Текст книги "Рискнуть и выиграть"

Автор книги: Эмма Дарси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Люси требовалось время, чтобы проанализировать это и разложить по полочкам.

– Если мы сейчас же не пойдем в бассейн, твоя мама… забеспокоится.

– Вполне возможно. Что ж, в любом случае сначала – в душ.

Джеймс легко соскочил с кровати, сгреб Люси, перебросил ее через плечо, как неандерталец свою добычу, и потащил в ванную комнату. Поставив Люси в душевую кабинку, он открыл краны, а затем взял мыло и стал намыливать ее.

Последней связной мыслью Люси была мысль о волосах, которые, намокнув, превратятся невесть во что. А Джеймс медленными круговыми движениями намыливал ее груди, снова превращая Люси в податливую глину в руках мастера. Он действовал с созерцательностью истинного ценителя прекрасного, наслаждаясь тем, что видел. Намылив живот, его руки скользнули между ее ног, приведя Люси в смущение и восторг – никому и никогда не позволяла она такой интимности.

Уже не мыло, а пальцы Джеймса ласкали ее самые потаенные местечки. Чтобы удержаться на враз ослабевших ногах, Люси ухватилась за плечи Джеймса. Волосы на его груди от воды закурчавились, и весь он был таким мускулистым, сильным, большим… везде. Его неоспоримая мужественность и великолепная фигура привели Люси в полуобморочное от восторга состояние.

Неожиданно Джеймс рывком приподнял ее, прижал к стене душевой кабинки и начал целовать груди, оказавшиеся как раз на уровне его губ. Он ласкал языком, посасывал и покусывал ее затвердевшие соски, а Люси, обхватив его голову, изо всех сил прижимала ее к груди, в неистовом страхе, что он может прекратить эту утонченную пытку. Она инстинктивно обхватила ногами его талию, и Джеймс тут же ворвался в нее… Какая сладкая мука, успела подумать Люси и погрузилась в чувственное безумие. Да!.. О, да… Оргазм потряс ее с такой силой, что она едва не лишилась сознания.

Джеймс поставил ее на ноги и пошутил:

– К этому можно пристраститься, как к наркотику. – В его глазах Люси видела готовность продолжить этот марафон. – Но нам, пожалуй, все же лучше пойти в бассейн.

– Пожалуй, – согласилась Люси, стараясь выглядеть такой же спокойной и легкомысленной, как и Джеймс.

Он закрыл краны, вышел из кабинки, взял полотенце и обернул его вокруг Люси. Затем нежно коснулся ее щеки и произнес:

– Пойду раздобуду тебе что-нибудь надеть.

Оставил ли он мысль о сражении? – думала Люси, глядя ему вслед. Каждый нерв в ее теле трепетал от пережитого наслаждения и в предвкушении того, что последует. Совсем с ума сошла, мысленно укорила себя Люси, впрочем, без особого раскаяния. Что бы ни двигало Джеймсом, пусть это длится подольше.

Джеймс вернулся, неся в руках маленький серебристый купальник.

– Это должно подойти. Ткань хорошо растягивается.

В купальнике не было поддерживающих «косточек», а вырез на бедрах был таким высоким, что едва не доходил до талии. Тонкий нейлон обтягивал фигуру, как вторая кожа. Впрочем, ее никто не увидит, кроме Джеймса. Ну, может быть, еще Зоя, если решит спуститься к бассейну или глянуть вниз с веранды.

Черные плавки, которые надел Джеймс, оставляли воображению еще меньше, чем ее купальник. Взгляд Люси немедленно уперся во внушительную выпуклость в паху. Сегодня они были близки уже трижды, и, похоже, Джеймс был готов продолжить, возбужденно и бесстыдно подумала Люси. Казалось, каждый следующий раз лишь разжигал его аппетит.

– Пойдем, – сказал он и взял ее за руку.

Даже от такого невинного прикосновения Люси бросило в жар.

Подойдя к краю бассейна, он отпустил ее руку, предоставив возможность нырнуть самой.

Вода была восхитительно-теплой, она нежно омывала ее тело, не остужая его, а, наоборот, снова возбуждая, словно подыгрывая расходившемуся воображению. Распущенные волосы шлейфом тянулись за ней.

