Текст книги "Вся правда о русалках"

Автор книги: Энн Ветемаа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

НАБЛЮДЕНИЕ ГНЕЗДОВИЙ

Наблюдатель отмечает на карте гнездовий места, где видели русалок. Поскольку русалок характеризует большая приверженность к месту, полученный материал весьма ценен и дает возможность постоянно наблюдать их. Так мы получаем возможность делать существенные обобщения по поводу биологии и этологии русалок. При заполнении карт гнездовий желательно вести и демонофенологические наблюдения годовых ритмов жизни нечистых; эти наблюдения являются одними из наиболее древних, так как землепашцы и рыбаки всегда проявляли стремление обнаружить зависимость между активностью русалок и урожаем зерновых или уловом рыбы, а также по поведению нечистой силы старались предсказать погоду.

Хорошие результаты при увязке русалочьих биоритмов с развитием растений достигнуты наядологами, интересующимися ботаникой. К нашему времени выявлена несомненная взаимосвязь между жизнедеятельностью русалок и многими растениями, из которых мы назвали бы здесь роды наяд (Najas), особенно интересен весьма своеобразный вид наяда гибкая (Najas flexilis), змееголовник (Dracocephalum), жабник (Filago), какалия (Саcalia), виды волчье лыко (Daphne mezereum) и дурман вонючий (Datura stramonium), губастик (Mimulus) и вид коровяк медвежье ухо (Verbascum thapsus). Русалочий классик Эйзен упоминает в своей «Книге о русалках»

(Таллинн, 1922, С. 11) еще кувшинку желтую, или кубышку (Nymphaeaceae). Вероятно было бы интересно наблюдать росянку (Drosera rotundifolia L.).

КОЛЬЦЕВАНИЕ РУСАЛОК

Если кольцевание птиц и летучих мышей практикуется уже десятки лет, то кольцеванием русалок начали заниматься сравнительно недавно. Как это возможно – окольцевать русалку, – могут спросить сомневающиеся, поскольку мы ведь утверждали, что русалки весьма человекопугливы. Они и вправду по большей части таковы, но у нас есть иной выход: русалки с удовольствием кольцуют себя сами. Первый такого рода случай произошел с известным эстонским наядологом О. Вахтом. Достопочтенный ученый, выслеживая обворожительную прекрасновласую, к несчастью (или к счастью?) потерял обручальное кольцо. На следующий день оно была уже на пальце прекрасновласой! Поскольку обручальное кольцо – предмет символический, дома исследователя русалок ожидали большие неприятности, в конце концов приведшие к разводу. Жена О. Вахта в подтверждение аморальности своего мужа предъявила суду коллекцию великолепных русалочьих фотографий, которые тут же были признаны порнографическими. Поскольку ни одного эксперта-наядолога в суд не пригласили (процесс происходил в начале пятидесятых годов), никто не поверил утверждениям О. Вахта, что русалочьи фотографии имеют большую научную ценность. О. Вахт, конечно, был очень раз разводу, однако его огорчило обязательство платить алименты, сильно ограничившее его деятельность по кольцеванию русалок, так как русалки предпочитают дорогие кольца. (У автора настоящего определителя был однажды неприятный инцидент с зеленоглавой кокеткой, которая буквально швырнула ему в лицо довольно недурное медное колечко.)

Требовательность русалок к изяществу и ценности колец не следует, однако, в широком смысле связывать с их алчностью. Отнюдь. Изучая перевоплощения русалок, мы обнаруживаем,

 что некоторые из них способны свиваться в кольцо; следовательно, весьма логично сделать вывод, что именно поэтому русалки стремятся знакомиться с лучшими образцами современного ювелирного искусства.

Вообще-то кольцевание русалок весьма дорогое удовольствие, ибо только в редких случаях мы получаем кольца обратно, да и то лишь меняя их на лучшие. Однако в коллекции автора имеется парочка выменянных колец. Особый интерес представляет одно колечко с рубином и с гравировкой «Твой сладкий Оскар», которое посчастливилось заполучить у скромной полоскуньи-тряпичницы. Обо всех случаях дарения или обмена колец просим информировать автора или же наше Общество естествоиспытателей. Спустя десятилетия, а может быть, и века, это, вполне вероятно, даст науке чрезвычайно ценные сведения о взаимоотношениях между русалками и людьми.

