Текст книги "Опасное очарование"

Автор книги: Энн Мэтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Глава 5

В среду, после бессонной ночи, Джулия походила на древнеегипетскую мумию и выглядела и чувствовала себя не лучше. Ее бледность, круги под глазами и нервное напряжение, сквозящее в каждом движении, не ускользнули от внимания подруг, но они молчали, и Джулия мысленно благодарила их за тактичность. Девушкам было очень любопытно узнать о причине столь кардинального изменения в характере Джулии. Спросить они не решались и поэтому в конце концов отнесли его на счет предполагаемой ссоры с Полом. Донна разведала через третьи руки о том, что Джулия отменила два свидания подряд и, должно быть, переживала из-за этого. В действительности они со дня на день ожидали известий о примирении и, может быть, даже о скорой помолвке. Если бы они знали, что на самом деле ничто не могло бы быть дальше от правды!

Вечером Джулия позвонила родителям и сообщила, что задержится. По старой привычке она решила прямиком отправиться к Саманте. Девушка подсознательно искала утешения в общении с человеком, который знает о ее злоключениях с Мануэлем и не будет задавать лишних вопросов и неловко молчать, сокрушенно вздыхая.

Саманта великолепно готовила, и ужин удался на славу. Затем все трое переместились в гостиную и пили кофе, сидя напротив друг друга около искусственного камина в удобных мягких креслах. Комната была заставлена незаконченными картинами и другими атрибутами высокого искусства, дополняющими и без того оригинальную обстановку. Было тепло и уютно, и Джулия постепенно приходила в норму.

Тут Бенедикт зачем-то привстал и пересел поближе.

– Саманта говорила, ты знакома с Кортезом? – издалека начал он.

Джулии не удалось сдержать печального вздоха, вновь возвращаясь к этой теме, и она просто ответила:

– Да. А ты?

– Господи, конечно нет! Я все ищу способы познакомиться с ним. Джулия, дорогая, понимаешь, художник смотрит на мир сквозь призму своих полотен, а у Кортеза как раз такой тип лица, который я давно хочу нарисовать. В его лице есть что-то непостижимое, даже не могу объяснить что. Я бы нарисовал его в костюме конкистадора… или тореадора! Джулия, ты-то меня понимаешь? Ты должна была заметить его магическое очарование, или оно появляется только на сцене?

– Бен! – резко вмешалась в разговор Саманта. – Разве обязательно обсуждать именно эту тему? Я же тебе говорила, что…

– Все в порядке, – вежливо перебила ее Джулия. – Не бойся, нервных припадков не будет.

Разговор о Мануэле живительным бальзамом ложился на ее истерзанную душу, ослабляя мучившую ее целый день пульсирующую боль в висках. С самого утра она напрасно лелеяла скудную надежду на то, что он объявится, разыщет ее снова. Он знает, где она работает, где живет. А на случай, если не сможет прийти сам, всегда есть добрый преданный Жозе. Но он не пришел, не дал о себе знать каким-либо другим способом, и девушка уверилась, что это конец, Мануэль уже никогда не появится в ее жизни.

– Магическое очарование, говоришь? – Она мужественно продолжала разговор. – Кажется, я понимаю, что ты имеешь в виду. Ты совершенно прав. Я видела многих красивых мужчин, вот только Мануэль не просто один из них. В нем есть какое-то превосходство над всем миром. Жизнь его не баловала, но он выстоял и победил. И теперь крепко держит удачу в руках…

– Лично я заметила в нем другое, – ехидно вмешалась Саманта. – Напыщенный, самоуверенный тип…

– Ну и что в этом плохого! – горячо парировал Бенедикт. – Иначе он не вышел бы в люди и не достиг таких высот. Много ты видела знаменитостей из простых людей, да еще мексиканцев?

Беседа принимала нежелательный оборот, и Саманта дипломатично сменила тему.

– Сколько можно о нем говорить? – демонстративно позевывая, заявила она. – И ребенку понятно, что для твоей картины не нужен живой натурщик. Твои предшественники уже нарисовали массу надменных, самовлюбленных испанских красавцев.

– Дорогая, не вмешивайся не в свое дело, – добродушно засмеялся Бенедикт. – Все свои работы я выполняю сам. На них стоит моя подпись, и они несут в себе частицу моей души. Я рисую, что вижу, и я хочу написать Кортеза.

