Текст книги "Ходячая неприятность"

Автор книги: Энн Стюарт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Глава 16

Джеймс метался от ярости к панике. В трех футах от него лежало тело Салли, пока что слышалось довольно ровное дыхание, но неизвестно, насколько сильно она пострадала. Альф с приятелями швырнули их на какой-то склад, а мерзавец не из тех, кто включает верхний свет для удобства пленников.

К тому же бандиты тщательно упаковали сыщика. И как бы неистово ни крутился Даймонд, по-прежнему оставался крепко привязанным к стулу с прямой спинкой. Оставалось только сидеть и радоваться, что Салли дышит, пока он безуспешно дергает веревки.

Непонятно, свидетельствует ли изданный ею хриплый стон об улучшении ее состояния.

– Салли, – прошипел Джеймс в темноту. – Ты в порядке? Салли?

В ответ не раздалось ни звука, неясная фигура на полу не шевельнулась.

– Салли, – гораздо настойчивее позвал Даймонд, стараясь не впадать в панику. – Как ты? Скажи хоть что-нибудь.

А потом – о, чудо! – из темноты раздался тихий ворчливый голос:

– Нет, не в порядке. Ты в меня выстрелил?

– Конечно, нет, – с облегчением выдохнул Джеймс.

– Только не говори, что не испытывал подобного соблазна.

Салли по-прежнему не двигалась, но слабый голосок стремительно крепчал:

– Что, черт возьми, со мной случилось?

– Альф.

– Альф? – повторила она. – Последнее, что помню – ты толкнул меня к стене и устроил с мальчиками игру в стрелялки.

Салли завозилась в темноте, вероятно, перекатываясь на бок.

– Ладно, ладно, ты на миг отрубилась, потом попыталась подняться, и Альф сбил тебя с ног.

– С чего это вдруг? Мне казалось, что он будет целиком занят учиненной тобой неразберихой, уверенный, что я-то точно не доставлю особых неприятностей.

– Так он мной и занимался. Но как только протянул к тебе свои лапы, у меня не осталось выбора.

Салли молча переваривала сообщение, потом Джеймс услышал, как она снова заерзала, пытаясь изменить позу.

– Хочешь сказать, что ты сам сдался? Испугался, что Альф меня травмирует?

– Вроде того.

Ненавистное признание. К гадалке не ходи – Салли воспримет эти слова как разрешение, восторженно подпрыгивая, рвануть по ступенькам далеко идущих выводов. И будет права в каждом из этих самых выводов, как бы высоко не забралась.

Но она ничего не сказала. Вместо этого задала еще один вопрос:

– Почему ты не сбежал, когда увидел Альфа позади меня? У тебя была такая возможность. Вряд ли он причинил бы мне непоправимый вред.

– Может, и нет, но уверенности не было. Кальдерини не славятся излишней жестокостью, но эта сделка с Пай Ци слишком важна для них. Люди склонны действовать импульсивно, когда их жизнь находится под угрозой, и я не мог рассчитывать на сдержанность Альфа.

– Хм, – недоверчиво фыркнула Салли, явно не впечатленная объяснением. – Но не лучше ли было рискнуть? Таким образом, ты был бы свободен и мог выручить и меня, и Люси.

– Или слинять и бросить тебя один на один с результатом твоей собственной интриги. Эта мысль приходила мне в голову, знаешь ли.

– Знаю, – бодро подтвердила она. – Но дело в том, что ты не сбежал. Отринул и разумный, и эгоистичный выход. Понимаешь, что это значит?

– У меня ужасное предчувствие, что ты немедленно меня просветишь, – осторожно произнес Джеймс.

– Ты в меня влюбился, – торжественно заявила Салли.

– Именно это и я боялся услышать.

– Трусишка. Конечно, при желании ты можешь представляться крайне циничным, но остаться со мной тебя заставила не профессиональная этика и не благородство. Ты в меня влюбился и просто боишься в этом признаться.

Салли говорила так самодовольно, так торжествующе и с таким ликующим счастьем, что Джеймс не решился проткнуть этот мыльный пузырь. Вполне вероятно, что они проведут здесь ближайшие двадцать четыре часа. Кальдерини совершенно непредсказуемы, и детективу придется импровизировать на ходу.

