Текст книги "Превратности судьбы"

Автор книги: Энн Мэтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Доминик снова поднялся на палубу, потом яхта слегка задрожала: это заработала машина. Сообразив, что он вернется не скоро, Джейми с купальником в руках направилась в одну из маленьких кают, видимо, предназначенных только для сна.

Однако каюта ничем не уступала большой. Девушка увидела удобную двуспальную койку и вделанные в стены шкафчики со множеством ящичков. А кроме всего прочего здесь была целая туалетная стенка с зеркалами.

Хотя Джейми предполагала, что Доминик купит ей бикини – одно из тех, что состоят из двух лоскутков и открывают гораздо больше, чем прикрывают, – в пакете лежал цельный черный купальник. Плечи, правда, были открытыми, без бретелек, но по сравнению с тем, что она ожидала увидеть, купальник казался почти старомодным.

Нет, она сошла с ума, говорила себе Джейми, натягивая поверх купальника шорты и футболку. Она же приехала сюда для того, чтобы получше узнать Катриону Реддинг, а вовсе не ее пасынка. Правда, за сегодняшний день Джейми узнала больше о своей работодательнице, чем за все остальные дни пребывания на острове, и однако… однако она здесь не для того, чтобы наслаждаться жизнью.

И все же она наслаждалась…

Как раз это ее и пугало.

Она всегда знала, кто она такая, что делает и чего хочет. Ей не нравилось, что сейчас события выходят у нее из-под контроля. Я справлюсь с этим, убеждала она себя. Нет, не так: я должнасправиться. В конце концов, я же не застенчивая девочка-подросток, я имела дело с мужчинами и раньше.

Трудно было описать выражение лица Доминика, когда он увидел ее все в той же одежде, а не в купальнике.

– Не тот размер? – спросил он, когда она присоединилась к нему в рулевой рубке.

– Тот, – успокоила его Джейми. Но сама разволновалась, заметив, что он снял рубашку и стоит полуголый, и, чтобы скрыть смущение, она изрекла: – Да мы, оказывается, уже вышли из бухты.

Доминик между тем поднимал паруса. Для Джейми, которая видела парусные суда только в кино, процесс был захватывающим. Паруса разворачивались так плавно, так послушно наполнялись воздухом и так горделиво трепетали у нее над головой! Набирая скорость, яхта скользила по воде, будто готовясь взлететь, как птица.

Джейми забыла все на свете. Она завороженно смотрела, как нос яхты разрезал волны, ни на что больше не хотелось смотреть. И только когда Доминик резко свернул и корпус чутьчуть наклонился, девушка крепко вцепилась в какую-то снасть. Нет, не нужно, чтобы Доминик заметил, что на миг она испугалась. Джейми незаметно вытерла потные ладони о шорты.

Всего лишь несколько минут понадобилось для того, чтобы подойти к заливу Спайни, и не успела Джейми понять, что происходит, как яхтсмен уже убрал главный парус, чтобы войти в залив на малых. Взору открылся пляж, покрытый белым песком, а дальше, словно театральные декорации, возвышались поросшие лесом холмы. Доминик бросил якорь на некотором расстоянии от берега.

И вот убраны все паруса… Наступила такая тишина, что в ушах зашумело. Джейми слышала только скрип мачт под ветром да чмокающие звуки волн, лизавших борта яхты.

– Ну как, понравилось? – спросил Доминик.

Прежде чем ответить, Джейми облизнула пересохшие от волнения губы.

– Потрясающе, – честно призналась она, не придумав более оригинального ответа. И вдруг осознала, как далеко они от людей, от привычного ей мира. Вдвоем…

– В самом деле прекрасно, – сказал Доминик. Потом подошел к борту и глянул на воду. – Кстати, этот заливчик кишит рыбой. Сообщаю на тот случай, если вы опять проголодались. Кажется, у меня внизу есть рыболовные снасти.

Джейми поняла, что он шутит. Она тоже встала и подошла к борту.

– А вы часто здесь бываете? – спросила она.

Губы мужчины тронула улыбка.

