Текст книги "Лучше, чем в мечтах"
Автор книги: Энн Лоуренс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)
Отчего-то продавщица магазина, которая улыбалась им и махала с порога, таких греховных мыслей у него не вызывала, но Кэсс… Когда он поставил ее на ноги возле машины, то еле удержался, чтобы снова не схватить и не поцеловать. Если уж на то пошло, это было бы совершенно естественно.
Ему пришлось признаться себе, что Кэсс вызывает у него весьма определенные чувства. Правда, у него не было секса уже несколько недель, но сейчас ему нужна была не только близость с женщиной. Лучше в это не вдаваться… А Кэсс… Кэсс не набивалась к нему в друзья – она просто хотела, чтобы он сделался более общительным, дружелюбнее, что ли. Да, она все еще соблюдала условие и почти не разговаривала с ним, но он проявил внимание, и вот она уже готова быть с ним более откровенной…
Конечно, тишина в лимузине в какой-то мере могла показаться интимной; нельзя было избежать и перекрестных взглядов в зеркале заднего вида. Более того, Бен знал, что эта женщина умирает от желания поговорить. В отличие от него Кэсс Морроу была открытым человеком, любившим людей и общение с ними. В ней не было ни капли притворства, она выглядела абсолютно уверенной в себе, что ему очень нравилось. Однако Бен уже начинал понимать – именно здесь его подстерегает опасность поддаться импульсам, а они, как известно, могут завести черт знает как далеко. Импульсивность – это такое же безумие, как все то, что случилось вчера, начиная с восьми тридцати вечера.
Бен обрадовался, когда Кэсс отвлекла его, показав на полицейского, направлявшегося к ним вдоль длинного ряда машин.
– Надеюсь, мы сможем получить у него хоть какую-то информацию о том, что случилось. – Она опустила стекло.
– Мэм, сэр! – Полицейский приложил руку к краю шляпы, с которой стекала вода. Лимузин, видимо, произвел на него впечатление. – Простите за задержку, но впереди авария: из-за дождя столкнулись два трейлера. К счастью, никто не пострадал. Мы уже вызвали аварийную службу, чтобы исправить положение, но боюсь, вам придется ждать, и довольно долго, так что, если вы спешите, можете воспользоваться объездом.
Бен сосредоточился на слове «объезд». Это означало, что им придется съехать с основной дороги. Но с другой стороны, они смогут снова двигаться вперед, а сейчас ему только это и требовалось.
– А что собой представляет объезд? – спросил он у полицейского.
– Шоссе номер 84, довольно приличное – оно приведет вас к Тафтону, а там свернете на шоссе 75. Если вы направляетесь на север, вам лучше поехать по 84-му до Дотена, штат Алабама, а оттуда прямо на северо-запад через Монтгомери.
– У меня по карте проложен путь через Атланту, Чата-нугу и Нашвилл, – заявила Кэсс, увиливая от прямого ответа.
– Мы поедем по 84-му, – решил Бен, – по нему наверняка не такое большое движение.
– Желаю успеха. – Полицейский снова прикоснулся к полям шляпы. – Постарайтесь выбраться из своего ряда, как только представится возможность, а потом поезжайте, ориентируясь на желтые дорожные конусы.
Поблагодарив полицейского, Кэсс подняла стекло, и Бен почувствовал, что напряжение немного спало.
– Вы ведь знаете, – извиняющимся тоном сказал он, – какой бы дорогой мы ни поехали, время будет то же…
– Конечно, то же. – Она вела себя так, словно сама была полицейским. – Для меня обе дороги одинаково незнакомы, но на карте я проложила другой маршрут, немного восточнее.
Они на самом деле очень скоро выехали на шоссе номер 84, которое вывело их на основную автостраду. Флорида осталась позади; сосновые леса Джорджии сменились лежащими под снегом полями и голыми деревьями Алабамы, и это напомнило Бену, что на дворе уже январь. К счастью, в машине было тепло: обогреватели работали так же исправно, как все в лимузине, поэтому они смогли скинуть с себя пледы, с помощью которых спасались от утренней сырости. Дождь немного стих, и к утру уже подморозило.
