Текст книги "Проделки малышки"

Автор книги: Эмма Голдрик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Вести огромный «кадиллак» было трудно даже такому здоровяку, как Диксон, поскольку в Урбанну начали стекаться толпы туристов. До открытия Фестиваля устриц оставался только один день, и шли последние приготовления к празднику.

– Я не пропустила ни одного парада за последние семьдесят восемь лет, – заявила Энни Мэй.

Она устроилась на переднем сиденье рядом с Диксоном, а Мэг с Элинор на руках и Джеб сидели сзади. Просто чудо, что они нашли местечко для парковки всего в нескольких шагах от детской площадки – откуда лучше всего было видно, как маршируют, репетируя перед праздником, участники шествия.

– Вот только не припомню, – размышляла старушка, – чтобы мне приходилось ездить прежде в машине с кондиционером. Какой же вы хороший, Джеб!

– В этом никто не сомневается, – подтвердила Мэг. Элинор весело засмеялась. – Ты видела кого-нибудь из клуба садоводов?

– Почти всех, – сказала Энни Мэй и задумалась. – А знаешь, Мэг, я уверена, что многие из них мне завидуют.

– Напрасно ты их обвиняешь в этом. – Мэг взглянула на малышку и крепко обняла ее. – Как можно говорить такое!

– Сказать по правде, – продолжала Энни Мэй, – когда я впервые увидела твоего Джеба, я и сама чуть-чуть позавидовала. В моем возрасте люди часто говорят и делают глупости.

– Но только не вы, – счел нужным вмешаться Джеб.

Старушка обернулась и шлепнула его по колену. Потом, улыбнувшись, сказала:

– Я особенно, молодой человек. Думаю, раз вы женитесь, мне самое время вернуться домой, в свой собственный дом.

– Ну, раз вам так хочется, – протянул Джеб. – Но помните, что всегда в нашем доме на Виргиния-стрит найдется комната для вас. И вам всегда будут рады, если вдруг захотите прийти повозиться с малышкой.

– Я вам очень благодарна за все, но по опыту знаю, как могут испортиться отношения между молодыми, когда они живут с тещей.

– С тещей-бабушкой, – поправил ее Джеб, – а это большая разница.

– Не очень, – возразила Энни Мэй. – Вы меня не переубедите, сынок. Я старая, злая, раздражительная женщина. Я держала Мэг в ежовых рукавицах. А теперь у нее есть вы. Не нахожу слов, чтобы высказать все, что меня переполняет!

– А миссис Брилл согласилась помогать тебе? – спросила Мэг.

– За те деньги, которые ей пообещал платить Джеб? Конечно же, – Энни Мэй усмехнулась. – Для женщины, родившейся и выросшей в Таппаханноке, она оказалась на редкость хорошим поваром. Как вы будете без нее обходиться? Не представляю себе Мэг, хозяйничающую на кухне, хотя и того, что она будет справляться с ребенком, я тоже не представляла, а сейчас – только взгляните на нее!

– Я бы рад, – улыбнулся Джеб, – да только, боюсь, пропущу полпарада! Смотрите, какая толпа собралась поглазеть!

– Это только начало! Будет еще больше. Наверное, все дома от Урбанны до Ричмонда опустели!

Полюбовавшись немного парадом, они поехали по Кросс-стрит и дальше, на Виргиния-стрит. Удивительнее всего, что на улице почти не было машин.

– А вот и ресторан «Виндоуз», – сказала Мэг. – Чего только не предлагают они сегодня. А завтра посетители ресторана смогут участвовать в конкурсе, кто быстрее очистит устрицу от створок раковины, который состоится у автостоянки «Виндоуз». Представляю, каково будет участникам из северных штатов, которые тоже приехали на соревнование.

– Мэг, а почему бы вам не поучаствовать в этих соревнованиях? – предложил Джеб.

– Мне? Хоть озолотите меня, все равно не смогу вынуть устрицу из раковины, – ответила Мэг.

– Ну, здесь толпа заметно поредела, – сказала Энни Мэй. – Кто-то поставил машину перед нашим домом.

