Текст книги "Встречая Грейс"
Автор книги: Энн МакМан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
ПОЕЗДКА НА ВЕЧЕРИНКУ была последним делом, которым ей хотелось бы заняться.
Ну... Может, последним в списке было бы выдирание ржавыми щипцами ее ногтей, одного за другим. Но поездка на вечеринку – любую вечеринку – стояла бы рядом.
На чертову костюмированную вечеринку?
Это даже еще хуже.
Кто, черт возьми, кроме Аннетт Фуничелло закатывает костюмированную вечеринку, чтобы отпраздновать свой шестидесятый день рождения?
Риццо, вот кто. Рожденная в Хэллоуин – и постоянно очарованная всем, что связано со смертью. Риццо была известна своими зловещими и мрачными маскарадами. А в этом году она обещала организовать тот, который попадет в книгу рекордов.
Ура.
Она вздохнула и посмотрела в крошечный иллюминатор рядом со своим креслом. Она месяцами никуда не выбиралась. И эта проклятая поездка обошлась ей в целое состояние. Но Риццо была ее лучшей подругой и планировала эту пирушку почти год – задолго до того, как отношения Грейс с Дениз полетели под откос.
Полетели под откос? Черт. "Сорвались с чертовой скалы" было больше похоже на правду. Надо было отдать должное Дениз. Она не трахалась направо и налево. Когда решила, что все кончено – то все было кончено. С большой буквы К.
Прошло десять месяцев. И для Грейс это были десять мучительных месяцев. Десять месяцев попыток собрать вместе черепки разбитой жизни в нечто, что наполовину напоминает человеческий облик.
Удивительно. Если использовать достаточное количество изоленты и шпагата, то можно вполне прилично себя подлатать, чтобы ковылять по дорожке, не рассыпаясь на части. А вот починка собственного эго – вещь довольно трудная. На этот раз пришлось подбросить монетку, чтобы определить, что пострадало сильнее – ее сердце или самооценка.
Это был классический сценарий. Из тех, что всегда наготове. Старая шутка. Дешевое блюдо дня. Ешь не хочу.
Ее променяли на молодуху.
И что еще хуже. На молодуху с посредственным IQ, с головой, словно реклама средств по уходу за волосами, и комплектом стоящих торчком покупных сисек.
Но такими и бывают разрывы отношений, ведь так? Вселенная дает, Вселенная и отнимает. Десять тысяч вещей то появлялись, то пропадали. И в основном все было нормально – если только, конечно, ты не оказывалась несчастной тупицей, которая угодила под прицел в тот момент, когда все эти десять тысяч проклятых вещей рухнули на землю и прищучили твою задницу.
В динамике динькнуло, и над ее головой зажегся сигнал "пристегнуть ремни". Они прибывали в Финикс. Сорок пять минут стоянки, а затем рейс отправится в Сан-Франциско.
Грейс кинула взгляд на часы. Собственно, не стоило и выходить из самолета, а поскольку ей не нужно было пересаживаться, она решила остаться и насладиться одиночеством.
На этот раз посадка прошла как по маслу. Рейс был заполнен только наполовину, так что у остальных пассажиров не уйдет много времени на то, чтобы собрать свои сумки и выйти на жару. Грейс прислонила голову к ободку иллюминатора и стала смотреть, как скучающего вида грузчики бросали чемоданы на конвейер, словно те были мешками с песком.
"Могло быть и хуже, – подумала она. – Я могла бы зарабатывать себе на жизнь этим".
Неожиданно преподавание английской литературы для своевольного, полного самомнения поколения, рожденного на исходе ХХ века, показалась больше даром, чем проклятьем.
– Извините, вы не против, если я займу это место?
Грейс подняла голову и увидела довольно высокую женщину в строгом деловом костюме, стоящую в проходе прямо у ее ряда кресел. Она держала в руках книгу и портфель.
Пару секунд Грейс таращилась на нее с глупым выражением лица, а потом поняла, что женщина вежливо ждет, пока она уберет свое барахло с этого места.
– Господи, простите, – сказала Грейс, собирая в кучу ноутбук и учебные планы. – Привыкла считать себя центром Вселенной, понимаете?
Женщина улыбнулась и села.
– Прошу прощения, что побеспокоила вас. Я и на самом деле хотела место в ряду у выхода, чтобы было куда выставить ноги, а все другие места, как будто, заняты, – она махнула в сторону кресел по проходу.
