Текст книги "Четыре года без тебя"

Автор книги: Энн Мэтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

– Объясни наконец, что стряслось?

Грэм старался выглядеть спокойным, но было заметно, что он нервничает. Прошла целая неделя, как Флисс побывала на авиабазе в Крэйторпе, а они до сих пор не обсудили, что делать дальше. Флисс казалось, не позвони она Грэму, сам бы он ни за что не пришел.

Грэм очень дорожил своей репутацией викария прихода Сент-Маргарет. Не хватало только, чтобы по городу поползли нелепые слухи. Но Флисс нуждалась в его поддержке и советах.

– Если бы ты знал, Грэм, как мне сейчас тяжело. Я не знаю, как теперь быть, – сокрушенно начала она.

– Пожалуйста, объясни мне толком, в чем дело, – спокойно ответил Грэм.

– Мне нужно многое рассказать тебе, – продолжала она.

Грэм взял ее руку в свою теплую ладонь.

– Я вижу, что ты расстроена, Флисс, – мягко сказал он. – Чем я могу помочь? Ты должна знать, что я люблю тебя по-прежнему.

– Знаю… – сказала Флисс, и глаза ее увлажнились. – Мы еще ни разу не поговорили с тобой с тех пор, как узнали, что Морган жив. Будь тетя Софи рядом, я бы не чувствовала себя так одиноко.

– Поверь, Флисс, мне тоже нелегко. Целыми днями думаю только о тебе.

– Когда мы встретились с Морганом… в общем, он повел себя очень агрессивно. Мы стали совсем чужими друг другу.

Грэм ласково сжал ее руку в своей ладони.

– Так не принято говорить, но от этого мне стало немного легче, – невольно вырвалось у Грэма. – Не хотелось бы выслушивать признания о твоей любви к Моргану.

– Значит, ты не сердишься на меня?

– Я сержусь на тебя? – удивленно поднял брови Грэм. – Разве на тебя можно сердиться? Я люблю тебя, Флисс. Но после этого рокового письма я решил, что нам лучше не встречаться… хотя бы некоторое время. Мне приятно, что ты не изменила своего решения. Ведь ты по-прежнему хочешь выйти замуж за меня?

На глазах Флисс выступили слезы.

– Грэм, дорогой! – воскликнула она. – Ты сама доброта! С тобой так хорошо и надежно, как ни с кем другим.

– Наше положение в обществе требует определенной осторожности, – приободрился Грэм. – Вряд ли епископ одобрит продолжение наших отношений в новой ситуации. Правда, церковь не против того, чтобы мы встречались.

Разумом Флисс понимала: Грэм, как всегда, прав. Но она по-прежнему желала, – чтобы он стал ее любовником. Быть может, вступив в интимные отношения с Грэмом, она не будет чувствовать себя такой опустошенной.

– В общем, нам повезло, что мы живем в такой глухомани, – продолжал Грэм. – Газетчики, кажется, оставили нас в покое. Однако стоит здесь появиться Моргану, как они непременно нагрянут! – Он вдруг заметил, как переменилось выражение лица Флисс, и поспешил успокоить ее: – Мы не сделали ничего предосудительного. Никто не осмелится осуждать тебя за попытку обрести счастье с другим человеком… за то, что ты поверила в гибель своего мужа.

– Да, конечно, – встрепенулась Флисс. – Морган утверждает, что у него не было никакой возможности сообщить о себе.

– В газетах пишут, что они с Мдолой были друзьями, – задумчиво заметил Грэм. – Правда, в это трудно поверить.

– Поверить во что? В то, что они были друзьями?

– Нет, я имею в виду другое: трудно поверить, что Морган не имел возможности связаться с тобой.

– Они были в африканских джунглях, Грэм, а не в нашей английской глухомани. – Флисс с удивлением обнаружила, что защищает своего мужа. – Ну и что из того, что Морган учился вместе с Мдолой? Это еще не дружба.

– Но ведь сторонники Мдолы каким-то образом поддерживали связь с внешним миром?

– Ты хочешь сказать, Морган лжет?

– Отнюдь нет, – смутился Грэм. – Видишь ли, я ничего не скрываю от тебя – говорю то, что думаю. Флисс, мы оказались в таком сложном положении, что я даже не знаю, как быть. Прости, если я показался тебе бесчувственным… Неужели ты могла подумать, будто я желаю, чтобы Морган…

– Чтобы Морган действительно погиб? – воскликнула она.

