Текст книги "Планета динозавров I"

Автор книги: Энн Маккефри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

– Портегин показывал нам. – Он передал ей ручную лебедку, она прикрепила к ней тяжелый блок питания и вытащила его из флиппера. – Мне надо взять другую лебедку.

Они двинулись к воротам. По выражению его лица она поняла, что ему не терпится задать ей массу вопросов, но он так и не открыл рта. Их впустила Ланзи. Она с удивлением посмотрела на волочившийся за Вариан аккумулятор.

– Один из клапанов засорился, – сказала Вариан.

– Поэтому вы и вернулись так рано? Отлично. – Серьезное лицо Ланзи расплылось в широкой улыбке. Она махнула в сторону загончика Денди. Тризейн склонился над оградой и внимательно рассматривал малыша, который мирно похрустывал травкой, не обращая внимания на то, что за ним наблюдают.

– Тризейн вылез из своей лаборатории? Что стряслось?

– Пусть сам тебе расскажет. У него для тебя сюрприз.

– Сюрприз?

– Иди сюда, Боннард, возьми у Вариан эту штуковину и оттащи ее на место…

Вариан показала Боннарду на шаттл. Ланзи встретила этот жест изумленным взглядом.

– Ну, хорошо, отнеси его в шаттл, – сказала она, – и возвращайся. Тебе тоже будет интересно послушать о предполагаемом предке твоего питомца.

– Что? – удивился Боннард.

– Быстренько в шаттл и обратно. – Ланзи обеими руками подтолкнула его.

– Клапаны блока питания, Вариан? Ведь это только отговорка, не так ли?

– Ланзи тебе уже сказала? – Тризейн оторвал взгляд от Денди и уставился на Вариан. – Ну почему же раньше никто ничего мне не говорил? То есть я, хочу сказать… почему я должен был ломать голову над клеточным строением каких-то обрывков тканей? Это существо… из нашего доисторического прошлого…

Эти странные слова заставили Вариан подбежать к нему.

– Доисторическое прошлое? О чем это ты, Тризейн?

– Видишь ли, этот экземпляр – замечательный образец примитивного травоядного…

– Я знаю…

– Нет, нет, дорогая Вариан, не просто примитивного травоядного этой планеты, а травоядного земного типа, из отряда непарнокопытных.

– Да, я знаю, что это непарнокопытное. Ось стопы у него проходит через средний палец.

– Вариан, ты нарочно издеваешься надо мной? Это животное, – Тризейн театральным жестом указал на Денди, – отдаленный предок лошади. Это самый настоящий чепрачный тапир. Земного типа!

Наконец-то до Вариан дошло значение сделанного Тризейном заявления.

– То есть ты пытаешься убедить меня в том, что этот зверь не просто похож на лошадь земного типа, но является ее прямым предком?

– Что значит «пытаешься убедить»? Я знаю, что говорю, Вариан.

– Этого не может быть, – сухо сказала Вариан, уверенная, что он подшучивает над ней.

Тризейн усмехнулся, гордо выпрямился и важно оглядел свою маленькую аудиторию.

– Может, я кажусь вам чудаком, этаким рассеянным ученым, который ничего не знает, кроме своей аналитической химии, но хочу заметить, что в своих выводах я никогда не ошибаюсь: хотя мне приходится проводить опыты на скорую руку и пользоваться далеко не лучшим оборудованием, за их результаты я ручаюсь. Недавно у меня сложилось впечатление, что кто-то хочет меня разыграть – чтобы проверить мою компетентность, что ли. Мне привезли на анализы ткани двух совершенно разных живых организмов, которые будто бы отлично уживаются на этой планете. Но меня на мякине не проведешь.

Постыдились бы. Так вот, заявляю со всей категоричностью – трюк не удался.

Образчики тканей, которые ваша бригада привозила на анализы, принадлежат живым организмам, обитающим на нескольких разных планетах. Что, разве Рикси не взяли с собой лаборантов? Или вы подсунули мне ткани животных с планеты Тхеков? ^ – А что ты скажешь о том образце, который Боннард принес тебе неделю назад? – Она почти не сомневалась в том, каким будет ответ Тризейна.