Мэг наклонилась к Джебу и прошептала:

– С номерным канадским знаком – из Торонто, наверное.

– Странно, что Рекс не лает, – удивился Джеб. – Ваше мнение, Диксон?

Дюжий дворецкий выскочил из машины и стал подкрадываться к лестнице. И только тогда раздался лай Рекса. Диксон открыл входную дверь и вошел в дом. Через минуту он вышел и стал неторопливо спускаться по лестнице.

Подойдя к машине, он наклонился к ветровому стеклу и сказал:

– Там какая-то женщина. Высокая, худая, с рыжими волосами. Утверждает, что она – ваша сестра.

– Да, единственная в своем роде, – проворчал Джеб. Он вышел из машины, поправил рубашку и галстук. – Диксон, помогите дамам, – распорядился Джеб.

Телохранитель кивнул.

Да, подумал Джеб, моя сестра та еще штучка! Что она выкинет на сей раз? Где-то в подсознании промелькнула мысль о ребенке. Он вспомнил изречение: «Бог дал, Бог взял». Малышка Элинор появилась в его доме благодаря Гвен. Чего же она теперь потребует? Отступного? Заберет ребенка? Об этом подумал не только он. За его спиной послышался стук каблуков.

– Она отнимет у нас нашу малышку, – проговорила Мэг с отчаянием в голосе. – Мы не можем допустить этого! Деньги! Она нуждается в деньгах! Дайте ей все, что ни попросит, только не ребенка!

Джеб кивнул. В его ушах звучали слова: «Наша малышка». И человек, за десять лет воплотивший в книгах столько остросюжетных коллизий, был потрясен той нестерпимой болью, которую причинила ему одна только мысль об утрате Элинор. Мы – нераздельное целое, подумал он с грустью. Мэг, Элинор и я – единое целое, и разъединить нас нельзя!

– Еще не все потеряно, – постарался успокоить он Мэг. – Если она потребует денег – откупимся. И не упоминайте про Большого Фрэнка. Ни в коем случае.

– Упоминать? Да я до смерти боюсь даже думать о нем. Сделайте что-нибудь, чтобы он уехал отсюда как можно скорей.

– Это человек, которого мы не можем подкупить, – сказал Джеб. – У него денег столько, что он не знает, куда их девать. Но не унывайте, – добавил он. – Все образуется!

С этими словами он вошел в дом. Рекс запрыгал, точно молодой щенок. Диван в кабинете Джеба поскрипывал, будто кто-то на нем ворочался.

– Кажется, кто-то пришел, – послышался голос его сестры.

Джеб перешагнул порог своего кабинета и сделал Мэг знак остановиться. И это моя сестра? – подумал он про себя. Такой он ее еще никогда не видел: на ней был старый измятый рабочий комбинезон, в рыжих волосах появилась седина, лицо покрылось морщинами и было таким измученным, словно жить ей стало невмоготу.

Он подавил желание отпустить пару колких замечаний, какими они любили перебрасываться.

– Привет, Гвен, – сказал он мягко.

– Привет, братик.

– Может, поешь?

– Нет, не хочется. Я себя неважно чувствую в последнее время. Что-то желудок пошаливает. Да и дорога была не из легких.

– Может, примешь ванну и в постель?

– Попозже, – ответила Гвен.

Никогда не видел ее такой пришибленной, подумал Джеб. Даже тогда, в Ричмонде. Мэг тихонько кашлянула.

– Ах да! Гвен, это моя невеста, Маргарита Хаббард. Послезавтра мы обвенчаемся. Хорошо, что ты приехала. Придешь на свадьбу?

Гвен отрицательно покачала головой.

– Так долго я здесь не останусь, – сказала она, вздохнув. – У меня неприятности. Большие неприятности.

– Опять нет денег?

– Денег, конечно, нет. Но если бы только это! Я сломлена. У меня и раньше было чувство какой-то неустроенности. Тяжело было жить вдвоем на мое пособие, а тут еще пришел этот счет. – Она протянула руку к своей сумочке, вынула какой-то бланк и отдала его Джебу.

