Текст книги "Список непристойных желаний (сборник) (ЛП)"

Автор книги: Эмма Чейз

Соавторы: Ви Киланд,Пенелопа Уорд
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Глава 4

Поняв, что все еще держу в руках его телефон, придумала объяснение:

– Отправлю себе парочку фоток.

– Ладно, – ответил Адам, наблюдая, как я вбиваю свой номер в его контакты. Я переслала себе всю папку с нашими фотографиями. По-моему, это неплохой предлог оставить ему свой номер.

– Не возражаешь, если я выложу одну в Инстаграм? – вернув Адаму телефон, спросила я.

– Валяй, – немного помешкав, все же согласился он.

– Я не стану отмечать тебя, не переживай. Я ведь даже не знаю твоей фамилии.

– Буллок.

Буллок.

Адам Буллок.

Мередит Буллок.

Адам и Мередит Буллок.

Мистер и миссис Адам Буллок.

Чета Буллок.

Взглянув на снимок, я посмеялась про себя над такими нелепыми мыслями.

– Хочешь, чтобы я тебя отметила?

Адам покачал головой.

– Меня нет в Инстаграме.

– Ты слишком крут для соцсетей? – поддразнила я.

– Однажды я зашел туда, чтобы посмотреть, из-за чего весь сыр-бор, и случайно лайкнул чью-то фотку пятилетней давности. Решив, что выставил себя каким-то сталкером, я поклялся больше никогда туда не заходить.

Я залилась смехом.

– Ненавижу такое.

Загрузив больше всего понравившуюся фотографию – ту, где Адам приобнимает меня, – я добавила фильтр Gingham и хэштеги: #РождествоВТакси #НовоеЗнакомство #НеЗнаюЕгоКакАдама #КларкКент

– Дай посмотреть, – произнес он, забирая у меня телефон. Взглянул на фотографию и закатил глаза. – Кларк Кент, значит?

– Ты мне его напоминаешь… в хорошем смысле.

– Из-за моих мышц?

Я хихикнула.

– Из-за очков. Но раз уж ты упомянул… то да, из-за мышц тоже, – произнесла я, ощутив, как мои щеки вспыхнули от смущения.

Адам начал листать другие мои фотографии, на большинстве из которых была еда.

– Теперь я вижу, куда уходят твои деньги. Ты настоящий гурман.

– Да. Мне нравится фотографировать композиции с едой при разном освещении.

– У тебя хороший творческий взгляд.

Это был сарказм?

– Спасибо.

Возвращая мне телефон, он ненадолго задержал ладонь на моей руке.

Я очень надеялась, что мы еще встретимся, но, если честно, до конца не могла его понять. Адам сказал, что не искал серьезных отношений после того, как его девушка умерла от рака. Значит ли это, что он решил навсегда остаться холостым?

А сколько ему вообще?

– Сколько тебе лет?

– Тридцать один, – ответил он. – А тебе?

– Двадцать восемь, – улыбнулась я. – Самое время взяться за ум, верно?

– Да нет. Ты молодец. Тебе вовсе не обязательно что-то менять.

Я пожала плечами.

– Я бы так не сказала.

– Ты яркая, привлекательная женщина, которая поставила свою жизнь на паузу, чтобы позаботиться о больной бабушке. Ты просто приходила в себя после ее потери и неожиданного предательства твоего кретина-бывшего.

И снова каким-то чудом его слова меня успокоили. Может, все же стоит воспользоваться советом Адама и взять судьбу в свои руки? Внезапно мне захотелось пригласить его куда-нибудь после праздников. Учитывая его холодное отношение с женщинами, не исключено, что он из тех парней, которым нужен толчок.

Мое сердцебиение участилось, пока я решалась задать такой смелый вопрос.

Но не успела я произнести и слова, как машину занесло на льду и мы угодили в сугроб.

На этот раз Адам полетел на меня, и я ощутила его большую ладонь на коленке.

– Ты в порядке? – спросил он и быстро одернул руку.

Нет, верни ее обратно.

– Да, – ответила я, в то время как сердце зашлось от выброса адреналина.

Машина газовала на месте. Колеса лихо крутились, но сцепления с дорогой не было. Теперь мы застряли в снегу.

Проклятье! Я опоздаю на слушание.

