Текст книги "Планета динозавров I"

Автор книги: Энн Маккефри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Глава 8

Они закружили над лагерем. В лагере не было ни души. Кай заметил, что нет ни одного флиппера. На месте был только Денди: подогнув заднюю лапу, он мирно дремал в своем загончике. Почему-то его поза успокоила Кая. Если в лагере что-то случалось или начиналась суматоха. Денди обычно испуганно жался к ограде.

– Наверно, все отдыхают, – сказала Вариан.

– Должно быть, ребята рано вернулись на свои базы.

– Да, но где же мои гравитанты? Ведь все флипперы не могут быть в полетах.

– Баккун говорил, что он хочет слетать к себе, – сказал Боннард.

– К себе? – хором отозвались Кай и Вариан.

– Да. На север, – сказал Боннард, показывая пальцем направление. – У Баккуна есть особое место на севере.

– Что за «особое место»? – спросила Вариан, взглядом показывая Каю, что вопросы будет задавать она. – А ты там бывал?

– Да, на прошлой неделе, когда мы вместе работали. Я бы не назвал это место каким-то особенным, просто круглая поляна в лесу, которая упирается в отвесную скалу. Там у Баккуна целое стадо громадных травоядных вроде Мейбл, есть и другие, поменьше. У них у всех рваные бока, Вариан. Баккун говорил мне, что Паскутти ими интересуется. А разве тебе он ничего не рассказывал?

– Наверное, просто не было времени, – сказала Вариан так небрежно, что Кай сразу понял – Паскутти ничего ей не говорил.

– Времени? Но ведь это было неделю назад!

– Мы все были страшно заняты, – нахмурившись, сказала Вариан. Она уменьшила скорость и мягко посадила флиппер на землю.

У входа их поджидала Ланзи.

– Удачно прокатились? – спросила она.

– Да, очень здорово. А здесь у вас тоже все наслаждаются покоем? спросила Вариан.

Ланзи посмотрела на нее долгим испытующим взглядом.

– Насколько я знаю, да, – неторопливо ответила она и, пока закрывала ворота, так и не отводила от Вариан глаз. – Терилла что-то рисует в домике Габера, Клейти читает в столовой.

– Можно я покажу Клейти наши кассеты, Вариан?

– Ради Бога. Только не сотри что-нибудь по ошибке!

– Вариан! Я неделями работал с кассетами и ни разу ничего не стер!

Кай видел, что Вариан хочет избавиться от Боннарда. Он понимал также, что между женщинами уже состоялся какой-то тайный обмен информацией и им не терпится продолжить разговор без свидетелей. У Кая тоже возникло несколько вопросов к Вариан – о Баккуне, Паскутти и капканах на травоядных ящеров.

– А мои ребята уехали? – спросил Кай у Ланзи, чтобы нарушить неловкое молчание. Боннард уже ушел. Остановился у загона, чтобы погладить Денди, и затем направился в глубь поселка.

– Да, все, кроме Баккуна. Он улетел с гравитантами на какую-то увеселительную прогулку. – Ланзи кивнула в сторону шаттла, и они направились к нему. – Помнишь, ты спрашивал меня насчет склада, Кай? – спросила она, понизив голос. – Кто-то копался в аптечке. Кроме того, по неизвестной причине подозрительно быстро сел блок питания пищевого синтезатора. Сейчас я поставила новый аккумулятор, но и он уже выдыхается, а ведь я почти не пользовалась им. Поэтому сегодня утром я попросила Портегина, чтобы он перед вылетом проверил его исправность. Он сказал, что с самим аппаратом все в порядке. Просто им кто-то еще попользовался. Что было синтезировано, я не знаю.

– Ланзи, куда отправились гравитанты? – спросила Вариан.

– Понятия не имею. Я была на складе, когда услышала гул взлетающих флипперов и поясов-подъемников. Потом пришел Портегин, он и сказал мне, что гравитанты улетели… – Ланзи помолчала и нахмурилась. – Очень странно. Я ведь была на складе, почему тогда они не пришли ко мне за едой?

– Нет! – слабым голосом вскрикнула Вариан, напугав докторшу и Кая, – Что случилось, Вариан?