Весьма захватывающее занятие и СОБИРАНИЕ РУСАЛОЧЬИХ ПЕСЕН, но мы коснемся этого вопроса позже, при рассмотрении оруний.

В наядологии много интересных разделов – можно заниматься паразитами русалок, русалочьей физиологией, косметикой, историей русалок и т. д. и т. п. Всех этих вопросов мы в настоящем издании, разумеется, коснуться не сможем. А сейчас перейдем к главе, которая познакомит нас с правилами пользования определителем.

РУКОВОДСТВО ДЛЯ ОПРЕДЕЛЕНИЯ

По сравнению с любыми другими исследователями природы, демонологи (в том числе, конечно, и наядологи) находятся в гораздо худших условиях. Если, например, орнитолог или энтомолог может в уютной тишине музея или лаборатории с большим или меньшим трудом определить вид объекта своего исследования при помощи справочников, а также чучел и препаратов, то русалковед, который является в основном полевым исследователем, такой возможностью не располагает. В наших исследовательских учреждениях нет заспиртованных русалок (что следует считать положительным явлением). В частных коллекциях мне известны лишь отдельные русалочьи локоны, обрезки ногтей, пробирки с различными выделениями организма, и все.

К тому же русалки весьма боязливы и подвижны. Зачастую они не позволяют наблюдателю сколько-нибудь приблизиться к ним. Мимолетное мелькание в камышах, отрывок музыкальной фразы, несколько пенных брызг полоскуний или робкая обсервация сосков голотитих в труднодоступном месте – подчас это все, на чем должен основывать свою исследовательскую работу русалковед. Однако, к счастью, есть и более смелые, в каком-то смысле синантропные виды (часть полоскуний предпочитает размещаться возле дачных саун, блудливая толстуха любит места прославленных боев и т. д.), но это исключительные случаи.

Тут следует сказать в порядке утешения, что поднаторевший друг русалок довольствуется малым, ему не требуется всякий раз проверять форму зубов русалки или пальпировать (ощупывать) ее грудь, но и без того безошибочно определяет вид. К этому, конечно, приводит длительная работа в полевых условиях и напряженное штудирование первоисточников. В последнее время исследователям русалок помогают также достижения современной электроники, цитологии и звукозаписывающей техники, о которых шла речь выше.

Но мало проку от самой лучшей техники, если русалковед не наделен терпением, способностью к быстрой реакции в любой обстановке и внимательностью. К этим качествам необходимо добавить высокий моральный уровень, умение вести беседу, мягкую и тактичную манеру поведения. Именно эти, упомянутые последними, черты характера особенно необходимы наядологу. Если альголог может не бояться оскорбить водоросли, если от колеоптеролога не требуется особенно ласкового обращения с навозным жуком, то исследователь русалок прежде всего должен быть стопроцентным джентльменом в первоначальном значении этого слова (gentle – нежный, man – мужчина; англ.). Вообще-то русалки – обаятельные создания, но иногда при встрече с ними приходится проявлять чрезвычайное терпение: арии детолюбивых плакуш весьма труднопереносимы для человека с развитым музыкальным слухом, поскольку этим русалкам, как говорится, медведь на ухо наступил; для того чтобы с улыбкой любоваться прелестями голотити-великанши, следует оставить обычные представления о красоте женского (русалочьего) тела; зеленоглавая кокетка любит швырять в наблюдателя все, что под руку попадет, а под руку ей чего только не попадает… Наядолог должен уметь владеть собой или, по крайней мере, обладать философским спокойствием.

Целью вышеизложенного, разумеется, не является устрашение начинающего. Собственно говоря, все необходимые для исследовательской работы качества вырабатываются и закрепляются в повседневном труде. Если копролог вынужден погружаться в экскременты вымерших животных, а гельминтолог – рыться в нечистотах, то (автор отнюдь не желает обидеть ученых этих уважаемых специальностей) для исследователя русалок практикум не столь обременителен.

Большое значение для наядолога имеет, кроме того, педантичная аккуратность. Поскольку обычно невозможно наблюдать русалок с определителем в руке, надо в высшей степени тщательно вести записи. Существенны как соматические, так и экологические и этологические признаки. В отличие от многих других природоведческих дисциплин, в русалковедении эти признаки подчас имеют видоопределяющее значение, поэтому за поведением русалок следует наблюдать с величайшим вниманием.