– Лучше идите, ребята, – в конце концов сказал таксист. – Думаю, я еще долго здесь проторчу. Суд в нескольких кварталах отсюда. Можно дойти пешком.

Я взглянула на время на телефоне и повернулась к Адаму.

– Я уже опаздываю. Лучше пойду. – Я немного подождала, давая ему возможность сделать первый шаг, но он просто молча смотрел на меня.

Тогда я нехотя вылезла из машины, а спустя секунду Адам вышел вслед и направился ко мне.

– Идем, – произнес он.

Я оживилась.

– Ты пойдешь со мной?

– Да. Мне тоже нужно в суд. Туда я и ехал.

А я не догадалась, хотя это было очевидно, ведь он же адвокат.

– О, я почему-то не подумала, что мы едем в одно и то же место.

Пробираясь сквозь метель, я больше не чувствовала в себе смелости пригласить Адама на свидание. Этот инцидент с машиной выбил из меня все мужество, а может, наоборот, вправил мозги.

Когда мы доползли до суда, мне пришлось встать в огромную очередь, Адам же мог воспользоваться отдельным входом для юристов. Я до последнего надеялась, что он предложит мне как-нибудь встретиться, но Адам просто помахал на прощание, окунув меня в пучину разочарования.

– Удачи тебе, Мередит. Будь любезна с адвокатом истца, и, уверен, у тебя все получится.

Я вяло улыбнулась.

– Спасибо. Была рада с тобой познакомиться, Кларк Кент.

Он прошел через металлодетекторы и крикнул мне:

– Я тоже, красавица.

* * *

– Всем встать. Начинается судебное заседание по гражданским делам города Нью-Йорка под председательством достопочтенного Дэниэля Эбенезера. Прошу не садиться, пока судья не займет свое место.

Дэниэл Эбенезер? Серьезно? Нарочно не придумаешь. В канун Рождества меня выселит Скрудж? От абсурдности происходящего я невольно рассмеялась. Пристав бросил на меня грозный взгляд, и я быстренько скрыла свой смех за кашлем.

Судья в черной мантии занял положенное место, и все в зале последовали его примеру. Надев очки для чтения, он уткнулся носом в документы, после чего посмотрел на пристава.

– Ну и чего ждем? Давайте начинать. Вызывайте первых.

Прекрасно. Просто прекрасно. Он и вправду самый настоящий Скрудж.

Пристав прочистил горло.

– Компания «Недвижимость Шмидта» против Эден. Дело номер 1468944R.

Ого. Я первая.

Нервы натянулись до предела, когда я встала и направилась к небольшой калитке, которая отделяла представителей закона от простого народа. Пристав одобрительно кивнул мне и указал на правую сторону зала, где стоял пустой стол.

Спустя минуту раздался скрип калитки, и к столу на противоположной стороне подошел представитель истца. Я так волновалась, что даже не взглянула на своего оппонента… пока не услышала его голос.

– Ваша честь, я – Адам Буллок, представитель компании «Недвижимость Шмидта». Мы переговорили с истцом и просим перенести заседание.

Я резко повернулась к нему. Адам – мой главный противник? Зачем тогда он просит отсрочку?

Судья медленно приспустил очки и заговорил:

– Это дело и так уже однажды откладывали, господин адвокат. Мои заседания – не место для игр. Почему дело не может быть заслушано и разрешено сегодня?

Адам посмотрел на меня.

– Ваша честь, мисс Эден предоставила некоторые доказательства того, что у нее есть право наследования. Нам нужно время, чтобы убедиться в подлинности этих данных.

Судья перевел взгляд на меня.

– Полагаю, вы согласны на отсрочку, мисс Эден?

От шока я едва совладала с голосом.

– Э-э, да. Да, ваша честь. Согласна. Было бы чудесно.

Судья что-то отметил у себя и заговорил, не отрывая взгляда от листа бумаги:

– Переназначаю на вторник, четырнадцатое февраля. Надеюсь, к тому времени все вопросы будут улажены. – Он стукнул молотком, а я так и осталась ошарашено стоять.

Меня не выселяют?

Все закончилось?

Вот это да!

У меня отвисла челюсть. Я продолжала стоять, тупо уставившись в одну точку.

Адам подошел ко мне и протянул документы.

– Вам нужно заполнить эти бумаги, мисс Эден, – деловым тоном произнес он.

