Текст книги "Ложь грешников (ЛП)"

Автор книги: Энн Малком

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Мне следовало просто закончить разговор, но повесить трубку я не могла. Не после того, как я услышала его голос.

– Тот самый, – согласился Джей, не клюнув на приманку.

Не то, чего я ожидала. Я надеялась, что, по какой-то причине, он быстро разозлится. Разозлится на женщину, которая так с ним разговаривает. Наше первое общение создало впечатление, что он привык командовать девушками, привык, чтобы они подчинялись его приказам.

– Я не получала от тебя вестей почти месяц, а потом это? – сплюнула я. – Не понимаю, чего ты ждешь, чего ты хочешь от меня.

– Ты знаешь, чего я хочу от тебя, – ответил Джей. – Я ясно дал это понять в первую ночь, когда мы встретились. Ничего не изменилось. Я не связывался с тобой, потому что, учитывая обстоятельства, заниматься чем-то было бы крайне неуместно. Я хотел дать тебе время.

Дать мне время.

Потому что пытаться вступить в половую связь с девушкой, которую чуть не изнасиловали, было дурным поступком, как я догадалась. Я правда не знала, как на это реагировать. И не знала, как относиться к тому факту, что он прав.

Я считала себя сексуальной. Я люблю секс. Мой первый опыт был небрежным, болезненным и быстрым. С каким-то одноклассником, которого я считала хорошим парнем. А он таким не был, учитывая, что он вернулся на вечеринку, с которой мы сбежали, с моей кровью на пальцах, публично заявив, что это доказательство того, что он сорвал мою вишенку.

Ну просто очаровательный парнишка.

К счастью, следующий, мой первый настоящий парень, был получше. Ему было двадцать четыре, мне восемнадцать, он работал механиком, друг моего старшего брата. Он доставил мне множество оргазмов и очень охотно слушал мои наставления. В целом хороший парень, и я скучала по нему после того, как бросила Верна, чтобы поступить в колледж. После него было много парней, много отличного секса. И здоровая коллекция вибраторов.

Но в прошлом месяце мои вибраторы оставались в ящике стола, и я отклоняла каждое предложение о свиданиях, независимо от того, насколько красивым или сексуальным был мужчина. От одной мысли о том, что кто-то прикасается ко мне, меня тошнило. Вспоминала те липкие, чужие руки на моих трусиках. На моей коже.

Я ненавидела это. Ненавидела, что этот ублюдок отнял у меня секс. Заставил чувствовать себя грязной, вымученной и пугливой.

Я решила согласиться на свидание в следующий раз, когда кто-нибудь пригласит. Чтобы попытаться вернуть свою силу. Но уже знала, что не впущу просто так ни одного мужчину. Чтобы я чувствовала себя безопасно, ему потребуется много времени.

И был только один мужчина, который заставил меня чувствовать себя в безопасности, и я не испытывала отвращения от перспективы секса, – тот самый, с которым я сейчас говорила по телефону.

– Если еще слишком рано, я пойму, – добавил Джей после того, как я долго молчала.

– Не рано, – выпалила я.

Наверное, из-за половины бокала вина плюс двух коктейлей, которые я выпила у Рен. Она всегда подливала слишком много водки.

– То есть, я в порядке, – продолжила я. – Но это не значит, что ты можешь посылать человека, чтобы он забрал меня, как щенка. Я понимаю, что ты не церемонишься с девушками, но это так не работает. Уверена, тебе нравится думать, что ты все знаешь про девушек, но мы обижаемся, когда мужчина пытается вовлечь нас в какое-то соглашение, даже не потрудившись уделить хоть немного внимания.

Я улыбнулась сама себе за эту речь.

– Я так и понял, – ответил Джей все тем же тоном. – Поэтому сейчас звоню тебе. Чтобы организовать ужин.

– Организовать ужин? – повторила я. – Знаешь, не обязательно вести себя так, будто все уже решено. Надо было сначала спросить, хочу ли я.

– Я знаю, что ты хочешь поужинать со мной, Стелла.

Ярость подступила к горлу, и я нахмурилась, хотя он не увидел бы. Ну и наглый же парниша. А еще бесило, что у меня живот скрутило в ответ на его высокомерие.

