Текст книги "Бабье лето медвежатника"

Автор книги: Енё Рэйтё

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Енё Рэйтё
Бабье лето медвежатника

От редакции

Енё Рэйтё, пожалуй, самый популярный в Венгрии писатель. Его романы пронизаны духом романтики и авантюризма, пропитаны искрометным жизнеутверждающим юмором и доброй иронией. В общем, заряд бодрости и хорошего настроения читателям гарантирован.

Кроме того, в книгах писателя присутствует детективный элемент, что заставляет читать их с не меньшим интересом, чем детективы Агаты Кристи. Только в отличие от последних романы Енё Рэйтё оптимистичны и всегда заканчиваются хеппи-эндом.

Енё Рэйтё прожил до обидного мало – всего тридцать восемь лет, но его литературное наследие насчитывает около тридцати романов, большинство из которых переведены на многие языки мира. Судьба этих книг чем-то схожа с судьбой книг наших замечательных авторов – И. Ильфа и Е. Петрова, – их читают и перечитывают уже многие поколения, их экранизируют, а реплики персонажей давно стали крылатыми выражениями. Настало время познакомить и российских читателей с творчеством Енё Рэйтё. Уверены, что знакомство это будет приятным.

Глава первая

1

– Ничего себе неделька началась!.. – пробурчал Теобальд Неудачник XIII, на что сыщик, защелкивая на его запястьях наручники, велел ему заткнуться.

– А что я такого особенного сказал? – обиделся задержанный. Он терпеть не мог, когда из мухи делают слона.

Второй сыщик заметил, что, если Теобальд при деньгах, то можно прокатиться в участок на такси.

– Еще чего вздумали! Может, прикажете сводить вас в театр?!

Тогда первый детектив напомнил ему, что получить по зубам – удовольствие ниже среднего. И вообще, к чему наживать лишние зуботычины: это не тот капитал, проценты с которого могут обеспечить человеку безбедную старость. После такого обмена мнениями Теобальда Неудачника XIII взяли под белы ручки и повели по самой оживленной улице столицы Гондураса.

Читатель наверняка удивляется, с какой стати присваивать обыкновенному уголовнику порядковый номер, словно царствующей особе, которую никоим образом не следует путать с августейшими предшественниками-тезками. Ведь страшно подумать, как различали бы французы своих Людовиков, не будь тамошние короли все сплошь пронумерованы! Однако не следует полагать, будто бы Теобальд Неудачник XIII был королем преступного мира. Преступники королей не избирают, поскольку, с их точки зрения, такие понятия, как конституция и связанные с ней законодательство, правопорядок и общественная безопасность, – беспредел чистейшей воды.

Теобальд Неудачник XIII, как свидетельствует само его прозвище, был законченным неудачником. Оттого и закрепился за ним номер тринадцатый, что, как известно, число несчастливое.

А вот почему простому жестянщику из Девоншира взбрело на ум наречь своего сына Теобальдом, носитель сего звучного имени и понятия не имел. Разгадка этой тайны еще ждет своих исследователей.

Читателя, должно быть, так и подмывает спросить, а в чем, собственно, проявлялась невезучесть нашего героя. Извольте судить сами.

Означенный Теобальд по роду занятий – медвежатник, причем лучший из лучших, в профессиональных кругах имя его произносят с пиететом. А сыщики, стоило только им заслышать, что где-то вскрыт сейф и замок не просто вырван с мясом, а изящно вырезан из стальной дверцы инструментом, оставившим отверстие в виде лотоса – фирменный знак Теобальда Неудачника XIII, тотчас спешили поздравить мастера с очередной виртуозной работой. Ловкость, находчивость, быстрота и предусмотрительность – все, как говорится, было при нем, и тем не менее…

Скажем, проник он в святая святых фирмы «Редстоун и сыновья». Вскрыл сейф – любо-дорого смотреть! – и прихватил целый мешок денег. Смылся быстро и незаметно – ищи-свищи ветра в поле.

Идет себе, счастливый и довольный, насвистывает, как вдруг… попадает под машину!