– Ты похожа на русалку, – прозвучал совсем рядом голос Джеймса.

Люси улыбнулась, все еще в плену собственных греховных мыслей.

– Полагаю, наличие хвоста не очень удобно.

Джеймс засмеялся, и Люси испытала пьянящий восторг, видя, что ему приятно ее общество и вне постели. Вдруг она ощутила прилив энергии и решила поплавать по-настоящему. Джеймс плыл рядом с ней, не делая попытки обогнать, но было видно, что плывет он без усилий и напряжения и мог бы без труда оставить ее далеко позади. Значит, ему просто хочется быть рядом, решила Люси, и сердце ее окончательно растаяло. Когда она устала и остановилась у бортика передохнуть, Джеймс подплыл, встал на дно и притянул ее к себе. Люси охотно шагнула в его объятия, их ноги под водой переплелись.

В вечерних сумерках глаза Джеймса были темно-синими, почти черными. Он пристально вглядывался в нее, как будто хотел проникнуть в ее сознание и стать его хозяином так же, как стал хозяином ее тела.

– Мне начинает казаться, что мы – идеальные партнеры… и для работы, и для удовольствий, – тихо и серьезно сказал он.

Да! – закричало в ответ сердце Люси.

– Похоже на то, – произнесла она вслух и улыбнулась.

Его ответная улыбка была чувственной и провокационной.

– Думаю, мы должны опытным путем удостовериться в этом…

– Джеймс?! Люси?! – раздался сверху голос Зои. – Вы скоро? У меня все готово, осталось накрыть.

Его мать! Вскоре ей предстоит встретиться с ней лицом к лицу – сидеть друг против друга за обеденным столом. Люси вспомнила один из принципов, внушенных ей матерью, – всегда выглядеть респектабельно – и с тревогой прошептала:

– Мне нужно двадцать минут, чтобы привести в порядок хотя бы волосы.

Джеймс посмотрел на нее удивленно, как будто вид ее волос был совершенно ему безразличен, и крикнул в ответ:

– Дай нам полчаса, и мы будем готовы!

– Хорошо, – согласилась Зоя. – Это… – Голос ее стал удаляться.

Джеймс посмотрел на Люси и нахмурился.

– Не стоит волноваться из-за моей матери.

– Но… – Она наблюдает за мной, оценивает, а затем будет обсуждать с тобой, хотелось сказать Люси, но она сдержалась. Она еще не готова показать ему свою уязвимость. – Но мы не можем игнорировать ее присутствие, Джеймс.

– Не можем, – не стал он спорить. – Но и вмешиваться не позволим.

Он приник к ее губам, и все проблемы немедленно вылетели из головы Люси. Джеймс стащил с нее купальник, сам сбросил плавки, и их обнаженные тела в воде снова приникли друг к другу. Неожиданно он подхватил Люси под мышки, подтянул вверх и посадил на бортик, встав между ее ногами.

– Разведи ноги пошире, откинься назад и получай удовольствие, а потом вспоминай о том, что я делал, когда будешь сидеть за столом с моей матерью. – Он греховно улыбнулся. – Я тоже буду вспоминать об этом.

И, наклонив голову, он приник губами к самой интимной части ее женского естества. Люси инстинктивно выгнулась дугой, и по ее телу одна за другой пошли волны дрожи от этой изысканнейшей из ласк. Джеймс забросил ее ноги себе на плечи, и она почувствовала, как его язык проникает все глубже и глубже в нее, даря наслаждение, от которого она почти мгновенно взлетела на самый пик, вскрикнула и содрогнулась, едва не потеряв сознание. Он дождался, пока тело Люси перестанет дрожать и расслабится, и лишь потом поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза.

– Помни только об этом, что бы ни сказала и ни сделала моя мать.

Как будто такое можно забыть! Острейшее наслаждение все еще пульсировало в каждом нервном окончании ее тела.

