Текст книги "Наследие прошлого"

Автор книги: Энн Мэтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

– Куда мы идем? – поинтересовалась она.

– В мои апартаменты, – невозмутимо ответствовал он. – Расслабься. Мы поужинаем там – так гораздо лучше.

– О!.. – На мгновение Маделин потеряла дар речи, потом забормотала: – Но я не уверена, что…

Он вздохнул и покачал головой:

– Не будь ханжой. Я не собираюсь приставать к тебе, ты ведь и сама об этом прекрасно знаешь.

– Простите, – покорно выдавила она, и Николас окинул ее сердитым взглядом.

Когда приехал лифт, Маделин снова неожиданно вспомнила о Марии. Ну конечно, с ними будет ужинать его дочь, поэтому они и поднимаются в его апартаменты.

По устланному ковром коридору, миновав несколько дверей, они дошли до номера Николаса. Внутри все было настолько великолепно, что у Маделин от восхищения перехватило дыхание; высокие сводчатые потолки с лепниной, альков с мраморными колоннами, повсюду высокие вазоны с длинноногими красными розами, стены, обшитые парчой с серебряными и золотыми узорами, атласная обивка мебели, пол устилал кремового цвета ковер, окна закрывали серебристые бархатные портьеры. Маделин никогда в жизни не бывала в комнате, подобной этой, и была настолько потрясена ее богатым убранством, что не сразу осознала, что в ней, кроме них, больше никого нет.

Николас сбросил дубленку, закрыл дверь и теперь стоял, забавляясь ее изумлением.

– Я так понимаю, что тебе здесь нравится, – сухо заметил он, и она немедленно повернулась к нему лицом.

– Прямо как в кино, – пробормотала она, разводя руками. – Я едва могу поверить в то, что попала в такую роскошь. Может, я сплю?

– Нет. – Он улыбнулся. – Снимай пальто.

Он открыл другую дверь, которая, как оказалось, вела в чисто мужскую комнату. Пол в ней был устлан темно-зеленым ковром, кровать убрана таким же по цвету покрывалом.

– Должен признать, что я люблю удобные кровати.

Маделин смущенно отвернулась. Видение Николаса, лежащего в постели, взволновало ее, и она почувствовала, как ее руки непроизвольно сжались.

– А теперь, – заявил он, – у меня для тебя подарок.

– Для меня?

– Конечно. – Он взял со стола коробку и сунул ей в руки. – Я подумал, что будет лучше отдать тебе это наедине. Наверное, Диана не одобрила бы этого.

В коробке были ветки орхидеи, у цветков были кремовые с коричнево-красным лепестки, которые по цвету гармонировали с волосами Маделин. Она никогда не получала таких красивых и дорогих цветов, и, когда она открывал коробку, пальцы ее дрожали.

– Они прекрасны! – воскликнула она, подняв глаза на Николаса. – Спасибо большое.

Он пожал плечами и предложил:

– Приколи их к своему платью, там они будут отлично смотреться.

– Еще раз благодарю, – улыбнулась Маделин и сделала так, как он сказал.

Стук в дверь оповестил о прибытии двух официантов, которые принесли заказанный Николасом ужин. Они быстро накрыли стол, засверкавший серебром и хрусталем. Официанты остались, чтобы обслуживать их за ужином, и Маделин со смущением почувствовала, что они с любопытством исподтишка рассматривают ее. Она была уверена в том, что они поняли, что она не привыкла к такому почтительному обращению, и поэтому ее аппетит был слегка испорчен. Николас же за столом вел себя совершенно непринужденно, с сознанием дела пробуя разные вина. Еда была приготовлена великолепно, и Маделин признала, что шеф-повар здесь такой же опытный, как и в «Короне», и подумала, что они с Эдрианом не ужинали здесь раньше только потому, что наверняка все столики по вечерам были заняты.

За необыкновенной закуской из грейпфрута последовал консоме со специями и маринованной вишней, затем камбала под винным соусом, цыпленок Маренго с золотисто-коричневой корочкой, обложенный трюфелями и крошечными хрустящими рогаликами. Наконец, подали десерт, и у Маделин перехватило дыхание при виде поставленных перед ней сладостей. Земляничные бисквиты со взбитыми сливками, обсыпанные орехами и украшенные вишнями. Когда она их попробовала, вкус пирожных превзошел все ее ожидания, и в результате она объелась.