– Очень жаль тебя разочаровывать, – самодовольно усмехнулась жена. – Но завтра Кортез уезжает в Штаты. Все газеты об этом пишут. Придется тебе забыть о своем прекрасном конкистадоре.

Шутливые слова подруги парализовали Джулию. В первую очередь о нем придется забыть именно ей. Кровь ударила девушке в голову, горло перехватило леденящей тоской. В глубине живота зарождалась острая нестерпимая боль. Неправда! Этого не может быть! Ради всего святого, только не с ней! Он не может бросить ее вот так, не сказав ни слова!

Благодаря рассеянному свету очага друзья не заметили ее паники, и Джулия немного успокоилась. Она не вынесет их жалости и сострадания, так же как не выносит мысли о возвращении домой, к своей прежней жизни.

– Еще кофе?

Голос Саманты с трудом прорывался сквозь пелену задумчивости, и девушка кивнула, не желая выдавать своего состояния. Кофе и сигареты придали ей сил не расплакаться на пороге и спокойно добраться домой. Возможно ли, что лишь две недели назад она была свободна, счастлива, довольна жизнью? Ее будущее казалось надежным и безоблачным. Как неразумно искушать судьбу, когда она благоволит к вам!

А в четверг вечером Джулия завороженно следила по телевизору за отъездом Мануэля. Комментатор теленовостей безразлично бубнил о том, что мсье Кортез вынужден отменить все концерты на этой неделе из-за внезапного приступа лихорадки и что он надеется вернуться еще в этом году и завершить контракт.

Лондонский аэропорт наводнили поклонники, специально пришедшие проводить своего кумира. Видеть их, видеть его, такого загорелого и стройного, в светлом дорогом плаще, лихо взбегающего по трапу самолета и машущего толпе, и находиться так далеко было сродни предсмертной агонии. Казалось невероятным, фантастичным, что он когда-то держал ее в своих объятиях, что она чувствовала тепло его тела, волнующий вкус его чувственных губ. Бесполезно напоминать себе, что он не питает к ней пылких чувств, не имеет достойных – какие ненужные старомодные слова – намерений. Этот эпизод ее жизни быстро перейдет в разряд сновидений, и чем скорее, тем лучше.

Как Джулия и предполагала, ее жизнь скоро вернулась в привычное русло. Мать не задавала лишних вопросов, когда поняла, что дочь больше не встречается с неизвестным мужчиной, и она возобновила свои отношения с Полом, который так ничего и не узнал о ее связи с Мануэлем Кортезом. Саманта, единственная, кто был в курсе событий, тоже избегала этой темы, как бубонной чумы. И через три недели Джулия почувствовала прежнее спокойствие и удовлетворенность. Без тлетворного влияния Мануэля воспитанный и симпатичный Пол понравился ей с новой силой, и, если очень постараться, в компании с ним она могла полностью изгнать мысли о певце из своей памяти. В конце концов время и всепобеждающая сила молодости выиграли неравную схватку с убийственной хандрой, способной разрушить всю ее жизнь и здоровье. Молодая пара снова ходила на танцы и вечеринки, и Джулия, по крайней мере внешне, выглядела счастливой.

Приближалось Рождество. Улицы и магазины наполнились оживленной радостной суетой. Вопреки возражениям Джулии, Саманта настояла на празднике у себя дома, и ничто не могло разуверить ее в том, что весьма неосторожно созывать гостей, когда вот-вот родишь ребенка. Она только смеялась, говоря, что не собирается сидеть весь день в одиночестве, обложившись подушками и думая о предстоящей не совсем приятной процедуре, и Джулия сдалась. Лучше, если они будут вместе и помогут Саманте, когда та надумает рожать.

К счастью, она или, вернее сказать, ее ребенок не стал дожидаться столь торжественного дня и появился на свет в Сочельник. Кричащий сморщенный комочек убедил-таки неразумную мать оставить свою эксцентричную идею и провести праздник в больнице. Так что Рождество Джулия провела в белой палате, навещая Саманту и нежно угукая с ее четырехкилограммовым первенцем. Один-единственный взгляд на малюсенькое новорожденное существо с крохотными, но в то же время удивительно сильными цепкими ручками наполнил ее сердце необъяснимой щемящей болью. Его пальчики больно вцепились в руку, и эта боль эхом отозвалась в груди. «Как прекрасно, – подумала она, – быть замужем за человеком, которого любишь, и родить от него ребенка». Девушка вздохнула, тем самым привлекая к себе внимание Саманты.

