Текст книги "Рискнуть и выиграть"

Автор книги: Эмма Дарси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Люси с трудом заставила себя сосредоточиться на дороге, чтобы, съезжая с моста через гавань, не ошибиться полосой. Она фактически сидела на хвосте у впереди идущей машины, что в ее случае было даже неплохо, поскольку мыслями она была с Джеймсом и ругала себя за то, что сразу не опровергла его предположение о критических днях. У нее был реальный шанс открыть ему правду, и она им не воспользовалась.

Критические дни! Какая ирония! Правда уже была готова сорваться с ее губ, поскольку она целый день только и думала о том, признаться Джеймсу или продолжать скрывать свою беременность так долго, как только позволит ее внешний вид. В результате искушение быть с ним еще хотя бы месяц заглушило голос совести. Она пока не готова рискнуть их отношениями. Пока не готова.

Но сомнения не покидали Люси, и в глубине души она жалела об обмане и о том, что не воспользовалась случаем во всем признаться. После выходных Джеймс наверняка решит, что они снова могут заниматься сексом, и все пойдет, как раньше, если только ей удастся… Впрочем, в ее нынешнем смятенном душевном состоянии этих если было слишком много.

Надо отдать должное Джеймсу, который ни на чем не настаивал. Он проявил заботу, отпустив ее пораньше, вел себя понимающе и тактично. Как будто на самом деле заботился о ней. Да еще его слова, что ему нравится ее общество, независимо от того, занимаются они сексом или нет… Может быть, все будет не так драматично, когда она признается ему в своей беременности?

Выехав за пределы Сиднея, Люси вернулась к своим невеселым думам, хотя дорога требовала внимания. Она едва не проскочила мимо поворота на Госфорд, и указатель вернул ее к реальности, в которой ей вскоре предстояло встретиться с матерью.

– Каким поездом ты приедешь? – спросила Рут накануне.

– Мама, не волнуйся. Я приеду на машине, – предупредила Люси.

– Хорошо, только пусть Джош не лихачит и доставит тебя в целости и сохранности в этом своем ужасном старом автомобиле. Он всегда с таким ревом въезжает на подъездную дорожку, хулиган.

– Мама, Джош никакой не хулиган, и он всегда ездит очень безопасно.

Безопасно… Кто и пренебрег всеми правилами безопасности, так это она, и последствия не заставили себя ждать. По сравнению с ее беременностью от босса, в планы которого женитьба на секретарше не входила, приезд на красном спортивном автомобиле – сущий пустяк.

Вся бравада Люси испарилась, стоило ей увидеть выражение лица матери, поливающей сад, при виде дочери за рулем приземистой красной машины с откинутым верхом. Люси выключила двигатель и несколько секунд посидела неподвижно, пытаясь унять биение сердца.

– Ради всего святого, что ты делаешь за рулем этой машины? – резко спросила Рут вместо приветствия.

Глубоко вздохнув, Люси вышла из машины, захлопнула дверцу, но руки не отняла. Этот жест был призван показать гордость от обладания таким автомобилем.

– Я сама вела эту машину, потому что она моя. Я выиграла ее в лотерею. – Люси широко и радостно улыбнулась. – Вот такой сюрприз!

Рут Уортингтон переводила изумленный взгляд с дочери на машину и обратно. В суматохе Люси совсем забыла о том, что радикально сменила имидж. По правде говоря, за прошедшие недели она уже привыкла к своему новому облику, и он ей нравился.

– В лотерею, значит… – растерянно произнесла Рут.

– Разве не отличная машина? Это же «альфа-спайдер»! Я назвала ее Орландо, – быстро и восторженно говорила Люси, демонстрируя радость и энтузиазм. – Ты же знаешь, мам, мне никогда не удавалось ничего выиграть, и вдруг такая удача… Я до сих пор не привыкну, что она моя.

А уж Рут потребуется намного больше времени, чтобы привыкнуть. Если ей вообще удастся это сделать. И вдруг Люси поймала себя на мысли, что ее это совсем не волнует. Не привыкнет – ну и не надо. Джош прав – это ее жизнь, и ей ее проживать.