Джеймс оставил ее одну, чтобы она могла принять душ и привести себя в порядок, но Люси не чувствовала его отсутствия. Казалось, он проник в каждую клетку ее существа и заполнил собой. Он вернулся, чтобы тоже принять душ, в тот момент, когда она уже причесывалась, и Люси то и дело отвлекалась, чтобы насладиться видом его великолепного обнаженного тела.

Она поймала себя на том, что продолжает видеть Джеймса обнаженным, даже когда он уже полностью оделся. Он тоже наблюдал за ней и не торопил, понимая, что она хочет предстать перед его матерью во всеоружии.

Во время ужина Люси пребывала как будто в двух измерениях. В одном измерении – реальном – она участвовала в беседе и даже понимала, что ест говядину, запеченную с лапшой и овощами, хотя и не чувствовала вкуса.

В другом – она принимала и без труда расшифровывала послания Джеймса, которые он посылал ей при каждом взгляде. Послания, полные обещания наслаждений, еще более острых и изысканных, чем он уже доставил ей. Под этими взглядами тело Люси начинало мелко дрожать, соски предательски выступать сквозь одежду, а лоно увлажняться и конвульсивно сжиматься.

Ей было неловко за столь откровенную реакцию собственного тела, и она не понимала, как Зоя Хэнкок не чувствует, что происходит у нее под носом. Конечно, Зоя не могла знать, что произошло внизу – на закрытой террасе, в душе, в бассейне, но не могла же она быть настолько толстокожей, чтобы не ощущать в воздухе электрических разрядов. Нет, наверняка она все чувствовала и понимала. И знала, что стоит ей оставить сына и его секретаря наедине…

Люси все сильнее чувствовала себя не в своей тарелке. Сидеть за одним столом и знать, что Зоя все знает… От этого их отношения с Джеймсом переставали быть личными, а Люси не могла этого допустить.

Она больше не может оставаться здесь.

Если для Джеймса она не просто «девушка на одну ночь», если он намерен продолжать отношения, значит, завтра все останется по-прежнему. А сейчас она должна уйти.

К счастью, ужин закончился. Зоя принесла кофе с шоколадными конфетами, но Люси решительно встала, подавив соблазн остаться и испытать обещанное Джеймсом еще большее удовольствие.

– Спасибо за прекрасный ужин, Зоя. Я прекрасно поплавала, Джеймс. Но сейчас мне пора уезжать, – произнесла она, натянуто улыбаясь.

На лицах обоих отразилось неподдельное удивление.

– Если вы позволите…

– Конечно, дорогая, если ты должна ехать…

– Мне завтра с утра на работу, – пробормотала она и поспешно направилась к выходу.

Звук отодвигаемого стула заставил ее напрячься.

– Я провожу тебя до машины, – решительно, но спокойно сказал Джеймс.

Больше он не произнес ни слова – ни в доме, ни снаружи, пока они поднимались вверх по лестнице, но Люси чувствовала, что он напряженно размышляет над ее поведением. Она засомневалась в правильности своего решения. Не разрушает ли она своим отъездом ту хрупкую связь, которая образовалась между ними? Но менять решение уже слишком поздно. Кроме того, она и не хочет делать это, потому что уверена: есть что-то неправильное в том, чтобы вести себя так в присутствии Зои. Люси очень хотелось снова заняться любовью с Джеймсом, но она решительно вытащила из сумки ключи от Орландо.

– Почему ты убегаешь? – резко спросил Джеймс за ее спиной.

– Я не убегаю. Просто завтра утром мне надо быть в офисе, – спокойно ответила она, усаживаясь за руль. Но внутри у нее все трепетало от страха, что, попроси ее Джеймс остаться или обними, она не сможет устоять.

Джеймс захлопнул дверцу, но не отошел от машины.

– Что ж, тогда не опаздывай, – предупредил он многозначительным тоном.

Люси вставила ключ в замок зажигания и подняла на него глаза. Взгляд сузившихся синих глаз не оставлял сомнений в том, что их обладатель уверен: все будет так, как хочет он.

– Я… я буду вовремя, – пообещала Люси и завела двигатель.

Джеймс кивнул и отступил. Люси выехала со стоянки, пребывая в смятении от борющихся в ней желаний и сомнений, центром которых был Джеймс.

