Текст книги "Список непристойных желаний (сборник) (ЛП)"
Автор книги: Эмма Чейз
Соавторы: Ви Киланд,Пенелопа Уорд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)
– Шеннон, ты дура, – говорю я сама себе. Вот только смеяться уже не хочется. Это действительно произошло? Я на самом деле флиртовала с незнакомцем? И правда чуть было не занялась с ним сексом в примерочной Harrods накануне Рождества? Надув щеки, я качаю головой и пытаюсь вернуть себя на землю. В реальность. – Живи реальной жизнью, Шеннон. «На всю катушку» – это не твое.
Забежав в мясную лавку за колбасным фаршем, я наконец добираюсь до дома, после чего убираю покупки в шкаф. Упаковка подарков находится на последнем месте в списке дел, тем более что подарки мы обычно открываем на Рождество вечером. У меня еще полно времени. Просто ускользну на полчасика, пока папа с мамой лягут подремать после обильного рождественского ужина.
Я ураганом ношусь по дому, попутно отмечая в списке дела. Час спустя усталая, но чрезвычайно довольная сделанным в сжатые сроки, я понимаю, что готова. Давайте уже отпразднуем это Рождество.
Надев платье, я слышу звонок в дверь и открывать бегу, застегивая последнюю пуговицу. Дверь распахивается, и внутрь врываются родители, шумные и веселые.
– С Рождеством! – прижимая меня к себе, говорит папа. – Что там у тебя с колбасой?
Мои мысли тут же принимают какой-то пугающий оборот.
– Купила, – стараясь не ляпнуть лишнего – что «Знаешь, пап, с кое-какой колбасой все было почти идеально», – отвечаю я и взвизгиваю, когда папа отпускает меня, звонко целует в щеку и нежно улыбается.
– Эй, ты покраснела.
Правда? Приложив ладони к щекам, я ощущаю жар. М-да, та колбаса была чертовски хороша.
– Моя девочка, – говорит мама и, отпихнув папу в сторону, прижимает меня к груди. – Он прав. Твои щеки пылают.
Услышав, как на улице хлопает дверь машины – это явно сделала моя племянница Эллис, – я перевожу взгляд в сторону улицы. Моя сестра со своим мужем выгружают из багажника пакеты. Увидев меня, Джудит с любопытством склоняет голову набок. Боже, такое ощущение, будто у меня над головой висит неоновая вывеска, на которой подробно описано непристойное приключение в примерочной Harrods.
– Привет!
Задумчиво надув губы, моя сестра неспешно идет по дорожке к двери.
– Ты беременная?
Я издаю истерический смешок.
– Господи боже, нет! Что это с вами? Я просто рада вас видеть.
Джудит громко принюхивается.
– Отчетливо пахнет чушью собачьей, – поцеловав меня в щеку, она ставит пакеты на пол и идет на кухню за вином.
Моя племянница ураганом врывается в дом, энергичная и жизнерадостная.
– Скоро Рождество! Совсем скоро!
И следом входит мой зять.
– Привет, салага.
Закатив глаза, я закрываю входную дверь.
– Мне тридцать, вообще-то, Хит. Когда ты прекратишь?
– Никогда, – поцеловав меня в лоб, он сворачивает в коридор, а я качаю головой, ни капли не рассердившись. Джудит и Хит были вместе, с тех пор как ей исполнилось шестнадцать, а мне двенадцать. Они всегда были старперами, а я – салагой. Постояв у двери, я прислушиваюсь и вдыхаю запах Рождества. И счастья. Идеально.
* * *
На следующий день, в Рождество, все развалились на двух диванах в гостиной, приходя в себя после грандиозного рождественского ужина. Мы с Джудит допиваем нашу вторую бутылку вина, мама с папой спят, Хит наслаждается своей традиционной рождественской сигарой в саду, а Эллис играет с единственным подарком, который мы разрешили ей открыть до праздника, – с кукольным домиком.
Царит умиротворение и покой. Я решаю, что пора улизнуть заворачивать подарки, как вдруг раздается звонок в дверь. Джудит перехватывает мой взгляд и доливает себе вина.
– Кого это черти принесли?
– Может, это опять Санта? – отзывается Эллис.
Я иду к входной двери и открываю ее.
И едва не падаю от удивления.