Покончив с чтением газет, Бен стал смотреть на мелькавший за окном пейзаж. Он чувствовал, что выпил слишком много кофе на пустой желудок: они с Тамарой распрощались в кабинете ее отца как раз в тот момент, когда все собирались обедать.
– С вами все в порядке? – Вопрос Кэсс заставил его посмотреть в зеркало, где их глаза встретились.
– Да, все хорошо.
Слава Богу, она удовлетворилась его ответом и больше ни о чем не стала спрашивать. Ей, конечно, было безумно интересно, что же все-таки находилось в ящике, который сейчас оказался заваленным пакетами с фруктами и другими покупками. Увы, он не мог рассказать ей про ящик, тем более что история с ящиком его вообще не касается и ему нет до нее никакого дела.
Одно ему нравилось: Кэсс, хотя и умирает от любопытства, не давит на него. Очень мило с ее стороны. И вообще она мила и очень сексуальна, хотя сама об этом не подозревает.
Понимая, что Кэсс любит поговорить, и в качестве вознаграждения за то, что она не спрашивает его о содержимом ящика, Бен снова поддался импульсу.
– Не слышал ли я когда-нибудь раньше вашего голоса?
Кэсс рассмеялась. Ее смех был для слуха Бена таким же чарующим, как ее голос.
– Никогда бы не подумала, что вы его узнаете. Да, это мой голос звучит за кадром в коммерческой рекламе мужского одеколона фирмы «Ксандер».
– О Господи, правда!
Кэсс снова засмеялась.
– Даже если вы сидите перед телевизором или видеомагнитофоном, вы вряд ли обращаете внимание на рекламу. Я удивлена, что вы смотрели рекламу «Ароматы Ксандера».
– На самом деле я никогда не смотрю телевизор, но зато знаком с Александром Доу.
– Неужели? Он дизайнер парфюмерии и, кроме всего прочего, модельер. Я с ним встречалась один раз.
– А еще он мой друг со школьной скамьи. Я учился на востоке, так что многие мои друзья живут в Нью-Йорке, и я как раз был у Алекса, когда его рекламу прокручивали в первый раз. Кругом стояли телевизоры и рекламу крутили непрерывно. Так, значит, это был ваш голос?
– Ну да. Пару месяцев назад обо мне написали в журнале «Знаменитости» как о девушке с «этим голосом». «Этот голос похож на плавно стекающий мед». Впрочем, на самом деле ничего особенного. – Кэсс вздохнула. – К сожалению, я больше не «этот голос».
– Что же произошло?
– Разве вы не знаете, как такое бывает? Реклама одеколона оказалась настолько успешной, что я озвучивала товары этой фирмы несколько лет, пока жила в Лос-Анджелесе. Потом им надоело просто фотографировать флаконы в разных ракурсах, и они начали искать девушку, которой подошел бы мой голос.
– А почему им не пришло в голову использовать вас в качестве фотомодели?
– Благодарю за комплимент. – Бен увидел в зеркале ее смеющиеся глаза. – Вы мне льстите, сэр, полагая, что я могла бы сниматься для журналов и для коммерческой рекламы. Мне сказали, что я типичная молодая американка, а им нужно нечто более экзотическое – девушка с темными глазами и темными волосами, выше ростом и более стройная. Правда, они предложили мне и дальше использовать мой голос, но я отказалась и уехала домой. Это произошло несколько недель назад, и теперь я здесь – помогаю моей тете. Вообще-то я практически выросла за рулем, потому что дедушка и тетя уже много лет владеют фирмой по прокату лимузинов. Я обожаю автомобили, но пока еще не решила окончательно, чем буду заниматься в будущем. – Кэсс пожала плечами. – Я, наверное, как все: ищу чего-то необыкновенного, гоняюсь за несбыточным…
«А вот про меня этого не скажешь», – подумал Бен. Он никогда не нуждался в мечте, так как он всегда знал, что к нему перейдет семейный бизнес. Ему даже в голову не приходило думать о чем-то другом.
Как же они не похожи! Он прочно стоит на ногах, связан корнями с местом, где живет, и своим делом, а она открыта ко всему и достаточно независима – может даже отказаться от сотрудничества с фирмой «Ксандер» и не пожалеть об этом.
