Текст книги "Проделки малышки"

Автор книги: Эмма Голдрик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Мэг стояла у входной двери, когда Джеб поднялся на веранду, беззаботно насвистывая. Она открыла дверь, отогнала Рекса, чтобы дать Джебу войти.

– Раз вы насвистываете, значит, нас не посадят в тюрьму, – заключила она.

– Ни в коем случае, – кивнул Джеб, подхватил ее и стал с ней вальсировать. – Ни в коем случае. Парень оказался обманщиком. Он работает по частному расследованию. Он разыскивает Гвен, а не нас.

– Господь услышал мои молитвы! Он ее никогда не найдет, если ему не подсказать.

– Конечно, – согласился Джеб.

– Вы не проговорились? Проговорились! – воскликнула Мэг.

– Зачем нам лишнее беспокойство?

– Но ведь она ваша сестра! – возмутилась Мэг.

– Вы все время твердите одно и то же, – поморщился Джеб. – Вот если бы у вас была сестра вроде Гвен, тогда бы вы поняли, как это тяжело. – Они сделали еще один круг. Рекс залаял от возбуждения и разбудил малышку.

– Отпустите меня, жеребец необъезженный!

Джеб перестал кружиться, но Мэг из объятий не выпустил, приподняв ее дюймов на шесть над полом.

– Необъезженный жеребец? – переспросил он.

– Я… наверное, слишком грубо выразилась, – Мэг смутилась. Чем больше она его узнавала, тембольше убеждалась, что он самый лучший мужчина на свете и ему по силам сделать все, что ни пожелает. – Отпустите меня, пожалуйста.

– Знаете, что мне нравится в женщинах? Вежливость, благоразумие, покорность.

Стоило ей ощутить под ногами твердый пол, как она накинулась на Джеба, грозя кулаками:

– Нежная, покорная, черт возьми! Еще раз скажете что-нибудь подобное, я вам голову оторву, так и знайте!

– Хорошо, что ваша бабушка вас не слышит! – покачал головой Джеб. – А малышка?

Мэг отошла от него на шаг – руки в боки, лицо раскраснелось от гнева, золотистые волосы рассыпались по плечам.

– Ну почему вы ведете себя так, словно вам нет ни до чего дела? – спросила она с вызовом. – Этого ребенка где-то ждет его семья, имеющая все права на него, и они сделают что угодно, лишь бы найти малышку. Может, этот Пинкертон и ненастоящий, но рано или поздно придет настоящий полицейский, чтобы поставить все точки над «i»! И что тогда, мистер Лейси?

– Вам нечего беспокоиться, – сказал он, широко улыбаясь. – Ребенок уже был у меня, когда вы гтоявились, ведь так?

Мэг кивнула.

– Значит, никто не сможет вас обвинить в похищении детей. Вас даже не смогут заставить давать против меня показания.

– Как вы себе это представляете? – Мэг похлопала ресницами.

– Очень просто! Стоит кому-нибудь из представителей закона появиться у нашей входной двери, как мы убежим через черный ход! Затем поднимемся вверх по улице, найдем священника и поженимся. А жена не может давать показания против своего мужа.

– Не знаю, что и сказать, – сердце Мэг заколотилось от волнения. – Но бабушка была бы счастлива.

– У меня идея! – сказал он, усмехнувшись. – Давайте и бабушку поставим рядом, ну как?

Мэг готова была его поколотить.

– Если все будет по-вашему, то получится, что я вышла замуж только для того, чтобы спасти вас от тюрьмы?

– Вы отказываетесь помочь мне?

– Да, – ответила Мэг.

– И даже ради ребенка? – спросил Джеб.

– Отстаньте, – отмахнулась она. – День и так тяжелый. Сейчас по мне лучше уйти в монастырь, чем стать вашей женой!

– Какой был бы удар, – сказал он грустно, втиснувшись, как обычно, в свое любимое кресло у компьютера.

– Не говорите так со мной! – Мэг сорвалась на крик. – Вы такой же бездарный актер, как и бездарный писатель! Вместо того чтобы нести черт знает что, лучше бы работали над своим «Герцогом-сатаной»!

– А знаете, вы мне подали неплохую идею, – сказал он. – Я так и поступлю. Ну, на чемя остановился?