В ответ Грэм только перекрестился.

– Как ты могла такое подумать! – поспешно возразил он. Но именно эта нарочитая поспешность, с какой он отрицал это, убедила Флисс в правоте ее догадки. – Я имел в виду другое. Согласись, нам было бы легче, если бы во всем был виноват Морган… – Грэм прервал себя на полуслове. – Ты понимаешь меня, Флисс?

«Говори, говори, выскажись наконец!» – мысленно повторяла Флисс. Она уже не думала о своих переживаниях, ее бросало в дрожь при мысли, что будет, когда Морган выйдет из госпиталя.

– Извини, Флисс, – продолжил Грэм, – чуть не забыл спросить: как он себя чувствует? Непростительная оплошность с моей стороны. Бедняга столько испытал. Ты вернулась с базы одна, и я решил, что он поселился у родителей.

– Морган все еще в Крэйторпе, – ответила Флисс.

– На военно-воздушной базе? К чему такие предосторожности?

– Там хороший госпиталь. Врачи проводят его обследование, – неохотно объяснила Флисс. – У него совершенно измотаны нервы. Предварительный диагноз – ПТС.

– ПТС? – переспросил Грэм.

– Это значит «посттравматический стресс», – объяснила Флисс. – Все четыре года Морган провел в изоляции. Он жил в постоянном страхе за свою жизнь.

– Кто бы мог подумать!

Эту реплику Грэм произнес с ноткой скепсиса, отчего Флисс ощутила глухое раздражение. Неужели Грэм и в самом деле думает, что жизнь военнопленного в джунглях легка и беззаботна! Если даже тюремщики не настроены враждебно. Грэму легко судить: сидит у себя дома в комфорте, и никаких забот!

– Можешь не сомневаться! – довольно резко ответила она.

Грэм словно прочел ее мысли, поспешив сгладить впечатление от своих слов.

– Конечно, Моргану лучше знать, – сказал он, отодвигая тарелку. – Кстати, как здоровье родителей? Полагаю, они тоже оказались в затруднительном положении?

«В затруднительном положении!» – эхом отозвалось в ушах Флисс. Она в отчаянии прикусила нижнюю губу.

– Если ты имеешь в виду здоровье родителей Моргана, то у них все хорошо.

– Но ты же сама говоришь, что Морган ведет себя очень агрессивно, – вежливо напомнил Грэм. – Райкерам тоже так показалось?

– Они виделись с ним лишь один раз. Мне же на следующий день разрешили еще одно свидание с Морганом, наедине.

– Он что, пытался ударить тебя? – с участием спросил Грэм.

– Ты меня неправильно понял. Морган ни разу меня не ударил и никогда не ударит, – решительно сказала Флисс. Или все-таки ударит? Так ли уж хорошо она знает своего мужа?

– Как он себя ведет? – продолжал расспрашивать Грэм.

– Я никак не могу понять, что у него на уме, – коротко сказала Флисс, желая поскорее отделаться от настойчивых вопросов Грэма.

Но тот продолжал:

– По-моему, Морган испытывает некоторую неловкость, иначе с какой стати ему себя так агрессивно вести?

– Не знаю, что и думать, – покачала головой Флисс. Ей было неловко за то, что она ввела Грэма в заблуждение. – Быть может, я сама виновата. Я нервничала и, возможно, сказала что-то лишнее.

– Тебе не стоит винить себя, Флисс. – Грэм обнял ее. Она чувствовала, как он дрожит, и подумала, что назавтра он будет раскаиваться в своем порыве. Губами он коснулся ее виска: – Обещай мне, Флисс, что больше не позволишь Моргану пугать тебя.

Флисс подалась к Грэму, но не спешила давать никаких обещаний. Морган все еще пугал ее, но Флисс чувствовала, что ее тянет к нему. В то же время ей не хотелось лишаться и поддержки Грэма.

– Когда же мы увидимся? – спросила она. Грэм пристально посмотрел ей в глаза.

– Когда тебе будет угодно, – ответил он.

– Может быть, завтра вечером? – нетерпеливо спросила Флисс.

– Флисс, дорогая, – руки Грэма легли на ее плечи, – я думаю, нам не следует встречаться некоторое время. По крайней мере до тех пор, пока твой брак с Морганом не будет расторгнут.

