Текст книги "Однажды и навсегда"

Автор книги: Энн Имз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Какой ужасной ни была поездка в Детройт, возвращение оказалось еще хуже. Пять дней назад в душе Тейлор жила надежда, сейчас же ее заменила бесконечная пустота, и Тейлор сомневалась, что она когда-нибудь заполнится. Рана была свежей и очень глубокой, было трудно думать о будущем. Работа и помощь небес будут для нее спасением.

Но почему это должно было произойти именно с Джошем? Это и есть та вторая беда, как гласила бабушкина поговорка, или ее ожидает что-то еще? Тейлор тряхнула головой, пытаясь не думать об этом. Она шла по коридору, кивая знакомым в знак приветствия, и ее решительная походка говорила, что она не намерена вести праздные разговоры.

Она вошла в лифт. Мужчина напротив держал в руках большую пушистую игрушку, и его лицо сияло гордостью и радостью отцовства. Опустив глаза, Тейлор подумала, сможет ли она снова когда-нибудь испытать радость.

Сначала мама, теперь это. Перед ее глазами возникла улыбка Джоша. Такой молодой, беззаботный… такой красивый. У него было все…

Нет, неправда! Он тоже потерял мать, только намного раньше, чем она.

Ну почему людям самим нужно пережить трагедию, чтобы начать понимать горе других и сочувствовать им?

Лифт остановился, и Тейлор направилась в палату Джоша, думая о том, что скажет, когда увидит его. Раньше она относилась к нему не очень-то хорошо из-за слухов и подозрений… и из-за своих собственных предрассудков относительно молодых людей, которым легко достаются деньги. Сегодня все будет по-другому. Она посмотрит ему в глаза и начнет все сначала. Теперь она была уверена, что он замечательный человек. К тому же он сын Макса. И ему нужна помощь.

Тейлор вспомнила последнюю проповедь пастора. «Когда вам плохо, протяните руку тому, кто нуждается в вашей помощи… Невозможно оставаться печальным, когда благодаря вам на чьем-то лице засияет улыбка». Тейлор без конца спрашивала себя, почему именно Джошу суждено заполнить дни ее скорби. Она не знала ответа, но дала себе клятву сделать все, что в ее силах, и вернуть улыбку на его красивое лицо.

Тейлор вошла в палату и едва сдержала стон. Обе ноги были перевязаны и подтянуты вверх, Джоша окружали мониторы и множество проводов, совсем как в палате мамы несколько дней назад. Услышав ее шаги, Джош повернул голову, и в ту же минуту его бледные губы растянулись в улыбке, озарившей его израненное, покрытое синяками лицо.

– Здравствуй, богиня. – Он говорил невнятно и с трудом, но все равно не переставал улыбаться. – Так уже намного лучше.

Тейлор подошла к нему, борясь с желанием коснуться его.

– Что намного лучше? – спросила она, притворяясь, что не видит его ран.

– Красивая медсестра! В фильмах всегда молодые хорошенькие медсестры. Я уж было совсем потерял надежду.

Он все тот же, подумала Тейлор и рассмеялась.

– Я не медсестра, я…

– Ага, ты терапевт-садист.

Поразительно, но улыбка сияет на его лице. Стоило ей только войти в палату, и цель уже достигнута.

– Я догадываюсь, что то дело с плечом было лишь жалким подобием того, что меня ожидает, правда? – спросил Джош.

Тейлор поправила одеяло, не зная, куда деть руки, и не решаясь смотреть ему прямо в глаза.

– Угадал, ковбой. Ты еще ничего не видел.

– Люблю, когда ты так говоришь. Твердо.

– Посмотрим, каким твердым окажешься ты в эти месяцы.

– Месяцы? – Он покачал головой. – Не-а. Недели. Скоро я отсюда выберусь, только подожди. Я буду самым поразительным случаем в медицинской практике, о котором ты будешь всем рассказывать.

Тейлор посмотрела на его ноги, перевела взгляд на его лицо – улыбка исчезла.

– Ты же будешь моим врачом, да?

