Текст книги "Лучше, чем в мечтах"
Автор книги: Энн Лоуренс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)
Глава 8
– Черт, почему я позволил этому кретину, Бобу Селлерсу, так меня достать!
Кэсс вывела лимузин со стоянки перед закусочной, изо всех сил стараясь не смотреть на Бена. Это было не так-то легко – он сидел рядом на переднем сиденье, поджав длинные ноги, чтобы не мешать ей переключать скорости. А тут еще коробка со щенком…
Но все же он не пересел назад. Кэсс не сомневалась – ничто не сможет сбить его с намеченного пути. Мечтать о том, что Бен Уайден ее домогается, было неплохо, но вдруг ему это удастся?
И почему им обоим кажется, что они подходят друг другу?
Скорее бы добраться до Сент-Луиса, а там, глядишь, к ней вернется благоразумие, думала Кэсс.
– Они и вас попытаются уговорить.
– Что? – не расслышала она.
– Я говорю, они не отстанут до тех пор, пока им не удастся подкупить одного из нас.
– Подкупить?
– Конечно, они прекрасно понимают, что мне деньги графини не нужны, но вам…
– Вы намекаете на то, что я могу отдать «Трубу» этим… двум Бобам? – обиделась Кэсс.
– Бобам?
– Вы прекрасно понимаете, о ком я говорю. О Бобе Селлерсе и Бобе…
– Уайткасле.
– Да, Бобе Уайткасле. У вас есть деньги, а у меня нет – ну и что из этого?
– Да ничего. Просто я объясняю вам, как обстоят дела. Эти парни стараются вовсю – если им удастся поговорить с одним из нас и немного помахать купюрами, они это сделают, так что я предупреждаю вас, чтобы вы не удивлялись, вот и все.
Наступило неловкое молчание. Кэсс знала: Бен вовсе не намекает на то, что она может его предать. Тем не менее она не собиралась позволить ему вернуться к теме домогательства пусть даже на короткое время, а только хотела воспользоваться тем, что он невольно обидел ее своим подозрением.
Они свернули – на 24-е межштатное шоссе, и Кэсс посмотрела на часы. Было без нескольких минут семь. Значит, они потеряли не слишком много времени, остановившись позавтракать. Все же ей нельзя сбавлять скорость, если она намеревается успеть на двухчасовой рейс до Майами.
Кэсс сняла темные очки и, чтобы не видеть напряженный профиль Бена, решила посмотреть на небо. В закусочной они слышали по радио о чем-то вроде снегового предупреждения, но Бен не стал разъяснять ей, что может за этим последовать.
Низкие, темные тучи заволокли серое небо; сильные порывы ветра время от времени сотрясали даже такую тяжелую машину, как лимузин, сбивая регулярный ритм мотора. Стало заметно холоднее. Слава Богу, они в теплой машине, в дубленках и…
– Послушайте, Кэсс, почему бы нам не поговорить о деньгах в открытую?
– О каких деньгах?
– Когда у человека столько денег, сколько у меня, всегда возникает вопрос, не играют ли они решающую роль во взаимоотношениях.
Кэсс не ответила; она вообще не собиралась с ним разговаривать и принимать участие в его игре.
– Каждый человек, – как ни в чем не бывало продолжал Бен, – относится к деньгам по-своему. Я вырос в богатой семье, и потому у меня есть определенные преимущества по сравнению с теми, кто, скажем так, менее богат. Тут мне не в чем извиняться, хотя не скажу, что меня бы обрадовало, если бы у меня не было этих денег. По моему мнению, деньги должны приносить пользу. Мы с сестрой партнеры в общем деле; при этом я умею зарабатывать деньги, а она умеет с ними обращаться с пользой для других. Не тратить, не отдавать, а разумно использовать.
Ни один мускул не дрогнул на лице Кэсс, но Бена это не остановило.
– У Фейт есть степень магистра социологии, и она знает, что выгодно для нашего фонда – Второго фонда Джеймса Бенджамена Уайдена, названного так в честь моего деда. Как вы догадываетесь, я – четвертый в этой цепочке. Фейт все время поддерживает связь с теми, кто к нам обращается. Не все богачи кичатся тем, что у них есть, деньги. Например, моя бабушка активно помогает собирать деньги в Фонд лабораторных исследований для борьбы со СПИДом. Именно так она познакомилась с Элизабет Тейлор.
