Текст книги "Далекие горизонты (сборник)"

Автор книги: Энн Маккефри

Соавторы: Урсула Кребер Ле Гуин,Дэн Симмонс,Фредерик Пол,Джо Холдеман,Дэвид Брин,Нэнси (Ненси) Кресс,Грегори (Альберт) Бенфорд,Грег Бир,Роберт Силверберг,Орсон Кард
сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 42 страниц)

Ни один фактор не однозначен. В мире слишком много факторов. И, возможно, так было всегда.

Именно поэтому я позволю моему адвокату, которым является Бодрствующий по имени Льюис, защищать меня. Он хочет взяться за это дело, так как считает его «блестящим шансом установить важные конституционные прецеденты». Свободное от судебных заседаний время он проводит в Убежище.

Может быть, он вытащит меня, а может, и нет. И в том, и в другом случае я все равно не знаю, что будет со мной после суда. Ни со мной, ни с кем-либо еще. Я могу лишь попробовать убрать с моего пути какие-то небольшие препятствия: получить работу, помириться с Донной, поступить в колледж. Возможно, в один прекрасный день я поступлю, работать в ФАКЗАГС. Все это, конечно, не вернет к жизни ни Драгоценную, ни кого-либо еще. Но может быть, это вызовет крошечные, совсем незаметные, но необходимые последствия.

Фредерик Пол
Рассказы о хичи: Парень, который будет жить вечно
The Boy Who Would Live Forever
(перевод Д.Арсеньева)

I

На семнадцатый день рождения Стэна пришелся Божий Гнев, какой случался примерно каждые шесть недель. Стэн был в квартире один, он нарезал овощи для обеда по случаю своего дня рождения, когда почувствовал знакомый внезапный, всепоглощающий, дезориентирующие сексуально возбуждающий приступ головокружения, который все называли Гневом и причины появления которого никто не понимал. Крики и сирены на улице свидетельствовали, что другие тоже почувствовали это. Когда начался приступ, Стэн сумел уронить нож на пол, чтобы не порезаться, и с трудом сел на стул, пережидая беду.

Говорили, что приступы Гнева ужасны. Что ж, так оно и было. Когда приступ одновременно случается у всех на Земле – и не только на Земле: на кораблях в космосе, в колониях на Марсе и Венере, когда это происходит в один и тот же момент, количество несчастных случаев и жертв становится неизбежно огромным. Лично Стэн не возражал против таких приступов. Похоже на то, что неожиданно попадаешь в обширный одинокий эротический сон. Наверное, думал Стэн, так бывает, когда здорово наберешься. Эротическая часть сна не очень отличалась от видений, которые время от времени бывают у самого Стэна, а когда Гнев проходит, нет никакого похмелья.

Когда приступ кончился, Стэн встряхнулся, подобрал с пода упавшие предметы и включил местные теленовости, чтобы узнать, как сильно отразился Гнев на жизни города. Достаточно сильно. Пожары. Столкновения машин – агрессивные водители Стамбула рассчитывают на свои мгновенные рефлексы, избегая столкновений, и когда Гнев отнимает у них эти рефлексы, тут же начинаются аварии. На этот раз хуже всего было то, что произошло с нефтяным танкером, заходившим в Золотой Рог. На мостиках танкера и обоих буксиров все одновременно потеряли способность действовать^ л танкер медленно и неотвратимо надвинулся на один из больших туристических кораблей, стоявших у причала Старого города, и мгновенно вспыхнул.

Подобно всем подросткам, Стэн легко переносил несчастья других. Он только надеялся, что всеобщее смятение не помешает отцу вовремя вернуться с обещанными шафраном и мидиями для жаркого. Покончив с овощами и положив их в холодную воду, он отобрал несколько старых дисков из своего драгоценного собрания – на этот раз Диззи Гиллеспи, Джек Тигарден и «Пять плюс три» Файрхауза – и сел в ожидании. Перелистывая страницы своих комиксов, Стэн гадал, останется ли на этот раз отец настолько трезв, что не забудет сделать ему подарок на день рождения.

Именно в этот момент появились полицейские.

Их было две, мужчина и женщина, и они подозрительно осмотрели убогое жилище.