– Что случилось, милая? – отрываясь от чтения поздравительных открыток, мягко спросила та. – Кортез уехал полтора месяца назад. Неужели ты все еще о нем думаешь?

– Иногда, – честно призналась Джулия, выпрямляясь над детской кроваткой. – Я завидую тебе, Саманта. У тебя есть все, что ты хочешь. Семья, муж, ребенок. Ты, должно быть, ужасно счастлива.

– Да-а-а, – удовлетворенно протянула она, правда, взгляд у нее был озабоченным. – Не понимаю, почему ты не выйдешь за Пола? Как только у тебя появится семья и собственные дети, ты забудешь этого Кортеза как страшный сон.

– Саманта, мне бы твою уверенность. – Джулия вздохнула. – Я не хочу обманывать Пола, выходить за него замуж, а через пару лет требовать развода. Он этого не заслужил.

– Ты права, подружка. – Саманта на мгновение задумалась. – Может быть, смена обстановки пойдет тебе на пользу? Почему бы тебе не сменить работу? Ты всегда хотела заниматься с детьми, вот и начни. Или выучись на медсестру. Люди этой профессии никогда не останутся без дела.

– Спасибо за совет, но не стоит волноваться. Я действительно в порядке. Когда-нибудь я выйду за Пола, только не сейчас. Не хочу так рано связывать себя по рукам и ногам.

– Если Пол хороший, порядочный человек, даже завтра не будет слишком рано, – поучительно заявила Саманта, но Джулия только нахмурилась, призывая подругу спуститься с небес на землю и реально смотреть на вещи.

Увлекшись разговором, они совсем забыли о ребенке, который вдруг пронзительно закричал, великодушно избавляя Джулию от продолжения неприятной беседы. До вечера малыш занимал все их внимание, и они больше не вспоминали о Кортезе.

Вернувшись домой, девушка не удивилась, обнаружив в гостиной Пола. Мистера и миссис Кеннеди не было дома, они ужинали в ресторане вместе с Баннистерами, и преданный друг решил скрасить ее одиночество. В руках он мял аккуратный блестящий сверток, в котором оказался очаровательный серебряный браслет ручной филигранной работы, украшенный небольшими амулетами. Джулия колебалась, стоит ли принимать от него такой многозначительный подарок. Но едва она подняла глаза, лицо молодого человека засветилось неподдельной радостью, и девушка тепло обняла его за шею, нежно шепча «спасибо». Ее губы почти касались его рта, отчего оба почувствовали явную неловкость. Джулия отстранилась и принесла свой подарок: набор отличных долгоиграющих пластинок, которые они весь вечер слушали, лениво растянувшись на ковре перед камином.

– Джулия, почему бы нам не пожениться этой весной? – Преувеличенно оптимистичный тон его голоса вмиг разрушил атмосферу покоя и умиротворенности, царящую у нее в душе. – Нам ничто не мешает. Я зарабатываю достаточно, чтобы содержать семью. Мы снимем хорошую квартиру и…

От неожиданности девушка резко перевернулась на живот.

– Пол, – перебила она, – ты… ты мне нравишься, но любовь… Я не уверена, что люблю тебя. – Мозг Джулии напряженно работал, отчаянно ища выхода из щекотливого положения.

– Но почему? – Молодой человек обнял ее за плечи и повернул к себе. – Почему ты сомневаешься? Объясни мне. Мы достаточно хорошо знаем друг друга, чтобы без утайки говорить об этом.

– Да, пожалуй, – медленно проговорила она. Ей нужно было время, чтобы собраться с мыслями. – Пол, у тебя… я хочу спросить… у тебя когда-нибудь был роман с другой женщиной? О Господи, о чем я говорю! – Джулия покраснела. – Пол, все же скажи мне, ты когда-нибудь увлекался женщиной, не собираясь на ней жениться? – Она не смотрела на собеседника и не заметила выражения крайнего удивления на его лице.

– Джулия! – с упреком воскликнул он, но девушка не дала ему продолжить.

– Я настаиваю, скажи мне. Поверь, я спрашиваю не из праздного любопытства.