– Вы оставили герцога в постели с герцогиней Рентгемской, а ее муж только что подъехал к дому. Я думаю, герцог Рентгемский вызовет вашего герцога на дуэль, убьет его, а жену вышвырнет на улицу.

– Нет, так в романах об эпохе Регентства не бывает, – сказал Джеб со вздохом. – Герцогине не пристало зарабатывать себе на жизнь на панели. В 1804 году в Англии проститутки из благородных еще не появились. Сдается мне, у вас неправильное представление о времени.

– Вам не по душе мое присутствие в доме?

– Ну что вы, Мэг. Ребенка покормили? – спросил он.

– Нет пока. Племянница ваша, не моя. Мне нужны еще некоторые сведения для статьи. Когда вы написали первую книгу?

– Мне было лет шестнадцать, когда я стал подумывать об этом. С какой стати я вам буду рассказывать, раз вы не хотите кормить малышку?

– Ладно уж, покормлю ее. Так когда же вы написали вашу первую книгу? – повторила свой вопрос Мэг.

– Когда мне было лет шестнадцать, я начал подумывать об этом.

– Господи, – простонала Мэг, беря малышку на руки и направляясь на кухню. Уже выходя из комнаты, она бросила через плечо: – А моя бабушка, похоже, с самого начала была права в отношении вас!

Но Джеб Лейси с головой ушел в суету старого Лондона, и ему было лень отвлекаться на современные дела.

В доме воцарилась тишина, словно накануне перемирия под Верденом. Полной ее назвать было трудно – время от времени она нарушалась звяканьем ложечки Элинор или лепетом малышки. Наконец наступило восемь вечера. С кухни доносился звон убираемой посуды, и вот появилась Мэг с приятно пахнувшей малышкой, восседавшей на ее бедре.

– Я и не подумаю желать вам спокойной ночи! – сказала она гневно. – Вы этого не заслужили. Завтра же вернусь домой к бабушке.

Ее слова вывели Джеба из задумчивости.

– Уйдете домой к бабушке? Вы не сделаете этого!

– Почему? – удивилась Мэг.

– Да потому, что вся Урбанна знает, что вы живете здесь со мной и ребенком. Ваша репутация запятнана.

– Кого это волнует! – фыркнула Мэг. – А тут у вас с каждым днем становится все хуже и хуже.

– Мэг!

Но она ушла, поднимаясь по лестнице на красивых длинных ногах, с довольным ребенком, сидевшим верхом на ее боку.

– Ты круглый дурак, – сказал себе Джеб. – Смогу ли я найти кого-нибудь лучше ее? Нет никого, кто бы был приятней Мэг и Элинор! Не похоже, что Элинор – дочь Гвен. Малышка слишком очаровательна, чтобы быть дочерью такой отвратительной женщины, как Гвен. Вспомни!

Джеб был на шесть лет моложе сестры. В день своего десятилетия она столкнула его с балкона второго этажа в колючие заросли лавра. Результат – перелом ноги и руки. В ненастные дни нога все еще беспокоила его. А когда Гвен исполнилось двенадцать, ей захотелось покататься на лодке с этим идиотом Чарли Фаррелом, они подняли Джеба и выбросили его за борт на середине реки. К счастью, он умел довольно хорошо плавать и держался на плаву, пока ловцы устриц не втащили его в свою лодку.

А чего стоят слова его матери? Гвен просто пошутила, сказала она тогда. Ничего страшного не случилось.

А его чуть-чуть не утопили!

И вот он здесь, неврастеничный писатель, в точности как его сестра издевается сейчас над Мэг Хаббард. Он то включал, то выключал компьютер, наблюдая, как зеленые буквы то вспыхивают, то пропадают на темном экране. На втором этаже было тихо. Он оттолкнул кресло и встал.

Что делать?

Джеб провел рукой по волосам. Они были уже не такие густые, как прежде. Он взъерошил их. И вправду, перхоть! Он вспомнил волосы Мэг. Роскошные, блестящие… А малышка в свои семь месяцев без волос, зато с полным набором зубов. Очередной прорезался как раз сегодня.

– Господи, – прошептал Джеб, выходя из кабинета и направляясь к лестнице. Поднявшись наверх, он увидел, что двери спален открыты.

Из двери Мэг шел приглушенный свет, освещая пестрый коврик, лежавший на полу в коридоре. Бесшумно, как вор, Джеб Лейси скользнул по коридору мягкой кошачьей походкой и заглянул в приоткрытую дверь. Элинор спала в своей большой кроватке, свернувшись клубочком, как котенок.