На них высились спортивные сумки и другие личные вещи.
– Я подумала, что попытаюсь пересесть до того, как они посадят пассажиров на следующую часть пути, – она задвинула черный кожаный портфель под сиденье спереди. Портфель был хорошим. С монограммой. – Полагаю, у нас возникла одна и та же идея, – добавила она.
– Что за идея? – спросила Грейс.
– Остаться в самолете на время стоянки?
– А, эта, – Грейс пожала плечами. – Никогда не были в Финиксе?
Женщина рассмеялась.
– Однажды... вынужденно. Клянусь никогда больше этого не делать по собственной воле.
– Мудрая женщина. Если только вы не фанат видео-покера – в этом случае вы упускаете прекрасную возможность.
Женщина вытащила небольшую пару очков из кармашка внутри портфеля.
– Чтобы сделать что?
– Не знаю. Разбазарить выигрыш на разгульную жизнь?
– К сожалению, не такую уж и разгульную жизнь я веду. И, как правило, мне не очень везет.
– И это нас роднит.
Секунду женщина на нее смотрела, а потом протянула руку.
– Я Эбби.
Грейс пожала ей руку.
– Грейс. Мне тоже не везет в картах.
"И в любви", – подумала она.
– И куда вы направляетесь, Грейс?
Грейс улыбнулась.
– Туда же, куда и вы, полагаю.
– В Сан-Франциско?
Грейс кивнула.
– Вы там живете?
Грейс покачала головой.
– Нет. Вообще-то, никогда там не была.
– Серьезно? Тогда в командировку?
– Нет. На отдых. Навестить старую подругу.
– И я тоже.
– Мир тесен.
– Иногда так и есть.
У женщины были темные волосы. Она надела очки. Отчего-то, они сделали ее еще привлекательнее. Она взглянула на кипу бумаг Грейс.
– Вы преподаватель?
Грейс пожала плечами.
– Так говорят.
– Что преподаете?
Грейс вздохнула.
– Прямо сейчас я читаю четырем группам "Беовульфа для слабоумных".
Эбби расхохоталась.
– Это кодовое слово для первокурсников, которые изучают английскую литературу?
– Можно сказать и так.
– Думаю, я только что так и сказала.
– О, неужели? – Она постучала пальцами по своему уху. – Должно быть, у меня звенит в ушах.
– Из-за полета?
– Нет, из-за напряжения от потуг услышать собственные мысли.
Эбби улыбнулась.
– Вы уверены, что не работаете комиком в ночном клубе?
– Поверьте, – ответила Грейс. – Никто не заплатил бы, чтобы послушать то, что мне пришлось бы говорить.
– За исключением родителей ваших слабоумных?
– О, у них, вообще-то, нет выбора.
– Нет?
Грейс покачала головой.
– Неа. Для их детей, это либо колледж... либо вынужденная высылка в ГУЛАГ.
Эбби приподняла бровь.
– Так где же вы преподаете?.. В Сибири?
– Почти. В Огайо.
– А, – Эбби посмотрела вниз на ноги Грейс. – Это бы объяснило шипы на подошвах.
Грейс рассмеялась.
– Да. Меня поразило, что служба безопасности аэропорта их не конфисковала.
– Что ж, с тех пор как прошла десятая годовщина с атаки на Башни, все расслабились.
– И то правда, – Грейс посмотрела на нее. Черт возьми. С забранными назад темными волосами, умными серыми глазами и убийственной улыбкой эта женщина была роскошна. Вероятно, ей было около 50... элегантная, стильная. С потрясающими ногами.
И совершенно не ее круга.
Вероятно, замужем.
Когда представилась возможность, она украдкой взглянула на безымянный палец Эбби.
Черт. Вот она... неизменная полоска золота.
"Я так и знала".
– Что ж, – произнесла Грейс. – Полагаю, мне следует позволить вам заняться тем, чем вы намеревались заняться, решив остаться на борту.
Эбби посмотрела на книгу, лежащую на ее коленях.
Грейс проследила за этим взглядом. Это была книга с закладкой – Боккаччо "О знаменитых женщинах". Господи, боже мой! Она еще и умная! И почему Вселенная так несправедлива ко мне?
– Полагаю, да, – ответила Эбби почти разочарованным тоном. – Извините меня. Обычно я не такая болтушка.