– Грэм, неужели это говоришь ты?

– Да, Флисс, мне очень жаль. – Грэм выглядел смущенным. – Епископ уже вызывал меня по этому поводу. Я уверил его, что наши отношения прерваны, во всяком случае пока… Ты ведь знаешь, как осторожно нужно вести себя, когда ты на виду у людей.

Флисс поникла:

– Но ведь могут пройти годы, прежде чем наш брак с Морганом будет расторгнут церковью.

– Не думаю, – успокоил ее Грэм. – Через пару недель всем станет ясно, что ваш брак с Морганом распался. И кто посмеет осудить тебя, если ты подашь на развод?

Только Морган и его родители, горько подумала Флисс. Грэму легко рассуждать! А вдруг она не сможет сразу подать на развод, когда Морган вернется домой?

Грэм ушел, хотя часы показывали всего половину десятого, ей же хотелось, чтоб он побыл подольше. В последнее время вечера были такими длинными и одинокими. Флисс понимала: Грэм прав, опасаясь сплетен. Однако, по ее мнению, он все-таки был сверх меры предан церкви.

Конечно, оправдывала она Грэма, ему не следует рисковать своим положением в обществе. После объявления о помолвке большую часть времени он проводил с прихожанами в церкви. Всякий раз, когда Флисс просила его побыть с ней, он говорил, что его ждут прихожане. Теперь же, после возвращения Моргана, он даже поспешил уйти засветло. Они по-прежнему останутся друзьями, сказал Грэм на прощание.

Флисс закрыла за ним дверь. На сердце было тяжело. Ведь всего несколько дней назад они с Грэмом готовились к свадьбе! Но в один день все изменилось – и вот она снова замужем за Морганом Райкером! На протяжении последних четырех лет она привыкла считать себя вдовой. А теперь снова замужняя женщина.

Когда Флисс узнала сначала о том, что Морган пропал без вести, а затем что он погиб, она испытала сильное потрясение. Ей даже не хотелось больше жить. Не окажись рядом родителей Моргана, которые так нуждались в ее поддержке, она бы попыталась уйти из жизни.

Некоторое время она по-прежнему жила в доме, который они с Морганом купили в Кенсингтоне, и продолжала преподавать в школе. Однако вскоре оказалось, что выплатить долг ей нечем. Кроме того, появились и другие непредвиденные расходы. Учительской зарплаты перестало хватать. Да и воспоминания о прошлой счастливой жизни вконец измучили ее. Подушка ее всегда была мокрой от слез.

Однажды тетя Софи сказала, что в Уиттерсли есть приличная работа, тоже в школе. Флисс решила, что Господь наконец смилостивился над ней. Разумеется, жаль было оставлять Райкеров одних, и Селия очень возражала. Но через некоторое время свекровь уступила.

Переезд в Уиттерсли был для Флисс бегством от мучительных воспоминаний прошлого, именно здесь на душе у нее стало спокойнее. Ей нравилась работа в маленькой пригородной школе. Грэм нашел для нее домик и подарил свою дружбу.

Но вот в ее жизнь вернулся Морган, разве это должно изменить ее чувства к Грэму? Он тоже здесь, рядом. Флисс по-прежнему нуждается в нем, как и в те дни, когда он помогал ей справиться с потерей Моргана. Благодаря Грэму она поняла, что любовь проявляется по-разному и ее бурная страсть к Моргану – это совсем не обязательно наивысшее проявление любви.

Возвращение Моргана вернуло ее на грешную землю. Флисс продолжала работать в школе, но с опаской поглядывала в окно – не толпятся ли на школьном дворе газетные репортеры. Побывав в Крэйторпе, Флисс как бы заново пережила те тревожные дни, когда газеты объявили о гибели Моргана. Тогда целую неделю осаждали они двери их дома. Проклятые борзописцы! Эти проныры не давали ей проходу, и Флисс не могла побыть наедине со своим горем.

Утром она проснулась от приступа мигрени. Голова раскалывалась на части. Все из-за красного вина, подумала она. После ухода Грэма она опустошила почти целую бутылку и только потом легла спать.

Позвонил почтальон. И дня не прошло, как Флисс побывала у Моргана, а ее фотографии уже не сходили с первых страниц газет. Флисс ненавидела газетчиков, которые копались в ее личной жизни.