– Счет за похороны? – воскликнул Джеб.

Мэг крепко сжала руку Джебу и, пройдя мимо него, села поближе к его сестре. Джеб всерьез расстроился. Сколько он помнил свою сестру, она плакала впервые. Мэг старалась ее успокоить.

– Тоти не вынесла этого, – проговорила Гвен сдавленным голосом, заливаясь слезами.

– Тоти? Кто это? – спросил Джеб.

– Тоти Д'Аморе. Помнишь ее? Мы вместе ходили в школу в Ричмонде и жили по соседству. Она была моей лучшей подругой.

– Ах да, Тоти! – вспомнил Джеб.

Мэг подошла к бару, налила хорошую порцию бренди и дала расстроенной женщине.

– Вот, выпейте все до дна и расскажите, что стряслось, – велела Мэг.

Гвен с благодарностью взяла бокал и залпом осушила его.

– Тоти, – сказала она задумчиво. – Мы вместе закончили школу, но потом наши пути разошлись, и мы несколько лет не виделись. Примерно год назад она позвонила мне из Нью-Йорка, где тогда жила, и сказала, что ей необходимо со мной увидеться. Как она узнала мой номер телефона, не знаю, но то, что она рассказала, было ужасно, и я поехала к ней. Можно еще бренди?

– Конечно!

Бренди придал Гвен смелости, и она продолжила свой рассказ:

– Тоти всегда была очень послушной девочкой. Своего отца она до смерти боялась и, когда он велел ей выйти замуж за Фрэнка Фангольда, не сопротивлялась. Через десять лет замужества – крайне несчастливого – она забеременела. Вот тогда-то она и позвонила мне с просьбой помочь.

Гвен отпила немного бренди.

– Как бы там ни было, Тоти убедила меня, что она должна уйти от Фрэнка и его семьи. Я по наивности решила, что Тоти имеет в виду семью Фрэнка. Но оказалось, что у него не было семьи. Его единственная «семья» – мафия! Тоти выждала, когда муж уедет из Нью-Йорка по делам, взломала сейф в их доме, и мы бежали с ней в Канаду. Сначала все шло неплохо. Ребенок родился здоровым, но Тоти так и не поправилась. Месяц назад ей стало совсем плохо.

– Как раз тогда, когда ты объявилась здесь, а потом бросила ребенка на меня, – прервал ее Джеб.

– Брат, дорогой, на кого же еще? Как малышка? Что с ней?

– С ней все хорошо, – ответила Мэг. – Долго же вы собирались спросить о ней!

– Я равнодушна к детям, – сказала Гвен. – К тому же сообщники Большого Фрэнка преследуют меня по пятам, так что не до нее.

– Что же было дальше? – нетерпеливо спросила Мэг.

– Ничего особенного. Я вернулась в Онтарио, нашла недорогой пансионат на окраине Торонто, и мы с Тоти там поселились. К сожалению, дней через десять ей стало еще хуже. Она часами говорила только о Фрэнке и его «семье» – мафии. Я приготовилась безропотно нести свой крест, но Тоти… она умерла. Я похоронила ее на кладбище «Святое сердце» в пригороде Торонто и стала искать, кто бы мог мне помочь. Мать, конечно, меня отшила, так что пришлось снова обратиться к тебе, Джеб. Счет за похороны ты видел.

– Платить не так уж много, – сказал Джеб. – Разумеется, я этот счет оплачу. Но Гвен, знай, люди Большого Фрэнка ищут тебя и ребенка здесь, в Урбанне. Фрэнк в городе. Здесь даже опаснее, чем в Канаде.

– О Господи, – простонала несчастная женщина. – Я должна ехать. Где моя машина?

– У тебя не хватит сил доехать даже до Перкинс-Крик, – сказал ей Джеб. – Наш дом как крепость. Я советую тебе принять душ и на боковую. Поспи хоть немного. Сам Шерлок Холмс не смог бы выследить тебя в переполненной фестивальной Урбанне. Согласна?

Гвен кивнула.