Мэг сидела в мягком кресле у торшера с книгой в руках, но не читала – даже не смотрела в книгу, и плакала. Джеб почувствовал, как ком подкатил у него к горлу.

Неужели из-за меня? – удивился Джеб. Он распрямил плечи и вошел в комнату.

– Мэг!

Девушка вздрогнула, книга с глухим стуком закрылась и упала на пол.

– Что вам нужно? Не разбудите малышку!

– Постараюсь. – Он подошел к ней, поднял упавшую книгу и вернул ей.

– Я себя вел как свинья, – признался он.

– Да, – согласилась Мэг. Ее ответ потряс его. Он знал по опыту, что любая другая женщина была бы на седьмом небе от его извинений, но не Мэг Хаббард, это очевидно.

Он едва удержался от желания нанести ответный удар. Однако вместо того положил ей руку на плечо. На Мэг был халат, который он подарил ей сегодня. Золотистый, атласный… Такой сексапильный – трудно удержаться от желания погладить.

– Мэг, простите меня. Я сам не пойму, чего к вам прицепился. Скорей всего, оттого что расстроился из-за ребенка сестры. – Около стула стояла коробка с бумажными салфетками. Он выдернул одну из пачки и вытер ей слезы. Она ответила на это лишь слабой улыбкой на дрожащих губах и положила книгу на стол.

– Лацита Сэнсон, – проговорила Мэг. – Я равнодушна к ее книгам, но бабушка считает ее прекрасной писательницей.

– На вкус и цвет товарища нет, – сказал Джеб. Его голос был мягким и ласковым.

Она взглянула на него, улыбнулась и придвинулась поближе, а его руки как бы сами собой заскользили по ее плечам.

– Вы прочли все ее книги? – спросила его Мэг. Она тряхнула головой, и копна золотистых волос замерцала в неярком свете лампы.

– Думаю, да, – ответил он, – но не могу сказать, что все книги одинаково удались ей. Оно и понятно, женская писанина… – Он не стал говорить, что Лацита Сэнсон – один из его псевдонимов.

– Ага, – ввернула она, – удачные книги – прерогатива мужчин?

– Возможно. Не всякое литературное произведение должно нравиться всем, только очень талантливо написанная книга придется по вкусу и мужчинам и женщинам.

Он крепко прижал ее к себе, и так, обнявшись, они встали, вышли в коридор и пошли дальше к застекленным дверям на балкон. Одну из створок дверей заклинило.

– Ну что за несправедливость! – пожаловался Джеб, стараясь открыть ее. – Только я собрался устроить романтическую сцену, как дверь заело.

Мэг прыснула, уткнувшись лицом в его грудь, и толстый свитер заглушил ее короткий смешок. Сильный порыв ветра ударил в дверь, и та открылась настежь. Они вышли на балкон.

Ветер усиливался. Высокие облака неслись на восток к морю. Сумерки сгущались. Мэг прижалась к Джебу, пытаясь согреться. Он крепко сжал ее в своих объятьях. Его рука скользнула вверх и завладела ее полной грудью. В первое мгновение Мэг отпрянула, но в следующий миг еще сильнее прижалась к нему. Она передумала? – пронеслось в голове Джеба. Но нет. Она только вздохнула и промолчала. Его рука продвинулась еще на дюйм-другой, и вот застежка лифчика щелкнула. Мэг вздрогнула.

– Руки какие холодные! – воскликнула она.

– Зато сердце горячее, – ответил он, в то время как его рука властно легла на ее обнаженную грудь. Словно зачерпнул пригоршню воды, настолько движение было нежным и легким. Его пальцы стали сжимать ее грудь, упругий сосок проскользнул между его пальцами… и тут заплакала Элинор.

– Черт побрал бы вашу компаньонку, – шепнул он ей на ухо и поцеловал в мочку.

– Все вокруг в чем-нибудь виноваты, кроме вас, – сказала Мэг, засмеявшись. Вся романтичность исчезла, как мираж в пустыне. Мэг привстала на цыпочки, поцеловала его и убежала.