– Ах да, ну что ж – судя по клеточному строению животное вполне сравнимо с этим. Разумеется, позвоночное: в формуле крови преобладает гемоглобин – все как надо. Ну прямо как вот у этого парнишки! – И он ткнул большим пальцем в сторону Денди. – Боннард! – обратился он к мальчику. Ланзи мне сказала, что ты спас детеныша?

– Да, сэр. Ну и кто же он?

– Чепрачный тапир, если только я не дал маху, – сказал Тризейн с некоторым панибратством, с которым взрослые обычно обращаются к молодежи.

– Это что, очень важно? – спросил Боннард у Вариан.

– Если он и в самом деле настоящий тапир, очень важно, – сухо сказала Вариан.

– Ты мне не веришь! – возмутился Тризейн. – Я вижу, все еще не веришь!

Я могу доказать! – Одной рукой он взял Вариан за локоть, другой ухватил за плечо Ланзи и повел обеих к шаттлу. Вообще-то в такие кратковременные экспедиции не разрешается брать никакой информации о природе родной планеты, но я все-таки захватил свои дискеты. Увидите сами.

Еще не дойдя до лаборатории, Вариан уже знала, что ей предстоит увидеть. Несмотря на невнятную речь и некоторую чудаковатость, Тризейн на самом деле никогда не ошибался в своих умозаключениях. Жаль только, что на дискетах Тризейна не будет никакой информации о том, каким образом сородичи Денди попали на Айрету. Положим, исследовав клеточное строение тканей, Тризейн доказал, что скаты – аборигены, а теплокровные пятипалые родом не с этой планеты. Ну и кому от этого легче? Еще одна загадка в общей неразберихе их экспедиции: имплантированной или просто затерявшейся, занимающейся изучением уже изученной планеты, не имеющей связи с базовым кораблем и оказавшейся под угрозой мятежа.

Тризейн затащил их в лабораторию и теперь копался в своей дорожной сумке, свисающей с потолочного крюка. Он достал аккуратно перевязанную стопку дискет, нашел ту, которая была ему нужна, и с видом победителя вставил ее в дисковод терминала. От его обычной нерешительности не осталось и следа. Он сразу же застучал по клавишам, нажал на печать и выжидающе посмотрел на обеих женщин.

Перед ним появилась картинка, изображающая самого настоящего Денди только окрас был немножко другим. Под картинкой красовалась аккуратная надпись: «Hyracotherium. Земля. Мезозойская эра. Вымерший вид». У питомца Боннарда шерсть была буро-черной, а у этого животного – темно-серой с едва заметными бурыми полосками. Это различие, догадалась Вариан, обусловлено мимикрией – необходимостью маскироваться, приспосабливаясь к определенным условиям окружающей среды. Значит, предки Денди прожили на Айрете довольно долго. Полная бессмыслица.

– Ничего не понимаю. Денди не может быть похож на этого доисторического земного зверя. Ведь этот вид вымер, – повернувшись к Вариан, сказал Боннард.

– Я всегда думал, что на таких отдаленных планетах не могут параллельно развиваться совершенно одинаковые виды. Ведь Айрета со своим солнцем третьего поколения совсем не похожа на Землю.

– На Айрете мы наблюдали множество парадоксов, – спокойно заметила Ланзи.

– Ну что, теперь никто не сомневается в их внешнем сходстве? – спросил Тризейн, довольный произведенным эффектом.

– Нет, Тризейн. Но ведь ты бывал в поселке, почему же ты раньше не замечал этого сходства?

– Милая моя, разве я бывал в поселке? – искренне удивился Тризейн.

– Было дело, заходил, просто твоя голова была занята более важными материями, – отрезала Ланзи.

– Очень может быть, – с достоинством согласился Тризейн. – Я работал над анализами и опытами в очень жестком режиме, к тому же меня постоянно отвлекали. Хотя у меня и не было времени осматривать эту планету, я очень тщательно исследовал ее. Вы сами в этом только что убедились.

– А на твоей дискете есть другие вымершие виды земных животных вроде Денди?