– О, прошу вас, – протянула руку Грейс. – Не извиняйтесь. Я подумала, что я вас отвлекаю.
– Что ж, если и так, то это было желанное отвлечение.
Они немного неловко улыбнулись друг другу. Как подростки, которых только что познакомили на вечере танцев босиком.
Стюардесса, шедшая по проходу из задней части самолета, остановилась рядом с их креслами.
– Кто-нибудь из вас, леди, желает что-нибудь выпить?
Грейс с удивлением на нее посмотрела.
– Вы можете это устроить?
Стюардесса нарочито оглянулась через оба плеча на совершенно пустой салон.
– При условии, что вы никому не расскажете, – прошептала она.
Грейс взглянула на Эбби.
– Вы пьете?
Эбби кивнула.
– При любой возможности.
– Ладно, – сказала Грейс. – Принесите нам два бокала вашего самого заурядного дорогущего вина.
Стюардесса улыбнулась и кивнула.
– Красного или белого?
– Красного, – ответили они в унисон.
Стюардесса продолжила свой путь к бортовой кухне в передней части самолета.
– Ух ты! – Грейс тряхнула головой. – Думаю, что звон в моих ушах становится все сильнее... Теперь я слышу эхо.
– Это было не эхо... это было взаимное согласие.
– О. Не удивительно, что я его не распознала.
– Серьезно? Полагаю, это заразно.
– Вы тоже?
Эбби кивнула.
– Этот год не был для меня одним из лучших. Но думаю, все налаживается.
– В краткосрочной или долгосрочной перспективе?
– Если мне повезет, то, может быть, в обеих.
– Я думала, вы сказали, что не дружите с удачей? – Грейс ей улыбнулась.
– Полагаю, рано или поздно для меня должен сработать закон усреднения.
– Да, – согласилась Грейс. – А если нет такой возможности, то, по слухам, существует определенная лекарственная терапия, которая здорово помогает.
– В смысле, в создании медикаментозно индуцированных несбыточных иллюзий?
Грейс кивнула.
– Конечно. Это последний писк моды.
Эбби вздохнула.
– Никто ничего мне не рассказывает.
– Может, вам нужно больше выходить в свет?
– Может, и нужно.
Грейс открыла рот, чтобы ответить, но в этот момент появилась стюардесса с подносом, на котором высились два пластиковых стаканчика с вином.
– Вот, леди. За счет заведения, – она протянула им по стаканчику.
Грейс в удивлении на нее взглянула.
– Серьезно?
– Ага. Похоже, что мы тут застряли немного дольше, чем на 45 минут. По заливу Сан-Франциско катится сильный шторм и они задержали наш отлет.
Эбби забеспокоилась.
– Нам нужно сойти с самолета?
Стюардесса покачала головой.
– Нет, если только вы не напьетесь и не начнете все вываливать с верхних багажных полок, – она им улыбнулась. – Наслаждайтесь вином, – и ушла.
Грейс взглянула на Эбби.
– Мне нравится эта авиакомпания.
Эбби протянула стаканчик и они чокнулись.
– Мне тоже.
Грейс украдкой смерила взглядом с ног до головы свою соседку. "Можно помучить себя еще немножко".
– Итак, если это не слишком личное, – спросила она. – Почему у вас был такой плохой год?
Эбби сжала пальцы на левой руке и на мгновение, молча, уставилась на свои колени.
– Простите, – извинилась Грейс. – Я не хотела поставить вас в неловкое положение.
Эбби встретилась с ней взглядом.
– Нет, все хорошо. Мне неловко не из-за вашего вопроса... Мне неловко из-за моего ответа.
– Интригующе.
– Разве? Забавно. С моей точки зрения, это кажется просто жалким.
– Ну, почему бы вам все не вывалить и не позволить мне судить об этом?
Казалось, Эбби обдумывала эту идею.
– Хорошо. Почему бы и нет? – Эбби поставила стаканчик с вином на откидной столик и повернулась на своем кресле так, что смогла скрестить ноги. Грейс пришлось приложить все усилия, чтобы на них не пялиться. Они действительно были красивыми.
– 18 месяцев назад я потеряла мужа, который страдал болезнью сердца, и с тех пор я изо всех сил пытаюсь справиться с тем, как его смерть должна изменить мой образ жизни. Вот в чем, на самом деле, цель этой поездки – разобраться. Сделать выбор.