Джеб постоял на балконе на холодном ветру еще несколько минут, пока не зарядил дождь. Его мечты только что воплотились в жизнь. Такая покладистость при такой твердости, ну и Мэг. Думай, идиот, приказал он себе. Тебе всего-то надо сказать: «Давай поженимся», – и ты получишь и это, и многое еще – навсегда! Или, по крайней мере, надолго.

Отчитав себя таким образом, он закрыл за собой стеклянные балконные двери и бесшумно пошел по коридору. Оказавшись у комнаты Мэг, он заглянул туда. Мэг сидела в большом бархатном кресле с Элинор на коленях и придерживала ее бутылочку. Малышка усердно работала, причмокивая, вскидывала голенькие ножки и выглядела совершенно счастливой. И Мэг безмятежно улыбалась, глядя в темноту задумчивым взглядом, просто довольная тем, как складывалась ее жизнь.

Джеб вошел в полосу света, которую отбрасывала лампа. Мэг перевела взгляд с ребенка на него и улыбнулась.

Спроси, приказывал он себе, спроси, или так никогда и не узнаешь.

Он перешагнул порог и подошел к довольной парочке.

– Когда я в прошлый раз зашел к вам, вы плакали… Почему? – спросил он. Джеб нетерпеливо ждал ответа – плакала из-за него? Жалела его? Ждала его?

– Ах, это! – Мэг махнула рукой, и глаза ее сверкнули. – Да так, ничего особенного. Я подшивала ночную рубашечку Элинор и уколола иголкой палец. Я плохо переношу боль.

– Я тоже, – со злостью сказал Джеб и ушел к себе.

Он вскакивал и ворочался всю ночь. В голову лезли разные мысли. Пищу им давала действительность. Мэг и я. Мы с Мэг. Что-то не позволяло ему заснуть. Во всю мощь в Урбанне хозяйничал шторм, но это его не очень волновало. В два часа ночи чья-то рука опустилась ему на плечо. Он приоткрыл глаза и взглянул на циферблат, затем на высокую женщину в простой белой ночной рубашке, стоявшую у его постели. Спросонья он отодвинулся к краю своей двуспальной кровати и откинул одеяло.

– Нет, – сказала она.

Джеб открыл глаза. Он едва различал ее в полутемной комнате. За окном сверкали молнии, и завывал ветер. Джеб сел, совершенно забыв, что привык спать обнаженным.

– Что случилось? – спросил он.

– Дождь льет как из ведра, – сказала она. – Крыша протекает. Пойдемте со мной, вы поможете мне отодвинуть детскую кроватку.

Он пулей выскочил из постели. Чтобы понять драматизм слов «крыша» и «дождь», нужно прожить в этом доме всю сознательную жизнь. Так как он обычно спал голым, то было на что посмотреть. Мэг бросилась от него, закрыв рукой рот. Она не была самой неискушенной девственницей на свете. Разумеется, она видела обнаженных мужчин.

Но те мужчины ни в какое сравнение не шли с этим. Ей никогда не приходилось видеть более великолепной фигуры. Она повернулась к нему спиной.

Джеб стал извиняться, и она слышала, как он возится с одеждой. Две минуты – и он был одет.

– Порядок, – сказал он. – Передвинем малышку, раз идет дождь.

Она обернулась:

– Крыша в самом деле протекает, Джеб. Прямо как потоп. И…

– Не волноваться! Сначала спасем ребенка.

Хорошо, подумала про себя Мэг, когда в минуту опасности рядом кто-то есть. Какой он хороший человек! Она так и поступила – пошла за ним.

– Вы правы, – сказал он. – Залило, как при наводнении.

Залило настолько, что это стало беспокоить Элинор. К тому же взрослые разговаривали над ее кроваткой и разбудили ее как раз в тот момент, когда большая капля воды упала ей прямо на нос. И она начала громко протестовать. Мэг бросилась под струи воды, лившейся с потолка, чтобы взять малышку на руки.

– Здесь ничего уже не сделаешь, – сказал Джеб. – Возвращайтесь с ребенком в мою комнату. Я посмотрю, удастся ли мне передвинуть кроватку, а вы тем временем чем-нибудь займитесь.

Мэг с Элинор на руках вышла и тотчас вернулась.

– Я уложила ее в вашу постель, – сказала она. – Давайте помогу вам передвинуть кроватку.

– Не стоит даже пытаться, – покачал головой он. – Все промокло – от матрасика до одеяла, включая пружины и гайки. Я спущусь и втащу манеж, в нем Элинор спокойно проспит всю ночь.