Кэсс поняла, что Бен не оправдывается, а просто высказывает свои взгляды на богатство. А еще ей стало ясно, что к своему богатству, как и ко всему, что его касалось, он относится серьезно. Она была уверена, что Бен Уайден, будь он богат или нет, останется тем же человеком – умным, интеллигентным, порядочным, сильным и заботливым.
В конце концов Бен погрузился в молчание, и Кэсс это очень обрадовало – ей надо было следить за дорогой, а мысли о Бене отвлекали ее. Но такое положение, разумеется, не могло длиться долго. Бен, видимо, скоро придет в себя после неловкого разговора о его финансовых делах, а значит, снова примется за нее. Тогда ей останется лишь защищаться, что Кэсс уже нередко приходилось делать в жизни.
– Как насчет того, чтобы поговорить еще немного?
– Удивительно, как тихо себя ведет щенок. – Кэсс сделала попытку увильнуть от дальнейшего выяснения отношений.
– Совершенно как ребенок. Дети обожают кататься на машинах. Кстати, какой день вы считаете самым счастливым в своей жизни?
Кэсс не смогла удержаться от улыбки.
– Разве это не должно быть моей тайной?
– Возможно, но как насчет меня? Я хочу, чтобы вы поняли – мне можно доверять. Расскажите о своем самом счастливом дне.
От этого человека просто так не отвертишься!
– Боюсь, мне трудно ответить на этот вопрос. Я не могу вспомнить. Может, этот день – сегодня. Избавлюсь от вас, вернусь домой и…
– Один ноль в вашу пользу, – хмыкнул Бен. – Итак, вы не хотите рассказать о своем самом счастливом дне, но это не значит, что я не расскажу вам о своем. Разве вы не убедились уже – я всегда делаю то, что хочу.
Кэсс боялась смотреть в его сторону. Его смешок означал, что эмоционально он уже оправился.
– Дайте чуть подумать. Любой день до смерти деда – тогда мне исполнилось двенадцать – мог быть самым счастливым.
– Так уж и любой?
Интерес Кэсс подогрел энтузиазм Бена.
– Пожалуй, да. До этого мы все – мои родители, сестра и я – жили в Саммер-Хилле с бабушкой и дедушкой одной большой, дружной семьей. Места, разумеется, у нас было много и прислуги достаточно, но мы чувствовали себя счастливыми независимо от этого. Хотя мой дед абсолютно не походил на доктора Мерфи, он в своей жизни сделал немало хорошего. Энергичный, обаятельный, удачно сочетавший бизнес и семейную жизнь, он был центром нашего мира, а когда умер, все куда-то ушло. Через год бабушка переехала из Саммер-Хилла в Сан-Франциско к своей сестре – дом без деда стал для нее пуст. Нас с Фейт отправили в пансионат на восточное побережье, а мой отец, заколотив дом в Саммер-Хилле, взвалил на свои плечи дела компании. Но в отличие от деда и от меня отец ненавидел мир бизнеса, а потому они с мамой решили, что бизнес может подождать, пока подрастет их сын. Я всегда был серьезным ребенком, хорошо учился, и у меня обнаружилась склонность к бизнесу. Я знал, что унаследую дело деда, и готовил себя к этому; но как же мне его не хватало! И все-таки я иногда думаю, что он бы и сейчас мной гордился.
Снова наступила тишина, и у Кэсс комок подступил к горлу. Почему этот человек так ее волнует? Она могла без труда представить себе Бена и мальчиком, скучающим по деду, и молодым человеком, принимающим дела у своего отца.
– Что ж, теперь я надеюсь услышать что-нибудь от вас. Хотя бы самую малость, а? Например, кто был вашим лучшим другом? Кто был моим, вы, верно, уже догадались.
– Ну, это очевидно. – Кэсс не успела обдумать свои слова, как у нее вырвалось: – Ваш лучший друг – это ваш шафер, который живет в Нью-Йорке.
– А вот и не угадали! Мой лучший друг – Фейт. Что бы ни случилось, я всегда могу на нее положиться. Мы замечательные партнеры. Кроме того, я очень близок с ее мужем, Дэвидом. Они оба умные, с великолепным чувством юмора и вам понравятся. А теперь, Кэсс, хотя бы намекните, кто ваш лучший друг?