Официанты убрали посуду, подали кофе и удалились. Николас поднялся и подошел к бару.

– Какой ликер ты хотела бы к кофе, – осведомился он.

– Ликер? – Маделин покачала головой. – По правде говоря, я не думаю…

– Чепуха. – Он улыбнулся. – Я хотел предложить тебе зеленый шартрез, но подумал, что фруктовый бренди будет менее губителен.

– Только если так, – вздохнула она. – Еда была просто великолепная.

– Ты чем-то обеспокоена, – заметил он и, наклонившись вперед, поставил на столик пустой бокал. Маделин не сводила с Николаса глаз, она была очарована им. Наверное, итальянская кровь наделила его такой животной грацией и физическим магнетизмом.

– Я… э-э… я думаю, что должна идти, – пробормотала женщина, опустив голову и разглядывая свое золотое обручальное кольцо, ее волосы упали ей на лицо, скрыв его словно шелковой вуалью. Она чуть не подпрыгнула, ощутив прикосновение его пальцев к своим волосам и к уху. Пальцы были твердые и прохладные, они осторожно провели по ее горячей щеке.

Маделин взглянула на Николаса. Он казался все таким же расслабленным, но она знала, что на самом деле это не так. Его большой палец совершал круговые движения, пробуждая в ней эротизм, который испугал ее своей силой. Его богатый опыт в общении с женщинами почему-то не пугал, а только возбуждал ее.

– Пожалуйста, – мягко запротестовала она, подняв руку, чтобы остановить его. К ее изумлению, он взял ее руку в свою и поднес к губам, повернул ладонью вверх и поцеловал нежно, но требовательно.

– Ты так испугана, – почти прошептал он, немного удивленно и слегка раздражаясь. – Не надо. Я не собираюсь причинять тебе вред.

– Я не испугана! – жарко воскликнула она. – Просто я не падаю в обморок, когда вы рядом, и веду себя совершенно нормально.

– Тогда иди сюда, – с неприкрытым ехидством спокойно перебил ее Николас.

Маделин резко вскочила, вырвав у него руку. Эдриан был прав. Не ей тягаться с Николасом Витали. Он знал все правильные ответы, она – нет.

Она ожидала, что он тоже встанет, но он, небрежно развалившись на диване, просто наблюдал за ее смущением.

– Я полагаю, вы думаете, что все это чрезвычайно забавно, – наконец сказала она, сцепив пальцы.

Николас пожал плечами. По правде говоря, ему совсем не хотелось анализировать собственные чувства. Обычно ему просто хотелось сломить сопротивление женщины силой своей притягательности. С Маделин он ощущал настойчивую необходимость защищать ее, если нужно – даже от нее самой.

– Сядь, – попросил он.

Маделин помотала головой:

– Мне надо идти.

Теперь Николас поднялся и сверху вниз посмотрел на нее. Он был гораздо выше ее ростом, и она немедленно почувствовала себя в крайне невыгодном положении. Но не смогла ни на йоту сдвинуться с места, чтобы отойти от Николаса.

Его глаза потемнели и казались бездонными.

– Ну? – шепнул он.

– Ну – что? – спросила она, неровно дыша.

Он улыбнулся, обхватил ее за плечи и притянул к себе так, что она ощутила каждый мускул его тела. Николас приник губами к ее шее; это теплое настойчивое прикосновение пьянило не хуже вина. Он целовал ее плечи, шею, затылок, а Маделин все нетерпеливо ждала, когда же он поцелует ее в губы. Но он этого не сделал.

Она обвила руками его за шею и с болью в голосе попросила:

– Пожалуйста, не надо меня мучить.

Он серьезно посмотрел ей в лицо, глаза его манили, словно глубокий омут. Ее губы раскрылись, и он, застонав, прижался к ним ртом.

Маделин крепче обхватила его за шею, все сильнее прижимаясь к нему, ее невостребованная страсть грозила вот-вот вырваться наружу, но он внезапно высвободился из ее объятий и мягко оттолкнул от себя.