– Здесь жил американский гражданин Уолтер Эвери? – спросила женщина, и прошедшее время в ее вопросе сразу все объяснило.

Факты сообщили быстро. Отец Стэна попал в статистику жертв Гнева. Он как раз переходил улицу, и под действием приступа его сбил шофер такси. Женщина сразу сказала, что найти виновного невозможно: Гнев, вы ведь понимаете. Шофер давно исчез. К тому же свидетели утверждали, что отец Стэна в тот момент был пьян. Конечно.

Мужчина-полицейский пожалел Стэна.

– По крайней мере он не мучился, – грубовато сказал он. – Умер сразу.

Женщина была нетерпелива.

– Итак, вы извещены, – сказала она. – Вам следует до полуночи забрать тело из морга, иначе придется платить за хранение за каждый лишний день. До свидания.

И они ушли.

II

Итак, ни шафрана, ни мидий для праздничного обеда не будет. Стэн отыскал несколько кусочков ветчины и бросил их в кастрюлю с овощами. Поставив кастрюлю на огонь, он сел, охватив голову руками, чтобы подумать, что значит быть американцем – ну, полуамериканцем – и сиротой в огромном городе Стамбуле.

Очевидными были два факта. Во-первых, долгожданный день, когда его отец протрезвеет, отвезет его в Америку и у них начнется новая жизнь, – этот день никогда не наступит. Из первого факта следовал второй: у Стэна нет и не будет денег, чтобы учиться в колледже и осуществить свою заветную мечту – полететь на астероид Врата и пережить множество удивительных приключений. У него нет и не будет ни одного шанса присоединиться к мужественным и колоритным старателям Врат, которые летают в разные концы Галактики. Ему никогда не открыть сокровищницы драгоценных предметов, оставленных исчезнувшим древним народом хичи. И поэтому ему не стать ни знаменитым, ни богатым.

Ничего из этого не стало для Стэна сюрпризом. Вера в то, что мечты сбудутся, постепенно рассеивалась с того момента, как он достиг возраста, когда появляется возможность критически воспринимать окружающее, – в двенадцать лет. Но все эти мечты казались хотя бы теоретически возможными. Теперь, по-видимому, даже такой возможности нет.

И только тут Стэн позволил себе заплакать.

Стэн приводил в порядок кухню после своего безвкусного праздничного обеда, когда в дверь постучал мистер Озден.

Мистеру Оздену лет семьдесят. На взгляд Стэна, ему могло быть и сто. Это сморщенный уродливый старик, с лысой макушкой, но с еще черными щетинистыми усами. Это был самый богатый человек из всех, кого знал Стэн. Ему принадлежал дом, в котором Стэн жил, два соседних дома, а также бордель, занимавший два этажа в одном из них. Мистер Озден был глубоко религиозен и так предан заветам своей религии, что не допускал алкоголь в свои владения, за. исключением борделя, да и то только для посетителей-немусульман.

– Глубочайшие соболезнования по поводу твоей потери, юный Стэнли, – гулко проговорил он своим удивительно громким голосом, автоматически разглядывая окружающее в поисках запрещенной бутылки виски. (Он никогда не находил алкоголь: для этого отец Стэна был слишком предусмотрителен.) – Ужасная трагедия, но кто может оспаривать пути Господа? Каковы твои планы, если я могу спросить?

Стэн уже подавал ему чай, как всегда делал отец. – Пока еще не знаю, мистер Озден. Вероятно, мне нужно будет найти работу.

– Да, это так, – согласился мистер Озден. Положив в рот миндальное печенье, поданное в блюдце, он разглядывал мальчика. – Может, будешь работать в американском консульстве, как твой отец?

– Может быть. – Однако Стэн знал, что этого не произойдет. Разговор об этом уже был. Американцы не собираются нанимать переводчика моложе двадцати одного года.

– Это былр бы замечательно, – провозгласил мистер Озден. – Особенно если произойдет быстро. Как ты знаешь, платить за квартиру нужно завтра, а еще нужно заплатить за прошлую неделю, а также и за предыдущую. Как ты думаешь, тебе хорошо будут платить в консульстве?

– Все в воле Божьей, – как можно набожней ответил Стэн. Старик кивнул, разглядывая мальчика. От этого взгляда Стэн почему-то почувствовал себя неловко.

