэя.

– Вы меня напугали, – сердито сообщила Сим Майку.

– Это вы меня напугали, – недовольно пробормотал Майк. – Бродите там уже полчаса. А ведь обещали позвонить мне и сказать, как обстоят ваши дела.

Сим невольно улыбнулась. Она и не думала, что Майк будет так сильно за нее тревожиться.

– Вы, как моя мама, – шутливо ответила она. – Стоило мне задержаться, и вы тут же подняли панику.

– Не поднял панику, а всего лишь начал мерзнуть... Ну, что вы там увидели?

– Пока ничего. Во всяком случае, ничего интересного. Брожу по первому этажу. Похоже, дом оставили в том же состоянии, в каком он был еще при хозяйке. Даже ее вещей никто не коснулся. Интересно, а у нее были наследники?

– Думаю, нет, раз никто не продал этот дом или не сдал его в аренду. Хотя и то, и другое было бы почти невозможно с учетом репутации этого места.

– Бросьте, – хмыкнула Сим. – Нашелся бы кто-то из приезжих, вроде меня или вас.

– Говорите за себя. На меня это место тоже действует угнетающе. Думаю, у этой женщины не было близких родственников, да и друзей тоже... Кстати, моя бабуля тоже была знакома с мисс Попугай. Правда, насколько я знаю, она не любит об этом рассказывать... Первый этаж вы уже осмотрели, значит подниметесь на второй?

– Хотите знать о каждом моем шаге?

– Не вижу никакого повода для веселья. Вы забрались в этот жуткий дом, а я за вас отвечаю.

– С чего бы это?

– С того, что я житель Фейнстауна, а вы приезжая искательница приключений.

– Беспокоитесь за свою репутацию?

– Я бы на вашем месте не иронизировал, мисс Бакстер. Мне, конечно, нравится, что вы не утратили чувство юмора даже в такой ситуации, но... Чего это вы замолчали?

Взгляд Симоны упал на тяжелую деревянную дверь, приютившуюся под лестницей. Эта дверь могла вести в погреб или в подвал. Хотя не исключено, что за ней могла оказаться самая обыкновенная кладовка, заваленная старыми метлами, совками и прочей домашней утварью.

И все же внутренний голос подсказывал Сим, что за этой дверью находится вовсе не кладовка.

– Симона Бакстер, если вы сейчас не отзоветесь...

– Я здесь, – ответила Сим. Дверь словно загипнотизировала ее. Ей даже начало казаться, что точно такую же дверь она уже где-то видела. – Просто кое-что заметила.

– Что именно?

– Дверь. Не знаю, куда она ведет, но мне кажется, ее стоит открыть.

– А может, не стоит?

Сим потянула за прямоугольную ручку, сделанную из прочного сплава. Дверь не поддалась – наверное, ее заперли еще в те времена, когда была жива Дориана Морринг.

– Симона Хью Бакстер... – донеслось до нее предостережение.

– Дверь не открывается, – сказала она. – Надо найти ключи.

– Где вы собрались их искать, Симона? Что, если старая мисс Попугай хранила их у себя под подушкой? Или вообще утащила с собой на тот свет?

– Не мелите чепуху, – раздраженно бросила Сим. – И вообще, дайте мне подумать. Я постараюсь найти ключи, а потом перезвоню вам.

– Ладно, – буркнул Майк. – Только, пожалуйста, не забывайте, что я могу превратиться в снеговика, если вы обо мне забудете.

– Хорошо, – улыбнулась Сим и сбросила соединение.

Найти ключи оказалось не такой уж простой задачей. Сим осмотрела все полочки рядом с дверью и даже нашла связку каких-то ключей, но ни один не подошел к замку. Соблазн сдаться был велик, но какое-то необъяснимое чувство подсказывало, что нужно открыть эту упрямую дверь во что бы то ни стало. Она перерыла все ящики на кухне, заглянула во все столы, которые нашла в доме, но ключей нигде не было.

Сим впала в уныние. Если кто-то спрятал ключ от двери подальше от любопытных глаз, то шансы отыскать его в незнакомом доме практически равны нулю. Но ее разочарование очень скоро сменилось тревогой – с того момента, когда она в последний раз говорила с Майком, прошло больше часа. Увлеченная поисками ключей, она совсем забыла позвонить ему. Но ведь и он ей не звонил, хотя, кажется, сильно за нее волновался.