– Денди? Да, у меня здесь записана вся земная палеонтология. Кроме того, есть дискеты с изображением живых организмов…

– Давай не будем залезать в дебри, Тризейн, – сказала Вариан, не уверенная, что сможет за один раз переварить еще один набор головоломок.

Если окажется, что у скатов есть родственники на Бета Каммариди, она, наверное, спятит. – Боннард, ты переписал кассету с Гиффами на жесткий диск?

– Да, когда показывал Гиффов Клейти с Териллой. Я занес их в базу данных главного компьютера. Ориентируюсь по дате, Вариан.

Вариан перенесла дискету Тризейна на маленький экран и настроила компьютер на поиск нужной информации. На экране терминала высветился подвижный кадр с золотистым авиатором. Гифф, приподнимающий увенчанную гребнем голову, смотрел на них осмысленным, почти человеческим взглядом.

– О Господи! Да еще с волосяным покровом. Он покрыт шерстью! – вскричал Тризейн, наклоняясь, чтобы получше рассмотреть Гиффа. – Сколько же мои уважаемые коллеги спорили о том, был ли у них волосяной покров! Проверить, конечно, нет никакой возможности, но я абсолютно убежден, что это птеранодон!

– Птеранодон? – Боннард заморгал. Неблагозвучное имя, которым наградили самое привлекательное из местных животных, резало слух.

– Да, птеранодон, из класса динозавров, правда, ящером его называют ошибочно – ведь он теплокровный. Птеранодоны жили на Земле в мезозойскую эру. Вымерли еще до начала третичного периода. Никто не знает почему, хотя существует довольно много интересных гипотез… – Вдруг Тризейн отшатнулся:

Вариан вызвала из базы данных новый кадр. Появилась массивная голова Клыкастого – чудовище разевало огромную пасть с сотнями острых, как ножи, зубов. – Вариан! Это… это королевский тиранозавр! Ты что, издеваешься надо мной? Что за идиотские шутки? – Он кипел от ярости.

– Это не шутки, – грустно сказала Ланзи. Глаза Тризейна готовы были выскочить из орбит. Разинув рот, он уставился на Ланзи. Потом снова взглянул на хищную морду королевского ящера, имя которого, по мнению Вариан, очень соответствовало его облику и повадкам.

– Такие звери еще живы на этой планете?

– Еще как живы. А этот тиранозавр есть на твоей дискете?

С видимой неохотой Тризейн застучал дрожащими пальцами по клавиатуре.

На экране появилась огромная туша отвратительного и опасного двойника Клыкастого. И опять они увидели незначительную разницу в окрасе.

– А энергетическое поле сможет его задержать? – спросил Тризейн. Вариан кивнула:

– Должно. К тому же в радиусе десяти – пятнадцати километров от поселка ни одного из них нет: Когда мы прилетели, они разбежались. У них есть более послушное стадо, чем мы. – По ее спине пробежала дрожь – но боялась она отнюдь не тиранозавра.

– А ты уверена, что он будет соблюдать дистанцию? – обеспокоенно спросил Тризейн. – Это существо безраздельно царствовало на Земле миллионы лет. Да, оно было настоящим владыкой. Никому не удавалось победить его.

В памяти Вариан ожило древесное копье, с нечеловеческой силой пронзившее грудную клетку царственного ящера. Она промолчала.

– Ему не нравятся флипперы, Тризейн, – сказал Боннард. – Он убегает от них.

Химик недоверчиво посмотрел на мальчика.

– Правда, убегает, – повторил Боннард. – Я сам видел. Только сегодня. Тут он увидел предостерегающий взгляд Вариан, которого Тризейн, к счастью, не заметил, и замолчал.

Старик тяжело опустился на ближайшую табуретку.

– Вариан умеет вешать лапшу на уши, мальчишки тоже любят шалить, но от тебя, Ланзи, я не ожидал…

Видимо, Тризейну очень хотелось, чтобы кто-нибудь разуверил его, успокоил, вернул былое душевное равновесие. Но Ланзи покачала головой и подтвердила, что на Айрете обитают и эти твари, и многие другие – такие же гиганты.