Завтра Рут Уортингтон должно было исполниться только сорок семь, но она уже много лет назад сделалась какой-то бесполой: седые волосы коротко подстрижены – ровно настолько, чтобы ими не нужно было заниматься, причесать расческой, и все; одежда серая и практичная – серые туфли на низком каблуке, серая юбка, блузка в серо-белую полоску. Но если Рут решила прожить серую жизнь – это ее выбор, а не Люси. Как бы ни сложились ее дальнейшие отношения с Джеймсом, она ни за что не повторит судьбу матери.

Решительно вскинув подбородок, готовая отстаивать свое право на собственную жизнь, Люси ждала, что же скажет Рут. Она не сомневалась, что сейчас на нее обрушится град упреков и нравоучений, и заранее жалела о безнадежно испорченном уикенде.

– Знаешь, ведь ты носила очки с самого детства, – задумчиво произнесла Рут, качая головой. – Я даже не представляла, как же хорошо ты выглядишь без них, дочка.

Это замечание, это мягкое «дочка» было таким неожиданным, что Люси растерялась.

– Я решила попробовать носить линзы.

– И очень хорошо, ты стала выглядеть совсем по-другому. А это красное платье… Я вдруг подумала, что никогда не наряжала тебя в красное, а тебе очень идет. Особенно с распущенными волосами, взъерошенными ветром.

Люси почувствовала, как к ее горлу подкатил ком. Комплименты вместо порицания… Это было так же невероятно, как и выигрыш в лотерею.

– Может, ты наконец выпустишь из рук этот шланг, и я смогу тебя обнять?

Рут неожиданно засмеялась.

– Да уж, преподнесла ты мне сюрприз.

Многолетняя привычка все делать правильно и последовательно не позволила Рут просто бросить шланг на землю. Сначала она перекрыла воду, но сделала это с несвойственной ей поспешностью, а затем раскрыла объятия для дочери. Они сошлись ровно посередине между Орландо и водопроводным краном.

– Я так рада, что ты приехала, дорогая, – прошептала Рут. Затем, отстранившись, посмотрела дочери в лицо и виновато улыбнулась. – Извини, что была такой настойчивой вчера по телефону, но ты так давно не звонила. Мне вдруг показалось, что я тебя теряю. И эта глупая паника…

– Ты всегда будешь моей мамой, мам, – заверила ее Люси. Чувство вины накатило на нее с новой силой. – Я просто закрутилась, столько дел сразу навалилось.

– Я так и поняла. – Последовало несколько понимающих кивков. – Что ж, давай повнимательнее рассмотрим твой приз. Итак, Орландо… – Рут выглядела несколько смущенной, называя автомобиль по имени.

– Знаешь что, мам? Садись-ка ты в машину, и я тебя прокачу. Лучший способ поближе познакомиться с Орландо.

Рут заколебалась.

– Дом не заперт…

– Мам, мы за несколько минут объедем квартал и вернемся.

– Но…

– Рискни, – безрассудно попросила Люси.

И к ее огромному удивлению, Рут Уортингтон несмело подошла к машине и уселась на пассажирское место.

Поездка была короткой, но матери, казалось, понравилось. Ветер трепал ее седые короткие волосы, и она счастливо улыбалась дочери. Выходя из машины, когда та уже снова стояла перед домом, Рут задумчиво спросила:

– Она дарит тебе ощущение свободы, да?

Люси улыбнулась, удивленная и обрадованная такой реакцией матери.

– С небольшим привкусом риска.

– Но только с небольшим, я надеюсь. Не стоит лихачить на дороге.

– Ну что ты, мама! Какой из меня лихач? Кроме того, машина снабжена специальным устройством, ограничивающим скорость. Так что я даже случайно не смогу ее превысить.

– Отлично! – Рут подождала, пока Люси достанет из багажника вещи, и они направились к дому. Неожиданно уже у самой двери Рут лукаво спросила: – И кто же этот мужчина?

– Какой мужчина? – немного неестественно удивилась Люси, получив в ответ выразительный взгляд.

– Может, завтра и постарею еще на год, но я пока не впала в старческое слабоумие, Люси. Все просто кричит о том, что в твоей жизни появился мужчина. И я очень этому рада. В конце концов, тебе уже двадцать восемь.

– Ммм… – прозвучал безопасный, уклончивый ответ.