– Мистер Шикарный! – выпаливаю я, таращась на него. Впрочем, как бы ошарашена я ни была, мне удается заметить, что одет мой незнакомец повседневно: джинсы и симпатичный свитер с рождественскими мотивами и… э-э-э… с двумя бубенцами внушительных размеров.
«Я происхожу из династии щедро одаренных мужчин».
– О боже! – восклицаю я и хохочу.
– Мистер Шикарный, значит? – вздернув бровь, переспрашивает мужчина. – Годится.
Тем временем я беру себя в руки.
– Ты что здесь делаешь?
В ответ он показывает на один из пакетов, которые принес с собой.
– Моя сестра не носит яркие носки. Похоже, мы перепутали покупки. Ты не заметила?
Придется признаться в рождественском грехе.
– Подарки я еще не упаковала. Как раз сейчас и собиралась это сделать.
– Я тоже, – с улыбкой отвечает мой незнакомец. – Когда убегала, ты выронила свои водительские права. Наверное, выскочили из кошелька, – он достает их из кармана и добавляет: – Шеннон.
Со смешком я забираю свои права.
– А тебя как зовут?
Он показывает на рисунок на своем свитере.
– Мистер Большие Бубенцы.
Я снова смеюсь, и приходится держаться за дверную ручку, чтобы не упасть.
– А настоящее имя какое?
– Шон, – покусывая губу, отвечает он. – Приятно познакомиться.
– И мне, – говорю я и проделываю то же самое со своей губой. – Ты выследил меня в рождественский день.
Я не слишком о многом сейчас мечтаю?
– Как я уже сказал, носки с изображением джазовых инструментов куплены точно не для моей сестры. И она разозлится, если я совсем ничего ей не подарю, – Шон пожимает плечами, будто все настолько банально. Или нет? Его взгляд говорит об обратном. Он хотел увидеть меня снова.
– Вообще-то, одну из пар я купила для тебя, – махнув рукой в сторону пакета, говорю я. – Вчера я заметила твои носки. Симпатичные.
– Ты купила мне подарок?
– Я сочла это утешительным призом, – небрежно замечаю я, изо всех сил скрывая волнение.
– Думаю, мой утешительный приз был куда лучше, – его хищная улыбка невероятно сексуальная.
– Я тоже так считаю, – честно признаюсь я. Господи, как же мне нравится этот мужчина! Еще никогда в жизни я с таким удовольствием не проигрывала. Интуиция подсказывает мне, что проигрыш в соревновании с ним – это победа. Что-то происходит между нами, когда мы смотрим друг на друга и обмениваемся многозначительными улыбочками.
– С Рождеством.
– И тебя с Рождеством, – отвечает Шон. – Мне кажется, оно будет особенно хорошим.
Я делаю глубокий вдох, получая удовольствие от осознания, что мы сейчас на одной волне, а когда Шон подходит ближе, предвкушаю поцелуй.
Внезапно позади меня слышна какая-то возня, и вот я уже отодвинута в сторону, а Джудит выходит за дверь и тут же замирает, увидев мистера Шикарного у меня на пороге.
– Ого, – еле слышно произносит она и бросает на меня осуждающий взгляд, после чего возвращается вниманием к Шону. – Должно быть, чушь собачья – это ты.
– Что, прости? – смеется Шон и переводит взгляд на меня, будто спрашивая, верно ли он расслышал. Я могу лишь пожать плечами, извиняясь за сестру.
– Народ! – кричит Джудит, ухмыляясь во весь рот и глядя то на меня, то на Шона. – У нас гость!
Закрыв глаза, я слышу, как в коридоре появляются остальные члены моей семьи, чтобы узнать, что тут еще за гость такой. Толкая друг друга, они появляются в дверях и глазеют на мистера Шикарного, словно он какой-то монстр из черной лагуны.
– Может, ты войдешь? – предлагаю я. Ему стоит дать хотя бы выпить, чтобы выдержать грядущую проверку.
– С удовольствием. Это твой отец? – спрашивает Шон и протягивает руку папе.
– Пап, это Шон.
Мне не нравится, насколько радостным выглядит папа. Знаю, он давно хочет, чтобы я нашла свое счастье, но Шон вряд ли ему придется по вкусу, поскольку знакомы мы совсем недолго.
– Рад познакомиться, сынок, – страшно довольный, говорит папа. – Заходи, выпьем.
Вся моя нетерпеливая семейка тащит Шона на кухню, а я наливаю себе вина и опустошаю бокал. Что еще мне остается делать?