– Бываю, когда чувствую потребность, – ответил он как-то загадочно.

Ей не понравился его ответ. Однако, взглянув на Доминика, Джейми подумала, что на него нельзя обижаться: в конце концов, он так добр и относится к ней гораздо лучше, чем она того заслуживает. Доминик не виноват в том, что она все время настороже: ведь он даже не знает, кто она такая.

– Вам не интересно, что я имею в виду? – спросил он через минуту, и ей снова пришлось взглянуть на него.

– Но ведь ко мне это не относится, – проговорила Джейми, завидуя его уверенности в себе. Намекает на то, что ему тяжело со вдовой своего отца? Неужели будет искать во мне сочувствия? – подумала Джейми. Я презираю его за этот роман, я их обоих презираю! И все же хотелось бы узнать, как давно это у них началось.

Джейми старалась подавить в себе любопытство, но Доминик высказался прямо:

– Вам не нравится моя… моя дружба с мачехой, разве не так? Не могу понять почему.

– Не потому, о чем вы думаете, – автоматически ответила Джейми и тут же пожалела о своих словах. – Я вообще не хочу об этом говорить, мы же условились не касаться личной жизни.

– Личной жизни? – Тон его снова стал насмешливым. – Какое провоцирующее выражение! – Он подвинулся к ней чуть ближе. – А у вас бурная личная жизнь, Джейми? Меня с первого дня заинтересовало ваше серьезное лицо. Даже интригующее. В вас удивительно сочетаются невинность и опыт.

– Мистер Реддинг…

– Доминик.

– Доминик, пожалуйста, перестаньте меня дразнить.

– Дразнить? – К ужасу Джейми, он поднял руку и погладил ее по щеке. И хотя девушка понимала, что должна отодвинуться, она стояла как вкопанная. – Разве я вас дразню? – Он легко прошелся пальцем по ее губам. – Никогда не встречал женщину с такой нежной кожей… краснеющую от каждого пустяка.

– Это вы уже говорили. А может, нечто похожее. – Джейми пыталась иронизировать. – То, что я краснею, свидетельствует о незрелости. Как и веснушки, которые я ненавижу всю жизнь.

– А мне они нравятся, – сказал мужчина и снова погладил ее по щеке. Джейми вспыхнула как маков цвет. А у него вырвалось: – Вот видите! С вами очень легко: всегда знаешь, чем вас поддеть.

– Я бы на вашем месте не торопилась с выводами. Вам явно доставляет удовольствие насмешничать надо мной. Не думаю, что мисс Реддинг позволяет вот так над собой смеяться.

Доминик вдруг стал серьезным, и она поняла, что сказала это зря.

– Вы правы. Кэт не понимает моих шуток. – Он отодвинулся от нее. – Простите, я вышел за рамки. Забудьте.

Если бы можно было забыть…

Джейми на мгновение закрыла глаза, желая вычеркнуть последние минуты из этого дня: до сих пор они с Домиником ладили. Это было не просто, но они ладили. И хотя вряд ли стали бы друзьями – сегодня ей с ним было легко.

– Хотите вернуться домой?

Вопрос Доминика застал ее врасплох, и она вдруг с ужасом поняла, что совсем этого не хочет.

– Я… нет. Но, может, вы хотите? – Джейми поняла по его взгляду, что сморозила глупость.

– Конечно, нет. – С этими словами Доминик открыл одну из скамеек-сундуков и вытащил резиновые ласты, маску для подводного плавания и трубку. Потом снисходительно оглядел девушку: – Вы так и будете плавать – в шортах и футболке?

– Нет. – Джейми стащила футболку через голову. Затем быстро – чтобы не успеть почувствовать стыд – расстегнула шорты и сняла их. – Я готова.

Его взгляд как будто бы ничего не выражал, и все же Джейми смутилась. Не могу я ему понравиться, подумала она, хотя во мне нет лишнего веса, и я неплохо сложена. Таких, как я, у него, вероятно, было много, а вот такие, как Катриона, – редкость. С его положением у него уйма поклонниц, молодых и в то же время умудренных опытом, имеющих с ним общие интересы и чувствующих себя совершенно свободно в такой обстановке, как эта.