– Конечно. Ты был моим любимым пациентом. Такого я ни на кого больше не променяю. – Тейлор решила, что пора уходить, и повернулась к двери, но Джош схватил ее за руку, пальцы его дрожали.

– Я рад. – Потом, словно почувствовав ее смущение, Джош кивнул на ноги. – Это ненадолго, ты ведь знаешь. Всего лишь травма, которая быстро излечится большими нагрузками. Просто притворюсь, что это тренировочный лагерь для спортсменов. Много бега, подъем тяжестей. – Он пристально посмотрел в лицо Тейлор. – Вот только тренер никогда не был так прекрасен, как ты.

Тейлор покачала головой, зная, что за этой бравадой стоят неуверенность и страх.

– Ты никогда не изменишься.

– Нет. – Он не сводил глаз с ее лица, все еще держа ее руку в своей. От этого нежного прикосновения сердце Тейлор забилось быстрей. Она поймала себя на том, что думает совсем не о лечении. Освободив руку, она легонько похлопала его по плечу.

– Тебе нужно отдохнуть. Я скоро вернусь.

– Обещаешь?

Она заставила себя улыбнуться.

– Обещаю.

– Сегодня?

– Если захочешь.

– Я захочу.

Тейлор вышла из палаты и, пройдя немного, остановилась, прижавшись к холодной стене, тяжело дыша. Она всегда гордилась тем, что умеет держать свои эмоции под контролем. Конечно, она плакала после смерти мамы и будет плакать еще не раз. Но мама теперь была в лучшем мире, папа и Майкл позаботятся друг о друге. А кто позаботится о ней?

Тейлор оттолкнулась от стены и направилась в кабинет Макса.

Она сейчас очень ранима, это естественно. И так будет еще некоторое время. Что ж, Джошу нужна ее помощь, а ей необходимо быть постоянно занятой. Вот и все.

Джош глядел в окно, мечтая оказаться по другую его сторону, почувствовать, как теплые солнечные лучи согревают кожу, и – что еще важнее – ощутить землю под ногами. Нужно сделать столько звонков, за всем присмотреть, позаботиться о первом урожае пшеницы.

Но ферма была где-то вдалеке, в дымке, заслоненная прекрасным лицом, обрамленным волосами светлее, чем драгоценная пшеница, с глазами такими же голубыми, как небо Монтаны. И эта нежная улыбка… Черт! Он был так рад видеть ее, что ни слова не сказал о смерти ее матери. Каким бесчувственным увальнем она, наверное, его считает. Самовлюбленный грубиян. Кому, как не ему, знать, что значит потерять мать? В следующий раз… когда она вернется…

Джош почувствовал легкое головокружение. Лекарства давали о себе знать. Все начало расплываться перед глазами, один образ сменял другой, не давая сконцентрироваться. Он почувствовал, как по вене на руке разливается какая-то жидкость, и все растворилось перед глазами.

Макс поднялся навстречу Тейлор. После дружеских объятий он присел на край стола.

– Как ты? Держишься?

Тейлор кивнула, кусая губы, боясь встретить взгляд его карих глаз.

– Как бы я хотел быть там. Мне так жаль…

Тейлор остановила его жестом руки. Это было самое худшее – слушать, что кому-то жаль, и видеть печаль в сочувствующих глазах. Иногда ей хотелось, чтобы все притворились, будто ничего не произошло, и дали ей время прийти в себя.

Когда молчание затянулось, Тейлор сменила тему:

– Я только что от Джоша. Кажется, он не пал духом.

Макс кивнул, глядя в пол.

– Насколько это серьезно? Можете мне сказать?

– Пока еще рано судить, но мы настроены оптимистично. Спинной мозг не поврежден.

Тейлор опустилась в кресло, только теперь понимая, как боялась ответа Макса. Он сел рядом.

– Я постоянно напоминаю себе, что все могло быть намного хуже. Не окажись Шейн на дороге, когда самолет падал…

– Так он что, видел аварию?

Макс кивнул.

