Текст книги "Планета динозавров I"

Автор книги: Энн Маккефри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Глава 3

На ужин подали плоды Айреты. Дивисти и Ланзи потрудились на славу. Стол был заставлен лакомствами: плоды в свежем виде, нарезанные тонкими сочными ломтиками, паштет из фруктов с питательными добавками и витаминами, каша из синтетического белка с фруктами, вареные и сушеные плоды. Наблюдая за тем, как ест привередливый Кай, Вариан веселилась от души. Кай осторожно прожевал маленький кусочек свежей мякоти, улыбнулся, причмокнул из вежливости и перешел на паштет. Закончив ужинать, он пожаловался на металлический привкус во рту.

– Это из-за добавок. Свежие фрукты не оставляют никакого неприятного привкуса, – со сдержанной досадой сказала ему Вариан. Непробиваемый консерватизм! Ну разве не смешно так реагировать на натуральную пищу? Эти корабляне вечно боятся всего естественного.

– Зачем заставлять человека делать то, что не доставляет ему удовольствия? – спросил Кай, когда она начала уговаривать его съесть еще немного свежих фруктов.

– Почему бы не доставить себе удовольствие, когда есть такая возможность? А кроме того, – добавила она, – узнав их вкус, ты можешь запрограммировать его, ввести в синтезатор и наслаждаться им на корабле когда вздумается.

– Хорошая идея.

Не так давно Вариан поняла, что в Кае ее привлекают именно эти маленькие забавные странности кораблянина.

Внешне он не сильно отличался от тех привлекательных молодых мужчин, которых она встречала на планетах своего детства и во время практики.

Пожалуй, благодаря усиленным тренировкам в спортзалах для гуманоидов по физическим данным Кай даже превосходил своих сверстников-планетян. Он был строен и сухопар, выше среднего роста, даже выше, чем она – а ведь ее рост 175, что считается немалым на всех планетах земного типа. И вообще, он был очень красив. Волевое лицо, смешливые искорки в карих глазах и поразительное душевное спокойствие совершенно очаровали ее, когда они впервые встретились в зоне для гуманоидов ИК за обедом. Она сразу же поняла, что он посвящен в таинство Дисциплины, и очень обрадовалась этому. Сама она тоже не так давно приобщилась к Дисциплине, и это давало ей возможность продвигаться по службе. Командир обязательно должен пройти курс тренировки и овладеть Дисциплиной, так как в отношениях с другими гуманоидами инструкции КРВ в ФЦП дозволяли только это средство индивидуальной защиты. А в критических ситуациях Дисциплина и вовсе бесценна.

Вариан очень хотелось подружиться с Каем, и, когда ее как ксенобиолога неожиданно включили в состав его геологической экспедиции на Айрету, она прыгала от радости, как маленькая.

– До меня дошли странные слухи. Значит, эту планету уже поимели?

– Материковую платформу, на которой мы находимся, здорово обчистили, ответил Кай. Ее грубоватая фраза вызвала у него улыбку. – Портегин настроил сейсмограф только прошлой ночью. На экране замигали огоньки – но в тех местах, где мы не ставили датчиков, а там, где ставили, было пусто. Габер решил, что прибор сломался. А я произвел разведку на местности и нашел старый-старый датчик.

Оказалось, что кто-то уже ознакомил Вариан с деталями происшествия.

– На корабле во время совещания нам говорили, что сведения об этой солнечной системе давным-давно хранятся в базе данных.

– Да, но о том, что здесь уже проводили геологоразведку, не упоминалось.

– Верно, – медленно произнесла Вариан и задумалась. Группы Рикси и Тхеков несколько месяцев готовились к высадке на их планеты, а экспедицию на Айрету снарядили чуть ли не в последнюю минуту. – Мою команду собрали очень поспешно. Как только получили с зонда фотографии животных.

– Несмотря на все уважение к тебе, моя милая напарница, включение твоей группы в состав экспедиции удивляет меня гораздо меньше, чем отсутствие сведений о предыдущих геологических исследованиях.

– Ценное замечание. Ну и каков же, по-твоему, возраст этих старых датчиков?

– Они очень древние, Вариан. И мне это не нравится. А обрывается их линия на самом краю устойчивой земной платформы!

Вариан с шумом выдохнула воздух:

– Кай, но ведь это значит, что прошли миллионы лет! Так давно даже Тхеки не умели делать подобных приборов!

