Текст книги "Превратности судьбы"

Автор книги: Энн Мэтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Для Доминика не было тайной, что романы ее стали пользоваться успехом только благодаря его отцу: первой книге жены Лоренс Реддинг обеспечил шумную рекламу. К тому же она блистала красотой на каждом ток-шоу, передаваемом по телевидению на всю страну. Как не прославиться при таком натиске! Доминик прекрасно понимал, что книга далеко не всегда попадает в списки бестселлеров благодаря своим достоинствам. Книги же Катрионы одна за другой завоевывали читателя и наконец стали настольными в каждой семье. Катриона-писательница нашла свою нишу, удачно выбрав жанр любовно-исторического романа.

Отношение Доминика к тому факту, что он приобрел мачеху, было неоднозначным. Прежде всего, Доминик с самого начала считал, что Катриона слишком молода для его отца. А потом, в свои шестнадцать, он сознавал, что она его привлекала. Впрочем, в этом он винил ее,потому что Катриона, оставаясь верной мужу, ни в коей мере не отталкивала пасынка.

Будучи на десять лет старше Доминика, она всегда давала понять, что у них больше общего, чем у нее с мужем, и только в присутствии последнего вела себя с Домиником как мачеха.

Положение несколько исправилось, когда Доминик поступил в колледж и уехал. Избавившись от влияния мачехи, он стал обращать внимание на других женщин и в возрасте двадцати двух лет женился на сестре своего товарища. Мэри Бет была покладистой и мягкой по характеру, то есть обладала чертами, отсутствующими у Катрионы. И хотя на свадьбу мачеха все-таки приехала, в скором времени она заявила, что не желает видеть невестку в своем доме на Бермудах.

Вместо того чтобы совершенно справедливо обвинить во всем Катриону, он обвинил жену. Убедил себя в том, что жена плохо относится к мачехе. И Мэри была вынуждена поставить вопрос: или она, или его семейство…

Конечно, Мэри не была соперницей Катрионе. Влечение Доминика к мачехе перевешивало чувства к жене. И мачеха всегда это знала.

Смерть Лоренса Реддинга от инфаркта в возрасте шестидесяти четырех лет очень многое изменила. Прежде всего, Катриона могла поступать теперь, как ей заблагорассудится. Всего лишь через три месяца после похорон она дала понять пасынку, что всегда признавала свой брак с Лоренсом ошибкой, но у нее, слава Богу, еще много времени на то, чтобы ошибку исправить.

Когда зачитали завещание, оказалось, что отец оставил Доминика фактически главой фирмы «Голдман и Реддинг». Юноша попал в настоящую западню. Ведь он никогда раньше не испытывал желания работать в фирме отца. Что до чувств его к Катрионе, они не ослабли, Доминик желал ее, как и раньше. Но он не позволил бы себе оскорбить память отца, залезая в постель к его жене, когда, как говорится, покойник еще не остыл.

Оставались, однако, соображения собственности. Катриона унаследовала дом на Бермудах, где писала свои бестселлеры, и большую часть денежных вкладов мужа. Издательство же Лоренс завещал сыну. И хотя Доминик был по специальности не издателем, а адвокатом и работал в процветающей конторе в Бостоне, он счел своим долгом подчиниться воле отца и перебрался в Нью-Йорк.

Наверное, это была величайшая ошибка моей жизни, думал он сейчас, задумчиво глядя на воду бассейна. С одной стороны, Катриона в роли моего клиента, с другой – в роли возможной любовницы… Но если Катриона станет отдавать свои романы в какое-нибудь иное издательство, положение «Голдман и Реддинг» пошатнется.

Однако что он, Доминик, мог сделать? Не нарушать же завет отца! Лоренс Реддинг вручил ему бразды правления фирмы и хотел, чтобы сын печатал произведения Катрионы так же, как до тех пор – он сам. Боже, неужели отец не подозревал о наших чувствах? Или устроил все нарочно, как бы благословляя нашу любовь?

От этой мысли лицо Доминика исказилось. Ну что ж, пожалуй, нет смысла противиться неизбежному. Катриона права: прошло больше года со дня смерти отца, значит, никто и ничто не должно мешать нашему счастью. Итак, почему бы не подняться к ней в спальню и не заняться тем, чего они оба жаждут?