Она взяла газету и быстро просмотрела первую полосу. Слава богу, подумала Флисс, наконец их оставили в покое. Крупный заголовок гласил: «Пищевые отравления в центральных графствах!»

Облегченно вздохнув, Флисс вернулась в кухню и налила себе еще одну чашку кофе. Она чувствовала, что от кофеина нервы ее взвинчены до предела, но это поможет пережить предстоящий трудный день.

Итак, на первой странице о них с Морганом ни слова.

Она перевернула страницу. Фотография! Она с Грэмом у двери ее дома. Броский заголовок через всю газетную полосу: «Страдания бедного викария».

Флисс вздрогнула.

– Боже мой! – воскликнула она, быстро пробегая глазами заметку под фотографией: «Сердце Грэма Блэнда разбито вдребезги. Муж невесты викария вышел из джунглей».

«Сердце… разбито вдребезги!» – еще раз с отчаянием прочитала Флисс.

Эта зловещая фраза неоднократно повторялась во всей этой гнусной газетной стряпне. Рябило в глазах от набожных цитат из Библии, городских сплетен, говорилось о наивной преданности викария Флисс, в которую он так втрескался, что едва не женился на замужней женщине.

Флисс похолодела от ужаса. Именно подобных пересудов больше всего и опасался Грэм. Всматриваясь в фотографию, Флисс поняла: газетный репортер сделал снимок вчера вечером, когда Грэм уходил из ее дома. Проклятый папарацци! И когда он только успел? Правда, на снимке видно, что Грэм озабочен. Не удалось представить их с Грэмом счастливыми любовниками. Слава богу, что она не поцеловала Грэма на прощание! – с облегчением подумала Флисс.

И как только газетчикам удалось разыскать их? И ладно бы местная газетенка, но репортаж был напечатан в «Геральд», общенациональной газете!

Ясно, что кто-то навел журналистов на их след. Теперь поздно сожалеть – сама пригласила Грэма на ужин. Ничего не поделаешь. Фотография здесь ни при чем, решила Флисс. Все равно эта заметка увидела бы свет. Отношения Грэма и Флисс ни для кого не были секретом. Именно за такими сюжетами охотится вся бульварная пресса!

Чтобы успокоиться, Флисс прибралась на кухне и тщательно перемыла всю посуду.

Резко зазвонил телефон.

– Слушаю вас. Алло?

Голос Флисс звучал слабо, но Грэм – она была уверена, что это звонит он, – все-таки расслышал ее.

– Флисс? Флисс, это ты?

– Да, это я, – ответила она, стараясь придать голосу беззаботность. – Я как раз собираюсь в школу.

Но, судя по всему, Грэма не интересовало, что она сейчас делает.

– Ты видела сегодняшний номер «Геральд»? – нервно спросил он.

Флисс подумала, не притвориться ли, что не читала утренних газет, но, решив, что это было бы проявлением малодушия, с досадой ответила:

– Да, читала, дорогой мой. Не знаю, что и сказать.

– Прекрати называть меня «дорогой мой»! – раздраженно крикнул в трубку Грэм. Флисс поняла, что нервы его вот– вот сдадут. – Эти господа способны на все. Даже подслушивать телефонные разговоры!

– Успокойся, Грэм…

– Они пойдут на все! – вздохнул он. – Откуда у них этот снимок? Это ты дала им нашу фотографию?

– Успокойся! Никаких фотографий я никому не давала. – Выходит, Грэм считает, что во всем виновата она? – Должно быть, папарацци тайком сфотографировал нас вчера вечером.

– Вчера вечером! – ужаснулся Грэм. – Значит, кто-то сидел в засаде за изгородью и подкарауливал?

– Выходит, что так, наверное, им кто-то сказал, что ты будешь у меня.

Грэм задыхался от гнева.

– Не могу поверить, чтобы кто-то из моих прихожан поставил в известность прессу.

– Не знаю, – терялась в догадках Флисс. – Может быть, в засаде сидел вовсе и не фотограф из «Геральд», а какой-нибудь начинающий папарацци из местной газетенки. Кровожадные акулы!

Грэм немного успокоился: Флисс была ни при чем.

– Флисс, прошу тебя, не употребляй таких ужасных выражений. Во всяком случае, это подлый поступок. – Голос Грэма вибрировал от гнева. – Мне не следовало приходить к тебе. Но ты так настаивала…

– Не стоит огорчаться, – пыталась успокоить его Флисс. – Наши отношения ни для кого не секрет.