– Он вызвался отвезти вещи на ферму в тот день. Слава богу, что в машине был телефон. – Макс коснулся висков, и Тейлор заметила, какой у него усталый вид. – Джош наклонил самолет, когда увидел Шейна, как он обычно делает, когда видит кого-то из нас… по крайней мере Шейн так думал. Потом самолет стал снижаться, задевая деревья, и… мы услышали удар. Земля затряслась, и я знал…

Тейлор коснулась его руки.

– Мы можем не говорить об этом.

– Нет, все в порядке. – Он похлопал Тейлор по руке. – Шейн позвонил в Службу спасения и побежал к месту аварии. Сначала он ничего не видел, кроме огня и дыма, но потом заметил куртку Джоша. Он подобрался как можно ближе и оттащил Джоша, прежде чем произошел взрыв.

– А как Шейн?

– Пара шрамов да синяки от удара… И огромное чувство вины. Он думает, что Джош повредил ноги, когда он тащил его.

– Но, Макс, ведь иначе…

Макс хлопнул себя по коленям и встал.

– Знаю. Я ему говорил. Но пока Джош снова не будет ходить, Шейн не станет ничего слушать.

Тейлор тоже встала и посмотрела на Макса. Это была самая ужасная неделя в ее жизни.

– Тогда сделаем так, чтобы Джош снова начал ходить.

Тейлор попыталась улыбнуться, но губы не слушались. Макс улыбнулся.

– Если кто-то и сможет это сделать, то лишь одна ты, Тейлор… но это столько дополнительных часов работы. Я знаю, сейчас неподходящее время…

– Время как раз самое подходящее. Мне нужно немедленно приниматься за работу.

Он пристально посмотрел на нее и, похоже, собирался сказать что-то еще. В выражении его лица было столько боли, а седина на висках, казалось, стала еще заметнее.

– Я хотел кое о чем поговорить с тобой. – Он выглядел виноватым. – Я знаю, это очень серьезное предложение, но я надеюсь, ты сможешь переехать на ранчо, когда Джоша выпишут. С ним нужно кому-то быть, и вряд ли он захочет, чтобы это был я. – Тейлор открыла рот, чтобы ответить, но Макс перебил ее: – Просто подумай об этом и реши.

Тейлор глядела вслед Максу. Переехать на ранчо? Эта мысль не приходила ей в голову. Ей не хотелось оставаться одной в своей квартире, а переезд поможет и ей, и Джошу.

Тогда почему же у нее перехватило дыхание? Чего она боится? Она знала и любила эту огромную и дружную семью. И там непременно найдется место и для нее.

Тейлор вздохнула и пошла в отделение. Лучше пока не думать об этом. Время все решит.

Изнурительный труд – вот что ей нужно. Как можно больше работы.

Пациентов было меньше, чем обычно, и у Тейлор оставалось много времени, чтобы все обдумать. Мысли о Джоше не покидали ее. Еще неделю назад этот парень ей даже не нравился, она делала все, чтобы избегать встреч с ним, а сейчас…

Ему плохо, он нуждается в ее помощи. Переезд на ранчо очень выгодное решение. Логика, логика, логика. Сейчас она совсем не помогала.

Последний пациент ушел, и Тейлор пошла к Джошу, влекомая странной силой, которую она не могла объяснить. Увидев ее, Джош улыбнулся.

– Ты вернулась.

– Я ведь обещала.

– Ты держишь слово. – Он похлопал рукой по краю кровати, и Тейлор осторожно села рядом. – Слышала какие-нибудь интересные шутки?

Тейлор засмеялась, чувствуя, что напряжение постепенно исчезает.

– Боюсь, что нет.

Выражение лица Джоша переменилось.

– Прости. Я снова веду себя эгоистично. – Он выключил телевизор и посмотрел в глаза Тейлор. – Я собирался сказать о твоей маме…

Тейлор отвела глаза, готовясь снова услышать «Мне так жаль. Это такая потеря», но Джош удивил ее.