Однако Доминик остался на месте – может, потому, что чьи-то все понимающие серые глаза возникли перед его мысленным взором. А как, интересно, отреагировала бы на мои размышления эта девица с серьезным лицом? – подумал он. Пришла бы в восторг, представив меня с Катрионой? Или переполнилась бы ужасом, осознав кроющийся за этим факт кровосмешения?

Конечно, последнее… И решимость исполнить желание мачехи покинула Доминика.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

– Вы умеете водить машину?

Поскольку Джейми работала в наушниках, она не сразу осознала, что кто-то к ней обратился. Лишь каким-то шестым чувством ощутив, что она не одна в комнате, девушка подняла голову и сняла наушники. Все послеобеденное время она расшифровывала письма, надиктованные Катрионой на магнитофон, и теперь объяснила усталостью свою замедленную реакцию.

У примыкавшей к кабинету Катрионы каморки, где помещалась секретарша, прислонившись к дверной раме, стоял Доминик. Вид его говорил о том, что он только что занимался физическим трудом: серая майка пропиталась потом, хлопчатобумажные шорты прилипли к телу, обрисовав упругие мышцы бедер. Даже на расстоянии разделявших их нескольких шагов Джейми ощущала запах его тела, отнюдь не отталкивающий… Поймав себя на этой мысли, девушка залилась краской.

– Извините, о чем вы спросили?

Она не видела Доминика со вчерашнего утра, когда он неожиданно подошел к ней у бассейна. И даже думала, что Доминик покинул остров. Ведь пасынок Катрионы упоминал, что живет в Нью-Йорке. В конце концов ему могло надоесть общество мачехи.

– Я спросил, умеете ли вы водить машину, – повторил Доминик.

Джейми поняла, что смутилась не зря: со времени ее раннего девичества никто не действовал на нее так, как этот человек. Но, Боже мой, подумала Джейми, я же работала в университете среди множества мужчин. Что со мной такое происходит?

Доминик заговорил снова, и она сделала усилие, чтобы сосредоточиться на его словах.

– Есть машина, которой моя мачеха пользуется очень редко. А поскольку завтра суббота и, видимо, ваш выходной, я подумал: может, вы захотите ознакомиться с островом?

– Да.

– Что «да»? Да, вы умеете водить машину? Или хотите осмотреть остров? Если вы неуверенно ездите, в машине есть ограничитель скорости до двадцати миль в час.

– Я езжу уверенно. – В свое время Джейми возила по Лондону отца, но сейчас ей не хотелось вдаваться в подробности. – Я езжу… ну, в общем, несколько лет.

– Замечательно. – Прядь мокрых волос упала Доминику на лоб, и он нетерпеливо ее отбросил. – Так как вам нравится идея? В Гамильтоне совсем неплохие магазинчики.

Джейми не снимала рук с клавиатуры принтера. Очень мило с его стороны, что он пытается ее развлечь. Два дня работы на Катриону убедили ее, что хозяйка дома никогда не предложит ей ничего подобного. Более эгоистичного человека Джейми еще не встречала.

– Звучит заманчиво, – ответила Джейми. – Но я не уверена, что мисс Реддинг даст мне выходной.

– О'кей. Если захотите, чтобы я к вам присоединился, дайте знать. Тут есть еще один автомобиль – на четверых, с открытым верхом.

– Спасибо.

Джейми была благодарна уже за то, что он заставил ее прервать работу. Девушка печатала почти целых два часа без отдыха, а это не такое простое дело для человека, больше привыкшего редактировать учебные тексты. Постоянное мелькание компьютерного экрана утомляло, возможно, ее глаза покраснели. Что он подумает о ее внешности? Но Джейми тут же убедила себя, что ей решительно все равно.

– Пожалуйста.

В тоне Доминика слышалась ирония, но Джейми не успела найти этому объяснение: дверь в каморку резко распахнулась, и на пороге появилась хозяйка.

– Ради Бога, мисс Харрис, неужели я должна напоминать… О! – Тон ее изменился. – Доминик! Ты искал меня?

– Я знаю, где тебя искать, – ответил пасынок. – Если говорить прямо, я искал твою секретаршу. Предложил ей воспользоваться «тойотой».