Он быстро сбежал вниз по лестнице.

Манеж, подумала Мэг. Ей бы и в голову такое не пришло!

Она села на свою кровать, но тут же с криком вскочила – ее постель промокла еще больше, чем у Элинор.

Как только Джеб вернулся, она встретила его словами:

– Вся комната отсырела. Моя постель тоже сырая. Пол сырой, коврик насквозь промок.

– Вот манеж и поможет нам разрешить хотя бы одну проблему, – сказал Джеб.

Он боком протиснулся в свою спальню со сложенным манежем под мышкой. И как раз вовремя. Элинор выбралась из одеяла и оказалась у края кровати. Еще мгновенье, и она бы свалилась на пол. Джеб швырнул манеж и кинулся к малышке. Первым приземлился манеж. На манеж приземлился Джеб, держа в вытянутых руках Элинор, целую и невредимую. Девочка весело рассмеялась. Джеб с трудом приподнялся. Появившаяся в дверях Мэг остановилась в нерешительности – то ли войти, то ли остаться в коридоре.

– Входите, – буркнул он. – Возьмите шалунью.

– Вы не ушиблись? – спросила Мэг.

– Если я и не ушибся, то это не ваша заслуга, а Господа, – проворчал он. – Кажется, я приземлился прямо на скобы манежа.

– Главное, что малышка цела и невредима! – Мэг качала Элинор вверх-вниз. – Что дальше?

– Если моя спина цела, то я собираюсь встать, – сказал он, переворачиваясь на живот и вставая на колени. – Одна женщина уже смеялась надо мной. Вам тоже смешно? – спросил Джеб.

– И мне смешно, – ответила Мэг, подавляя улыбку.

Джеб с трудом поднялся.

– Ну, – произнес он, – как этот чертов манеж раскладывать?

– Держите малышку, а я разложу. У нас в церкви штук шесть таких манежей, ими пользуются прихожане с детьми.

– Уж не хотите ли вы сказать, что умеете обращаться с подобными вещами?

– Именно это я и хочу сказать.

Мэг вытерла руки о ночную рубашку и приступила к работе. Через несколько минут дно манежа со стуком провалилось, и замок защелкнулся.

– Где бы достать одеяло? – размышляла Мэг.

– Возьмите с моей кровати, – подсказал Джеб.

Прошло еще несколько минут. Элинор поворочалась в своем новом гнездышке и заснула. Это все, что требовалось от манежа.

– Ну, слава Богу, – вздохнула Мэг с облегчением. – Единственное, что осталось сделать, так это устроить меня.

– Совершенно верно, – поддержал ее Джеб. – Только…

– Какое еще «только»? У вас же двенадцать комнат в доме! – воскликнула Мэг.

– Одиннадцать, – поправил ее он. – Дело не в этом.

– Что вы там замышляете, Джеб Лейси? – насторожилась она.

– Абсолютно ничего! – И действительно, в Урбанне и ее окрестностях не было более невинной души, чем Джеб Лейси, – по крайней мере, такой он пытался придать себе вид.

– Так зачем тогда эти «да, но»? – потребовала объяснений Мэг. – Что все это значит?

– Ой, у вас сзади все мокрое! – воскликнул Джеб.

– Знаю. Я сидела на своей промокшей постели. Отвечайте, в чем дело?

– Вы не поверите… – Джеб опустил глаза.

– Выкладывайте начистоту, – сказала Мэг нетерпеливо.

Джеб сделал глубокий вдох.

– Дело вот в чем: хоть у меня и много комнат, но других кроватей нет, и имеется всего пара одеял.

– Ага-а, – понимающе протянула Мэг. – Вы затеяли всю эту возню только для того, чтобы заполучить меня к себе в постель?

– Положим, не я устроил проливной дождь с грозой и дыры в крыше. Так уж случилось, что моя постель – единственно приемлемая постель во всем доме. Мы можем спать вместе совершенно спокойно.

– Ах, вот оно что! Раз я вошла к вам в спальню ночью просить помощи, так вы решили, что я женщина с абсолютным отсутствием каких бы то ни было принципов?

– Не знаю, но хотел бы узнать, – парировал он.