Я не знала, что ответить, поэтому просто взяла у него документы.

– О, хорошо. Спасибо.

Адам кивнул подбородком на пристава и удалился, больше не взглянув на меня. Когда я наконец подняла челюсть с пола, он уже выходил из зала.

Я взяла сумочку и в неверии покачала головой. Затем выбежала в коридор и огляделась по сторонам. Адама нигде не было. Ну и денек. Я подождала пару минут в надежде, что Адам подойдет поговорить, но все без толку. В итоге решила сходить в туалет, а потом вызвать «Убер».

Но когда в уборной начала складывать документы – те, которые дал мне Адам и о которых я напрочь забыла, – то заметила, что на них было что-то написано от руки.

«Встретимся на улице. Я возьму такси».

Мое сердце забилось быстрее. Боже мой. Забыв о туалете, я помчалась к выходу из здания. Сквозь белую пелену снега мне кое-как удалось разглядеть Адама, забирающегося в машину. Не тратя времени на то, чтобы надеть куртку и капюшон, я побежала к нему – всю дорогу поскальзывалась и даже дважды чуть не упала.

Адам с широкой улыбкой открыл мне дверь и рассмеялся.

– Забирайся, пока что-нибудь не сломала.

Я вся запыхалась, но была на седьмом небе от счастья, когда уселась в машину.

– Не могу поверить, что это был ты!

– Кажется, удача все-таки существует.

– Я… я даже не знаю, как тебя отблагодарить.

Он подмигнул.

– Не беда. У меня есть парочка идей.

* * *

Машина плавно остановилась. Адам не сказал, куда мы едем, но дорога вела точно не в аэропорт и не к моей квартире. В общем-то, мне было все равно. Я бы с удовольствием осталась в этом такси навсегда. Ведь я сидела рядом с сексуальным парнем, который не только хорошо пах, но еще и спас меня от выселения в канун Рождества – спас от Эбенезера Скруджа и всех остальных. Уверена, судья вышвырнул бы меня на улицу, если бы не вмешался мой личный герой, Кларк Кент.

Адам открыл дверь, и я выглянула посмотреть, куда мы приехали.

– Рокфеллеровский центр?

– Ты же сказала, что тебе нравится эта елка, а наши рейсы в любом случае наверняка отложили. – Он пожал плечами. – Но даже если мы их пропустим, это ведь не так уж страшно, правда?

Я расплылась в улыбке.

– Правда. Определенно.

Адам вылез из машины и галантно подал мне руку, но не отпустил меня, даже когда такси начало отъезжать. Его ладонь была теплой и намного больше моей. Так, держась за руки, мы и дошли до елки. Мне правда тут нравилось. Рокфеллеровский центр в рождественское время – волшебное место, пусть мне и не сделали здесь предложение.

Некоторое время мы с Адамом, задрав головы, любовались наряженной елкой. Затем он посмотрел на меня и остановил проходящую мимо парочку.

– Прошу прощения, не сфотографируете нас у елки?

Те мило улыбнулись.

– Конечно.

Адам достал телефон и передал его женщине.

– Готова, красавица?

Мне показалась, он хочет, чтобы я улыбнулась на камеру. Так я и сделала.

Но, очевидно, у него были другие планы. Он притянул меня к себе.

– Мередит «любительница схватить меня за достоинство» Эден, ты украла мое такси, нащелкала фотографий, чтобы я мог соврать маме, и заставила меня сегодня лжесвидетельствовать в суде, и все же я давно так не улыбался в канун Рождества. Не окажешь ли мне честь поставить эту фотографию в пустую рамку на своем столе?

– С радостью, – рассмеялась я.

С широкой улыбкой на лице Адам наклонил меня назад и поцеловал.

Вот так, немного удачи, и сказка может стать явью, даже несмотря на Эбенезера Скруджа.

КОНЕЦ

Джоди Эллен Мэлпас
Большие бубенцы

После встречи с сексуальным незнакомцем в магазине Harrods спешные рождественские покупки из утомительного дела превращаются для Шеннон в захватывающее приключение.

Мужчина неотразим, горяч и не прочь поиграть. Поэтому Шеннон не может не принять его предложение устроить из шопинга соревнование. И она планирует выиграть.

Вот только сексуальный незнакомец начинает вести грязную игру. А в примерочной отдела женской одежды все становится еще горячее

Глава 1

Удар.