– Тогда почему ты спрашиваешь?

– Честное слово, мне важно это знать.

– Ну хорошо, если это так много для тебя значит, я скажу. – Пол нервно облизал пересохшие губы. – Естественно, у меня были девушки, но только до встречи с тобой. С тех пор я ни на кого не взглянул. Ты ведь тоже, правда?

– Не знаю, что и сказать тебе. Все так запутанно, – откровенно призналась она. – Наши отношения всегда были такими… такими дружескими. А последнее время я часто задумываюсь, сумеем ли мы их изменить и стоит ли?

– Я никогда не сомневался в своих чувствах к тебе, – обиделся Пол.

– Но почему ты так уверен? – не сдавалась Джулия.

– Потому что нам нравится одно и то же, мы оба хотим завести семью, детей, иметь свой дом. Джулия, у нас очень много общего, разве не так?

– Думаешь, этого достаточно для любви? Пойми, что дом, семья, дети требуют намного большего, чем просто дружба.

– Ты сегодня исключительно невыносима! – разозлился он. – Тебе нельзя так много пить, начинаешь городить несусветную чушь! Лично я не собираюсь продолжать разговор в подобном духе!

Джулия проглотила ответную колкость, вот-вот готовую сорваться с языка. Пол ошибается, считая, что это алкоголь негативно подействовал на нее. Она вовсе не капризничает, просто старается быть предусмотрительной. Раз уж выходить замуж, так на всю жизнь, а не на пару месяцев, за которые они оба обнаружат, что не сходятся характерами, и наперебой будут требовать развода. Ее родители до сих пор горячо любят друг друга, хотя и прожили вместе почти двадцать пять лет. Их брак стал для Джулии примером, именно такой участи она желала себе и своему будущему супругу. Предполагаемый же брак с Полом стал для нее настоящим проклятием. С болью в сердце девушка наблюдала за тем, как ее спокойная, размеренная жизнь рушится у нее на глазах. Пол, по-видимому, чувствовал то же самое.

– Надо же было выбрать именно сегодняшний день для такой неприятной беседы! – разочарованно простонал он, нехотя поднимаясь на ноги. – Я уже сказал родителям, что на Рождество сделаю тебе предложение, и они, скорее всего, проболтались твоим.

– О Господи, Пол, ну зачем ты это сделал?

– «Зачем», «зачем»! – раздраженно передразнил ее молодой человек. – Я и предположить не мог, что ты поведешь себя как школьница-переросток! Я думал, что наши чувства взаимны!

Джулия беспомощно улыбнулась:

– Пол, умоляю тебя! Я не могу ответить тебе сегодня. Ты так неожиданно сделал предложение. Я должна подумать и свыкнуться с этой мыслью. Но… – Она горько усмехнулась. – Если ты не согласен ждать, скажи сразу, и мы покончим с этим раз и навсегда. Несправедливо заставлять тебя месяцами обивать порог нашего дома из-за моей нерешительности. Ты имеешь полное право жить собственной жизнью, и я пойму, если ты… прекратишь наши отношения прямо сейчас. – Она не решилась произнести страшное «бросишь», хотя оно как ни одно другое отражало смысл ее печальных слов.

В ответ Пол лишь снисходительно покачал головой:

– Джулия, Джулия. Я не хочу с тобой расставаться, у меня никого на свете нет, кроме тебя, ты же знаешь. Я, пожалуй, как ты выразилась, пооббиваю ваш порог до поры до времени, не возражаешь?

Как он великодушен! У Джулии защемило сердце. Она нежно взяла его за руку, бормоча виноватым тоном:

– О, Пол, мне так стыдно! Мне совсем не хотелось тебя расстраивать.

– Ничего. – Уверенность в счастливом будущем вернулась к нему, и голос стал тверже. – Нам некуда торопиться, поженимся в другой раз.

«Он уже может шутить об этом», – тоскливо подумала Джулия, а в глубине души позавидовала тому, как у него все просто в жизни. Ее существование тоже не было бы омрачено, не пойди они на ту злосчастную вечеринку в телевизионную студию, не встреть там Мануэля Кортеза. Господи, если бы не он, не его колдовские чары, она бы вышла весной за Пола, и кто знает, может быть, следующей весной у нее родился бы ребенок, а вместе с ним пришло долгожданное безмятежное счастье.