– В самом деле? – Губы Катрионы сложились в жесткую складку. – Что-то я не помню, чтобы ты спрашивал на это разрешения.

– Не вижу необходимости… – Он сощурил глаза от раздражения.

– Ты так думаешь?

– Да, я так думаю. Машина без дела стоит в гараже.

– И тем не менее…

– Тем не менее, она твоя – ты это хочешь сказать? – со злостью в голосе прервал Доминик мачеху и выпрямился во весь рост. – Ну ладно, забудем про «тойоту», то есть я возьму ее сам. Но «Харли-Дэвидсон» все еще мой, так ведь?

– Ладно-ладно, – торопливо сказала Катриона. Джейми с удивлением заметила что-то похожее на слезы в глазах мадам. – Мне… не нужна сейчас «тойота». Пусть берет… ее. Прости, я вела себя как последняя стерва. У меня плохое настроение.

Осознав, что секретарша стала невольной свидетельницей их ссоры, Доминик скорчил веселую мину:

– Я иду в душ. – И, обратившись к мачехе, добавил: – Мы закончим нашу дискуссию позднее. Распорядись, чтобы Софи прислала мне парочку пивных банок. О'кей?

– Но пиво же есть у меня в холодильнике! – воскликнула Катриона, указывая на свой кабинет. – Я жажду услышать, как ты провел утро. Сэмьюэл сказал, что ты был в бухте…

– Это потом, – оборвал ее Доминик, взглядом включая в разговор и Джейми. – Ты же не хочешь, чтобы я снова заболел. А вентилятор в твоем кабинете заморозит кого угодно.

Катриона не решилась возражать из боязни новой ссоры, и, кивнув девушке, Доминик скрылся за дверью.

Оставшись вдвоем с работодательницей, Джейми снова уставилась на экран компьютера, от которого так рада была отвернуться еще несколько минут назад. Джейми молчала, понимая, что любое замечание породит поток возражений со стороны хозяйки. Катриона, конечно же, захочет на ней отыграться.

– Вы что же, еще не закончили? – спросила Катриона, и Джейми пришлось взглянуть на нее.

– Я закончила ваши литературные заметки, но, – Джейми показала на диктофон, – не знаю, сколько еще писем осталось на пленке.

Катриона сделала глубокий вдох-выдох.

– А вам это интересно? Я говорю о моем творчестве. – У них впервые завязался разговор на эту тему, поскольку предыдущий день ушел на организационные вопросы. – Мнение моей прошлой секретарши я, как правило, выслушивала. Бедная Кристин, – мадам скривила губы, – не ей, конечно, было судить.

– Я считаю очень интересным все, что вы пишете, – ответила Джейми, пытаясь не попасть в капкан. Катриона явно желала скандала. Но ничего у нее не выйдет. Джейми не собиралась рисковать своим положением.

Катриона провела пунцовым ногтем по пальцам Джейми, лежавшим на клавишах.

– Вы такая тактичная, – заметила она, – такая расторопная. – Она выдержала паузу. – Надеюсь, вы не оправдаете общепринятое суждение: «Так хороша, что даже не верится».

– Надеюсь, что нет, – ответила Джейми, до боли прикусив губу, чтобы не сказать лишнего. – Распечатать для вас уже расшифрованные тексты?

– Это не срочно, – проговорила Катриона и тут же переменила решение: – Впрочем, пожалуй, распечатайте их. И проверьте написанное. А потом уж передадите мне. Я жду от вас тексты без единой ошибки. Будем надеяться, что больше вы не будете отвлекаться.

Джейми задержала дыхание. Ясно: Катриона ждет объяснений, чтобы потом как-то оправдать свое поведение.

– Мистер Реддинг зашел ко мне просто мимоходом, – сказала наконец Джейми и тут же об этом пожалела, наткнувшись на осуждающий взгляд Катрионы.

– Что значит «мимоходом»? Вы знали, откуда и куда он направлялся?

– Разумеется, нет. – Джейми попала как раз в ту ловушку, которой старалась избежать. – Он пробыл здесь всего несколько минут.

– Мне совершенно точно известно, сколько он здесь пробыл, – холодно возразила Катриона. – Я заметила время, когда вы перестали печатать и начали с ним флиртовать.

Джейми ахнула от неожиданности.