Вопль.

Еще удар.

Вскрик.

Бум.

Бум.

Бум.

Под аккомпанемент криков изголовье кровати ударяется о стену снова и снова. Запрокинув голову, я ощущаю, что вспотела. И словно все тело болит. Кажется, еще никогда я не была настолько вымотанной. Поправ мои границы, меня проверяют на прочность. И зачем только я на это согласилась? Почему решила, что смогу справиться? Снова удары изголовья о стену и скрип пружин матраса. Кажется, я вспотела еще сильнее. И больше так не могу.

Потеряв способность сдерживаться, я зажмуриваюсь и оглушительно кричу. Больше не могу скрывать собственную слабость. Больше не могу терпеть ради сохранения гордости и… работы.

Это, конечно, провал. Я полная неудачница. Невнятное подобие женщины.

Когда мой крик прекращается, я хмуро вглядываюсь в темноту.

Наступила тишина.

Благословенная тишина.

Осторожно приоткрыв глаз, я морально готовлюсь к последствиям. Перестав прыгать на кровати в родительской спальне, на меня смотрят трое маленьких детей. На полу валяются простыня и покрывало – первая висит на прикроватном столике, второе улетело в сторону входа в ванную. В общем, все это лежит где угодно, только не на кровати. Почему дети решили рассматривать ее в качестве батута, понятия не имею. У них, что, игрушек нет? Да их тут море.

– Пора обедать, – быстро собравшись с силами и переведя дух, говорю я.

Едва произношу эти слова, как троица срывается с места, и маленькими ракетами малышня несется вниз по лестнице григорианского таунхауса прямиком на кухню.

Оставив беспорядок на потом, я иду вслед за ними и стараюсь сохранять внешнее спокойствие. Оглядываю свой приталенный брючный костюм и – моя радость и гордость! – роскошные туфли на высоком каблуке, пока спускаюсь по лестнице. Костюм и туфли я купила специально, когда вступила в должность личного помощника самого известного главного редактора самого известного спортивного издания Великобритании, мистера Питера Рассела.

Это его дети только что молнией пронеслись вниз по лестнице. И да, уже предвижу ваш вопрос: какого черта я делаю в доме своего босса и приглядываю за его отпрысками?

Всему виной его жена. Каждый раз, когда думаю об этой самоуверенной бабе, я внутренне рычу. Судя по всему, моя новая должность предполагает присматривать за их детьми, когда она того пожелает. Влиятельный бизнесмен мистер Рассел оказался совершенным слабаком, если речь заходит о попытках противостоять требованиям своей супруги. Идиот.

Когда появляюсь на кухне, потомство Расселов чинно сидит за столом. С подозрением глянув на них, я подхожу к плите, беру тарелки и ставлю напротив каждого. Да, кормить их – тоже часть моей работы. Как выяснилось.

Петал, старшая из троих, смотрит на свою тарелку с таким выражением лица, будто это помойное ведро.

– Что это? – несколько раз ткнув вилкой в наггетсы, спрашивает она.

Девочка чересчур умна для своих шести лет и не перестает препираться относительно всего, о чем я ее только прошу. Еще она любит красиво взмахивать волосами, сопровождая этим жестом какое-нибудь свое умное высказывание. Что случается довольно часто.

– Обед, – отвечаю я, нарезая наггетсы на мелкие кусочки для Холли. Ей недавно исполнилось четыре, и она настоящее стихийное бедствие. Среднему отпрыску Расселов, Артуру, пять лет, и он радуется любой возможности поправить мое неверно сказанное слово. Из троих он самый творчески одаренный. Поет, а не говорит, и играет, а не просто что-то делает.

Выходит, миссис Рассел ходила беременной три года подряд. А сейчас новый ассистент ее мужа обеспечивает ей отдых и присматривает за шумными детьми, когда понадобится. И сегодня супруге моего босса понадобилось отправиться за покупками к Рождеству. Я приступила к новой работе месяц назад, и, конечно же, ничего подобного не было прописано в должностных инструкциях. За последние несколько недель большую часть времени именно я готовила ужины и кормила детей Расселов. По словам моего начальника, все это ненадолго. И что, естественно, моя помощь высоко ценится. Просто сейчас такое время года, как он сказал. Множество развлечений и вечеринок, которые непременно следует посетить. Это очень мило, но сегодня Рождество, и через пару часов должны приехать мои родители, а у меня еще ни елка не наряжена, ни подарки не куплены. Даже гостевая комната для них еще не прибрана. Я была слишком занята, прислуживая Расселам. Но что мне надо было им ответить? Отказать? Самому Питу Расселу? Этот человек может открыть для меня множество нужных дверей в мир журналистики.