– Господи! – пробормотал он и медленно направился к бару. Налил себе виски, выпил и только после этого повернулся к ней. – Маделин, я только человек. Насколько опасен, по-твоему, я могу быть?

Маделин вспыхнула под его испытующим взглядом, но стыдно ей не было. Она прекрасно понимала, что никогда раньше не испытывала такого порыва страсти.

– Ты… ты больше не пугаешь меня, – тихо пробормотала она, не глядя на него. – Наоборот, ты… ты… ну… возбуждаешь.

Николас издал невразумительное восклицание и стремительно подошел к ней. Твердо взяв ее за плечи, он сказал:

– Маделин, ты невинна, ты не могла действовать так! Это неправильно. Черт побери, почему ты мне доверяешь? Ты даже не представляешь, насколько я был близок к тому, чтобы окончательно потерять контроль над собой.

Маделин выкрутилась из-под его рук.

– Все в порядке, – холодно произнесла она. – Ваша позиция мне понятна. – Она повернулась и подошла к стулу, на котором лежало ее пальто. – Благодарю вас за очень приятный и поучительный вечер, мистер Витали.

Николас вздохнул, быстро подошел к ней, сбросил с ее плеч пальто и снова прижал спиной к себе. Она чувствовала, как его губы скользят по ее волосам, слышала его неровное дыхание.

– Милая, – простонал он, – я не в состоянии держать тебя так и нормально разговаривать. Я хочу тебя, господи, как я хочу тебя, но я чувствую это по-другому, совсем не так, как к кому-то другому. – Он развернул ее лицом, и она увидела, что он побледнел так, что этого не мог скрыть даже загар. – Маделин, не заставляй меня ненавидеть себя.

Маделин нежно обвила руками его шею:

– Ты думаешь, я легкомысленная?

Он зарылся лицом в ее мягкие волосы:

– Нет, конечно нет. Я знаю, что ты чувствовала то же самое прошлым вечером, не знаю почему, но я это знаю.

Маделин покачала головой:

– Николас, ты сошел с ума. К тому же наверняка завтра утром ты пожалеешь об этом.

Он поднял голову, на его губах заиграла легкая улыбка.

– Милая, если бы я захотел заняться с тобой любовью, ты смогла бы отказать мне?

Маделин не могла скрыть своего смущения, но опустила голову в молчаливом отрицании.

– Итак, я очень галантен, тебе так не кажется? – Он отстранил ее от себя. – А теперь не будем делать глупостей. Я отвезу тебя домой.

Пока Маделин непослушными руками натягивала пальто, Николас жадно наблюдал за ней. Когда он приглашал ее на ужин прошлым вечером, то почувствовал, что происходит что-то важное, но до этого момента он не понимал, насколько сильно его чувство. С тех пор как умерла Джоанна, у него были дюжины женщин, тянувшиеся к нему из-за богатства и привлекательности. Маделин, он знал это точно, была совсем другая. Николас не смог бы объяснить свою уверенность, но она так разительно отличалась от всех других женщин, что он не сомневался в своей правоте относительно ее. Он хотел знать о ней все: ее чувства, мысли, желания тела. Для него все это было в новинку, и он чувствовал беспричинную ревность к неизвестному Джо.

Маделин наконец справилась с пальто и повернулась к нему.

– Я готова, – спокойно объявила она.

Николас кивнул и поднялся из кресла:

– Когда я увижу тебя снова?

Маделин пожала плечами:

– Не знаю.

– Правда?

Маделин беспомощно посмотрела на него.

– Не дразни меня, – пробормотала она и опустила голову.

Николас застегнул дубленку. Он не поручился бы за себя, дотронься до нее еще хоть раз, и едва сдерживался, чтобы не оставить ее у себя до утра.

– Ладно, тогда до завтра.

Маделин подняла на него глаза:

– Но завтра… Диане это не понравится. – Она вздохнула. – Должна ли я оставлять ее на два вечера подряд?

Николас пожал плечами:

– А почему нет? – Он нахмурился. – Знаешь, вот что: бери ее с собой, а я приглашу Марию. Как тебе?

Николас ненавидел себя за эти слова, но ведь тогда он снова увидит ее. Маделин улыбнулась.

– Спасибо тебе, дорогой, – прошептала она, но он отвернулся. – Я позвоню тебе завтра?