– И стегозавры? И бронтозавр, самый древний из ящеров? – Тризейн был ошеломлен: ему все еще не верилось, что он может своими глазами увидеть живых динозавров, которых он привык считать давным-давно вымершими. – Но почему мне никогда не рассказывали о них? Уж мне-то должны были рассказать!

Доисторические животные – моя специальность, мое хобби. – Теперь он и жаловался и обвинял.

– Поверь, старина, никто не хотел обидеть тебя, мы| и сами ничего не знали, – поглаживая его руку, произнесла Ланзи.

– Ведь я дипломированный ксеноб, Тризейн, – виновато сказала Вариан. Я была уверена, что эти виды уникальны. Первые сомнения появились у меня только тогда, когда ты узнал, что эти скаты здорово отличаются от них своим клеточным строением. Это показалось мне довольно странным. И еще та зеленая трава!

– Трава? Трава! Я корпел над срезами тканей, формулами крови, и все это время… – Тризейн порывисто вскочил с табуретки, – все это время за энергооградой бродили эти фантастические существа! Это уже слишком! Просто в голове не укладывается! И никто ни слова!

– Ты выходил и за ограду, Тризейн. Имеющий глаза да увидит, – сказала Ланзи.

– Вы только и делали, что нагружали меня все новой и новой работой, причем каждый говорил, что его часть работы самая важная и срочная. Никогда еще мне не приходилось иметь дело с таким количеством самых неотложных анализов – тут тебе и животные, и растения, и минералы. Как я мог…

– Конечно, мы виноваты, Тризейн. Даже больше, чем ты думаешь. Мне надо было вытащить тебя из лаборатории значительно раньше, – сказала Вариан так проникновенно, что Тризейн смягчился. – Тогда бы мы больше узнали об этих животных.

«Ну и что с того? Неужели это открытие удержит гравитантов от их кровавых забав со зверьем? Интересно, во что это выльется?» – думала Вариан.

– Ну ладно, хватит оправдываться. Ну что там у вас еще, показывайте…

Радуясь любому поводу отвлечься от неприятных раздумий, Вариан усадила Тризейна в более удобное кресло и прокрутила все кассеты, обработанные за то время, пока они с Териллой занимались составлением карт.

Ознакомившись со всеми отснятыми и помеченными животными, Тризейн сказал:

– Нет сомнений, что с нами играют в какую-то идиотскую игру. Причем не просто со мной, или с тобой, или с нашей конкретной экспедицией, – добавил он, глядя на Вариан из-под насупленных бровей. – Этих животных завезли сюда специально.

Боннард аж вскрикнул – в отличие от Вариан и Ланзи он еще не научился сдерживать свои эмоции.

– Завезли? – скептически усмехнулась Вариан. / – Ну конечно, ведь их эволюция не могла проходить независимо сразу на двух планетах. Должно быть, их сюда перевезли…

– И Клыкастого, и травоядных, и золотых авиаторов? Ох, Тризейн, это вряд ли возможно. Кроме того, разница в пигментации указывает на то, что они эволюционировали именно здесь…

– Да, но зародились они на Земле. И разница в окрасе нисколько не противоречит моей теории. Дело не в этом, а в их общем далеком предке.

Климат, пища, рельеф – все это за миллионы лет обязательно вносит свои коррективы в эволюции каждого вида. Одно-единственное животное способно дать множество самых разных потомков. Посмотри, как разнообразен, к примеру, человеческий род.

– Допустим, это возможно, Тризейн, но зачем? Кому понадобилось это безумие? С какой целью? Зачем надо было спасать таких чудовищ, как клыкастые? Золотые авиаторы – другое дело…

– Дорогая моя, все очень просто: разнообразие видов необходимо для экологического равновесия. А динозавры были потрясающими существами. Они правили на нашей старушке Земле гораздо дольше, чем хрупкие гомо сапиенсы с самого начала своего существования. Кто знает, почему они исчезли? В результате какой катастрофы… Скорее всего, из-за резкой смены температурного режима, которая сопровождалась изменениями в магнитосфере, во всяком случае, такова моя гипотеза. То, что мы увидели здесь, лишний раз подтверждает ее. Да, поразительный феномен. Планета, на которой мезозойская эра растянулась на миллионы лет и, похоже, продлится еще дольше. Разумеется, дело в высокой температуре земной коры…

– Но кто же, Тризейн, кто спас динозавров и перевезу их сюда, кто продлил это первозданное великолепие? – спросила Вариан.