– На обед у нас обычно сэндвич, – бормочет себе под нос Петал. – И гораздо раньше по времени.

Я стискиваю зубы.

– Дома нет хлеба. Давай назовем это ранним ужином.

– Но если это ужин, то где тогда овощи? – продолжает Петал. – Мама говорит, что мы должны есть овощи на каждый прием пищи.

– Тогда и готовить вам должна мама, – с саркастической улыбкой отвечаю я, но тут же ругаю себя за это. Петал всего лишь ребенок. И не виновата в том, что ее родители полные кретины. – Ешьте, – мягко говорю я всем троим и беру звонящий телефон со стола. – Мама, – со вздохом приветствую я. Вышагивая по кухне, подбираю повсюду валяющиеся игрушки.

– Привет, Шеннон, моя дорогая, – ее приятный ирландский акцент успокаивает, а именно этого мне и не хватало. – У меня новости. Мы только что пришвартовались.

Я улыбаюсь. Мама держит меня в курсе новостей каждый час с самого утра.

– Как рейс?

– Было неспокойно. У твоего отца разыгралась морская болезнь, – усмехается она. – И последние часов восемь он выглядел зеленым.

– Вам надо было лететь. Всего час; и папа не был бы зеленым.

– Ну ты же знаешь своего отца. В самолете ему не комфортно. Как и находиться на высоте девять тысяч километров. Ты купила елку? Он обожает красивые елки.

– Конечно, – вру я.

– А индейка?

– Ждет.

– И у тебя есть колбасный фарш, которым твой отец любит начинять птицу?

Так, пора сворачивать этот разговор.

– Есть.

– Превосходно. И ты закончила со всеми своими делами?

Бросив несколько деталей Лего в ящик, я оглядываюсь в сторону кухни, где молча обедают трое детей.

– Все дела закончены, – снова вру я, потому что не хочу, чтобы мама волновалась. Во что бы то ни стало мне нужно приготовиться к их приезду и успеть купить подарки. Я перевожу взгляд на огромные настенные часы Расселов. Сейчас три. Магазины закроются через два с половиной часа, а миссис Рассел пообещала мне, что вернется к половине третьего. В Рождество я взяла выходной и совсем не собиралась нянчиться с детьми.

– С нетерпением жду встречи, мам.

– Я тоже, моя доро… – ее перебивает громкий визг со стороны кухни. – Что это было? – спрашивает мама. Она не обрадовалась, когда я сообщила, что раз или два помогала боссу с его детьми. И сказала, что я окажусь в услужении раньше, чем сама замечу. Терпеть не могу это признавать, но мама оказалась права.

Я в ужасе смотрю, как Петал показывает на Холли.

– Шеннон, смотри, что она сделала!

– Шеннон, – говорит мама, – там что, кричит какой-то ребенок?

– Скорее всего, – сдавленно отвечаю я. – Мам, ты случайно не знаешь, как можно достать из ноздри стеклянный шарик? – подбегаю к ковыряющейся в носу Холли и забираю из ее руки вилку. – Ты сейчас засунешь его еще дальше!

– Снова нянчишься с его детьми? – с удивлением и раздражением интересуется мама. – Ну и нахалы, а! И где их сейчас носит?

– На работе случилось что-то срочное, – в очередной раз вру я и, прежде чем выдам себя, заканчиваю разговор: – Мам, мне пора. Увидимся позже.

– Да-да, конечно, – хмыкнув несколько раз, она вешает трубку. Мама и так достаточно нанервничалась, когда два года назад я уехала из Ирландии ради работы и… мужчины. Который потом меня бросил, встретив длинноногую блондинку с огромными сиськами и мозгом размером с горошину. Теперь мама переживает, что я не вернулась на родину, когда из-за того козла моя жизнь пошла под откос. Но здесь для меня гораздо больше возможностей. И больше шансов взобраться вверх по лестнице успеха.