– Как бы не так, – строго сказала Мэг. – Посмотрите-ка лучше на часы – уже почти три часа утра, совсем скоро вы спуститесь в кабинет и начнете работать над вашей новой книгой «Герцог-сатана», так?

– Вы это серьезно? – Джеб отказывался верить в то, что она способна быть такой жестокой.

– Да, серьезно. Спускайтесь по лестнице и занимайтесь своей книгой или растянитесь на диване или…

– Диван очень жесткий и мал для меня, – пожаловался Джеб.

– Но думать о романе на нем можно. – Мэг была непреклонна. – А я устроюсь на вашей кровати и присмотрю за малышкой. Идет?

– Это несправедливо, – проворчал Джеб. Но, увидев выражение ее лица, поспешно закивал: – Хорошо, хорошо, я ухожу.

– Постойте, – сказала Мэг. – Я не такая бессердечная женщина, как вы думаете. – Она стащила одну из подушек с его кровати и запустила ею прямо ему в живот. – Спокойной ночи, воздыхатель!

– Настроение вконец испорчено, – пробормотал Джеб и понуро побрел вниз по лестнице. Верный Рекс был тут как тут. – Выгнали из собственной спальни, не говоря о постели, – пожаловался он псу.

Рекс заскулил, обдумывая сложившееся положение, но, так ничего и не придумав, вернулся на свой коврик. Мягкий, пушистый коврик. Лучший друг человека не прочь был поделиться им с хозяином.

Джеб покачал головой, подошел к компьютеру, выдвинул кресло и втиснулся в него. Стоило ему оказаться в привычном положении, как события романа стали четко вырисовываться в голове. Минуту он вспоминал, на чем остановился. Герцогиня Рентгемская?

Пальцы Джеба коснулись клавишей, и герои романа ожили. Герцог обольщает герцогиню. Она промокла насквозь, ее ночная рубашка облегала ее, как вторая кожа… Лондон бурлил. Грохотали ружья под Ватерлоо… Джеб Лейси поднял голову и огляделся вокруг: дождь прекратился, первые лучи солнца робко пробивались сквозь окна кабинета и кто-то настойчиво стучал во входную дверь.

Он вскочил на ноги. Стук на минуту прекратился, потом стал еще настойчивее. Глоток коньяка сейчас совсем не помешает, решил Джеб и, взяв бутылку, отпил прямо из нее. Потом двинулся открывать.

Сержант Хегерман из полиции штата стоял на пороге его дома. Джеб хорошо знал его. Этот пожилой человек зачитывался детективными романами. Сейчас он выглядел очень усталым, будто бодрствовал всю ночь. Так же как и я, подумал Джеб.

– У вас проживает женщина? – спросил полицейский.

– У меня в доме две женщины, – ответил Джеб. – Это противозаконно?

– Как сказать. Зависит от ваших намерений. У вас в доме проживает женщина по имени Мэг Хаббард?

– Одна из них находится на моем попечении, – ответил Джеб. – Это тоже противозаконно?

– Хватит передергивать, – перебил его сержант. – «Скорая» только что отвезла ее бабушку в Раппаханнокскую главную больницу. У нее сердечный приступ.

– Входите, входите, – поспешно сказал Джеб. – Мэг здесь. Сейчас я позову ее. – Последнюю фразу он произнес на бегу, взлетев по лестнице в два прыжка наперегонки с Рексом, бежавшим за ним по пятам с громким лаем.

Мэг уже проснулась, разбуженная шумом, и накинула свой золотистый халат. Малышка Элинор тоже проснулась и лежала в манеже, болтая ножками, одетая в подгузник и кофточку.

– Мэг, – сказал Джеб торопливо, – ваша бабушка. Ее отвезли в Раппаханнокскую больницу. Скорее одевайтесь. Малышку возьмем с собой. Мою машину еще не вернули из ремонта. Поедем на полицейской машине, она стоит у дома.

Больница, куда отвезли бабушку Мэг, находилась на другом берегу реки. Они остановились у входа, над которым светилась надпись «Неотложная помощь», где миссис Хаббард, уже прошедшей обследование, делали необходимые процедуры. Доктор Свитцер был очень занят, но любезно уделил им несколько минут. Малютка Элинор сидела на колене Джеба, пока шел разговор с доктором.