– Если хочешь, – сказал наконец старик, показывая в улыбке дорогие зубы, – я поговорю о тебе со своим братом.

Стэн выпрямился: двоюродный брат мистер Оздена работал у него содержателем борделя.

– Вы думаете, я смогу работать у него? Но что я буду делать?

– То, за что хорошо платят, – строго ответил мистер Озден. – Ты молод и, мне кажется, здоров. Если повезет, сможешь заработать хорошие деньги.

Что-то зашевелилось в животе и чреслах Стэна. Ощущение не очень приятное. Время от времени он видел, как проститутки, работающие у двоюродного брата мистера Оздена,

загорают на плоской крыше, когда посетителей немного. С ними бывают один-два мальчика. Обычно они моложе его, преимущественно курды или выходцы из горной Анатолии. Но бывают также из Алжира и Марокко. Похоже, надолго они здесь не задерживаются. Стэн и его друг Тан часто развлекались, выкрикивая им оскорбления с безопасного расстояния. Ни один из этих мальчиков не казался особенно счастливым.

Прежде чем Стэн смог ответить, мистер Озден продолжил:

– Ты ведь знаешь, клиенты моего брата не только мужчины. К нему часто приходят женщины, богатые вдовы, туристки из Европы или с Востока, которые очень благодарны молодым людям, доставляющим им удовольствия, какие уже не могут доставить мужья. Они дают большие чаевые, и брат позволяет оставить себе почти половину; вдобавок он обеспечивает своих людей Временной медициной – пока они у него работают, а также комфортом и хорошей едой – за умеренную цену. Женщины, клиентки моего брата, часто бывают привлекательны. Конечно, – добавил он, понизив голос, – естественно, будут и мужчины. – Он встал, оставив чай и печенье почти нетронутыми. – Но, возможно, в консульстве тебе сделают лучшее предложение. Тебе все равно нужно как можно быстрей позвонить туда, чтобы сообщить о печальном происшествии с твоим отцом. Может быть даже, ему там еще не все заплатили, и тебе хватит, чтобы заплатить за квартиру. Завтра утром я снова зайду.

Когда Стэн позвонил в консульство, мистера Гудластора на месте не было, но его пожилая секретарша была потрясена новостью,

– О Стэнли! Опять этот ужасный Гнев! Как я тебе сочувствую! Твой отец был… гм… очень хороший человек.

Стэн знал, что в общепринятом смысле это было справедливо лишь отчасти. Его отец был добрым, мягкосердечным, великодушным и очень ненадежным пьяницей, и единственной причиной того, что в консульстве ему предоставили работу, было то, что он американец, а американец не должен наниматься на работу к туркам. И когда Стэн почтительно спросил, не остались ли какие-нибудь невыплаченные отцу суммы, секретарша была сама тактичность.

– Боюсь, что нет, Стэнли. Ты знаешь, я отправляю все чеки от имени мистера Гудпастора. И уверена, что ничего не осталось. На саном деле, – смущенно добавила она, – боюсь, что все наоборот. Видишь ли, твой отец недавно получал несколько чеков авансом, так что перебрал свои счет. Но не волнуйся об этом, дорогой. Я уверена, никто с тебя не спросит.

Для Стэна ее слова не были новостью: он знал, что отец хронически нуждался в деньгах. Тем не менее это обострило его проблемы. Американцы, возможно, и не потребуют с него денег, но мистер Озден определенно потребует. Он уже потребовал. И он сделает все, чтобы эти деньги получить. Когда в последний раз жильца его дома выселили за неуплату мистер Озден забрал себе все его вещи вплоть до последней нитки, чтобы продать их и покрыть долг.

Последнее соображение заставило Стэна оценивающе осмотреть крошечную квартиру. Мебель не в счет, потому что принадлежит мистеру Оздену. То же самое – постельное белье и кухонная утварь. Скудный гардероб отца, конечно, заберут. Древний музыкальный плеер Стэна и стопка записей американского джаза, его собрание космических приключений – для бодрствования и для сна, его учебники, небольшое количество еды на полках -если взять все вместе, полученное вряд ли покроет долг. Единственная относительно ценная вещь – музыкальные инструменты: побитая труба и барабаны. Конечно, на барабаны мистер Озден не имеет права, поскольку они не принадлежат Стану. Их принес его друг Тан, когда его родители заявили, что больше музыки в своем доме не потерпят.