– Мой лучший друг живет во Флориде в городе Тампа и занимается дизайном ювелирных изделий. Серебряная булавка у меня на лацкане – ее работа. Мы дружим с ней с самой школы, и я квартировала у нее до того времени, как перебралась в Лос-Анджелес.
– Вот видите, не так уж трудно было это рассказать. Лиха беда начало. Но как вы оказались в Тампе – я думал, что ваша семья живет в Майами…
– Так оно и было. Я выросла в Майами, в семье своего деда. Потом мы с моей подругой вместе поступили в колледж, и это стало началом моей весьма пестрой карьеры. Я увлекалась фотографией и одновременно ювелирным делом, и мы переехали в Тампу, где я помогла подруге начать собственное дело, а сама решила сосредоточиться на английской литературе. Затем я уехала в Калифорнию, где стала работать стилистом у модного фотографа и одновременно закончила университет, получив степень. Потом, совершенно случайно, я попала на фирму «Ксандер», куда меня взяли читать закадровый текст рекламы, а два месяца назад распрощалась с фирмой и вернулась в Майами. Теперь вы знаете все подробности моего грешного прошлого.
– Ну уж и грешного!
Бен, по-видимому, был доволен – он смотрел на нее искоса и улыбался.
Погода между тем все больше портилась, и Кэсс подумала, что эта езда с природой наперегонки не предвещает ничего хорошего. Бен, однако, не желал обсуждать погоду.
Сама не зная почему, она вдруг стала рассказывать ему о самом главном:
– Моя заветная мечта – заниматься творчеством. Хочется как-то выразить себя, хотя и восхищаюсь такими людьми, как доктор Мерфи и ваш дед. Мне бы тоже хотелось помогать людям, хотя я точно не знаю, что это такое. Вот почему я все еще не могу определиться, а только мечтаю.
– Творчество… – задумчиво протянул Бен. – Оно предполагает независимость. Что у такого устроенного, приземленного парня, как я, может быть общего с человеком, который любит вольную жизнь?
– Значит, – заметила она, – вам нужна совсем другая женщина. Вам, наверное, трудно представить ее в Саммер-Хилле, не так ли?
– Вы угадали. Тамара вообще не смогла бы жить просто и буднично, как я живу сейчас, а уж та жизнь, которую я собираюсь вести в Саммер-Хилле, и вовсе не по ней. Но я уверен, что вам, Кэсс, удастся возродить Саммер-Хилл. Для этого нужен творческий человек, заинтересованный в том, чтобы дом заново воскрес. Вы могли бы осветить своим присутствием и его, и мою скучную жизнь тоже.
Кэсс почувствовала, как запылали ее щеки. Зачем он так откровенен с ней, зачем все время смущает ее своими комплиментами? Неужели она ему так нужна, что он готов впустить ее в самые заветные уголки своей души? Красивый, одаренный, уверенный в себе, он хочет узнать ее поближе и как друга, и как возлюбленную – так что же в этом плохого? Он пробудил в ней неизведанные чувства и теперь открывает перед ней необыкновенные возможности…
Или, скорее, невозможности.
«Спустись на землю, Кэсс, не то тебе будет худо. Разве не этому тебя учит жизнь?»
Даже в Калифорнии Кэсс никогда не видела, как идет снег, потому что ни разу не поднималась в горы.
Они остановились у небольшой бензоколонки, чтобы заправиться, и, пока Бен разговаривал с молоденьким заправщиком, Кэсс, стоя в дверях конторы, любовалась снегом. Зрелище было удивительным. С момента завтрака прошел всего час, а снег уже сплошь покрыл землю – он оседал на ветвях деревьев и на телефонных проводах, лежал повсюду…
Бен непринужденно засмеялся, и Кэсс почему-то захотелось выйти. Пусть ненадолго, но она должна оказаться подальше о него, от его раскатистого смеха.
Ей представилось лето в Саммер-Хилле – семейные сборища у сверкающего на солнце бассейна, теннисные корты, конюшни с роскошными лошадьми. Теплые дни, располагающие к мечтательности…
Засунув руки поглубже в карманы дубленки, Кэсс решила попробовать, что такое снег, и прямо в своих итальянских туфельках сделала шаг на улицу.