Да, действительно они разные. Он устроен в жизни, самодостаточен, сдержан, сосредоточен на бизнесе, возможно, даже слишком. Может, именно этим объясняется его разрыв с Тамарой – он мало уделял ей внимания, а она просто случайно оказалась в его жизни. В результате они и очутились на краю катастрофы.
А вот Кэсс Морроу совершенно другая. Ее нельзя не заметить.
– В Лос-Анджелесе я занималась тем, что мне неинтересно, – услышал он, – я с радостью отказалась от всей этой суматошной жизни. Теперь мне надо найти что-нибудь настоящее.
Скорее всего опыт, приобретенный в Лос-Анджелесе, и придал ее высказываниям налет мудрости. С ее умением стильно одеваться и открытостью она везде будет на месте.
Глава 3
– Почему вам кажется, что кто-то у нас на хвосте? – неожиданно спросил Бен.
– Знаете что? Я это говорю не потому, что хочу повеселиться.
– А я не это имел в виду. Наоборот, я хочу, чтобы вы мне рассказали, почему думаете, будто кто-то нас преследует. Я же не слежу все время за тем, что вы делаете. Уверяю вас, с заднего сиденья я вообще мало что вижу.
Взявшись за руль обеими руками, Кэсс бросила взгляд в боковое зеркало на следовавшие за ними машины. Шоссе 84 на въезде в Дотен раздваивалось, и ей хорошо было видно, что делается позади.
– За нами снова едет белый седан. Я заметила его сегодня утром, перед тем как мы свернули на объезд, и потом еще несколько раз. Не так уж много машин выехало из Валдосты одновременно с нами, и еще меньше доехало до Дотена, а не свернуло, как следовало ожидать, на Атланту. Я увидела этот седан сегодня рано утром, а теперь вижу его снова – он все время высовывается из-за впереди идущей машины, как будто проверяет, на месте ли мы, и потом опять прячется.
– Это какой-то другой седан, Кэсс. Просто вы напуганы.
– Нет, – не сдавалась она. – Это не имеет никакого отношения к тому, что случилось вчера. Вот, посмотрите! – Она глянула в боковое зеркало. – Снова высовывается – вон за тем пикапом!
Бен вытянул шею, пытаясь увидеть, что происходит сзади.
– Вы же знаете, что отсюда ничего невозможно разглядеть, – пожаловался он.
– Тогда слушайте, что я вам говорю. Это четырехдверный седан, по всей вероятности «шевроле-каприс». Впереди сидят двое – два здоровых мужика в синих спортивных куртках и…
– Вам даже отсюда видно, что это синтетика?
– Послушайте, посмотрите сами. Они нас догоняют. – Она опустила стекла, и в машину ворвался холодный сырой воздух, но Кэсс было не до него.
– Догоняют? – Бен, придвинувшись к окну, увидел, что белый седан сначала поравнялся с ними, а потом стал двигаться рядом. С переднего сиденья на них пялились двое одетых в синее мужчин.
Чувствуя себя словно в каком-то фантастическом сне, Кэсс завороженно смотрела, как мужчина, сидевший рядом с водителем, опустил стекло и кивнул ей. Совершенно неосознанно она поехала быстрее, но седан тут же снова оказался рядом.
– Видите! – Кэсс почти потеряла голос. Она резко обернулась, Бен уже закрыл свое окно и снова отодвинулся в глубь лимузина.
Глянув искоса на седан, Кэсс заметила, что мужчина снял шляпу – этот жест показался ей более чем сердечным, – а водитель прибавил скорость и машина умчалась.
– Что это было? – взволнованно пролепетала она. – Если вам, к примеру, надо что-то переслать, не лучше ли воспользоваться услугами компании, которая доставляет посылки?
Ей было вовсе не смешно, и поэтому Кэсс еще больше разволновалась, услышав смех Бена.
– Послушайте, меня это как-то даже пугает, – призналась она.
– А я вам говорю, беспокоиться не о чем.
– Но ведь не вы сидите за рулем самого лучшего лимузина моей тети. И если эти головорезы нас преследуют, почему они теперь едут впереди нас?
– Возможно, намереваются перекусить в Дотене.
– Интересно, что это за бандиты, которые снимают шляпу, а потом спешат устроить себе перерыв на ленч? Или я чего-то не понимаю?