– Чужие!

Боннард ахнул.

– Тризейн, хватит шутить. Чужие несут смерть, а не спасение, – сухо сказала Вариан.

Тризейн не смутился:

– Уж и пошутить нельзя. Разумеется, их имплантировали Тхеки.

– А нас тоже имплантировали Тхеки? – взволнованно спросил Боннард.

– О Крим! – Сначала Тризейн посмотрел на Боннарда с удивлением, но потом лицо его просияло. – Вариан, ты тоже думаешь, что нас оставили здесь навсегда? Как подумаю, какой здесь простор для исследовательской работы…

Ланзи и Вариан обменялись изумленными взглядами. Похоже, Тризейна радует такой поворот событий.

– Кстати, насчет теплокровных. Вот что любопытно, Вариан, ты почему-то не показала мне ни одного настоящего ископаемого ящера, то есть ни одного холоднокровного существа. И если окажется, что их здесь попросту нет, мы получим еще одно великолепное подтверждение моей гипотезы. По-видимому, эта планета намного горячее, чем древняя Земля… Эй, Вариан, о чем задумалась?

– Мы не имплантированы, Тризейн.

Раздосадованный и разочарованный, он посмотрел на Ланзи: та тоже качала головой.

– Ах, как жаль. – Он так расстроился, что Вариан, несмотря на серьезность момента, чуть не расхохоталась. – Значит, так, со всей ответственностью заявляю, что я больше не намерен торчать у клавиатуры компьютера. Я должен наверстать упущенное и заняться собственными исследованиями. Почему никому не пришло в голову показать мне, как выглядят те животные, чьи мышечные ткани я долгими часами рассматривал под микроскопом? То время, что я потерял даром…

– Ты делал анализы мышечных тканей? – увидев тревогу в глазах Вариан, спросила Ланзи.

– А как же! И не обнаружил никаких токсинов, теперь-то понятно почему: ведь животные родом с Земли. Я сказал Паскутти, что теперь, приближаясь к ним, необязательно надевать пояса с аппаратами энергозащиты. А где вы держите других животных? Где-то поблизости?

– Нет. Почему ты спрашиваешь?

Тризейн нахмурился. Вопрос Вариан явно озадачил его. Помолчав немного, он разразился длинной тирадой:

– Почему? Потому что у меня сложилось впечатление, что Паскутти волнуется из-за возможности близкого контакта с этими животными. Трудно понять, что на уме у гравитантов, но мне показалось, Паскутти опасается, что ты, Вариан, можешь отравиться. Поэтому я предположил, что звери где-то поблизости или есть раненые, как то травоядное, которое ты поймала вскоре после высадки. Ты когда-нибудь показывала его мне? Интересно, как оно выглядит?

– Да, – рассеянно ответила Вариан. Ее мысли были заняты более насущными проблемами – она ломала голову над той игрой, которую вели гравитанты. – Из семейства Hadrasaurus. Так бы ты назвал его.

– Тогда на самом деле существовало великое множество разновидностей Hadrasaurus-ов – с гребнем, с панцирем, с…

– У Мейбл был гребень, – вспомнил Боннард.

– Знаешь, Вариан, наверное, Кая очень заинтересует история происхождения Денди, – сказала Ланзи.

– Ты права, Ланзи, – сказала Вариан и деревянной походкой направилась к переговорному устройству.

Морально она уже готовилась к разговору с гравитантом, но все же, когда вместо Баккуна отозвался Кай, испытала некоторое облегчение. Она заметила, что Боннард, ожидая, что она скажет, затаил дыхание. Невозмутимая Ланзи с одобрением наблюдала за ее действиями.

– Тризейн разобрался с нашими дикими животными, Кай. Он разгадал все загадки. По-моему, тебе надо немедленно возвращаться домой.

– Вариан… – В голосе Кая слышалось раздражение.

– На этот вонючий сгусток грязи завезли не только датчики, Кай. Похоже, сюда еще кое-кого завезли.