– Как насчет сигары? – предлагает Шону мой зять, когда я появляюсь в дверях кухни.
– По особым случаям, – таким, как этот, – не возражаю.
– Молодец, – заявляет Хит и, протянув Шону наполовину выкуренную кубинскую сигару, одобрительно мне кивает. – Он подойдет.
– Хит! – восклицаю я и краснею.
– Шон, – со своей знаменитой ирландской улыбкой говорит мама, – до чего же приятно познакомиться. Вы давно с Шеннон знаете друг друга?
– Мы… – вытаращив глаза на Шона, начинаю я.
– Мы пару раз ходили на свидания, – отвечает он.
– Как мило.
– Ты не говорила, что снова начала ходить на свидания, – обиженно шипит мне на ухо Джудит. – А он… ох… ну просто пальчики оближешь.
– Замолчи, – я отпихиваю ее в сторону, чувствуя злость – и за себя, и за Шона. Вот оно, боевое крещение во всей красе. Бедняга. Наверное, уже пожалел, что заявился ко мне.
Когда постылые родичи оставляют его в покое, Шон подходит ко мне.
– Мне очень жаль, – искренне говорю я.
– Тебе не за что извиняться. Если ты только не решила отказаться от нашего уговора.
– Ты про ужин?
– Нет, про секс в примерочной Harrods.
– Веди себя прилично, – смеюсь я и в животе ощущаю порхание бабочек.
– Мы обязательно закончим начатое, – с уверенностью говорит Шон. – Но для начала у нас будет ужин, который ты мне задолжала, – он протягивает мне пакет, и я удивленно приподнимаю брови.
– Что это?
– Твой рождественский подарок, – отвечает Шон и достает маленькое черное платье. – И мой должок.
– Но как…
– После того как ты удрала на такси, я вернулся в магазин.
– Под неодобрительным взглядом консультанта? – недоверчиво интересуюсь я. А мужчина куда храбрее меня.
Шон пожимает плечами и обворожительно улыбается.
– Ну, я очень хотел увидеть тебя снова. Так что да, – поставив пакет на стол, он берет меня за руку и тащит в коридор, подальше от любопытных глаз. Спустя считанные секунды я оказываюсь прижатой спиной к стене. Приблизившись к моим губам, Шон сдерживает улыбку.
– Пойдем со мной покупать подарки на Рождество в следующем году.
– Ого.
Когда он сокращает считанные миллиметры и целует меня, Рождество кажется еще лучше.
– Скажи «да», – почти не отрываясь от моих губ, просит он.
– Тогда увидимся в следующем году.
– О, мы с тобой в следующем года еще не раз увидимся, – приподняв мою ногу и прижавшись ближе, Шон прерывает поцелуй и нежно проводит губами мне по щеке. – В Лондоне очень много универмагов, а я хотел бы купить тебе платье на каждое из наших свиданий, – он целует мою улыбку.
– Договорились, – с легкостью соглашаюсь я. Ну а как иначе? Этот великолепный мужчина не только преследовал меня в канун Рождества в Harrods, но и отыскал сегодня. Непосредственно на само Рождество. И он хочет меня. Еще жаждет купить платья, хотя я подозреваю, его жажда больше относится к возможности снять их с меня. Так что да. Меня устраивает эта сделка. Самая легкая из всех, что я когда-либо заключала.
Мистер Большие Бубенцы пусть покупает мне столько платьев, сколько пожелает.
О да. С Рождеством меня!
КОНЕЦ
Эмма Чейз
Список непристойных желаний
У Иви Сандерс есть секрет. Она влюблена в своего босса – горячего Джейса Уинтерса, владельца лучшего бара маленького заснеженного городка. Она думает, что Джейс едва замечает ее, что для него она просто коллега. Но во время рождественской вечеринки может сбыться любое желание – даже самое непристойное.
Часть 1
Я не знаю, сколько раз смотрела на вид, открывающийся из окна, но он никогда мне не надоедает. Округлые склоны пушистых сугробов, которые обрамляют дорогу, шапки белого снега на ветках деревьев, сияющие, как растаявший зефир, фонари. Алмазный блеск тротуара и снежинки, бесконечным потоком крохотных точек слетающие с небес.
Прекрасный вид. И волшебный. В особенности сейчас, когда приближается Рождество.