– Вы так и не сказали, сколько я вам должна. – Джейми пыталась вновь установить дистанцию. Доминик насмешливо приподнял брови. – Ну за купальник, – добавила она поспешно, пока он не сказал чего-нибудь ехидного. Впрочем, все равно заметила это ехидство у него во взгляде.

– Значит, вы не хотите считать купальник подарком от меня? Вижу, что не хотите. – Доминик подумал. – Ну ладно, допустим, двадцать долларов. Можно заплатить потом. А теперь начнем урок подводного плавания.

– Да купальник наверняка стоит дороже, – Джейми потрогала шелковистый эластик. – Но я могу себе такой позволить, ваша мачеха мне хорошо платит.

– Вы заслуживаете, – сказал он. – Ну так как? Начнем с этого?

Доминик протянул ей пару резиновых ластов. Пристроившись на палубном поручне, Джейми надела их. Потом Доминик учил Джейми надевать подводную маску, дышать через трубку и наставлял, как работать ногами, чтобы свободно перемещаться в воде.

– Руками совсем не нужно двигать, – добавил Доминик, после чего, надев свою пару ластов, прыгнул в воду и показал на примере. Поднял повыше голову, смахнул со лба мокрую прядь волос и прокричал: – Вы будете плавать совсем близко от поверхности и получать через трубку достаточно воздуха, чтобы дышать.

Джейми не терпелось влезть в воду и самой все испробовать, но она была далеко не такой бесшабашной, как Доминик. С минуту она болтала ногами в ластах, сидя на краю люльки, потом набрала побольше воздуха и, наконец, прыгнула вниз.

Вода освежила ее разгоряченное тело, ласкала его, будто мягкий шелк. Девушка переполнилась радостью жизни. Доминик был прав: ласты на ногах освобождали ей руки, даже самый ленивый толчок ногами продвигал ее вперед, и Джейми плыла, наслаждаясь движением, пробуя свои силы.

– Вам, наверное, тоже нужна трубка? – спросила она, подняв голову и вынув трубку изо рта.

– Мне и так хорошо, – сказал Доминик и проделал под водой сальто-мортале – видимо, чтобы ее убедить. А вынырнув, широко улыбнулся: – Я умею плавать под водой и без трубки. Теперь вы готовы отправиться вон к тем скалам?

Следующие полчаса пролетели совершенно незаметно. В маске, защищавшей глаза, Джейми разглядывала подводный мир, изобиловавший растительностью и живностью. И когда Доминик сделал знак, что пора возвращаться, она упрямо затрясла головой…

Только забираясь назад в люльку, Джейми поняла, как же она устала. Девушка сняла маску, забросила ее на палубу, но чувствовала, что не в силах туда подняться. Ноги дрожали и подкашивались: видимо, сказывалось отсутствие тренировки.

Когда Доминик показался из воды, она все еще размышляла, что ей делать. Он безо всякого труда взобрался на борт яхты, поднял из люльки Джейми и поставил на палубу рядом с собой.

– По-моему, вы перестарались. Это я виноват: забыл, что вы в этом деле новичок.

– Вы совершенно не виноваты, – запротестовала Джейми, когда смогла отдышаться. Сидя на скамье, она отжимала воду из своей косы. – Мне самой не хотелось вылезать, я думала, что могу плавать еще долго. Глупо, конечно, но Боже ты мой, какое же это удовольствие!

– Вам понравилось? – Доминик стоял рядом, глядя на нее.

Джейми подняла на него глаза и увидела, что с его потрепанных, самодельных бермудов стекает вода, что они прилипли к его ногам словно вторая кожа, что ноги эти стройные и мускулистые…

– Очень понравилось, – ответила Джейми, отведя от него взгляд. Господи, подумала она, как он на меня действует! Если он сейчас прикоснется, я растаю, как сливочное масло, и потеку к его ногам.