– Острая сердечная недостаточность, – сказал невысокий хирург. – Мы пока не знаем, насколько это далеко зашло. Сейчас она лежит в палате, где ей дополнительно обследуют сердце, чтобы уточнить окончательный диагноз. Повода для паники нет, но вы сами понимаете, что в ее возрасте надо беречь себя. Вы посидите здесь, а мы тем временем получим дополнительную информацию…

У Джеба и Мэг подкашивались ноги от усталости, ведь оба не выспались. Они буквально рухнули в кресла в приемном покое. И сразу же стали кормить Элинор. К ним подошла старшая медсестра с анкетой длиной в десять миль, и вопросы начались. Они еще не дошли до графы о страховании, как разговор начал принимать напряженный характер.

– Государственное медицинское страхование не покроет все расходы на лечение, – сказала медсестра. – У вас есть дополнительное страхование?

– А что это такое? – спросила Мэг с тревогой. – Это значит, что мы…

– Это ничего не значит. Она же моя теща. – Джеб достал из бумажника визитную карточку и отдал ее медсестре. – Я оплачу все дополнительные расходы из своего кармана. Хотите, чтобы я подписал чек сейчас?

– В этом нет необходимости, – ответила медсестра. – Но учтите, что расходы могут перевалить за тысячу долларов.

– Не возражаю, – сказал Джеб. – Дайте ей все самое лучшее. Мэг, может, следует поместить ее в отдельную палату?

– Нет. Вы же знаете, как бабушка любит поговорить. Если у нее не будет собеседников, то ей может стать хуже.

Хирург кивнул, старшая медсестра улыбнулась, подошедший к ним администратор улыбался во весь рот.

– Мистер Лейси? Автор книги «Отчаянье в пустыне»? Прекрасная книга! Я прочел ее за одну ночь. Просто восхитительная книга!

– А я написал ее тоже за одну ночь, – поделился Джеб. Тут вошел кардиолог, чтобы пролить свет на состояние миссис Хаббард.

– Три сердечных сосуда блокированы, – объявил он.

Мэг побледнела. Даже малышка перестала ворковать.

– И что это значит? – спросила Мэг.

– Это значит, что я должен подняться в операционную, – сказал хирург. – Слушайте меня внимательно. Вашей бабушке необходимо сделать операцию. Хотя она называется операцией на сердце, не пугайтесь, ее делают тысячи раз в сотнях американских больниц. Ее сделать – что яблочный пирог испечь! Мы приступим к операции немедленно. Можете побыть здесь, если хотите. Операция продлится около четырех часов.

– Доктор сказал – не надо волноваться, – прошептала Мэг. – Надо собраться и послать переживания к черту. Почему бы вам не пойти домой и не починить крышу?

– И привести в порядок кровати и многое другое, – добавил Джеб. – Вы уверены, что с вами будет все в порядке?

– Конечно, – ответила Мэг. – Я обещала редактору вторую часть моей статьи. Она уже набрана на компьютере. Не могли бы вы…

– Конечно, могу, – сказал Джеб, наклоняясь и целуя ее. Хирург заулыбался. – Мы молодожены, – объяснил Джеб. – Нам еще далеко до проблем с сердцем. Жаль, что болезнь тещи омрачила начало нашей совместной жизни.

Мэг вцепилась в него и, наклонясь, прошептала ему на ухо:

– Джеб Лейси, вы самый ужасный лжец, каких я только видела. Молодожены! – По ее щеке поползла слеза. – Временами мне очень хочется, чтобы так и было, – прошептала Мэг.

– До сего времени мне всегда все удавалось устроить, – ответил он, – может, я смогу устроить и это… Вам наверняка, пока будете в больнице, понадобятся деньги.

Он достал горсть смятых двадцатидолларовых купюр из кармана пиджака и протянул Мэг.

– О Господи, зачем так много? – охнула она. Джеб одной рукой – на другой была Элинор – расстегнул сумку Мэг и положил туда деньги.

– Мало ли что, – сказал он. – Чашка кофе вам обойдется в доллар, видит Бог, что к кофе полагается бутерброд.

– Джеб Лейси, вы славный парень, единственный на целом свете, – сказала она; слезы неудержимо катились по щекам.

– Боже мой, Мэг! – воскликнул он, когда медсестра повела ее в зал ожидания при операционной. – Я расту в собственных глазах!

Малютка Элинор издала радостный вопль. Уж у нее-то сомнений в человеческих качествах Джеба не было.