В окне отражается комната у меня за спиной – блестящие поверхности дубовых столов, обшитые деревом стены. В камине, над которым висят пять чулок с вышитыми серебряными нитками именами, пляшут ярко-оранжевые языки пламени. Повсюду развешена зеленая мишура и ветки омелы, а у стены стоит настоящая елка, украшенная гирляндами и сверкающими шариками. И наконец здесь есть Уолтер – чучело головы лося над камином, на рогах у которого я завязала бантики из красного бархата.
Сезон Рождества всегда был моим любимым временем года, но три дня до Сочельника в баре «Черный бриллиант» это… это совсем другой уровень праздничного настроения в стиле картинок Нормана Рокуэлла и старых фильмов со счастливым концом.
Не хватает только веселой рождественской музыки, которую мы с Хизер, моей соседкой и второй нашей официанткой, активнейшим образом продвигаем. Но на нее наложили вето, и потому из музыкального автомата в углу доносятся звуки «Love Song» группы Tesla. Но я не против – это хорошая песня.
Впрочем, пока играет гитарное соло, я более внимательно слушаю разговор за барной стойкой.
– Снежные гномы – настоящее зло.
– Что еще за снежные гномы?
– Такие маленькие ребята с острыми ушками и в красненьких колпачках. Стоят на газонах. Ну ты знаешь… снежные гномы.
Стоя в другом конце бара, я тайком наблюдаю за своим боссом.
Джейс Уинтерс.
Сердечки в глазах и мысленный обморок – ваш выход. От одной только мысли о нем у меня слабеют колени.
У него густые черные волосы, чувственный рот, ровные белые зубы и ямочка на щеке. Эта ямочка, которая появляется, когда он улыбается, доводит меня до безумия. Так и тянет лизнуть ее – и оттуда двинуться вниз.
А его руки… Их я обожаю больше всего. Я слежу за ними, пока он протирает барную стойку. Это сильные руки. Большие и загрубевшие. И умелые. Руки мужчины.
Я часто наблюдаю за Джейсом. Очень часто. Потому что днем я – Иви Сандерс, кроткая двадцатипятилетняя официантка, а во все оставшееся время – безнадежно влюбленная дурочка и почти сталкер.
В общем, жалкое существо.
Джейс, прищурившись, смотрит на Зака – тощего, жилистого парня в татуировках, который сидит напротив него.
– Ты об эльфах?
– Нет. Эльфы… они чисто выбриты, а у гномов есть борода – это общеизвестный факт. Жутковатые сволочи. Постоянно следуют за тобой взглядом. Словно вот-вот бросятся на тебя через двор, схватят своими толстыми, как сосиски, пальцами и вонзят тебе в горло свои острые зубы.
Зак – писатель. Очень талантливый, с буйным воображением и несколько странный. Весь год он живет в Лос-Анджелесе, а сюда приезжает зимой, чтобы в тишине и покое его творческое начало могло развернуться в полную силу.
Сюда – это в Алпайн, штат Колорадо, уютный крохотный городок, известный своими нетронутыми лесными тропами, впечатляющими горными склонами, маленькими магазинчиками и… уединенностью. Аспен – это место, куда стекаются богачи, чтобы повыпендриваться перед другими. А в Алпайн люди приезжают, чтобы покататься на лыжах, расслабиться и на время исчезнуть с радаров.
– Погоди… а это идея. – Зак задумчиво теребит металлический шарик пирсинга в своей нижней губе. – Эльфы против Снежных гномов: зимняя битва в Волшебной стране. Дай мне салфетку, я запишу.
Открывается дверь, и в бар врывается вихрь из снежинок – к нам заходит Чарли Баттерс, владелец местной снегоуборочной компании, а за ним по пятам спешит Чарли-младший, его шестилетний сын. Они снимают шапки и взбираются на барные табуреты.
– Ну и погода на улице, – говорит, вздохнув, Чарли-старший. – Словно деньги валятся с неба, но все равно… денек выдался тот еще, черт побери.
Минуту спустя Джейс ставит перед Чарли кофе по-ирландски, его обычный вечерний напиток.
Чарли-младший стаскивает зубами варежки.
– Парень, а ты что сегодня закажешь? – Джейс скрещивает руки, и я любуюсь тем, как бугрятся его мускулы. – Имбирный эль или горячий шоколад?
– Горячий шоколад, Джейс. И лучше двойной. – Чарли-младший – копия своего папы – тоже вздыхает. – Денек выдался тот еще, черт побери.