Смутив ее до предела, он сделал нечто худшее – присел на корточки напротив. Теперь она видела натянутый шов джинсов у него между ногами и не знала, куда девать глаза.

– Вам бы стоило распустить волосы, – заметил Доминик, – они не скоро высохнут, заплетенные. Вам помочь?

– Я… я справлюсь сама, – пробормотала Джейми, – если вы считаете это нужным…

– Считаю, потому что вы забрызгаете мне всю машину.

Джейми пришла в ужас. Уже возвращаться? От этой мысли пересохло во рту: как она может вернуться на виллу в таком состоянии? Ноги ее не будут слушаться. Как она взглянет в глаза Катрионе?

Не теряй рассудок, приструнила она себя. Трепещешь как школьница лишь потому, что успела привязаться к Доминику Реддингу. Он же не разделяет твоих чувств! И ничего дурного не сделал – всего-навсего провел с тобой полдня. Дурное – только в твоих мыслях, и нужно поскорее от них избавиться. А в качестве противоядия напоминать себе, что он завел роман со вдовой своего покойного отца.

Правда, трудно вообразить, чтобы кто-то мог навязать Катрионе свою волю.

– Вас что-то беспокоит? – спросил Доминик; девушка настолько ушла в свои мысли, что забыла о нем. На лбу его залегла морщинка.

– Нет, я… – она решилась солгать, – я думаю о волосах. Они не скоро высохнут.

Интересно все-таки, а как долго Катриона мечтала об этом молодом мускулистом теле? Как долго она добивалась пасынка? Джейми не могла представить себе, чтобы все начал Доминик. Впрочем, что она на самом деле о нем знает? В душу к нему ведь не влезешь.

Она скользнула по нему взглядом. Какие сейчас на него права у Катрионы? Может ли она трогать его, ласкать, когда захочет? Расстегивать, например, эти джинсы-обрезки, стягивать их вниз по ногам, а потом…

– Кстати, у меня есть фен, там, внизу, – отвлек ее Доминик. – Кроме того, вы можете принять душ, если хотите смыть с себя соль. А я обещаю вам, что в другой раз не стану вас дразнить.

– В другой раз?

Джейми в недоумении уставилась на него. Ее распущенные волосы лежали на плечах как мокрое покрывало, их медный цвет стал темнее от воды, но там, где солнечный луч падал на отдельные пряди, они загорались огнем.

– Ну да, – ответил он рассеянно, созерцая эту безмерно соблазнительную девушку. – Зачем вы их прячете? – спросил он, взяв в руку прядь ее волос и намотав на палец. – Носите волосы всегда распущенными, как сейчас.

Ей бы следовало отстраниться. Она бы так и поступила, если бы не сексуальные видения, затуманившие мозг в тот момент. Она была не в силах его остановить.

Он потерся губами о ее волосы, а Джейми сидела не шевелясь, застыв в ожидании чего-то. Она никогда не думала, что простая ласка может вызвать у нее подобное волнение. Но это произошло: прикосновение его губ породило в ней такую бурю ощущений, что Джейми чуть не застонала. Он догадался обо всем – она прочла это в его глазах.

– Какие красивые, – произнес он хрипло, и Джейми заставила свой мозг проснуться.

– Мокрые, – сказала она. – А где фен?

– В одной из маленьких кают, – ответил мужчина, даже не собираясь от нее отодвигаться. – Но с этим незачем спешить – как вы думаете? Всего-навсего пять часов.

– Пять часов!

Джейми пришла в ужас: при таком развитии событий они окажутся дома не раньше шести. Что же она скажет работодательнице? А он – считает ли он, что она должна рассказать его мачехе всю правду?

– Не смотрите так испуганно. – Голос его стал более звучным, и это ее обрадовало. – Мы не сделали ничего дурного. – (Джейми вздрогнула: он угадал ее мысли!) – Хотя, должен признаться, вы соблазнительны. Очень даже соблазнительны.

– Мне так не кажется. – Джейми протянула руку, чтобы забрать у него волосы, но – попала в ловушку: Доминик схватил ее за запястье. – Мистер Реддинг…

– Ради всего святого, перестаньте меня так называть! – зарычал он.