– Ты все мне расскажешь, когда разложишь вещи в своей комнате, – с улыбкой предложила Рут.

Не все, мрачно подумала Люси. Ее мама не заслужила испорченного дня рождения. Кроме того, она с неожиданным пониманием отреагировала на Орландо и даже не сказала, что благоразумнее было бы продать такую вызывающую машину. Конечно, она не могла знать, что основной причиной, почему Люси не сделала этого, было желание поразить Джеймса Хэнкока, заставить его увидеть ее в новом свете. Но насколько откровенной она может быть с матерью, чтобы с первых слов не наступило разочарование и поток критики не обрушился на ее голову?

Разбирая сумку и раскладывая вещи в своей комнате, Люси вернулась к размышлениям о сложившейся ситуации. Отринутое на время чувство вины за то, что не воспользовалась случаем и не рассказала Джеймсу правду, вновь охватило ее, и Люси совершенно ясно поняла: мать обманывать она не станет. Она пока не скажет о своей беременности, но честно признается, что Джеймс – ее босс и как много для нее значат их отношения.

Люси очень хотелось, чтобы мама поняла и поддержала ее, а не осудила. Наверное, она ждет слишком многого… Но чего тогда стоят их отношения, если она боится довериться самому родному человеку и не надеется хотя бы на сочувствие? Пусть это слабость с ее стороны, но она так устала быть независимой и сама справляться с проблемами. Да, у нее есть Джош – о таком друге можно только мечтать! – и он всегда придет на помощь, но… маму не заменит никто.

В глазах Люси вскипели слезы, и она сердито сморгнула их. Что ж, если их отношениям с матерью суждено пройти проверку, то этот час настал. Она направилась в кухню, полная решимости ничего не скрывать, кроме беременности. Пока.

Часы, проведенные в разговорах с матерью, неожиданно помогли Люси вернуть равновесие и заполнить душевную пустоту. К ее большому облегчению, Рут лишь несколько раз нахмурилась, но вслух не высказала никаких замечаний.

– Ты его очень любишь, да? – Это было скорее умозаключение, а не вопрос. При этом во взгляде матери было такое понимание, на которое Люси и не рассчитывала.

Люси устало прикрыла глаза.

– Да, мам, очень, – охрипшим голосом ответила она. – Я влюбилась в него с первой встречи. Все это время я жила ради того, чтобы ходить на работу и видеть его. И сейчас ничего не изменилось.

Рут кивнула.

– Ну а Джеймс? Он любит тебя, дочка?

– Он не произносил этих слов, но его отношение… Если это не любовь, тогда не знаю.

– Что ж, надеюсь, у тебя все сложится хорошо. – Рут замолчала, но в глазах ее было сомнение. – Мне не хотелось бы стать той жилеткой, в которую ты будешь плакаться. Мне так радостно видеть тебя красивой, светящейся от любви. Но что, если…

– Все плохо обернется? – Впервые Люси озвучила свои страхи.

Рут печально вздохнула.

– Эти служебные романы так недолговечны… Когда люди работают бок о бок, между ними невольно возникает чувство близости. А если он решит закончить ваши отношения и начнет встречаться с кем-то другим, как ты поступишь?

Боль разлилась по всему телу Люси. Она не представляла себе, что Джеймс сможет уйти от нее к очередной Баффи. Это убьет ее.

– Что ты сделаешь, Люси? Куда пойдешь? – настаивала на ответе обеспокоенная Рут.

– Я не хочу думать об этом. Во всяком случае, пока не окажусь перед фактом, – решительно ответила Люси. – Я не хочу заранее думать о плохом, мам, – взмолилась она.

– И не надо, – быстро согласилась Рут. – Но не забывай, Джеймс – твой босс…

– Я не забываю. Его это тоже сдерживало долгое время. – До тех пор, пока я не спровоцировала его. Люси поспешила отогнать неприятные мысли и добавила: – Он хотел приехать в эти выходные, чтобы познакомиться с тобой.

– Что ж, это добрый знак.

– Да, добрый, – согласилась Люси, стараясь, скорее, убедить себя, а не мать.

– И как? Приедет?

– Нет. Я отговорила его, ведь это твой день рождения…

– …и я ничего о нем не знала. До сегодняшнего дня.