– Не были секретом, – возразил Грэм. – Я уверял епископа, что между нами больше ничего нет. Не забывай этого. Боже мой, что он подумает, когда увидит эту фотографию?

– Будем надеяться, что он забыл подписаться на «Геральд», – пыталась отшутиться Флисс, но чувство юмора изменило Грэму.

– Подписался он или не подписался – все равно, доброжелатели найдутся. Поеду объясняться с ним. Скажу, что был у тебя как пастор. Может быть, мне и удастся сгладить впечатление от этой статейки.

– Не пойму, в чем наша вина? – Флисс начинал надоедать весь этот никчемный разговор. – Не вижу никакого греха, если ты приходишь в дом к человеку, который нуждается в утешении.

– Согласен, – старался обрести хладнокровие Грэм. – Однако согласись: эта статейка – подлая и гадкая! Они намекают, что мы по-прежнему вместе!

– А разве это не правда? – Флисс старалась говорить спокойно. – Грэм, – мягко добавила она, – все это глупости. Пастор такой же человек, как и все люди.

Флисс слышала тяжелое дыхание Грэма. Он пытался взять себя в руки.

– Наверное, ты права, – произнес он наконец. – Извини, я погорячился. Просто наш епископ – человек очень строгих нравов.

– Грэм, мне пора – я опаздываю, – оборвала она разговор. – Я перезвоню тебе попозже. Постарайся не расстраиваться.

– Постараюсь, – мрачно ответил Грэм. – Пожалуйста, будь умницей и держи язык за зубами, – добавил он, заставив Флисс вздрогнуть от обиды. – Не хочется, чтобы в завтрашней газете появилась еще одна подобная заметка.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Худшие ожидания Флисс оправдались – в школе только и было разговоров что об этой заметке. Правда, большинство коллег сочли статью просто забавной. Грэма все знали, не раз бывали вместе с ним в скаутских лагерях, а также в церкви на традиционном утреннем кофе. Представить викария в роли несчастного любовника они были не в состоянии. Так что статья в газете представлялась всем нелепой выдумкой.

– Есть планы на завтра? – спросила ее подруга Сьюзен, когда они вышли после уроков на свежий мартовский воздух.

В ответ Флисс только вздохнула.

– Понятия не имею.

– Как прикажешь понимать? – Сьюзен не понравилось настроение лучшей подруги.

– Не знаю… может быть, поеду навестить Моргана. Райкеры уже собрались туда. Думаю, следует присоединиться к ним.

– Что ты говоришь! Присоединиться, – передразнила Сьюзен свою подругу. – Ты только подумай, как много ты значишь для Моргана!

– Как знать… – покачала головой Флисс. Она вспомнила, с каким презрением посмотрел на нее Морган в последний раз, и сейчас ее мучило чувство раскаяния. – Понимаешь, за четыре года я привыкла жить без него, – поделилась Флисс с подругой.

– Неужели ты совсем забыла его?

– Да, иногда мне кажется, что забыла, – зябко поежилась Флисс. – Я ведь получила официальное извещение: ваш муж Морган Райкер пропал без вести. Никто не сомневался, что бедный Морган погиб. Так что мне пришлось начать жизнь сначала. Но мне повезло – я встретила Грэма.

– Бедная моя Флисс, как много ты пережила, – посочувствовала Сьюзен. – Будь я на твоем месте, я была бы на седьмом небе от счастья. Может быть, во всем виноват Грэм? Не отпускает тебя? Ты была такая несчастная, когда приехала к нам! Остается надеяться, что Морган не читал этой статейки, – тряхнула белокурой челкой Сьюзен.

– Морган! – воскликнула Флисс. – Думаешь, он не читает газет? – Флисс твердо решила, что по возвращении домой немедленно позвонит свекрови.

– Скорее всего, не читает, – заверила Сьюзен подругу.

Однако смутное чувство тревоги не покидало Флисс.

У входа в свой дом Флисс увидела репортеров.

Главное, не говорить ни слова, тогда они отстанут, подумала она.

Толпа репортеров ринулась навстречу, но Флисс уже была у калитки, только замок, как назло, заклинило. Флисс никак не могла повернуть ключ. Вдруг чья-то рука легла ей на плечо, и мужской голос сказал:

– Я открою.