Горячий шоколад в баре «Черный бриллиант» – это еще одна вещь, которой славится наш городок. Его создал и готовит лично владелец, используя настоящий растопленный шоколад и цельное молоко. Кружка густого, дымящегося блаженства увенчана горкой сливок, сбитых вручную и посыпанных какао-порошком, мятной крошкой и маршмеллоу, и подается с хрустящей вафелькой в шоколаде.
Пить его – словно вкушать рождественское чудо.
Джейс ставит кружку с шоколадным шедевром перед Чарли-младшим, и малыш утыкается в нее носом.
А потом Джейс поднимает лицо. И смотрит через весь бар… на меня. И взгляд его синих глаз пронзает меня, словно сосулька, до самого сердца.
В животе разливается неистовый трепет, и время будто растягивается, музыка тает и весь мир, включая снежинки на улице, замирает.
Потому что на меня смотрит Джейс Уинтерс.
Но тут с кухни доносится звяканье серебряного звонка.
– Заказ готов!
И к тому времени, как я моргаю, его подбородок уже опустился, и он опять протирает барную стойку. Мистер Спокойствие и Невозмутимость.
Я тоже умею казаться невозмутимой.
Но не настолько хорошо, как он. И потому вместо того, чтобы как нормальный человек пойти к кухне, я разворачиваюсь – слишком быстро, не глядя… и врезаюсь прямо в чертову елку.
От моего маневра она начинает заваливаться на бок, но я успеваю схватиться за ствол и дернуть елку обратно – и заодно уколоть веткой глаз.
О господи.
– Черт, – бормочет Джейс.
Зак соскакивает с табурета.
– Иви, ты как?
Они оба идут ко мне, а я одной рукой прикрываю лицо, а вторую вытягиваю, чтобы не подпустить их к себе. Потому что я уже горю от стыда – еще капля позора, и я начну жевать ветку омелы.
– Ничего страшного, все хорошо.
Но Джейс уже передо мной – так близко, что я ощущаю тепло его сильного тела и чистый, свежий запах его рубашки в красную клетку.
– Убери руку, Иви. Дай посмотреть на твой глаз. – Голос у него хриплый и низкий. Это приказ.
И это так горячо.
– Джейс, я же сказала, со мной все нормально.
В его тон просачивается капелька сердитого раздражения.
– Ивс, я не люблю повторять.
Вау, а так еще горячее.
Я опускаю руку и воинственно смотрю на него – и здоровым глазом, и сощуренным пострадавшим. Пока Джейс, стиснув челюсти, строго разглядывает меня, я подаюсь вперед, чтобы впитать исходящую от него мощь. Вблизи его плечи кажутся еще шире, рубашка обтягивает выступающие мускулы рук и груди.
Его большой палец медленно скользит по моей щеке, вытирая слезинку. И ощущение его ласки… о боже… я даже не знаю, как – каким немыслимым чудом – мне удается не застонать.
– Все хорошо, Иви. Глаз, кажется, не пострадал.
Теперь он произносит мое имя тихо. И мягко. Тоном, который я слышу в своих знойных, влажных мечтах.
Но через секунду я отступаю и заставляю себя улыбнуться. Потому что кое-какая гордость у меня все-таки есть.
По крайней мере, мне хочется в это верить.
– Я же говорила. Все в полном порядке.
Но я не в порядке.
Далеко не в порядке.
Потому что я влюблена в него.
Я. Влюблена. В него.
До беспамятства. По уши. Острая тяга к нему не покидает меня ни на миг.
Он идеален. Я не знала, что идеальные мужчины существуют на свете, но Джейс ровно такой.
Причем не только внешне – хотя, к слову о внешнем: он либо носит в кармане джинсов большой огурец, либо у него реально большой.
Но по-настоящему меня зацепило то, каков он внутри. То, как доброжелательно он общается с окружающими людьми – с работниками, друзьями и даже с теми, кого видит впервые. То, как любяще он обнимает сестру, когда та навещает его, и сажает на плечи свою хихикающую крошку-племяшку.
В нем есть внутренний стержень. Он трудолюбив и предан любимому делу. Джейс купил бар, когда тот был загибающейся дырой, и в одиночку превратил «Черный бриллиант» в настоящий. Ему присуще врожденное чувство чести, обаяние, нежная сила, стремление защищать. Он хороший, порядочный человек.
И такой сексуальный, что я хочу скакать на нем, как на своем личном быке. А также почитать и обожать отныне и навсегда, во веки веков.