Относительно этих вещей можно кое-что предпринять. Когда Стэн позвонил, ответила мать Тана. Услышав новость, она заплакала. Прошло немало времени, прежде чем миссис Кусмероглу сообщила Стэну, что Олтана нет дома. Он на работе, но она передаст ему печальную новость, и если они что-нибудь могут сделать…

Поговорив с миссис Кусмероглу, Стэн посмотрел на часы. У него достаточно времени, прежде чем идти в морг, поэтому он отдернул занавеску, за которой спал – лечь в постель отца он еще не готов, – и лег: вдруг захочется поплакать еще.

Но он не плакал. Он мгновенно уснул, что для него оказалось гораздо лучше. И несколько часов спустя его разбудил Тан Кусмероглу. Стэн услышал крик муэдзина, призывавшего правоверных к молитве с маленького минарета на углу. Но возбужденный голос Тана почти заглушил этот крик. Тан тряс Стэна, пытаясь его разбудить.

– Давай, Стэн, проснись! Старый пердун на молитве, а я занял у босса фургон. Лучшего времени, чтобы вынести наше добро, не будет!

Это означало, что у них в лучшем случае есть десять минут. Стэн не стал спорить. Чтобы: загрузить в фургон трубу, барабаны, драгоценные музыкальные диски и кое-какую мелочь, потребовалось даже меньше времени. Они уже отъезжали, когда Стэн вспомнил.

– Мне нужно в морг, – сказал он.

Тан отвел взгляд от туристического автобуса перед ними и грузовика, который пытался подрезать их сбоку, – отвел настолько, чтобы успеть искоса посмотреть на -Стэна, У него было необычное выражение – сочувственное и одновременно слегка возбужденное, словно он задумал какое-то новое приключение.

– Я об этом думал, – провозгласил он. – Тебе не нужно туда идти.

– Но я должен опознать тело отца, так что придется идти.

– Нет, не придется. Что с тобой сделают, если ты не придешь? Ведь тебя заставят платить за погребение, а как ты это сделаешь? Никак. Не показывайся там.

Стэн просто спросил:

– Куда же мне деваться?

– К нам, придурок! Можешь пожить в моей комнате. Или, – с улыбкой добавил он, – в комнате моей сестры, если предпочитаешь, но сначала тебе нужно будет на ней жениться.

III

Все в семье Кусмероглу работали. Мистер Кусмероглу был младшим бухгалтером на фабрике, производившей на экспорт машины по корейской лицензии. Тан доставлял заказы из скобяной лавки. Его шестнадцатилетняя сестра Наслан работала в кондитерской одного из больших отелей у Босфора. Даже миссис Кусмероглу работала на дому, она собирала из бус браслеты, на которых написаны стихи из Корана, для продажи туристам – когда не варила, не стирала и не чинила одежду всех членов семьи. Но Стэну не нужно было сообщать, что при всех усилиях они едва сводили концы с концами, а это означало только примитивную Базовую медицину и постоянный страх перед будущим. Теперь окончание школы для Стэна стало так же невозможно, как и для Тана. Так же невозможно было и долго жить за счет Кусмероглу. Нужно найти способ зарабатывать.

Но это нелегко. На постоянную работу Стэн рассчитывать не мог, даже если бы она существовала, потому что по турецким законам он – незарегистрированная личность. Конечно, он не один такой. В нищем Стамбуле таких миллионы. И вряд ли власти станут тратить время на его поиски – конечно, если он не допустит ошибку и не появится в.каких-нибудь официальных сводках.

Однако есть и хорошее в его положении. Хорошо то, что сейчас только начало весны, которая еще не скоро станет летом. Это означает, что обычное двадцатипятимиллионное, в основном нищее население с каждой неделей вырастает на два или три, а может, даже на пять миллионов туристов. Это люди, которые, по определению, располагают деньгами и стараются потратить их на виды Стамбула, на еду, сувениры и жителей города.