– Я знаю, что ты чувствуешь. – Он взял ее за руку, как тогда, и Тейлор ощутила знакомый трепет. – Если тебе захочется поговорить… может быть, вспомнить о прошлом… ты знаешь, где меня найти. У меня не так много воспоминаний, но я что-нибудь расскажу тебе, а ты – мне. Когда будешь готова.

Тейлор смотрела на него с удивлением. Этот покалеченный человек заботится о ней. Как-то не совпадает с тем, что она думала о Джоше раньше. А может, он всегда был таким чувствительным, а она просто не замечала? Или ее подводит бдительность? Как бы то ни было, Тейлор была рада, когда Джош закрыл глаза, не увидев слез, блестевших на ее ресницах.

Она на цыпочках вышла из палаты и спустилась вниз, чтобы забрать сумки. Они были не тяжелыми, поэтому Тейлор решила пройтись пешком. Легкий теплый ветер немного взбодрил ее.

Она вошла в свою маленькую квартирку и поставила сумки на пол, не зная, что делать дальше. И тут Тейлор вспомнила о чем-то важном. Она прошла в комнату, открыла сумку и достала две тетради, завернутые в ткань. Тейлор прижала их к груди, и слезы полились из ее глаз. Сев на диван, она дала волю чувствам. Никто не видит, и больше уже не нужно быть храброй.

Тейлор убрала тетради в ящик шкафа, зная, что пройдет еще некоторое время, прежде чем она будет готова прочесть эти драгоценные страницы. Каждое слово. Тогда она будет знать, чего так боялась мама.

Джон Филипс медленно поднялся на чердак.

Вот эта старая, так любимая всеми скамейка, вот скатерть, которую Анджела любовно вышивала, когда была беременна Тейлор. Так много хороших воспоминаний.

Но были и плохие времена. Та рана причиняла невыносимую боль, и казалось, что она никогда не исчезнет. Но, слава богу, их брак выжил, и в доме снова воцарились мир и любовь.

Смертельно усталый, он достал ящик из-под скамейки, вспоминая тот день, когда впервые обнаружил дневники Анджелы и решил не рассказывать ей. Сейчас он наконец сможет уничтожить единственное свидетельство о том ужасном времени в их жизни. Он открыл крышку и застыл на месте, обнаружив, что ящик пуст. Он уже давно сюда не заглядывал. Может, Анджела сама уничтожила их. Конечно, дети не могли их видеть. А если…

Ему казалось, что он слышит стук собственного сердца. Нет, это невозможно. Они бы что-нибудь сказали, что-то изменилось бы в их отношениях. Он бы прочел немой вопрос в их глазах.

Он задвинул ящик на место и пошел вниз, успокаивая себя, что тайна не будет раскрыта.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Через пару недель шрамы и синяки на лице и руках Джоша исчезли. И хотя ноги по-прежнему оставались бесчувственными, оптимистичная улыбка не сходила с его лица.

Тейлор наблюдала, как он упражнялся, подтягиваясь на перекладине над кроватью. Он уже давно сменил больничные халаты на свои футболки, которые обтягивали его крепкое, закаленное работой тело.

К счастью, плечо быстро зажило – постоянные упражнения делали свое дело. И сильно отвлекали. Да, она восхищалась его упорством, хотя и другие пациенты были упорны. Но от их упражнений она никогда не чувствовала слабость в коленях.

– Ну, когда меня выпишут? – спросил Джош.

– Это не мне решать, – ответила Тейлор, заставив себя успокоиться и смотреть ему в глаза. Раньше она думала, что накачанное, красивое тело означает полное отсутствие мозгов. Оказывается, во всем, что касается Джоша Мэлоуна, она была всегда не права.

– Я уже могу сам вставать и садиться в инвалидное кресло. Тебе не кажется, что со всем остальным я спокойно справлюсь один и дома?

Шейн и Дженни вошли в палату прежде, чем Тейлор успела ответить, дав ей возможность привести в порядок мысли. Если Джоша выпишут, готова ли она переехать на ранчо и быть рядом с ним день за днем?