– Ты ничего обо мне не знаешь, – кипела я.

– Я знаю, что после случившегося ты должна была сломаться, как другие девушки, но ты идешь дальше. Ходишь на занятия по кикбоксингу, на стрельбище, делаешь все, чтобы снова не стать жертвой. Ты все еще сексуально одеваешься, а не прикрываешь тело, на которое посягнул какой-то кретин. Твое тело все еще принадлежит тебе. Возможно, я не знаю о тебе всего, не знаю то, чего хотел бы, но я знаю достаточно.

Я уставилась на свою бутылку вина. Слишком много всего. Больше, чем просто много. Особенно сейчас, когда я подшофе. Конечно, учитывая, как часто я пью коктейли, то редко пьянею, но даже трезвая как стеклышко я не смогла бы переварить все, что только что сказал Джей.

Я знала, что мне нужно что-то сказать, много что сказать, особенно про то, что он до сих пор следит за мной.

– Что ты хочешь знать обо мне? – спросила я тихим голосом.

– Хочу знать, как выглядят твои соски, – немедленно ответил он. – Какая у тебя киска на вкус. Каково это, когда ты сжимаешься вокруг моего члена после того, как я довел тебя до третьего оргазма.

Святое. Дерьмо.

Теперь с уверенностью можно сказать, что мое сексуальное влечение не померло три недели назад. Оно просто было в отпуске. И теперь вернулось. В большом смысле этого слова.

– Я знаю, что ты тоже этого хочешь, – продолжал Джей, пока я была слишком занята, пытаясь понять, что, черт возьми, на это ответить. – Мне нравится твой характер, зверушка, – продолжал он. – В тебе есть огонь. Знаю, ты хочешь ответить мне тем же… меня так и манит проникнуть к тебе в квартиру. Но мы сделаем это за ужином, а не по телефону. «Luka’s». Четверг. Восемь тридцать. Я заеду.

Затем он повесил трубку. Не давая мне времени спорить с ним, решить время, дату и место ужина, не посоветовавшись со мной. Не дав мне времени послать его к черту.

Но мне без разницы, потому что я не хотела делать ничего из этого.

Я хотела пойти в спальню с бутылкой вина и заново познакомиться со своими вибраторами.

ГЛАВА 5

Стелла

Я допивала второй бокал вина, когда позвонил папа.

Очень нужный звонок после прошедшего дня. Во-первых, потому что я была на съемках для журнала с самого утра. Пообедала тортиком и латте «венти» по дороге на встречу с миллионершей-подростком, от которой я отказалась два дня назад.

Она не приняла «нет» в качестве ответа. У нее слишком много денег, учитывая, что она увеличила свое предложение примерно на сорок процентов.

Конечно, я согласилась не только из-за денег, хотя ее команда спонсирует поездку в Испанию, которую мы с Зои планировали на Новый год. Я согласилась, потому что эта маленькая дурочка поможет мне в карьере.

У нее больше двух миллионов подписчиков в Инстаграм, около пятнадцати миллионов подписчиков на Ютубе, и каким-то образом у нее появилось собственное реалити-шоу. Сейчас она была громким именем в Голливуде, хотя город неохотно принимал новых знаменитостей. Молодежь постоянно осуждали за то, что они стали богатыми и знаменитыми без одобрения со стороны привратников индустрии развлечений. Их слава полностью зависела от публики. Никаких препятствий для входа в эту индустрию. Любой мог получить власть и влиять на массы людей.

Именно по этой причине такие люди, как я, старались не пренебрегать ими и не игнорировать из-за их огромного влияния. Если они рекламируют продукт, его распродают в течение дня. Поставив на что-то свое имя – и у них миллионы гарантированных зрителей, потребителей, клиентов.

Поэтому я сказала «да». Один твит, один пост в Инстаграм с пометкой меня как ее стилиста катапультирует меня в новую стратосферу карьеры. А это уже о чем-то говорит, ведь в прошлом году я одевала Джен для вручения «Оскара».