– Мам, я не хотела, чтобы он неожиданно свалился тебе на голову.

– Не лукавь, ты просто не знала, как я отреагирую.

– Это было бы нечестно по отношению к вам обоим. Кроме того, мы ведь всегда проводим твой день рождения только вдвоем. Я сказала, что он сможет приехать в другой раз.

Рут улыбнулась.

– Буду с нетерпением ждать встречи.

Но будет ли этот «другой раз»?

Ее мать проявила такое понимание, что мысль об обмане сделалась совсем нестерпимой.

То, что она обманывает Джеймса, еще можно хотя бы если не оправдать, то объяснить ее желанием подольше оставаться с ним, но ради чего обманывать мать? Ведь если все закончится катастрофой, только она у Люси и останется. И это была та самая правда, в лицо которой она так долго не решалась посмотреть, но и игнорировать ее было больше нельзя.

Весь остаток дня в пятницу и всю субботу Люси неотступно думала об этом, стараясь изо всех сил выглядеть веселой и счастливой, чтобы не портить матери праздник.

Утром в воскресенье бремя лжи стало совсем невыносимым. Они сидели на кухне и пили кофе после позднего завтрака, когда Люси решилась.

– Мам… – Она подняла страдальческий взгляд. – Я не хотела тебе говорить… но и не сказать не могу.

Рут озабоченно нахмурилась.

– В чем дело, дочка?

Люси мучительно пыталась подобрать слова, чтобы ее новость не звучала столь шокирующе, но так и не смогла. В животе у нее все скрутилось в тугой узел, а сердце сжалось, как в тисках. Непроходимый ком перекрыл горло. Говори как есть, ведь суть одна, приказала себе Люси. Произнеси и покончи с этим.

– Я беременна.

Прямо на ее глазах лицо матери начало стареть и обвисать, становясь каким-то безжизненным. Это было даже хуже, чем Люси рассчитывала, но она была бессильна что-либо изменить.

Все повторилось. Люси оказалась в той же самой ситуации, которая исковеркала жизнь ее матери. Вина и стыд жгли ее, заставляя сожалеть о собственной неосторожности, о безрассудно выбранном опасном пути. Какой смысл объяснять матери, что она регулярно принимала контрацептивы и все произошло случайно? Она беременна, и этим все сказано.

Резко прозвенел дверной звонок, вернув обеих женщин из плена воспоминаний. Рут покачала головой, нахмурилась и с трудом поднялась со стула.

– Ты кого-нибудь ждешь? – спросила Люси.

– Это, скорее всего, Джин из соседнего дома. – Голос матери был глухим, а взгляд потухшим. – Она просила у меня несколько отростков герани, и я обещала ей дать.

Медленным, старушечьим шагом Рут направилась к двери. Как лунатик посреди ночного кошмара.

Люси закрыла глаза, опустила голову на сложенные на столе руки и стала ждать.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Они должны быть дома, убеждал себя Джеймс, нажимая кнопку дверного звонка. Он видел машину Люси на подъездной дорожке, что не оставляло сомнений: это дом Рут Уортингтон. Тем не менее он проверил адрес по телефонной книге и теперь точно знал, что не ошибся. Джеймс с удовлетворением окинул взглядом свой «порше», который он намеренно припарковал позади красного Орландо, чтобы заблокировать его.

Похоже, если кто и есть дома, он не торопится отпереть дверь. Джеймс был уже готов еще раз нажать кнопку звонка, решив, что его могли попросту не услышать, но передумал. Его не могли не услышать, потому что дом был действительно маленьким. Люси не солгала, дом был маленьким и очень ухоженным, как и небольшой садик и лужайка перед домом. Рут Уортингтон была, несомненно, хорошей хозяйкой, у которой все вещи всегда находились на своих местах и чистота была идеальной.

На работе Люси такая же. Она до последнего времени и одевалась так же: волосы тщательно заколоты, все пуговицы застегнуты. Теперь Джеймс знал, чье это влияние, и как раз размышлял о том, какие еще откровения сулит ему этот приезд, как входная дверь медленно открылась. Он поспешно придал своему лицу радостное, приветливое выражение и был готов произнести заготовленную речь, но понял, что перед ним не Люси.