Зеваки, столпившиеся на месте происшествия, диву даются: санитары «скорой помощи» укладывают пострадавшего на носилки, а на землю сыплются доллары, будто диковинные прямоугольные листики облетают с растущего на обочине денежного дерева.

Но нет, не с неба и не с дерева падают денежки, а из карманов пострадавшего. И разумеется, когда он приходит в себя, у больничной койки уже стоит полицейский инспектор и укоризненно качает головой.

Да уж, Теобальд Неудачник XIII вечно ухитряется попасть впросак!

Неудачник он был, можно сказать, легендарный. Стоило ему лучезарным весенним днем появиться на улице в легкой соломенной шляпе, как все встреченные им знакомые тотчас бежали домой за плащами и зонтиками, да еще и других предупреждали: Теобальд в соломенной шляпе разгуливает – не иначе как к дождю. От прочих неудачников Теобальд XIII отличался редчайшим благодушием. Странствовал по свету и посмеивался над собственной невезучестью. «Плевать я на нее хотел» – было для него принципом жизни. А иногда говаривал: «Так мне и надо, не умеешь – не родись!» И в голосе его при этом звучало злорадство.

Мало-помалу стал он отвыкать от своего ремесла и брался за дело изредка и лишь при самом что ни на есть подходящем случае. Но где вы видели случаи, подходящие для взлома сейфа?

Невезение даже заведомо беспроигрышный шанс сводит к отсидке в тюрьме, зато удача способствует медвежатнику даже в самой, казалось бы, безнадежной ситуации. Правда, последний вариант нашему герою ни разу не подворачивался, вот и пришлось профессионалу экстра-класса переквалифицироваться в любители. Удачную шутку в компании, разящий наповал удар в потасовке Теобальд теперь ставил выше прочих земных радостей. Изредка тряхнуть стариной и взять банк в каком-нибудь крупном городе, а затем, после отсидки в тюрьме, вновь превратиться в скитальца – все это весьма разнообразило жизнь.

Разменяв пятый десяток, с волосами, припорошенными сединой, он беззаботно бродил по свету – то по тюрьмам, то на воле – в твердом убеждении, что над ним довлеет неудача. Оттого и прославился в преступном мире как Теобальд Неудачник XIII. О своей настоящей фамилии – Пенкрофт – он уже и сам давно думать забыл.

В Гондурасе на его совести были кое-какие делишки – и мелкие, и покрупнее, – а потому сейчас, конвоируемый сыщиками, он наспех прикидывал весомость содеянного и срок, который ему впаяют. Доказать сумеют максимум два случая… и, скажем, третий в Тегусигальпе.

История с Марлоу сойдет ему с рук, никто и не подумает на Неудачника – не его почерк, не его стиль. Началось дело – будь оно трижды неладно! – с проникновения в дом Марлоу, а ведь Теобальд отродясь не был домушником. Позднее, привычным путем, ему удалось изъять из сейфа знаменитые фамильные драгоценности Марлоу, но даже совершенное для отвода глаз проникновение в жилище не помогло хроническому неудачнику. Хотя, унося добычу, Теобальд ухитрился не попасть под машину, а добыча была столь богатой, что в уголовном мире уже готовы были лишить Неудачника честно заслуженного им титула.

Разжалование казалось неизбежным.

Однако неудача подобна влюбленной женщине: логики тут не ищи. Иной раз привяжется к человеку вопреки всякой логике, а затем вмиг покинет тебя безо всяких резонов.

2

В данном случае преступный мир промахнулся в своей оценке событий. Большей неудачи, чем та, которая постигла Теобальда, не то что ближнему – врагу не пожелаешь.

Драгоценности Марлоу оказались фальшивыми!

Сей прискорбный факт выяснился после того, как преступник провел экспертизу у своего приятеля и делового партнера. Эстет Мануэль вообще-то занимался художественным переводом и эссеистикой, а кроме того, писал пьесы и успешно подвизался в барышничестве. Приусадебный участок Мануэля, расположенный на окраине города, во многих отношениях напоминал ферму, где основной труд сводится к возделыванию земли, лишь с той разницей, что здесь в надежде на урожай в землю закапывались карманные и наручные часы, серебряные столовые приборы и подсвечники, золотые наполеондоры… Хозяин этой фермы все сельскохозяйственные работы производил собственноручно, и горе тому, кто дерзнул бы затеять среди ночи раскопки. Поговорка «не рой яму другому, сам в нее угодишь» здесь обретала буквальный смысл. К тому же угодивший в яму оставался в ней навечно.