Флисс была вне себя от ярости. Какая наглость! Надо вызвать полицию – вторжение посторонних в частное владение!

– Отойдите, я сама справлюсь, – оборвала незнакомца Флисс. Ключ наконец повернулся в замке.

– Не сомневаюсь. – Голос незнакомца показался ей знакомым. Он отстранил ее и первым вошел в калитку.

– Как вы смеете! – гневно бросила Флисс в спину наглецу. Он оглянулся. И в это мгновение Флисс узнала Моргана. – Морган! Ты? – не веря своим глазам, вскрикнула Флисс.

Морган приложил палец к губам:

– Тсс, тише!

– Как ты сюда попал? – совсем растерялась Флисс. За спиной слышался недовольный ропот репортеров.

– Лучше помолчи, – недовольно проворчал Морган.

Флисс торопливо открыла дверь дома. Как Морган узнал ее адрес? Как ему удалось пройти неузнанным?

Поднятый воротник его куртки закрывал лицо до глаз. Морган вполне мог сойти за одного из репортеров. Флисс торопливо опустила жалюзи.

Действительно, он растворился бы в любой городской толпе. Наголо обритая голова и заросшее щетиной лицо придавали ему пролетарский вид. Он был совсем не похож на опрятного армейского офицера, фотографию которого его отец передал газетам.

Морган исподлобья посмотрел на Флисс. Холодный взгляд голубых глаз пронзил ее насквозь. Флисс сразу же догадалась: Морган прочитал зловредную статейку! Сердце Флисс тревожно забилось.

– Ты весь продрог. Долго ждал? – спросила Флисс. – Разденешься?

Морган отрицательно мотнул головой и еще глубже засунул руки в карманы.

– Недолго, – ответил он односложно.

Он одиноко стоял посреди комнаты. Как ангел отмщения, мелькнула мысль в голове у Флисс. В доме было тепло, но Морган втянул голову в плечи, будто промерз до костей. Флисс догадалась: Морган слишком долго жил в тропическом климате и сейчас ему, наверное, очень неуютно.

– Выпьешь чаю? – сконфуженно спросила она и, не дождавшись ответа, поспешила на кухню. Злополучная газета, вызвавшая переполох в городе, лежала на столе. Флисс разорвала ее и бросила в мусорное ведро.

Все это время Морган упорно молчал, прислонившись плечом к дверному косяку. Руки у Флисс дрожали. Она никак не могла справиться со спичками и зажечь конфорку. Спички ломались и гасли. Морган стоял молча, поеживаясь и искоса поглядывая на нее.

Флисс пыталась разгадать, чем заняты его мысли. Он казался ей совсем чужим, непохожим на того Моргана, которого она любила и за которого вышла замуж. Как он исхудал! Он и раньше не отличался особой красотой, но производил впечатление мужественного и умного человека. Правда, отсутствие красоты не мешало другим женщинам липнуть к нему, вспомнила Флисс.

– Кто-нибудь знает, что ты здесь? – поинтересоалась Флисс и тут же осеклась. Она вдруг поняла, что допустила бестактность. Выходит, она ставит под сомнение его вменяемость и считает Моргана заключенным, сбежавшим из-под ареста. – Я хотела спросить, – поспешила она исправить свою ошибку, – твои родители знают, что ты у меня?

Морган ответил не сразу.

– Они дали твой адрес. Ты забыла сказать, что продала наш дом. – Голос Моргана дрогнул. – Может быть, я еще чего-то не знаю?

Флисс не сразу нашлась что ответить.

– Нет, не забыла, – с трудом произнесла она. – Просто мы не успели поговорить об этом.

– Значит, не успели…

В голосе Моргана звучал скрытый сарказм, и Флисс вспыхнула.

– Нечем было платить проценты, – оправдывалась она. – Хотелось бежать…

– Бежать от меня?

– Нет, от воспоминаний о тебе, – глядя прямо ему в глаза, ответила Флисс. – Пришло официальное извещение о твоей гибели. Я больше не могла жить в этом доме одна.

– Именно по этой причине ты и продала его?

– Я же сказала тебе, мне нечем было платить! Учительской зарплаты не хватало.

– А как же моя книга? Ведь она была совсем готова. За нее должны были заплатить. Издатель был в восторге от нее.