Именно об этом я напоминал себе, по меньшей мере, десять раз в течение очень-очень долгого дня, планируя и создавая «новую атмосферу» маленькой дурочки. Вокруг ее особняка в Беверли-Хиллз ошивалось бесчисленное множество подростков, которые курили травку, сидели в Инстаграме, валялись без дела. В помещении царил беспорядок, все завалено одеждой, посудой, дизайнерскими пакетами.

Ни одного родителя, что, в сущности, говорило обо всем. Дети, которые сидели перед камерой, зарабатывали миллионы долларов и никакой дисциплины. Родителям либо было все равно, они наслаждались деньгами, которые зарабатывали их дети, либо просто отказались от них. И это привело к избалованным детям, которые думали, что деньги равны власти, решив, что им больше не нужно жить по каким-либо правилам. Это вызывало у меня отвращение. Беспокоит, что ждут грядущие поколения.

Но меня отметили в истории Инстаграма, и у меня появилось около десяти тысяч новых подписчиков, когда я вернулась домой. Я получала бесчисленные звонки и электронные письма от богатых детишек, желающих выглядеть как их кумир, и от других людей индустрии, желающих наладить связи.

Рен, фанатка Ютуба, позвонила, чтобы узнать, какой на самом деле была та девчонка. И была рада услышать, что она избалованная стерва. Я уже извинилась перед Зои за то, что порекомендовала её этой девчонке, которая остро нуждалась в хорошем публицисте.

Зои не смутилась; в конце концов, она могла справиться с чем угодно. Она смогла бы управлять этой гребаной страной, если бы захотела.

Я была довольна, но в то же время ужасно усталая. Мое тело протестовало против того, через что ему пришлось пройти. И хотело немного поспать. В нем передозировка кофеина, сахара, алкоголя. Единственная причина, по которой я не заболела цингой, заключалась в том, что это же Лос-Анджелес, тут на каждом углу есть возможность выпить зеленого сока и поесть капустного салата.

Излишне говорить, что звонок от папы был долгожданным. После того нападения наши звонки перестали быть ежедневными, так как я знала, что он услышит дрожь в моем голосе, поймет, что что-то не так.

– Пап, – поздоровалась я. – Почему нынешняя молодежь – испорченные придурки?

Волан-де-Морт наблюдал за мной со своего насеста на окне. В его глазах было осуждение. Но опять же, он всегда так смотрел. Он ненавидит меня. Ненавидит с тех пор, как я взяла его из приюта три года назад. Я принесла его домой, а он просто уставился на меня. Никакого милого мяуканья, никакого трения о ноги, не запрыгнул ко мне на колени, когда я сидела на диване. Он бы и близко ко мне не подошел. За исключением того момента, когда я уже засыпала. Он прыгал на край кровати и спал, пока не наступало утро, тогда он вставал мне на грудь, чтобы я просыпалась от его пристального взгляда.

Боже, как я люблю этого маленького засранца.

Мой отец усмехнулся.

– Испорченные детишки бродят по земле веками, просто в наши дни они получили больше огласки, – ответил он.

Я усмехнулась, потягивая вино и открывая свой ноутбук.

– Я просто думаю, что мне повезло, что меня правильно воспитали.

– Да нет, ты просто такая, какая есть, так что это я выиграл в лотерею.

Мои глаза слегка наполнились слезами от нежности, прозвучавшей в словах отца. Укол печали и тоски охватил меня. Я скучала по нему.

– Как дела, милая? – спросил папа.

В его голосе не было беспокойства, потому что он не знал о том, что произошло три недели назад. Мой отец бросил бы все и приехал в Лос-Анджелес, если бы знал, что со мной случилось. То, что едва не случилось. Он бы постарался сделать все возможное, чтобы выяснить, где сейчас тот мужик, и закончил работу, которую начал Карсон.

Мой отец был самым добрым человеком, которого я когда-либо знала. Он был полупрофессиональным боксером, пока мама не забеременела мной, и потом устроился на стабильную оплачиваемую работу, на которой нельзя было получить травму головного мозга и жить с ней до старости. Несмотря на то, что ему почти шестьдесят, он был в отличной форме. По-прежнему боксировал три раза в неделю и с радостью провел бы остаток своей жизни в тюрьме, лишь бы наказать человека, который причинил боль его дочери.