Грейс была ошеломлена и тронута честностью Эбби. Она усиленно пыталась подобрать подходящий ответ.
– Не представляю, почему вы считаете это жалким?
– А. Потому что вы не знаете, какой это выбор.
– Разумно, – Грейс покачала головой. – А я думала, что это я в Божьем черном списке, потому что должна ехать на проклятую костюмированную вечеринку.
Эбби ей улыбнулась.
– Время года такое, я полагаю.
– Точно.
– Какой у вас костюм?
Грейс приподняла бровь.
– Вы же не думаете, что я вам расскажу?
Эбби пожала плечами.
– Не вижу, почему бы нет. Я только что более или менее показала вам, что скрывается под моей маской.
– Вы носите маску?
– Конечно. Поэтому мне так сложно сделать выбор.
– Я начинаю понимать, почему вы хотели сидеть в ряду у выхода.
– Неужели?
Грейс почувствовала, как ее пульс стал учащаться.
– Вообще-то, я не уверена, о чем мы говорим.
– Выбор. Костюмы, – Эбби улыбнулась. – Аварийный выход.
Грейс начала чувствовать себя так, словно ей нужно нырнуть в этот выход до того, как она выставит себя дурой.
– Да. Ладно... Я собираюсь быть греческим философом.
– Каким?
Грейс подняла ладони.
– Выбирайте.
– Они, вообще-то, не взаимозаменяемы.
– Заменяемы, когда вы отовариваетесь в магазине для вечеринок.
Эбби засмеялась.
– Но поскольку вы спросили – я думала насчет Демосфена.
– Интересный выбор. Почему?
– Потому что чтобы им стать, мне нужны всего-навсего тога да полный рот гальки. И никаких проблем со спорами.
– Но разве галька не мешает говорить?
Грейс с энтузиазмом кивнула.
– Видите? Я знала, что вы уловите суть.
Эбби закатила глаза.
– Обманщица.
– Не совсем. Ненавижу разговаривать с незнакомцами.
Эбби втянула щеки.
Грейс покраснела.
– Я имею в виду – в общем смысле.
Эбби отпила из стаканчика с вином.
– Мне повезло.
Грейс вздохнула, когда ее пульс снова подскочил.
Они обе подняли головы при приближении стюардессы.
– Допивайте, леди. Похоже погода взяла перерыв, и через несколько минут мы начинаем запускать в салон пассажиров. Я скоро вернусь, чтобы забрать у вас стаканчики, – стюардесса направилась в заднюю часть самолета.
Грейс и Эбби переглянулись.
Грейс протянула стаканчик.
– Как насчет тоста?
– Ладно, – Эбби последовала ее примеру.
– За то, чтобы мы действительно стали теми, кто мы есть.
На секунду Эбби уставилась на нее, а потом медленно чокнулась.
– Вы и вправду красноречивы – несмотря на гальку.
– Только по понедельникам и средам, с 9.05 до 10.10.
Эбби глянула на часы.
– 2.30... и сегодня пятница.
– Да? – Грейс посмотрела на свои часы. – Ну, пресвятая матерь Гренделя, надо же!
– Полагаю, вам тоже никто ничего не говорит?
– Ты правильно ухватила суть, сестра.
Она допили вино как раз в тот момент, когда на борт поднялись первые пассажиры. Пристегнув ремень, Грейс решила, что, может, полететь на эту вечеринку, в конце концов, было не такой уж плохой идеей.
*****
ПИРУШКА РИЦЦО по случаю дня рождения проходила в клубе South End Rowing на Джефферсон-стрит – достопримечательность по соседству с пристанью Фишерманс Уорф и в двух шагах от комплекса культуры и искусств Форт Мэйсон. Это было идеальное место для вечеринки, с прекрасным видом на Золотые ворота и мосты через залив, и с просторной, защищенной от ветра открытой террасой.
Риццо пообещала, что список гостей будет мал – всего двадцать или тридцать человек – и она еще настаивала, что Грейс не придется беспокоиться о том, чтобы вписаться в компанию, потому что все будут в костюмах.
Ага.
Когда Риццо на чем-то настаивает, лучше сразу капитулировать и смириться. Грейс научилась этому на собственной шкуре. Риццо была твердым орешком. Она говорила жестко, прямо выстреливая словами, резала правду-матку и не терпела, когда несли вздор. И она пережила столько ужасов, что и не снилось всему актерскому составу дюжины фильмов Брайана де Пальмы.