Завтра, повторяла она. Завтра она будет точно знать, что происходит между ними. Сегодня все случилось столь неожиданно и стремительно…

Теперь все зависит от Джеймса. Завтра…

Завтра развеются все ее сомнения.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Четыре недели… четыре чудесные, волнующие, чувственные недели. Даже если бы это были последние недели ее жизни… Впрочем, нет. Она не должна так думать. Еще не должна. Ведь пока Джеймс не выказал ни малейшего признака того, что устал от нее или пресытился ею. Это оставляло Люси надежду, что их отношения выдержат то, что она рано или поздно должна будет ему сообщить.

Секс между ними по-прежнему оставался жарким, неизменно упоительным и неистовым. Иногда в офисе, когда, казалось бы, оба они были поглощены работой, воздух вокруг них вдруг сгущался и начинал потрескивать электрическими зарядами. Люси чувствовала, что больше не принадлежит себе – что бы она ни делала, ни говорила, было связано с Джеймсом.

Тем труднее ей было принять решение не лететь сегодня с ним в Мельбурн. Но ей было просто необходимо остаться одной и подумать о будущем, а сделать это, когда рядом Джеймс, а рядом он практически все время, невозможно. Она бы снова малодушно растворилась в океане чувственного наслаждения и счастливого забвения, отправив на задворки сознания проблемы, требующие решения.

Джеймсу свое решение она объяснила необходимостью постирать, погладить и привести в порядок квартиру. Впрочем, ей действительно нужно все это сделать, думала Люси, поднимаясь по лестнице на свой этаж. Но не это послужило причиной отказа ехать с ним – она больше не могла отмахиваться от шокирующей и пугающей новости о своей беременности. Люси не понимала, как это могло случиться, ведь она ни разу не забыла вовремя принять противозачаточную таблетку, но факт налицо – критические дни не наступили, а домашний тест на беременность дал положительный результат.

Видимо, мужская потенция Джеймса столь велика, что сокрушила все преграды, с горькой иронией подумала Люси. Жаль, что с ее же разрешения он не пользовался презервативами, будучи уверенным в ее методе контрацепции. Но что теперь рассуждать о том, как да если бы. Что есть, то есть – ее беременность уже свершившийся факт.

Первым побуждением Люси было скрывать этот факт как можно дольше, чтобы насладиться напоследок обществом Джеймса. Она всю свою жизнь ждала именно этого мужчину, а ее признание все изменит – к лучшему или к худшему, кто знает? – и Люси оттягивала момент, когда ей предстояло выяснить это.

Но она знала также, что глубоко укоренившийся в ней здравый смысл и природная честность не позволят ей долго скрывать столь важный факт от Джеймса теперь, когда они так близки, и делать вид, что ничего не происходит. Кроме того, неотступная мысль о собственной лжи отравит ее жизнь, ее отношения с Джеймсом, да и актриса она никудышная. Именно поэтому Люси решила побыть в одиночестве и принять окончательное решение.

Тяжело вздохнув, она толкнула дверь, ведущую с лестницы в холл ее этажа, и тут же увидела, что дверь в квартиру Джоша приоткрыта. Случайность или приглашение войти? Ей не хотелось ни с кем говорить, но она чувствовала себя немного виноватой в том, что совсем забыла лучшего друга и почти не общалась с ним со времени благотворительного бала.

– Попалась?! – Джош возник в дверном проеме в тот момент, когда она уже вставляла ключ в замок двери собственной квартиры. – Великий сыщик выследил тебя!

В этом был весь Джош, и не улыбнуться было невозможно. Люси повернулась, чтобы поздороваться.

– И тебе привет.

Прислонившись плечом к косяку, Джош рассматривал ее, поигрывая бровями. В глазах его искрилась насмешка.

– Немного устала от Джеймса и решила передохнуть?

– Просто накопились домашние дела, – излишне резко ответила Люси, желая дать понять, что не склонна к болтовне.

– Но у тебя все в порядке? – Голос Джоша стал серьезным и обеспокоенным.

– Можно сказать, что да. – Даже с верным, все понимающим Джошем Люси пока не была готова поделиться своим секретом.