– Ты можешь стать гидом, – провозгласил за обедОм мистер Кусмероглу. – Ты бегло говоришь по-английски и по-турецки, Стэнли. У тебя хорошо получится.

– Гидом, – повторил Стэн. Из вежливости по отношению к хозяину повторил с благодарностью, но в глубине дуШи не был убежден.

– Конечно, гидом, – одобрительно подхватил Тан. – Отец прав. Ты знаешь о Стамбуле все, что необходимо. Помнишь всю эту скучную историю, которую нам рассказывали в школе. Просто забудь об Оттоманском периоде и сосредоточься на Византии. Туристы хотят слышать только об этом. К тому же можно взять в библиотеке путеводитель.

Стэн сразу упомянул самое существенное затруднение.

– Но я не могу получить лицензию гида. Полиция…

– Тебя не потревожит, – решительно сказала мать Тана. – Держись только Топкари и Большого Базара. Когда увидишь американцев, которые не принадлежат к группе, просто по-дружески предложи им что-нибудь рассказать. Скажи им, что ты американец и учишься здесь – это ведь почти правда, верно? А если полицейские начнут задавать вопросы, говори с ними только по-английски, объясни, что ищешь родителей, у которых твои документы. У тебя светлые волосы, голубые глаза– к тебе не станут привязываться.

– Но он одет не как американец, – вставила Наслан.

Мать задумчиво поджала губы, потом улыбнулась.

– Пожалуй, с этим мы справимся. Мы с тобой, Наслан, сошьем ему одежду. Тебе все равно нора научиться шить.

Бесконечные запасы вещей, забытых посетителями в отеле, где работала Наслан, составили основу, а женщины Кусмероглу эти вещи подогнали. Стэн стал образцовым американским студентом колледжа в туристической поездке: яркие цветные брюки, грязноватые беговые туфли, бейсболка далласских «Доджеров» и футболка, на которой спереди написано «Врата или разорение», а сзади «Я разорен». Толпы туристов оказались вполне пригодными для доения. Больше того. Американцы, на которых он сосредоточил свое внимание, все обладали деньгами и, казалось, не знали, на что их потратить. Как та пожилая супружеская пара из Ривердейла» штат Нью-Йорк, которую так поразили огромные числа турецкой валюты, что она отдала Стэну за то, что он помог найти чистый туалет, банкноту в миллиард лир, когда миллион или два было бы верхом щедрости. А когда Стэн указал на ошибку, престарелые супруги настояли на том, чтобы он взял эти деньги в награду за свою честность. Так что за первую же неделю Стэн заработал больше Тана и почти столько же* сколько Наслан в своем отеле. Он попытался отдать это все миссис Кусмероглу, но она взяла только половину.

– Молодому человеку хорошо иметь небольшой капитал. А ее дочь добавила:

– Ведь однажды ты захочешь жениться.

Конечно, у Стэна не было подобных планов, хотя Наслан в своей легкомысленной шляпке и мини-юбке – это ее гостиничная униформа – выглядит очень хорошенькой. И пахнет она очень приятно. Это результат многочисленных почти пустых тюбиков парфюмерии, которые женщины – посетительницы отеля – оставляют в туалете: обязанностью Наслан было держать туалет безупречно чистым. На Стэна эти запахи действовали. Когда Наслан садилась рядом с ним по вечерам и вся семья начинала смотреть ТВ, Стэн надеялся, что никто не замечает, как возбуждаются его чресла. Но это ведь вполне естественно. В конце концов, он мужчина, и ему уже семнадцать лет.

Но его также захватил новый статус человека, способного заработать значительные суммы. Стэн запоминая целые страницы путеводителя и добавлял к этому то, что услышал от профессиональных гидов, рядом с которыми старался держаться. Лучше всего это было делать в таких местах, как Большая мечеть или Святая София, где собирались вместе десятки групп, а шесть-семь гидов говорили одновременно на разных языках. Их рассказы обычно бывали интересней того, что писали в книгах, и гораздо непристойней.

Впрочем, это было рискованно. В узком переулке за огромными кухнями дворца Топкапи Стэн встретил группу гидов с лицензиями, и ему не понравилось, как они на него смотрят. Гиды ожидали возвращения своих групп с осмотра. И когда они достали карманные фоны, по-прежнему глядя на него, Стэн постарался как можно быстрей исчезнуть.