– Все отлично, пап, – ответила я, перебирая платья в магазине, пытаясь найти идеальное для свидания с мужчиной, который, как я изначально думала, хотел меня убить.

Черный цвет – беспроигрышный вариант, верно?

«Dolce & Gabbana» идеально подойдет. Или «Calvin Klein». Если бы я хотела быть полноценным взрослым человеком с нормальным количеством денег на еду до конца месяца, я бы лучше одевалась в «Zara». Но я ценила хорошие вещи. Дорогие вещи. Мне нужно выставить вперед свою лучшую, одетую в «Jimmy Choo» ногу.

Плюс, это все не ради него. Только ради себя. Всегда ради себя. Я никогда не одевалась для мужчин, я одевалась для своего отражения, когда проходила мимо витрин магазинов.

– Скажи правду, Стелла, – приказал папа, в его голосе слышалось беспокойство. – Тебе нужны деньги? Я тебе скину.

Я вздохнула. С тех пор как я переехала в Лос-Анджелес, он спрашивал, нужны ли мне деньги, по крайней мере, раз в неделю. Мой отец был строгим, волевым и очень финансово разумным человеком. Меня не баловали в детстве; от меня ожидали, что я найду работу, когда мне исполнится шестнадцать, чтобы зарабатывать собственные деньги, а также ожидали, что я буду хорошо ценить ручной труд. Папа не воспитывал избалованную принцессу. И я не была избалованной. Я сама себе на всё заработала. Ни одна из моих бутылок шампанского не унаследована от отца; он был строгим поклонником слабоалкогольного пива «Bud» и покупал себе одежду в «Walmart». Он не понимал моего образа жизни и очень страдал, когда я отказывалась брать у него деньги.

Его беспокоило, что я переехала в Лос-Анджелес, в дерьмовый район, в маленькую квартирку, и у меня никогда нет накоплений в банке. Он меня не так воспитывал. Он всегда учил, что нужно экономить половину зарплаты, регулярно вносить взносы на пенсионный счет, который он открыл для меня, когда мне исполнилось восемнадцать, чтобы быть уверенной в том, что со мной всегда будет машина, жилище и медицинская страховка, и никогда не оформлять кредитную карту, а даже если я это сделаю, то выплачивать долг каждый месяц.

Мой образ жизни и легкомысленные привычки тратить деньги уж точно не унаследованы от папы, и, несмотря на то, что мне сейчас почти тридцать, папа до сих пор беспокоится. Он намекнул на свои опасения, мягко, конечно, но все же дал понять, что не совсем понимает мой образ жизни или мой выбор. Несмотря на это, я знала, что он гордится мной.

– Папа, мне не нужны деньги, – возразила я, обнулив кредитку на платье «Calvin» с косым вырезом, на бретельках, и силуэтом, который будет облегать каждый мой изгиб самым лестным образом. Настоящий шелк румяного цвета смотрелся как масло на моей коже.

Я добавлю к нему простое бриллиантовое ожерелье, которое купила сама, когда впервые одела кинозвезду для вручения «Оскара», а еще золотые кольца-серьги и пару розовых туфель от «Manolo».

Папа издал разочарованный звук на другом конце провода.

– Хотя бы позволь купить тебе билет на самолет домой на День благодарения.

Я прикусила губу. Я не хотела, чтобы папа покупал мне билет. Почти тридцатилетняя женщина не должна нуждаться в отце, особенно, чтобы купить билет на самолет. Особенно когда ее работа теоретически позволяла ей легко позволить себе такие вещи, как авиабилеты, если бы она была разумной женщиной, которая по прихоти не покупала дизайнерские платья стоимостью в месячную аренду.

До Дня благодарения оставалось еще три месяца. Конечно, мне придется ждать еще три недели, пока придет следующая зарплата, чтобы были деньги на перелет, который, сто процентов, сильно дорожает в праздники. Получается, придется пропустить пару – или тройку – вечеринок, и отказаться от новой пары – или двух – туфель. Придется пострадать, чтобы я смогла заплатить за аренду.