Она подавила вздох.

– Ну хорошо, Доминик. Отпустите меня. Мне нужно высушить волосы.

– Будете снимать купальник? – Свободной рукой Доминик провел по краю лифа, граничащего с ее кожей, и палец его словно ненароком ушел внутрь. – Разрешите вам помочь. Вам одной из него не выбраться.

Купальник и в самом деле стал ей как-то маловат. Может, потому, что откровенно сладострастный взгляд Доминика заставил ее груди напрячься, а соски – затвердеть?

– Доминик…

У нее задрожали губы, а дрожь, возникшая в ногах, поползла выше, куда-то к животу. Боже, как хочется, чтобы он меня трогал… Сейчас нет более жгучего желания, чем это: чтобы он гладил руками мою кожу.

– Джейми, – произнес Доминик в ответ. Рука его скользнула от ее запястья к плечу, а потом выше – к затылку. – Джейми, – сказал он снова, схватив пальцами ее голову, и губы его впились в ее рот.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

– Между прочим, Кэт, я завтра уезжаю.

Доминик стоял к ней спиной, сосредоточенно наливая вино из графинчика в бокал. Катриона не видела выражения его лица, когда он произносил эти слова, и он тоже не видел ее лица, хотя вполне мог предположить, что оно выражает.

– Уезжаешь! – Катриона с шумом втянула воздух, показывая, как она возмущена. Мгновение помолчав, она спросила: – И когда же ты это решил?

Через пять минут после того, как поцеловал Джейми Харрис, подумал он. Но ответил иначе:

– Сегодня после обеда. – Взяв бокал в руки, Доминик повернулся к мачехе. – Я так и планировал – и ты это знаешь.

– Но не в пятницу же! – воскликнула Катриона, барабаня по ручке кресла длинными пальцами с ярко-красными ногтями. В раздражении она скрестила ноги, потом поменяла их положение. – Почему бы тебе не уехать в понедельник? Мы бы провели вместе уик-энд.

Прислонившись к полированному шкафчику, Доминик поднес бокал к губам.

– Невозможно, – ответил он спокойно, отпив вина. – Во-первых, уик-энд нужен мне для того, чтобы прочесть накопившуюся почту и разобраться в происходящем. Во-вторых, у меня свидание с агентом Томаса Эйткина в понедельник утром.

– Томас Эйткин? – имя писателя, в свое время получившего премию Пулитцера, произвело впечатление, и Катриона на миг представила себе свои книги на полке рядом с его книгами. Но тут же, вспомнив, как она огорчена, уставилась на пасынка с упреком во взгляде: – Ты даже не сказал мне, что у вас назначена встреча.

– Потому, что и сам не знал этого до сегодняшнего вечера, – честно признался Доминик, утаив однако, что время встречи назначил он сам. – Его агент уже разослал рукопись в несколько издательств, но Эйткин в свое время обещал отцу предоставить нам первым право выбора.

– Ну да, если ты предлагаешь более высокий гонорар, – проговорила Катриона, не скрывая цинизма. Доминик же был готов обсуждать эту тему сколько угодно, лишь бы не касаться личных вопросов.

– Естественно. Мы не должны ждать от него каких-то уступок. Однако он не забыл, что именно мой отец нажал на кнопки – и он получил работу. Это было начало его пути в журналистике. Эйткин не сразу пробился в «Нью-Йорк таймс», ты же знаешь.

– Да, знаю. – Катриона тоже отпила из своего бокала. – И все же думаю, что ты мог поручить все это Полу Риверзу. Это же всего-навсего предварительный разговор.

– Может, и так, – ответил Доминик. – Однако я уже потерял уйму времени зря.

Катриона сверкнула глазами:

– Ах вот как ты смотришь на вещи? Твой приезд сюда, то, что ты провел эти несколько дней со мной, – все это потеря времени?