На другом конце линии долго молчали. Потом Кай снова заговорил:

– Ладно, раз Тризейн так настаивает, возвращаюсь, Баккун продолжит без меня. Это месторождение в два раза больше первого.

Вариан поздравила его, но пожалела, что Кай не намерен брать с собой Баккуна. Ей бы очень хотелось задать гравитанту парочку вопросов о его «особом месте» и том, для чего оно служит.

Глава 10

Баккун ничего не сказал, когда Кая вызвали в лагерь. Очевидно, он был слишком поглощен установкой систем датчиков для последней, решающей съемки, которая определит истинные масштабы залежей уранитовой смолки.

Достав для него из флиппера реактивный пояс-подъемник и положив его на землю рядом с приборами, Кай спросил:

– Когда закончишь, вернешься на базу?

– Если не вернусь, не волнуйся. Я хочу слетать во второй лагерь.

Опять это "я"! Поведение Баккуна весь день раздражало Кая. Хотя придраться было не к чему – Баккун не грубил и не отлынивал. Но на протяжении всей рабочей недели Кай чувствовал, что в геологе-гравитанте произошли какие-то неуловимые перемены.

Загадочное заявление Вариан о том, что кое-кого имплантировали, лишь усилило смутное недовольство Баккуном. Партнерша Кая никогда не паниковала из-за пустяков, и если она решилась оторвать его от полевых работ, значит, случилось что-то серьезное. С какой стати она заговорила загадками? И каким это образом Тризейну удалось разгадать аномалии Айреты при определении видов здешних живых существ?

Может, поступило какое-то сообщение от Тхеков и Вариан просто не хотела передавать его по переговорному устройству, вмонтированному во все флипперы?

Он попытался в точности восстановить ее фразу. Между словами об успехах Тризейна и просьбой скорее вернуться в лагерь она сделала паузу. Значит, дело не в открытии Тризейна.

Не желая попусту волноваться, Кай начал просчитывать доходы от уже найденных месторождений и от тех, которые еще предстояло открыть. А открытий впереди немало – в неисследованных районах идет активный процесс горообразования.

К тому времени, как он достиг лагеря, был вынесен окончательный приговор: Айрета неслыханно богата. Здорово! Рано или поздно ИК тоже узнает об этом. И тогда и Вариан, и он сам, и вся их команда станут настоящими богачами – даже по высоким стандартам ФЦП. Весь технический персонал, включая даже трех подростков – а об этом Кай позаботится особо, – тоже получит солидные премии. Дети, все трое, принесли экспедиции большую пользу.

Взять хотя бы Боннарда. Вот сейчас, например, он вытаскивает аккумулятор из припаркованного флиппера. Помогая вроде бы по мелочам, дети оказали экспедиции неоценимую помощь, так что они по праву разделят общий успех.

У пульта стояла Ланзи. Поднимая вуаль энергетического купола, она поздоровалась с Каем и сказала, что Вариан ждет его в шаттле. Боннард, извинившись, прошел вместе с Каем внутрь силового купола, подтягивая за собой тяжелый блок, а потом снова выбежал наружу и направился к флипперу Кая.

– Чем это Боннард занимается?

– Проверяет аккумуляторы. Опять какие-то неполадки.

– В блоках питания? Мы летаем на предельных скоростях. Может, из-за этого?

– Все может быть. Вариан тебя ждет.

Кай уже входил в шаттл, когда до него дошло, что Ланзи ведет себя очень странно – обычно технические вопросы ее не занимали. Тризейн сидел у экрана главного компьютера. Он был настолько поглощен созерцанием пасущихся динозавров, что не заметил появления Кая.

– Кай? – Вариан выглянула из приоткрытой двери кабины пилота и помахала ему рукой, подзывая к себе.

Кай показал ей взглядом на Тризейна, как бы спрашивая, звать ли того с собой. Вариан отрицательно покачала головой и снова нетерпеливо махнула ему рукой.

– Что все это значит, Вариан? – спросил он, когда металлические лепестки закрылись за ним.