Она страшно побледнела, обмякла и устало прислонилась к стене.

– Нет, наверное, я ошибаюсь.

– Ошибаешься? – недоуменно спросила Ланзи.

– Скорее всего. Ведь не могли же они взяться за старое! Или могли, а, Ланзи?

– За старое? – С тем же недоумением Ланзи пристально смотрела на растерянную Вариан. – Неужели ты думаешь…

– Ну почему же тогда Паскутти так заинтересовался ранеными травоядными?

Если этот интерес носит научный характер, почему он держит его в тайне от меня? Никогда не думала, что Баккун такой бессердечный. Сказать такое ребенку… Ланзи фыркнула:

– Гравитанты невысокого мнения о «недоносках», впрочем, и о кораблянах – тоже, а дети на их родной планете скорее умрут, чем проболтаются…

– О чем это вы говорите, никак не пойму? – спросил Кай.

– Боюсь, подозрения Вариан не лишены оснований.

– Какие подозрения? – раздраженно спросил Кай.

– Что гравитанты перешли на животные белки. – Спокойный сухой тон Ланзи не смягчил удара, нанесенного Каю этим заявлением.

Каю показалось, что он заболел – так сильно его затошнило.

– Они… – Он так и не смог повторить ее фразу и заменил слова отчаянным жестом. – Но ведь они члены Федерации. Они цивилизованные существа…

– Работая в Федерации, они приноравливаются к ее законам, безжизненным голосом сказала Вариан. Она так и не справилась с потрясением.

– Но я уже ездила с ними в экспедиции, так вот – они это делают при каждом удобном случае… Просто я не предполагала… я заставляла себя не думать, что это может случиться и здесь.

– Они тщательно скрывают это, – сказала Ланзи. – Не думайте, что я их оправдываю. Но если бы Боннард не проболтался… нет, – Ланзи хмуро уставилась в пол, – все равно я все время об этом думала, с той самой ночи…

– С той ночи, когда угостила их фруктовым вином. – Вариан повернулась к Ланзи и ткнула в нее пальцем. – Они не были пьяны! Просто сильно возбуждены.

А знаешь чем? – Никто не успел ответить на ее риторический вопрос. – Актом насилия…

– Да, жестокость в сочетании с алкоголем очень сильно действует на гравитантов, – сказала Ланзи, понимающе кивнув. – У них от природы замедленный обмен веществ, – обратилась она к Каю. – И слабая половая потенция, которая в экспедиционных условиях усиливается. Поэтому они и служат в КРВ. Получают необходимые им стимуляторы и… – Ланзи пожала плечами.

– Это моя вина. Мне не надо было позволять им пить в ту ночь. Ведь я знала. Понимаешь, – Вариан решила быть откровенной до конца, – именно в тот день Клыкастый жестоко ранил одного из травоядных. Я видела, как загорелись глаза у Тардмы и Паскутти, правда, в тот момент я подумала, что это мне только кажется…

– Значит, они получили нужный им заряд жестокости, а я спровоцировала их, угостив фруктовым пойлом. – Ланзи хотела взять на себя часть ответственности за случившееся. – Вот они и устроили себе веселую ночку!

– А мы-то думали, что они рано ушли, чтобы выспаться! – Вариан хлопнула себя по лбу, проклиная за недогадливость. – После такой-то попойки… – Она начала хохотать, но потом резко остановилась и выдохнула:

– Ох, нет, не то…

– Ну, что еще? – требовательно спросил Кай.

– Они вернулись.

– Вернулись? Куда? – растерялся Кай.

– Помнишь, я тебя спрашивала, не брал ли ты грузовой флиппер? ответила вопросом Вариан.

– Они вернулись и добили того травоядного, чтобы сожрать его мясо, да?

– обратилась к Вариан Ланзи.

– А нельзя ли обойтись без этого вульгарного жаргона? – сказал Кай, злясь и на докторшу, и на свой вновь взбунтовавшийся желудок.

– Пожалуйста, – согласилась Ланзи, и продолжила" – Они явно испытывали нужду в дополнительном животном протеине…

– Ланзи!

Теперь Вариан попыталась остановить ее, но доктор продолжала говорить в деловитой, бесстрастной манере медика.