– Звонила твоя мать. – Брови на его лице снова выразительно задвигались. – Жалуется, что ты совсем забыла о ней. И сама не звонишь, и на звонки не отвечаешь. Она была вынуждена позвонить мне, чтобы узнать, все ли с тобой в порядке.

– Черт!!! – вырвалось у Люси. Она привалилась спиной к стене.

– Плохая девчонка! – шутливо побранил Джош. – За шесть недель ни разу не навестила мамочку. Теперь тебе придется немало потрудиться, чтобы загладить вину.

Люси скривилась, мысленно услышав, как мама жалуется Джошу.

– Ты прав, – была вынуждена она признать. – Последние недели я вела себя как эгоистка. Трусливая эгоистка. Мне не хотелось врать, а правду сказать… Сам знаешь, это невозможно. Вот я и избегала общения с ней.

Джош сочувственно посмотрел на нее.

– Люси, дорогая, влюбиться – не преступление…

– Ну да?! Особенно если любовник – твой босс и ты рискуешь в любой момент остаться без работы. Узнай об этом мама, да еще и о красном спортивном автомобиле, о… – Люси еле успела прикусить язык и не сообщить Джошу о самом страшном своем грехе – беременности.

– И о… чем?

– Неважно. – Люси мрачно посмотрела на него. – Имя моим преступлениям против здравого смысла – легион.

Джош немедленно принял образ директора школы и погрозил Люси пальцем:

– Мой тебе совет, Люси Уортингтон… Не забудь о ее дне рождения, который, если я правильно помню, будет в этот выходной. Если ты не позвонишь и не принесешь в жертву упитанного тельца…

– Господи! День рождения! – Люси даже стукнула себя по лбу ладонью. – Джош! Это ужасно… Я совсем забыла… Надо немедленно ей позвонить. – Люси рывком отлепилась от стены. – Спасибо, Джош. Ты вовремя пришел мне на помощь. Впрочем, как всегда.

– Не вели казнить принесшего плохую весть.

Люси рассмеялась.

– Смерть тебе не грозит, Джош. Ты в полной безопасности.

Входя в собственную квартиру, Люси думала о Джоше. Как хорошо, что он есть. Верный, надежный друг, он никогда не осуждает и всегда приходит на помощь. Выслушает и найдет способ помочь. Но нынешнюю свою проблему Люси не могла обсуждать даже с ним. Да и чем он мог помочь?

Решив начать с первоочередной проблемы, Люси направилась к телефону.

Прежде всего она должна поговорить с матерью.

Мама… Она была вынуждена выйти замуж за человека, от которого забеременела, и это ложное представление о респектабельности исковеркало всю ее жизнь. Страх быть порицаемой людьми за то, что родила без мужа, оказался сильнее, чем страх быть несчастливой в вынужденном браке.

Насколько по-другому в схожей ситуации сложилась жизнь Зои Хэнкок. Ей было наплевать на псевдореспектабельность, и она не стала связывать себя узами брака с человеком, который был лишь короткой вспышкой страсти в ее жизни, хотя и подарил ей сына. Она предпочла остаться одной с ребенком… Впрочем, ей на помощь пришло множество людей, которых Джеймс в детстве считал тетями и дядями.

Возможность аборта Люси даже не рассматривала. Ей было двадцать восемь, и она не сомневалась, что Джеймс навсегда останется единственным мужчиной в ее сердце. Как бы он ни отреагировал на известие о ее беременности, она родит и вырастит этого ребенка. Но глубоко в сердце Люси надеялась, что Джеймс станет не короткой вспышкой в ее жизни, а останется рядом на многие годы.

Четыре недели… Этого недостаточно, чтобы убедиться в стабильности и долговечности отношений с Джеймсом. Он никогда не говорил о любви. Вдруг его страсть к ней перегорит еще до того, как ее беременность станет заметна?

Люси покачала головой. С ее беременностью все так осложнилось – какое бы решение она ни приняла, их отношения с Джеймсом окажутся под угрозой.

Но прежде всего она должна позвонить матери.

Четыре недели, размышлял Джеймс, выезжая на своем «порше» со стоянки аэропорта и устремляясь прямиком в офис. Там он увидит Люси. Эти четыре недели были лучшими в его жизни. С Люси ему было одинаково хорошо и в постели, и на работе – она идеально подходила ему во всем.