Флисс огорченно взглянула на Моргана.

– Книгу не напечатали.

– Почему?

– Подробности мне неизвестны. После твоей… то есть когда тебя объявили погибшим, из всех издательств на мое имя стали приходить отказы.

Морган нахмурился:

– Иными словами, договор был расторгнут.

– Выходит, что так. – Флисс вспомнила, что в те скорбные дни она не могла заниматься делами – слишком велико было ее горе. – У меня не хватило сил разбираться с этим. Вся эта возня казалась мне такой мелкой и отвратительной.

– Поэтому ты и переехала сюда…

– Как видишь. Переехала.

– Только в этом причина?

– Причина? – удивленно взглянула на него Флисс. – Главная причина – работа. – Помедлив, она добавила: – Ну, еще этот дом.

– Это ты сама так решила? – настаивал Морган. – Но почему именно Уиттерсли?

– Да, я так решила сама, – без колебаний ответила Флисс. – Чай с молоком и сахаром?

– Все равно, – холодно посмотрел на нее Морган. – А что, в Сассексе не нашлось работы? Или в Тюдор-Кросс? Ты могла бы жить у моих родителей.

– Я их очень люблю, но не хотела жить у них, – вздохнула Флисс.

– Почему? – Морган по-прежнему стоял на пороге кухни, опираясь на дверной косяк. – Это было бы разумное решение. Скорее всего, у тебя были личные причины переехать в Уиттерсли?

Сомнений не было – Морган прочитал эту проклятую статью! Кто подсунул ему эту газету, уже не имело значения. Вот почему Морган явился сюда.

– Работу нашла тетя Софи, – коротко объяснила Флисс. Она прекрасно понимала, что Моргана интересует совсем другое. – Софи сказала, что здесь есть работа и можно снять жилье недорого. Это была отличная возможность. Сейчас трудно найти дом, да к тому же неплохо меблированный.

Флисс принялась заваривать чай. Как жаль, что тети Софи нет сейчас рядом! Флисс так нуждалась в ее поддержке.

– Это единственная причина, которая вынудила тебя отправиться в эту дыру?

– Да, единственная… – Руки у Флисс дрожали. Она устала от недомолвок. – Все это никак не связано с Грэмом Блэндом.

– Кто такой Грэм Блэнд?

Тон, каким Морган задал этот вопрос, заставил Флисс содрогнуться. Морган хотел вывести ее на чистую воду.

– Пастор Грэм Блэнд. Викарий прихода Сент-Маргарет… хороший друг, – объяснила Флисс, стараясь придать своему голосу твердость.

– Значит, у тебя есть хороший друг, – подхватил Морган.

Флисс была даже удивлена, насколько вежливо Морган произнес эти слова. Но когда она встретилась с ним взглядом, у нее по спине пробежали мурашки. Взгляд его был ледяным.

– Я вижу, ты читаешь газеты, – пробормотала Флисс.

– Конечно, читаю, – вызывающе сказал Морган. – Зачем ты притворяешься? Ты ведь не рада моему возвращению!

– Я не притворяюсь! – Флисс нервно облизнула пересохшие губы.

– В самом деле? – Было ясно: Морган не верит ни одному ее слову. – Мне с самого начала показалось, что здесь что-то неладно. Разве может жена брезговать собственным мужем?

– Я не брезгую…

– Так я и поверил! – презрительно оборвал ее Морган. – Вижу, тебе неприятно быть со мной наедине. Твоя совесть нечиста – это тяжелое испытание.

– Ты ничего не понимаешь!

– Наоборот, я все прекрасно понимаю, – категорически заключил он. – Ведь именно об этом ты собиралась мне рассказать?

– Нет, не об этом! Я совсем не собиралась обсуждать с тобой мои… наши отношения с Грэмом.

– Когда же ты собиралась рассказать мне об этом? – испытующе спросил Морган.

Сердце Флисс бешено колотилось. После того как пришло известие о том, что Морган жив, Флисс все время думала, как рассказать о Грэме. Увы, статья в газете появилась раньше, чем она собралась с духом.

– Может быть, присядешь? – предложила Флисс и указала на диван, но Морган не шелохнулся.

– И давно это случилось? – спросил он. Столкнувшись с его обвиняющим взглядом.

Флисс вздрогнула.

– О чем ты? – переспросила она, чтобы выиграть время.