Никакого вреда не будет, если позволить фантазерке верить во что хочется. Может, Салли даже станет более послушной, хотя в глубине души Джеймс сильно сомневался, что сумеет добиться подобного чуда. По крайней мере, она будет более веселой и оптимистичной, пока он придумывает способ выбраться отсюда. Как только они окажутся в безопасности, он расставит все точки над «i». И перед самим собой, кстати.

– Ничего не хочешь сказать? – наседала Салли. – Не хочешь заявить, что я сошла с ума? Или – еще лучше – признать, что я права? Ну, что сидишь, как истукан?

– Я сижу, как истукан, леди, потому что, к несчастью, меня связали, – выстрелил Джеймс в ответ, обрадовавшись, что не придется отвечать на дурацкие вопросы.

Да он и не собирался комментировать ее нелепые заявления.

– Совсем не помешает, если ты подойдешь и развяжешь меня.

– Ах, Даймонд, – прошептала Салли таким виноватым, таким любящим голосом, что у детектива екнуло сердце.

Затем она наполовину проползла, наполовину перелетела разделяющее их пространство, обхватила своего героя руками и прижалась головой к животу.

Джеймс на минуту смирился с пылким порывом, но только потому, что было нечто невероятно притягательное в объятьях Салли Макартур. А потом протянул:

– Не стану отрицать – ощущение приятное, однако хотелось бы как-то выбраться отсюда. Но ничего не получится, пока ты стискиваешь мои колени.

– Наплевать. Зато так я умру счастливой.

– Я предпочел бы жить.

– Думаю, я тоже, – с прагматичным вздохом отпрянула Салли и, нащупав путы, принялась развязывать дьявольские узлы Альфа. – Когда ты впервые понял, что в меня влюбился? – бодро спросила она.

– В январе 1999, – брякнул Джеймс, надеясь чуточку спустить этот радужный пузырь, назвав дату в будущем.

Ошибочный расчет.

– Ничего, я подожду, – жизнерадостно заверила оптимистка. – А до той поры мы будем спать вместе?

– Черт возьми, Салли, не могла бы ты сосредоточиться на развязывании узлов?

– Я делаю все от меня зависящее. Сомневаюсь, что ты захочешь переехать ко мне. Безусловно, ты нравишься Исайе, но он немного старомоден. Наверняка притащится к двери спальни с дробовиком и священником. Нет, полагаю, лучше жить в твоей квартире. Должна заметить, она показалась мне довольно милой, когда я пришла за тобой тем утром, и мы впервые направились на север. Хотя не помешало бы перебраться в более зеленый район. Без сомнения, нам удастся найти жилье, которое подойдет обоим. Где-нибудь в колоритном местечке рядом с водой.

– Кто сказал, что мы будем жить вместе?

– Ну, это же логично.

Салли присела перед детективом на корточки и внимательно посмотрела снизу вверх.

– В конце концов, секс это замечательно, и было бы глупо обходиться без него аж до 1999 года только из-за твоего несносного упрямства.

– Не могла бы ты поскорее меня развязать? – умоляюще попросил Джеймс, чувствуя, что голова вот-вот взорвется.

– Милый, уже все сделано.

Он дернул руками, и веревки упали. Салли принялась возиться с узлами на лодыжках, но Даймонд отвел ее пальцы и сам избавился от пут, немного смутившись, что увлекся глупой перепалкой и даже не заметил, как она освободила его руки.

Через мгновение детектив встал, стремясь держаться как можно дальше и от Салли, и от искушения, потянул затекшие мышцы и зашагал по тесному непроглядному пространству. Насколько он мог судить, освещения здесь не было и на двери с внутренней стороны отсутствовала ручка.

– Мы ведь выберемся отсюда? – с пола спросила Салли.

Она не шевелилась, пока он исследовал кладовку, и голос звучал подозрительно спокойно.

– Разумеется, – отрезал Даймонд, сильно сомневаясь в сказанном. – Просто придется подождать до рассвета. Вверху имеется небольшое оконце, утром посветлеет. А сейчас чертовски темно, ничего не видно дальше нескольких дюймов.