Ты не говоришь "нет" Риццо. Без достойной чертовой причины, а в этом случае у Грейс не нашлось ни одной. Вариант, что она пребывала в состоянии унылой размазни в счет не шел.
Поэтому она сейчас здесь, чувствует себя подавленно и смешно в тоге с голубой окантовкой и в сандалиях.
По крайней мере, этот чертов костюм был несложным. Несколько нарядов на вечеринке были фантастичными творениями, при взгляде на которые отвисала челюсть, и которые словно сошли со страниц каталога Эдит Хэд. Сама Риццо была без костюма. Она настояла, что как хозяйка и почетная гостья имеет привилегию появится в том, что, черт возьми, выберет она.
Никто с ней не спорил.
Она обошла зал как профессионал и удостоверилась, что каждый почувствовал себя желанным гостем, что в каждой пустой руке быстро появляется новый напиток или тарелка с дымящейся едой.
И Риццо зорко следила за Грейс, проверяя, что та не забилась в темный угол тоскливой тенью и не прячется от остальной толпы.
Она знала Грейс как облупленную.
– Уорнер, – сказала она. – Подойди. Я хочу, чтобы ты познакомилась с людьми.
Грейс так и сделала. Бесконечное количество людей. Уйма безличных имен, так как большинство из них были в масках или с таким количеством дешевой косметики на лице, что было бы невозможно указать на них при полицейском опознании.
Может, в этом и был смысл. Список гостей Риццо, как правило, отличался эклектичностью.
Позже, когда начали играть музыканты, Грейс воспользовалась моментом и тихонько улизнула на террасу, а оттуда побрела к воде, где к маленькому причалу была привязана флотилия длинных лодок, а на опорах лениво развалились морские львы.
Солнце садилось, воздух, прибывающий с залива, становился все холоднее. Она знала, что не сможет тут долго выстоять. Тонкая тога была слишком легкой, чтобы защитить ее от вечерней прохлады.
Вид был прекрасен. Грейс могла понять, почему Риццо любила это место. Может быть, ей нужны перемены – убраться к черту из Огайо и начать на новом месте? Почему нет?
Ее ничего там не удерживало. Не сейчас. Особенно не ее карьера. Она вполне любила преподавать.
Но такие колледжи, как Уэллес, были заурядными – заносчивые гуманитарные бастионы, которые предлагали белым детям из семей верхушки среднего класса обвитые плющом залы, небольшие классы и узкоспециализированные профильные дисциплины – за все взималась годовая плата за обучение, которая затмила бы продажную цену любого нового Лексуса.
Перемены? Перемены могли бы принести благо. Почему не двинуться вперед по жизни и не попробовать найти себя на новом поприще? Она была все еще довольно молода для новых начинаний. Она была...
Или уже нет?
– Я так и подумала, что это ты!
Грейс так напугал голос, раздавшийся позади нее, что она почти выронила бокал вина. Оно расплескалось по руке и заляпало перед тоги.
– Дерьмо! – она потрясла рукой, стараясь смахнуть красную жидкость.
– О, боже, прошу прощения, – теперь голос звучал ближе.
Грейс повернулась кругом, чтобы посмотреть, откуда он исходил... Бонни Паркер?
По крайней мере, она подумала, что это была Бонни Паркер. Игрушечный пистолет-пулемет, твидовый костюм и черный берет вовсю на это намекали.
Она выглядела убийственно. И она выглядела чертовски сексуально. Вообще-то, она очень смахивала на... Эбби.
– Не может быть! – воскликнула Грейс, осматривая ее с ног до головы. – Это действительно ты?
Эбби улыбнулась.
– Так и есть. Мир тесен, да?
– Ты знакома с Риццо? – Грейс была ошеломлена.
Эбби кивнула.
– Мы познакомились в аспирантуре в Чикаго около ста лет назад. Но мы поддерживали отношения. Я ни за что бы не пропустила такое большое событие в ее жизни.
– Думаю, я в шоке.
– Знаю, о чем ты. Я увидела тебя где-то 30 минут назад, сразу же как сюда пришла, и пыталась пробиться к тебе, чтобы поздороваться. Но к тому времени, когда я, наконец-то, вырвалась из круга приятелей по колледжу, ты успела испариться. Я вышла наружу полюбоваться видом и увидела тебя тут, внизу, – она махнула в сторону беседки, где подавали закуски. – Честно говоря, я тоже пыталась убежать от музыки.