Поездка в Мельбурн без нее потеряла всякую привлекательность. Он очень скучал по ней – ему не хватало ее ироничных, но не оскорбительных комментариев по поводу клиентов, с которыми ему приходилось иметь дело, ее улыбки и понимания в сияющих, широко распахнутых глазах. Гостиничная кровать казалась ему слишком широкой и неудобной без нее.

То, что они испытывали, будучи вместе, было прекрасно и неповторимо. Джеймс не сомневался в этом. Предвкушая встречу с Люси, он даже не раздражался по поводу дорожных пробок. Джеймс с удовольствием размышлял о том, чем они займутся с Люси в этот уикенд – он специально освободил выходные от дел и светских мероприятий, чтобы провести их вдвоем с ней. Давно Джеймсу не было так легко и радостно на сердце.

Люси действительно была в офисе, невероятно сексуальная и желанная в коротком алом платье-рубашке с золотой цепочкой на бедрах вместо пояса. Ее зеленые глаза жадно поедали его, как будто они не виделись не два дня, а целую вечность. Губы Джеймса расплылись в улыбке, а тело немедленно вспыхнуло желанием.

– Как поездка? – спросила Люси.

– Нормально, – коротко ответил он, ему не хотелось именно сейчас вдаваться в подробности.

Одна его рука все еще была занята кейсом, от которого он не успел избавиться, но вторая-то была свободна, и ею он обнял Люси за талию, увлекая в свой кабинет. Как же приятно ощущать рядом ее маленькое, но такое женственное тело.

– Все перестирала и перегладила? – шутливо спросил он.

– Достаточно, чтобы было в чем ходить на работу, – поддержала шутку Люси.

– Отлично, потому что у меня грандиозные планы на уикенд.

Он почувствовал, как Люси напряглась. Это немедленно насторожило его, а когда она подняла на него взгляд, исполненный мольбы о понимании, Джеймс всерьез забеспокоился.

– Я не смогу провести с тобой эти выходные, Джеймс. – В голосе Люси слышалось огорчение.

– Почему? – Он постарался скрыть разочарование.

– Я должна поехать домой, в Госфорд.

– Навестить мать?

– Да. Я не видела ее шесть недель и…

– Я все понимаю. – Это не совсем то, о чем ему мечталось, но он может поехать с ней. – Я поеду с тобой. Я не возражаю познакомиться с твоей мамой. Ты же с моей знакома.

– Нет! – воскликнула Люси в явном волнении. – Я хочу сказать, что это не самый подходящий момент, Джеймс. У нее будет день рождения.

– И?

Он нахмурился, озадаченный ее явным нежеланием представить его своей матери. В чем проблема? Почему Люси реагирует так странно на его вполне естественное предложение?

– Это из области отношений дочки-матери. Мы всегда празднуем ее день рождения вдвоем, – стала сбивчиво объяснять Люси, нервно сжимая руки.

Интуиция подсказывала Джеймсу, что все не так просто.

– А когда у нее день рождения? – спросил он, желая докопаться до истины.

– Завтра. Но я уже сложила вещи, сумка у меня в машине. Я собиралась поехать сразу после работы. Мама уже все спланировала, и мне придется посвятить ей весь уикенд.

Глаза Люси умоляли не вмешиваться и не настаивать, а Джеймс с все возрастающей тревогой анализировал ситуацию. Сначала ее отказ лететь с ним в Мельбурн, теперь поездка к матери на весь уикенд. Четыре прекрасные недели – и вдруг…

И тут Джеймса осенило. Четыре недели… Месяц… Он облегченно вздохнул. В некоторых вопросах Люси была очень стеснительна и щепетильна. Он вспомнил, как неловко она себя чувствовала в присутствии его матери, догадывающейся, какие отношения их связывают. И это несмотря на то, что Зоя никогда не была пуританкой. Более того, ей очень понравилась Люси, и она одобрила его выбор. Она часто приглашала ее на ленч и таскала по своим любимым магазинам.