Шейн похлопал Джоша по плечу.

– Снова из-за тебя у кого-то проблемы, братишка?

– Из-за меня? – Сначала он казался обиженным, потом улыбнулся. – Я просто хочу выбраться отсюда и начать ходить, вот и все.

Дженни чмокнула его в щеку.

– Начнешь. И очень скоро. – Она погладила растущий животик. – Неужели нам придется ждать вечность? Помнишь, что ты обещал, Джошуа?

Тейлор наблюдала за шутливым семейным разговором, стоя у изголовья кровати, и думала о Майкле и отце. Она скучала по ним как никогда и завидовала этому веселью Мэлоунов.

Джош склонил голову и нахмурился.

– Что я обещал?

– Ты сам знаешь. Все надежды на тебя, если эти крохи вздумают появиться внезапно. Кто же еще доставит нас в больницу на самолете?

Шейн прижал жену к себе.

– Я бы попробовал. Думаю, получилось бы не намного хуже, чем у Джоша.

– Очень смешно, – сказал Джош, но на лице его не было веселости, он о чем-то напряженно думал.

Может, теперь он побоится летать, мелькнуло в голове Тейлор. Она бы наверняка боялась.

Шейн положил руку ему на плечо.

– Ну, выше нос. С каких это пор ты такой серьезный? – Джош посмотрел на свои ноги и перевел взгляд на Шейна. Тот в нерешительности топтался на месте, потом продолжил: – Вчера звонили по поводу нового самолета. Он скоро будет готов.

Тейлор внимательно следила за Джошем. Он ничего не ответил. Дженни дернула Шейна за руку.

– Пойдем, не то мы можем опоздать. – Она поцеловала Джоша на прощание и отошла.

Шейн в нерешительности стоял у кровати. В глазах Дженни Тейлор видела немой вопрос. Ей показалось, что она прочла вызов: окажешься ли ты рядом, когда это будет ему нужно больше всего? Насколько это для тебя важно?

– Увидимся, – сказала Дженни, обращаясь к Джошу, но все еще не сводя глаз с Тейлор. Та сделала вид, что не замечает этого, пролистывая карту Джоша.

И все же позже, идя домой, она сама задавала себе этот главный вопрос: действительно ли это важно для нее? Перед уходом она сказала Максу, что переедет на ранчо – временно, конечно, – и он, похоже, был рад. На ранчо, окруженная людьми, она будет не так сильно страдать, как в пустой квартире, совсем одна. С тяжелым сердцем Тейлор поднималась по лестнице, охваченная каким-то новым предчувствием. Пришло время начать читать мамины дневники.

«Сегодня был мой первый рабочий день с тех пор, как родилась Тейлор. И сколько же чувств я испытала! Оставляя мою бесценную крошку с няней, я словно вырывала сердце из груди. Мое сердце переполнялось чувством вины, когда я смотрела в эти грустные голубые глазенки. Мне так хотелось взять ее на руки, забрать домой. Но я не сделала этого и чувствую себя такой эгоисткой.

Почему я не могу быть как другие матери – проводить со своими детьми все дни и быть счастливой? Я люблю быть с Тейлор, но скучаю по своей работе в компании серьезных взрослых.

Когда я вернулась в больницу, все были рады видеть меня. Над дверью нашего отделения висел плакат «С возвращением. Добро пожаловать».

Я дважды звонила няне, чтобы убедиться, что с Тейлор все в порядке, и была рада услышать, что она быстро привыкает к новой обстановке и уже нашла немало друзей.

Я немного волновалась перед возвращением к шумным будням в больнице, но все было так, как будто я и не уезжала. Макс был занят как никогда. Студенты ходили за ним по пятам из палаты в палату, записывая каждое его слово. Я была рада видеть его, хотя и немного удивлена – не ожидала застать его. Я чудовищно скучала по нему, но это к лучшему, что он уехал. Его три сына подрастают. Младший всего на несколько лет старше Тейлор. Когда он говорил о них, его лицо светилось нежностью.