– Я не сомневаюсь в том, что они едят, причем с наслаждением, животные белки. На своей планете с высокой гравитацией они бы без этого не выжили там слишком мало овощей, которые может переварить человеческий организм.

Вообще-то они уже начинают привыкать к общепринятой стандартной диете – к овощам и синтетическому белку. Я синтезировала для них пищу с высоким содержанием… – Ланзи умолкла. – Может, именно поэтому аккумулятор синтезатора сел так быстро?

– Они синтезировали протеин? – спросил Кай, отчаянно надеясь, что члены его экспедиции не окончательно отказались от соблюдения законов культуры питания.

– Нет, другие питательные вещества, которые не содержатся в мясе животных. Как раз обычных белков на складе не убавилось.

Вариан стало так дурно, что лицо ее приобрело зеленоватый оттенок. Она жестом попросила Ланзи помолчать.

– Не думала, что ты такая неженка, Вариан, – сказала Ланзи. – Наверное, это следствие воспитания. Планетяне еще не избавились от соблазна полакомиться мясом животных.

– Кай, ну и что мы будем делать?

– Хотя твой вопрос обращен не ко мне, – сказала Ланзи, – честно говоря, мне кажется, с этим ничего нельзя поделать. Они тщательно скрывают свои низменные наклонности. Однако, – в ее голосе зазвучала тревога, – все это лишний раз доказывает, что против природы не попрешь. Чтобы добиться положительного результата, многие поколения должны прожить в абсолютно новых условиях. Ох! – Это испуганное восклицание не вязалось с обычным для нее хладнокровием, с которым она излагала свою теорию. – Вот о чем я хочу спросить вас. – Взгляд ее помрачнел. – Ведь ИК вернется за нами?

– Нет никаких оснований сомневаться в этом, – твердо ответил Кай.

– А почему ты спрашиваешь, Ланзи? – спросила Вариан.

Каю показалось, что он не заметил в вопросе Ланзи того, на что обратила внимание Вариан.

– Габер не верит в это.

– Я уже говорил Дименону, – сказал Кай, чувствуя, что настал момент показать свою власть, – что пока у нас нет с ним связи, но Тхеков это не волнует, значит, и нам не о чем беспокоиться.

– Тхеки никогда не волнуются, – сказала Ланзи. – Волнуются только те, у кого короткая жизнь. Сколько времени у нас нет контакта с ИК, Кай?

Он поколебался, посмотрел на Вариан и по ее глазам понял, что можно сказать правду: Ланзи – надежный союзник.

– С тех пор как со спутника забрали наш первый отчет.

– Так долго?

– Мы подозреваем, что та космическая буря, которую ИК отправился наблюдать после нашей высадки, вызывает помехи и мешает ему забрать остальные отчеты. Тхеки тоже так считают.

Ланзи кивнула и помассировала затылок, видимо, чтобы снять мышечное напряжение.

– Наверное, Габер поделился с тобой своей идиотской идеей о том, что нас оставили здесь навсегда? – Кай рассмеялся, да так искренне, что сам удивился.

– Я тоже посмеялась над Габером, но вот у гравитантов, по-моему, чувство юмора не слишком хорошо развито.

– Теперь понятно, почему они ведут себя столь агрессивно, – сказала Вариан. – На этой планете они чувствуют себя как дома, у них хватит сил выжить.

– Сил выжить хватит у этого поколения, – нравоучительно сказала Ланзи, – но не у следующего.

– Зачем ты говоришь об этом? – сердито спросил Кай. – Следующее поколение… Ведь мы не имплантированы!

– А я и не думаю об имплантации, – спокойно возразила Ланзи. – Нас слишком мало для нормального генетического фонда, да и по возрасту мы не подходим. Но это не помешает гравитантам взбунтоваться и…

– …и остаться на Айрете? – Кай был потрясен.

– Ну и что, здесь есть все, что им нужно, – сказала Ланзи. – Алкоголь, животный белок… Гравитантам нравится жить по своим законам, Ты ведь знаешь об этом, Вариан. Я слышала, что несколько групп гравитантов, оказавшись на планете, просто пропали без вести. Представляете, исчезает целая группа.