На шоссе не было машин, и крохотная бензоколонка напоминала популярную игрушку – стеклянный шар с домиком внутри, в котором, если потрясти, начинали кружиться снежинки, – такие игрушки обычно продавались в магазинах подарков ближе к Рождеству. Но в реальной жизни сильный снегопад казался Кэсс чем-то невероятным: Одинокая бензоколонка была окутана белой завесой бесшумно падающего снега.
Ее взгляд переместился с бензоколонки на лимузин. Мотор работал, внутри было тепло, щенок спал в своей коробке. Он все еще приходил в себя, и сон был для него лучшим лекарством.
Задержавшись на минуту в дверях конторы – видимо, для того, чтобы оценить погоду, – Бен завинтил крышку бензобака, смахнул снег с лобового стекла, потом вынул из коробки щенка, у которого теперь было имя – Мерфи, чтобы дать ему возможность справить свои дела. К сожалению, для этих дел приходилось останавливаться все чаще.
Кэсс выехала со стоянки, но, прежде чем свернуть на основную дорогу, остановилась и вышла из машины. Ей захотелось еще раз посмотреть на крошечную, окутанную снегом бензоколонку.
Вокруг было тихо – это снег приглушил все звуки. В ушах Кэсс уже не звучал раскатистый смех Бена. Скоро, очень скоро она вообще его больше не услышит, и ей придется жить без него, потому что все эти разговоры о том, что они будут вместе, – сумасбродство и дикость. Именно дикость.
Вот на этом и надо сосредоточиться.
Из-за снега кругом трудно было что-либо различить, поэтому Кэсс испытала настоящий шок, когда неизвестно откуда вынырнул белый седан.
– Доброе утро, – сказал Боб Селлерс, опустив, как обычно, боковое стекло, после того как Боб Уайткасл остановил машину буквально в нескольких дюймах от нее.
– Мы уже здоровались, – отрезала Кэсс. Она злилась на эту парочку не меньше Бена.
Тем не менее ей пришлось пережить еще один шок, когда Боб Селлерс, высунувшись из окна, открыл коричневый конверт, чтобы она увидела его содержимое: толстую пачку зеленых стодолларовых купюр.
– Это займет всего несколько секунд, Кэсс, – сказал Боб Селлерс. – Возьмите конверт и суньте его куда-нибудь подальше. Потом пересчитаете. Я не стану говорить вам, сколько в конверте этих маленьких зелененьких птичек, но уверяю вас, мой клиент очень щедр.
– Нет.
– Клянусь, это легче легкого: вы открываете багажник, а сами смотрите в другую сторону, и мы в считанные минуты делаем свое дело. Когда Бен обнаружит пропажу, он уже ничего не сможет предпринять. В результате мы все вернемся к своим обычным занятиям.
Прежде Кэсс не особенно задумывалась о том, кто эти люди, и только сейчас поняла, что они лебезят перед ней, надеясь уговорить ее сделать подлость. Она твердо посмотрела Бобу Селлерсу в глаза и с удовольствием сказала:
– Нет.
В этот момент что-то привлекло его внимание за ее спиной. Это мог быть только Бен. Боб Селлерс мгновенно убрал конверт, а Боб Уайткасл рванул с места.
– Но помните, – успел тихо сказать Селлерс, – как только вы решитесь, мы будем готовы… Конверт все время при нас, так что на бензоколонке или на стоянке – все равно где – мы его вам передадим.
– Мне никогда раньше не хотелось кого-нибудь ударить, но теперь просто руки чешутся, – заявил Бен, появляясь из-за лимузина со щенком на руках.
Кэсс подняла на него глаза:
– Вы слышали, что я отказалась?
– Нет, но зато видел, как он спрятал конверт.
Ей предложили баснословную сумму, притом наличными, а она просто взяла и отказалась. Нет, и все. И Бен об этом знает.
Вытащив руку из кармана, он протянул ей желто-коричневую вязаную шапочку.
– Ее связала бабушка нашего заправщика – она подходит по цвету, и вам в ней будет тепло. Жаль, что бабушка не вяжет варежек.
Стало быть, он не желает обсуждать ни деньги, ни то, что она сделала, словно именно этого ожидал от нее.
Улыбнувшись, Кэсс взяла шапочку, и Бен повел ее к машине, наблюдая за тем, как она осторожно ступает по скользкому снегу в своих туфельках.