Стоявшая на пороге женщина выглядела тяжело больной. Неужели у Рут какая-нибудь неизлечимая болезнь? Джеймс немедленно пожалел о своем сгоряча принятом решении приехать. По всей видимости, матери и дочери было необходимо побыть вдвоем, и поведение Люси теперь вполне объяснимо.

Женщина бросила на него безучастный взгляд – печальные поблекшие глаза были когда-то серо-зелеными. Несмотря на изнуренный вид, ее короткие седые волосы были тщательно причесаны, а одежда – синие слаксы и сине-белая полосатая блузка – нарядной. Видимо, внешний вид много значит для нее, отметил Джеймс и снова отчаянно пожалел о своей самодеятельности. Ему стоило дождаться, пока Люси сама бы познакомила его со своей матерью.

Впрочем, что сделано, то сделано. Не станет же он притворяться, будто ошибся домом. Рано или поздно эта встреча должна была состояться, и ему остается действовать по обстоятельствам.

– Миссис Уортингтон?

– Да. А вы кто такой? Что вам нужно? – Голос женщины был ровным, лишенным каких-либо эмоций. Джеймс видел, что ей с трудом удается сосредоточить внимание на незваном госте.

– Меня зовут Джеймс Хэнкок. Ваша дочь…

– Джеймс Хэнкок? – Звук его имени как будто вернул ее к жизни, взгляд стал острым и пронзительным.

– Да. Я был…

– Вы – тот человек, на которого Люси работает?

– Да.

– Это Люси вас пригласила?

– Нет. Но мы не только работаем вместе, миссис Уортингтон, и я подумал, что…

– Да, не только, – с непонятной Джеймсу яростью и даже презрением произнесла Рут. – Думаю, вам лучше пройти в дом, поскольку моя дочь должна вам кое-что сообщить, а я хочу увидеть, как вы себя поведете при этом, и понять, что вы за человек, Джеймс Хэнкок.

Это был открытый вызов, и вряд ли уважающий себя мужчина мог не принять его. Глядя сейчас на эту женщину, Джеймс отбросил все подозрения о тяжелой болезни. Перед ним стоял огнедышащий дракон, и Джеймс понял, что ему пора вынимать меч из ножен, чтобы вырвать Люси из его лап.

– Спасибо. Я очень хочу услышать, что скажет мне Люси. – Теперь и его голос звучал решительно и даже агрессивно.

Рут Уортингтон отступила от двери, освобождая проход. Джеймс прошел в маленький холл, давая ей возможность запереть дверь и пройти вперед, чтобы указать дорогу к Люси, где бы она ни пряталась. Рут с напряженной спиной и высоко поднятой головой вела его к месту поединка.

Враг, непримиримый враг, определил для себя Джеймс. Что-то неладное происходило в этом доме, и он поклялся себе вырвать Люси из когтей чудовища. Ни одна мать не имеет права распоряжаться жизнью ребенка, тем более взрослого, вмешиваться в нее и управлять ею. С ним Люси чувствовала себя свободной. И у нее есть право сделать выбор в пользу свободы и счастья.

Вслед за Рут Джеймс вошел в кухню. Люси сидела, уткнувшись лицом в сложенные на столе руки, – воплощенное уныние и отчаяние. Что бы здесь ни происходило, Джеймс решил немедленно это прекратить.

– Люси! – чуть резко окликнул он.

Она вскинула голову, широко распахнув глаза и приоткрыв от удивления рот.

– Джеймс? – Голос был слабым и неуверенным.

– Я решил, что тебе потребуется помощь, и приехал, – он бросил многозначительный взгляд в сторону Рут.

– Помощь? – эхом повторила Люси, похоже не понимая, о чем он говорит.

– Вот мы сейчас и выясним, какую помощь он собирается тебе оказать, – резким тоном судьи заявила Рут, чем окончательно вывела Джеймса из себя. – Что ж, скажи ему Люси. Или я сама скажу.

Это была неприкрытая угроза, и Люси с мольбой посмотрела на мать.

– Мам, это… это мое дело.

Еще не понимая, что происходит, Джеймс кинулся в защиту:

– Ты не обязана слушаться ее, Люси.

Рут Уортингтон проигнорировала его слова, продолжая удерживать внимание дочери.