Николас кивнул и скривился:

– Конечно. Как бы ужасно это ни звучало, а я бы очень хотел, чтобы она отказалась. – Он усмехнулся. – Ну что? Пошли?

Глава 5

По дороге к Ивенвуд-Гарденс Маделин почувствовала сожаление, что вечер кончился. Она теперь знала, что полюбила, и расставание с Николасом подтвердило это ощущение.

– Куда мне позвонить тебе завтра? – спросила она, когда они остановились у ее дома.

– На завод – большую часть дня я пробуду там. Ты ведь знаешь номер?

– А меня соединят с тобой без лишних вопросов?

Николас усмехнулся:

– Конечно, если я дам соответствующее указание. – Он вздохнул. – Я буду ждать. Жаль, что тебе завтра надо на работу, тогда мы могли бы побыть вместе еще немного.

Маделин тоже вздохнула:

– М-м-м, это было бы неплохо. Но мне пора идти, уже слишком поздно. Спасибо тебе за все, Николас.

– Просто Ник, – мягко поправил он, синие глаза лукаво блеснули. – Не слишком лестное имечко – так ведь зовут дьявола, но вполне подходящее, ты так не думаешь? Многие люди считают, что я абсолютно аморальный тип.

– А ты сам тоже так считаешь? – с улыбкой поинтересовалась она.

Он пожал плечами.

– Я дам тебе возможность судить самой, – ответил он.

Маделин выскользнула из машины, он захлопнул за ней дверь и, прежде чем уехать, высунулся из окна и пожелал:

– Будь умницей.

Когда Маделин вошла в квартиру, Диана еще не спала – сидя в постели, она читала книгу. Было только десять часов, но девушка выглядела рассерженной.

– Вы сидели в машине целых десять минут! – немедленно обвиняющим тоном заявила она.

Маделин растерялась:

– Ты что, шпионишь за мной?

Диана даже соблаговолила немного смутиться.

– Я услышала, как подъехала машина, – объяснила дочь, – потом выглянула в окно, чтобы посмотреть, кто это. Машину я узнала сразу и поняла, что это вы.

– Понятно. – Сняв пальто, Маделин повесила его в гардероб. – Скажи мне, он тебе понравился?

– У меня не было возможности понять, нравится он мне или нет, – холодно ответила Диана, – он кажется неплохим человеком.

У Маделин немного отлегло от сердца.

– Диана, – нерешительно начала она, – м-м… у него есть дочь, она чуть помладше тебя. Ты бы хотела завтра поужинать с ними?

Девушка удивленно уставилась на мать:

– Что, одна?

– Конечно нет. – Маделин вздохнула. – Мы будем вчетвером.

Диана, пожав плечами, не ответила сразу; она размышляла – стоит ли ей соглашаться. С одной стороны, если она откажется, мама, возможно, все равно поедет и снова будет ужинать с ним наедине, но, с другой стороны, если она согласится, они могут решить, что она одобряет их роман. А она была настроена решительно против.

Маделин ждала, моля Бога, чтобы Диана согласилась. По крайней мере, тогда у нее появится шанс узнать Николаса получше.

А дочь, очевидно, боролась с собой. Но в конце концов решила принять приглашение – ее любопытство победило. И вообще, будет о чем рассказать девчонкам в школе; еще бы – ужин с владельцем завода.

– Ну хорошо, – слегка сердито сказала она. – Но не жди от меня восторгов по его поводу. Может, он только развлекается за наш счет.

– Я рада, что ты согласилась, – спокойно поблагодарила Маделин. Было очевидно, что дочь старается спровоцировать ее на спор и заронить в душе Маделин сомнения насчет того, стоит ли вообще им идти.

В среду Маделин никак не могла сконцентрироваться на своей работе, предвкушая предстоящий вечер. Ее очень беспокоила Диана. А что, если она станет вести себя вызывающе? Она была вполне способна на это, ведь раньше никто не проявлял такой настойчивый интерес к ее матери.

Во время утреннего перерыва на кофе Маделин позвонила Николасу из буфета, чтобы не вступать в перепалку с Эдрианом, если он вдруг застанет ее за разговором.

Николас ответил сразу же:

– Ну, каков вердикт?