– Я вот что подумал, а не съездить ли тебе в Париж, к матери, – продолжал Джеб. – Это ей, может, и не понравится, но у нее не будет ни малейшей возможности отвертеться. Что ты об этом думаешь?

– Ты действительно уверен, что она смирится с моим присутствием? – спросила Гвен.

– Она ждет от меня свое ежемесячное пособие. Вот ты ей его и доставишь. Она встретит тебя с распростертыми объятиями. Как соловей – лето!

– А малышка? – спросила Мэг пронзительным от волнения голосом. – Я ни за что не отдам нашу малышку!

– Не беспокойтесь, Мэг, – сказал Джеб. – Мы с вами единственные, кто претендует на ребенка. Даже Большому Фрэнку она не нужна – ведь он мечтал о мальчике. Вот что, Мэг, позаботьтесь о Гвен; Диксон, дайте поручение Гертруде подыскать несколько приличных платьев для моей сестры.

– Если уж раздавать задания, так всем поровну, – заявила Мэг. – Что вы сами собираетесь делать?

– По справедливости так по справедливости, – безропотно согласился Джеб. – Лично я буду присматривать за малышкой. А миссис Брилл будет готовиться к завтрашнему переезду в дом вашей бабушки. Разумеется, под неусыпным контролем Энни Мэй.

– Знали бы вы, – задумчиво сказала Гвен, – как трудно было мне – девочке – с младшим братом, который не отходил от меня ни на шаг. Н-да, Джеб, мне и в голову не приходило, что у тебя будет все что хочешь.

– Ну, только подумай, ты абсолютно права! – Джеб подмигнул Мэг.

Показав ему язык, Мэг помогла Гвен подняться по лестнице.

Казалось, Фестиваль устриц начался еще до восхода солнца. Когда пришла пора перевозить Энни Мэй в ее дом, все улицы были запружены народом. Повсюду – на улицах, автостоянках, у пирсов – чего только не было: устрицы, крабы, мидии, польские колбаски, кальмары и реки сидра – все ждало своего часа.

Официальное открытие фестиваля состоялось в десять часов утра. По всему городу играли оркестры, карнавальные шатры на игровых площадках трещали от наплыва посетителей. Внизу, у набережной, были пришвартованы два теплохода для любителей морских прогулок, и береговая охрана следила за порядком с удвоенным рвением – на всякий случай.

К часу дня праздник был в самом разгаре. Мэг оставила бабушку на миссис Брилл, а сама вернулась на Виргиния-стрит. Диксон поставил «кадиллак» и взятую напрокат машину Гвен за домом и пошел по набережной в надежде отлично провести остаток дня. Гертруда и ее молодой человек тоже отправились гулять по городу.

– Я и забыла, когда была такой же молоденькой, – сказала Мэг, спускаясь по лестнице. – А вы? – поинтересовалась она у Джеба.

– Я? – Джеб сидел, вытянув ноги, на диване. – Мне всегда казалось, что я взрослее своих сверстников. Единственный мужчина в семье, я сразу родился взрослым. А где сестра?

– Все еще спит, – ответила Мэг. – Проснулась в восемь утра – мы как раз отвозили бабушкины вещи. Я накормила ее яичницей с ветчиной, напоила чаем с черничными вафлями. И она тут же снова ушла спать. Сказала, что не выйдет из дома, пока не узнает, что Большой Фрэнк вернулся в Нью-Йорк.

– А что делается в городе? – спросил Джеб.

– О, праздник в самом разгаре. Улицы забиты до отказа. Клоуны и акробаты стараются вовсю, развлекая прохожих. Еды столько, что хватило бы на экипаж военного корабля. А мы сидим дома – вы, я и Элинор.

– Завтра у нас роковой день, – сказал Джеб.

– Не вижу ничего рокового в замужестве. Я, можно даже сказать, жду завтрашний день с нетерпением! – возразила Мэг.

– И я тоже, – ответил Джеб. – Ну что ж, вот мы и одни в доме, вы, я и наша дочь. Самое время ускользнуть наверх и заняться кое-чем интересным.