Потому что я влюблена в него. Я люблю Джейса Уинтерса.
Ну вот, я сказала эти слова… пусть и всего лишь у себя в голове. Я не помню времен, когда была не влюблена в него.
И эта любовь превращает меня в настоящую идиотку.
* * *
Спустя пять минут, когда мое зрение прояснилось, я стою на кухне и укладываю на тарелки с гамбургерами гарнир, а Райан, наш повар, ведет со мной разговор. Имя Райана написано на одном из чулков, что висят под Уолтером на камине. Они приготовлены для каждого, кто работает здесь – для меня, Джейса, Райана, Хизер и Кевина, помощника на кухне и в баре, который придет сюда позже. Мы одна большая семья.
– Ты поедешь на Рождество на восток?
На восток – это в Нью-Джерси, к родителям. Не скажу, что мы очень близки, но у нас хорошие отношения. Я единственный ребенок в семье, однако мои родители спокойно относятся к детям – я появилась случайно, – и потому не сильно расстроились, когда четыре года назад их птенец улетел из гнезда и перебрался жить в Колорадо. Но я знаю, что в их доме всегда будет комната для меня.
Я качаю головой.
– В этом году не получится. Нет денег на перелет – я наконец-то накопила на машину, которую видела в салоне у Дуни. Она будет моим подарок себе на Рождество.
– Здорово. – Райан ерошит свои короткие светлые волосы и закусывает губу. – Слушай, у нас на следующий день после Рождества будет концерт… не хочешь прийти? Будет весело. А потом можно сходить вместе поужинать.
Райан родился и вырос в Алпайне. Он мой ровесник и гитарист в довольно-таки неплохой местной группе. По средам Джейс разрешает им выступать у нас в баре. Хизер сохнет по Райану уже целую вечность – почти так же долго, как я одержима Джейсом.
Но я в любом случае ни с кем не встречаюсь. Может, жеребец за барной стойкой и не подозревает, что ему принадлежат ключи от моего сердца, но я-то знаю об этом. Обнадеживать другого мужчину, заранее зная, что у нас ничего не получится, просто неправильно.
Прежде чем я успеваю ответить, в дверях кухни появляется вышеупомянутый жеребец – со скрещенными руками и строгостью на лице.
– Иви, ты собираешься относить заказ или как? – Джейс дергает подбородком в сторону зала. – Посетители ждут.
Я киваю.
– Иду.
Потом подхватываю тарелки и по пути к двери улыбаюсь Райану.
– Спасибо за приглашение, но я не смогу.
Не сейчас. С ним – никогда.
Угу… я жалкое существо.
* * *
– Вам повторить? – спрашиваю я у молодой модной пары, доставив им бургеры и показав на почти пустые кружки темного «гиннеса».
Они кивают, и я иду к бару.
Девушка своими густыми волнистыми волосами и карими глазами чем-то напоминает меня. Ту меня, которой я была четыре года назад, когда еще встречалась с парнями.
Именно из-за своего последнего парня я и попала сюда.
Его звали Дилан Маккафри, и он не был ни Тем Самым Мужчиной, ни даже Вроде-тем-самым, а скорее Мужчиной Чтобы-не-было-скучно. И когда он предложил путешествие по стране, двадцатиоднолетняя я уволилась из стоматологической клиники, где работала на ресепшене, опустошила свой банковский счет и пустилась в дорогу, чтобы получить старый добрый жизненный опыт.
Первые несколько дней путешествия прошли хорошо, но через полмесяца, к моменту нашей остановки в Алпайне, мы ссорились, как люди, которые осточертели друг другу.
Потому что мы и были осточертевшими друг другу людьми.
Последней каплей стал мой поход в ванную, когда я израсходовала весь трехминутный запас горячей воды, которая предлагалась в мотеле.
После чего Дилан бросил меня и вместе с машиной исчез.
Я планировала поесть где-нибудь, переночевать в мотеле, а наутро вернуться в Нью-Джерси. Но когда я вошла в бар «Черный бриллиант», за стойкой был Джейс, а мой столик обслуживала Хизер, поэтому к концу вечера я обзавелась и новой соседкой, и новой работой. И совсем новой жизнью.
Забавно. Иногда жизнь похожа на лабиринт из книжек с детскими головоломками. Ты выбираешь длинную, кружную дорогу, но она-то и приводит тебя в нужное место.