– Я так не сказал. – Доминик едва сдержался, чтобы не выругаться. – Но ты же согласишься с тем, что я выздоровел? Значит, нет никакого смысла мне здесь болтаться.

– И мои чувства тоже не имеют никакого смысла? – обиженно спросила Катриона. – Мики, я иногда задаюсь вопросом: сколько еще я смогу это терпеть? Тебе не приходит в голову, что, когда ты уезжаешь, я остаюсь здесь в полном одиночестве?

– Ты не в одиночестве. – Доминик подавил стон – так ему надоели эти разговоры.

– Разве?

– Конечно, нет. У тебя здесь много друзей, я уж не говорю о Софи и Сэмьюэле. И потом… – он помолчал, – есть еще мисс Харрис.

– Эта?! – Катриона словно плеснула кипятком – такой у нее был тон. Доминик почувствовал тошноту. Черт бы ее побрал, она не смеет сбрасывать Джейми со счетов. И ведь Джейми очень дорожит мнением своей работодательницы.

Доминик смотрел в бокал, жалея о том, что вообще упомянул имя девушки. Катриона наверняка заинтересуется, почему он о ней вспомнил.

– Ты, конечно, думаешь, что мне стоит с ней подружиться?

Доминик понял, что совершил большую ошибку. Похоже, Катриона собирается сделать из девушки очередного козла отпущения.

– Просто я считаю, что ты преувеличиваешь, говоря о своем одиночестве, – начал он осторожно. – Во-первых, тебе незачем все время сидеть на острове. Квартира отца всегда в твоем распоряжении. Я уверен, что Дженнингс будет рада снова кого-то обслуживать.

– А ты, конечно, надеешься, что, приехав в Нью-Йорк, я притащу с собой эту мисс Харрис?

Катриона явно себя накручивала, и Доминик знал, что далеко не впервые случались у них такие споры, однако на этот раз он чувствовал за собой вину, что совсем не помогало делу.

– Мне плевать, привезешь ты с собой мисс Харрис или нет, – ответил Доминик. Возможно, и лучше было бы, если бы она оставила Джейми здесь, на Бермудах, тогда он смог бы понять, что происходит у него в душе.

Допив вино, Доминик отвернулся от мачехи, чтобы снова наполнить бокал. Черт меня дернул, подумал он, приставать к Джейми. В конце концов, не такая уж она красавица. И не флиртует, как Кристин. А ведь я настолько потерял голову, что дело едва не кончилось постелью.

Но если вспомнить, в те минуты это казалось так естественно. Она была воплощением соблазна. Сама она, конечно, не осознавала этого, но, прикоснувшись к ней, он ощутил дрожь во всем теле. Джейми сидела и смотрела на него снизу вверх так лукаво… Она раздевала его своим взглядом, и это его зацепило.

Ни одной женщине до сих пор не удавалось возбудить его до такой степени всего лишь взглядом! Доминик считал, что вполне может совладать со своими чувствами. Даже те, что он питал к Катрионе, всегда подчинялись рассудку.

– Дорогой мой, твое отношение ко мне… оно меня обескураживает. – Катриона подошла к нему сзади вплотную, подняла низ его черной шелковой рубахи и прижалась изо всех сил к его спине. – Я не хочу с тобой ссориться. Особенно если учесть, что ты завтра уезжаешь.

Доминик устало прикрыл глаза. Он ощущал соблазнительное тело женщины, которая прижималась к нему. Отбросив в сторону полу длинной юбки с разрезом, Катриона просунула свою ногу между его ногами.

Ну что ж, иронично подумал Доминик, когда его возбуждение прошло, – хоть что-то из этого получилось. Катриона жадными пальцами впилась в пуговицу на поясе его джинсов. Он не сомневался, что она добьется, чего хочет. Однако сегодня ласки мачехи его только раздражали. Мысли Доминика витали далеко – в заливе Спайни…

– Мики, ты меня не слушаешь, Мики!

Внезапно он понял, что она с ним говорит, и, подавив раздражение, обернулся к ней лицом и освободился от ее цепкого объятия, но она тут же прильнула к нему спереди.