Бедный Макс! Я не могу представить, как он живет так далеко от семьи, навещая их только по выходным. Даже, хотя сегодняшний день пролетел быстро, 10 часов без Тейлор оказались чересчур долгими. Боже, какое счастье я испытала, когда она обхватила меня за шею своими пухленькими ручками и сказала: «Мамочка! Мамочка!» Джон был холоден со мной за ужином и даже не захотел слышать, как прошел день. Как бы я хотела, чтобы он понял меня, понял, что мне нужно было вернуться и что я сделаю все, чтобы моя работа не повредила моей девочке.

Надеюсь, я приняла верное решение».

Тейлор закрыла дневник, положила его в стол и вытерла бежавшие по щекам слезы. Было больно осознавать, что она никогда больше не обхватит маму за шею. Но мамины слова любви согревали, и теперь она знала, что каждая страница дневника будет для нее какой-то особой связью, которая навсегда останется в ее сердце. Тейлор закрыла глаза и уснула, окутанная усталостью, накопившейся за день. Последней ее мыслью было убедить когда-нибудь отца, что работа мамы вовсе никому не повредила.

Непонятно, почему он волновался.

Райдер и Шейн загрузили оставшиеся вещи, Тейлор села в машину, и они тронулись. Джош и Макс уехали раньше. Джош пребывал в радостном возбуждении, а Тейлор немного волновалась.

Когда Тейлор вошла в дом, Саванна и Дженни прекратили разговор, и по их взглядам Тейлор поняла, что они говорили о ней. Лукаво подмигнув Дженни, Саванна сделала шаг вперед.

– Давай я помогу, – сказала она, беря одну из сумок Тейлор. – Давай, Джен, покажем ей счастливую комнату.

Саванна повела Тейлор на второй этаж, Дженни шла следом.

– Счастливую комнату? – спросила Тейлор.

– Я так сказала? – Саванна не оглядывалась. – Я имела в виду красивую комнату. Вообще-то это даже больше чем комната.

Она открыла дверь и пропустила Тейлор вперед. Пораженная, Тейлор рассматривала свою новую обитель. Широкая кровать гармонично сочеталась с тюлем на окнах. За маленькой аркой была видна гостиная с камином. Рядом ванная, манившая ароматами шампуня о мыла. Тейлор поставила чемоданы на пол.

– Как красиво. Похоже, мне не захочется возвращаться домой. – Она засмеялась и заметила улыбки на лицах женщин.

Дженни подошла к окну и посмотрела на улицу.

– Столько воспоминаний… Мы обе останавливались здесь, когда впервые приехали на ранчо. Я уверена, тебе здесь будет удобно.

– Добро пожаловать, Тейлор, – сказала Саванна, обняв ее за плечи. – Я рада, что ты будешь рядом с Джошем. Мы очень рады твоей помощи.

«Я не могу ничего обещать», – хотела сказать Тейлор, но вдруг почувствовала, что надежды всей семьи возлагаются полностью на нее. Только она сможет поставить Джоша на ноги.

– Я сделаю все, что смогу, – сказала она Саванне.

Та посмотрела ей в глаза и улыбнулась.

– Я знаю, ты сможешь.

Когда Саванна заглянула к Тейлор пару часов спустя, та уже разобрала свои вещи. Дневники матери она положила в ящик стола, вместе с семейными альбомами.

– Ужин через пять минут. Надеюсь, у тебя проснулся аппетит? Дженни превзошла саму себя.

– Спасибо. Я сейчас спущусь.

Саванна исчезла так же быстро, как появилась, и Тейлор присела на край кровати, думая 6 предстоящей встрече с Джошем и своей нелегкой задаче. Сегодня они оба будут отдыхать, а завтра начнется трудная работа – часы наедине с ним, близость тел, прикосновения… У нее и раньше были привлекательные пациенты, но подобного волнения она никогда не испытывала. Может, это потому, что он сын Макса, а она так восхищается своим руководителем? Может, она просто боится его подвести?

Тейлор встала с кровати, глубоко вздохнула. Кого она хочет одурачить? Если бы все было так просто!..