– Вы озабочены сексом, как кролик. Забыли, что наверху спит ваша сестра? Малейший шорох, и она проснется.

– Проклятье, – Джеб вскочил с дивана как раз в тот момент, когда проснулась Элинор. Мэг взглянула на его расстроенное лицо и улыбнулась.

– Джеб Лейси, – сказала она, – у вас одно на уме. А почему бы нам не вывезти дочь на прогулку в ее новой коляске? Как говорится, и людей посмотреть, и себя показать.

– Только подумать… Ну не чудо ли? Вы, я и наша дочь. – Джеб подождал, пока Мэг возьмет малышку на руки. – Взгляните на меня. Еще шесть недель назад я был довольным жизнью холостяком, а вы писали статьи в местный журнал. И вот теперь, когда в городе такое столпотворение, мы не нашли ничего более интересного, чем пойти с нашей дочерью на прогулку по городу!

Но они все-таки отправились на прогулку. Перейдя на солнечную сторону улицы, поднялись по крутому склону и вышли на Кросс-стрит, мимо старого дома Лэнсдауна, мимо нового почтового отделения, где два уличных жонглера развлекали народ, и…

– Смотрите, – воскликнула Мэг, показывая вперед. – Фрэнк Фангольд и один из его – как вы их называете? – сообщник? подручный? Фрэнк сам ведет машину. Интересно, знает ли он, что сидр – достаточно крепкий напиток? И как у него хватило ума выехать на таком длиннющем лимузине в город, когда на улицах негде яблоку упасть?

Джебу, который выполнял роль двигателя детской прогулочной коляски, с первого же взгляда все стало ясно.

– Да он впервые сел за руль лимузина! Как он собирается проехать на этом бегемоте по запруженной народом улице? Что он делает?

– Ползет вверх по улице и жует. Останавливается у каждого киоска, внимательно изучает все, что там продается. Он, наверное, весит фунтов двести пятьдесят!

– При пяти футах и шести дюймах роста. Сто фунтов лишнего веса! – сказал Джеб.

– Не меньше.

Так, пригибаясь и прячась, как два заговорщика, они дошли до улицы Принца Джорджа только для того, чтобы проследить за Большим Фрэнком, который останавливался через каждые три квартала и покупал какое-нибудь лакомство. Они проходили достаточно долго, когда Мэг заявила:

– Подошло время кормить Элинор. К тому же у меня болят ноги.

– А у меня руки, – сказал Джеб, разглядывая волдыри на обеих ладонях. – Все, пора домой!

Семейство Лейси вернулось на Виргиния-стрит, которая была их прибежищем, только здесь они чувствовали себя в безопасности.

В доме было тихо, как в церкви, тишину нарушало лишь едва слышное – дама все-таки – похрапывание Гвен.

Малышку сон сморил к полудню. Мэг отнесла ее наверх и уложила.

– Мою маленькую проказницу убаюкал свежий воздух, – промурлыкала Мэг над кроваткой и вернулась в кабинет. – Малышка, как солнышко, так и светится! – сообщила она Джебу. – Ваша сестра, похоже, способна проспать целую неделю! Ах-ах, простите, вы работаете! А мне что, с голоду теперь умереть?

Джеб взглянул на нее с улыбкой:

– Ни в коем случае! Я придумал прекрасный конец для «Проделок малышки», там будут и устрицы, и прогулки на пристани…

– Это только на бумаге. – Мэг уселась на диване с газетой в руках. – Ваша книга не будет иметь успеха, потому что вы пишете о том, что вам не нравится.

– Вы меня не проймете, – сказал Джеб, поворачиваясь к клавиатуре, и, набрав пару слов, стал быстро печатать текст.

Не сумев отвлечь внимание Джеба на себя и оторвать его от работы, Мэг решила допечь Джеба невероятными историями.

– Полчища крабов в голубых панцирях кишмя кишат на Виргиния-стрит, – ласково ворковала Мэг.

– Угу, – откликнулся Джеб.

– В библиотеке они съели все книги.

– Ага.

– Луна свалилась с неба!

– Вот и прекрасно.