Но все равно, слава богу, что опасность заразиться ветрянкой миновала, и Зоя вернулась в Мельбурн на съемки. Джеймс хотел, чтобы Люси безраздельно принадлежала ему. И все-таки было бы справедливо, если бы она познакомила его со своей матерью.

Джеймс бросил кейс и наконец заключил Люси в утешающие объятия и понимающе улыбнулся.

– Все нормально, Люси. Не стоит так смущаться. Ты можешь без стеснения признаться, что у тебя критические дни. Поверь, я знаком с таким явлением.

Кровь прилила к щекам Люси. Она опустила голову и прикрыла глаза. Джеймса даже умилило такое ее смущение. Неужели она, глупенькая, думала, что он будет настаивать на занятиях сексом, несмотря на женское недомогание?

– Я бы предпочел, чтобы ты всегда была откровенна со мной, Люси, и ничего не скрывала, – мягко упрекнул он.

Люси чуть ли не до крови закусила губу. Господи, он все понял неправильно! А следующие его слова лишь усилили ее смятение.

– Эй… – Он нежно взял ее за подбородок. – В чем проблема? Мне нравится быть с тобой и без того, чтобы заниматься сексом.

Густые ресницы взметнулись вверх, и Джеймс увидел в глазах Люси такую мучительную неуверенность, что даже растерялся. Неужели она считает, что ему нужен от нее только секс? Надо признать, что порой ему трудно удержаться, но она всегда отвечает ему с такой страстной готовностью… То, что происходит между ними, абсолютно взаимно! Тогда, черт возьми, в чем дело? Может быть, это он нужен ей только для секса?

Ошеломленный собственным подозрением, не на шутку встревоженный, Джеймс все-таки взял себя в руки и перевел разговор в безопасное русло.

– Давай поработаем. Не возражаешь? – Он выпустил Люси из объятий, поднял свой портфель и направился к столу. – Есть какие-нибудь электронные письма, на которые нужно срочно ответить? – деловито спросил он.

– Я все распечатала, – быстро ответила Люси и юркнула за дверь, как кошка с раскаленной крыши.

Джеймс рухнул в кресло, чувствуя себя воздушным шариком, из которого выпустили воздух. Хорошего настроения как не бывало. Он слишком долго и успешно работал с разными людьми, чтобы не почувствовать неладное. Поведение Люси было странным и подозрительным.

Ей, несомненно, нравилась его компания, в постели и вне ее. Джеймс знал это точно. Даже самой талантливой актрисе не сыграть такой искренности, какую он видел в ее глазах, такого взаимопонимания в делах, разговорах, оценке людей и ситуаций. А языком тела Люси всегда высказывала неподдельное удовольствие от их близости. Здесь что-то большее, чем просто смущение из-за критических дней.

Что-то с ее матерью?

Он давно подозревал, что Люси хранит какую-то тайну, связанную с матерью. Джеймс помнил, как неохотно она говорила о ней, когда в первую встречу Зоя учинила ей допрос с пристрастием. И в разговорах с ним она никогда до сегодняшнего дня не затрагивала эту тему, не вспоминала о своей жизни в Госфорде.

Он продолжал размышлять над этой странностью, когда Люси снова зашла в его кабинет, неся распечатки электронных писем. Джеймс даже не удосужился расстегнуть свой кейс, ибо работа занимала его сейчас меньше всего. Заметив, что Люси все еще напряжена, он откинулся на спинку кресла, демонстрируя расслабленность, которой вовсе не ощущал, и дружелюбно улыбнулся.

– Знаешь, я тут размышлял… Я ведь даже не знаю, как зовут твою мать. Полагаю, Как-то Уортингтон, – произнес он самым непринужденным тоном.

– Рут. Ее зовут Рут Уортингтон, – сдержанно ответила Люси.

– А где в Госфорде она живет?

Люси нахмурилась. Ей явно не нравился этот разговор.

– Грин-Пойнт.

Она намеренно не назвала точный адрес, отметил Джеймс.

– Я подумал, что, может быть, Рут не стала бы возражать против еще одного гостя в моем лице? Или она не одобряет наши отношения?

Люси почувствовала, как у нее подгибаются колени. Жаркий румянец снова залил щеки.