До них доносились куплеты песни “Now That I Found You” (“Теперь, когда я нашла тебя”).
Грейс приложила все силы, чтобы избежать иронии.
– Не большой фанат "блуграсс"? – спросила она с улыбкой.
Эбби пожала плечами.
– Могу вытерпеть инструментальную часть, но от вокала у меня сводит зубы.
Грейс на секунду на нее уставилась, затем покачала головой.
– Просто не могу поверить, что мы обе находимся здесь, на одной и той же проклятой вечеринке. Разве бывают такие совпадения?
– Не знаю, – Эбби выглядела самодовольной. – Полагаю, я тебе сказала, что закон усреднения рано или поздно меня догонит.
– Я думала, ты говорила о твоем желании, чтобы удача повернулась к тебе лицом?
Эбби ей улыбнулась.
– Именно об этом я и говорю.
– Я не пытаюсь дурить, но как, ради всех святых, это соотносится?
– Ты всегда себя недооцениваешь?
Грейс совершенно растерялась. Она не представляла, как на это ответить, поэтому и не ответила. Она просто там стояла. Как идиотка.
Эбби показала на перед ее тоги.
– Прости, что напугала тебя, теперь у тебя красные винные пятна по всему переду костюма.
Грейс окинула их взглядом.
– Нормально. Если кто-нибудь спросит, я просто скажу, что я Юлий Цезарь.
Эбби засмеялась.
– Остерегайся мартовских ид.
Грейс кивнула.
– Может быть, моя удача тоже повернется ко мне лицом?
– Может, она уже повернулась?
Они снова уставились друг на друга.
– Я не уверена, если... ты...? – Грейс не знала, как закончить свой вопрос.
– Я что?
Как это Эбби удается быть такой чертовки спокойной?
– Просто о каких именно изменениях в жизни ты говоришь?
Эбби приподняла ствол своего оружия, потом прижала его к плечу.
– Не знаю. Может быть, я проникнусь преступной жизнью.
– Это один из способов проложить путь.
– Или, может, проникнусь чем-нибудь еще.
– Например?
Эбби пожала плечами.
– Теряешь всю смелость?
– Наоборот, – ответила Эбби. – Полагаю, я ее обретаю.
Грейс ощутила, как ее пульс снова пустился вскачь.
– О чем мы в действительности толкуем, Эбби?
– Ты друг Риццо. Ты не должна спрашивать меня о таких вещах.
– Риццо не гей.
– Нет. Но ты да.
Грейс сощурилась.
– Моя тога застегнута не с той стороны или еще что?
– Нет, насколько могу судить, – ответила Эбби, оглядывая ее.
– Так откуда, черт возьми, ты знаешь обо мне такое?
– Я не права?
– Я этого не сказала.
Эбби улыбнулась.
– Может быть, я спросила.
– Ты спросила обо мне?
Эбби кивнула.
– Почему?
Эбби закатила глаза.
– Нет. Колись... Ты сказала, что замужем.
– Я была замужем.
Грейс все равно не понимала.
– А теперь?
– А теперь я не замужем.
– Но тебе любопытно?
– Не совсем.
– Тебе не любопытно?
– Ну, мне любопытно насчет тебя. Но не насчет этого.
Грейс вздохнула.
– Думаю, мне нужно выпить еще.
Эбби улыбнулась.
– Я позабочусь об этом. Жди здесь.
Грейс прикоснулась к ее руке.
– Гони мне пушку. Я тебя прикрою.
Эбби засмеялась и протянула ей пистолет.
– Не знала, что тут враждебная территория.
– Лишняя осторожность никогда не помешает.
Эбби встретилась с ней глазами.
– Поверь мне, когда я скажу, что помешает.
– Так ты об этом?
– Нет. О том, чтобы принести тебе еще вина, – Эбби положила руку на предплечье Грейс. – И может быть, пиджак. Ты замерзаешь. Никуда не уходи. Я сразу же вернусь.
Грейс наблюдала, как та шла к беседке с закусками. На Эбби были надеты свитер и плотная твидовая юбка. И она больше походила на Фэй Данауэй, чем на Бонни Паркер.
Не то, чтобы кто-нибудь пожаловался бы на это. Женщина была знойной и сексуальной.