– Я… я не флиртовала с ним, – начала она, чувствуя, как щеки ее заливает краска, свидетельствующая как раз об обратном. – Он… спросил меня, умею ли я водить машину. Только и всего.

– В самом деле? – Катриона изучала ее пристальным взглядом. – Ну что ж, в таком случае вы – первая женщина, у которой не возникло желанияфлиртовать с моим пасынком.

– Сожалею, но это так. – Джейми пожала плечами.

– Пожалуйста, не сожалейте, – бросила Катриона нетерпеливо, противореча всему сказанному раньше. – Но Доминик – очень привлекательный мужчина, разве не так? Или у вас другое мнение?

Джейми в недоумении уставилась на Катриону.

– Простите, о чем вы?

– О чем?.. Какой возраст вы указали в своих бумагах? Двадцать восемь лет?

– Двадцать девять.

– Ну вот, видите. – Катриона развела руками. – И вы до сих пор не замужем. Значит, мой вопрос правомерен?

Джейми хотелось хлестнуть работодательницу по лицу, но она слишком ясно предвидела последствия.

Она же не знает, кто я такая, уговаривала себя Джейми. А если бы знала, все было бы иначе. Сейчас я для нее – еще одна женщина, которая намерена приставать к Доминику.

– Не беспокойтесь, миссис Реддинг, – сказала Джейми вслух. – Я не посягаю на вашего пасынка.

– МиссРеддинг, – раздраженно поправила Катриона. – Пожалуйста, запомните. Мисс [1]1
  «Мисс» – обращение к незамужней женщине. Деловые женщины, даже замужние, предпочитают, чтобы их называли именно так. – Здесь и далее примечания переводчика.


[Закрыть]Реддинг. И я никогда не считала Доминика своим пасынком. Он – мужчина, а я – женщина. Понятно?

Джейми ощутила противную тошноту. Господи, на что она намекает? На то, что они с пасынком – любовники? Но это немыслимо: она как минимум на двадцать лет старше его!

– Может, я вас шокирую?

Джейми поняла, что мачеха получает удовольствие от разговора. И, выдав свою неприличную тайну, рассчитывает, что дальше Джейми это не пойдет… Катриона ждала реакции… восхищения: в конце концов, Доминик – красавец, и Катриона гордилась тем, что он был в ее власти.

– Это не имеет ко мне никакого отношения, – пробормотала Джейми, желая, чтобы Катриона ушла. Девушка чувствовала себя словно мышь в когтях у кошки. Она никогда не предполагала, что может оказаться в таком положении.

– Вы ошибаетесь, – настаивала Катриона, – это имеетк вам отношение. Ведь вы теперь почти что член семьи. И мне хотелось бы, чтобы вы знали, почему я недавно была так расстроена.

Значит, Катриона только хотела предупредить секретаршу, что, если у нее возникнут какие-то виды на Доминика, она об этом очень пожалеет. Так же, как Кристин, подумала Джейми.

Изобразив невозмутимость, Джейми перешла к делу:

– Вы хотите прочитать то, что я расшифровала, сегодня вечером, миссРеддинг? – спросила она. – Думаю, что смогу отдать вам тексты в готовом виде примерно через час.

Смысл услышанного ею днем гораздо сильнее подействовал на Джейми в тот вечер.

Когда Сэмьюэл принес ее ужин, она забрала поднос с едой на веранду и удобно устроилась в одном из плетеных кресел с подушками. Еще накануне Катриона сообщила ей, что, хотя они иногда будут вместе завтракать и обедать, ужинать она всегда будет в своих комнатах. В этом для девушки не было ничего нового: она много читала о том, как обращаются хозяева с наемными служащими.

Сегодня вечером, однако, девушка с трудом сохраняла выдержку, которая помогла ей прожить первые два дня на вилле. Самые противоречивые чувства владели ею с тех пор, как Катриона со всей откровенностью сообщила о своих отношениях с Домиником. Джейми испытала шок и не знала, стоит ли ей вообще оставаться в этом доме.

На расстоянии все казалось так просто.

После смерти отца Джейми нашла кое-какие газетные вырезки, пролившие свет на ее происхождение. А потом ей вдруг попалось объявление Катрионы о том, что она ищет секретаря. Вот тогда и возникла безумная идея наняться к Катрионе на работу.