– Кто знает? Пошли, тебе надо самой взглянуть этот датчик. И еще мне хотелось бы показать тебе кое-какие съемки. Они наверняка заинтересуют тебя.

– Ты хочешь показать тех летающих зверей, которыми бредит Габер?

– Не только.

– Может, съешь еще кусочек свежего фрукта? – не удержавшись, ехидно предложила она.

В глазах Кая мелькнула досада, но потом он улыбнулся. И снова она залюбовалась его обаятельной улыбкой. На корабле, планируя этапы экспедиционных работ они виделись очень часто, а теперь, к сожалению, у их на общение почти не было времени.

– Я уже наелся, спасибо, Вариан.

– А я что, по-твоему, обжора, да? – И все-таки она взяла с. тарелки еще один ломтик сочного фрукта. – Ну и как выглядят те птицы? Я не очень-то доверяю слов Габера.

– Они покрыты золотистой шерстью, и мне пока лось, что у них есть разум. Ведь любопытство проявляют только разумные существа?

– Как правило, да. Разумные птицы? Летающие скоростью реактивного самолета! Черт побери, да у Рикси крыша поедет от злости. – Вариан ликовала.

– И где вы их видели?

– Я хотел поближе рассмотреть цветные озера, обнаруженные Берру, и спугнул их со скал. Между прочим, в этих озерах живут такие же огромные и опасные чудовища, как и та болотная тварь, что мы видели утром.

– Эта планета кишмя кишит крупным зверьем…

– И не менее крупными загадками. – Они уже входили в домик картографа.

Кай взял древний датчик и вложил его в ладонь Вариан. – Вот последняя из них.

Вариан прикинула на ладони его вес, потом посмотрела на датчик, лежащий на столе:

– А это один из ваших? Кай кивнул.

Сравнив два прибора, она увидела небольшую разницу в длине, весе и диаметре кристалла.

– А эти древние исследования объясняют, почему вы до сих пор ничего не нашли?

– Да. Платформа уже полностью разработана. Узнав об этом, мои ребята страшно обрадовались – ведь на этой планете должно быть очень много руды. Но теперь нам надо ставить второй лагерь в районе тех молодых складчатых гор…

– Другой лагерь? Кай, это опасно. Даже если придется иметь дело только с одним Клыкастым.

– Клыкастым…

– Ну да, так я называю то чудовище, которое выжрало бок у Мейбл…

– Мейбл?

– Ты так и будешь повторять за мной, как попугай? Гораздо проще дать им имена, чем называть «травоядное номер один» или «хищник с зубами типа А».

– А я и не знал, что ты уже видела хищника.

– Не видела. Но оставленные его зубами отметины дают представление…

– А это случайно не твой Клыкастый? – спросил Кай, когда на экране стали появляться отснятые Габером кадры. Кай остановил пленку на том кадре, где крупным планом была изображена голова хищника.

Вариан взвизгнула, увидев отвратительное зубастое рыло и маленькие злобные глазки, обращенные в сторону флиппера: кадр запечатлел зверя в тот момент, когда он пробегал по открытому участку леса.

– Да, наверное, это тот самый гад. Тоже шесть метров в плечах. Твой второй лагерь не устоит перед ним. Он затопчет тебя, даже если ты наденешь два защитных пояса. Нет, я не советую тебе ставить никаких времянок, пока мы не узнаем, где обитают эти милашки.

– Но мы могли бы переместить сам шаттл…

– Только тогда, когда Тризейн закончит свои эксперименты. А зачем менять место? У нас что, не хватает энергии для длительных полетов?

– Нет, энергии хватает. Я думаю о производительности. Долгие перелеты сокращают время полезной работы в поле.

– Верно. Честно говоря, Кай, перед установкой второго лагеря я бы сначала внимательно изучила территорию. Даже безобидные травоядные вроде Мейбл могут быть очень опасны, если целым стадом будут удирать от Клыкастого. Правда, – добавила она, увидев, что он упрямится, – любой зверь обязательно кого-нибудь да боится. Если я выясню, какие животные водятся в том районе, где ты собираешься ставить временные базы, в если мы соорудим надежный энергокупол вокруг самой большой из них, расположенной в относительно безопасном месте, с твоими ребятами ничего страшного не случится…

– Ты говоришь как-то неуверенно…

– На этой сумасшедшей планете ни в чем нельзя быть уверенным, Кай. И твое сегодняшнее открытие заставляет меня быть еще более уверенной… – она усмехнулась, – в своей неуверенности!