Но День Ьлагодарения с отцом не подлежал обсуждению. Бабушка и дедушка со стороны мамы умерли, когда ей было шестнадцать, а бабушка и дедушка со стороны отца не разговаривали с ним из-за какой-то ссоры, про которую мне никогда не давали подробностей.

Никаких тетушек. Дядей. Кузенов.

У отца иногда были подружки. Хотя я редко виделась с ними, и до серьезного с ними не доходило, чтобы приглашать их на праздники. Мы всегда были только вдвоем. Все, что у нас было, – это мы сами. Ни за что на свете я бы не позволила своему отцу – моему лучшему другу – сидеть в нашем маленьком домике на праздник в одиночестве. Я делала это каждый год. День Благодарения. Потом Рождество. Раньше он оплачивал мои билеты, так как у меня почти не было денег, а мои приоритеты в жизни были полностью испорчены. Не так уж много изменилось с того времени. Но я теперь слишком взрослая, чтобы продолжать в том же духе.

– Папа, не нужно покупать мне билет на самолет, – запротестовала я. – Я взрослая женщина. Зарабатываю хорошие деньги. Это я должна покупать билет, чтобы ты приехал ко мне в гости.

За все годы, что я жила здесь, папа приезжал только один раз, когда у меня был аппендицит, и мне предстояла операция. Он немедленно вылетел и остался тут на неделю, чтобы убедиться, что со мной все в порядке. Он также заплатил за номер в отеле, в котором я жила после того, как меня выгнали из крошечной, ужасной квартиры, которую я в то время делила с тремя другими девушками.

Он не любил этот город. Папа разъезжал по странам еще до моего рождения, когда занимался боксом, так что он много путешествовал, особенно для мальчика из маленького городка в Миссури. Но ему нравилась неспешная жизнь. Он ненавидел Лос-Анджелес, его жителей и практически все, за что выступал этот город.

– Милая, это не так работает, – ответил папа. – Плюс, я уже забронировал тебе билет онлайн. Твой старый папаша умеет пользоваться интернетом. Не спорь.

Я улыбнулась, чувствуя острую боль в животе от того, как сильно я скучаю по нему. Затем еще одну боль от того факта, что я была ужасно безответственной девушкой, чей отец все еще покупает ей билеты на самолет. Те, которые она потом обменивала на первый класс, потому что она превратилась в настоящую принцессу, которая не могла вынести, когда потная рука незнакомца касается ее во время пятичасового полета.

– Я не спорю, – вздохнула я. – Я правда с нетерпением жду встречи с тобой. – Мой голос слегка дрожал.

Разговаривая с отцом, думая о том, как сильно я нуждалась в безопасности его присутствия, в тепле дома моего детства, у меня на глазах выступили слезы.

– Я тоже, тыковка, – ответил папа. – Итак, – сказал он, прочищая горло, – что еще нового в твоей жизни? Может быть, новый мужчина?

Обычно мой отец знал о каждом мужчине, с которым я встречалась, даже если они не задерживались на неделю. Я всегда все ему рассказывала. Он был моим лучшим другом.

Папа был чрезвычайно открытым человеком, и у нас были уникальные отношения. Но даже мой непредубежденный отец не одобрил бы Джея. И то, что его дочь находится в каком-то «соглашении».

Поэтому я сделала то, чего никогда раньше не делала.

Я солгала отцу.

И такое чувство, что скоро будет много лжи, если я продолжу видеться с Джеем.

Наступил четверг.

Восемь пятнадцать.

На мне было платье «Calvin Klein». Я черпала вдохновение у Кэрри Брэдшоу (прим. героиня из сериала «Секс в Большом городе») и ее печально известного «обнаженного платья». То, которое она надела для мистера Бига и на фотосессию для рекламы на автобусы. Потом этот засранец не появился, но она все равно выглядела потрясающе, и, на мой взгляд, он ее не заслуживал. Все время хотела, чтобы она была с Эйданом.