Чем плохо, если это удастся? – думала Джейми. Работа будет временной. Нужно только оформить двухнедельный отпуск в университете, затем начнутся долгие летние каникулы…

Куда же делось чувство радости, испытанное ею, когда она получила-таки место? Все стало вдруг каким-то бесцветным. Джейми, конечно, догадывалась, в чем дело.

Как только Катриона одарила Джейми своей холодной улыбкой, девушка поняла, что совершила непоправимую ошибку.

Что меня больше всего смущает? Тот факт, что у Катрионы – роман? Но в конце концов, какое мне дело до ее сексуальных привычек? Я приехала сюда совсем по другому поводу, напомнила себе Джейми. И потом, вполне естественно, что Катриона имеет любовника, – она красивая женщина.

Почти совсем не зная Доминика Реддинга – и не имея никаких надежд ему понравиться, – Джейми считала, что его роман со вдовой родного отца выходит за рамки приличий.

Может быть, я ханжа? – думала она. Может, у меня отсталые взгляды? Университетский мир, в котором я до сих пор вращалась, несколько изолирован от остального мира.

Как бы там ни было, она призналась себе, что летела сюда с радужными надеждами и что они рассыпаются в прах. Впрочем, чего было ждать от женщины, двадцать семь лет назад покинувшей мужа и маленького ребенка? Нет, Кэтрин Майклз, как ее тогда звали, мертва. Оживлять идолов, на которых когда-то молился, – неблагодарное дело.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Лежа на волне, Доминик позволил ей донести себя почти до самого берега, а потом встал и шагнул на белый песок. Вода струилась по его волосам, прилипшим к затылку и шее; подняв руку, он небрежно отбросил со лба мокрые пряди. Стоило бы постричься, прежде чем я вернусь в офис, подумал он с некоторой досадой.

Доминик подобрал с песка полотенце, брошенное им до купания, и стал яростно растирать тело. Вода была холодной в такое раннее утро, но процедура эта всегда отлично на него действовала.

Во всяком случае, так было раньше, подумал он. Сегодня он сбежал к океану, чтобы оттянуть решение вопроса о том, когда следует уехать. После произошедшего вчера вечером отъезд не стоило откладывать надолго.

Накануне Катриона была особенно несносна. Даже не пытаясь войти в его положение, она обвинила его в том, что он ее избегает, не желает обсуждать их будущее. Спросила даже, не считает ли он новую секретаршу хорошенькой. Как будто это имеет значение! Он поморщился. Неужели Катриона думает, что его может заинтересовать Джейми Харрис? Бог ты мой, он просто вежлив с девушкой, и только. А вечные придирки мачехи по поводу его отношений с женщинами иногда просто смешны.

Доминик застегнул молнию на джинсах, оставив верхнюю пуговицу без внимания. Дьявол, думал он, насухо вытирая волосы, что за жизнь будет у нас с Катрионой, если она мне не будет доверять? А ведь со дня развода с Мэри Бет у меня ни с кем не было ничего серьезного…

Повесив полотенце на шею, Доминик неторопливым шагом двинулся к дому.

Какая-то тень мелькнула около дюн, полого спускавшихся к пляжу, и Доминик остановился. Опять эта девица, подумал он с досадой, как ее там… Джейми Харрис?

Судя по всему, девушка тоже не жаждала с ним встречаться. Доминик решил сделать вид, что не заметил ее. С другой стороны, почему бы не поговорить с ней? Может, тогда он забудет о собственных проблемах.

Жизнь здесь, на острове, видимо, не показалась ей раем. День-деньской трудиться, а вечера проводить в одиночестве – не такое уж удовольствие.

Доминик знал, что девушка не воспользовалась «тойотой», несмотря на его предложение. Вероятно, Катриона загрузила ее работой: когда мачеху охватывала творческая горячка, она не считалась ни с кем, кроме себя самой.

– Доброе утро, – произнес Доминик, неторопливо приближаясь к ней.

– Простите, всегда получается, что я оказываюсь на вашей территории.

– Ничего, мы в свободной стране, – добродушно улыбнулся он, отметив про себя, что говорит она довольно сухо. Неужели обижается на то, что я к ней пристаю? – мелькнула мысль. Не смущает же ее мой полуголый вид!