Наиболее важным в поведении русалок следует считать прельстительную позу (прельстительные действия). В основном именно по ним русалочьи разбиты на семейства. Ориентирование в прельстительных позах является одним из основных критериев мастерства русалковеда. Поэтому остановимся на данном вопросе несколько подробнее.

Что такое прельстительная поза?

Чтобы пояснить это понятие, а также ввиду того, что автор определителя не видит в данном случае радикальных различий между людьми и русалками, приведем несколько примеров из мира первых.

Настоящий культурист никогда не испытывает усталости от повторения изнурительных силовых упражнений, если ему известно, что эти упражнения могут накачать мускулы. Он согласен мучить и терзать себя на манер средневекового монаха, он согласен примириться с пробелами в своем образовании и слыть полным профаном в области искусства, лишь бы по части телесной красоты быть впереди всех. И когда он, после длительных тренировок, в день ответственных соревнований натрет свое тело маслом, выйдет к публике, состоящей из единомышленников, и замрет перед ней, ужасающе

(пропуск текста. – А.П.)

Надеемся, теперь читателю ясно, что мы подразумеваем под прельстительной позой.

Естественно, с прельстительной церемонией мы встречаемся и в животном царстве. Там она имеет значение, прямо ведущее к копуляции (спариванию): красотой, силой и умением представитель одного пола хочет убедить представителя другого, что именно он и есть лучший партнер, с которым смело можно приступать к священнодействию продолжения рода. Если мы отвергаем допущение, что единственным определяющим фактором для большинства представителей живого мира является немалая приятность акта копуляции (многочисленные сексологи и зоосексологи убедительно доказали это путем множества тщательно поставленных опытов на животных и людях), то цель прельстительных поз придется признать благородной, способствующей эволюции и прогрессу.

Ученые, стоящие на материалистических позициях, вздув мускулатуру и ожидая аплодисментов, то мы можем сказать на языке русалковедения: этот культурист принял прельстительную позу.

Когда оперный тенор в течение долгих лет заботливо и любовно оттачивает свое верхнее «до», чтобы затем блеснуть перед меломанами с ярко освещенного подиума своим чудо-горлом, извещая при этом на языке вокала, что ощущает в душе сильный жар любви или же что он твердо намерен умереть, то скажем так же: этот певец в прельстительной позе.

Ясно, что у разных людей прельстительные позы могут быть весьма различными: культурист ничуть не беспокоится о том, что не может напеть простейший мотив, тенор в прельстительной позе не придает ни малейшего значения такому пустяку, что в пылу обучения пению начисто утратил красоту своего тела и, выводя «до», может быть, держится за колонну из папье-маше.

(пропуск текста. – А.П.)

неоднократно подчеркивали, что не следует проводить прямые параллели между животным миром и человеческим обществом (мы включили бы в мир людей и русалочьих), поскольку это чревато упрощенчеством. Так не будем же делать этой ошибки! Обратим внимание на обстоятельство, что если среди животных содержание прельщения недвусмысленно зовет к спариванию, то человека подхлестывает прежде всего стремление к славе и обогащению. Известность и деньги, конечно, нужны для создания оптимальных копуляционных условий, но это все же обстоятельства второстепенные. Внимательный наблюдатель заметит тут известную разницу. Поскольку русалки не стремятся к известности, не мечтают о деньгах и не рвутся замуж хотя бы потому, что они не размножаются половым путем (подробнее к вопросам генезиса мы вернемся в последней части определителя), то смысл прельстительных поз русалок по сравнению с людьми и животными полностью свободен от утилитаризма – русалки никогда не ищут выгоды.

Положение, которое, казалось бы, должно возвысить русалок, вызвало диаметрально противоположную реакцию. Если русалки вообще не размножаются, возмущаются пуритане, какого черта они тогда чешут свои косы, кудахчут прельстительные песни и выпячивают грудь?! Подобные действия имеют смысл только тогда, когда способствуют созданию первичной ячейки общества – крепкой многодетной семьи. Не размножаться и впустую распевать! Нет, такое поведение надо, дескать, признать целиком и полностью непристойным и на сто процентов паскудным.