Он наощупь пробирался назад к незагроможденному центру кладовки, двигаясь мимо рядов стеллажей туда, где осталась Салли, и чуть не рухнул на нее в темноте. Присел на корточки и дотронулся до сокамерницы, убеждая себя, что должен удостовериться, все ли с ней в порядке. Это стало первой ошибкой.

Его руки легли на ее плечи… такие мягкие, такие хрупкие под его жесткими ладонями. Салли встала на колени, подалась ему навстречу, обняла за талию и прильнула к Джеймсу в кромешной тьме. Он почувствовал ее напряжение и страх, который она старательно пыталась замаскировать.

– Даймонд, – тихим голоском попросила Салли, – не мог бы ты попритворяться какое-то время? Прикинуться, что меня любишь? Если честно, я немного напугана…

«Боже, какой же я размазня, какой болван, какой полный и абсолютный идиот!» – проклял себя Джеймс, обхватил хрупкий подбородок и приблизил к себе ее лицо, не в силах вымолвить ни слова – благодаря сохранившимся остаткам чувства самосохранения. Но то, как поцеловал ее, нежно лаская губами, обещая, утешая и поклоняясь, ухудшило дело даже больше пораженческих речей.

Салли вздохнула, немного расслабилась и крепче обвила его за талию.

– Раз уж не хочешь сказать, Джеймс, – прошептала она, – может, покажешь?

Даймонд опустил искусительницу на спину на прохладный линолеум. Салли стянула через голову хлопковый свитер, за ним последовал эфемерный кружевной бюстгальтер. Джеймс принялся целовать ее всю, каждый дюйм теплой, гладкой, обильной плоти, до которого мог дотянуться. Поцеловал ключицы и нежное местечко за ухом. Поцеловал сгибы локтей и нижнюю часть груди, избавляясь от своей одежды с неловкой поспешностью.

Пытался внушить себе, что делает это только ради нее, просто чтобы успокоить, раз Салли перепугалась, но прекрасно понимал, что это жалкая ложь. Он ласкал ее потому, что не мог с собой совладать. Уже неважно, что каждое прикосновение наносит невосполнимый ущерб его независимости, образу жизни, его душе наконец. Неважно, что Салли в конечном итоге заставит его страдать еще больше, чем сейчас.

Во мраке, на холодном полу, единственное, что имело значение здесь и сейчас – ощущение шелковистой кожи под руками, ее легкий всхлип, когда он втянул в рот напряженные соски, ее нетерпеливое ерзанье, когда он стащил джинсы с длинных стройных ног и отбросил прочь в темноту.

Он не хотел торопиться. Даймонд понятия не имел, сколько у них времени, но был шанс, что впереди долгая, очень долгая ночь. Хотелось растянуть время, сделать его бесконечным, но чем больше целовал ее, тем сильнее разгоралась собственная неодолимая страсть. Салли вцепилась в вихры Джеймса, и пока он лакомился ее грудью, прерывистое дыхание ерошило его волосы. Потом он отстранился, игнорируя легкий протестующий вскрик, и переместился губами вниз, на округлый животик.

– Нет, – сдавленно прошептала Салли, осознав его намерения за секунду до того, как он приступил к делу.

Но тут жадный рот нашел заветное местечко, и она выгнулась дугой, упершись пятками в пол.

Джеймс твердо держал ее бедра, пока первые судороги наслаждения рикошетом отдавались во всем его теле, требуя немедленного освобождения. Сдавленные всхлипы удовольствия едва не заставили его взорваться, и когда он наконец оторвался от восхитительного источника, то твердо нацелился затолкать ее под себя и погрузиться в вожделенный жар.

Салли, едва дыша, остановила его дрожащими руками.

– Подожди, – велела она, опрокинула его на спину и склонилась над распростертым телом.

Джеймс не видел выражения ее лица в темноте, но теперь он знал эту женщину так же хорошо, как собственное сердце. Полна решимости, немного смущена и очень, очень уверена в себе.

Черт, что она вытворяла губами! Трогательная неуклюжесть только усиливала удовольствие, пока она целовала плоские мужские соски, живот, зализывала шрамы, синяки и раны, полученные в сражениях последних пятнадцати лет. А потом приняла его в рот, щекоча шелковистыми волосами, возвращая интимную ласку, которую он ей подарил, и Джеймс испугался, что немедленно взорвется под нежной неискушенной пыткой.