– Ладно, вы правы. Это дорогая машина, и вы за нее отвечаете, а эти, как вы их называете, бандиты малость перестарались. Давайте подумаем, где, бы и нам перекусить, я ничего не ел со вчерашнего утра. К тому же будет только честно, если я вам объясню все, что смогу.
– Господи, только не говорите, что хотите остановиться в Дотене – что, если мы столкнемся с ними?
– Нет смысла об этом беспокоиться, Кэсс. Они собираются поесть, и мы собираемся поесть. Потом они нас найдут и снова за нами поедут. Здесь же нет другой дороги, кроме 84-й…
– Неужели ничего нельзя с этим поделать? Если невозможно от них оторваться, не лучше ли обратиться в полицию?
– Но они ведь, слава Богу, не делают ничего незаконного.
Кэсс вовсе не была в этом уверена, но, прежде чем она успела усомниться, Бен сказал:
– Эти люди всего лишь пытаются убедить меня отдать им ящик. Хотя, конечно, не исключено, что они не остановятся и перед кражей.
– Боже! Но это уже криминал!
– Да успокойтесь вы! Посмотрите, вон впереди дорожный знак и съезд с шоссе. Что там написано? Хакаби. Похоже, это какой-то симпатичный городишко, где мы наверняка сможем перекусить чем-нибудь вроде гамбургеров, а заодно и поговорить. Идет?
Поворот на город приближался, и Кэсс поймала себя на том, что снижает скорость.
– Думаю, мне не помешает чашечка горячего кофе, – призналась она.
Хакаби оказался типичным провинциальным городком, во всяком случае, именно такие Кэсс видела по телевизору. Им потребовалось всего несколько минут, чтобы проехать его из конца в конец.
– Думаю, нам все-таки придется ехать до Дотена, Кэсс. Похоже, что здесь и перекусить-то негде.
– Я заметила, что на Мейн-стрит есть какое-то заведение.
– Разве вы не знаете основного правила, которого следует придерживаться в пути? Не надо останавливаться там, где написано: «Еда».
– Это всего-навсего старый трюк, чтобы привлечь внимание путешественников. Ну же, рискните и совершите свой первый налет на фаст-фуд.
– Я съел ее предостаточно, уверяю вас.
– Возможно, но это наверняка было еще в колледже. А с тех пор? Давайте повернем назад и посмотрим на городок еще раз. Рискнем?
– Рискнем, – нехотя буркнул он. Ей было нужно его согласие: ведь он все-таки босс!
Они медленно проехали обратно по Мейн-стрит и обнаружили кафе, в окне которого красовался огромный фикус, а над ним действительно светилась голубая неоновая вывеска «Еда».
– Смотрите, сколько машин вокруг, – сказала Кэсс. – Мне кажется, это о чем-то говорит.
В знак протеста Бен застонал.
– Нет, правда. Где-то я об этом читала.
– Наверняка в журнале «Приятного аппетита».
– Сейчас уже без четверти девять. Раз у них все еще столько посетителей, значит, здесь неплохие завтраки.
– Сдаюсь, ваша взяла. Поставьте ваш лимузин как-нибудь так, чтобы он не мешал движению, когда соберется толпа, чтобы поглазеть на него.
Презрительно фыркнув, Кэсс припарковалась в переулке и открыла дверцу, но только для того, чтобы тут же снова ее захлопнуть.
– Бог мой, ну и холод! Я забыла, что мы едем на север.
Прежде чем повторить попытку, она достала оранжево-голубой плед и накинула его на плечи.
– Посмотрите, люди, вот что значит чувство стиля! – воскликнул Бен и взял Кэсс под руку. – Любопытно, что в моде в кафе под названием «Еда»?
– Кто бы говорил, – не удержавшись, хихикнула Кэсс. – Бьюсь об заклад, здесь сто лет не видели парня в смокинге в девять утра.
Обозрев себя в зеркальном стекле витрины, Бен потер подбородок:
– Да, к тому же еще и небритого.
Как только за ними закрылась дверь кафе, Кэсс поняла, почему так хорошо здесь себя чувствует этот фикус с резными листьями, выставленный в окне. Влажность. После утреннего холодка, было приятно очутиться в тепле. И еще здесь вкусно пахло.