– Она сказала, что пойдет, – быстро проговорила Маделин, – но не могу сказать, что я очень обрадована этим.

– Почему? – озадаченно поинтересовался он.

– Ты не знаешь Диану. Боюсь, что она может вытворить что-нибудь ужасное и поставить всех в неудобное положение.

Он рассмеялся, и она закусила губу.

– Расслабься! – попытался успокоить он. – Она всего лишь ребенок, а я умею находить общий язык с детьми.

После этого разговора Маделин еще долго размышляла над словами Николаса. Ей очень хотелось бы, чтобы он оказался прав, и, если так и будет, что он может подумать, когда узнает ее историю? Он ведь считает ее молодой, невинной и очаровательной. Что же он может подумать, когда услышит правду?

Вечером, когда в семь пятнадцать заехал Николас, Маделин и Диана были уже готовы к выходу. Маделин надела короткое зеленое платье из джерси, Диана землянично-розовый льняной костюм. Обе выглядели прекрасно, так что, когда они предстали перед взором Николаса, он даже не нашел что сказать.

Диана была живым воплощением скептицизма, но и ей пришлось признать Николаса очень привлекательным мужчиной. Он вел себя крайне обходительно, так что голова Маделин, впрочем, как обычно, при виде него, пошла кругом.

Приехав в «Стаг», они поднялись в апартаменты Николаса. По дороге Диана преимущественно молчала – она сосредоточенно впитывала атмосферу невиданной ею роскоши, которая царила в отеле. Когда они зашли в номер, у нее, как прежде у ее матери, перехватило дыхание, так что сначала она даже не заметила невысокую темноволосую девушку, поднявшуюся им навстречу с дивана.

– Маделин, это Мария, – представил Николас, – Мария, это миссис Скотт.

Мария оказалось совсем не похожа на несмышленого подростка, как описывал ее отец. Длинные волосы были распущены и у ушей вились очаровательными кудряшками, на ней был темно-синий вельветовый брючный костюм – явно произведение дорогого модельера.

– Очень приятно, – негромко сказала она, пожимая руку Маделин, глаза ее смотрели тепло и дружелюбно.

– Здравствуй, Мария, – улыбнулась Маделин и взглянула на Николаса. Он повернулся и пригласил:

– Диана, проходи, познакомься с моей дочерью.

Девушка неохотно шагнула вперед – она ожидала, что Мария окажется совсем не такой. Почувствовав, что ее враждебность совсем не соответствует общему настроению, она еще больше замкнулась. Мария же тем не менее совершенно спокойно и тепло обменялась рукопожатием с Дианой, потом подошла к отцу и поинтересовалась:

– Ужинать мы будем здесь?

Тот повернулся к Маделин:

– А ты хочешь поесть внизу? – Было видно, насколько обеспокоена Маделин растущим неудовольствием и напряжением Дианы, поэтому Николас решил дать ей возможность выбора.

– Думаю, так будет лучше, – мягко ответила она, глядя ему в глаза.

– Хорошо. Сначала выпьем что-нибудь, а потом спустимся в ресторан. – Он подошел к бару, чтобы смешать напитки. – Что ты будешь? То же, что вчера? – Маделин кивнула, а Николас спросил:

– А как насчет тебя, Диана? Чего бы ты хотела? Апельсиновый сок со льдом или ликер?

– Мне апельсиновый сок с лимоном, – попросила Мария, подойдя к отцу. – А ты что будешь, Диана?

Маделин нервно переплела пальцы, но дочь спокойно ответила:

– Спасибо. Мне то же самое.

Атмосфера накалялась. Маделин понимала, что, возможно, она все преувеличивает, но присутствие Дианы придавало происходящему значение душераздирающей драмы. Конечно, это выглядело нелепо, и ей очень хотелось, чтобы дочь вела себя так же непринужденно, как Николас и Мария.

Разобрав бокалы с напитками, они сели, Маделин и Николас закурили.

– Скажите, – обратилась Мария к Маделин, – вы всю жизнь живете в Оттербери?

Та покачала головой:

– Нет, я родилась в Лондоне, а здесь живу последние пять лет.

– О, понимаю. Мне нравится Лондон. – Она мечтательно вздохнула. – Здесь я в шестой раз, а мне очень хотелось бы пожить в Лондоне, хотя бы какое-то время.