Он рассмеялся.

Она еще раз оценивающим взглядом окинула ряд острых как бритва зубов хищника и попросила Кая прокрутить всю пленку – Наверно, когда вы встретились с этим парнишкой вы были чертовски рады, что находитесь в воздухе! Габеру удалось его пометить? Это поможет определить границы зоны его обитания. О, вот это да, ну разве они не прекрасны?

На экране появились золотые авиаторы. По сравнению с только что увиденным хищником они казались такими добродушными, такими изящными.

– О Кай, пожалуйста, останови вот здесь! – Вариан ткнула пальцем в кадр, на котором распростертая в полете птица повернула увенчанную гребнем голову в сторону камеры, и они отчетливо увидели оба ее золотистых глаза. Да, похоже, они обладают разумом. А для чего тот мешок у нее под клювом?

Может, для хранения рыбы? По-моему, они из класса глайдеров. Кай, прокрути немножко, я хочу взглянуть, может ли ее крыло вращаться. Да, смотри, вон там! Оно поворачивается! Да, да. Они здорово опережают в развитии стервятников. Интересно, почему по глазам можно так много узнать о живом существе?

Она взглянула на Кая, чьи серые глаза расширились от изумления.

– Глаза?

– Ну да. Глаза того крошки млекопитающего… Когда я увидела в них страх и растерянность, я поняла, Кай, что ни за что на свете не брошу его. В его глазах было больше мольбы, чем в глазах Боннарда и Клейти. А та болотная кикимора, бр-р-р, у нее по сравнению с размерами черепа глазки такие крошечные… злобные бусины, в которых нет ничего, кроме голода… – Вариан передернуло от одного воспоминания. – Ну, а судя по глазам этого хищника… у Клыкастого страшный аппетит. Разумеется, из любого правила есть исключения – галормии оказались отвратительными лицемерными тварями…

– Ты участвовала в той экспедиции? Вариан скорчила гримасу.

– Да, я была самой юной участницей команды, засланной на Альдебаран-Четыре, – там мы их и нашли. Это было мое первое задание после окончания ксеноветеринарного колледжа. Знаешь, у них были такие ласковые глаза, – до сих пор эти ласковые глаза время от времени появлялись в ее кошмарных снах, – и на вид эти галормии были очень симпатичные, добродушные, совсем ручные – пока не наступала полная темнота… и тогда держись!

– Ночные кровососы…

– Вампиры! Высасывали кровь, а потом пожирали плоть… как тот, что покалечил Мейбл… Нет, на Мейбл напали не галормии. Зубы слишком большие.

– С какой стати ты назвала ее Мейбл?

– Я была знакома с одной особой, очень похожей на нее, – ходячий желудок, а не женщина, равнодушная ко всему, кроме еды, подозрительная и путающая все на свете. И к тому же довольно глупая.

– А как ты назовешь авиаторов?

– Не знаю, – сказала она, вспоминая покрытую шерстью мордочку. – Пока не узнаешь животное как следует, трудно дать ему имя. Но эти особы обладают разумом и индивидуальностью. Мне бы хотелось поближе с ними познакомиться.

– Познакомишься. Правда, нам не удалось пометить их. Они летели слишком быстро. Со скоростью флиппера.

– Отлично. – Неожиданно она зевнула. – Прости, это все свежий воздух, да перевозка раненых животных, да возня с ними – ничего не могу с собой поделать. – Она погладила его по щеке и виновато улыбнулась. – Я иду спать.

И тебе тоже надо отдохнуть, коллега. Пусть тебе приснятся твои головоломки.

Может, ты их во сне разгадаешь.

К сожалению, сон не помог разгадать ребусы Айреты, но на следующее утро Кай проснулся бодрым и посвежевшим, а у его команды, собравшейся в домике картографа, было отличное настроение, так что он тоже воспрянул духом.

– Я поговорил с Вариан о дополнительных стоянках. Пока она не изучит повадки местных хищников, безопасность людей не гарантирована, – сказал Кай.

– Но, она обещала немедленно заняться поиском районов, куда мы могли бы переехать. И там мы поставим защиту, которую она уже продумала. Годится?

Жаль, что работа осложняется, но вы поймете меня, когда увидите отметины от зубов на боку нашего травоядного.

Лица геологов погрустнели, и он понял, что они уже видели раненое животное.