– Ты не слушал меня, сознайся, – жалобно добивалась ответа Катриона. – О, Мики… – Глаза ее наполнились слезами. – Я не понимаю, что между нами происходит…

«Я тоже не понимаю», – подумал он. И сказал твердо:

– Ничего между нами не происходит. – Взяв ее за запястья, Доминик спросил: – О чем ты говорила? Что не надо ссориться сегодня?

– Это само собой, – фыркнула мачеха. – Но ты же знаешь, что я не могу жить в Нью-Йорке. Я не могу там работать.

Доминик испытал облегчение. Раньше близость мачехи его возбуждала, теперь же он чувствовал в себе странную заторможенность. Он все еще был не прочь жениться на Катрионе, но теперь совершенно твердо знал, что с этим надо повременить.

Однако для чего тебе отсрочка? – спросил его внутренний голос. Чтобы отдаться новому увлечению?

Воспоминания снова овладели им: он видел, как пряди рыжих волос струятся сквозь его пальцы, как он ищет губами ее рот. Он не хотел ее отпускать. Он хотел заниматься с ней любовью прямо на прогретой солнцем палубе.

Доминик не знал, позволила бы Джейми дойти до самого конца, однако, когда его язык проник к ней в рот, она не стала сопротивляться. Она обхватила его шею горячими руками, обжегшими ему кожу. В его чреслах заполыхал пожар.

Тогда было безумно трудно от нее оторваться. Кровь бушевала у него в жилах, нервы натянулись как струны. Отодвинуться, отпустить ее? Пытка… Но ему удалось убедить себя, что не Джейми он желал, а просто женщину. Просто жаждал секса… Ему показалось, что события развиваются слишком стремительно. Вот почему он решил не откладывая уехать в Нью-Йорк.

– Когда же ты вернешься? – продолжала давить на него Катриона; губы ее жадно раскрылись, голодный взгляд впился в лицо пасынка. – По крайней мере, назови срок. Я буду ждать тебя с нетерпением. Хотелось бы, чтобы мы поженились еще до Рождества.

Рождество!

У Доминика пересохло во рту. Пятнадцатого декабря будет как раз полтора года со дня смерти его отца. Они уже довольно откладывают, а ведь Катрионе к Рождеству исполнится сорок пять.

– Ну ладно, – сказал Доминик, решив, что нынешнее его увлечение скоро пройдет. Все-таки Катриона – та женщина, ради которой он разрушил свой брак. И он знал по меньшей мере с десяток мужчин, которые были бы счастливы оказаться на его месте.

– Ты серьезно? Мы поженимся к Рождеству?

Она явно не ждала, что он так легко согласится. Доминик подавил желание ее помучить.

– А почему бы и нет? – решительно сказал он. – Мы могли бы устроить двойной праздник. – И в ответ на ее вопросительный взгляд добавил: – В конце ноября у тебя день рождения, не так ли?

– Да, да, конечно. – Лицо Катрионы просветлело, руки ее снова обвились вокруг его шеи, пальцы погрузились в волосы на затылке. – Мики, ты меня осчастливил. Я, может, даже выберусь в Нью-Йорк на несколько недель. Нужно же купить мне обручальное кольцо.

Доминик улетел на следующий день утренним рейсом.

Вопреки своему обещанию проводить пасынка Катриона не появилась из спальни ко времени его отъезда. Может, надеялась, что он сам зайдет к ней попрощаться? Но Доминик этого не сделал. Он вообще с трудом встал после перепоя, который опять себе устроил, несмотря на решение бросить дурную привычку.

Джейми он не видел с того момента, как они расстались на пирсе. У них вышла размолвка, он сел в машину и уехал. Разозлился на Джейми за то, что она так запутала его жизнь.

Она не виновата, убеждал он теперь себя, глядя на острова, раскинувшиеся внизу, под крылом огромного реактивного самолета. Еще до того, как Джейми появилась на вилле в роли секретаря Катрионы, он чувствовал какое-то неудовлетворение. Просто девушка заставила Доминика задуматься о его жизни.