– Ну, и долго, по-вашему, он будет идти? – спросила Кэсс.
– Предсказывать всегда сложно. Сейчас передали, что снежный покров до самого Сент-Луиса уже равен шести дюймам, но к северу и к югу он немного меньше.
– Значит, мы как раз в самой середине?
– Похоже, что так. Пожалуй, мы можем переждать, снять комнату…
– Нет и нет! – Она готова была преодолеть даже десятидюймовый снег, только бы не останавливаться в мотеле.
Когда они подошли к машине, Бен остался возле Кэсс у открытой передней двери. Он оперся рукой о крышу лимузина, так что Кэсс оказалась как бы в ловушке. Они стояли так близко, что Кэсс видела светло-серые радужки, темные круги под глазами и красивые густые ресницы, в которых мерцали снежинки.
– Будет лучше, если я поведу машину.
– Но у вас же нет водительских прав! – Кэсс покачала головой.
– А вы раньше никогда не ездили по снегу. Конечно, решение за вами, так что подумайте…
Кэсс знала, что он прав. Более того, она спокойно могла доверить ему лимузин, точно так же, как он верил в то, что она не возьмет деньги.
– О'кей! Садитесь за руль.
Во всем этом есть по крайней мере один положительный момент, подумала Кэсс, теперь-то он от нее наконец отстанет.
Вокруг стояла необыкновенная тишина: мягкий снег бесшумно падал с небес, покрывая землю толстым слоем. Бен посмотрел на нее, и она почувствовала прямую угрозу своим губам.
– Почему мы не остановимся, Кэсс?
Мысли ее лихорадочно заработали: «Чтобы побыстрее доехать, чтобы я побыстрее могла вернуться домой или сбежать».
– Я не хочу останавливаться.
– А мне кажется, было бы неплохо.
– Нет плохо, еще как плохо!
– Там мы спокойно сможем поговорить.
– Вы знаете, что мы не будем разговаривать.
– Клянусь, ничего, кроме…
– И напрасно. По правде говоря, я думаю, что вы не сдержите своего обещания, а я не смогу заставить вас выполнить его.
Что ж, она по крайней мере откровенна. А он не сказал, что она не права. Он опустил руку, освобождая ее.
– О'кей! Вы – босс, я – шофер.
Глава 9
Бена снег не беспокоил – водить машину он умел даже в такую погоду, даже такую большую, как лимузин. И все же он понимал, что Кэсс волнуется. Правда, если бы с машиной что-нибудь случилось, он все равно купил бы ей новую, но ради спокойствия Кэсс ему следует быть осторожным.
Прошлой ночью в ярко-розовом мотеле ему практически не удалось поспать – слишком уж его потряс неожиданный всплеск эмоций, да и со щенком пришлось повозиться. Выходит, с вечера понедельника, когда они уехали из Майами, он спал еще меньше, чем она.
Неужели это было в понедельник? А сейчас что? Утро среды?
Бен показалось, что эти двадцать четыре часа длились целую вечность.
– Что-то я не понимаю, – Кэсс развернула у себя на коленях карту, – как это получается? Уже четверть десятого, а мы отъехали от бензоколонки всего на тридцать пять миль. Этот путь можно было проделать в два раза быстрее.
– Только не в такую погоду. – Бен пожал плечами. – Смотрите, какой снегопад.
– Вы считаете, что он именно здесь такой сильный?
– Скорее всего да. Обильный, как тут говорят.
– Значит, в Миссури полегче?
– Думаю, да. Снежный покров, вероятно, будет на несколько дюймов меньше.
– Из вас получился бы отличный предсказатель: «скорее всего», «вероятно», «возможно», – поддразнила она его.
Не отрывая глаз от дороги, Бен рассмеялся. Машин на шоссе оказалось немного, и неудивительно: вряд ли найдется любитель ездить без особой надобности в такую погоду. Видимость еще ухудшилась, так что те редкие машины, которые отважились выехать на шоссе, включили фары и ползли еле-еле.
– Насколько я понимаю, – Кэсс на мгновение оторвалась от карты, – мы где-то недалеко от Падуки, здесь сходятся дороги трех штатов: Миссури, Иллинойса и Кентукки. Доехать отсюда прямо в Сент-Луис практически невозможно. Нам придется пересечь Миссисипи и через Кейро – он в штате Иллинойс – выехать на шоссе номер 55.