Примостившись возле огромного сейфа, Эстет Мануэль целыми днями занимался оценкой ценностей самого разного свойства: швейцарских часов, бриллиантов, персидских ковров, пьес, шведских баллад, японского фарфора, французских комедий и творений русских классиков.

С невероятно пылким, присущим истинному идеалисту энтузиазмом он высоко оценивал достижения мировой литературы и с пренебрежением, свойственным возвышенному духу, отзывался о редчайших драгоценных камнях. Земные блага он глубоко презирал! О великолепных платиновых часах с издевкой заметил, что любая строчка Байрона стоит несравненно дороже, к тому же и механизм никудышный. (Не у Байрона, а у часов!) За эту безделицу, так уж и быть, он готов отвалить полторы сотни долларов, да и то лишь из уважения к Достоевскому, которым зачитывался последнее время. Конечно, другой вопрос, что было бы, доведись Мануэлю и свое восхищение искусством выражать в звонкой монете… Пожалуй, не станем углубляться в эту тему, поскольку неизвестно, какая участь постигла бы Бетховена и Гёте, дай людям возможность облекать свои художественные предпочтения в денежную форму.

Не исключено, что имя Бетховена теперь пребывало бы в безвестности, а бессмертный Гёте покоился бы в забвении.

Пусть первым бросит камень в Эстета Мануэля тот, кто первым швырнул бы к стопам муз золотой, не имей он иной возможности выразить свою признательность.

Словом, легендарные драгоценности Марлоу медвежатник отнес к Эстету Мануэлю.

Едва взглянув на знаменитую коллекцию, старый оценщик разразился мефистофельским смехом – ни дать ни взять провинциальный комик, выступающий в роли интригана. Из всей груды сваленных на столе диадем, серег и ожерелий единственная ценная вещь, заявил он, это ненароком забытая преступником фомка. Все остальное – подделка, фальшивка, фальшивей некуда.

Что оставалось делать? Взломщик подумал-подумал и отослал блестящие побрякушки своей бывшей жене. Та после развода вышла замуж, переселилась из Нью-Йорка в провинцию, родила дочь и не так давно овдовела. С Теобальдом она неизменно поддерживала переписку, вот он и отправил Мэг фальшивые драгоценности: пусть девчушка позабавится. Мэг отписала, что украшения спрятала в бельевой корзине на чердаке и сохранит как память, но ребенку в руки не даст: не дай Бог оцарапается об острые края оправы. Детские игрушки не должны быть острыми!

Выходит, подделки даже в игрушки не годятся.

Каково было после всего этого Теобальду Неудачнику сносить трепотню газетных писак, раздувших историю с похищением драгоценностей до масштабов чуть ли не кражи века! А семейка Марлоу, эти беспардонные наглецы, раструбили на весь свет о потере сокровищ, так превознося красоту и ценность своих стекляшек, что знаменитые голубые алмазы аж позеленели от зависти.

Эти тоскливые мысли одолевали Неудачника, бредущего в сопровождении двух сыщиков…

Позвольте, но куда же его ведут? Поблизости нет ни одного управления полиции! Теобальд остановился.

– Чего встал? Шагай!

– Не толкайтесь! Не имеете права! Скажите-ка лучше, куда вы меня ведете?!

– В районный участок.

Они подошли к какому-то серому зданию и замедлили ход. В чем дело? Все районные участки Неудачник знал, но здесь полицией и не пахло.

– Никуда я не пойду, это не полиция! – уперся было Неудачник, но мощным толчком его впихнули в подворотню. Что за чертовщина?! Да ведь это какие-то мошенники, а вовсе не полицейские! И как назло, руками не пошевелишь, наручники мешают!.. Очередной пинок столкнул его в подвал. Скатившись по ступенькам вниз, Неудачник расквасил нос. Издеваются над человеком как хотят!.. Он с трудом поднялся на ноги, озираясь по сторонам. В заваленном ящиками и бочками подвале темнотища…

При падении с головы у Теобальда свалилась шляпа. Он попытался было отыскать ее на ощупь и обнаружил в стороне под потолком оконце, откуда просачивался тусклый свет и слышались шаги. Да ведь окошко выходит на улицу! Теобальд рванулся туда.