Пол наклонился, чтобы поцеловать ее, и она ответила со всей пылкостью, на которую была способна. Все должно стать на свои места, просто обязано!

Саманта провела в больнице три недели, и за это время они с Джулией заново крепко сдружились. С тех пор как Саманта вышла замуж, они редко встречались, и их близкие, почти родственные отношения, естественно, пострадали. Бенедикт, следуя своим бесконечным творческим порывам, не мог навешать жену так часто, как ей хотелось, и она все больше и больше привязывалась к старой подруге. Джулии, в свою очередь, дышалось гораздо свободнее вдали от Пола, и она с удовольствием целыми днями просиживала у Саманты. Та каким-то чудом прослышала о свадебном предложении и, как настоящий друг, изо всех сил старалась помочь. Женская интуиция подсказывала ей, что Джулия оказалась в затруднительном положении, и однажды вечером, ближе к концу своего временного заточения, она не выдержала и, глядя на свою осунувшуюся подругу, в сердцах воскликнула:

– К черту этого Мануэля Кортеза! Это ведь он причина всех твоих несчастий, да? Вот что я скажу тебе, дорогуша, – не дожидаясь ответа, возбужденно продолжала она, – тебе нужно еще раз увидеться с этим Кортезом и навсегда развеять миф о прекрасном сказочном принце, которого ты себе придумала. Сколько раз вы встречались? Четыре? Скажи мне как здравомыслящий человек, разве можно хорошо узнать человека за такое короткое время? Без труда можно предвидеть все, что произошло между вами, но мастерски созданный… – Саманта тщательно подбирала слова, – экранный образ великолепного кабальеро затмил твой разум.

– Но, Саманта, – отчаянно защищалась Джулия, – ты заблуждаешься, поверь мне. Даже Бенедикт заметил, что он притягивает людей как магнит. – Она вздохнула. – Ради всего святого, оставим этот разговор.

Несколько недель назойливая тень певца не преследовала Джулию, однако в конце января все же вернулась вместе с удивительным сообщением Саманты.

– Джулия, никогда не догадаешься, что я тебе скажу! – как ребенок, ликовала она. – Бену крупно повезло, его приглашают читать лекции в Калифорнийский университет. На полтора месяца, ну разве не замечательно? Они оплатят проживание и все расходы на дорогу. Мы с Тони тоже можем поехать.

Тони – так звали ее новорожденного сына.

– Просто фантастика! – Джулия чистосердечно радовалась за подругу. – Ты и мечтать не могла о таком путешествии, да еще с маленьким ребенком на руках.

– Что верно, то верно, – пропела Саманта, загадочно пританцовывая на месте. – Хочешь поехать с нами?

Джулия только и смогла, что открыть от изумления рот.

– С вами? – не веря своим ушам, переспросила девушка. – Ты смеешься надо мной! Я не смогу оплатить и половины такой поездки. А моя работа?

– Не спеши, обдумай все хорошенько, – не сдавалась Саманта. – Представь, что ты, как Бен, едешь в Калифорнию по трудовому контракту. Мне понадобится кто-нибудь приглядывать за Тони, пока я буду посещать званые обеды и вечера. Я ведь официальное лицо, жена профессора. Поможешь мне мыть посуду, купать ребенка, мы тебе заплатим. Ты всегда говорила, что любишь возиться с детьми, вот тебе реальный шанс. Жить у нас ты будешь бесплатно, Бен и с дорогой все уладит.

– Звучит очень заманчиво, – честно призналась Джулия, нервно теребя застежку на сумочке. – Но я не смогу помочь тебе, я почти ничего не знаю о маленьких детях.

– Я тоже, – успокоила ее подруга. – Вместе мы быстро освоим это несложное ремесло. А кроме того, лучше уж ты будешь рядом, чем какой-то чужой человек. Обещай, что, по крайней мере, подумаешь.

– Не знаю. – Джулия все еще сомневалась. – Слишком невероятное предложение.

– Соглашайся. – Саманта выложила свой последний козырь. – Лучшего случая проверить свои чувства к Полу не представится. Может быть, они вовсе не угасли и в разлуке превратятся в настоящую пылкую страсть. Нас не будет ровно семь недель, включая перелет туда и обратно, а когда вернемся, наступит лето, и все твои тревоги исчезнут без следа.