– Босс, а что это за пустоты в древней коре – здесь, здесь и здесь? спросил Трив, указывая на юго-западные и южные территории.

– Разрывы, – сказал Габер. – Здесь находится зона массивного горизонтального давления.

– Трив, вы с Маргит сегодня же осмотрите эту зону. Олиа и Дименон, вот ваш сектор. – Кай продиктовал юго-западные координаты им и Берру с Портегином, а потом сообщил, что сам отправится вместе с Баккуном в район Лугового ущелья – именно к нему вел ряд древних датчиков. Он напомнил о соблюдении техники безопасности, попросил, если представится такая возможность, снимать на пленку и метить всех неизвестных животных, а также записывать и передавать по каналам связи координаты скоплений стервятников, чтобы Вариан могла забрать и подлечить раненых зверей.

Когда Кай с Баккуном поднимались на флиппере в воздух, Кай увидел идущую к загону Вариан. Он увидел и травоядное, Мейбл, жадно поедающее кроны растущих в корале деревьев.

Сидевший в кресле пилота Баккун повернул флиппер на юго-восток.

– Почему наши Тхеки не знали о том, что эту планету уже исследовали? спросил гравитант.

– Я еще не спрашивал их об этом. Но в корабельной базе данных Айрета проходит как неисследованная планета.

– На это у Тхеков могут быть свои причины.

– Какие же?

– Зачем гадать? – ответил вопросом Баккун. – У них на все есть веские причины.

Каю нравился Баккун: отличный работник, неутомимый и хладнокровный, как и все его собратья, рассудительный и дисциплинированный. Но у него не было ни воображения, ни гибкости ума; если уж вобьет что-то себе в голову, то даже очевидные факты не заставят его изменить первоначальное представление.

Для него, как и для многих других существ с коротким жизненным сроком, Тхеки были непогрешимы, как боги. И Кай не горел желанием вступать в спор с Баккуном и произносить еретические речи о том, что Тхеки допустили оплошность, забыв, что некогда ставили на этой планете сейсмические датчики.

В это время, к счастью, зажужжал телтейл. Баккун автоматически сменил курс, а Кай стал вглядываться в экран дальнего видения. На этот раз они засекли потревоженное ревом флиппера огромное стадо ящеров, несущееся по густому лесу и на бегу обгладывающее листву. От топота могучих лап качались деревья.

– Сделай еще один круг, Баккун, – попросил Кай, и, пока Баккун, выполняя указание, разворачивал машину, он перегнулся через ремень безопасности и, еле слышно чертыхаясь, нажал на кнопку записи: словно опасаясь атаки с воздуха, животные попрятались под густыми кронами и ни одно из них не высунулось из чащобы.

– Ничего страшного, Баккун. Полетели дальше. Мне показалось, я видел еще одного зверя с разорванным боком.

– Мы видим их каждый день, Кай.

– Тогда почему об этом не упоминали в отчетах?

– Мы не думали, что это так важно, Кай. К тому же у нас так много собственной работы…

– Но ведь мы работаем в одной экспедиции… а – Согласен, но я должен иметь представление о том что делаю. Я же не знал, что нам нужно заниматься и самыми обычными вопросами экологического равновесия.

– Это мое упущение. Но на будущее знай – надо докладывать обо всех необычных явлениях…

– У меня сложилось впечатление, Кай, что на этой Айрете все необычно. Я много лет работал геологом, но никогда не видел планеты, которая застопорилась на мезозойской эре. Похоже, Айрета не собирается эволюционировать. – Баккун искоса посмотрел на Кая лукавым, загадочным взглядом. – Ну кто мог предвидеть, что на такой планете обнаружатся старые датчики?

– Предсказывать непредсказуемое! В этом и заключается прелесть нашей профессии, разве не так?

Рано утром, будто проверяя, как начинается день, выглянуло солнце, но ненадолго – теперь оно снова скрылось за облаками. От земли начал подниматься туман, и какое-то время было трудно лететь, так что разговор сам собой прекратился. Кай занялся сейсмокартой, проверяя старые датчики, которые в ответ на его позывные начинали слабо перемигиваться.