– Они не посмеют этого сделать, – сказал Кай, охваченный отчаянием и бессильным гневом. Он понимал, что не в его силах помешать гравитантам осуществить этот план. Во-первых, гравитанты обладают огромной физической силой. Во-вторых, они с Вариан подозревали, что гравитанты признают за ними власть только потому, что на данный момент их это устраивает.

– – Посмеют, и было бы лучше, если бы мы в этом признались – хотя бы самим себе, – сказала Ланзи. – Правда, может случиться, что вы обнаружите на этой планете что-то настолько ужасное, что они передумают и решат возвратиться с нами. – Она сказала это таким неуверенным тоном, что им стало ясно – гравитантов не испугаешь ничем.

– Ну что ж, идея недурна, – сказала Вариан.

– Постой-ка! – сказал Кай. – С чего вы взяли, что у них есть такое намерение? Мне кажется, вы делаете из мухи слона. Мухлах! Зачем нам вмешиваться в сексуальные проблемы наших коллег? Они нас не касаются. Если для удовлетворения естественных потребностей им нужны стимуляторы, это их личное дело. На основании каких-то смутных догадок мы приписываем им отвратительные, неприемлемые поступки.

Ланзи немного смутилась, но Вариан не сдавалась.

– – И все-таки это мне совсем не нравится! Все идет не так, как надо. Я это чувствовала с того дня, как мы нашли Мейбл.

– Жестокость оказывает влияние не только на гравитантов, – сказала Ланзи. – Несмотря на всю нашу цивилизованность, эта жестокая планета, примитивная, отвратительная, может подействовать и на наш – на наши условные рефлексы. – Ланзи пожала плечами. – До ангелов нам далеко, в нас еще дремлют древние инстинкты. Так что с сегодняшнего дня я буду разбавлять свой налиток. – Она направилась к выходу. – Всем без исключения.

– Послушай, Вариан, но ведь пока мы ни в чем не уверены, – сказал Кай.

Он видел, как она удручена. – У нас есть какие-то разрозненные факты…

– Да, на первый взгляд разрозненные… но, Кай, все это неспроста.

– На сегодняшний день у нас и без этого проблем хватает. Зачем выдумывать новые?

– Руководители для того и нужны, чтобы предвосхищать возникновение новых проблем.

– Например, потерю связи с ИК? – Кай попытался развеселить ее.

– Как раз это не наша проблема, а проблема ИК. Кай, я уже работала с гравитантами. Я даже… – она невесело улыбнулась, – я даже прожила две недели на Тормеке, планете с высокой гравитацией, чтобы понять, в каких условиях они рождаются. И я заметила, как сильно возбудило Тардму и Паскутти нападение Клыкастого на травоядное. Сильнее не бывает.

– Но не можем же мы вмешиваться в интимные обычаи людей, какими бы они ни были. Ведь так, Вариан? – Он замолчал, ожидая, что девушка согласится с ним, и она неохотно кивнула. – Значит, проблема поставлена, мы готовы встретиться с ней, правильно?

– Это моя первая серьезная экспедиция, Кай. Мне очень хочется, чтобы она закончилась благополучно.

– Моя дорогая коллега, пока ты прекрасно справляешься со своей ответственной работой. – Кай оторвал ее от стены и обнял. Ему не нравилось, что жизнерадостная Вариан впала в уныние, он был искренне убежден, что ее опасения беспочвенны. – • Ни один из моих геологов не растоптан, ни одному не откусили бок – очко в твою пользу… Ты открыла новые виды животных – еще одно очко… И вообще, знаешь, нам бы тоже не помешало заняться любовью…

Вариан испуганно на него посмотрела. Кай расхохотался и, поскольку она не сказала ни слова, принял ее молчание за согласие и крепко поцеловал. Она не стала противиться, а, наоборот, ответила на поцелуй, и они на весь вечер уединились в домике Кая.

Глава 9

Вариан отлично выспалась, прекрасно отдохнула, и утром следующего дня ей уже казалось, что планета, которая спровоцировала ее на то, чем она занималась вчера вечером, наверное, не так уж плоха. Может быть, Ланзи ошибалась, предполагая, будто, отказываясь от употребления синтетического белка, гравитанты собираются… Ну конечно, ведь у них нет доказательств того, что гравитанты провели выходной, наслаждаясь атавистическим чревоугодием, а не любовными утехами.