– Тогда тебе следует выйти замуж за англичанина, – заметил Николас, но Мария помотала головой.

– Я думаю, что выйду замуж за итальянца, – задумчиво ответила она. – Они ужасно красивые и мужественные, как вы думаете, миссис Скотт?

Маделин была несколько смущена откровенностью этих слов.

– Я немного знаю об итальянцах, – спокойно ответила она.

– Надеюсь, вы узнаете о них больше, – улыбнулась Мария.

Маделин кивнула головой, предпочитая не комментировать эту реплику, и Мария повернулась к Диане.

– А ты как думаешь? – спросила она, пытаясь подключить девушку к беседе.

Диана равнодушно пожала плечами.

– Не думаю, что вообще хочу выходить замуж, – холодно ответила она. – По-моему, карьера гораздо важнее мужчин.

Маделин напряглась. По всей видимости, Диана решила покапризничать. Она хотела было как-нибудь смягчить высказывание дочери, но Николас опередил ее.

– Мужчины! – улыбнулся он. – И что же ты знаешь об этом, Диана?

Девушка беспокойно поерзала:

– Я знаю, что большинство мужчин ожидают от своих жен, чтобы они повиновались каждому движению их руки и каждому приказанию.

– Ты имеешь в виду кого-то в частности? – скептически поинтересовался Николас. – Насколько мне известно, большинство мужчин принимают активное участие в ведении хозяйства и в воспитании своих детей.

Диана сморщила нос, его мнение ее явно не интересовало.

– Что ж, в любом случае я считаю, лучше чем-то заниматься, чем выслушивать мужчин, надоедающих своими идеями.

Вечер был испорчен. Выходка Дианы задела всех, так что Маделин порадовалась, когда ужин наконец закончился. И Николас, и Мария делали все, что могли, чтобы Маделин хоть немного расслабилась, но без особого успеха – она чувствовала себя не в своей тарелке.

Когда Николас привез Маделин и Диану домой, было половина десятого. Доехав до их дома, он повернулся к ним и сказал:

– Ты иди домой, Диана, мне нужно поговорить с твоей мамой.

Девушка молча вышла из машины, не побеспокоившись о том, чтобы поблагодарить его за изысканный ужин, и, когда она ушла, Маделин печально заметила:

– Это был ужасный вечер. Просто не знаю, что ты теперь должен о нас думать.

Он, задумчиво глядя на нее, ответил:

– Не стоит переживать из-за Дианы. Просто она боится и смущена теми вещами, которые пока не понимает. – Он вздохнул. – У меня не очень-то получилось помочь, да?

Она положила голову ему на плечо.

– У нее нет причины чувствовать себя так. Она прекрасно знает, что я никогда не стану делать того, что может причинить ей боль.

Губы Николаса нежно коснулись ее щеки.

– Мне надо ехать, – неохотно проговорил он. – Сможем мы встретиться завтра?

Маделин нахмурилась.

– Может, отложим встречу до послезавтра? – робко осведомилась она. – За это время я попытаюсь заставить Диану понять меня.

– Хорошо. Тогда мы вместе поужинаем.

Маделин выскользнула из машины.

– Ты ведь все понимаешь, Николас, правда? – на прощанье с надеждой спросила она.

Он нерешительно улыбнулся в ответ:

– Стараюсь понять. – Потом нахмурился. – Будь готова к тому времени, когда через два дня я заеду за тобой. – И, капризно посмотрев на нее, он уехал.

Когда Маделин вошла в квартиру, Диана была уже в постели и притворялась, что спит. Маделин решила, что пытаться вступить в диалог с дочерью в данный момент бесполезно, и молча отправилась спать.

Утром Диана ушла в колледж, едва перемолвившись с матерью парой слов, Маделин не стала останавливать ее. Почему же Диана так себя ведет? Она ведь сама видела, что между ней и Николасом чисто дружеские отношения, так что у нее не было причины так открыто выказывать свою антипатию и ревность.

В тот день Маделин работала автоматически, ей не давали покоя воспоминания о прошлом вечере.

За ужином Диана поинтересовалась:

– Сегодня ты тоже уходишь?

Маделин подняла на нее глаза.