– Стоять на месте! – раздался в темноте чей-то голос. – Если надумали звать на помощь, я мигом сгоняю за ближайшим постовым.

Пришлось притормозить.

3

– Кто здесь?

– Не ваше дело!

– Почему меня схватили?

– Чтобы привести сюда.

– Для чего было сковывать руки?

– Чтобы не вздумали пускать их в ход. Кстати, это всего лишь психологическое воздействие. Наручники не защелкнуты. Чуть потяни, и они спадут.

Вот это да! Стоило слегка пошевелить руками, и стальные браслеты свалились, словно развязанный бант. Такова суггестивная мощь закона: человек скован уже самим чувством своего бессилия перед ним!

Невидимый собеседник умолк. Теобальд попытался было приблизиться к нему, но схлопотал такую затрещину, что кубарем отлетел к груде ящиков в дальнем углу.

Какую еще пакость замыслили против него?

Бывают же в жизни дурацкие ситуации! Он, Теобальд Неудачник XIII, стал жертвой несправедливости, его личная свобода ограничена, ему нанесены телесные повреждения… Кстати, этот мерзкий тип потом за все поплатится. Но почему можно измываться над человеком, запирать его в подвале, а он сиди и не пикни, хотя первый попавшийся полицейский услышал бы его крики. Любой на его месте надрывался бы во всю мочь, а он молчи. Надо бы ввести закон, думал он, скорчившись на полу, чтобы преступников наказывали только за их деяния. Чтобы полицейский, высвободивший его отсюда, тотчас же не потащил безвинную жертву в участок. Но поскольку такого закона не существовало, Теобальд решил вздремнуть и принялся нащупывать среди ящиков местечко, где бы ему прилечь.

И в следующий момент рука его наткнулась на холодное, неподвижное тело.

Еще не легче, мертвец!.. Обнаженный покойник рядом с ним на полу.

– Эй, мистер! – окликнул он незнакомца. – Здесь чей-то труп.

– Знаю. Я сам его туда положил.

– Кто это? И… почему он умер?

– Занимайтесь-ка, любезный, своими покойниками, а моего не троньте! – холодно отрезал незнакомец и как ни в чем не бывало закурил.

Неудачник тоскливо скрючился на низком ящике возле покойника. Похоже, на сей раз он влип по-крупному, и в самый неподходящий момент, аккурат когда собирался осуществить свой давнишний замысел – наконец добраться до сейфа своего лучшего дружка, Эстета Мануэля.

Следует заметить, что Теобальд всегда был надежным товарищем и свято чтил воровскую честь. Однако, несмотря на дружбу, считал справедливым ограбить Мануэля. Его неудержимо притягивал огромный сейф, привлекала мысль покарать барыгу, который, ссылаясь на своих любимых писателей, скупал за гроши добытое другими ценой страшного риска.

Именно этими благородными соображениями Теобальд и руководствовался, памятуя притом о собственной невезучести. Подобрал себе сообщника, который должен был явиться к Мануэлю с дорогими вещами – якобы на оценку, – а затем усыпить скупщика хлороформом. Бесчувственного хозяина предполагалось связать и замотать каким-нибудь тряпьем, после чего Теобальд должен был вступить в поединок со знаменитым стальным сейфом. Дело, как говорится, было на мази, когда так некстати заявились два сыщика.

– Послушайте, мистер! – окликнул Теобальд гнусного незнакомца. – Может, угостите сигареткой?

– Где вы там?

– Сижу на ящике, стерегу ваш труп.

– Идите сюда. Только без фокусов!

Спотыкаясь в потемках, Теобальд побрел на звук голоса и получил сигарету. Руки чесались врезать наглецу как следует, однако пришлось побороть это почти нестерпимое желание. Вспыхнула зажигалка, и Теобальд увидел лицо владельца трупа. Мерзкого субъекта, который держит своего личного покойника здесь, в подвале, и упоминает о нем, словно пастух о стаде.