Кай был прав. Пока нет улик, бессмысленно подозревать гравитантов в неблаговидных поступках.

«Легко сказать, да трудно сделать», – подумала Вариан чуть позже, когда занялась составлением дневного расписания работ. Она не могла бы сказать со всей определенностью, что именно изменилось в поведении ее группы, но если раньше она всегда чувствовала непринужденно в отношениях с Тардмой и Паскуттп, то сегодня, судя по некоторым вскользь брошенным фразам и случайным жестам, они явно не принимали ее всерьез. Хотя гравитанты вели себя как всегда сдержанно, она не могла отделаться от ощущения, что они заважничали. Их самодовольные лица вызывали у нее неосознанное раздражение.

Как и прежде, команды ксенобов должны были идти впереди геологов, чтобы обследовать территории, на которых будет вестись разведка. В густых зарослях прячутся неизвестные животные, хотя и маленькие, но наверняка опасные: индивидуальные силовые аппараты могут оказаться слабой защитой.

Когда двое гравитантов шли впереди нее к ангару с флипперами, она заметила, что Паскутти слегка прихрамывает. Вариан и Кай договорились ни о чем не расспрашивать их, поэтому на сей раз Вариан решила скрыть свое любопытство. Но неуловимое изменение в их отношении к командирам постоянно действовало ей на нервы.

Поэтому, когда из-за проливного дождя и порывистого ветра ухудшилась видимость и стало трудно метить животных, она с огромным облегчением разрешила сворачивать работы. Первым об отдыхе взмолился Паскутти, и Вариан испытала чувство мстительного удовлетворения.

Когда они вернулись в лагерь, Ланзи как раз шла из шаттла в свой домик.

Она незаметно подозвала Вариан к себе.

– Вчера что-то произошло, – доверительно сообщила Ланзи. – У Танегли на щеке глубокая царапина. Он сказал, что поцарапался об острую ветку, когда наклонялся за каким-то растением. – Судя по выражению лица Ланзи, она не верила этому объяснению.

– А я готова поклясться, что Паскутти старательно скрывает хромоту.

– Ого, а у Баккуна левая рука почти не работает.

– В некоторых примитивных обществах самцы дерутся из-за самок, сказала Вариан.

– Этот вариант не проходит. На левой руке у Берру повязка. Дивисти и других я сегодня еще не видела, но мне бы хотелось вызвать их всех на медосмотр. Правда, не так давно уже осматривала их на предмет реакции на алкоголь.

– Может, Берру просто не понравился тот мужчина, который ее отбил?

Ланзи фыркнула:

– Да ладно, вчера она была так возбуждена, что ее устроил бы любой. А почему ты сегодня так рано вернулась?

– • Ужасная буря. Работать невозможно – не видно ни зги. Мне показалось, – медленно добавила она, – что Паскутти н Тардма очень хотели вернуться пораньше.

– Я поставила новый аккумулятор на пищевой синтезатор. Буду следить за расходом энергии. Танегли говорит, что нашел еще два съедобных фрукта и растение, в корнях которого содержится много питательных веществ. Нашел вчера. Во всяком случае, так он говорит…

– А не могли мы ошибиться в своих догадках?

– Могли. – – Но в голосе Ланзи не было уверенности.

– Хочешь, я узнаю у Боннарда координаты так называемого «места»

Баккуна.

– Хорошо, хотя я против того, чтобы вмешивать в эти дела детей.

– Я тоже против. Но они входят в состав экспедиции, и на них это может повлиять так же, как на взрослых. Может, просто при случае слетать с ним в том направлении, куда ездил в тот день Баккун?

– Не стоит, пожалуй, злоупотреблять откровенностью мальчика.

– Посоветуюсь с Каем.

Кай тоже возражал против расспросов Боннарда. С другой стороны, было очень важно узнать, что же все-таки происходит. Если гравитанты на самом деле вернулись к старым привычкам, они с Вариан должны в этом убедиться и принять соответствующие меры. Он попросил Вариан соблюдать осторожность в расследовании и сохранять цель поездки в тайне даже от Боннарда.