– Я не позволю тебе жить в плену иллюзий, как пыталась когда-то я, – сказала она, удивив Джеймса резкой сменой тона. Решительность была смягчена состраданием и печалью, и даже руки подняты во взволнованном призыве. – Ты должна сказать ему, и тогда узнаешь правду.

Чувствуя себя не в своей тарелке из-за полного непонимания происходящего, Джеймс решил согласиться с Рут:

– Думаю, это хорошая мысль, Люси. Тогда наконец и я пойму, в чем дело. И чем раньше, тем лучше.

Слова матери об иллюзиях врезались в сердце и сознание Люси, разгоняя туман страстного желания и необузданного вожделения, в котором она прожила последние четыре недели. Четыре недели – всего лишь месяц, но этому предшествовали восемь месяцев совместной работы. У Джеймса было более чем достаточно времени, чтобы разобраться в своих чувствах и понять, какое место в его жизни она занимает.

Люси взяла себя в руки и встала из-за стола. Вспышка гордости и одобрения в глазах матери придала ей сил. Теперь Люси была готова сказать Джеймсу правду, зная: что бы ни случилось, она не будет одна. Мама всегда будет рядом.

Джеймс стоял по другую сторону стола, его синие глаза сверкали от нетерпения узнать наконец, что же здесь происходит. Люси невольно подумала, какой же он красивый и мужественный даже в этой самой обычной одежде – светлых брюках и красной рубашке-поло. Ее рыцарь примчался на помощь, готовый к бою – храбрый, неукротимый, решительный.

От этих мыслей страх предстоящей потери вновь сковал Люси. Пусть его слова – «я решил, что тебе потребуется помощь, и приехал» – окажутся правдой, мысленно взмолилась она, хотя и не очень понимала, что он имел в виду и, вообще, почему он здесь.

– Я беременна, – произнесла она роковые слова.

– Беременна? – переспросил он. На его лице отразились неверие и удивление. – Но ведь ты сказала…

– Нет, Джеймс, это ты сказал. Ты предположил, что у меня критические дни, а я… – Краска стыда залила ее щеки. Она с трудом сглотнула ком в горле. – А я не стала тебя разубеждать…

– Но как ты могла забеременеть? – Джеймс выглядел сбитым с толку. – Ты же говорила, что предохраняешься.

Люси ждала этого вопроса и все-таки разозлилась.

– Клянусь, я не пропустила ни одного дня. Я регулярно каждое утро принимала таблетку, как и предписано, так что в случившемся нет моей вины. Ты… я… мы… – Люси сбилась и потеряла нить разговора.

– Ты обвиняешь меня? – с кривой усмешкой спросил Джеймс.

И из сумятицы ее мыслей и чувств родился самый нелепый довод:

– Да! Ты слишком сексуален, Джеймс Хэнкок. И твоя… потенция оказалась сильнее таблеток.

– Что?!

Его ошарашенное выражение лица лишь подлило масла в огонь.

– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, так что не притворяйся!

– О Господи – Джеймс покачал головой. – Я ни в коем случае не отрицаю своего участия в твоей беременности. – Внезапно он нахмурился. – Ты из-за этого была такой напряженной в пятницу? Почему же ты мне ничего не сказала?

– Я не знала, как ты воспримешь это, – честно призналась она.

– Люси… – Его голос неожиданно оказался добродушно-ворчливым. Морщина, перерезавшая лоб, исчезла, а на губах заиграла улыбка. – Какая же ты дурочка! Ты расстроилась из-за того, что это пока не входило в наши планы?

– Нет. Да. Я действительно не знала, как ты встретишь эту новость, Джеймс, – беспомощно повторила Люси.

– Малыш… – Джеймс рассмеялся. – Это будет поистине выдающийся ребенок, если он умудрился получиться вопреки всем таблеткам. – Джеймс обошел стол и приблизился к Люси. – Послушай, у нас будет малыш!

Настало время Люси удивляться – Джеймс казался довольным!

– Да, будет, – прерывисто подтвердила она, не зная, что и думать.

– Я знаю, Люси, что ты привыкла все в своей жизни планировать и контролировать, но природа решила внести поправку и сотворила для нас обоих это маленькое чудо. Ведь ты не жалеешь, что так случилось?