Они летели вдоль мигающей на сейсмокарте линии старых датчиков, которая опускалась все ниже и ниже, в Луговое ущелье вместе с платформой, служившей основанием широкого плато. Теперь они летели над самым ущельем, и Баккун сосредоточил все внимание на управлении легким флиппером, который мотало из стороны в сторону из-за поднимающихся вверх горячих воздушный струй. Вот они миновали череду древних вулканов, чьи мрачные цилиндрические вершины, похожие на огромные пальцы растопыренной пятерни, кутались в плотные дождевые тучи. Когда маленький настырный флиппер скользил вдоль этой застывшей в камне истории планеты, душа Кая наполнялась страхом и восторгом: его пугали великие бодрствующие силы, которые за невообразимо долгое время существования планеты не раз и не два выламывали гигантские трещины в земной коре; его восхищал Человек, осмелившийся на одно жалкое мгновение вклиниться в эти не ведающие жалости природные катаклизмы и попытавшийся оставить памятку о себе.

– Стервятники, Кай, – сказал Баккун, прервав его размышления, и махнул рукой прямо по борту. Кай увеличил изображение на экране.

– Это не стервятники, это золотые авиаторы.

– Какая разница?

– Большая. Но это не важно. Что же они здесь делают? До ближайшей большой воды не меньше двухсот километров.

– Они опасны? – поинтересовался Баккун.

– Не думаю. Эти птицы сообразительны и любопытны. Вчера они долго следили за нами. Что же они делают так далеко от воды?

– Скоро узнаем. Мы уже близко.

Кай наклонил подзорную трубу, чтобы рассмотреть стайку птиц на земле.

Птицы заволновались при виде неизвестного летающего объекта, их гребни запрокинулись назад. Флиппер сделал круг, и птичьи головы повторили это круговое движение, с явным любопытством следя за его полетом. Кай заметил, что из нескольких горловых мешков свешиваются пучки жесткой травы" Более мелкие особи продолжали мирно пощипывать травку.

– Зачем же они прилетели сюда? Неужели за этой травой?

– Я не силен в ксенобиологии… – в привычной для него спокойной манере начал было говорить Баккун, и вдруг его голос дрогнул, и он закричал, и в этом крике было столько паники, что Кай подпрыгнул на месте, уронил подзорную трубу и инстинктивно вжался в спинку сиденья. – Смотри!

– Что за…

Оттуда, где ущелье сужалось, переходя в узкую теснину, показалось огромное животное – таких гигантов Каю еще ни разу не доводилось встречать.

Оно двигалось проворно, его неуклюжий тяжелый аллюр вселял ужас. Кай настроил трубу на дальнее видение и, затаив дыхание, стал наблюдать за свирепым колоссом, топтавшим мощными, похожими на колонны задними лапами мирную долину.

– Проклятье! Это один из тех клыкастых хищников!

– Следи за птицами, Кай!

Не желая отвлекаться от наблюдения за повадками опасной твари, Кай нехотя перевел взгляд на золотых авиаторов. Некоторые из них взлетели и образовали в небе забавную оборонительную эскадрилью. Другие продолжали пастись и собирать пучки трав – если можно назвать сбором травы дружные, быстрые кивки голов с гребнями.

– Хищник их увидел! Если он сделает бросок, те, что еще на земле, не успеют взлететь!

Рука Баккуна легла на рукоять лазерной пушки.

– Подожди! Посмотри на него!

Массивная голова хищника медленно разворачивалась в сторону птиц, словно он только сейчас заметил их присутствие. Потом голова запрокинулась хищник разглядывал золотистую эскадрилью. Передние лапы чудовища, смехотворно маленькие по сравнению с мощными ляжками длинных задних конечностей, судорожно подергивались. Толстый хвост, служивший дополнительной опорой стоящего на задних лапах ящера, конвульсивно содрогался. «От жадности», – подумал Кай. Двуногое долго стояло без движения, потом вдруг неловко шлепнулось на землю и передними лапами, похожими на детские ручонки, стало проворно обрывать и запихивать в страшную пасть целые снопы травы.

Пока два геолога наблюдали за этой странной картиной, птицы начали разбегаться. Сначала они попрятались в густой высокой траве, потом потихоньку взобрались на невысокий холм и наконец взмыли в воздух. Теперь они были недосягаемы.

– Сколько травы они уносят с собой, Кай! Кай навел на них подзорную трубу и увидел, что в птичьих лапах и в когтях, растущих из середины крыльев, зажаты пучки длинных стеблей. Плавно взмахивая крыльями и постепенно набирая высоту, золотые авиаторы покидали ущелье.

– Как тебе кажется, Баккун, куда они летят, к морю?

– Да. Причем против сильного ветра.