Мэг сбросила туфли и швырнула газету на пол.

– До чего же любви хочется!

Стрекотание компьютера сразу прекратилось. Заскрипели колесики вращающегося кресла. Раздался щелчок выключателя – машина потерпела поражение. Диванные подушки полетели на пол, а Джеб тем временем проскользнул к дивану и устроился рядом с Мэг.

– Вам хочется чего? – переспросил он.

– Любви, – нежно ответила она. – Рекс мне совсем не мешает, пусть сторожит!

– Зато мне мешает, – прошипел Джеб. – Рекс, уйди!

Старый пес недовольно посмотрел на хозяина, но пересилил себя и отправился на кухню, где его ждали еда и вода.

– Старость берет свое, – прокомментировал Джеб. – У Рекса все в прошлом, теперь он мечтает лишь о том, как бы наесться до отвала.

– А сами? Тоже не вчера на свет появились!

– Цыплят по осени считают, – сказал Джеб, протягивая к ней руки, и она с радостью упала в его объятия.

Мэг вздохнула.

– Я даже не представляла, насколько это может быть… захватывающим, – умиротворенно сказала она.

– Я тоже не представлял, какое это блаженство, – Джеб расплылся в улыбке. Они лежали на полу, прижавшись друг к другу. Она – живописно обнаженная, он – в одних носках в голубую и желтую полоску, его рука на ее груди. – Как бы нам пол не поцарапать, – произнес он.

– Какая трогательная забота о глянце на полу! Я думала, тебе следует позаботиться кое о чем другом, но чтобы о глянце?..

– Пожалуй, ты права, слой лака не такой уж тонкий, – примирительно сказал Джеб. – Однако нам все-таки лучше подняться наверх. Дорогая, не бери это в голову. А о чем другом, ты сказала, надо позаботиться? Ты что, не принимаешь противозачаточные таблетки?

– Нет… Мне и в голову не приходило… Нет, никаких таблеток.

– Вообще-то, – Джеб почесал нос, – мы завтра все равно поженимся. Ты ведь не против обзавестись вторым ребенком?

– Пожалуй, не знаю, – сказала Мэг неуверенно. – Я всерьез о втором ребенке не задумывалась. А ты что, держишь такой огромный дом, рассчитывая заселить его полностью? Если дело только в этом, то я согласна переехать в дом поменьше!

– Трусиха!

– Нет, я просто неопытная, – защищалась она. – Я знаю… я думала, что знаю о появлении детей почти все, но… перестань меня поддразнивать! Если собираешься заняться этим снова, пожалуйста, только без насмешек.

– Ты что, не возражаешь? – изумился Джеб.

– Ну, конечно же, нет, дуралей ты этакий! – усмехнулась она, перекатившись и усевшись верхом на него. Н-да, вот тебе и Джеб, подумала она. Чуть коснешься его в определенном месте – или местах, – как он мгновенно возбуждается. Возбуждается, да еще как!

В действительности все ее знания о мужчинах были почерпнуты из созерцания украдкой обнаженной статуи Аполлона, стоявшей в Ричмонде. Но статуя и в подметки не годилась Джебу Лейси.

– Может, нам и впрямь лучше подняться наверх, – согласилась Мэг. – Малышка еще поспит часик-другой, и мы могли бы…

– Да, конечно, – согласился и он, помогая ей встать на ноги. – Еще раз, не больше.

– Всего один раз? – Мэг набросила на плечи блузку и подхватила свою одежду. Джеб поднял лишь трусы.

– Э, милочка, остановись. Я и так превзошел самого себя. Я не автомат! Мне, конечно, приятно было узнать, что моя избранница – сущий тигр…

– Тигрица, – поправила она.

– …но все должно быть в разумных пределах.

– Ты сам, помнится, говорил как-то: «Я мог бы заниматься этим все дни и ночи напролет». Я это хорошо запомнила.

– Ты меня не так поняла, – ответил Джеб. – Я сказал, что хотел бы заниматься этим весь день…

– И всю ночь, – добавила Мэг.

– И всю ночь.