Морган заскрежетал зубами.

– Брось притворяться! – холодно проговорил он. – Ты же понимаешь, о чем я говорю. Итак, когда ты собиралась рассказать мне об этом? Ты давно променяла меня на этого… пастора? У него, видите ли, разбито сердце!

– Я тебя ни на кого не променяла! – задыхаясь, воскликнула Флисс. – Грэм – викарий. Мы познакомились и стали друзьями после моего переезда в Уиттерсли.

– Друзьями?

– Да, мы стали друзьями. – Флисс почувствовала себя гораздо уверенней, когда ей не нужно было изворачиваться. – Он директор школы, где я работаю. Он помог мне наладить жизнь.

– Еще бы! В этом не приходится сомневаться!

Морган произнес эти слова саркастическим тоном. Флисс было ясно: так им ни до чего не договориться. Она поставила чашки на стол и принялась разливать чай. Морган тронул ее за плечо, и чай пролился на скатерть.

– Ты – моя жена, и я хочу знать всю правду, – решительно сказал он. Пальцы его легли на затылок Флисс. – Этому наглецу придется иметь дело со мной. Знаю я этих святош: вечно охотятся на одиноких женщин…

– Грэм вовсе не наглец! – гневно воскликнула Флисс. Ей хотелось убежать от Моргана. – Не прикасайся ко мне! – крикнула она. – Не трогай меня!

– Имею право: ты моя жена! Кажется, ты не подавала на развод.

– Не подавала, – гордо заявила Флисс. – Мы все были уверены, что ты погиб!

– Ах, вот оно как. Значит, развод был ни к чему.

– Ты ничего не понимаешь, – устало повторяла Флисс. – Мы с Грэмом познакомились и стали друзьями три года назад, и только потом мы поняли, что любим друг друга. Морган, неужели ты думаешь, что я могла броситься на шею первому встречному?

Брови Моргана угрожающе сдвинулись.

– Ты говоришь правду?

– Да, я говорю правду, иначе не умею. – Флисс посмотрела на него с вызовом. – Я никогда тебе не лгала, – добавила она.

– Но ты не всегда была откровенна. Мое возвращение создало много проблем.

– Это все твои выдумки, – возмутилась Флисс. – Ты ведь не посчитался с моими чувствами – взял и уехал! Ты не должен был уезжать. Но ты поверил неизвестно кому! Какой-то Пол Джайлз убедил тебя, что в джунглях нет никакой опасности!

Глаза Моргана потемнели от гнева.

– Так вот в чем дело! Выходит, я еще и виноват в том, что произошло, – покачал он головой. – Почему же ты не отговорила меня? Или ты была с ним заодно?

У Флисс сейчас не было желания спорить. Она всегда была уверена, что Пол Джайлз – пройдоха. Один из тех, что способны извлекать выгоду из любой ситуации. В этом она лишний раз убедилась, когда Морган пропал без вести. Пол Джайлз – вот веская причина, почему Флисс хотелось уехать из Лондона. И Морган осмелился предположить, что Флисс была сообщницей этого проходимца! Это обвинение потрясло Флисс до глубины души.

– Давай все обсудим по порядку, – предложила она. – Нам нужно решить, как жить дальше.

Морган вынул руки из карманов. Флисс отпрянула, опасаясь удара. Но Морган только закрыл лицо руками.

– Как жить дальше, не знаю, – признался он. Неожиданно попросил: – Дай мне что-нибудь выпить.

– Выпей чаю.

– К черту чай! Есть в этом доме спиртное? Не успел я выйти из самолета, как мне стали предлагать чай. Один только чай!

– Подожди, я взгляну. Кажется, с Рождества остался глоток виски. – Флисс съежилась под его сверлящим взглядом и поспешила объяснить: – Т вои родители привезли, когда были в гостях.

– Приятно слышать.

– Может быть, тебе не стоит пить… ведь ты принимаешь лекарства, – нерешительно сказала Флисс.

– Все равно, – категорически заявил Морган и сел на диван. – Надо согреться.

Флисс направилась на кухню. Краем глаза она заметила, что он смотрел на их свадебную фотографию. Вставленный в серебряную рамку снимок привезла Селия. Морган откинулся на спинку дивана и устало закрыл глаза. Флисс достала бутылку из буфета, виски в ней было на целый стакан.