Удобная возможность представилась ей через два дня. Кай с Баккуном улетели на север, чтобы замерить глубину залегания жилы урановой смолки, открытой Берру и Тривом. Вслед за двумя геологами вылетели на поясах-подъемниках Паскутти и Тардма. Они должны были с безопасного расстояния выследить и поместить несколько крупных чудовищ, обитающих на мелководье. Вариан хотела слетать чуть дальше на северо-запад и попросила Боннарда поехать с ней оператором.

Они с Боннардом хорошо потрудились и вроде бы по чистой случайности оказались в интересующей Вариан местности. Она проверила отснятые Баккуном кассеты.

– Скажи, не здесь ли Баккун держит свое стадо травоядных?

Оторвавшись от камеры, Боннард оглядел окрестности.

– На Айрете все выглядит так однообразно – сплошные пурпурно-зеленые джунгли. И солнца нет – трудно ориентироваться. Постой-ка. По-моему, там были эти молодые горы, эти три пика…

– Значит, кое-чему ты все-таки научился, – стала поддразнивать его Вариан.

Боннард смущенно запнулся.

– Ладно, вообще-то Баккун велел мне никому не рассказывать. Мы летели прямо на центральный пик. И приземлились за этими холмами, за перевалом. Потом он добавил:

– Там мы нашли золото.

– На этой планете золото не самая ценная вещь.

– Значит, нас вряд ли бросят здесь навсегда? От неожиданности Вариан резко крутанула руль, флиппер дернулся, и пристяжной ремень впился в грудь мальчика. Ругая себя за потерю выдержки, а Габера – за длинный язык, она выровняла полет.

– Неужели Габер так жаждет остаться? – рассмеявшись, спросила она. Она очень старалась, чтобы смех не показался мальчику фальшивым. – Этим старым чудикам всегда хочется, чтобы их последняя экспедиция длилась как можно дольше.

– Вот как, – сказал Боннард. Об этом он не задумывался. – Терилла считает, что он говорил на полном серьезе.

– Мы часто выдаем желаемое за действительное. Неужели и ты хочешь подольше пожить на Айрете? Мне казалось, тебе не нравится эта вонючая планета, а, Боннард?

– Она не так уж плоха, а к запаху я уже привык.

– Не стоит привыкать к ней, дружок. Мы обязательно вернемся на ИК. А теперь посмотри-ка повнимательнее, я хочу проверить…

Они перелетели через первый из холмов. Нужда в пояснениях Боннарда отпала сама собой: Вариан и без его помощи нашла «особое место» Баккуна. Она увидела несколько гигантских костей и пять черепов. Онемев от этой картины, Вариан пошла на посадку неподалеку от мощных обугленных костей, оставшихся на месте огромного костра, следы которого не смогли смыть продолжавшиеся несколько дней ливни.

Она потрясение молчала и была признательна Боннарду, который тоже не произнес ни слова.

Она посадила флиппер между кострищем и первым из пяти черепов. В черепе между глазницами зияла круглая дыра, слишком большая, чтобы быть пулевым отверстием от выстрела, произведенного с близкого расстояния из станнера.

Скорее всего, в зверя издалека метнули чем-то тяжелым и острым, причем с такой силой, что по костям черепа в разные стороны разбежались трещины.

Такие же отверстия были еще в двух черепах, а третий был, по всей видимости, отрублен несколькими ударами какого-то острого орудия в самой узкой части шеи. Пятый череп не был поврежден, так что нельзя было понять, каким образом животное встретило свою смерть.

Земля на этой небольшой, ограниченной отвесной скалой поляне, вытоптанная и усеянная многочисленными рытвинами, была молчаливым свидетелем разыгравшейся здесь драмы.

– Вариан! – Виноватый голос Боннарда отвлек ее от сумбурных мыслей. Он протягивал ей какую-то оборванную тряпку из той же ткани, из которой были сшиты их космические комбинезоны, только более темную и твердую – обрывок рукава с уцелевшей манжетой, большой манжетой, манжетой от левого рукава.

Она содрогнулась от отвращения, но взяла у него вещественное доказательство и спрятала его в карман.