Люси была окончательно сбита с толку. Жалеет ли она?

– Это означает, что мы станем родителями чуть раньше, а не в отдаленном будущем. – Синие глаза излучали тепло и нежность.

– В будущем? Каком будущем?

Джеймс протянул руки и положил их на плечи Люси. Большими пальцами он стал поглаживать ее хрупкие ключицы, пристально глядя ей в глаза, словно пытаясь изгнать всех демонов сомнения и неуверенности.

– Неужели ты думала, что я позволю тебе уйти из моей жизни? – Этот вкрадчивый голос ворвался в ее сознание и сердце гимном любви и сбывшихся надежд. – Чтобы я упустил такого замечательного «партнера»?! – Джеймс улыбнулся, и мир вокруг показался Люси усыпанным розами. – Мы же созданы друг для друга, Люси Уортингтон.

Еще не до конца осознавая сказанное, Люси решила уточнить:

– Так ты не возражаешь… против ребенка?

– Ты и я… с нами случилось лучшее из чудес, Люси. Хотя почему бы ему не случиться, когда нам так хорошо вместе? – Глаза Джеймса лучились радостью и счастьем. – Как бы это ни произошло, но мы сделали ребенка, и это здорово!

– Ты думаешь?

– Я уверен, – решительно ответил Джеймс. – И раз уж здесь присутствует твоя мать, – он бросил тяжелый, вызывающий взгляд на свидетеля и судью, но тут же смягчил его ради Люси, – мы можем начать планировать свадебное торжество прямо сейчас.

– Какое торжество? – Люси открывала и закрывала рот, как выброшенная на берег рыба.

– Мы должны обязательно пожениться до рождения ребенка, – настойчиво сказал Джеймс.

– Я не думаю, что это хорошая идея, – быстро возразила Люси, отчаянно глядя на мать. – Мама вышла замуж, потому что была беременна мной, и ничего хорошего из этого не получилось.

– Ясно! – Джеймс бросил сердитый взгляд на Рут, поскольку теперь многое в поведении Люси стало ему понятным. Его руки сильнее стиснули плечи девушки, а взгляд синих глаз стал еще пронзительнее. – А у меня не было отца, – с чувством произнес он. – И зная, каково это, я не позволю исключить меня из жизни моего ребенка, а тебе – повторить путь моей матери.

– Я и не хочу! – выкрикнула Люси, но мысль о том, что теперь все его помыслы оказались сосредоточены на ребенке, а не на ней, не позволяла согласиться с ним. – Но для женитьбы нужно много больше, чем незапланированная беременность, Джеймс.

– Мы уже связаны неразрывно, Люси. И самыми прочными узами, какие только могут существовать между людьми.

– Но ведь прошел только месяц. А что, если…

– Месяц? А как насчет восьми месяцев, почти года, которые мы проработали бок о бок, понимая друг друга с полуслова, полувзгляда…

– А в постель при этом ты укладывал других женщин! – обвиняюще выкрикнула Люси.

– Я боялся потерять тебя. Если бы я показал тебе свою заинтересованность, намекнул… Да ты вполне могла обвинить меня в сексуальном домогательстве или уйти, возмущенно хлопнув дверью.

– То есть со всеми этими Баффи ты спал из-за меня? Ты это хочешь сказать?

– Именно. Таким способом я пытался отвлечься от мыслей о тебе.

– И я должна этому поверить? Как я могу быть уверена, что не стану просто еще одним именем в списке твоих побед? А что, если я выйду за тебя, а тебе снова потребуется отвлечься от мыслей обо мне?

– Дьявол, Люси! Зачем мне отвлекаться, если в тебе есть все, что мне нужно? Ты – моя женщина, понимаешь?

– Ты никогда не говорил мне этого.

– Сейчас говорю.

– Это из-за ребенка…

– Нет! Я говорю это, потому что это правда. – Джеймс раздраженно вздохнул. – Почему ты себя так ведешь? Ведь ты сама знаешь, что мы идеально подходим друг другу. Разве ты не чувствуешь?

Он смотрел на нее так, как будто собирался трясти до тех пор, пока она не признает этого. Люси закусила губу. Джеймс говорил о сексе и работе, но ни слова – о любви.