Повесив на вешалку у входа плед, Кэсс прошла вслед за Беном к столику у окна, откуда им был виден лимузин.
Само собой разумеется, они сразу привлекли внимание посетителей, которых, впрочем, было немного; точнее, занят был только один стол: шестеро мужчин – кто в клетчатой фланелевой рубашке и джинсах, кто в футболке и комбинезоне – не спеша допивали кофе. Особенно они заинтересовались Беном, который с хмурым видом изучал меню.
Просматривая перечень блюд, Кэсс поняла, в чем проблема. Разве мог Бен Уайден знать, что такое овсянка, или красноглазый соус, или блюда из яиц, о которых даже она, несомненный знаток американской кухни, понятия не имела?
«Так, началось», – подумала Кэсс, когда до нее донеслись комментарии с соседнего стола.
К счастью, в этот момент к ним подошла официантка, сияющая от избытка южного гостеприимства.
– Что желаете? – спросила она и подмигнула, чем вызвала бурную реакцию посетителей. – Могу предложить кофе плюс еще несколько минут на размышления.
Кэсс увидела, как Бен посмотрел украдкой на соседний стол: мужчины с явным интересом наблюдали за ними. Сидевший во главе стола мужчина в поношенной бейсболке и зубочисткой во рту посоветовал, словно бросая вызов:
– Закройте глаза и ткните пальцем в меню. Все, во что вы попадете, вам понравится.
Улыбнувшись, Бен последовал неожиданному совету, после чего атмосфера в кафе явно улучшилась.
Кэсс уже видела нечто подобное и ничуть не сомневалась, что было бы ошибкой считать Бена необщительным человеком. Хотя он определенно выглядел весьма сдержанным и имеет свой стиль поведения, замкнутым его никак нельзя назвать.
– Значит, так, – протянула официантка, принимая игру Бена и указывая на то место в меню, куда он ткнул пальцем, – ветчина под красноглазым соусом.
Ответ Бена лишь расширил границы гостеприимства официантки.
– Никогда раньше не слышал о красноглазом соусе, но ветчину люблю. Несите, я попробую.
Жители Хакаби, которые, по всей видимости, регулярно питались за одним столом, были явно довольны тем, что сделали рекламу своему любимому заведению; дождавшись момента, когда Бен положит в рот первый кусок, они заулыбались и вернулись к своим делам, а Кэсс и Бен наконец остались один на один.
– Вам действительно нравится? – тихо спросила Кэсс, наклонившись над столом, заставленным тарелками с едой.
– Я подумал… раз мы оба с такой жадностью поглощаем все подряд, можно воздержаться от комментариев. Помнится, вы сказали, что не сможете проглотить ничего, кроме чашки кофе.
Кэсс улыбнулась – еда и эти люди помогли ей отвлечься. Она даже забыла о бандитах в белом седане. Однако чуть позже, когда Бен, откинувшись на стуле, допивал маленькими глотками вторую чашку кофе, Кэсс поняла, что настало время для серьезного разговора. Она уже знала, что Бен Уайден, если захочет, может обворожить кого угодно, но тут же и бросить не задумываясь того, кого обворожил. Разве случай с Тамарой Таунсенд не доказывает это?
Чувствуя, что ее силы восстановлены, Кэсс решила вернуться к интересующей ее теме:
– Вы собирались рассказать мне о…
– О ящике, – улыбнувшись, подсказал Бен. Он даже несколько раз удивленно вскинул брови, чтобы подразнить ее.
Кэсс поняла, что она в беде. До этого момента ей удавалось отгородиться от Бена Уайдена, поддерживая с ним. чисто деловые отношения, но одно дело – наблюдать за ним в зеркало или на поле для гандбола, где он носился со скоростью ракеты, и совсем другое – сидеть напротив него за маленьким столиком. Она понимала: что-то изменилось, особенно после того, как кафе опустело и они остались одни.
Бен потер жесткую щетину на подбородке и начал:
– Моя бабушка, Айрин Уайден, собирает венецианское стекло с тех самых пор, как мой дед подарил ей на свадьбу бокал, который положил начало ее коллекции. Так вот, в ящике находится ваза.