– Согласен. Это шоссе приведет нас прямо к цели.
– Но до Кейро прямой дороги нет. Только эта под номером 60. По ней придется проехать двадцать пять миль.
– Значит, сворачивать на 60-е?
– Не знаю. – Кэсс вздохнула. – Какое-то подозрительное шоссе. Но все же это лучше, чем кружить по другим дорогам.
– Едем по 60-му. Двадцать пять миль не так уж много, даже если мы ошибаемся.
Менее чем через двадцать пять миль и всего через полчаса Бен был готов взять свои слова обратно, поскольку в результате они заехали неизвестно куда.
– Не понимаю, – расстроилась Кэсс, – как такое могло произойти.
– Не переживайте, вы ни в чем не виноваты.
Бену надо было как-то ее утешить. Он позвонил Фейт и попросил заказать для Кэсс билет на другой рейс. На самом деле отсрочка его радовала: он был уверен, что каждый лишний час, проведенный с Кэсс, – приблизит его к ней. Однако крайне подавленное настроение Кэсс смущало его. Неужели ей на самом деле так хочется поскорее от него избавиться и он может потерять единственную женщину, которую когда-либо по-настоящему желал?
Равномерный стук «дворников» действовал ему на нервы. Бену хотелось поговорить с Кэсс, но он понимал, что сейчас лучше этого не делать, проявить выдержку и отложить разговор до того времени, когда снегопад останется позади.
– Впереди ничего не видно, абсолютно ничего, – горестно заявила Кэсс. – Кругом одни поля, а на шоссе нам не попалось ни одной машины.
– Как только снег немного утихнет, они все выползут.
– И сколько же нам ждать? Вдруг с нами что-нибудь случится за это время?
– Я уверен, ничего с нами не произойдет, Кэсс. – Бен искоса взглянул на нее. – Все не так страшно.
Она молчала минут пять, и он понял, что она пытается ему поверить.
– Но, Бен, уже за капотом ничего не видно.
– Да, я почти не вижу дороги. Здесь бы пригодилась снегоуборочная машина. Придется на некоторое время остановиться и постоять на обочине.
– Ах нет, только не это!
Разочарование Кэсс было настолько очевидным, что у Бена сжалось сердце. Неужели он ей настолько противен?
Вроде бы нет. Они неплохо ладили. А сейчас она ушла в себя…
Что это за секрет, который она так тщательно скрывает?
По мнению Бена, Кэсс когда-то обидел какой-нибудь подонок и теперь она напугана. Чего она боится? Связывать себя обязательствами? Не похоже. А эти разговоры про независимость и вовсе чушь.
Как ему хотелось утешить Кэсс – эту прелестную женщину с хрипловатым голосом и волосами цвета лесного ореха, так мило краснеющую от смущения. Начать бы все сначала, прикоснуться к ней, покрыть поцелуями, а потом… Он ей докажет, что вместе им будет очень хорошо.
– Бен, смотрите! Какой-то человек стоит на дороге у почтового ящика и рядом трактор! Он спасет нас!
Впереди возле старого трактора действительно переминался с ноги на ногу закутанный в плед человек в комбинезоне и махал им шапкой.
Поравнявшись с ним, Бен остановил лимузин, а Кэсс опустила стекло.
– Эй вы, двое! – Надев на седую голову вязаную шапочку и стараясь перекричать грохот трактора, обратился к ним незнакомец. – Вы целы? Я уже закончил работу – еще бы минута и я бы вас не заметил. Каким ветром вас сюда занесло? Вам нужна помощь? Бог мой, сынок, какая у тебя машина, просто загляденье! Не хотелось бы, чтобы она попала в кювет.
Еще один болтун, подумал Бен. Еще один благодушный библейский тип с улыбкой до ушей. Нагнувшись к окну, Бен закричал в ответ:
– Как далеко отсюда до Кейро?
– Миль пятнадцать или около этого. Вопрос в том, найдете ли вы дорогу – дальше могут быть заносы.
Кэсс испуганно посмотрела на Бена.
Что и говорить, расчищенная дорожка к аккуратному фермерскому домику выглядела такой же привлекательной, как приветливая улыбка его хозяина.