Нона самом деле он боялся не гидов и не полиции, а того, что его найдет мистер Озден. Стэн не знал, что сделает старик, если найдет его. И даже решил, что заплатит за квартиру из той пачки лир, которую держал под матрацем. На этом матраце он спал вместе с Таном. Но кто знает, какие законы он нарушил своим бегством? А мистер Озлен об этом будет знать все, так что Стэн старался держаться подальше от своего прежнего жилища.

Стэн не только работал. Когда приходил домой вовремя, помогая миссис Кусмероглу готовить обед – она делала вид, что поражена его рудиментарными кулинарными навыками, – а потом они иногда вместе смотрели ТВ. Миссис Кусмероглу нравились многозначительные ток-шоу, на которых бандиты обсуждали смысл приступов Гнева Божьего, время от времени обрушивающегося на мир, или кипрский вопрос. Мистер Кусмероглу предпочитал музыку – хотя не такую, какую играли мальчики. Тан и Стэн высказывались за космические программы или спорт. Но дело редко доходило до голосования, потому что Наслан предпочитала американские ситкомы – на англоязычном канале, чтобы она могла улучшать свой английский, – счастливые богатые и красивые люди наслаждаются жизнью в Лас-Вегасе, Малибу или Хемптоне, а Наслан говорит быстрее всех. Но все это не важно. Главное то, что они были семьей. Настоящей семьей. И для Стэна это было лучше всего, потому что у него сохранились лишь очень слабые воспоминания о том, что значит жить в семье.

Хотя Кусмероглу были очень добры к Стэну, их терпимость не доходила до того, чтобы разрешить принести домой барабаны и трубу. Поэтому раз или два в неделю Стэн и Тан тащили свои инструменты в школьный спортивный зал, где ночной сторож был родственником Тана и где никто не обращал внимания на шум после окончания занятий.

Но, конечно, это было уже не то. В двенадцать лет у них возник план. Вместе с курдским мальчиком, игравшим на скрипке, и маленькой девочкой на клавишных они создадут группу. Вчетвером они целыми днями спорили и наконец выбрали название «Стэн, Тан и банда». Начинать собирались с небольшого – с игры на праздниках по случаю дня рождения и, может быть, на свадьбах. Как только подрастут – перебраться в клубы. Заключить контракт на записи. Контракт должен быть крупным… Но потом курдского мальчика исключили из школы, потому что его отец вносил деньги на подпольное курдское движение, а мама девочки не разрешила ей проводить время со старшими мальчиками.

Но это не было страшным ударом. Потому что главная мечта Стэна и Тана была иной. Космос. Бесконечный фронтир. Там, где нет предела амбициям молодого человека.

Если бы каким-то образом удалось раздобыть достаточно денег, чтобы заплатить за дорогу, они отправились бы на Врата или в поселение на одной из планет. Стэну нравился Марс, где колонисты под пластиковыми куполами создают почти земную жизнь. Тан предпочитал поиски в древних туннелях хичи на Венере, где – кто знает? – еще можно найти старые артефакты, которые сделают их такими же богатыми, как старатели Врат. Неразрешимой проблемой оставались деньги, чтобы добраться до любого из этих мест. Но может, деньги и не понадобятся, потому что существуют другие возможности. Например, никакой старатель не сравнится по богатству с Робинеттом Броудхедом, а Броудхед постоянно снаряжает космические экспедиции. Как та, что и сейчас проделывает свой многолетний путь к облаку Оорта, где, как известно, находится какой-то загадочный объект хичи. И добраться туда можно только в медленном человеческом ракетном корабле. Броудхед заплатил добровольцам, которые согласились проделать этот ужасный путь; может быть, он заплатит и другим. Когда Стэн и Тан вырастут. Если к тому времени еще не все будет исследовано.

Конечно, все это детские мечты. Стэн больше не надеялся, что они станут реальностью. Но продолжал мечтать.