Кэсс даже не пыталась скрыть удивления и разочарования:
– Ваза, и только?
– Видите, я же говорил – вам не о чем беспокоиться.
– Нет, минуточку! А четверо головорезов в двух седанах, которые чуть не столкнули нас в кювет? Вы что-то недоговариваете…
– Ладно. – Бен облокотился о стол, сверля Кэсс светло-серыми глазами. – Но только то, что я скажу, секрет. Идет?
– Да я никогда…
– Уверен, вы не станете болтать, хотя мне это безразлично. Просто дело касается моей бабушки.
– Поверьте, – Кэсс прижала руку к сердцу, – я не очень-то люблю совать нос в чужие дела…
Бен усмехнулся, и Кэсс вдруг стало трудно дышать. Только сейчас до нее дошло, что так он смотрит на нее в первый раз. То есть действительно смотрит – буквально пожирает взглядом каждый дюйм ее лица. Затянувшийся момент вытеснил из головы все мысли о… – что это было? – ах да, о вазе.
К счастью, Бен отлично помнил, о чем шла речь.
– Как я уже сказал, моя бабушка считается одним из известнейших экспертов и коллекционеров венецианского стекла. Я сам в этом не очень разбираюсь, но речь идет не об обычном стекле, которым мы пользуемся ежедневно, а о предметах декоративного искусства – кубки, чаши, подсвечники и…
– И вазы.
«Бог мой, – думала Кэсс, пытаясь вникнуть в неторопливые объяснения Бена, – мы живем с ним в разных мирах». Его жизненный опыт так отличается от ее собственного!
– Это стекло с незапамятных времен делали на небольшом острове Мурано, который находится в Венецианской лагуне. Специалисты, которые занимаются стеклом, могут различить тончайшие детали использованных технологий, стили дизайна, даже индивидуальные черты того или иного мастера-стеклодува. Коллекционеры охотятся за редкими экземплярами, а цены на них могут достигать совершенно фантастических высот, как и соперничество, даже вражда между художниками и особенно между коллекционерами.
Бен снова отпил глоток кофе, и Кэсс почувствовала, что ей так же интересно слушать, как ему – рассказывать.
– Та ваза, что находится сейчас у меня, называется «Труба Наполеона» и не является ни редкой, ни старинной, ни даже, как это называют знатоки, важной. Несколько лет назад она появилась на аукционе Сотби, а моя бабушка и ее подруга-соперница графиня Хоксмор вступили за нее в борьбу, не жалея сил и, разумеется, денег для победы. Моя бабушка в конце концов взяла верх, если это можно так назвать, и заплатила за нее сумму, которую я не хочу даже упоминать. Я на аукционе не присутствовал, но бабушка рассказывала мне обо всем так, будто одержала победу над злейшим врагом. Между тем я знаком с графиней, и, поверьте мне, она очаровательная женщина. Тем не менее с этого аукциона все и началось.
– Что началось? – Кэсс слушала как завороженная.
– Бабушка держит свою коллекцию в Саммер-Хилле – нашем родовом поместье близ Сент-Луиса, которое теперь принадлежит мне. Нанятым графиней частным сыщикам каким-то образом удалось проникнуть в дом и выкрасть вазу – эту самую «Трубу». Потом графиня прислала бабушке по почте чек на ту сумму, которую бабушка заплатила за вазу на аукционе.
Кэсс поежилась.
– Нет-нет, не подумайте плохого. На самом деле эта парочка – давнишние подруги. Просто, понимаете… одна ни за что на свете не донесет на другую в полицию за эти проделки. Каких только историй я не наслушался о том, что они сделали друг другу за все эти годы. Вы, верно, уже поняли – моя бабушка не из тех, кто сидит дома и печет пирожные. Она полна энергии, и ей не терпится разорвать на мелкие кусочки чек графини, а потом отсылать ей кусочки по одному. Как я уже сказал, они никогда не прибегают к помощи закона или третьих лиц; только для меня бабушка сделала исключение, потому что доверяет мне, и с громадным удовольствием рассказывает в мельчайших – подробностях о своих подвигах. Вот так. Теперь вы все знаете…
– Мне вы тоже можете доверять, – горячо заверила его Кэсс. – Но как же ей удалось выкрасть вазу у графини?