– Люси, ты ничем не рискуешь, – стал он настойчиво убеждать ее.

И Люси приняла решение.

– Если ты все еще будешь хотеть жениться на мне после того, как ребенок родится…

– О нет! Ты не можешь так поступить. – Он с негодованием смотрел на нее сузившимися глазами. – Я не позволю тебе обращаться со мной как с Джошем Роганом – сейчас я тебя хочу, а сейчас не хочу…

– С кем? – раздался удивленный возглас Рут. – С Джошем?

– Джош давно в прошлом! – рявкнул Джеймс. – И навсегда там останется.

– Но… – Рут озадаченно смотрела на дочь.

Но у Люси не было времени что-либо объяснять, поскольку внимание Джеймса вновь было сосредоточено на ней.

– Я буду всегда рядом, Люси, и тебе лучше к этому привыкнуть. Ты – моя женщина, это – мой ребенок, и мы обязательно поженимся, а все остальное не имеет значения. Знай это!

Его слова были такими замечательными, что ее сомнения стали ослабевать, а надежда, наоборот, крепнуть. Люси горестно вздохнула и призналась:

– Джош всегда был только моим другом, моим лучшим другом. Он гомосексуалист. Джош, как всегда, пришел мне на выручку, согласившись пойти на благотворительный бал. Особенно после того, как я ему рассказала, что ты ожидаешь скучного консервативного бухгалтера.

Джеймс недоверчиво поднял брови.

– Этот парень… голубой?

– Да.

Джеймс даже присвистнул от облегчения и криво улыбнулся.

– Люси, со скучным бухгалтером я бы еще как-нибудь смирился, но при виде этого парня я просто с ума сошел! Черт меня побери, если я позволю другому мужчине хотя бы прикоснуться к тебе!

Он отпустил ее плечи и взял в ладони лицо, вглядываясь в него в поисках ответа.

– Я люблю тебя, Люси Уортингтон. – Его голос вибрировал от страсти и нежности. – Я люблю тебя всю и все в тебе. Я приехал сюда сегодня, потому что очень волновался. Ты выглядела такой встревоженной и подавленной в пятницу. Я решил, что у тебя с матерью какие-то проблемы, и поспешил, чтобы помочь. Я хочу для тебя самого лучшего, разве ты не понимаешь? Я люблю тебя.

Люси была потрясена до глубины души. Его слова шли от самого сердца и отражались в синих озерах его глаз. Но прежде, чем Люси смогла что-то сказать, с той стороны, где за всем происходящим наблюдала Рут, раздалось покашливание. Джеймс среагировал молниеносно, обвив рукой плечи Люси и прижав ее к себе. Только после этого они вдвоем повернулись к Рут, в которой он все еще видел врага.

– Миссис Уортингтон, это наша жизнь… моя и Люси. И нашего ребенка, – заявил Джеймс решительно. – Каким бы ни был ваш жизненный опыт, у нас все будет по-другому, и я был бы признателен, если бы вы держались от этого подальше.

По-другому… Люси чуть не заплакала от такого заступничества. Но может ли она верить, что все действительно будет по-другому в ее жизни? Счастливо? Люси купалась в надежной безопасности его объятия и чувствовала себя на седьмом небе. Она смотрела на свою мать, безмолвно взывая об одобрении, о поддержке.

Мама, это не иллюзии, не призрачное счастье, а реальность!

Но Рут не смотрела на нее – ее взгляд был прикован к Джеймсу. Она не скрывала, что оценивает его поступки и взвешивает его слова. Наконец… губы ее дрогнули в улыбке.

– Называй меня Рут, – приветливо сказала она.

– С удовольствием! – Джеймс с радостью принял оливковую ветвь мира. – Надеюсь, вам нравится то, что видите, но, даже если нет, Люси все равно станет моей женой, как только я смогу убедить ее.

Выражение лица Рут смягчилось еще больше, когда она посмотрела на дочь. Затем она снова перевела взгляд на Джеймса.

– Не думаю, что тебе придется долго убеждать. Люси очень боялась потерять тебя. Разве это тебе ни о чем не говорит?

– Прежде чем потерять меня, нам предстоит прожить долгую, долгую жизнь, Рут, – страстно заверил ее Джеймс.