– Я вижу, вы уже искупались, – сказала Джейми.

Доминик понимал, что ей хочется улизнуть, но она соблюдает вежливость. Это его позабавило: так не похоже на поведение других…

Он вдруг поймал себя на том, что смотрит на нее внимательнее, чем раньше. Первое впечатление было слишком поверхностным, а сейчас он заметил в ее глазах ум и проницательность.

Великолепные ноги, подумал Доминик, скользнув по ней взглядом. Слава Богу, сняла те жуткие брюки, и теперь шорты подчеркивают изящную форму голеней и щиколоток. Впрочем, шорты, конечно, не писк моды. С такой талией, как у нее, шорты должны быть на пояске вместо резинки и должны быть сшиты из шелка, а не из хлопка. Доминик представил себе девушку также и в шелковой майке, подобранной в тон шортам, вместо этой мешковатой футболки, и картина его удовлетворила.

– Я уже возвращаюсь, – пробормотала Джейми, и легкое смущение в голосе выдало то, что она заметила его оценивающий взгляд.

Слишком ты застенчива для человека, работавшего среди мужчин, подумал Доминик. И ведь решилась покинуть семейный очаг, наняться на работу в совершенно чужой стране!..

– А вы не хотите поплавать? – неожиданно для самого себя услышал он свой вопрос.

Она ответила удивленным взглядом.

– Поплавать?

– А почему бы и нет?

Джейми выпрямилась и вскинула голову.

– Нет, мне не хочется.

– Вы не умеете плавать?

– Разумеется, умею. Просто не захватила с собой купальник.

– Не привезли на Бермуды?.. – В его глазах прыгали смешинки.

– Да нет же, не принесла на пляж. И… в отличие от некоторых, я не купаюсь обнаженной.

– То есть в отличие от меня?

– Я этого не сказала, мистер Реддинг.

– Зато подумали. – Его начал забавлять этот разговор. – А вам не приходило в голову попробовать? Уверяю вас, ни с чем не сравнимое удовольствие.

– Я верю вам на слово. – Она поджала губы.

– Может, все-таки решитесь?

– Мне пора. – Джейми повернулась, собираясь идти.

Доминик понял: она сдерживается изо всех сил, чтобы не надерзить. Кто я для нее? – думал он. Пасынок работодательницы? Ее же друг? Любовник? Во всяком случае, не станет девушка рисковать потерей места, какие бы ни строила догадки.

– Вам непременно. нужно идти? – спросил он резко, и хотя девушка отошла уже на пять-шесть шагов, она обернулась.

– Мистер Реддинг…

– Да называйте меня Доминик. – Двумя широкими шагами он сократил расстояние между ними. – Послушайте, я же знаю, что вам некуда спешить. Составьте мне компанию! Побродите со мной по пляжу. Я покажу вам Испанскую бухту.

– Не думаю, что это будет правильно. – Она глубоко вздохнула.

– Правильно? Странное слово в данном случае.

– Разве? – На миг она прикусила губу. – Я не хочу потерять работу, мистер Реддинг.

– При чем тут это? – Он нахмурился и покачал головой. – Я же не предлагаю вам потратить на меня все утро. Вы вернетесь задолго до завтрака с Катрионой. Она, как правило, встает не раньше восьми.

– Я знаю, когда она встает. – Девушка неохотно взглянула ему в глаза. – И вы прекрасно меня понимаете. Просто считаете, что секретарши вашей мачехи – легкая добыча.

– Что?! – Несправедливость ее слов задела Доминика за живое. – Но это же совсем не так! – Боже, на что она намекает? На то, что Кристин Спенсер потеряла работу из-за него?

Джейми явно смутилась, осознав, что преступила черту дозволенного.

– Это Катриона вам сказала? – решительно спросил Доминик, преграждая ей дорогу, и, к собственному удивлению, схватил ее за локоть. – Так как же?

– Ну… нет. Таких слов не было, но…

– Какие же были? Я должен знать.

Девушка вздрогнула, и эта дрожь передалась ему через руку.

– Может быть… возможно, я ошиблась… – пробормотала она. – Мне больно, мистер Реддинг, отпустите меня…

– Не так сразу. Здесь два варианта: либо Катриона в чем-то меня обвинила, либо нет.