Решительным шагом она направилась к кострищу, чтобы получше рассмотреть обугленные черепные кости и очаг, выложенный из камней, на которых, должно быть, располагался вертел. Ее мутило, она дрожала от омерзения.

– Ну хватит, Боннард, мы уже вдоволь насмотрелись, – сказала она, жестом приказывая ему следовать за ней к флипперу. Она еле сдерживала себя ей хотелось бежать без оглядки с этой кошмарной поляны.

Когда они уселись и пристегнулись, она повернулась к белому как мел Боннарду. Интересно, у нее такой же бледный вид?

– Ты ничего никому не будешь рассказывать, Боннард. Ничего.

Трясущимися руками она записала координаты. Подняв флиппер в воздух, она рванула вперед, врубив двигатель на полную мощность, чтобы между нею и полем кровавой бойни стало больше свободного пространства, чтобы как можно скорее убраться из этой мертвецкой.

Ни она, ни Кай не имели права игнорировать такое чудовищное нарушение основных устоев Федерации. В какой-то момент она пожалела о том, что отправилась сюда не одна: тогда бы она смогла закрыть глаза на увиденную ею картину. Или хотя бы попытаться забыть, как забывают ночные кошмары. Но Боннард стал свидетелем, так что путь к отступлению отрезан. Гравитанты должны быть преданы общественному суду. Но кто знает, насколько действенными окажутся слова против их физической силы. Если они решились убивать животных и пожирать их мясо, значит, для них уже не существует никаких авторитетов.

Эти ужасные мысли сопровождались приступами тошноты, и, чтобы прийти в себя, Вариан энергично тряхнула головой.

– – Живое существо, еще не помеченное, – мрачно сказал Боннард.

Желая любым способом отвлечься от обессиливающих ее кошмарных мыслей, Вариан развернула флиппер и стала преследовать животное. Вот оно показалось в просвете между деревьями.

– Пометил, – сказал Боннард. – Это один из клыкастых. Знаешь, Вариан, он ранен!

Хищник закружил по поляне и внезапно вытянулся во весь рост, яростно хватая воздух коротенькими породами лапками. Из-под ребер клыкастого торчал толстый сук, из раны ручьями струилась алая кровь. Вариан поняла, что сук был грубо сработанным копьем, с: чудовищной силой пронзившим бок зверя.

– Разве мы не будем оказывать ему помощь, Вариан? – спросил Боннард, когда она снова развернула флиппер.

– Одним нам не справиться, Боннард.

– Но ведь он умрет!

– Да, но сейчас мы ничем ему не поможем. Мы не сможем даже приблизиться к нему на такое расстояние, которое позволило бы впрыснуть в рану лекарство.

Надеюсь, ему удастся вытащить это… – Она сама не поняла, почему осеклась, ведь она не собиралась оправдывать гравитантов, а Боннарда уже ничем не испугаешь.

Разве не плотоядные преподали гравитантам урок жестокости? Сколько еще раненых животных встретят они с Боннардом в этой части планеты?

– Ты случайно не заснял его на пленку, Боннард?

– – Да, заснял.

– Спасибо. Я возвращаюсь домой. Нужно как можно скорее поговорить с Каем. – Боннард посмотрел на передатчик, но она отрицательно покачала головой. – Это исключительный случай, Боннард. И вообще, еще раз прошу тебя – ничего никому не говори и… – Она хотела добавить: «Держись подальше от гравитантов», но при виде напряженного, расстроенного лица мальчика решила, что такой совет будет излишним.

Какое-то время они молчали.

– Вариан?

– Да, Боннард? – Она надеялась, что сможет ответить на его вопрос.

– Но почему? Почему они сделали такую ужасную вещь?

– Мне и самой хотелось бы понять это. Нельзя однозначно объяснить мотивы жестокости и насилия. Мне всегда внушали, что насилие возникает тогда, когда нет иного выхода для накопившегося раздражения и отчаяния.

– – Но на каждое действие есть противодействие, Вариан. Это первое правило, с которым знакомят на космическом корабле. Все взаимосвязано.

– Да, потому что вы, корабляне, всегда находитесь или в свободном падении, или в открытом космосе, следовательно, прежде всего вы должны научиться контролировать свои эмоции и поступки.