С некоторым испугом Теобальд отметил, что лицо незнакомца явно ему знакомо. Где-то он его уже видел… Черт побери, этот тип похож на него самого!

– Э-э, да ведь вы похожи на меня!

– Неужто я такой дурак?

– На драку нарываетесь? Имейте в виду, в рукопашной мне нет равных.

– Не знаю, не знаю… Зато я дал вам возможность оценить мое умение.

– Я вынужден был соблюдать осторожность, – словно оправдываясь, возразил Теобальд Неудачник XIII. – Надеюсь, в следующий раз мне не придется сдерживаться, и уж тогда я отведу душу. Но сейчас хотелось бы выяснить, что за пакости тут творятся.

– Интересуетесь? Что ж, охотно просвещу! В подвале находится потайной морг. Я присматриваю за трупами, первого числа каждого месяца провожу переучет. Не желаете пополнить ассортимент? Это у нас запросто! Еще один вопрос – и вы покойник.

Теобальд не поддался на провокацию. Забился вглубь подвала и пристроился на ящиках, мурлыча себе под нос какую-то песенку. А чуть погодя уснул, несмотря на удручающе-тягостную ситуацию: к невезению привыкаешь, как водолаз с течением времени перестает ощущать давление воды.

Проснулся наш герой на рассвете. В оконце пробивался свет зари, и кто-то осторожно крался к двери.

«Все ясно, мерзавец решил смыться!» – сразу сообразил Неудачник и, перемахнув через нагромождение ящиков, метнулся к недругу.

– Эй, куда же вы?! А кто обещал помериться со мной силами? – вскричал он, настигнув противника, которым, к его превеликому удивлению, оказалась насмерть перепуганная старушонка. Она клялась-божилась, что вовсе не помышляла мериться с Теобальдом силами, просто зашла в подвал, увидела, что там спит какой-то бродяга, и послала за полицией. Стражи порядка вот-вот появятся.

Не помня себя, Неудачник выскочил из подвала и припустился во всю прыть. Он бежал, покуда не очутился на каком-то заброшенном участке. Прошмыгнул в хибару и рухнул, с трудом переводя дух. Мимо, отчаянно гудя сиренами, одна за другой проносились полицейские машины.

Глава вторая

1

К середине дня суматоха улеглась, и Неудачник рискнул выбраться из своего убежища. Оголодалый, измученный, он прямиком направился к Эстету Мануэлю.

Великого идеалиста он застал в халате и шлепанцах, поскольку тот трудился всю ночь: сначала нужно было выковырять из оправы целую кучу драгоценных камней, а когда с этой неблагодарной работой было покончено, Мануэль занялся переводом на испанский «Заратустры» Ницше.

– Жрать хочу, живот подвело! – пожаловался Теобальд. – Что можешь уделить мне, Мануэль?

– Две минуты, и не более того. Да и то лишь потому, что ты сподобился одолеть мою драму в стихах, переработку «Анны Карениной», а я, невзирая на весь свой пессимизм, неразрывно связанный с моей профессией, высоко ставлю это свое творческое достижение. Но если ты не уберешься отсюда через две минуты, клянусь Шекспиром, сообщу в полицию.

Неудачник прекрасно знал, что старый барыга, иной раз за украшенный гравировкой золотой портсигар дававший сущие гроши, Шекспира ценил исключительно высоко, и тотчас смекнул, что Мануэль не шутит.

– Объясни хоть по крайней мере, с чего ты на меня так взъелся! – вопросил вконец приунывший Теобальд.

– Я, видишь ли, дорожу свободой, как Шелли. Засекаю время: по истечении двух минут немедленно зову постового с ближайшего перекрестка.

Поди знай, какая муха укусила этого чокнутого Эстета, однако пришлось спешно уносить ноги. Только ведь голод не тетка…

– Мануэль! – прокричал Неудачник уже с улицы. – Может, дашь хоть чего-нибудь?