– Гравитанты посходили с ума. Они таки принялись за старое. Весь выходной они провели, забавляясь с динозаврами и Клыкастым. Видимо, они здорово погоняли их перед тем, как убить и… сожрать…

На скороговорку Вариан желудок Кая отозвался жестоким спазмом.

– Перед тем как поговорить с тобой, Габер уже вдоволь наболтался с ними. А гравитанты ему доверяют. Или им очень нравится идея имплантации. Вот тебе продукты, которых мы недосчитались, и перерасход летных часов грузового флиппера, и запасной аккумулятор от синтезатора, и лекарства. Если это не бунт, считай, что нам повезло.

– Расскажи все с самого начала, Вариан, – попросил Кай, тяжело опускаясь на сиденье пилота. Он решил спорить с ней, пока она не изложит все факты, которые заставили ее сделать столь странные выводы.

Вариан поведала ему о кошмарном утреннем открытии, о своем разговоре с Ланзи и о заявлении Тризейна, который сказал, что динозавров будто бы завезли сюда с Земли. Но и этого ей было мало. Хотя гравитанты и не выказывают открытого неподчинения и не отказываются от работы, она заметила, что они изменили свое отношение к ней. А он ничего не замечал?

Когда она наконец закончила, он кивнул и, наклонившись над приборной панелью, включил космический передатчик.

– Так вот почему Боннард вынимал аккумуляторы?

– Да.

– Значит, ты уверена, что столкновение неизбежно?

– По-моему, если завтра ты не услышишь от Тхеков, что связь с ИК наладилась, что-то обязательно произойдет. Мне кажется, в прошлый выходной нашей спокойной жизни пришел конец.

Кай внимательно посмотрел на нее.

– Ты работала с гравитантами дольше, чем я. Как ты думаешь, что они будут делать?

– Смоются. – Она говорила спокойно, но убедительно. – Им здесь гораздо легче выжить, чем нам. Мы не сможем бороться за жизнь за счет… этой щедрой земли.

– Не стоит ударяться в крайности. Если они поверили Габеру и подумали, что нас имплантировали, их отступничество может быть просто способом подготовки к вечному поселению…

– Я бы тоже так думала, Кай, если бы не стала свидетелем тех игрищ, которые они затеяли в прошлый выходной. Честно говоря, я до смерти испугалась. Они сознательно… Нет, выслушай меня. Это мятеж, я знаю.

Выслушай меня, тогда ты лучше поймешь, с чем нам придется столкнуться, если мы их не остановим. Они убили… убили с помощью грубого оружия… пять травоядных. Мы с Боннардом видели и раненого тиранозавра с копьем между ребрами, с копьем обхватом в целое дерево. Это существо безраздельно царило на древней Земле. Никто не мог одолеть его. А гравитант сделал это! Ради забавы! – Она чуть не задохнулась. – Больше того, построив вспомогательные базы, мы предоставили им дополнительные убежища. Где сейчас гравитанты?

– Баккун, скорее всего, уже летит домой. У него есть пояс-подъемник.

Паскутти и Тардма…

Вдруг они услышали крик Ланзи – она звала Кая. Ланзи никогда бы не стала кричать без крайней необходимости. Они поняли – что-то случилось.

Потом раздались гулкие шаги – кто-то шел по шаттлу, громыхая тяжелыми ботинками.

Вариан заблокировала замковое устройство лепесткового люка как раз в ту минуту, когда тяжелая рука ударила по наружной обшивке. Пока в дверь барабанили, Вариан повернула малюсенький, почти незаметный выключатель, перекрыв систему энергоснабжения шаттла. Свет мигнул, но тут же подключилась аварийная система, которая в течение нескольких часов могла обеспечивать освещение и работу кое-какой аппаратуры.

– Если вы немедленно не откроете, я вас взорву, – раздался низкий бесстрастный голос Паскутти.

– Не надо! – Вариан изо всех сил старалась изобразить страх и волнение – чтобы протянуть время. Она подмигнула Каю и нетерпеливо пожала плечами.

Он согласно кивнул. Ни он, ни она не хотели быть поджаренными в маленькой кабине пилота. Кай не стал спрашивать Паскутти о его намерениях все и так было ясно. Оставалось надеяться только на то, что гравитанты не заметили, как мигнул свет, когда Вариан переключала питание. Только им с Вариан было известно, где находится этот тумблер, блокирующий основную энергосистему и приводящий шаттл в нерабочее состояние. Когда лепестки раскрылись, Паскутти даже не стал заходить в рубку. Он окинул начальство презрительным взглядом, вытянул руку, схватил Вариан за воротник комбинезона и оторвал от пола. Так, на весу, он и вынес ее в коридор и потащил вперед, не обращая внимания на то, что она ударялась о перегородки. Она сдавленно вскрикнула – он засмеялся хриплым лающим смехом. Когда он поставил ее на ноги, из ее глаз от гнева сыпались искры. Левая рука безжизненно повисла.

Кай хотел выйти сам, чтобы не подвергаться унижению, через которое прошла Вариан. Но Тардма поджидала его у входа. Она схватила его за левое запястье и с такой силой завела его руку за спину, что он почувствовал, как хрустнула кость. Он сам не знал, как ему удалось не потерять сознания и удержаться на ногах. Удар о стену слегка оглушил его. Кто-то удержал его от падения, подхватив под правую руку. За спиной плакала одна из девочек.

Чтобы окончательно прийти в себя, Кай резко тряхнул головой и начал медитировать, чтобы заблокировать боль: он задышал ровно и глубоко, всеми легкими, избавляясь от ненависти, ощущения бессилия и от всех остальных непроизвольных, мешавших сосредоточиться ощущений.

Теперь ничья рука его не поддерживала. Он уже знал, что это была Ланзи: она стояла рядом, бледная, с отрешенным видом, и смотрела куда-то вдаль. По частоте ее размеренного дыхания он понял, что она тоже занята аутотренингом.

За ней стояла всхлипывающая от страха Терилла.

Кай быстро оглядел помещение. Напротив него стояла Вариан, она изо всех сил сдерживала готовую прорваться ярость, которая только усугубила бы их положение. Рядом с ней стоял Тризейн, он подслеповато моргал и смущенно оглядывался по сторонам, словно не понимая, что происходит. Гравитанты бесцеремонно заталкивали в шаттл Клейти и Габера, и картограф бубнил что-то нечленораздельное, что он, мол, не ожидал такого поворота событий, что как, мол, они смеют обращаться с ним так непочтительно.

– Танегли! Ты их связал? – спросил Паскутти через наручное переговорное устройство. Видимо, ответ был утвердительным, так как Паскутти кивнул Тардме.

Танегли? Кого связал ботаник-гравитант – Портегина, Олию, Дименона и Маргит? Сломанное запястье онемело, боль почти прекратилась, и все чувства Кая предельно обострились. Казалось, он стал почти невесомым – это означало, что мозг полностью контролирует все нервные окончания. Такое состояние могло продолжаться несколько часов, так как длительность ментального заряда зависела от количества накачанной внутренней энергии. Он уповал на то, чтобы этих минут ему хватило для достаточно мощной подкачки. Если все гравитанты стекаются сюда, значит, Берру должна привести с собой Трива. Куда же делся Баккун? Или он помогает Танегли?

– Ни на одном из флипперов нет аккумуляторов, – сказала показавшаяся в дверях Дивисти. – И мальчишка куда-то пропал.

Кай обменялся с Вариан быстрым взглядом.

– Как же ты упустила его? – удивился Паскутти. Дивисти пожала плечами:

– Я думала, он вместе со всеми.

Значит, они считают, что Боннард не представляет для них угрозы. Кай посмотрел на Клейти, надеясь, что она не знает, куда скрылся Боннард: он боялся, что гравитанты догадаются обо всем по лицу простодушной девочки. Но губы Клейти превратились в тонкую ниточку. Глаза горели гневом: она с ненавистью смотрела на гравитантов и с презрением на причитающего рядом с ней Габера.

Терилла перестала плакать, но Кай заметил, что ее худенькое тело дрожит. Ребенку, который предпочитает животным растения, будет трудно противостоять насилию, а пока Ланзи не возьмет себя в руки и не успокоится, она не сможет защитить девочку.

– Дивисти, Тардма, начинайте разбирать лабораторию.