– Меня зовут Фрэнк Холден. Почему бы вам не зайти ненадолго ко мне? Электричество отключили, но у меня есть движок, так что в кухне и ванной тепло. Жена будет рада, если вы зайдете.
– Вам решать, – сказал Бен в ответ на вопросительный взгляд Кэсс.
– Понимаю, что вы устали и вас беспокоит плохая видимость, но… Как вы думаете, – обратилась она к Холдену, – скоро можно ждать снегоуборочную машину и грузовик с солью?
Их новый знакомый, очевидно, был от природы смешлив и потому расхохотался.
– Мэм, до нас этот снегоочиститель дойдет в последнюю очередь, а грузовиков с солью я отродясь не видывал. Боюсь, вы попали в деревню. Не знаю, почему сейчас нет электричества, но очень надеюсь, что его починят до того, как наступит оттепель. Решайтесь! Немного отдохнете, перекусите. Мы с женой давно на пенсии, и она отлично готовит. Переждете непогоду в тепле.
Ни Бену, ни Кэсс не хотелось поддаваться уговорам Фрэнка, но в конце концов они сдались.
– Спасибо за приглашение, – сказала Кэсс.
– Поезжайте за мной во двор, у меня там очень большой амбар, я открою ворота, и вы сможете поставить туда свою красивую машину.
Бену пришлось порядком попотеть, прежде чем он развернулся и въехал во двор позади дома: нелегко было управиться с таким большим автомобилем. «Да, – подумалось ему, – хорошо, что мы не поехали дальше. Не хотелось бы застрять где-нибудь в глуши или, что еще хуже, сползти в кювет».
Бен заглушил мотор и прислушался. В амбаре и за его стенами было так тихо, словно они неожиданно попали в совершенно иной мир. Эта тишина напоминала ему конюшни в его родном Саммер-Хилле.
– По-моему, – сказала Кэсс, глядя на Бена своими большими голубыми глазами, – нам здорово повезло – все могло окончиться куда хуже.
– Гораздо хуже, – согласился Бен.
Как ему хотелось утешить ее, пожать ей руку! Однако он знал, что Кэсс это не понравится, и поэтому спросил деловым тоном:
– Что нам взять с собой? Кроме Мерфи, конечно.
Собрав самое необходимое, они вылезли из лимузина как раз в тот момент, когда в амбар вошел Фрэнк Холден. Бен подошел к нему и представился, а затем представил Кэсс. Он также вкратце объяснил, как они оказались около его дома. Объяснение получилось странным – не хватало самых существенных подробностей, – но фермер вполне им удовлетворился.
– Да, ничего себе положеньице. – Он поцокал языком. – А какая красавица ваша машина! И говорите, щенка нашли? Придется и о нем позаботиться. У нас с женой тоже есть собаки, целых две: они уже в возрасте и ревнивы, как старые девы. Уверен, Генриетте ваш щенок точно не понравится.
Фрэнк Холден в задумчивости почесал затылок: Мерфи, видимо, не вписывался в его жизненный распорядок.
– Я вот что думаю: может, вам лучше пойти в дом к моему сыну – это здесь, через двор. Мой сын – дальнобойщик, и мы ждем его возвращения со дня на день, хотя по такой погоде он может и задержаться. – Фрэнк заглянул в коробку, где спал щенок. – Да, так в самом деле будет лучше. Я принесу вам туда еды. Идите за мной, и мы обговорим детали по дороге.
Через маленькую дверь они вышли из амбара на заснеженный двор. Судя по всему, снегопад усилился: совсем недавно расчищенная Фрэнком дорожка уже на дюйм или два снова покрылась снегом.
На Кэсс были легкие туфли – и к тому же единственные. Бен не раздумывая отдал хозяину вещи и коробку со щенком, а затем поднял Кэсс на руки. Она попыталась воспротивиться, но быстро умолкла, заметив, что вышагивавший впереди Бена Фрэнк обернулся и подмигнул ей. К тому моменту как они подошли к дому, Бен понял, что его вольность не пройдет ему даром.
Да, нелегко ему придется. Кэсс явно боится остаться с ним наедине, а он, если говорить честно, не может за себя поручиться. Так что, возможно, она и права.