Разрешите, однако, скромно заметить, что если человечество в печатных изданиях неустанно декларирует, будто связь мужчины и женщины прежде всего должна служить воспроизводству населения и будто девушки не имеют права расточать свою честь и невинность (смотри, например, брошюру «Девушка становится женщиной»), то это, несомненно, прекрасная теория; но на практике все зачастую выглядит совершенно иначе. Разве медики нескольких поколений не объединяли своих усилий для создания все более эффективных и надежных противозачаточных средств? Древние греки использовали в качестве презервативов подвяленные овечьи кишки, современные же красавицы наперегонки глотают всякие пропионаты тестостерона и прочие гормональные препараты, о которых прекрасно известно, что они далеко не безвредны для здоровья. Здоровье – вот самое драгоценное достояние нашего общества! Если человек напропалую предается радостям любви, то тем самым он подвергает опасности святость брака (если в наше время об этом вообще можно говорить) и рискует заработать неприятности, сопутствующие разводу (психологическое травмирование детей, перегрузка присутственных мест и, самое главное, ужасно неприятное, по крайней мере для одного из супругов, дело – раздел имущества!). Русалки в своих действиях совершенно свободны и безгрешны, они хотят разделять с людьми радости музицирования, флирта и прочее. Следует отметить, что древние римляне высоко ценили куртизанок и их благородное занятие, дававшее разрядку и дарившее немалое психотерапевтическое подкрепление утомленным общественной деятельностью мужчинам.

Во всяком случае, поведение русалок кажется мне в высшей степени похвальным. Свои страсти они сублимировали в искусство любви (ars amatoria), сочетая его с искусством беседы, пения, танцев и прочим; русалки всегда руководствуются благородным принципом «l'amour pour l'amour». Они не ждут никакого вознаграждения. Разве не заслуживает это положительной оценки?

А теперь, пожалуй, хватит теории. К делу!

У эстонских русалочьих наблюдается пять основных типов прельстительных поз, что соответствует числу семейств русалок.

Семейство прекрасновласых строит свое прельстительное искусство на уверенности в неотразимости для человека их прекрасных локонов. Они распускают волосы, предоставляя им блестеть в солнечных лучах, расчесывают их, иногда занимаются спортивными играми, связанными с бегом, что дает возможность волосам развеваться на ветру особенно обольстительно.

Полоскуньи знают, что труд помог некоторой части наших и обезьяньих прародителей эволюционировать в людей. Исходя из того, что большинство представителей Homo sapiens придерживается мнения, что человек – это звучит гордо, указанные русалки хотят пленить нас своим отношением к труду. Поскольку очень многие люди (по крайней мере на словах) питают высокое уважение к чистоте, полоскуньи избрали в качестве прельстительного трудового процесса стирку.

Головочески также делают ставку на волосы. Однако они обладают менее платоническим нравом, чем прекрасновласые, и полагают, что одного лишь любования волосами недостаточно, надо разрешать и трогать их; по мнению головочесок, совместный процесс, называемый «поискать в голове», может служить надежной базой для длительных добрых взаимоотношений между людьми и русалками.

Для голотитих символом жизни, любви и здоровья являются неприкрытые молочные железы. Поскольку люди принадлежат к числу млекопитающих, этот символ можно считать вполне уместным.

Оруньи возлагают надежды на прекрасный певческий голос, причем некоторые виды не преуменьшают важности художественного слова и обращают внимание на оригинальность текста (ругательница).

Отличить прельстительные позы одну от другой нетрудно. Однако их рассмотрение мы еще не закончили. Следует иметь в виду, что не каждая стирка или бормотание песенки есть прельстительная поза. Вернемся на миг назад, к примерам из жизни людей. Не исключено, что иногда вышеупомянутый культурист затянет песню – может ведь ему прийтись по вкусу какой-нибудь марш или отрывок из музыкальной увертюры к цирковому представлению; нетрудно также представить себе отличного тенора, делающего гимнастические упражнения для увеличения объема легких. И все же эти действия нам не следует считать прельстительными позами. Настоящая прельстительная церемония происходит тогда, когда прельститель чувствует себя в центре внимания, когда при помощи прельстительной позы он надеется (конечно, иногда совершенно напрасно) оставить о себе самое положительное, самое сильное впечатление.

У русалки прельстительное желание вызывает сигнал: «Человек!» Только увидев человека, приступает она к демонстрации своей красоты и умений (конечно, лишь тогда, когда она этого пожелает). Так, голотитя, например, немедленно оставляет мытье и принимается экспонировать свою прекрасную грудь; поющая полоскунья, напротив, тут же прекращает мешающие работе посторонние занятия и всю свою силу отдает усерднейшему отстирыванию какой-нибудь тряпицы.