– Но ведь на планетах, где родились гравитанты, и у тебя жизнь проходила бы в постоянной борьбе с высокой гравитацией, – продолжал рассуждать Боннард. Вариан видела, что, пытаясь понять случившееся, он бросается из крайности в крайность.

– До тех пор пока я не приспособилась бы к этой жизни и не перестала относиться к ней как к борьбе.

– А к жестокости можно привыкнуть? – Боннард был потрясен. Вариан горько усмехнулась:

– Да, Боннард, можно привыкнуть и к жестокости. Миллионы лет назад люди жили в мире насилия, и им приходилось как-то приспосабливаться.

– Как я рад, что родился в наше время.

На это Вариан ничего не ответила. Интересно, а она этому рада? Раньше, когда люди еще стремились к цивилизации, которая отвергает употребление животной пищи, которая не навязывает собственных законов другим народам, для которой в порядке вещей доброжелательные, миролюбивые отношения с самыми разными, самыми диковинными существами, – так вот, раньше, даже всего лишь триста лет назад, женщине еще приходилось сталкиваться с проявлениями варварства и бороться с ними. Одно дело, когда звери дерутся и убивают друг друга, повинуясь закону естественного отбора. Это еще можно понять. Правда, знание законов эволюции никогда не мешало ей спасать более слабого, если это было возможно. Но то, что человеческие особи, более сильные, более ловкие и гораздо более опасные из-за своей сложной психической организации, нападают на глупую скотину из спортивного удовольствия, было несомненной дикостью.

Что же им с Каем делать? И снова она пожалела, что взяла с собой Боннарда. Хотела всех перехитрить – вот и доигралась. Только травмировала его зрелищем бессмысленной жестокости. Но разве она предполагала увидеть такое, когда отправлялась взглянуть на «особое место» Баккуна? Откуда она знала? Теперь, когда все вышло наружу, необходимо принять самые строгие меры. Теперь уже не скажешь, что гравитанты держат в тайне свои низменные забавы. И раскаиваться в том, что она влезла во все это, тоже слишком поздно.

С другой стороны, на этой планете, где, кроме них, нет ни одного разумного существа, лучше быть в курсе любых варварских акций. Успокаивало ее и то, что объектом низменных страстей гравитантов стали тупые травоядные и хищники, а не восхитительные золотистые Гиффы. Если бы зло причинили им…

Она чуть не задохнулась от ярости. Никогда в жизни она не злилась так сильно.

Вариан попыталась собраться с мыслями. Если она хочет командовать другими, ей нужно держать себя в узде.

Они летели над широкой равниной, за которой лежало их гранитное плато.

До лагеря было рукой подать. Она так надеялась, что Кай почему-нибудь да вернется в лагерь пораньше. Дурные вести не давали покоя – ей надо было серьезно выговориться. Против воли в голове у нее все время крутилась одна и та же тревожная мысль: чем же сейчас занимаются гравитанты?

Она посадила флиппер и уже на земле напомнила Боннарду, чтобы он не рассказывал ничего даже Клейти и Терилле, не говоря уже о Габере.

– Ты не знаешь Габера, – с улыбкой сказал Бон-нард. – Он страшно болтлив, но если речь идет не о картах и не о месторождении, он нем как рыба.

– Постой-ка минутку, Боннард. – Вариан жестом удержала его. Наверное, она опять совершает глупость, продолжая втягивать его в дела взрослых. Она вглядывалась в дрожащее энергетическое поле с танцующими голубыми искорками умирающих насекомых, пытаясь спокойно обдумать, кому еще кроме Кая в этом поселке можно довериться. Потом снова взглянула на мальчика, он кивнул, готовый выполнить ее указания.

– Боннард, я заберу аккумулятор из этого флиппера. Когда прилетят другие, ты и из них вытащишь аккумуляторы. Не удастся внести их в лагерь спрячешь где-нибудь в кустах. Если кто-нибудь спросит, в чем дело, скажешь, что тебе велели прочистить клапаны. Да, это не вызовет подозрений. Ты все понял? – Давая ему инструкции, она уже отсоединяла блок питания. – Ты знаешь, где находятся аккумуляторы в маленьких флипперах? А как их снимать?