Окно на миг распахнулось, и тощая рука Мануэля вышвырнула на тротуар иллюстрированный экземпляр «Рамаяны». Вслед за ним вылетела тоненькая брошюра – толкователь индуистских слов и выражений, и окно захлопнулось.

Кто бы узнал в этом грубияне учтивого философа, ценителя литературных и ювелирных шедевров!..

Теобальд понуро брел по проспекту, а дойдя до перекрестка, получил ответ на мучивший его вопрос. Оживленно сновавшие газетчики выкрикивали очередную сенсацию:

«Известный в преступном мире Нью-Йорка Теобальд Неудачник XIII совершил чудовищное злодеяние! Убийца расположился на ночлег прямо на месте преступления, а проспавшись, скрылся в неизвестном направлении!»

Сказать, что у нашего героя кровь застыла в жилах, значит ничего не сказать. Как громом пораженный, он и сам застыл на месте с иллюстрированной «Рамаяной» и толкователем слов под мышкой – пищей духовной, выделенной щедротами Мануэля. Тотчас же купив газету, Теобальд укрылся в ближайшей подворотне и погрузился в чтение. Картина вырисовывалась следующая. В том подвале, где его продержали взаперти всю ночь, был обнаружен труп совсем недавно убитой женщины, проткнутый насквозь каким-то длинным, узким инструментом. Личность погибшей пока не установлена. Согласно показаниям консьержки, в подвале спал какой-то субъект – по виду форменный преступник, который сбежал, не дождавшись вызванного ею полицейского. К счастью, оставил на месте преступления свою шляпу, за подкладкой которой обнаружена записка:

«Хелен! Мы с Рудольфом отправились на дело, к утру вернусь. Если вдруг я не объявлюсь, скажи защитнику, что год назад я угодил под машину и с тех пор малость не в себе. Не убивайся попусту. Станешь носить передачи, помни, что треска твоя мне осточертела.

Теобальд».

Яснее ясного – речь идет о Неудачнике XIII. Можно ли сыскать другого невезучего с таким дурацким именем!

В газетах сообщалось также, что полиция идет по следам преступника.

Эти слова следовало понимать буквально. У подворотни остановился полицейский, рассеянно помахивая резиновой дубинкой, а у тротуара притормозил автомобиль, откуда выскочил, чтобы купить газеты, некий господин. Импозантный мужчина лет сорока, с носом приметной формы и узким шрамом на лбу. Теобальд мигом узнал в нем субъекта из подвала.

– Поймали этого негодяя? – поинтересовался незнакомец у полицейского.

– Пока что нет, но схватим наверняка. Никогда нельзя знать заранее, где он тебе попадется, этот Неудачник XIII!

– В таком случае отчего бы вам не заглянуть в подворотню? Вдруг он стоит аккурат у вас за спиной! – Незнакомец гнусно захохотал.

«Чтоб тебе в гробу так смеяться!» – от души пожелал ему Теобальд.

– Он, конечно, невезучий, – отвечал полицейский. – Но не до такой же степени, чтобы прятаться у входа в участок! Я разработал план, – по-моему, удачный. Подежурю до вечера в диспетчерской «скорой помощи» и буду выезжать со спасателями на каждый вызов. Чует мое сердце, что сегодня с нашим Теобальдом какой-нибудь несчастный случай приключится… – И полицейский зашагал прочь.

Господин с греческим профилем уселся в свой автомобиль, а Теобальд Неудачник XIII мигом рванул из подворотни, подальше от полицейского участка. А чтобы избежать столкновения с каким бы то ни было движущимся транспортом, направился к набережной. Как вдруг… почувствовал мощный толчок сзади, в результате которого иллюстрированная «Рамаяна», а за ней толкователь непонятных слов и выражений описали в воздухе плавную дугу, и наконец – но с куда большим размахом – сам Неудачник XIII, перелетев через тележку с фруктами, приземлился посреди дороги.