Я искушала судьбу, надев платье такого светло-розового цвета, что оно почти соответствовало цвету моей кожи. Оно ни в коем случае не было коротким, оно касалось середины икр, но казалось более откровенным, чем даже самые короткие мини-юбки. Оно скользило по каждому изгибу, показывая выступы ягодиц, а соски виднелись при малейшем дуновении ветерка. Я подумывала надеть специальные наклейки, чтобы прикрыть их, но это уже старый век. Лично мне нравился вид женских сосков, торчащих из-под одежды. Я обожала силу, которую излучала женщина в этот момент, и то, как любой мужчина поблизости смотрел куда угодно, лишь бы не в эту область. Это мощный ход. Тот, в котором, боюсь, я нуждалась.

Хотя на мне было мое собственное «обнаженное» платье, я не думала, что меня постигнет та же участь, что и Кэрри.

Джей не мистер Биг.

Конечно, он был похож. Отличные костюмы. Темный. Высокий. Изысканно красивый. Явный засранец. Богатый. Опасен для женского сердца.

Но уж точно не трус.

Мистер Биг и большинство мужчин, подходящих под вышеприведенные описания, так или иначе, были трусами. Лжецами.

Джей ясно дал понять в первую ночь, когда я его встретила, что он не будет лгать. Не будет пытаться соблазнить меня ничем, кроме правды. Он прямо сказал, что меня ждет.

И это привело меня в ужас.

Но не настолько, чтобы не ждать в офигенно «обнаженном» платье, когда он заедет за мной.

Я в сотый раз посмотрела в зеркало. Как любительница макияжа, я была скорее экспертом в его применении. Любила экспериментировать с цветами, образами, стилями. Но моя работа, требующая вставать по утрам, означала, что я редко красилась, потому что у меня было мало времени, и я хотела заботиться о своей коже. Я наносила тонированный увлажняющий крем, румяна хорошего качества, несколько мазков туши, фиксирующий спрей, а затем уходила на работу.

Конечно, также я тратила тысячи долларов на косметику по уходу за кожей, чтобы она сияла, и чтобы выглядеть красивой без всяких усилий.

Сегодня же я хотела выглядеть гламурно. «Смоки-Айс». Накладные ресницы. Я хотела сделать все возможное. Самый изысканный образ для свидания.

Но потом надела платье и посмотрела, как оно впиталось в мою кожу. Словно существовало только мое тело, и платье тут ни при чем. Ну, кроме изысканного пошива и лучшей ткани, которую можно купить.

Лицо, покрытое огромным слоем макияжа, все испортит, сделает все мягкие края жесткими. Это была бы просто маска, за которой я бы спряталась. Как бы сильно мне ни хотелось спрятаться, оградить себя от Джея, если я уже согласилась пережить это, то нужно удержать хоть какую-то власть, нужно быть самой собой. Никаких масок.

Я выровняла кожу прозрачной основой, потом немного хайлайтера, чтобы придать сияние. Нанесла очень светло-розовый румянец высоко на скулы, чтобы подчеркнуть свою нежную структуру. Помада, которую я выбрала, была такой же розовой, нежной и женственной, идеально подчеркивала мои губы. Пухлые, благодаря небольшому количеству гилауронки от лучшего косметолога в городе. Я смешала самые светлые розовые тени для век с хайлайтером во внутренних уголках глаз. Удлинила реснички тушью, но не сильно, а так, чтобы выглядело естественно.

Я всегда выглядела нежной, миниатюрной, почти хрупкой, и мой бледный оттенок кожи и светло-рыжие волосы естественным образом дополняли это. Раньше моя внешность меня раздражала. Особенно учитывая отсутствие сисек, и даже когда они появились, они были скромной «двоечкой». Я всегда завидовала пышным, сильным на вид женщинам, которые не выглядели так, будто нуждались в защите. Не выглядели такими уязвимыми.

В конце концов, я научилась любить те части себя, которые когда-то ненавидела. В чем, как я догадывалась, и заключалась истинная женственность. Не жаждая больше изгибов, меньше жира, больше волос или чего-то там еще. А благодаря тело, которое нам дали.