Тем временем он работал гидом и жил в семье Кусмероглу, и это было совсем неплохо. За первый же месяц он заработал больше денег, чем когда-либо видел в своей жизни. И допустил ошибку, позволив Наслан подсмотреть, как он их пересчитывает. Она тут же сказала:

– Да ты богат, Стэнли! Не пора ли немного потратить? Он подозрительно посмотрел на нее.

– На что?

– На приличную одежду, ради Бога! Послушай, в пятницу я выходная. Папа не позволит мне пропустить утреннюю молитву, но потом мы с тобой могли бы отправиться по магазинам.

Так что утром в пятницу Стэн и Наслан поехали автобусом в один из больших магазинов, и Стен приобрел Свой первый взрослый гардероб. Все стоило гораздо больше, чем готов был заплатить Стэн, но Наслан умела отчаянно торговаться. Конечно, она заставляла его примерить шесть разных вариантов, прежде чем позволить выбрать. И когда у них руки были заняты свертками, а пачка банкнот стала вдове тоньше, когда они стояли на остановке в ожидании автобуса, рядом остановилась машина.

– Эй, ты! – послышался мужской голос.

Это была машина консульства, и на безупречно черной дверце золотом было написано «Соединенные Штаты Америки». Водитель высунулся и поманил Стэна.

– Ты ведь Стан Эвери, сын Уолтера Эвери? Конечно, это ты. Послушай, тебя все время разыскивает мистер Гудпастор. Ради Бога, где ты скрываешься?

Стэн затравленно посмотрел на Наслан.

– Я… я живу у друзей.

За остановившейся машиной стоял десяток других, все водители отчаянно сигналили. Шофер сделал в их сторону неприличный жест, потом рявкнул Стэну:

– Я не могу здесь стоять! Послушай, у мистера Гудпастора есть для тебя кое-что. У тебя есть по крайней мере адрес?

Пока Стэн пытался придумать ответ, ловко вмешалась Наслан:

– Ты ведь не знаешь точно, по какому адресу окажешься, Стэн? Он собирается переехать в собственную квартиру, – сообщила она водителю. – Почему бы вам не послать ему сообщение по рабочему адресу? Это компания по доставке тканей «Эклек». Ее адрес – Зинцирликую, Каия Алдеро Сок; номер 34 дробь 18. Сейчас запишу для вас. – И когда водитель наконец освободил проезд и уехал, она ласково сказала Стэну: – Кто знает, что им нужно? Может, хотят за что-нибудь получить с тебя деньги? Например, за похороны отца. А я нравлюсь десятнику той компании, и он позаботится, чтобы мы получили письмо. И никому не скажет, где мы.

Но когда Наслан принесла домой конверт, весь усаженный печатями консульства, в нем был не счет. К конверту была приложена записка от мистера Гудпастора.

Дорогой Стэнли!

Когда мы проверили файлы, выяснилось, что твой отец застраховал свою жизнь, и ты получатель страховки. Лицевой счет индексирован, так что в результате получается довольно значительная сумма. Надеюсь, это поможет тебе лучше устроить свою жизнь.

Стэн, держа записку в одной руке, конверт в другой, вопросительно посмотрел на мистера Кусмероглу.

– А что значит «индексирован»?

– Это значит, что сумма страховки увязана со стоимостью жизни, и поэтому возрастает вместе с инфляцией. Распечатай, Стэнли. Может быть, там много денег.

Но когда Стэн достал из конверта зеленый правительственный американский чек, указанная на нем сумма вызвала у него разочарование.

– Что ж, – сказал он, показывая чек семье и стараясь улыбаться, – что нам с этим делать? Купить всем пиццу?

Но у Наслан зрение оказалось острее. Она выхватила чек у него из руки.

– Глупый мальчишка, – полупрезрительно, со смехом сказала она, – разве ты не видишь? Это не лиры, это американские доллары! Стэн, ты богат! Можешь делать что хочешь. Кули себе Полную медицину. Женись. Начни бизнес. Можешь даже уехать в Америку и начать там новую жизнь!

– Или, – добавил Тан, – ты можешь оплатить дорогу на астероид Врата, Стэн.

Стэн посмотрел на него, потом на чек. Это правда. Денег вполне хватит, их даже больше, чем нужно.

Он не стал задумываться. Дрожащим голосом сказал:

– Мы сможем полететь оба, Тан. Полетим?