…То, что он не угодил под автобус, оказалось счастливой случайностью, какими судьба редко баловала Теобальда. Водитель автобуса – в прошлом знаменитый автогонщик, – продемонстрировав виртуозное мастерство, затормозил в считанных сантиметрах от головы невесть откуда свалившегося перед тяжелой махиной чудака. Очевидцы восторженно зааплодировали, а водитель с довольной улыбкой раскланялся направо-налево, после чего тронул автобус, мимоходом небрежно оттолкнув в сторону Теобальда, едва успевшего подняться. Отброшенный толчком, тот налетел на велосипедиста, и оба грохнулись на трамвайные рельсы.

Для Неудачника поистине выдался счастливый денек: он успел вскочить на ноги, прежде чем его переехало трамваем. Автомобиль, которому в этой серии наездов, безусловно, принадлежала пальма первенства, по-прежнему стоял у тротуара, а сидевший в нем господин высунулся в окошко. Это был тот самый субъект, который пытался натравить на него полицейского. Экая наглость, право!

– Нельзя ли поосторожней?! – грубо прикрикнул Теобальд на незнакомца, который у него уже в печенках сидел.

– Почему это я должен осторожничать? – ухмыльнулся тот. – Кто из нас потерял шляпу – я или вы?

Неудачник побледнел, как полотно, и первым его побуждением было бежать без оглядки. Но как тут убежишь, когда вокруг собралась толпа зевак!

Господин жестом пригласил в машину.

– Заходите, не стесняйтесь! – приветливо улыбнулся он. – Отвезу вас к врачу, если вы нуждаетесь в медицинской помощи. Или предпочитаете сразу обратиться в полицию?

Что оставалось делать, коли попал в полную зависимость от этого безжалостного типа! Едва за Теобальдом захлопнулась дверца машины, как к окну склонился полицейский…

Все, кранты!

– Кого из вас задело бампером? Вас, уважаемый? В таком случае держите свои книги и десерт! – Он просунул в окно «Рамаяну», толкователь незнакомых слов и выражений, а также полдесятка груш. Фруктам Теобальд обрадовался: какая-никакая, а все же еда.

– Груши не принадлежат этому господину! – некстати вмешался сидящий за рулем злодей. – Они упали с тележки.

«Чтоб ты подавился!» – в сердцах воскликнул про себя Неудачник.

Автомобиль мчал по городу, и со всех сторон раздавались крики газетчиков:

– Все силы брошены на поимку Теобальда Неудачника! Полиция обращается к населению с призывом тотчас же известить служителей правопорядка, как только будет замечен человек с травмами или в бессознательном состоянии!

Полчаса быстрой езды, и путники очутились за городом, у ворот стоящей на отшибе виллы. Незнакомец за рулем тихонько насвистывал веселый мотивчик.

– Следуйте за мной, – мягко промолвил он, кладя руку на плечо Теобальду. – Здесь вас прооперируют.

– Зачем это? Со мной все в порядке!

Из-за угла показался полицейский.

– Не желаете? Я вас не задерживаю, – холодно обронил незнакомец, вкладывая в свои слова прямо противоположный смысл. Если, мол, желаешь, чтобы тебя задержали, катись на все четыре стороны. «Вот ведь угодил в капкан старый лис!» – с горечью подумал Неудачник и проворно юркнул в калитку.

Судя по всему, они попали в какой-то санаторий или частную клинику: пол в холле выстлан линолеумом, по углам искусственные пальмы в кадках, двери выкрашены белой краской. Вдоль коридора деловой походкой шла медсестра.

– Обсудим ситуацию, – предложил незнакомец. – Вы вольны поступать, как вам угодно. Однако, если наши желания не совпадут, вы угодите на виселицу за убийство. Ясно, не так ли?

– Ясней некуда. Чего вы от меня хотите?

– Мне нужна ваша жизнь. С завтрашнего дня я стану Теобальдом Пенкрофтом.

Неудачник XIII слегка растрогался, услышав, как его величают законным именем, а затем не без злорадства подумал: «Позавидовал моей участи? Получай, не жалко!»

– Имидж преступника-рецидивиста, разыскиваемого полицией, – вот что мне необходимо. Вообще-то я богатый человек, писатель. В данный момент работаю над большим романом, и хотелось бы поглубже проникнуть во внутренний мир закоренелого уголовника. Я даже пошел на убийство – прикончил ту дамочку, которую вы обнаружили в подвале. Но, надеюсь, будущему лауреату Нобелевской премии этот грех простится.