– Нет. Не ухожу. Почему ты так решила? – Она так до сих пор и не смогла решить, как ей правильно вести себя с дочерью в сложившейся ситуации.

Диана пожала плечами:

– Просто я так подумала. – И как бы между прочим спросила: – Ты сердишься на меня?

– С чего ты взяла? – холодно, вопросом на вопрос ответила Маделин.

Диана выглядела немного пристыженной, но сдаваться не собиралась:

– Ну и ладно. Я ведь тебе сразу сказала, что не хочу ужинать с ними. Они люди не моего круга.

Маделин возмущенно воззрилась на дочь.

– А кто люди твоего круга? – сердито поинтересовалась она. – Полагаю, ты в очередной раз намерена произнести имя Эдриана.

Диана скривила губы.

– Эдриан, по крайней мере, не развлекается за наш счет, – заявила она. – Ты ведь не можешь думать, что Николас Витали всерьез заинтересовался тобой!

– Я думаю, что ты очень злая и грубая девочка, – с трудом сдерживая гнев, проговорила Маделин. – Только не воображай, что твои слова хоть сколько задели меня. Мне достаточно лет, чтобы со своими делами я могла разбираться сама.

– Ты ведешь себя как дура! – воскликнула Диана.

Маделин сжала кулаки, почувствовав непреодолимое желание ударить дочь. У нее не было никакого права так разговаривать с матерью, что бы она ни чувствовала.

Но она встала из-за стола, направилась в спальню и закрыла за собой дверь, оставив Диану наедине с ее переживаниями. По правде говоря, девушка прекрасно понимала, что позволила себе лишнее, но какой-то дьяволенок внутри не дал ей вовремя остановиться.

Следующим вечером, собираясь на свидание с Николасом, Маделин размышляла, не слишком ли глупо она ведет себя, рискуя дружбой и взаимопониманием с дочерью ради мужчины, которого она знает меньше недели. Но когда они встретились, все ее сомнения рассеялись словно дым.

В этот раз она не стала надевать пальто – на улице было довольно тепло. Облегающий костюм бронзового цвета сидел на ней великолепно и шел ей чрезвычайно. Волосы она забрала во французский пучок, оставив изящные завитые прядки на затылке.

Наконец весна целиком и полностью вступила в свои права, воздух был теплый и удивительно свежий и чуть сладковатый.

Николас помог ей сесть в машину и скользнул за руль. Его острый и в то же время нежный взгляд не упустил ни одной детали ее облика.

– Почему ты подобрала волосы? – капризно поинтересовался он.

Маделин автоматически провела рукой по волосам:

– Тебе не нравится? Мне не идет?

– Да нет, все хорошо, просто мне нравится, когда они распущены. Ты ведь не собираешься как-нибудь подстричься, правда?

Маделин, расслабившись, улыбнулась.

– Нет, если ты этого не захочешь, – промурлыкала она. Николас, окинув ее ласковым взглядом, завел мотор, и машина плавно тронулась с места.

Этим вечером они выехали из Оттербери и направились в Хайнук – ближайший пригородный поселок. На его окраине располагался небольшой отель, о существовании которого Маделин даже не подозревала. Они припарковались в его дворе, и, прежде чем выйти из машины, Николас повернулся к Маделин.

– Я подумал, что нам лучше не оставаться совсем наедине, – тихо сказал он. – Как ты думаешь?

– Когда я с тобой, я ни о чем не думаю, – просто ответила она, и он на секунду притянул ее к себе и прижался губами к ее рту.

– У меня есть несколько не слишком приятных новостей, – прошептал он ей на ухо.

Сердце Маделин ушло в пятки, и она почувствовала, как кровь отхлынула у нее от лица.

– Что случилось? – спросила она, холодея в ожидании ответа.

Николас нежно обхватил ее лицо ладонями:

– Завтра я должен вернуться домой.

– В Рим? – уныло прошептала Маделин.

– Боюсь, что так. – Он легко коснулся губами ее глаз. – Ты будешь скучать по мне?

Маделин тяжело вздохнула.

– Не будь глупеньким, – упавшим голосом пробормотала она. – Ты прекрасно знаешь ответ на этот вопрос. – Она вдруг резко дернула головой, освобождаясь от его рук.