Автор определителя надеется, что теперь читателю все ясно. Если же все-таки еще имеются неясности, он советует вернуться на несколько страниц назад и начать читать сначала. Все, что касается прельстительных поз, должно быть хорошо усвоено еще до выхода на полевые работы. Только тогда молодой исследователь русалок может рассчитывать на успех, только тогда он не станет бессмысленно таращиться, разинув рот, на русалочьи чудеса, а сможет своими наблюдениями принести пользу отечественной наядологии.

Твердое знание прельстительных поз позволит любителю определить семейство русалок. Для установления родов и видов этого, как правило, недостаточно. Чтобы успешно пользоваться определителем, мы должны усердно осваивать и внешние признаки русалок.

Какие места в топографии тела русалок следует рассматривать особенно пристально?

Весьма существенны форма и размер груди. В этом вопросе наблюдатель русалок находится в гораздо лучшем положении по сравнению с наблюдателем людей. У русалок грудь почти всегда неприкрыта, благодаря чему они не могут при помощи искусственных средств изменить ее форму и величину. Автор при записи своих наблюдений использовал несложную пятибалльную систему, которая приемлема в большинстве случаев, поскольку русалки обычно не подпускают к себе вплотную, в результате чего для измерения груди чрезвычайно редко удавалось использовать рулетку или штангенциркуль. (Пятибалльная система, конечно, произвольна, и каждый в ходе своих исследований может выработать самостоятельную систему.) Размер «1» употребляется для маркировки самых мелкогрудых русалок, из которых у нас встречаются плакуша-лесбиюшка, плакуша детолюбивая, а также зачастую голотитя детолюбивая. Размеры «2» и «3» – самые распространенные. Размер «4» характерен для блудливой толстухи, скромной полоскуньи-тряпичницы и ругательницы. Размер «5» постоянно и закономерно присущ нашей исполинской русалке – впервые встреченной на озере Вийтна голотите-великанше.

Весьма существенны полнота тела и толщина жировой прослойки. Степень полноты также можно определить по пятибалльной системе. Обыкновенно самыми тощими бывают русалки тех видов, которые приведены первыми при разборе размеров груди. Вне конкуренции, однако, находится стеатопигистая (жирноягодичная) голотитя-великанша.

Для некоторых видов русалок существенным определительным признаком являются зубы, но исследователю редко выпадает возможность вступить в столь тесный контакт с исследуемыми, чтобы ему удалось пересчитать их зубы или тем более снять с них слепок. И все же следует при случае отмечать частоту и цвет зубов; видоопределяющее значение они имеют в семействе головочесок. Русалкоклассик М. И. Эйзен намекает, что не исключена возможность наличия у нас отдельных экземпляров щучьезубых русалок. Однако ни у него самого, ни у автора настоящего определителя не было случая убедиться в этом. Чрезвычайно интересно было бы получить сведения о таких русалках. Кроме огромной пользы для науки, счастливчик, наткнувшийся на щучьезубую русалку, может быть уверен в том, что его имя – имя первооткрывателя и автора первого описания – будет увековечено.

Весьма важным признаком являются волосы русалок, но на них мы более подробно остановимся ниже, в дихотомических таблицах, поскольку нецелесообразно было бы изложить весь материал во вступительной части. То же самое относится и к русалочьим песням.

Наиболее велико количество ошибочных мнений в отношении хвостов русалочьих. Фольклор, сказки и особенно живопись убедили нас в том, что у русалок обязательно имеется хвост. Относительно русалок, встречающихся в Эстонии, читателя, по-видимому, придется огорошить: ни у одного эстонского вида до сих пор хвоста не отмечено! Поскольку у нас все же имеются отдельные данные (правда, непроверенные, фольклорные или устные) насчет русалок с хвостами, пожалуй, можно предположить, что в этих случаях имели место сбившиеся с пути русалки из Германии или же из Скандинавии. Разве, например, не встречались в Эстонии совершенно нетипичные представители птичьего царства, такие, как розовый пеликан или красноногий ибис, однако ни один из этих залетных гостей не прижился в нашем краю. Наверное, и с хвостатыми русалками имела место аналогичная история.