Когда всякое терпение иссякло, Даймонд спихнул с себя лакомку с большей силой, чем требовалось.

– Не надо. Это… не… неправильно…

– Но я хочу, – прошептала Салли, и он поверил.

Потянулся к ней, но она уже оседлала лежащее навзничь тело, устроилась над окаменевшей до боли плотью и принялась опускаться так мучительно медленно, что Джеймс едва не потерял голову от небывалого наслаждения. Снова ухватился за гладкие бедра, устанавливая ритм, а потом, не в силах больше ждать, жестко толкнулся вверх, заполняя собой, заполняя любовью, которую отказывался признавать, и крепко держал, пока Салли снова не взорвалась, судорожно стиснув его там внутри.

А потом она обмякла с последним выплеском энергии и бессильно рухнула на любовника, который бережно поймал ее, перекатился на бок и прижал к себе. Салли задыхалась, как выброшенная на берег рыба, сердце колотилось втрое быстрее, чем у Даймонда.

Джеймс на миг так плотно прижал ее к себе, словно желал впитать всей кожей, всей душой, каждой клеточкой. Потом ослабил хватку, отвел влажные волосы с лица, попутно обласкивая пальцами и губами веки, скулы, подбородок, губы.

Медленно, бесконечно медленно Салли приходила в себя. Сердцебиение замедлилось, дыхание стало ровным, дрожь в теле унялась. Глубоко судорожно вздохнула и растаяла в мужских объятьях, обволакивая Джеймса, как горячий воск.

– Мы до чертиков удивим Альфа, если он решит нас навестить, – хрипло прошептала Салли. – А мне плевать. Если посмеет встать на пути истинной любви, пусть пеняет на себя.

– Салли, – напряженным виноватым голосом проскрежетал Джеймс. – Я тебе не подхожу.

– Согласна. Слишком старый, слишком бедный и слишком мрачный. Не переживай по пустякам. Я скоро постарею, пожертвую все свои деньги на благотворительность и постараюсь стать такой же угрюмой, как ты.

– Салли…

Она прильнула к нему губами, и Джеймсу пришлось ответить на поцелуй. Выбора не было.

– Не спорь, Даймонд. Когда мы вернемся в Сан-Франциско и привезем с собой мою сестру, можешь дать мне отставку. Ну, или попытаться, – добавила она, словно честность вынудила. – А сейчас просто заткнись и поцелуй меня.

– Только не жди, что я снова займусь с тобой любовью, – предупредил Джеймс, обхватил полные груди и почувствовал, как набухли соски. – Это одна из проблем преклонного возраста.

Очередная ложь. Он был более чем готов снова предаться любви, и она, при всем своем ограниченном опыте, вероятно, прекрасно это понимала.

– Даймонд, тебе тридцать восемь, а не семьдесят пять, – отрезала Салли. – И если ты втемяшил себе в голову, что больше меня не хочешь, лучше прислушайся к своему телу. Кажется, у него другое мнение.

Джеймс неожиданно сдвинулся, уложил подстрекательницу на спину и с захватывающей быстротой вклинился между белеющих в темноте ног. Ее черные волосы разметались на полу, слабый свет луны сквозь маленькое оконце отражался в распахнутых глазах. Даймонд обхватил хрупкое лицо ладонями, удерживая на месте, и она терпеливо ждала. Ждала всего, что он готов отдать.

Насколько он помнил, ни одна женщина никогда не была с ним терпеливой. Они всегда чего-то требовали, вечно жаждали невозможного, причем немедленно.

Салли тоже многого хочет. Она заслуживает самого лучшего. Но готова довольствоваться тем, чем он в состоянии поделиться. Джеймс уже перестал воспринимать ее как ворчливую избалованную яппи. Она взбалмошная, легкомысленная, забавная и очаровательная. И он перед ней абсолютно беззащитен.

– Ты смерти моей хочешь, – сдавленно пророкотал Джеймс, а тело само по себе занимало удобную позицию.

Салли обхватила его ногами, заманив в колыбель своих бедер.

– Только не в ближайшие пятьдесят лет, – отмахнулась она, поощрительно поглаживая сильную спину.

И Джеймс сдался. Можно устоять перед ней. Можно устоять перед соблазном секса. Но ни за что не одолеть голодную тоску своего одинокого сердца.