Кай повернулся к пасущемуся на лугу хищнику, который, не останавливаясь ни на минуту, жадно уничтожал зелень.

– Интересно, что же это за трава, почему она нужна и птицам, и этому зверюге? – вслух подумал Кай.

– Должно быть, это пикантный десерт, – отозвался Баккун. Он не понял, что Кай разговаривает сам с собой.

– Баккун, а ты не мог бы посадить флиппер где-нибудь на другом конце луга, подальше от хищника? Хочу нарвать немного этой травы.

– Для Вариан? Или для Дивисти?

– Возможно, для обеих. Странно, что этот хищник даже не попытался напасть на них, да?

– Может быть, он не любит птичьего мяса. Или эти птицы – грозные противники.

– Нет. В его поведении не было и намека на агрессивность. Да и птицы приготовились к обороне только для виду. Видимо, они считают это пастбище общим. Чем-то вроде нейтральной полосы. Здесь у них перемирие.

– Перемирие? У зверей? – насмешливо переспросил Баккун.

– Похоже на то. Правда, этот хищник слишком примитивен, чтобы действовать осознанно. Надо спросить у Вариан.

– Конечно, она в этих вопросах специалист, – сказал Баккун.

К нему уже вернулось обычное хладнокровие. Он мягко посадил флиппер на невысокий холм, который птицы использовали как взлетную полосу. Кая удивило место посадки, выбранное гравитантом.

– Мы не умеем летать, – объяснил Баккун. – Эта тварь может по ошибке отправить нас в пасть вместе с травой. – Он взял у Кая подзорную трубу. Собирай. А я понаблюдаю.

Чудовище продолжало жадно насыщать свою утробу, не обращая ни малейшего внимания на флиппер. Кай проворно выбрался из машины и, поправив защитный пояс, начал собирать траву. Хорошо, что на нем были перчатки – некоторые стебли оказались довольно острыми. Один стебель вырвался вместе с клубнем, корнями и землей, и воздух стал еще зловоннее. Припомнив, что птицы срывали только верхушки, Кай стряхнул землю и оторвал корни. Хотя птицы не интересовались более широкими побегами с острыми краями, Кай отобрал все виды трав, которые росли на этом лугу. Он сложил добычу в специальный ящик и забрался на свое сиденье в машине.

– Он все еще ест травку, – сказал Баккун, возвращая Каю подзорную трубу.

Пока Баккун заводил мотор и поднимал флиппер в воздух, Кай наблюдал за хищником. Тот продолжал пастись и, когда флиппер пролетал над ним, даже не поднял головы.

Не получив дальнейших инструкций, Баккун повел флиппер вперед, туда, где ущелье сужалось. Здесь платформа спускалась еще ниже, роскошная зелень исчезла на песчаных почвах кое-где попадались жесткие растения, напоминающие низкорослый кустарник.

– Цепь древних датчиков уходит вниз по этому ущелью, Кай, – сказал Баккун, отвлекая командира от наблюдения за хищником.

Кай посмотрел на сейсмический сканер.

– Последний датчик находится за тем хребтом, там у горизонта.

– Это ущелье очень древнее, – сказал Баккун. Каю было лестно услышать его полувопросительную интонацию. – Неужели сигналы прекращаются за тем хребтом?

– Точно так.

– Ото!

Кай впервые услышал ноты сомнения в голосе гравитанта. Кай хорошо понимал своего коллегу: он тоже испытывал некоторую неуверенность.

Разлом земной коры, над которым они сейчас пролетали, произошел за миллионы лет до их появления на Айрете. Но датчики, без сомнения, были созданием Тхеков. Хотя, пришла в голову Кая шальная мысль, Тхеки вполне могли скопировать более старые образцы, например, датчики… Чужих?

Представив долгожителей Тхеков в роли подражателей, Кай понял, что философствовать больше не стоит, иначе можно сойти с ума. Ведь ему никогда не приходило в голову соревноваться в выносливости с гравитантами, зачем же думать о том, что было до Тхеков? Важно лишь то, что происходит здесь и сейчас; трижды важно – именно из-за того, что его жизнь только миг, и никакие чудеса современной медицины не позволят ему сравниться с Тхеками. И он, и его команда должны выполнить свою работу на Айрете именно сейчас.

Какая ему разница, что эта работа уже проделывалась тогда, когда человек был всего лишь сгустком белка, находясь на самой первой стадии своего эволюционного развития.