– Поскольку моя свадьба должна была состояться в Майами, бабушка, насколько я понимаю, решила воспользоваться шансом, потому что графиня держит свою коллекцию – где бы вы думали? – именно в Майами. Главная проблема была в том, что при транспортировке стекло может разбиться, поэтому бабушка не только выкрала вазу, но и решила переправить ее в Сент-Луис с моей помощью. Эти предметы, как правило, не сдают в багаж, а держат при себе. Ее, конечно, удивило, что я решил ехать в Сент-Луис на машине, а не полетел самолетом, как предполагалось сделать после свадьбы.
– Погодите, – прервала его Кэсс. – Ваша бабушка…
– Сейчас она живет в Сан-Франциско.
– Значит, был кто-то, кто мог украсть вазу?
– Есть люди, которые соглашаются на такие дела за деньги. Бывшие полицейские, например, или частные сыщики. Никто из них ничем не рискует: все, что им нужно, – это полная конфиденциальность.
– Стало быть, бандиты…
– Вероятнее всего, частные детективы. Эти люди знают, как забраться в дом и выкрасть то, что им приказали.
– Они-то и передали вам ящик.
– Мне его навязали.
– А другая парочка, та, что сейчас где-то завтракает, – кто они?
– Полагаю, это люди графини. Их задача – вернуть вазу до того, как она снова окажется в коллекции бабушки.
– И никому даже в голову не приходит, что все это незаконно? – подумав минуту, спросила Кэсс.
– Никто не станет выдвигать обвинений. Ни одна из них никогда не признается, что из коллекции что-то пропало. Более того, ни моя бабушка, ни графиня не возьмут ни друг у друга, ни у другого коллекционера ничего им не принадлежащего. Борьба за обладание этой вазой – их частное дело, своего рода соревнование в умении обойти соперника.
– Да уж, – вздохнула Кэсс, – богатые умеют развлекаться. Мне этого не понять.
– Боюсь, мне тоже, – усмехнулся Бен. – Для многих это соперничество было бы непонятным, особенно потому, что соперницы – я могу в этом поклясться – по жизни очень милые дамы. Просто у каждой есть свой маленький… бзик.
– И все из-за какой-то вазы! – Кэсс опять вздохнула. – Хотя, как вы сказали, она не представляет особой ценности.
– Полагаю, что в данном случае важна история этой вазы. «Трубу Наполеона» отдали под залог Ричарду Бартону и Элизабет Тейлор, когда они снимались в «Клеопатре» в Италии. История вещи, люди, которые ею владели, сами по себе уже представляют интерес, а для коллекционера – тем более. Моя бабушка – большая поклонница Элизабет Тейлор.
– Ах вот как? Тогда это все объясняет. Вот только… так что это за люди в машинах?
– Я же сказал, первые двое были агентами моей бабушки – они всучили мне вазу. Представляю, как они засуетились, когда мы неожиданно рванули из Майами на машине. Ну а те, кто сейчас за нами гонится, – люди графини, и они…
– Хотят убедить вас вернуть вазу, или они ее снова выкрадут. Меня беспокоит второе. Я хочу спросить: что это означает?
Бен фыркнул.
– Это означает, что нам надо быть настороже. Впрочем, пока они ведут себя относительно вежливо.
– Я бы не назвала вежливостью попытку прижать нас к обочине. Меня это пугает. Вы все время забываете, что я сижу за рулем не принадлежащего мне дорогого автомобиля.
«Слава Богу, кажется, до него дошло», – удовлетворенно подумала Кэсс.
– Хорошо. Если представится возможность, я поговорю с ними, предупрежу. Вам станет легче?
– Не совсем, но зато спокойнее.
– Отлично. Пойду попрошу, чтобы мне налили в термос кофе…
– А я отлучусь в комнату для девочек.
– О! Тогда возьмите. – Бен достал из кармана новую зубную щетку и маленький тюбик пасты. – Небольшой презент из ночного магазина в Майами. Неужели это было только вчера?
– Если точно – всего тринадцать часов назад.