– Я не верю в счастливые финалы, – прошептал он в припухшие губы.

– Куда ты денешься. Смирись с неизбежным.

И впилась в него поцелуем. На какое-то время все аргументы иссякли, тела в полном единении взяли верх над разумом.

* * *

Салли тихонько спала в объятьях любовника. Даймонд дремал, положив голову на мягкую грудь. Едва первый серый рассветный луч просочился сквозь маленькое оконце под потолком, как Салли зашевелилась, ощущая приятную боль во всем теле, посмотрела на забывшегося Даймонда и немедленно захотела разбудить его губами. Только склонилась над ним, как Джеймс тут же распахнул глаза, во взгляде сверкало недвусмысленное предупреждение.

– Не смей, – проскрежетал он.

– Почему?

– Потому что тебе прекрасно известно, что произойдет, если ты ко мне прикоснешься, а мы, черт возьми, должны одеться и постараться выбраться отсюда, пока Альф не вспомнил, что мы здесь.

– Думаешь, он про нас забыл?

– Нет, но надежда умирает последней.

Даймонд ловко натянул на себя одежду, игнорируя ее задумчивый взгляд. Через мгновение детектив оказался вне досягаемости, обследуя склад, который по-прежнему по большей части утопал в непроглядной тьме.

Салли тоже начала одеваться, менее изящно, менее быстро – тело ломило в самых неожиданных местах.

Джеймс осматривал дверь, но обернулся на ее невольный стон.

– Ты в порядке? – нахмурившись, спросил он.

– Мне больно.

– Ничего удивительного. Ты просто не привыкла к такому бурному продолжительному сексу.

– Кто сказал?

– Я.

Повернулся спиной к двери, изрыгая привычные проклятья.

– Ручка с внутренней стороны отсутствует. Мы здесь в ловушке, пока Альф не придет за нами.

– Но ведь всегда можно…

– Забудь, – отрезал Даймонд, явно пребывая в сварливом настроении.

Салли натянула свитер через голову, предварительно вдоволь налюбовавшись любовными укусами на груди. Начала было подниматься за ноги, но тут же осела на пол, снова застонав.

– Никогда в жизни так не страдала, – заявила она. – Голова ноет от удара Альфа, спина – от ночи на полу, а ... в общем, все тело саднит. Угадай, что болит больше всего?

– Могу себе представить, – прекратив изыскания, протянул Даймонд, опускаясь на пол.

– Совсем не то, что ты подумал. Угадай, что болит больше всего? – настаивала Салли, схватившись за сердце нарочито трагическим жестом.

– Уверен, ты не замедлишь со мной поделиться, – безучастно ответил Джеймс.

– Так уж и быть. Вовсе не мое несчастное, удовлетворенное, пусть и в синяках тело. И даже не мое хрупкое сердце, со страхом ожидающее, что ты спляшешь на нем с притопами и прихлопами.

– Спляшу с притопами и прихлопами? – повторил Даймонд, на мгновение развеселившись и отбросив сдержанность.

– Не перебивай. Дело даже не в моем сердце, хотя оно разрывается на части. Так что, по-твоему, у меня болит больше всего?

– Что? – с величайшим терпением подыграл Джеймс.

– Желудок, – сообщила Салли, сумев полностью стереть с лица собеседника мрачную задумчивость.

– Желудок? – спросил он, не потрудившись скрыть недоверие.

– С прошлого вечера у меня маковой росинки во рту не было! – громко и беззастенчиво возопила несчастная. – Я умираю от голода, Даймонд!

Бессердечный негодяй с веселым хохотом прислонился к стене и вытянул перед собой длинные ноги.

– Тебе крупно повезло, детка. Нас заперли в нужном месте. Это не просто склад. Это продовольственный склад. Вокруг полно еды.

Игнорируя боль во всем теле, Салли вскочила и пристально вгляделась в ряды стеллажей, скрывающиеся в тени. Схватила что-то ближайшее – оказалось, пакетик кукурузных чипсов с сыром – нетерпеливо разодрала упаковку, усеяв крошками пол, и засунула в рот сразу несколько ломтиков. Бросив початый пакетик Даймонду, пустилась во все тяжкие, хватая все, что под руку подвернется, и запихивая в рот. Жевала изысканное печенье, курагу, полусладкий шоколад и пшеничные подушечки с малиновым вареньем и попутно учиняла как можно больший беспорядок, получая от разрушения небольшое мстительное удовлетворение.