Тут он пошел на компромисс – обнял Мэг, и они направились к лестнице.

– Что здесь происходит? – Гвен спускалась им навстречу. – Мой дорогой старомодный Джеб! Женишься завтра, а пенки спешишь снять сегодня?

От неожиданности Джеб онемел. Но зато Мэг не растерялась:

– Вот прицепилась к брату! Он заслужил всего, что ни пожелает. И я им горжусь!

Она еще многое хотела сказать, но Джеб взял ее за руку и потянул за собой, торопливо преодолевая оставшиеся ступеньки. Они вошли в его спальню. С лестницы слышался смех Гвен.

– Еще немного, и я возненавижу эту женщину, – сказала Мэг.

– Я иногда чувствую то же самое, – отозвался Джеб. – Но как только вспоминаю, что пришлось пережить сестре, то чувствую себя виноватым перед ней!

– Джеб, что ты говоришь! Ты же сам даешь ей повод вести себя подобным образом! Нет ничего, что бы…

– Мэг, подожди, выслушай, – попросил Джеб.

– Чего ждать? Она ставит под угрозу наш брак, и я не собираюсь мириться с этим!

– Подожди, – повторил Джеб. Он говорил очень медленно, обдумывая каждое слово: – Отец обращался с ней очень жестоко.

– Но…

– Выслушай меня. Я только в шестнадцать лет узнал об этом.

– Он и с тобой обращался так же? Не потому ли сюжеты твоих книг так лихо закручены?

Он усмехнулся.

– В шестнадцать лет я был на пять дюймов выше отца и тяжелее его на двадцать фунтов. Это меня и спасало, хотя нельзя сказать, что он меня не поддевал. А Гвен от него здорово доставалось.

– И что же, ничего нельзя было сделать?

– О нет, я отбил у него всякую охоту превращать нашу жизнь в ад и выгнал из дому. Больше я никогда его не видел. А моя мать с тех пор перестала разговаривать со мной. «Он со странностями, что тут такого?» – только и сказала она. Мать его очень любила. Мне этого не понять. Мы с Гвен уехали и больше никогда не слышали об этом человеке.

– Вы уехали? А что потом? – спросила Мэг.

– После смерти дедушки я получил в наследство немного денег. С этими деньгами мы поехали в Ричмонд. Так уж сказать, что отец исковеркал наши жизни, нельзя, но свой след он оставил. Вот почему мы с Гвен такие сумасбродные. Ты первый нормальный человек, появившийся в нашей семье. Я очень благодарен тебе, Мэг.

– Не говори так, прошу тебя. Я не хочу, чтобы меня брали в жены из благодарности. Я всю жизнь мечтала встретить человека, который был бы сильным, искренним и жил своим умом. Ты тот человек, о котором я мечтала.

– Не хочешь возобновить наш маленький дуэт? – Джеб кивнул на кровать.

– Нет, лучше оставим до завтра. Давай просто полежим вдвоем. Мне хочется отдохнуть.

– Так и сделаем, – сказал он и расстелил постель.

Мэг легла, закинув руки за голову, и улыбнулась ему. Он пристально изучал ее очертания под белоснежными простынями. «Я буду узнавать ее все лучше и лучше», – подумал он. Изгибы ее тела были такими соблазнительными, зовущими… но – сейчас не время.

– Не расстраивайся, – сказала Мэг. – В каждой семье есть какие-нибудь проблемы. Хорошо, что ты все рассказал мне о своей семье. Теперь у нас не будет никаких недомолвок после свадьбы.

– Так мы все-таки поженимся? – шутливо спросил Джеб.

– Конечно. Мистер Лейси, я вас очень люблю. Только поэтому ваша сестра застала нас в чем мать родила. Но это вовсе не означает, что я хочу отложить нашу замечательную свадьбу. А теперь давай помолчим. Завтра нам предстоит серьезное испытание!

Он нежно поцеловал ее и вытянулся рядом. Через окно спальни врывался шум фестиваля, достигшего своего апогея. Когда Джеб снова взглянул на Мэг, она уже спала и на губах ее играла улыбка.