"Святые угодники. Этого не может быть, – подумала Грейс. – Последнее, что мне сейчас нужно, это стать чьим-то чертовым научным экспериментом".
Эбби добралась до ступенек, что вели на террасу, обернулась и помахала.
С другой стороны, почему бы, черт подери, и нет? Не похоже, что мы снова когда-нибудь встретимся.
*****
ОНИ ПРОВЕЛИ следующий час, сидя на скамейке с видом на воду, наблюдая за мерцающими огнями на двух мостах.
Грейс немного больше узнала об Эбби. Очень немного. Та жила в Северной Каролине и была замужем в течение шести лет, пока ее муж не скончался.
У них не было детей. Последние два года Эбби работала исполнительным директором в некоммерческой благотворительной группе. Ей нравилась эта работа, но она уже была готова для чего-то другого.
Грейс размышляла, объясняло ли ее желание чего-то другого ту причину, по которой лучшую часть вечера Эбби проводила на холоде на скамейке и обменивалась остротами с незнакомкой.
К этому моменту ей было ясно, что Эбби с ней флиртует – прощупывает почву. Проклятье. Между ними уже гудело достаточно напряжения, чтобы осветить один их тех гребаных мостов.
Ну и что она собирается с этим делать? Это не могло никуда завести. По этому поводу все было ясно. Они жили на разных концах страны, и по существу Грейс ничего о ней не знала.
Но ничего из вышеперечисленного не имело значения. Речь ведь шла не о том. Все двигалось к тому, что Грейс очень редко делала, а больше десяти лет не делала вообще.
К тому, что Риццо нравилось называть "ночь напрокат" или, по крайней мере, могло бы ею стать, если она правильно разыграет карты и не потеряет самообладания.
Грейс поежилась. С воды дохнуло холодом, словно из открытой дверцы морозилки.
– Ты замерла, – Эбби ближе придвинулась к ней на скамейке. Грейс не возражала.
– Я сама виновата в том, что выбрала такой смехотворный костюм. Мне нужно было остановится на первом варианте.
– А он был каким? – спросила Эбби.
Грейс посмотрела на нее.
– Скуби Ду.
Эбби рассмеялась.
– Находишь его забавным?
Она кивнула.
– Трудно представить тебя одетой как гигантская собака.
– Не понимаю, почему. Это дало бы мне несколько преимуществ.
– Например?
Грейс вытянула руку и принялась, загибая пальцы, перечислять преимущества.
– Ну, во-первых, костюм меховой.
Эбби кивнула.
– Понимаю, почему он был бы выгоден.
– Во-вторых, там есть блошиный ошейник. Очень полезен, когда ты путешествуешь в жарком климате.
На лице Эбби появилось сомнение.
– Лааадно.
– В-третьих, это позволило бы мне вести себя так, как я бы никогда себя не повела в моем нынешнем прикиде.
Эбби была заинтригована... и смотрела с подозрением.
– Серьезно?
– О, да. Абсолютно.
– И как именно ты бы себя повела?
– О, знаешь... всякие собачьи выкрутасы.
– Собачьи выкрутасы?
– Ага.
– И что это могло бы быть?
Грейс понятия не имела откуда взялась эта новоприобретенная бравада, но решила взять инициативу в свои руки.
– Хочешь, чтобы я показала?
Эбби сделала глубокий, затяжной вздох. Боже, эта женщина до чертиков сексуальна.
– Я определенно об этом пожалею, но да. Покажи мне.
Грейс взяла в обе руки лицо Эбби. Ее кожа была мягкой и теплой. Малая часть ее мозга, которая мыслила рационально, спрашивала, как это Эбби удавалось оставаться такой чертовски теплой, когда она прикладывала все усилия, чтобы ее руки не дрожали.
Очень медленно Грейс наклонялась вперед, пока их лица почти не соприкоснулись. Эбби полностью замерла и не делала никаких попыток уклониться. В ночном воздухе их дыхание смешалось, когда Грейс замешкалась.
А затем, в одно мгновение, она высунула язык и лизнула кончик носа Эбби. И так же быстро она опустила руки и откинулась на спинку скамейку.
– Что-то типа этого, – сказала она.
Эбби не верила своим глазам.
– Ты только что лизнула меня в нос?
Грейс кивнула.
– Не могу поверить, что ты это сделала, – произнесла Эбби.
– Почему? Сама же попросила показать.
Эбби покачала головой.