– Вряд ли ты прихватил консервный нож, да? – повернулась она к Даймонду с банкой икры в руке.

Сокамерник по-прежнему сидел, прислонившись к стене, и невозмутимо поглощал чипсы.

– Нет.

– А швейцарский армейский нож?

– Я не бойскаут и не секретный агент Макгайер из телесериала. Со своей стороны, даже не мечтаю, что ты постараешься найти сигареты на этих полках?

– Нет там сигарет. Удивляюсь, как это ты еще весь не изнылся.

– Я давно перешел от стадии нытья к жажде кровавого убийства. К счастью для тебя, все свои проблемы я намерен вывалить на Альфа, пусть только появится.

Салли бросила икру обратно на полку, совершила еще одну ходку и раздобыла коробку сладких хлопьев. Вскрыла, села рядом с Даймондом и протянула ему.

Тот покачал головой и содрогнулся от отвращения, когда она засунула горсть этой гадости в рот.

– Я заработала зверский аппетит, – оправдываясь, выдавила обжора.

– Верю. Интересно, сколько обитателей курорта получают возможность есть икру вместе с переслащенными зерновыми, – размышлял детектив, хрустя чипсами.

– Должно быть, это личный тайник Барби. Даймонд, ты же не думаешь...

Не успела она закончить, как он закрыл ей рот рукой.

– Кто-то идет, – прошипел Джеймс ей на ухо. – Делай, как я скажу.

Салли кивнула, вытаращив глаза, он убрал ладонь с ее губ.

– Спрячься за полками и ляг на пол, – последовал еле слышный приказ.

– Зачем?

– Не хочу, чтобы тебя подстрелили.

– Не знала, что ты по-прежнему вооружен, – вздрогнула Салли.

– Я-то нет. А вот Альф и его приятели – наверняка. Делай, как я говорю.

– Кинешься на врагов с голыми руками? – чуть громче прошептала она.

– Делай, как я говорю, – потихоньку свирепея, отрезал детектив. – Я сам разберусь.

– И не подумаю, – нахально и уже во весь голос возразила Салли. – Не позволю тебе погибнуть в некой благородной попытке освободить нас. И не угрожай мне.

– И не собирался, – процедил Даймонд сквозь зубы. – Как бы мне того ни хотелось. Пожалуйста, – просьба прозвучала недвусмысленным предупреждением.

– Нет.

Детектив встал, качая головой, и тут звук шагов за дверью прорвал подкатывающуюся к Салли панику.

– Слишком поздно, – прорычал Джеймс. – Просто держись в стороне и…

– Нет, – отказалась упрямица, бросилась на него и обвилась вокруг тела, как пиявка.

Даймонд не решится на что-нибудь безрассудное, пока она у него на пути.

Салли невозмутимо игнорировала обычные витиеватые проклятья, пока Джеймс пытался вырваться из плена. Дверь открылась, показался Альф с огромным и неприятным на вид пистолетом, удобно устроившимся в мясистой руке.

– Ну, не прелесть ли? – хмыкнул он. – Надо было связать вас обоих.

– И что дальше, Альф? – спросил Даймонд, стараясь выглядеть достойно с обернутой вокруг себя женщиной. – Не слишком ли далеко зашла игра?

– Не слишком. Закончим, когда получим настоящего сокола.

Салли не смогла удержаться от легкого горестного вздоха – ее худшие опасения подтвердились.

– Мы не знаем, где он, – отрезал Даймонд.

– Тем хуже для вас. Пожалуй, вам придется объясняться с доном Сальваторе. Честно говоря, не хотелось бы мне оказаться на вашем месте. А пока я привел вам посетителя. Еще один нежеланный гость гостеприимного заведения «Десерт Глория».

Втолкнул маленькую тщедушную фигурку и захлопнул дверь.

Салли отцепилась от Даймонда, бросилась к оседающему телу и успела поймать, пока девушка не рухнула на пол.

– Люси! – воскликнула она. – Слава Богу, ты здесь.