– Я не говорила, что она вас обвиняла в чем-то… Просто та, другая секретарша уволилась так внезапно, что…

– Что вы решили: всему виной я. – Он поморщился. – Но вам-то я что сделал? Проявил дружелюбие, только и всего. Вы не допускаете, что Кристин уволилась просто потому, что была некомпетентна?

– Все может быть…

– Но вы этому не верите?

– Я уже не знаю, чему верить, – подавленно сказала девушка. – А если я вас каким-то образом обидела, простите меня.

– Н-да. В самом деле, обидели. – Он все же отпустил ее руку. И добавил: – Ну ладно, идите. Не смею задерживать. Вопреки всеобщему мнению, не такой уж я бабник.

Лицо ее вспыхнуло при этих словах. На носу явственно проступили веснушки. И Доминик почувствовал угрызения совести: уж очень она смутилась.

Все-таки странное она существо, подумал он: иногда очень уверена в себе, иногда – совсем наоборот. Вот сейчас, например, ясно, что Катриона предупредила ее: держись от моего пасынка подальше.

– Вы не… – начала Джейми, потирая руку, на которой остался след от его пальцев, – вы не скажете мисс Реддинг? Ну… что я проболталась. – Девушка метнула на него быстрый взгляд. – Не скажете?

Доминик провел рукой по волосам. Ну это уж слишком, подумал он, она же втягивает меня в заговор! Однако проблема в том, что чем больше я говорю с ней, тем больше она меня интригует. И как ни пытаюсь я убедить себя, что мною движет лишь любопытство, я все больше попадаю под обаяние этой глубоко чувствующей женщины.

– Нет, – пообещал он сухо и в ответ получил улыбку.

– Спасибо, – сказала Джейми с искренней радостью, забрасывая за плечо рыжую косу. – А теперь – хорошей вам прогулки.

После этого их противостояния у Доминика совсем пропало желание совершить прогулку. Он ощутил злость и… странное разочарование.

Катрионе удалось увидеться с пасынком только вечером.

Вместо того чтобы вернуться с пляжа в дом, он вывел из гаража свой мотоцикл и помчался к бухте Уэбба, где провел остаток дня. В бухте, рядом с мостом Сомерсет, в уголке, который считался самым красивым на острове, располагалась лодочная станция и причал, причем самый известный среди местных жителей, оставлявших здесь свои яхты, ялики и лодки.

Еще ребенком Доминик мечтал, что, когда вырастет, день напролет будет катать туристов и показывать им острова. Однако отец довольно скоро положил конец его мечтам. Не мог он позволить наследнику стать береговой обслугой, Доминику было уготовано совсем другое будущее…

Впрочем, Лоренс Реддинг тоже увлекался парусным спортом, хоть и не мог часто выходить в море – из-за занятости. Когда Доминику исполнилось пятнадцать, отец подарил сыну парусную лодку и научил ею управлять. С тех пор Доминик поменял много разных посудин, чему способствовало развитие техники, наконец отменившей необходимость присутствия команды на судне. Сейчас у Доминика была настоящая яхта, которая служила ему убежищем, – там можно было скрыться в минуты меланхолии. А в последнее время, как он замечал, приступы меланхолии случались у него все чаще. Ему казалось, что чем старше он становится, тем больше возникает у него проблем.

Итак, в тот день все послеобеденное время он провел в трудах праведных: промасливал паруса, надраивал медь на приборах. Яхта «Ночной бриз» явно похорошела в результате его стараний, но рано или поздно нужно было, оставив эту психотерапию, возвращаться на виллу у залива Копперхед.

Между тем владелец лодочной станции, грузный толстяк по имени Макс Эрскин, подошел засвидетельствовать свое почтение, и Доминик получил настоящее удовольствие от их беседы. Приятно было поговорить о рифах, приливах и отливах, о пользе парусного спорта для здоровья. Однако, когда Макс упомянул о его отце, Доминик почувствовал себя предателем. Можно ли с чистой совестью вспоминать отца, когда мечтаешь улечься в постель с его вдовой?

Доминик подъехал к дому около шести вечера и уже готовился принятьу себя душ, когда в дверь постучали.