– Итак, – я сажаю Холли на стол. – Нужно, чтобы ты высморкалась, хорошо? – говорю я и зажимаю ее левую ноздрю. Холли кивает и широко улыбается. Видимо, она решила, что это такая игра. Оно и к лучшему. Господи, хоть бы не пришлось ехать в больницу! У меня нет на это времени. – Давай. На счет три, – склонившись над Холли, я начинаю отсчет, и на счет три она с силой сморкается. Шарик выскакивает прямо мне в лоб. – Мать вашу! – вскрикиваю я, прижав ладонь ко лбу. – Ай!

– О, ты произнесла плохие слова! – довольно замечает Петал, в то время как вокруг прыгает Артур и повторяет: – Плохая Шеннон! Плохая Шеннон! Плохая Шеннон!

Отвлекшись на собственные не вовремя произнесенные ругательства, я не сразу замечаю, как ко мне кто-то на секунду прижимается, а потом раздается удар. И следом за ним – оглушающе громкий вопль. Черт. У моих ног на полу лежит Холли и голосит как потерпевшая.

– О господи, – беру ее на руки и внимательно осматриваю. Ни царапин, ни синяков нет. – Ты в порядке, – говорю я и мягко вытираю слезы Холли. – Правда ведь? – икая и всхлипывая, Холли кивает, и я вздыхаю от облегчения, что не угробила ребенка своего босса. – Кажется, я действительно не создана для всего этого, – бормочу себе под нос я и сажаю Холли за стол, вручив ей вилку и оглядев остальных.

– Как насчет мороженого? – с преувеличенным воодушевлением предлагаю я и хлопаю в ладоши.

– Чтобы мы помалкивали? – отправляя в рот кусок картофелины, интересуется Петал. Я с подозрением прищуриваюсь. Вот же хитрюга.

– Или чтобы вы оставались благоразумными, – отвечаю я. Так приличнее звучит.

– Ладно, – соглашается Петал, а я, на ходу бросив взгляд на часы, бегу к холодильнику. Половина четвертого. Черт, времени в обрез.

– Ю-ху! – раздается голос миссис Рассел, после чего хлопает входная дверь. Какого черта она такая радостная? Опоздала на целый час. Когда возвращаюсь на кухню с упаковкой мороженого, жена босса появляется в дверях с тяжелыми пакетами в руках. – Извини, задержалась на пару минут, – она показывает на свои пакеты, словно специально напоминая, что она ходила по магазинам, а я до сих пор нет. – В последнюю минуту вспомнила, что мне нужно платье для рождественского вечера в компании Пита, – миссис Рассел улыбается и поднимается по лестнице, а я, сжав зубы, делю мороженое на порции, после чего быстро убираю со стола. Я не загружаю посуду в посудомоечную машину. И даже не жду, когда дети закончат со своим десертом. Мне пора.

Беру сумку, и тут на кухне снова появляется миссис Рассел.

– Что произошло с нашей спальней? – спрашивает она, показывая себе за спину. – Там как будто побывал ураган.

Ураган? Да, можно сказать и так.

– Ваши дети решили использовать кровать в качестве батута. Прошу прощения, я не успела привести все в порядок, – у меня и в мыслях ничего подобного не было.

Миссис Рассел так смотрит на меня, будто маленький ребенок тут я. Неодобрительно и с укором.

– Не беда, – закатив глаза, подходит к столу и целует в лоб каждого из детей. И замирает, когда останавливается перед Холли. – Боже мой, что случилось? – спрашивает она и делает шаг в сторону, показывая на огромную шишку на лбу у дочери.

Блин.

Петал подпрыгивает на стуле и делает свое фирменное движение волосами. У меня дурное предчувствие.

– Холли засунула шарик себе в нос, а Шеннон оставила ее одну на столе, и та упала, – отправив последнюю ложку мороженого в рот и широко улыбаясь, рапортует она. Предательница.

– Что? – миссис Рассел в шоке поворачивается ко мне. – Ты оставила ее на столе без присмотра? И у нее в носу оказался шарик? Как это возможно? Ты что, не следила за ней? Я же говорила тебе, что у Холли есть эта дурная привычка.

Дыши. Сдерживай свой ирландский темперамент. В конце концов, сегодня Рождество. Время добра и прочей подобной ерунды.

– Ничего страшного, – направившись к двери, отвечаю я. – С ней все в порядке.