Мне нравилась моя светлая кожа, мои волосы, мои тонкие черты лица. Нравилось, что я могу выглядеть мягкой и нежной, но у меня есть характер, и есть собственный голос. Нравилось, когда мой характер удивлял мужчин, которые ошибочно думали, что могут контролировать меня.

Это привлекало Джея? Вот почему он вытащил меня с танцпола? Потому что он был мужчиной, который стремился контролировать женщин, а я выглядела легкой мишенью?

Я подкрасила губы помадой.

Нет, думаю, это не так.

Джей показался гораздо более проницательным человеком. И я ясно дала понять, насколько железный у меня характер во время нашей первой встречи.

Я подозревала, что единственная причина, по которой Джей преследовал меня, заключалась в том, что я была не такой, какой казалась изначально. Не кроткая и не мягкая.

Вот почему я надела «обнаженное» платье.

Мои волосы были собраны в беспорядочный пучок, завитки касались плеч, показывая, насколько мягкой и безупречной была моя кожа. Не без усилий, конечно. Именно поэтому я и хвасталась. Я очень радовалась мышцам, которые приобрела за последний месяц. На каком-то уровне хотела, чтобы он заценил. И дать понять, что я не собираюсь искать утешения в его сильных и мускулистых руках – у меня есть свои собственные.

И, конечно, был простой факт, что я выглядела чертовски сексуально, я хотела, чтобы он пускал на меня слюни. Хотела увидеть искру желания в его глазах. Хотела что-то разбудить.

Телефон зазвонил, когда я клала кредитную карточку «YSL» в свой винтажный «Dior». Мой желудок сжался от нервов, которые я чувствовала весь день.

Я никому из своих подруг не рассказывала об этом ужине. Даже Зои. Или Рен, которая расспрашивала меня о Джее после ссоры с Карсоном. Я попыталась перевести тему на то, какими взглядами они тогда с Карсоном обменялись. Она стала нехарактерно защищаться от таких вопросов и исчезла на Карибах со своим принцем.

Думаю, там тоже есть какая-то история, которой она не хотела делиться. По крайней мере, пока что.

Я не хотела рассказывать про Джея, потому что еще сама не знала, что это будет за история. Или, может быть, просто не хотела лгать своим друзьям и говорить, что это всего лишь ужин. Будто я поблагодарю его и скажу, что меня не интересуют никакие его договоренности.

Ну что за благородная ложь.

Я не могла заставить себя солгать им.

Даже самой себе.

Я соглашусь на это. На эту сделку. Даже несмотря на то, что я не слышала полных условий. Хотя и не знала, насколько далеко это зайдет. Может быть, намного.

ГЛАВА 6

Стелла

Джей не заговорил со мной, когда я села в машину, которая ждала у обочины.

Он не был за рулем. Я удивилась. Казалось, что он из тех людей, которые все контролируют. Не думала, что он доверится незнакомому мужчине за рулем большого внедорожника. Но опять же, я не знаю его.

Я не знаю, всегда ли его кто-то возит или нет. Не знала, нормально ли для него не сказать мне ни слова, когда я вся такая красивая села в машину.

Я разозлилась и решила тоже не начинать разговор. Тишина была резкой, я едва могла дышать из-за напряжения между нами.

– Подожди, мы пропустили съезд к «Luka’s», – указала я, прищурившись налево и забыв об обете молчания, который дала, садясь в машину.

Он резко схватил меня за подбородок, разворачивая лицом к себе. Придвинулся ближе, пока я прикидывала, куда мы едем.

От его взгляда у меня перехватило дыхание. Его хватка не была нежной. От него не исходило никакой энергии. А у меня живот пульсировал от возбуждения.

– Думаешь, можешь надевать такое платье, а я отведу тебя в ресторан, сяду напротив, и мы мило покушаем? – прохрипел он.

Я судорожно сглотнула.

– Ты обещал ухаживать за мной, чтобы ввести меня в курс дела, – сказала я тише, чем шепот.

– Детка, твои соски на меня пялятся, а трусики промокли. Ты сама так оделась. Тебя не нужно вводить в курс дела.

Его губы были в нескольких дюймах от моих. Запах дорогого одеколона. Дыхание горячее и мятное. Все мое тело замерло от его близости, в предвкушении попробовать его на вкус. Я уже представляла, как он пожирает меня.