– Так вот ты где! – воскликнула Катриона, войдя в комнату, захлопнув дверь и привалившись к ней спиной. – Все утро и после обеда я тебя искала. Мог бы сообщить мне, что ты куда-то уезжаешь.

– Не надо за мной присматривать, Кэт.

Доминик застегнул верхнюю пуговицу на джинсах, как бы выразив этим протест. Доминику не нравилось, что Катриона приходит к нему без приглашения, не нравилась ее уверенность в том, что она имеет на него какие-то права.

– А кто же будет за тобой присматривать? – Ее губы сложились в недовольную гримасу. – Как ты думаешь, зачем твой отец оставил мне этот дом? Лоренс надеялся, что ты будешь часто приезжать, а я стану за тобой присматривать.

– Я знаю, кому он оставил дом, – холодно ответил Доминик. – Тебе стоит только намекнуть, и я отсюда уеду. Мне все равно нужно лететь в Нью-Йорк на этой неделе, так что в какой именно день – это уже детали.

– Детали?! – Мгновенно сбросив маску обвинителя, Катриона пошла от двери к пасынку. – Дорогой мой, мне кажется, ты меня не понял. Ведь я о тебе беспокоюсь! Ты исчез с самого утра, и никто не мог сказать, где ты.

Так. Значит, мисс Харрис не сказала ей, что видела меня на пляже. Ну что ж, этого следовало ожидать, девушка боится потерять место.

– Я был на причале, – снизошел до ответа Доминик, сделав вид, будто не замечает, что Катриона гладит его по руке. – У меня там кое-какие дела, и я не думал, что всегда должен докладывать о своих планах.

Катриона поджала губы.

– Но мы же договаривались вместе позавтракать.

– Разве?

– Ты знаешь, что это так. – Катриона делала страшные усилия, чтобы не выдать свою злость. – Мне же пришлось довольствоваться компанией мисс Харрис. – Мачеха помолчала. – Кстати, я не уверена, что наша договоренность останется в силе.

– Какая договоренность? – Доминик внутренне напрягся.

– С этой мисс Харрис. – Катриона отпустила руку пасынка и сложила ладони. – Что-то в ней есть такое… Я не убеждена, что ей можно доверять.

– Отчего же нет?

– Ты и сам, видимо, заметил, – мачеха метнула на него нетерпеливый взгляд, – что она уж слишком покладиста. Трудно поверить, что это не притворство.

– Господи Боже мой! – воскликнул пасынок. – Не хочешь ли ты сказать, что это вторая Кристин? Девушка добросовестна. Что же в этом плохого?

– Я не говорю, что она похожа на Кристин. – Катриону его слова как будто позабавили. – Та была хорошенькой, даже я это видела. Мужчины проявляли к ней интерес, и она это чувствовала. Привыкла к восхищению мужчин. У мисс Харрис, по-моему, нет подобных амбиций.

– Ты так думаешь?

Как только эти слова вылетели у него изо рта, Доминик пожалел о них. А ляпнул он их потому, что обидно стало за девушку, которой мачеха напрочь отказала в привлекательности.

– Да, я так думаю. – В тоне Катрионы появилось раздражение. – Ты хоть раз посмотрел на нее внимательно? У нее же веснушки на лице! А волосы – Боже, что за цвет! А уж одевается она… Интересно, где она покупает это барахло? Наверняка ей все равно, как она выглядит.

– Возможно, она считает более важным что-то другое, – ответил Доминик, усугубляя свою прежнюю ошибку. – Мне она кажется привлекательной. Я, например, нахожу, что сложением она напоминает тебя.

– Меня?!

Катриона явно пришла в ужас. И хотя Доминик сказал такое просто из желания уязвить, его вдруг потрясла мысль, что он недалек от истины.

В самом деле, Джейми чем-то похожа на Катриону.

Он задумался. Сходство не бросается в глаза, видимо, по этой причине такая мысль до сих пор не посетила его. Разумеется, у них разный цвет волос. Кроме того, Катриона умеет подчеркнуть свои достоинства, а Джейми не умеет. Их сходство трудноуловимо, оно проявляется в каких-то деталях, в жестах. Походка у обеих не лишена грации, что необычно для высоких женщин. И обе одинаково – как-то вопрошающе – наклоняют голову.