Запах жареного мяса и лука из кухни манил, и Тейлор спустилась вниз.

Ханна стояла у дверей с подносом в руках.

– Проходи, солнышко, не стесняйся. Никто здесь не кусается. – Она тепло посмотрела на Тейлор. – Если что, ты только скажи мне. Они все знают, что я дам сдачи.

Тейлор рассмеялась и пошла вслед за Ханной. В груди этой полной, уже немолодой экономки билось удивительно доброе сердце. На мгновение она забыла свое волнение, пока не увидела приготовленное для нее место. Рядом с Джошем. И снова ее сердце забилось быстрее. Все дружно приветствовали ее, так что Тейлор не успевала ответить всем. Увидев широкую улыбку десятилетнего Билли, она не смогла не улыбнуться в ответ.

– Знаешь, это клево, что ты будешь тут жить, Тейлор.

– Спасибо, Билли. – Она села на свое место, стараясь не смотреть на Джоша.

Макс повернулся к Билли.

– Ну, если вы сегодня такой разговорчивый, молодой человек, не прочтете ли вы нам ту новую молитву, которую выучили в воскресной школе?

Глаза Билли в панике округлились.

– Я? – Но, видя одобрительные взгляды всех сидящих за столом, он тяжело вздохнул и сказал: – Ладно. Только сначала мы все должны взяться за руки… даже мужчины. – Райдер и Шейн, которые сидели рядом, шутливо поворчали, но скоро цепь сомкнулась, и все склонили головы.

Тейлор взяла руку Джоша, избегая его взгляда. Его длинные красивые пальцы держали ее руку нежно и в то же время уверенно. Ее не в первый раз держал за руку мужчина, но сейчас все было по-другому.

Билли откашлялся.

– Учитель говорит, что начинать нужно с благодарности, а потом уже просить чего-то.

Отче наш, спасибо за то, что дядя Джош не сгорел в самолете, и за то, что ты вернул его домой. И спасибо, что до каникул осталось всего двенадцать дней. – Он остановился, и Тейлор едва сдерживала улыбку, ожидая, что же Билли скажет дальше. – Спасибо, что ты заботишься о маме и что ты подарил ей ее собственную звезду. Передай ей, что я вижу, как она мне подмигивает каждую ночь. – Он снова остановился. За столом была полная тишина. – Пожалуйста, подари и маме Тейлор свою звезду. И если можно, пусть они станут хорошими друзьями… так что, когда мы будем там, они уже будут все о нас знать.

Джош сжал руку Тейлор. Она сглотнула, не поднимая головы.

– И еще, Господи, пожалуйста, помоги Тейлор сделать так, чтобы дядя Джош снова начал ходить. Тогда мы все будем очень счастливы. Аминь.

Тейлор высвободила свою руку, сразу же почувствовав тоску по теплу руки Джоша, и дрожащими руками начала расправлять салфетку на коленях.

Несмотря на сильный голод, Тейлор с трудом проглатывала каждый кусок. Она была лишней здесь, в этой крепкой, любящей семье, и снова думала об отце и Майкле. Как они там? От этого у нее и пропал аппетит, объясняла Тейлор сама себе.

Конечно. Что еще она придумает, только бы не признать того, что происходит на самом деле?

Джош – ее пациент, Макс – ее руководитель. Это просто новая работа. Она повторяла это уже который раз, как заклинание. С Джошем произошел несчастный случай, и она очень ему сочувствует, но нельзя отрицать, что он сын ее босса. Как будет неловко, если…

Тейлор не могла спокойно сидеть на месте, мысли путались в голове. Он просто избалованный ребенок, которому всё подавали готовеньким на блюдечке с голубой каемочкой, у них нет ничего общего. Может, он и очаровал добрую половину женщин на много миль вокруг, но ее совсем не интересуют ни его деньги, ни это чертово обаяние. Чтобы добиться ее, нужно намного больше.

Да, сэр, скоро вы сами в этом убедитесь. Потому что вы встретили равного себе.