– Дом очень маленький. В нем нет комнаты для гостей. – А вместе спать под крышей материнского дома мы не можем, принял Джеймс послание. – Кроме того, я еще даже не сказала ей, что выиграла машину. И о нас тобой… – Люси прерывисто вздохнула, – тоже еще не говорила.

Да-а, ситуация становилась все загадочнее. Какой криминал в выигранной в лотерею машине, как, впрочем, и в отношениях с мужчиной?

– Вот и убей одним выстрелом двух зайцев, – предложил он, уже нарисовав в воображении образ эдакой леди-дракона.

– Нет… – Люси отрицательно покачала головой и стала перекладывать бумаги. – С ней этот номер не пройдет. Поверь мне, – еще один глубокий вздох, во вскинутых на него глазах – просьба о снисхождении, – я должна поехать, и поехать одна. Прости, что разочаровываю тебя, но иначе никак нельзя.

– Ничего страшного. Это были просто мысли вслух. – Джеймс легко и чуть насмешливо улыбнулся. – Просто не думал, что я эдакий скелет в твоем шкафу.

Люси решительно вздернула подбородок.

– После этого уикенда ты перестанешь им быть, – пообещала она с какой-то странной интонацией – смесью гордости и боли.

Видимо, у Люси с матерью был какой-то застарелый конфликт, о котором она не хотела рассказывать, решил Джеймс.

– Тем лучше, – сказал он, одобряя ее решимость быть откровенной с матерью, если не с ним. Впрочем, пускать эту ситуацию на самотек он тоже не собирался. – Надеюсь увидеться с твоей матерью в следующий раз.

– Я тоже надеюсь, – пробормотала Люси. – Я положила тебе письма, которые пришли этим утром.

Джеймс физически чувствовал ее смятение и напряженность. Он был уже готов продолжить разговор и вынудить ее признаться, но передумал. Если Люси что-то решила, переубедить ее практически невозможно. В одном Джеймс был уверен – перспектива поездки к матери не радовала ее. Люси явно готовилась к конфликту.

Он целый день мысленно возвращался к сложившейся ситуации, вспоминал, как упрекал Люси за то, что она боится рисковать и разложила свою жизнь по полочкам. Ради него она рискнула и нарушила все свои принципы, но, видимо, полочки, надежно запертые на ключ, все-таки остались. Почему? Вот что волновало его. Что заставило такую умную и красивую женщину, как Люси, вести столь скучную, стопроцентно правильную и безопасную жизнь? Сплошное торжество здравого смысла. Видимо, все дело в ее матери.

Люси отказалась пообедать с ним под предлогом, что ей нужно купить подарок, но Джеймс заподозрил другое: она боится возвращения к утреннему разговору. Он начал не на шутку волноваться, видя, что по мере приближения времени отъезда Люси становится все более встревоженной и замкнутой. Он предложил ей выехать пораньше, чтобы не попасть в час пик.

– Ты не возражаешь? – уточнила она, складывая бумаги на столе. – Тогда я все сейчас доделаю…

– Я сам доделаю. Поезжай.

Она колебалась, неуверенно глядя на него.

– Прости, что я спутала все твои планы.

– Ничего не поделаешь. – Он легонько сжал ее плечи. – Будь осторожна на дороге. Я хочу видеть тебя в понедельник целой и невредимой. До встречи.

– До встречи, – потрясенно прошептала Люси.

Джеймс наклонился и нежно поцеловал ее в губы. Люси едва ответила и быстро отстранилась.

– Спасибо, Джеймс, – прерывисто прошептала она и выскочила за дверь.

Так или иначе, он докопается до истины, узнает, что скрывается за странным поведением Люси, какую тайну она так тщательно оберегает. Пусть Люси считает, что ее семейные проблемы его не касаются, но они касаются, черт побери! Что-то было не так, и он должен узнать что.

Кроме того, наличие секретов свидетельствует об отсутствии доверия. А это значит, они с Люси не настолько близки, как ему казалось. Но он обязательно сломает оставшиеся барьеры. Он хочет знать о Люси Уортингтон все и ни за что не отступит!