Поблагодарив Бена за неожиданный подарок, Кэсс направилась в туалет. И что ж, думала она, несмотря на то что у него такая эксцентричная бабушка, Бен Уайден, несомненно, хороший парень и приличный человек. Иногда он бывает очень мил. Ей понравилось, когда он взял ее под руку, а еще больше – когда посетители кафе подумали, что они пара. Еще ей льстило, что он ей доверяет: рассказал про бабушку и ее дела, да так непринужденно, что она слушала его с удовольствием. Ей показалось, что и Бен был готов ее выслушать. В этом смысле он был на удивление доступным, а кроме того, спокойным, сильным и умным. Но особенно он сразил ее своим непринужденным обаянием. А этот смешок!
Боже, подумала Кэсс, глядя на себя в зеркало, если она не соберется с мыслями, то и вправду попадет в беду. Во-первых, убеждала она себя, его бабушка покупает вазы за сумасшедшие деньги. Что это за вазы, которые могут столько стоить? Во-вторых, озвучивая коммерческую рекламу, она познакомилась с Александром Доу – самым модным дизайнером в Нью-Йорке, а «Алекс» оказался школьным приятелем Бена.
«Вернись на землю, Кэсс! Вы принадлежите к разным мирам. Да что там – к разным галактикам! Если ты это не поймешь, тем хуже для тебя…»
Когда Кэсс снова вошла в тепло и уют маленького кафе, она увидела Бена – он ждал ее с термосом в руках и ее жутким пледом, перекинутым через плечо, разговаривая при этом с официанткой так, словно она была его старой знакомой.
Увидев Кэсс, Бен улыбнулся.
– Готовы? – спросил он, помогая ей завернуться в плед, потом взял ее под руку и попрощался с официанткой. Когда они вышли, моросил дождь, но Кэсс была рада, что они оказались на улице: свежий воздух помог ей прийти в себя.
– Как вы себя чувствуете? – спросил Бен, все еще не отпуская ее. Разумеется, он интересовался тем, достаточно ли она отдохнула, чтобы ехать дальше.
– Замечательно.
– Вчера вы были за рулем весь день, а потом еще и ночь…
– Все в порядке. Ехать пришлось дольше, чем я рассчитывала, но мы уже на половине пути. Так что, вперед!
– Что ж, вперед так вперед.
Они подошли к лимузину, и Кэсс, решив незамедлительно восстановить формальные деловые отношения с клиентом, открыла заднюю дверцу, ожидая, что Бен заберется на свое место.
– Если не возражаете, – сказал он, как-то странно глядя на Кэсс, – я еще раз позвоню сестре.
– Пожалуйста. Я подожду на улице…
– Нет, зачем же. Я просто не хочу, чтобы вы смущались, думая, что подслушиваете.
– Можно поднять перегородку…
– Кэсс, пожалуйста, садитесь в машину, а я позвоню сестре. Идет?
– О'кей! Я что подумала? Не остановиться ли нам где-нибудь, чтобы купить плейер и несколько дисков. Признаюсь, тишина в машине начинает действовать мне на нервы.
– Мы можем разговаривать, – предложил Бен. – Вообще-то я собирался спросить у вас, встречаетесь ли вы с кем-нибудь.
Кэсс снова испытала шок.
– Нет, ни с кем не встречаюсь, но…
– Что значит «но»?
Она посмотрела в его светло-серые глаза. Мысль о том, что она может в него влюбиться, уже ее не пугала – слишком они разные.
– Итак? – настаивал он.
Капли мелкого дождичка уже блестели в его темных волосах и на бровях, даже на коротких бакенбардах. «Бог мой, как ему идут эти баки!»
– Послушайте, в моей жизни произошли большие перемены, и мне самой пока неизвестно, на каком я свете. А с вами у нас чисто деловые отношения.
Кэсс тут же поняла, что сморозила глупость. Но ведь этот человек тринадцать часов назад чуть было не женился, а сейчас спрашивает, есть ли у нее кто-то!
– Давайте поедем, – сказала она, понимая при этом, что последнее слово, конечно же, должно было остаться за ним.
– И все-таки, чем покупать диски, не лучше ли нам разговаривать?
– Извините, мистер Уайден, я…
– Ага, значит, я опять мистер Уайден, а вы – мисс… э… Морроу? – Он улыбнулся, и Кэсс не могла не откликнуться на его ослепительную улыбку.