Искушение было настолько велико, что Джулия еле удержалась, чтобы не броситься домой упаковывать вещи. Саманта абсолютно права: смена обстановки необходима ей как воздух, как рыбе вода. Впрочем, оставалось решить еще множество проблем: как безболезненно уволиться из магазина и найти равноценную работу по возвращении, как сказать родителям и Полу. Саманта и здесь вызвалась помочь.

– Не думаешь же ты, что будет безумно тяжело устроиться продавцом? – не унималась она. – А кроме того, ты сможешь смело сменить профессию, опыт у тебя будет. Не хочу повторяться, но благоприятные перемены в жизни лучше любого отдыха. Честное слово, ты выглядишь выжатой как лимон.

– Вот спасибо, подруженька. – Джулия шутливо надула губы. – Я хочу поехать, но… Я поговорю с родителями, хорошо? Посмотрим, что они скажут.

К ее крайнему изумлению, и мать, и отец полностью поддержали Саманту.

– Последнее время ты на себя не похожа. – Как мистер Кеннеди ни старался, ему не удалось скрыть тревогу в голосе. – Думаю, это все из-за Пола. Он замечательный молодой человек, вот только слишком назойливый, он на тебя давит. Поезжай и дай и ему, и себе время все хладнокровно обдумать.

Мать одобрительно кивнула:

– Да, дорогая, поезжай. Тебе только двадцать один. Я вышла замуж в двадцать четыре, и мы с папой пять лет знали друг друга. Вы же с Полом едва год как знакомы. Запомни, ответственные решения не принимаются на скорую руку. Поезжай с Самантой, подумай, а потом, когда вернешься, твои взгляды на замужество могут измениться.

– Вы не перестаете удивлять меня. – Девушка весело рассмеялась. – Я была уверена, что вы сочтете эту затею сумасбродной выходкой. Вы действительно считаете, что я смогу заботиться о Тони? У меня же нет необходимых навыков.

– Не говори глупостей, – возмутился отец. – Ни одна новоиспеченная мамаша не знает, как обращаться с младенцами, если она, конечно, не медсестра. Ты быстро приноровишься, да и материнский инстинкт не позволит Саманте полностью оставить его на твое попечение.

– Хорошо, хорошо, я подумаю. Еще есть время, они едут лишь через несколько недель.

Пару дней спустя Джулия, ничего не подозревая, смотрела с родителями телевизор, как вдруг ее сердце замерло. На экране собственной персоной появился Мануэль Кортез. Он шел по взлетной полосе лондонского аэропорта под руку с очаровательной девушкой. Даже несмотря на жгучую ревность, Джулия признала, что внешность у нее действительно незаурядная. Впрочем, ее намного больнее задевало то, что красавица смотрела на Кортеза взглядом хищной собственницы, самоуверенно улыбаясь каким-то его словам. Телекомментатор монотонно вещал о том, что мсье Кортез вернулся в страну для завершения контракта, прерванного в прошлом году из-за тяжелой и продолжительной болезни. Но едва ли Джулия его слушала – все ее внимание было направлено на Мануэля, на его до боли знакомую, подкупающую дружелюбную улыбку, холеное стройное тело. Она почувствовала острую боль в груди и только тогда осознала, что мать, оставив вязанье, встревоженно наблюдает за ней. Пересилив себя и нервное возбуждение, зародившееся в ней при виде певца с этой девушкой, Джулия небрежно откинулась на спинку стула. К счастью, настало время спортивных новостей, и ей не составило особого труда изобразить скучающее выражение лица. Миссис Кеннеди вернулась к вязанью, но дочь знала, что ее не так-то просто обвести вокруг пальца. По части людской психологии ее мать даст сто очков вперед любому специалисту. Именно поэтому она увлеченно трудилась над спицами, не вызывая дочь на неприятный разговор, и Джулия, мысленно благодаря ее, спокойно предалась мрачным размышлениям.

Вечером заявился Пол, и они бесконечно долго играли в бридж, Джулия то и дело ошибалась, и ее партнер заметно нервничал. Игру, как и все остальное, Пол принимал близко к сердцу.

«Время – вот все, что мне нужно, – изможденно думала девушка, расчесывая волосы перед сном. – Я не ожидала увидеть его, вот и расстроилась. Со временем все пройдет».