Он улыбнулся:

– Знаю. Но меня не будет всего несколько дней.

Маделин изумленно подняла на него глаза:

– Но я подумала, что ты имел в виду навсегда.

Николас засмеялся:

– Я так и понял. Просто проверял твою реакцию.

Маделин помотала головой.

– Ты настоящий негодяй, – укоризненно заметила она.

– Правда? – улыбнулся он, и теперь она обхватила его лицо ладонями. Так приятно было осознавать, что они настолько близки, и она легко, дразняще коснулась губами его губ. Но ему этого явно было мало, на секунду он позволил ей отстраниться, а потом его сильные руки крепко прижали ее к нему.

Наконец, переводя дыхание, он взволнованно пробормотал:

– Ну и до каких пор мы будем продолжать в таком духе?

Маделин покачала головой:

– Ты уверен, что хочешь продолжать встречаться со мной? Ты не просто играешь моими чувствами?

Николас приподнял ее лицо за подбородок, глаза его сердито блеснули.

– Держу пари, за это замечание несет ответственность твоя маленькая дочурка, – гневно заметил он.

– Да, она, – устало признала Маделин, беря его за руку и кладя его ладонь себе на шею. Как только она сделал это, что-то больно кольнуло ее в палец, она поднесла его руку к глазам, чтобы выяснить, что причинило ей боль, и оказалось это было кольцо-печатка с изумрудом, надетое на мизинец, – изящная золотая вещица, стоившая, должно быть, целое состояние.

– Нравится? – спросил он, глядя, как она поглаживает подушечкой указательного пальца зеленый камень и его инициалы, выгравированные на золоте.

Она улыбнулась:

– Оно очень красивое. Подарок жены?

Он покачал головой:

– Мы с Джоанной познакомились всего за несколько месяцев до нашей свадьбы. Это было, когда я впервые приехал в американский филиал компании. Полагаю, тогда я был слишком молод и впечатлителен и не вполне осознавал, что Джоанна видела во мне шанс войти в международное светское общество. Как бы то ни было, когда она забеременела, я был не в восторге, а она обвинила меня, что я разрушил ее жизнь. К несчастью, ребенок родился недоношенным, а пока Джоанна выздоравливала после тяжелых родов, подхватила какой-то вирус, который совершенно подкосил ее. – Он непроизвольно приподнял плечи. – Вскоре она умерла. Естественно, я винил во всем только себя. Но время все расставило по своим местам, и Мария оказалась для меня достаточно убедительной причиной для того, чтобы продолжать жить.

– Мне очень жаль. – Маделин закусила губу.

Николас вздохнул:

– Все это было давным-давно. – Потом он снял кольцо с пальца и, взяв Маделин за руку, заменил ее обручальное кольцо на перстень со своими инициалами.

Маделин изумленно посмотрела на него, и он сказал:

– Ты первая женщина, которой я надел кольцо в знак моей любви. Кольца Джоанны символизировали нечто другое. Думаю, можно сказать, что мой отец купил ее для меня – она родом из аристократической бостонской семьи.

Маделин в замешательстве крутила кольцо на пальце:

– Но я не могу носить его, Ник.

– Почему нет? – мягко поинтересовался он, методично вынимая из ее волос шпильки. Волосы бронзовым каскадом рассыпались по ее плечам. – Вот так лучше. – Он погрузил пальцы в ее густую шевелюру, и она затрепетала от этого прикосновения…

Наконец, отстранившись от нее, Николас сказал:

– В понедельник я позвоню тебе из Рима. Я уезжаю утром, думаю, что весь понедельник и вторник буду работать, вернусь, скорее всего, в среду или четверг. Носи это кольцо, пока меня здесь не будет.

Немного помедлив, Маделин прошептала:

– Хорошо. Если хочешь, пусть будет так.

Из-за предстоящего отъезда Николаса вечер имел горько-сладкий привкус, и Маделин уже чувствовала, что следующие несколько дней будут тянуться для нее как несколько лет.

Довезя ее до дома, он несколько поспешно распрощался с ней, пообещав позвонить, как только сможет. Звонить ей он мог бы только в школу, потому что дома у нее не было телефона, и его несколько раздражало то, что он не мог связаться непосредственно с ней.