– Все, что могу сказать, слава Богу, что ты не взяла костюм Скуби Ду.
– Так ужасно, да?
– Да уж.
– Думаю, это была неудачная шутка, – Грейс дотронулась до руки Эбби. – Я сожалею.
Эбби взглянула на нее. В полумраке ее глаза сияли как горячие угли.
– А я нет, – ответила она хриплым голосом.
У Грейс закружилась голова.
– Я снова в замешательстве. Ты не сожалеешь?
– Вовсе нет. Если бы ты оделась собакой, я не смогла бы сделать вот это.
До того как Грейс поняла, что происходит, Эбби придвинулась к ней и поцеловала. Крепко.
Грейс целовали и раньше, но никогда вот так. Было что-то первобытное и неконтролируемое в том, как они ринулись друг к другу. Поцелуй все продолжался и продолжался. К тому моменту, когда они, наконец, оторвались друг от друга, Грейс практически сидела на коленях Эбби.
– Гав, – сказала она, когда опять обрела дар речи.
Эбби тихо засмеялась в ее волосы.
– Как только мне удастся встать, я хочу, чтобы ты окунула меня в залив.
Эбби отстранилась.
– И с чего это, ради Бога, мне так делать?
– Чтобы меня охладить, – ответила Грейс.
– Я полагала, ты уже замерзла.
Грейс покачала головой.
– Больше нет.
Эбби притянула ее к себе.
– Может быть, мне нравится, что ты так пылаешь.
Ладно. Ее пульс опять подскочил.
– Думаю, нам следует об этом поговорить.
Эбби поцеловала ее в лоб.
– Серьезно? Прямо сейчас ты хочешь заниматься разговорами?
Грейс с трудом сглотнула и заставила себя отстраниться.
– Конечно, нет. То, чего хочу я, гораздо больше относится к... невербальному общению.
Эбби улыбнулась и снова к ней потянулась.
– Я тоже.
Грейс выставила руку.
– Подожди. Я не занималась этим уже очень давно, – она помолчала. – Ну... в смысле... я не делала это, не таким образом.
Эбби выглядела озадаченной.
– Я знаю, что на какое-то время выпала из жизни, но сколько существует способов этим заняться?
– Это не то, что я имела в виду.
– Хорошо. А что ты имела в виду?
Грейс глубоко вздохнула.
– Как насчет того, что в свою очередь тебе задам вопрос я?
– Ладно, – Эбби села и скрестила на груди руки.
– Ты раньше была с женщинами?
Эбби задумалась.
– Уточни выражение "была с".
– Ты реально хочешь заставить меня попотеть, да?
Эбби робко улыбнулась.
– Извини, я не говорю, что я бестолочь. У меня нет большого опыта, чтобы его обсуждать.
Грейс кивнула.
– Что ж, у тебя есть возможность попрактиковаться.
– Забавно, что ты это сказала. Я думала, именно этим я и занимаюсь.
Грейс засмеялась.
– Дорогая, если это ты называешь практикой, тогда тебе гарантированно обеспечено место в первых рядах класса.
Эбби улыбнулась.
– Я всегда была прилежной ученицей.
Грейс тоже улыбнулась.
– Мне повезло.
Секунду без слов они глядели друг на друга. Позади них группа с размахом завершила песню Вилли Нельсона "Gotta Get Drunk" ("Я собираюсь напиться"), и по небольшой пристани прокатилась волна аплодисментов.
Грейс услышала, как вокалист поблагодарил зрителей. Было очевидно, что развлекательная часть вечера закончилась. И это означало, что Риццо опять пойдет обходить своих гостей.
У них, вероятно, оставалось не так много времени, чтобы посидеть тут одним, в темноте.
"К черту меня и мои гребаные угрызения совести". Было ясно, как божий день, что такие женщины, как Эбби, не часто попадались на ее пути.
Что это, к чертям собачьим, она себе вообразила? Такие женщины, как Эбби, никогда не попадались на ее пути.
Грейс вздохнула и кивнула в сторону освещенного патио позади них.
– Думаю, наше время на исходе.
Эбби проследила за ее взглядом, а затем снова посмотрела на Грейс.
– Может, и нет.
Грейс приподняла бровь.
– Где ты остановилась?
Что-то дрогнуло в ее груди.
– В отеле Фэйермонт на площади Жирарделли.
Эбби улыбнулась.
– Я тоже.