Но он меня отпустил. Вернулся туда, где сидел, и расстояние между нами стало холодным и резким. Я ничего не могла сделать, кроме как уставиться на него, тяжело дышать и пытаться взять себя в руки.

Подбородок горел там, где были его руки, а тело дрожало от желания. Но мозг не соглашался с этими чувствами, поэтому я не преодолела расстояние, которое он создал. Вместо этого я сжала бедра вместе.

И ждала.

Мы приехали в его дом в Малибу. Я думала, что призраки прошлого раза, когда я была здесь, будут прятаться у ворот, ожидая, чтобы проскользнуть сквозь щели машины, и нападут на меня с воспоминаниями о той ночи. Но ничего такого не было. Может быть, я слишком нервничала из-за того, что сейчас произойдет, и ничего не замечала.

Не просто нервничала. Волновалась. Боялась. Жаждала.

А может быть, это и есть Джей. Он сам был призраком. Зловещим, запретным, опасным.

Джей не разговаривал со мной после того… взаимодействия? Если так можно назвать момент, когда становится ясно, что человек погубит меня, мое тело и душу.

Может быть, «точка невозврата»?

Я тоже ничего не говорила. Хотя так и должно быть, наше молчание не было неловким. Оно заряжено каким-то сексуальным напряжением, обещанием.

Джей даже не лазил в телефоне, хотя я думала, что он вот-вот его вытащит. Он играл со мной в свои игры. Я его добыча, но пока что не хотела убегать.

Он просто смотрел. В основном прямо перед собой, иногда в окно, и чтобы свести с ума, иногда на меня. Не хитрые, косые взгляды, нет. Полностью сосредоточенное внимание, вверх и вниз по моему телу, потом в глаза.

В такие моменты мне было очень трудно дышать. Но я не отвела взгляда. Не знаю, уважал он это или нет, потому что выражение его лица оставалось точно таким же.

Я тоже не вытаскивала свой телефон во время поездки. Конечно, очень хотелось. Использовать его как щит, хоть как-нибудь отвлечься от Джея. Но я воздержалась. Мне не нужны щиты. Потому что я не веду никаких игр.

Я выдержала тишину, нарастающее желание. Скрестила ноги. Прижимала их друг к другу. Снова скрещивала.

К тому времени, как машина остановилась, я чуть не сошла с ума от желания. Хотя единственным прикосновением, которое произошло между нами, были его пальцы на подбородке, моему телу нужно всего лишь малейшее трение, чтобы воспламениться.

Я подождала, пока Джей выйдет из машины. Не потому, что ждала, пока он проявит благородство и откроет мне дверь, а чтобы собраться с мыслями. Джей был невозмутим, казалось, что поездка ни в малейшей степени не повлияла на него. Я не могла войти в яркий свет его особняка, выглядя как изголодавшаяся по сексу маньячка. Поэтому воспользовалась моментом, сделав пару глубоких вдохов.

Как только выдохнула, дверь с моей стороны открылась.

Но Джей там не стоял.

Это был Карсон. Я была удивлена, увидев его, и не могла этого скрыть. Неужели он ждал нас?

Джей стоял на ступеньках крыльца, пристально глядя на меня.

Я судорожно сглотнула, вышла из машины на нетвердых ногах и кивнула Карсону в знак благодарности, потому что не доверяла себе, чтобы говорить.

Джей не стал дожидаться, пока я его догоню. Он зашел в дом, оставив дверь открытой. Мне было очень неловко, я не знала, закрыть ли ее за собой. Карсон зайдет или нет? Он был кем-то вроде лакея, телохранителя, крутого чувака. Я не знала, в чем заключалась его работа. Я была почти уверена, что мы с Джеем займемся сексом, и если только работа Карсона не включала в себя такие вещи, как участие в дьявольском сексе втроем, я надеялась, что он уйдет. Хотя мимолетная мысль о двоих мужчинах заводила меня, я знала, что не смогу с этим справиться. Плюс ко всему, Джей полностью околдовал меня, и сейчас для меня не существовало никого другого.