Дом, куда привел их Фрэнк Холден, был очень маленьким и состоял из одной жилой комнаты, в которой почти не было мебели – софа, кофейный столик, телевизор и большая черная печка составляли всю ее обстановку.
– Поскольку электричества нет, я заранее протопил печку, чтобы трубы не полопались. Обычно мы обогреваемся электрическим камином. Теперь здесь по крайней мере тепло. Идемте, я покажу вам, как поддерживать огонь в печке.
– Замечательно, – заявила Кэсс, когда Бен поставил ее на ноги, и сняла дубленку.
– У сына только встроенная кухня. – Фрэнк отдернул занавеску. – Плита работает на газе из баллона, а вот холодильник отключился, и горячей воды нет. Забавно, да?
– Не беспокойтесь, все просто отлично. Мы останемся здесь до тех пор, пока не кончится снегопад, хотя кто знает, когда это произойдет.
– Этот парень, что передает прогноз, говорит, что в течение дня снегопад начнет стихать. А еще он говорит, в наших местах снегу навалило на восемь дюймов. Если снег прекратится, мы с соседями днем расчистим дорогу своими силами. Вообще-то у нас не так часто бывает столько снега, и это воспринимается как что-то вроде развлечения. Будем надеяться, скоро все закончится.
– Будем надеяться, – отозвался Бен и пожал руку Фрэнка. – Большое спасибо.
– Пользуйтесь всем, что сумеете найти. У сына в спальне куча одеял. Дрова возле печки. Позже я принесу суп – Генриетта варит сегодня мясной с перловкой, хватит на всех. Мама родная, как же она удивится, когда я ей скажу, что у нас гости!
Продемонстрировав, как следует обращаться с печкой, Фрэнк удалился, улыбнувшись и пошутив на прощание. Гости остались одни.
– Хотелось бы мне отнестись к происшедшему так же легко, как этот Фрэнк. Все к нам так добры, но…
«Но проблема во мне», – подумал Бен.
– Я собираюсь завалиться и поспать, пока снегопад не утихнет, – беззаботно заявил он.
Ему показалось, что это замечание немного успокоило Кэсс: исчез настороженный взгляд, она даже немного оживилась.
– Фрэнк сказал, что в спальне у сына много одеял. – Войдя в крохотную комнатку, она отодвинула ящик комода. – Вот, нашла.
– Не надо снимать покрывало с кровати – я завернусь в пару одеял и лягу одетым.
Кэсс развернула большое стеганое одеяло ручной работы.
– Какая прелесть! – прошептала она. – И пахнет так, словно его просушили на воздухе.
– Сойдет. – Бену самому показалось, что тон его немного резковат. – Как вам кажется, вы справитесь с печкой и с Мерфи?
– Я видела, как вы с ним обращались, а уж подкладывать время от времени дрова как-нибудь сумею.
– Отлично. – Он взял у Кэсс еще одно одеяло. – Позовите меня, если вам потребуется помощь. И еще я не хочу супа, так что не будите меня, когда Фрэнк его принесет.
– Хорошо. Я буду спать на софе.
Кэсс ушла, прикрыв за собой дверь, и Бен снял ботинки, потом, кинув шляпу на столбик железной кровати, он завернулся в одеяла и лег. Ему хотелось думать о Кэсс, но уже через минуту его сморил сон.
Прикрыв дверь в спальню, где спал Бен, Кэсс остановилась посередине комнаты с двумя одеялами в руках. Она вдруг почувствовала себя брошенной.
Бен от нее отказался.
Еще никогда ей не было так одиноко. Она словно заблудилась, и теперь ее нарочно привели в это маленькое, скудно обставленное ветхими вещами помещение. Реальная жизнь осталась где-то за пределами комнаты, и она теперь одна, лицом к лицу со своими проблемами, старыми и новыми. Ей требовалось срочно собраться с мыслями.
Неужели она влюбилась в Бена Уайдена с первого взгляда, точно так же, как по его словам, он влюбился в нее? Что ж, возможно. Но почему тогда она так упорно ему сопротивляется? Не потому ли, что Бен, разочаровавшись в своей невесте, просто ищет, кем бы ее заменить? Или она боится обжечься: вдруг не сбудутся ее мечты? И все-таки проблема не в нем, а в ней. Бен не сбежал бы, а она готова мчаться куда глаза глядят.