Сим торопливо вытащила из кармана сотовый и сразу поняла, почему Майк не смог до нее дозвониться – батарея телефона была разряжена.

– Господи... – пробормотала не на шутку испуганная Сим и побежала в библиотеку, через которую попала в дом.

Забравшись на подоконник, она выглянула в окно и поняла, что не зря разволновалась: Майк лежал под самым окном, лицо его было в снегу, а рядом с ним стояло пустое кресло.

– Майк! – не своим голосом закричала Сим и выпрыгнула из окна. – Майк, ты жив?!

Майк, сделав над собой невероятное усилие, приподнялся на руках.

– Я, черт побери, жив, но очень хотел бы знать... где вы шлялись, леди?!

К счастью, мисс Ронда Бифер не узнала всех подробностей «приключений» своего хозяина, а потому ее причитания по поводу вымокшей в снегу одежды Майка и его жуткого кашля не переросли в бурное негодование.

Пристыженные и укутанные теплыми пледами, Майк и Сим сидели в гостиной, где мисс Бифер по такому случаю решила затопить камин.

– В кои-то веки сама наливаю вам выпивку, мистер Гэсуэй, – пробормотала мисс Бифер, ставя перед Симоной и Майком две прозрачных чашки с глинтвейном. – Пейте и грейтесь... И что вам вздумалось таскаться по городу в такую погоду?

– Я хотел сделать снимки, мисс Бифер, – пробубнил себе под нос Майк, и Сим снова почувствовала себя виноватой.

– Вот и делали бы их в хорошую погоду... – проворчала мисс Бифер. – Так нет же, надо колесить по городу в снегопад...

– Спасибо, что не выдал меня, – шепнула Майку Сим, когда мисс Бифер вышла.

– Простым «спасибо» тебе от меня не отделаться, – хмыкнул Майк, лукаво покосившись на Сим. – Если бы я хоть намекнул мисс Бифер на то, что мы были в доме мисс Попугай... В общем, криков было бы много.

– Я уже поняла. И еще спасибо, что пытался меня спасти.

– Не надо... – покачал головой Майк, и Сим заметила, что огонек, горевший в его взгляде исчез, и глаза снова стали сухими и блеклыми, как чайные листья. – Это было глупо, я знаю... Будь я меньшим идиотом, вызвал бы полицию. А будь умным человеком, просто бы дождался тебя.

– Майк... – умоляюще прошептала Сим.

– Что?

– Не надо так о себе. Знаешь, я никогда не встречала таких мужественных людей, как ты.

– Что за глупости, Симона Хью Бакстер, – отмахнулся от нее Майк, но Сим заметила, что его глаза снова заблестели, как вызревшие черешни после дождя. – В любом случае, мы все это зря затеяли. Ничего и не нашли.

– Я бы так не сказала.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду то, что мы лучше друг друга узнали. А значит, что-то все-таки нашли... Разве я не права?

Майк улыбнулся, и на этот раз в этой улыбке не было ни ехидства, ни иронии, ни горечи. Он редко улыбался вот так – открытой, ясной, не омраченной печалью улыбкой. Теперь его лицо, казавшееся Сим совсем еще недавно таким холодным и чужим, было родным и близким, словно они уже много лет знали друг друга. Словно его улыбка протянула между ними невидимую нить, разорвать которую Сим было уже не под силу. Она почувствовала, что многое готова отдать за то, чтобы этот парень улыбался так всегда, и ее душа наполнилась радостью.

Эта обжигающая радость пьянила не хуже горячего напитка после их сумасшедшей прогулки морозным вечером. Эта радость переполняла Сим, и ей было даже немного стыдно перед Майком за то, что она не может поделиться с ним своим чувством.

Эта радость, внезапная, нежданная и негаданная, имела и другое название. Но Сим боялась произнести его даже про себя, чтобы не спугнуть то самое, чего она так долго ждала, о чем так долго думала. О чем размышляла, вместо того чтобы просто жить.

9

Майк отодвинул штору и любовался искрящимся на солнце полотном снега, укутавшим землю. Попытка самостоятельно перебраться с дивана в кресло снова с треском провалилась, но он убедил себя в том, что не станет сетовать на судьбу и продолжит свои попытки, даже если они ни к чему не приведут. Теперь он хорошо понимал, с чем были связаны перемены, произошедшие с ним в последнее время. В том, что унылый, раздражительный и мрачный тип снова стал человеком, способным радоваться солнечному утру, безусловно, была виновата Симона Бакстер.

Виновата... – хмыкнул про себя Майк. Разве можно так думать о женщине, которая снова вернула тебя к жизни? Вот так да... Еще совсем недавно он спокойно называл ее библиотечным сурком, укорял в том, что она ужасно одевается, а теперь... теперь даже в мыслях боится ее обидеть.

С появлением Сим в этом маленьком, богом забытом городке для Майка много что изменилось. Он снова смог почувствовать себя нужным, снова ощутил прилив сил, которые, казалось, навсегда потерял после аварии. Глядя в облачно-туманные глаза этой девушки, временами превращавшиеся в искристо-серые, Майк постоянно спрашивал себя: может ли он снова стать счастливым? Может ли надеяться на то, что Сим, эта удивительная девушка, ответит ему взаимностью?

Майк никогда не был излишне самокритичен и понимал, что его обаяние, когда-то высоко ценимое женщинами, может заставить Симону увлечься им. Но кроме своего обаяния и ума ему уже нечего ей предложить.

Конечно, некоторое время она будет испытывать к нему определенный интерес. Но что делать потом, когда ей опостылеют его немощность и бессилие? Когда она захочет, что вполне логично, видеть рядом с собой здорового и сильного мужчину, а не калеку, который мало на что способен.

Эти мысли не давали Майку покоя. Если раньше, до того как серые глаза Сим при взгляде на него начали лучиться особенным светом, ему удавалось отгонять от себя назойливую фею влюбленности, то теперь это легкокрылое создание беспрепятственно порхало по просторам его души. Майк чувствовал себя глупым подростком, мысленно составлял список недостатков Сим и тут же вымарывал его, заменяя недостатки на достоинства.

Мысль о том, чтобы рассказать Симоне о своих чувствах, Майк отмел в первую же минуту, когда она промелькнула в его голове. Если он ошибся, и девушка к нему равнодушна, он будет выглядеть даже не смешным, а жалким. А если прав... И даже тогда его откровенность не приведет ни к чему хорошему. Как бы ни разливалась соловьем, рассуждая о любви, Симона Бакстер, она еще молода и вряд ли представляет себе весь ужас житья с больным человеком.

В общем Майк делал все то, в чем совсем недавно обвинял Симону: рассуждал, размышлял и пытался понять, чего он хочет от их странной дружбы. Правда, стоило Сим появиться на пороге его дома, Майку уже не хотелось думать – ему хотелось жить. Жить каждой минутой, проведенной рядом с этой девушкой. Из-за нее он даже пожертвовал частью времени, отведенного для чтения дневника Дорианы Морринг, и решил познакомиться с одной из книг Фромма, которую Сим так любила цитировать, – «Искусством любить».

Книга, вопреки ожиданиям Майка, читалась легко и оказалась вовсе не такой наивной, как он опасался. Многое в книге казалось Майку спорным, многое он нашел справедливым, но в одном он точно был согласен с автором: любить совсем не просто, но каждый, отбросив в сторону страхи и комплексы, может этому научиться.

Между тем дневник – мрачные хроники, написанные немолодой одинокой женщиной, – знакомил Майка со все новыми подробностями прошлой жизни некоторых знакомых ему фейнстаунцев.

Одним из них оказался доктор – некто А.К., его Дориана Морринг упрекала в «слабости номер пять» – желании всем нравиться и угождать. Прочитав историю А.К., Майк подумал, что поспорил бы с мисс Попугай, не отправься она на тот свет.

А.К. был одним из лучших докторов Фейнстауна (кстати говоря, и оставался им – Майк хорошо знал этого мужчину, друга семьи Девериков) и имел репутацию не только профессионала в своем деле, но и внимательного, чуткого врача, прислушивавшегося ко всем словам своих пациентов. Его можно было поднять с постели в любое время дня и ночи (возможно, Алекс Крауди именно по этой причине так и не женился, а отцовский инстинкт реализовал, заботясь о племяннице), позвонить ему из-за сущего пустяка, вроде внезапно поднявшейся температуры. При этом Крауди никогда не проявлял своего недовольства – напротив, всегда с участием относился даже к проявлением мелочного беспокойства.

Одним из пациентов Алекса Крауди был тяжело и долго болевший старик, которому можно было помочь, лишь облегчив его страдания. Однажды этот пациент пришел к Крауди и, пожаловавшись на бессонницу, попросил того выписать ему сильнодействующее снотворное. Этого препарата Алекс Крауди не выписал, предложив пациенту более безопасную альтернативу, однако больной отказался. Спустя несколько дней пациент пришел к доктору с той же просьбой, однако теперь она больше напоминала мольбу о помощи. Сердце Алекса Крауди дрогнуло, и он выдал просящему снотворное, не выписав рецепта. Уже на следующий день старика нашли мертвым в кровати: он оставил записку, в которой просил никого не винить в его смерти, и объяснил, что снотворное было куплено из-под полы у торговцев в Холд Хилле.

Дориана Морринг утверждала, что доктор хотел помочь своему пациенту из-за того, что боялся потерять его расположение, Майк же был уверен в том, что Алекс Крауди попросту сжалился над несчастным стариком, которому жить и без того осталось недолго.

Кроме А.К., который мог потерять свою практику в том случае, если бы информация о его косвенном участии в самоубийстве пациента подтвердилась (и эта кара была бы самым мягким наказанием для доктора), Дориана Морринг упоминала супружескую пару, в которой Майк Гэсуэй тоже признал хорошо известных ему людей.

А.С. и Д.С. мисс Попугай обвиняла в такой слабости, как любовь к деньгам. Она писана, что супругам до того не терпелось создать собственный бизнес, что они пошли на преступную уловку: А.С. удалось изменить дату рождения в документах своего супруга, что дало им возможность взять кредит на довольно приличную сумму. Деньги были вложены супругами в предприятие – дом, который они планировали превратить в подобие гостиницы экономкласса, где могли бы останавливаться приезжие и проживать те, кто не хочет жить с родными. В случае разоблачения банк, естественно, потребовал бы свои деньги назад, кроме того оба супруга могли быть осуждены за преступные махинации с документами.

Дориана Морринг писала, что очень скоро в «экономную» гостиницу супругов С. «сползлись» все разведенные мужья и молодые пары, желающие жить отдельно от родственников, – ведь квартира в этой гостинице обходилась куда дешевле, чем съем дома в Фейнстауне.

Этими любопытными открытиями Майку не терпелось поделиться с Сим, которую, правда, сейчас больше всего интересовала запертая дверь в доме мисс Попугай.

Хотел бы он знать, что такого она надеется отыскать за этой дверью?

Сим не пришло бы в голову сравнивать ключи, если бы она не вспомнила о странных словах Джереми Петерсона. Детектив обнаружил ключи в двери, выбитой из петель взрывом, и сделал предположение, что Суэн забыла их в замке, почувствовав запах газа.

По логике вещей один из ключей должен был храниться у Суэн, а дубликат этого ключа – у хозяйки, миссис Смачтон. Тогда откуда в вещах, уцелевших в квартире ее сестры, взялся ключ, покрытый налетом копоти? Зачем бы Аделаиде Смачтон вручать Суэн два комплекта ключей, если девушка заселялась в квартиру одна?

Сравнив ключи, Сим убедилась в том, что они от разных замков.

Отдав Аделаиде Смачтон ключ, который полицейские прихватили с собой на тот случай, если по факту возникновения пожара начальство решит открыть дело, Сим на всякий случай спросила у хозяйки «Райской птицы», сколько ключей от квартиры было у Суэн, и получила ответ, которого ожидала.

Сим предположила, что ключ, обнаруженный в вещах из квартиры Суэн, может иметь отношение к редакции «Фейнстаун лайф», и позвонила Говарду Хендриксону, который объяснил, что в редакции никогда не было правила уносить домой ключи от кабинетов. Кроме того, после гибели Суэн никто не хватился пропавшего ключа.

С каждой минутой в Сим крепла уверенность, что ее догадки относительно ключа, найденного в квартире сестры, вполне логичны, хотя с самого начала она отмела их как фантастическое предположение.

Пока она раздумывала, проверить ли их правильность прямо сейчас или подождать, обсудив все с Майком, позвонила миссис Флори Бакстер, уже не на шутку обеспокоенная тем, что ее дочь, похоронив сестру, до сих пор торчит в Фейнстауне.

Сим мучительно не хотелось врать, но она была уверена, что ее признания могут так огорошить несчастную женщину, что она и в самом деле сляжет с сердечным приступом. Поэтому Сим сообщила матери, что после торжественной церемонии на холодном заснеженном кладбище у нее поднялась температура и она предпочитает «отболеть» в теплом номере, нежели мучиться в дороге.

Этот аргумент показался миссис Флори Бакстер довольно весомым, поэтому она продиктовала дочери названия нескольких лекарств, объяснила, что нужно пить и есть, между делом сообщив, что кое-кто из коллег уже изрядно беспокоится о том, когда же она вернется.

Спросив кто именно, Сим получила ответ, которого боялась услышать: почти каждый день в ее отсутствие звонил Дон и едва ли не умолял миссис Флори Бакстер дать ему новый телефон Симоны.

Странно, но, несмотря на свой страх услышать имя Дона, узнав о его звонке, Сим ничего особенного не испытала. Перед ней всплыло его улыбающееся лицо, его теплые глаза цвета солнечного неба и... ничего больше. Наверное, потому, что за этой улыбкой и светлым взглядом ничего больше не стояло.

Сим попыталась представить Дона, который махал ей рукой с другого конца радуги, но получилось неубедительно. Дон казался каким-то ненастоящим, как мужчина с рекламного плаката, и она подумала, что правильно сделала, избавившись от старой сим-карты и оградив себя от бесед, которые все равно ни к чему бы не привели.

Миссис Флори Бакстер факт многочисленных звонков молодого мужчины взволновал и даже насторожил. Она начала расспрашивать дочь, а Сим, редко обижавшаяся на мать, довольно сухо заметила, что обязательно рассказала бы ей о своей личной жизни, если бы сочла нужным. Миссис Бакстер, решившая, что дочка окончательно разболелась, посоветовала Сим срочно лечь в постель и вызвать доктора. На этом, к огромному облегчению Сим, разговор был окончен.

В доме своего «доктора» Сим оказалась уже очень скоро. Майк сам позвонил ей и сообщил, что вычитал в дневнике несколько любопытных фактов, которые должны ее заинтересовать. Он предложил встретиться, но она сказала, что ей не составит труда прогуляться до его дома. Ей не хотелось, чтобы Майк выбирался на улицу – после своей героической попытки вызволить ее из дома мисс Попугай, он немного простудился.

Правда перед Сим он старательно изображал абсолютно здорового человека и даже снял с шеи теплый шарф, повязанный не в меру заботливой мисс Бифер. Домработница, однако же, очень быстро заметила эту перемену. Заглянув в комнату хозяина с пирожками, испеченными по случаю визита Сим, она сразу же разворчалась на Майка:

– Знаю я ваши хитрости, мистер Гэсуэй. Вы хотите разболеться и не пойти завтра на день рождения мистера Деверика... И как это вам не совестно? Вы ведь уже пообещали своей бабушке.

– Господи, мисс Бифер... – Майк снял шарф с подлокотника дивана и нацепил его на шею. – Если бы я умел так хорошо продумывать мелочи, то жил бы совсем иначе. Просто мне мешает этот шарф.

– Чем это он вам мешает, хотела бы я знать?

– Он меня душит.

– Это кашель вас душит, а не шарф, – фыркнула мисс Бифер и повернулась к Сим. – Вы бы слышали мисс Бакстер, как он заходился сегодняшней ночью. Я уже было подумала звонить доктору.

– У доктора и без меня хватает дел, – недовольно покосился Майк на домработницу. – А у меня хватает проблем и без кашля.

– Ты же не умрешь, если один день поносишь шарф, – вмешалась Сим. – Не будь эгоистом, Майк, сделай приятное мисс Бифер.

Ронда Бифер посмотрела на Сим с благодарностью – наконец-то у нее появилась поддержка.

– А вдруг мисс Бифер будет приятно, если я натяну на себя шубу, шапку и сапоги и сяду рядом с камином? – хмыкнул Майк. – Ты тоже назовешь меня эгоистом, когда я откажусь?

– Да хватит вам спорить, мистер Гэсуэй, – хитро покосилась на него домработница. – Шарф-то все равно уже на вас. Ешьте лучше пирожки, пока горячие. А я пойду и заварю вам лечебный сбор.

– Значит, ты на ее стороне? – сердито покосился Майк на Сим, когда Ронда Бифер отправилась заваривать сбор. – Хочешь залечить меня до смерти?

– Нет, я всего лишь хочу снова затащить тебя в дом мисс Попугай, – улыбнулась Сим. – Не поверишь, мне удалось найти ключ от той двери.

– Что? Хочешь сказать, ты снова туда ходила? Одна?

– Нет, не ходила. Оказалось, ключ был у меня все это время. Только я не знала, что это он. Помнишь, я рассказывала тебе, что детектив Петерсон передал мне ключ от квартиры Суэн? – Майк кивнул. – Так вот, в тех вещах, которые остались в ее квартире, тоже был ключ. Только не от квартиры – это определенно другой ключ.

– Думаешь, он от той двери?

– Я почти уверена. Хочу снова пойти в дом мисс Попугай и проверить это.

– Давай подождем. Я хочу пойти с тобой, но ты же слышала мисс Бифер. До завтра эта бестия не выпустит меня из дома. Сходим туда после дня рождения Джаспера. Пожалуйста, Сим...

Он так редко говорил «пожалуйста» и смотрел на нее сейчас таким жалостливым взглядом, что Сим растаяла, как снежок, зажатый в детской ладошке. Его просьба прозвучала так трогательно и нежно. А его взгляд, этот взгляд темных и теплых глаз показался ей таким ласковым и одновременно печальным. Разве можно было ответить «нет» этому взгляду? Сим улыбнулась, почувствовав, как внутри нее шевелится мягкий пушистый комок нежности. Сейчас ей захотелось дотронуться до Майка, скользнуть рукой по его щеке, прижаться губами к его губам, провести ладонью по его шее, замотанной теплым шарфом.

И самое удивительное, Сим ничуть не стеснялась своих мыслей, как это было раньше. Как будто этот мужчина, которого она знала совсем недолго, уже принадлежал ей... Нет, не принадлежал. Был любим ею, а она была любима им.

– Симона Бакстер, в какие дали вы отправились? – насмешливо поинтересовался у нее Майк, но Сим почувствовала, что за этой насмешкой прячется тревога. – Вернитесь на эту планету, иначе я никогда не расскажу вам, что вычитал в дневнике... Ну так что, твой ключ подождет?

– Подождет, – кивнула Сим, пытаясь понять, чем вызвана тревога, сквозившая в его деланно ироничном тоне.

– Скажи, а кроме ключа в квартире Суэн что-нибудь уцелело?

Сим неопределенно мотнула головой.

– И да, и нет. Все вещи сгорели. Остался ее ноутбук и фотоаппарат, но оба они в таком состоянии, что в ремонтной мастерской, куда я их отнесла, мне сразу отказали в помощи. Предложили, правда, съездить в Холд Хилл – говорят, там куда больше специалистов, занимающихся подобной техникой. Мобильный телефон обгорел, развалился, да и сим-карта сильно пострадала – никакой информации из нее уже не вытащить. Еще от Суэн осталась большая брошь, похожая на звезду. Такое странное громоздкое украшение...

– Брошь? – удивленно покосился на нее Майк. – Надо же, я ни разу не видел, чтобы Суэн носила броши. Она вообще не очень-то жаловала украшения – наверное, потому что и без того была красивой женщиной.

– Да, брошь, – кивнула Сим. – Наверное, чей-то подарок... Теперь уже неважно чей, – погрустнев, добавила она. То восхищение, с которым Майк говорил о ее сестре, снова пробудили в Сим уже уснувшие подозрения. Она почувствовала болезненный укол ревности, хотя всегда искренне восхищалась своей сестрой. – Майк...

– Да, Симона Бакстер...

– Скажи, ты был влюблен в мою сестру?

Он улыбнулся, да так, что Сим почувствовала себя полной дурой.

– Откуда в твоей голове такие бредовые фантазии?

– Ну, ты всегда так говоришь о ней, что я... – Она окончательно смутилась. – Извини, наверное не стоило спрашивать.

– Не извиняйся, я отвечу. Да, Суэн мне нравилась. Я всегда любил ярких, фантастических женщин, а она была именно такой. Но чего-то большего, тем более влюбленности, у меня никогда не было. Мне интересно было с ней говорить, а от созерцания ее красоты я получал исключительно эстетическое удовольствие. Но даже если бы я ею и увлекся, – добавил Майк, внимательно глядя на Сим, – то никогда бы не позволил себе влюбиться по-настоящему. Я уже давно закрыл дверь в свою жизнь, и у меня нет желания ни открывать ее самому, ни впускать туда кого бы то ни было.