Странно, что истина о русалочьих хвостах не дошла еще до широких народных масс. Мы, конечно, не предполагаем во всех гражданах наядологической просвещенности, однако грустно, что даже в среде интеллигенции мало известен столь выдающийся труд, как «Книга о русалках», где достопочтенный М. И. Эйзен в свойственном ему изысканном, но строго научном стиле категорически утверждает:

«Крейцвальд в своих «Старинных эстонских народных сказках» наделяет дев-русалок человечьим телом и рыбьим хвостом. Девы вод такого телосложения встречаются и в других литературных источниках, – например, весьма часто в старинных германских сказаниях, а также иногда у славян. Для нас подобное явление абсолютно не характерно. И вообще, Крейцвальдовы девы-русалки крепко отдают чужеродным запашком…

О деве с рыбьим хвостом упоминают шведы с Балтийского побережья. Они утверждают, будто видели ее в реке Кярла. Если какой рассказ ненароком и присовокупляет русалке рыбий хвост, так это уж заведомо шведский или немецкий хвост. Наши предки не жаловали полурыб: либо цельная рыба, либо вовсе рыбы не надобно».

С такой очаровательной иронией писал наш классик о хвостах русалок еще в 1922 году. Нам остается смущенно опустить глаза долу…

После приведенных заметок уместно продемонстрировать на примере практическое пользование определителем. Представим себе, что, находясь на лоне природы, наблюдатель русалок скрупулезно записал в записную книжку необходимые признаки незнакомой русалки и приступает теперь к их изучению в кабинетных условиях.

Пример.

В июне наблюдатель заметил на камне возле реки стройную русалку, расчесывающую волосы. Типичная поза расчесывания полностью соответствовала описанию в определителе. Наблюдатель был вполне уверен, что имеет дело с представительницей семейства прекрасновласых. Чтобы окончательно убедиться в этом, следовало бы приблизиться к русалке, дабы выяснить, не случайно ли эта русалка поправляет прическу. Но таким действием друг русалок мог спугнуть объект исследования, и он поступил совершенно правильно, внимательно разглядев русалку в бинокль и занеся в записную книжку следующие признаки:

а) рост – примерно 160 см; строение тела весьма стройное, спортивное, подкожная жировая прослойка почти отсутствует;

б) грудь – девическая, напоминающая яблоко, размер 1–2 балла;

в) волосы – светлые, однако не блестящие, скорее тусклые.

В отношении зубов провести наблюдения не удалось, но наблюдатель был уверен, что хвост отсутствует.

Затем юный друг науки умышленно зашелестел камышами. Русалка заметила его и продолжала расчесывать волосы с еще большим рвением. Следовательно, ее принадлежность к семейству прекрасновласых была абсолютно несомненна. Спустя некоторое время красотка издала игривый смешок, схватила лук и стрелы и прицелилась в начинающего естествоиспытателя. Поскольку у того отсутствовал опыт общения с русалками, он растерялся, шмякнулся на четвереньки и уполз в камышовые заросли. Когда первый испуг прошел, он вылез из камышей, но русалка уже исчезла.

Дома наблюдатель имел возможность заглянуть в определитель. Пункт 1 определительной таблицы не дал исчерпывающего ответа, поскольку в оценке цвета волос замеченной русалки могла иметь место субъективность, а точный цвет кожи он не смог установить. Пункт 2 уверенно направил наблюдателя к пункту 5: ведь смех русалки был шаловливый, без примеси какой-либо плаксивости. При изучении пункта 5 взгляд друга русалок скользнул на пункт 4, который относительно волос встреченной им русалки оказался более подходящим, чем приведенный в таблице пункт 1. Углубившись же в пункт 6, наш наблюдатель испытал одновременно и радость, и грусть: радость оттого, что ему удалось установить вид русалки – шаловливая льновласка (Linicomata hilaris); в печаль же его повергло то обстоятельство, что, показав лук, русалка очевидно, хотела привлечь наблюдателя к занятиям спортом. Последняя фраза пункта: «При наличии подходящего партнера может вступить в контакт платонического характера (вплоть до прикосновений)» – могла особенно огорчить юного адепта науки: какую прекрасную возможность он упустил! Сколько не только приятных, но и полезных для науки мгновений потеряно! Наверняка молодой человек решил в дальнейшем старательно вызубрить все таблицы определителя, чтобы увереннее ориентироваться на природе. Надеемся, что так он и сделает.

Как видит читатель, определение русалок порой не так уж сложно, все зависит, разумеется, от условий наблюдения.

Желаем успеха в пользовании таблицами!