– А если вместе с премией вас наградят и пеньковым галстуком?

– В нашем деле без риска не обойдешься. Впрочем, вас это не касается. Я ведь давно к вам приглядываюсь. Фигурой и лицом мы похожи – вы и сами заметили. Главный хирург этой клиники внесет кое-какие косметические поправки во внешность нас обоих, и мы разъедемся по разным городам. Насколько мне известно, ни один из нас вот уже десять лет не встречался с родственниками и давними друзьями. Срок немалый, так что полное сходство необязательно, мы легко сойдем один за другого.

– Зачем вам понадобилось убивать женщину?

– Не ваше дело! Я все подстроил с помощью приятелей. Если хотите избавиться от ответственности – измените внешность и уезжайте куда подальше. Ведь у вас даже нет шанса на помилование с учетом выдающихся литературных заслуг.

– Это почему же? – возмутился Неудачник XIII. – Разве вы читали что-нибудь из моих произведений?

– А вы что-то написали?

– Нет. Но вполне могу написать.

– В таком случае вам пригодится мой жизненный опыт. Ведь лучшие темы черпают из жизни. Да, забыл сказать: с завтрашнего дня ваше имя – Бенджамин Вальтер.

– Мне не нравится.

– Предпочитаете оставаться Неудачником? Но ведь такое невезение, как смертный приговор за убийство, вам и не снилось! Зато в придачу к скромному имени Бенджамина Вальтера получите золотую коронку. А там всех делов-то – легкая пластическая операция, безупречные документы, и вы вольная птица. Имя, может, и не слишком благозвучное, зато не фигурирует в разыскных списках. Суд за убийство грозит Неудачнику XIII, верно я говорю? Считайте, что вам наконец-то повезло. Выше голову, Бенджамин, впереди новая жизнь!

– Что вы меня соблазняете, как юную девственницу? Новая жизнь, старая жизнь… Да забирайте вы ее себе со всеми потрохами!

Однако про себя Теобальд уже успел оценить преимущества грядущих перемен. Преследование полицией, богатый «послужной» список – все отброшено, как сношенная одежка. И новая наружность, делающая неузнаваемым, – это вам не шутка!

Есть ли у него какой-нибудь выбор? Никакого. Только эта возможность, предлагаемая таинственным незнакомцем.

Через полчаса Теобальд уже лежал на операционном столе. Стоило ему сделать первые вдохи усыпляющего средства, как мысли его обратились к Мэг. Как жаль, что даже женитьба его не исправила! А уж до чего ему хотелось начать новую жизнь!..

Наркоз дурманил все сильнее и сильнее, и вот пред Теобальдом явилась Мэг и завела с ним разговор.

– Видишь, милый, я по-прежнему живу себе в Бронксе, как жила, и все еще люблю тебя. Если вдруг тебе представится возможность начать новую жизнь, бросай, к чертям, старую и возвращайся домой, Бенджамин-Вальтер-Теобальд-Пенкрофт-Неудачник XIII, и заживем с тобой припеваючи. С таким длинным именем тебя хоть сейчас примут за своего в любом правящем доме. Выше голову, не унывай! – подбадривала его Мэг. – Неудача, эта подлая ищейка, теперь потеряет твой след и припустит за другим Неудачником в Швецию, который со своим литературным шедевром возомнил себя без пяти минут нобелевским лауреатом.

В тронном зале его встретит расстроенный король и скажет: «Ах, сударь, вы кандидат, но что толку? Вчера в четыре часа пополудни было объявлено о присуждении премии Теобальду Неудачнику, а в четверть пятого выяснилось, что изобретатель динамита еще при жизни смухлевал с патентом. Назначено разбирательство дела, и Нобелевская премия накрылась. Кстати сказать, председатель комитета, сходя с трамвая, оступился и подвернул ногу, а документы, подтверждающие права наследования, загорелись от сигары Бернарда Шоу и обратились в пепел. И наконец, до моего сведения доведено, что на основании давнего документа, обнаруженного вчера в полшестого пополудни, наш королевский дом вообще не уполномочен присуждать Нобелевские премии.