– Ты что это делаешь? – идя за мной по пятам, спрашивает миссис Рассел, когда я, нахмурившись, поворачиваю дверную ручку.

– Мне нужно пройтись по магазинам и приготовиться к встрече с родными, – я даже не напоминаю, что уже говорила об этом сегодня утром, когда согласилась присматривать за детьми.

– Но ты не можешь уйти, – ее голос звучит нервозно. Когда я разворачиваюсь, то замечаю, что и выглядит она так же. – Сегодня у Пита рождественское торжество. Ты должна остаться с детьми.

Должна? Я окидываю ее хмурым взглядом. Эта женщина просто нечто.

– Миссис Рассел, я же сказала вам, что с сегодняшнего дня у меня отпуск. Впереди масса дел.

Поведение дражайшей супруги моего начальника меняется в считанные секунды. Она больше не паникует. Ее голос становится суровым.

– Боюсь, я вынуждена настоять.

– Что, простите?

– Если ты не будешь выполнять свои обязанности, моему мужу придется найти себе другого помощника.

Другого помощника или няню? Я пытаюсь успокоиться – правда пытаюсь, – но эта самоуверенная бабенка выведет из себя даже святого. Расправив плечи, я откашливаюсь.

– Присмотр за детьми в них не входит.

– Что из перечня обязанностей личного помощника осталось за пределами твоего понимания?

Невероятно. Она продолжает упорствовать.

– Для подобного разговора у меня сейчас нет времени, – я разворачиваюсь и спускаюсь по уличной лестнице. – После рождественских каникул я сама обсужу этот вопрос с мистером Расселом, – обернувшись через плечо, кричу я и подхожу к дороге, чтобы поймать такси. У меня есть всего два часа, чтобы купить пять подарков. Справлюсь. Никаких проблем.

* * *

Все еще на взводе после разговора с миссис Рассел, я вваливаюсь в двери ближайшего магазина, коим оказался Harrods. Когда взгляд выхватывает дизайнерскую сумочку на витрине, звонит телефон, и, вздохнув, я мысленно запасаюсь терпением – оно мне понадобится, поскольку на экране высветилось имя моей сестры.

– Джудит, привет.

– Ты где? – как всегда, она сразу по делу.

– Работаю, – сегодня я победительница в номинации лгунья года. Но слушать, как моя старшая сестра начнет упрекать меня в неорганизованности, куда хуже.

– Как всегда. Когда начнешь просто жить?

Прибавляя шагу, я поджимаю губы.

– Вообще-то, я и сейчас живу, – проходя мимо, задеваю какую-то старушку, и та роняет свою сумку. – Прошу прощения, – говорю я и вручаю ее сумку.

– Это ты так работаешь? – интересуется Джудит.

– Ладно, прямо сейчас я хожу по магазинам. Но прежде чем ты назовешь меня неорганизованной, хочу заметить: работу я закончила буквально только что.

– Знаю. Мне звонила мама.

– Тогда какого черта ты спрашиваешь? – улыбнувшись пожилой леди, я несусь дальше.

Не обратив внимания на мой вопрос, Джудит отвечает мне язвительным замечанием (весьма типичным для нее):

– Я хотела сказать, что тебе как будто нечем заняться. В твоей жизни ни веселья, ни мужчины.

– То есть ты позвонила мне, чтобы указать на предполагаемые недостатки?

– Нет, я позвонила спросить, не присмотришь ли ты за Эллис в новогоднюю ночь, чтобы мы с Хитом куда-нибудь сходили. Раз уж мы приехали на каникулы в Лондон, грех не воспользоваться ситуацией.

– Почему бы и нет? Никаких развеселых планов у меня все равно нет. Да и мужчины тоже.

Я не против свиданий. Просто у меня нет на них времени.

– Отлично. Мы сейчас в аэропорту, только что получили багаж. Пока! – Джудит заканчивает разговор, а я обнаруживаю себя стоящей у витрины с солнцезащитными очками.

– Извините, – говорит кто-то и, протянув руку, берет с подставки красивые очки от Шанель. В поле зрения появляется рукав пиджака и манжета рубашки с блестящей запонкой. Я читаю выгравированную на серебряной поверхности монограмму: буквы Ш и М.

Повернув голову, оказываюсь лицом к лицу с мужчиной. И едва не падаю. