Текст книги "Пурпурное пламя"

Автор книги: Энн Макалистер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Если бы Сьерру попросили представить, как должен выглядеть дом Доминика, у нее в голове возникли бы, мебель из хромированной стали и кожи, белые стены и какое-нибудь произведение абстрактного искусства, занимающее самую выгодную позицию с точки зрения декоратора.

На самом деле, все было с точностью до наоборот.

Квартира Доминика располагалась в построенном до войны особняке на Пятой авеню. Им открыл швейцар.

– Добрый вечер, мистер Вулф, – сказал он, и глаза его на секунду широко раскрылись при виде пурпурноволосой спутницы Доминика.

Они пересекли выложенный мрамором вестибюль со свисающими с потолка хрустальными канделябрами, потом поднялись на пятый этаж на лифте, стены которого были сплошь покрыты инкрустированными деревянными панелями. Из лифта они ступили в небольшой коридор с таким пышным ковром, что Сьерре показалось, словно она стоит на облаке. Всего в коридоре было четыре двери. Доминик открыл ту, на которой стояла цифра «5», и сделал шаг в сторону, пропуская Сьерру вперед.

Она заглянула внутрь – и затаила дыхание.

– Ты живешь в доме из дерева!

Доминик рассмеялся.

– Ну да, более или менее, – сказал он как-то по-мальчишески неловко, и Сьерра почувствовала, что он наблюдает за ней.

Но на самом деле Сьерра пришла в восторг при виде огромных – от пола до потолка – окон с видом на верхушки деревьев Центрального парка, Стены в гостиной были вовсе не белыми, а мягкого голубого оттенка весеннего неба, и украшавшие их картины оказались простыми пейзажами и натюрмортами.

Самая большая изображала большой коттедж на широком песчаном пляже, который напомнил Сьерре, дом Доминика на Лонг-Айленде, где Мария устраивала смотрины своих детей. Две другие представляли собой виды низкого дома персикового цвета с французскими окнами, закрытыми белыми ставнями. Дом стоял посреди пышной растительности и выходил окнами на бирюзовое море, каким оно бывает только в тропиках. Еще на двух Сьерра увидела детей, играющих в волнах прибоя. Она не знала, кто автор этих картин, но почувствовала к нему мгновенную симпатию.

– Это же твой дом, – указала она на изображение коттеджа. – Как ты умудрился заманить к себе художника?

Доминик, как-то странно улыбнулся.

– Это все написала моя мама, когда я был еще ребенком. Вообще-то она не была профессиональным художником, – сказал он с гордостью, и одновременно словно защищаясь.

– А я думаю иначе, – мягко ответила Сьерра. – Они все просто замечательные. Ей удалось ухватить саму сущность твоего дома. – Сьерра почти физически ощущала поток любви и тепла, исходящий от этих картин. – А где были написаны все прочие?

Доминик вдруг как-то смешался и помрачнел.

– В нашем фамильном доме на Багамах.

– Здорово. Я обожаю Багамы – была там на фотосессиях. Ты, должно быть, пользуешься любым случаем, чтобы наведаться туда.

– Уже нет, – сказал Доминик, и отвернулся. И Сьерра почувствовала, как будто между ними встала стена.

Сьерра вспомнила – слишком поздно, – как Мария рассказывала ей о том, что давным-давно Доминик собирался жениться в этом самом доме на Багамах, но что-то случилось. Тогда Сьерра почти не слушала сестру, но теперь она корила себя за невнимательность. Совершенно ясно, что для Доминика, это была болезненная тема.

– Что ж, вдвойне приятно обладать картиной, которую написала твоя мама, – после секундной паузы сказала Сьерра.

Доминик отвернулся от окна и почти непринужденно улыбнулся:

– Это точно.

– Может, покажешь мне всю квартиру? – весело поинтересовалась Сьерра.

– Пошли.

Доминик провел ее по безупречной кухне, по столовой, которая была не столько парадной, сколько уютной. Затем, показал Сьерре помещения за кухней, где раньше располагалась прислуга. Теперь одна комната представляла собой укромный закуток с диваном, музыкальным центром, телевизором и бильярдным столом. Вторая, по словам Доминика, была отведена под «снаряжение».

Он имел в виду спортивное снаряжение. Там обнаружилась корзина с мячами для футбола, баскетбола и бейсбола. Вдоль стен тянулись полки, заваленные удочками, теннисными ракетками, бейсбольными битами, клюшками для хоккея. Было видно, что всеми этими предметами часто пользуются. На крючке висел большой походный рюкзак, а под ним стояли в ряд коньки, ролики, теннисные туфли и походные ботинки.

Глядя на все это изобилие, Сьерра вспомнила, что в доме на Лонг-Айленде, тоже видела подобную картину. Только тогда она решила, что снаряжение осталось с детских лет Доминика или его братьев. Она и представить не могла, что Доминик продолжает заниматься спортом.

– Ты тоже можешь поставить сюда свое снаряжение, – сказал он Сьерре. – Или можешь оставить наверху, с прочими вещами.

– С прочими вещами? – переспросила Сьерра, после того как Доминик выключил свет и повел ее обратно в гостиную.

– Ммм… я распорядился, чтобы их перевезли. – Доминик забрал у нее чемоданчик и принялся подниматься по винтовой лестнице.

Лестница напомнила Сьерре о Фрэнки. И лестница, и вообще весь этот дом ему бы наверняка понравились. Он словно был придуман девятилетним мальчишкой.

Но сейчас Сьерра думала не об этом: ей не давала покоя фраза, насчет «их перевезли».

–  Яне знал, что тебе может понадобиться, – говорил Доминик по пути наверх, – поэтому велел перевезти все, как есть.

Он подвел Сьерру к дверям прямо напротив лестницы и щелкнул выключателем. Свет залил комнату, и Сьерра застыла на месте, потеряв дар речи.

Впечатление было такое, словно ее квартиру просто вырезали из прежнего дома и втиснули в эту комнату. Около одной стены стоял диван Сьерры, покрытый выцветшим полосатым покрывалом, а у другой – аквариум с целыми и невредимыми Бастером и Гомером. Золотые рыбки преспокойно плавали себе в воде, словно ничего и не случилось.

– Привет, ребята, – едва смогла выговорить Сьерра. Ее шкафчик для книг, по голубому фону которого были раскиданы облака, стоял рядом с аквариумом.

Сьерра заметила и свой крохотный телевизор, и переносной магнитофон, и даже старый шаткий стол, который когда-то стоял в доме ее бабушки и дедушки, – она любила его, даже несмотря на угрозы всех друзей выбросить стол на свалку.

Доминик поставил на него чемоданчик Сьерры и спросил:

– Ну, как?

Сьерра молча ходила вокруг и трогала свои вещи, полная изумления, благоговения. Одним росчерком Доминика в чековой книжке вся ее жизнь переместилась в центр города.

– Ничего не забыли? – озаботился Доминик. – Холодильник и плиту оставили там, но твоя соседка сказала, что они сдавались вместе с квартирой.

– Да, верно, – рассеянно бросила Сьерра и лишь спустя мгновение осознала слова Доминика. – Они спрашивали у Пэм?

Он пожал плечами.

– Грузчики спросили у соседки, которая вышла посмотреть, что происходит.

– Это Пэм, – уверенно сказала Сьерра. Они обедали вместе, но Пэм ни словом не обмолвилась о происшедшем. Должно быть, ее удивило, что Сьерра не заговорила о переезде сама. – И когда они все это перевезли?

– Сегодня днем. – И, словно читая ее мысли, Доминик добавил: – Им потребовалось совсем немного времени – вещей было мало. Ты можешь подумать и решить, что хочешь оставить. Я-то велел привезти все, что было в квартире.

И поставить в точности так, как и раньше. Просто потрясающе.

Сьерра усмехнулась:

– Значит, мы в любой момент можем прийти сюда и воспроизвести нашу брачную ночь?

Доминик вспыхнул: в нем с новой силой разгорелось пламя, тлевшее с той минуты, как они целовались в студии Гибсона. Он схватил Сьерру за руку и потащил за собой.

– Ни за что, милая. У меня тут, есть кровать побольше.

Его спальня была просторной. В отличие от прочих комнат, здесь, пол был укрыт толстым ковром. Ботинки Сьерры совсем утонули в нем, но она смотрела на кровать, поражающую воображение своими размерами.

Она была раза в два больше, чем вся ее квартира, и стояла у дальней стены на черном лакированном возвышении. В изголовье из такого же черного лакированного дерева были навалены разноцветные подушки, а пуховое изумрудно-зеленое покрывало придавало кровати непреодолимое сходство с игровой площадкой.

При этой мысли Сьерра покраснела и машинально взглянула наверх, чтобы убедиться, нет ли на потолке зеркал.

Доминик уловил это движение и усмехнулся.

– Мне всегда казалось, что это довольно вульгарно. Но может статься… – Его голос мечтательно замер, их взгляды встретились, и воздух в комнате мгновенно накалился.

После долгой паузы Сьерра прокашлялась.

– Может статься, – согласилась она.

На секунду глаза Доминика расширились, а щеки покрылись темным румянцем. Мгновение он колебался, потом взял руки Сьерры в свои и привлек ее к себе:

– Мне кажется, что мы прекрасно обойдемся и без них…

Доминик не спал. Глядя в потолок, он пытался привести в порядок свои мысли и чувства. Сейчас полагалось встать, приготовить ужин и просмотреть бумаги, которые ему понадобятся утром. Но он сжимал в объятиях спящую Сьерру и не хотел тревожить ее. И он лежал, не шевелясь, и размышлял. Ему вовсе не нравилось то, что происходило между ним и Сьеррой.

И ему не нравился тот факт, что Сьерра стала нужна ему.

Секс – это одно. Но лежать вот так, обнимая ее, – другое. Это было похоже на… чувство.

А Доминику совсем не хотелось, чтобы их отношения были основаны на чувствах.

Конечно, он не станет изменять Сьерре. Это будет благоразумно. Справедливо. Доминик верил в честные отношения. Он не собирался засматриваться на прочих женщин. У него не было абсолютно никакого желания искать связей на стороне. Даже если его и охватит внезапный приступ желания, он не даст ему воли. Потому что дал обет.

Доминик верил в обеты.

Во что он не верил – так это в то, что стоит пускать кого-либо в свое сердце.

И он не позволит Сьерре войти в него.

Сама мысль заставляла Доминика испытывать досаду. Не хотелось рассматривать даже вероятность подобного поворота событий. Он не привык к тому, что может нуждаться в ком-то настолько сильно, и не привык к тому, чтобы в его душе боролись противоречивые чувства.

После катастрофы с Карин Доминик выстроил между собой и своими женщинами высокую крепкую стену. Он забавлялся с ними, но не позволял им стать значимой частью своей жизни. Доминик ни разу не любил.

И сейчас он тоже не влюблен, уверял себя Доминик.

Ну, конечно же нет! Только представить себе – влюбиться в визажиста с пурпурными волосами. Она – невероятная, взбалмошная, сумасшедшая – совсем не пара ему.

В постели они были созданы друг для друга. Чего еще желать?

Где-то внизу промчалась, завывая сиреной, машина. Сьерра теснее прильнула к Доминику, и он инстинктивно крепче обнял ее. Потом, призвав на помощь свою решительность, расслабил мускулы. Сьерре не нужна его защита. Черт, да по большей части это ему нужна защита – от нее!

Сирена стихла, и в наступившей тишине Доминик расслышал дыхание Сьерры. Ее мягкие локоны щекотали его подбородок и губы. Доминик принудил себя лежать спокойно, подавив желание поцеловать Сьерру в макушку.

Они прекрасно проводят время в постели, напомнил себе Доминик. И сегодняшняя ночь не стала исключением. Он накрутил прядь пурпурных волос на палец. Это было здорово. Восхитительно. И после этого не надо ловить такси и ехать домой. Так гораздо удобнее.

Да, решил Доминик довольный пришедшей ему мыслью. Брак со Сьеррой оказался удобен во всех отношениях. Удобен. Вот и все.

Сьерра просыпалась медленно, нехотя освобождаясь от объятий сладких снов, кутаясь в мягкие простыни. Лениво потянулась, открыла глаза – и осознала, где находится.

Она тут же поискала глазами Доминика, но его нигде не было. Сьерра нахмурилась, потом бросила взгляд в сторону ванной, ожидая увидеть закрытую дверь и услышать плеск воды. Но дверь оказалась открытой, и ванная была пуста. А через занавески лился веселый, яркий солнечный свет.

Сьерра резко села на кровати, совершенно проснувшись.

Часы показывали семь сорок пять! Будильник не сработал!

Сьерра скатилась с постели. Почему Доминик не разбудил ее? Или она не завела часы? Сьерра схватила будильник со столика и проверила его. По всей видимости, и вправду не завела. Господи!

Вот что сотворил с ней Доминик. Она позабыла обо всем на свете.

Сьерра помчалась в ванную и включила воду. Ожидая, пока вода нагреется, почистила зубы. Потом поняла, что в отличие от ее квартиры, в апартаментах Доминика горячей воды в избытке и подается она немедленно. Сьерра залезла под душ и пожалела, что у нее нет времени посмаковать процесс.

Ладно, еще успеется. Может, даже сегодня вечером она вволю насладится горячим душем – и не одна. Сьерра быстро намылилась и представила, как будет скользить руками по крепким плечам Доминика, натирая его душистой пеной. Она представила, как…

У Сьерры было хорошее воображение. Слишком хорошее. Поэтому она включила холодную воду и, лишь погасив свой пыл, выскочила из душевой.

Вечером, все будет сегодня вечером.

Она торопливо вытерла волосы, завернулась в бархатный халат Доминика, висевший на двери, и пошла готовить завтрак. Опаздывая на работу, Сьерра обычно обходилась и без еды, но этим утром она зверски проголодалась.

Прошлым вечером они так и не добрались до еды, слишком поглощенные друг другом. Так что сейчас Сьерра сварила овсянку, поджарила бекон, а пока готовила, съела еще и кусок дыни. Кофе в кофеварке все еще был горячим, и Сьерра, мысленно поблагодарив Доминика, залпом выпила целую чашку. Потом налила еще одну и с нею в руках побежала наверх – одеваться. Ей надо добраться до студии Финна не позже девяти, но поскольку теперь она живет в центре города, то дорога займет меньше получаса.

На затеи с прической времени не оставалось, поэтому Сьерра уложила волосы в стиле «только что с постели», а потом открыла шкаф.

Ее одежды там не было!

Сьерра рванула на себя нижний ящик. Слава богу, у нее осталось хотя бы белье. Она перевела дух и снова уставилась на пустой шкаф.

Неужели Доминик все выбросил?

Хотя он ни словом не обмолвился об этом, Сьерра понимала, что кое-что из ее одежды было совсем уж вызывающим. Но как же он мог сначала жениться на ней, а потом выбросить все ее вещи?

Пылая праведным гневом, Сьерра вернулась в спальню Доминика, распахнула дверцу стенного шкафа, готовая сотворить то же самое с его фирменными рубашками и пиджаками, и обнаружила, что ее одежда аккуратно развешана по плечикам.

Рядом с темными строгими костюмами, пиджаками и брюками расположились ее джинсовые мини-юбки, облегающие топики и кофточки. А на полу стояли в ряд его туфли и ботинки и ее сандалии и армейские ботинки.

Сьерра рассмеялась, почувствовав какое-то необъяснимое облегчение.

Значит, у них не только общая постель, но и общий шкаф.

Сьерра взяла топик, потом передумала и потянулась за одной из рубашек Доминика. Надев ее, она закатала рукава; конечно, рубашка была слишком широка ей в плечах, а полы лишь немного не доставали до колен. Но в застегнутом виде рубашка закрывала гораздо больше, нежели обычно оставляла закрытым сама Сьерра. Кроме того, так Сьерра чувствовала себя ближе к Доминику. Потеревшись щекой о воротник, она ощутила тот же свежий запах, который вдыхала, прижимаясь к его груди.

Пусть у них будет и общая рубашка. Это ведь так здорово.

Она натянула красные легинсы, засунула ноги в ботинки и перехватила талию ярко-розовым ремнем. Сделав шаг назад, Сьерра принялась изучать свое отражение в зеркале.

На нее смотрела новая Сьерра, Сьерра Келли Вулф, которая была в чем-то даже лучше прежней.

Губы Сьерры изогнулись в довольной усмешке. Она ощущала себя просто восхитительно. Подняв вверх большие пальцы, Сьерра усмехнулась еще шире и отправилась на работу.

– Что ты имеешь в виду? – Сьерра смотрела на Стронг, менеджера Финна, раскрыв рот от изумления. Было без десяти девять, она пришла на работу вовремя, но Стронг уставилась на Сьерру с неподдельным удивлением и сказала, что к ним уже едет Лайза.

– С чего бы вам приглашать кого-то другого?

– Потому что позвонил Брюс и сказал, что твой контракт разорван.

– Что? Откуда он это взял? – Сьерра плюхнула свой чемоданчик на стол. – Дай мне телефон. – В совершенной ярости она набрала номер своего агента. – Брюс! Это Сьерра. Что ты творишь? Почему ты сказал Финну, что я не приеду?

– Потому что ты больше не работаешь у нас, милая.

– Ничего подобного!

– Ну, это была не твоя инициатива, – пояснил Брюс. – Но твой муж…

– Что? Тебе звонил Доминик?

– Точно, милая. От него я узнал, что у тебя медовый месяц.

Сьерра лишилась дара речи. Доминик звонил Брюсу? Доминик сказал, что они отправляются в свадебное путешествие? Так почему же он не сообщил об этом ей?

– О чем еще говорил мой мм-муж?

– Только об этом. Он позвонил вчера утром, разыскивая тебя. Видимо, полагал, что ты уже уволилась. Но я сказал ему, что ты работаешь, и он попросил разорвать с тобой контракт. Мне не стоило этого делать?

Часть Сьерры хотела открутить Брюсу голову. Другая ее часть хотела открутить голову Доминику.

Да как он смеет звонить и лишать ее работы?

Но была и еще одна, далеко упрятанная романтическая часть, которая удерживала Сьерру от таких кардинальных действий. Потому, что Доминик собирался повезти ее в свадебное путешествие.

У них появятся не только общая постель, шкаф и рубашка. Они с Домиником положат настоящее начало их браку. У них будет время узнать друг друга получше.

– О, – только и сказала Сьерра, потом глубоко вздохнула и медленно выдохнула. – Все в порядке. Ты сделал все… правильно. Спасибо.

– Так ты в отпуске? – уточнил Брюс.

– Да.

– И на сколько?

– Я дам тебе знать, – пообещала Сьерра, а на лице у нее расцветала улыбка, и счастье переполняло сердце.

Поскорее бы увидеть Доминика!

ГЛАВА ПЯТАЯ

Сьерра вернулась в квартиру Доминика и позвонила Пэм.

– Вы с Фрэнки должны приехать к нам в гости, – заявила она.

– Сьерра? – тонким голосом отозвалась Пэм. – Как я рада тебя слышать! Я очень беспокоилась, когда пришли те грузчики. Вес произошло так неожиданно. Конечно, мне следовало догадаться, что ты переедешь. Я просто не думала…

– И я тоже, – весело сказала Сьерра. – Но таков уж Доминик. Он щелкает пальцами – и все вокруг приходит в движение… Пэм, ты глазам своим не поверишь, когда увидишь его квартиру. И Фрэнки обязательно должен ее посмотреть. Берите такси и приезжайте. – Сьерра скороговоркой продиктовала адрес.

– Мы вам помешаем! – возразила Пэм.

– Ничего подобного. Кроме того, неужели ты думаешь, что если я переехала, то забуду о тебе? Давайте, приезжайте. Я заплачу за такси. Устроим пикник.

– Фрэнки не может…

– Пэмми, – твердо сказала Сьерра, – не бросай меня.

И Пэм сдалась:

– Мы поедем на автобусе.

Сьерра понимала, что Пэм и так уже считает себя по гроб жизни обязанной Сьерре за те полмиллиона. И точно не собирается прибавлять к этой сумме оплату такси.

– Жду вас через час, – сказала она.

На кухне Доминика нашлось достаточно продуктов, чтобы хватило на средний ресторан, – это Сьерра заметила еще утром, когда готовила себе завтрак. Но, вся эта снедь вряд ли заинтересовала бы Фрэнки, так что Сьерра взяла арахисовое масло, достала из буфета шоколадное печенье, сделала бутерброды с вареньем, нарезала дольками апельсины и разложила угощение на своем полосатом покрывале, которое расстелила под окнами в гостиной.

– Ух ты! – воскликнул Фрэнки, увидев все это. – У нас пикник! – Его обычно бледные щеки разрумянились, пока он с восхищением осматривал комнату. Глаза мальчика горели восторгом. – Здорово. Похоже на мой дом-дерево, – одобрил он. – Классно.

– Классно, – согласилась Пэм и даже рассмеялась от радости. – Потрясающе.

– Верно, да? – сказала Сьерра. – Пошли, давайте перекусим.

Они поели, и Сьерра показала гостям квартиру. Фрэнки понравилась винтовая лестница. Он тщательно разглядывал ее, словно откладывая в памяти с тем, чтобы, вернувшись домой, использовать в собственных проектах. Вид из окон тоже привлек его, и он вытягивал шею, стараясь выяснить, какую часть парка можно отсюда разглядеть. Но большую долю своих восторгов Фрэнки приберег для комнаты со снаряжением. Он рассмотрел и ролики, и коньки, помахал бейсбольными битами и примерил бейсбольную перчатку Доминика.

– В следующем году я тоже начну играть в бейсбол, – сообщил он матери и Сьерре.

– А этой зимой буду ходить на каток.

– Ну… – протянула Пэм.

– Буду, – пылко сказал Фрэнки. – Когда мне пересадят новую почку. Совсем скоро. И тогда стану как новенький. Мне так доктор сказал. Правда? – повернулся он к матери.

Пэм согласно кивнула и улыбнулась.

Сьерра хотела услышать, что еще сказал доктор, но вряд ли Фрэнки стоило присутствовать при подобном разговоре, так что она принялась перебирать видеокассеты Доминика.

– Хочешь посмотреть «Искателей потерянного»? – Сьерра вытащила кассету, зная, что это один из любимых фильмов Фрэнки. – Ты ведь обожаешь Харрисона Форда.

Фрэнки с мольбой взглянул на мать.

– Можно, мам?

– Я даже не знаю, фильм довольно длинный, – сказала в ответ Пэм.

– Ну пусть хоть начнет, – предложила Сьерра. – Вы всегда можете приехать и досмотреть его в другой раз.

И они оставили Фрэнки наблюдать за тем, как Индиана Джонс спасается от охотников за головами, а сами пошли на кухню, и Сьерра налила себе и Пэм по чашке кофе.

– Так что вам сказали врачи?

– Сказали, что, как только появится почка, то Фрэнки будет одним из первых в очереди на пересадку. Только сначала им нужно сделать анализ тканей. Естественно, они проверяют меня и мою сестру. И проверят отца Фрэнки – если мы сумеем его найти. Правда, у меня на это мало надежды. – Пэм помрачнела. – Так же как и на то, что Дэн согласился бы помочь, если бы знал о положении Фрэнки.

– Конечно, согласился бы, – сказала Сьерра. – Все-таки Фрэнки его сын!

– Словно это когда-либо имело для него значение, – передернула плечами Пэм.

– Ладно, неважно. Важно то, что скоро должна появиться почка. И тогда Фрэнки снова будет здоров. – Пэм переплела пальцы и обратила взгляд вверх, к небесам. – Прошу тебя, Господи! – Потом она озабоченно посмотрела на Сьерру: – А у тебя, правда все в порядке? Я хочу сказать, что эта роскошная квартира и всякое такое… Здесь даже почти по-домашнему уютно. Но это все внешняя сторона. А он… он хорошо с тобой обращается?

Сьерра, улыбаясь, взяла руки Пэм в свои.

– Не волнуйся. Он меня не обижает.

– Но ты уверена, что у вас все получится? Вы ведь такие разные.

– Да, – согласилась Сьерра, – иногда вся затея кажется мне безумием, но… мы отправляемся в свадебное путешествие.

Глаза Пэм загорелись, и она стиснула ладони Сьерры.

– Правда? – оживилась она. – И когда же? Куда?

– Пока еще не знаю. Но… Доминик сделал так, что со мной разорвали контракт. Вот почему у меня сегодня выходной. Когда я пришла утром на работу, то обнаружила, что на мое место взяли другого человека.

– Вот это да! Ты серьезно?

– Не переживай, – поспешно сказала Сьерра, прежде чем Пэм, по своему обыкновению, не подумала самого худшего. – Ты еще не знаешь Доминика Вулфа. Он всегда такой. Упрямый. Непреклонный. Нахальный.

– Да, противоположность тебе, – усмехнулась Пэм.

Сьерра рассмеялась.

– Вот почему, когда мы вместе, между нами словно искры пробегают. – Она сложила руки на груди и мечтательно произнесла: – Он все расскажет мне сегодня. Вечером.

Пэм тоже улыбнулась.

– Я рада, – сказала она и крепко обняла Сьерру. – Ты заслуживаешь счастья, Сьерра. Заслуживаешь, как никто другой.

Сегодняшний день обернулся для Доминика совершеннейшим кошмаром.

Он и вчера не смог выбросить из головы мысли о Сьерре, но по крайней мере, она была на работе, и Доминик понимал, что не может просто ворваться в студию, выкрасть оттуда Сьерру, притащить ее домой и увлечь в спальню.

Сегодня Сьерра дома, разве только зашла к Финну, чтобы обнаружить, что у нее больше нет работы.

Наверное, Доминику стоило рассказать ей обо всем еще прошлым вечером, но у него как из головы вылетело. Когда Сьерра была рядом, он не мог думать ни о чем другом, кроме нее.

А этим утром, когда он вернулся из душа, Сьерра крепко спала, и у него не хватило духу разбудить ее – все равно ей не надо было идти на работу. Поэтому Доминик отключил будильник, решив, что Сьерра наверняка позвонит Финну, как проснется, и ей скажут, что на ее место взяли замену.

Доминик взглянул на часы. Прошло всего три минуты с тех пор, как он смотрел на них в последний раз. Десять минут седьмого. В принципе он может уйти прямо сейчас. Шайла ушла двадцать минут назад, а все прочие – и того раньше.

– Ты же не заставишь ждать свою жену? – спросила Шайла, когда заглянула попрощаться.

Доминик поднял голову от заваленного бумагами стола.

– Только, самую малость.

Ему очень хотелось поскорее вернуться домой, но он не собирался жертвовать работой ради женщины. Поступить иначе – значило признать, что Сьерра стала играть в его жизни слишком большую роль. Доминик ни за что бы не признался, что едва не сбежал из офиса еще в обед.

Заставив себя сосредоточиться на документах, разложенных на столе, он прочитал заключения по делу Харкера, потом пробежал их еще раз. У Доминика была репутация человека, который не упускает ни одной, даже самой мельчайшей детали. Он точно знал, чего хочет и чего именно ждет от предстоящей сделки. Не боялся рисковать, но этот риск всегда был тщательно просчитан. Обычно, изучая подробности сделки, Доминик уходил в работу с головой. Но только не сегодня.

Сегодня он то и дело обращался мыслями к Сьерре. Чем она занималась весь день? Ждала ли его домой? Желала ли видеть его так же сильно, как он ее?

Проклятье!

Доминик заставил себя прочитать документы вслух. Обдумать каждое слово. И каждые несколько минут он смотрел на часы. Без четверти семь, он наконец решил, что достаточно испытал свою силу воли. Он аккуратно сложил бумаги в папку и неспешно положил ее на край стола. Еще раз проверил электронную почту и переслал сообщение Кенту на случай, если помощник решит сегодня вечером почитать сообщения. Потом, довольный тем, что снова взял под контроль свою жизнь, закрыл кабинет и направился домой.

Сьерру нельзя было назвать выдающейся кулинаркой, но в сложившихся обстоятельствах она хотела сделать все по высшему разряду. Поэтому позвонила Марии и попросила ее помочь.

– В чем именно? – осторожно поинтересовалась Мария.

– Мне нужна пара рецептов, – небрежно обронила Сьерра.

– Рецептов? Каких? Я полагала, что ты предпочитаешь ужинать вне дома. Разве не так?

– В общем-то да, – согласилась Сьерра, – просто сегодня вечером мне хочется устроить нечто особенное.

– И кто же он?

В этом была вся Мария – она не упускала ни одного слова, ни одной интонации собеседника и улавливала самое главное. Да и как могло быть иначе, если делом ее жизни было брать интервью и писать несравненные по проницательности статьи? А уж то, что творится на душе у родной сестры, она понимала с первой секунды.

Сьерра не желала признавать, что испытывает безответную страсть к Доминику Вулфу. Но в данном случае таиться не было смысла.

– Это Доминик, – сказала она.

– Который? – спросила Мария.

Господи!

– Доминик, брат твоего мужа.

– Что? Нет! Ты шутишь! Сьерра, но это ведь даже не смешно. Ты и Доминик? Да Рис со смеху лопнет. Нет, скажи, кто это на самом деле? То есть… я рада, что ты наконец-то нашла кого-то, кто не наскучил тебе за пять-десять дней, но… – Голос Марии замер, потому что Сьерра ничего не отвечала на ее реплики. Пауза затягивалась. – Ты не шутишь. – Слова упали в тишину, как камни в тихий пруд. Мария тяжело вздохнула: – Сьерра, ради бога. Доминик, конечно, красивый и умный, как Эйнштейн. Но он сделан из камня. Он думает только о делах. Наверно, даже спит в костюме и галстуке.

– Ничего подобного.

– Он ни разу… Что ты сказала?

– Я сказала, что он не спит в костюме. Разве что в галстуке… – Сьерра хихикнула. – Иногда.

– О, боже мой. – Снова повисла долгая пауза. – А что, если я посоветую тебе обрубить концы? Покончить с этим, пока еще не поздно? Милая, поверь мне, Доминик никогда не зайдет так далеко, как хочется тебе. Он не поддастся чувствам, не захочет терять свободу. Он стопроцентный закоренелый холостяк.

– Доминик женился на мне во вторник.

Сьерра знала, что не следует вот так просто выпаливать подобные новости. Знала, что нужно подойти к предмету издалека, попытаться как-то смягчить эффект неожиданности, подготовить сестру. Но часы уже показывали четыре. Еще два часа – и Доминик приедет домой. А Сьерра хотела приготовить ему ужин – вкусный ужин, – чтобы отпраздновать их свадьбу и приятные известия о грядущем медовом месяце.

– Прости, Сьерра, но я, должно быть, ослышалась. Мне показалось, ты сказала, что он женился на тебе? – Мария говорила так, словно ей не хватало воздуха.

– Нет, все правильно. Мы поженились. Во вторник днем. – Сьерра почему-то решила, что упоминание о времени церемонии может смягчить шок.

– Во вторник днем. Вот так просто. Да вы не знаете друг друга! Вы даже не испытываете друг к другу обыкновенной симпатии! Ты угрожала повесить его на его же галстуке, когда ворвалась к нему… – Голос Марии опять затих. Потом, после паузы, послышался нервный смешок. – И что, все тогда-то и началось?

– Не совсем, – быстро ответила Сьерра. – После этого мы старались держаться подальше друг от друга. Я хочу сказать, он поверил, что я и вправду собираюсь украсть его фамильные драгоценности. Он, конечно, не влюбился, но…

– Был заинтригован?

– Полагаю, это самое подходящее слово. Да и я, по правде говоря, тоже. Мы случайно встречались несколько раз. На твоей помолвке, потом в больнице, когда родились Стив и Лизи. Мы как-то… ощущали присутствие друг друга, но между нами ничего не было… до твоей свадьбы. Мы выпили слишком много шампанского. Нам пришлось вернуться в Канзас, чтобы успеть на утренний рейс, и…

– Я поняла, – сказала Мария. Потом, помолчав, добавила: – А почему ты ничего мне не рассказала? Если ты с ним встречалась…

– Да ничего подобного! Это был просто единичный эпизод, случайная связь. Я его и не видела с тех пор.

– До вторника, – сухо заметила Мария.

– До вторника, – не стала отрицать Сьерра. – Когда, он заявился в студию Финна и попросил меня выйти за него замуж.

– Почему?.. Ох, прости, пожалуйста. Я не хотела. Но… погоди-ка минутку. Может, и хотела. Три месяца? Сьерра, ты не…

– Нет! Черт побери, я – нет! – отрезала Сьерра. – Это ты забеременела, Мария, ты, а не я.

– Верно, – вздохнула сестра. – Ты любишь его? Сьерра облизнула губы.

– Да.

Секунду Мария молчала. Несомненно, она пыталась пересмотреть свои взгляды на консервативного, делового деверя и пурпурноволосую импульсивную сестру.

– А он тебя любит? – наконец спросила она.

– Нет, – была вынуждена признать Сьерра. – Не любит. Он женился на мне, потому что в постели мы – сущий динамит. И потому что… – Она набрала воздуху и выпалила, решив рассказывать все до конца: – Потому что Дуглас все время подсовывал ему потенциальных невест.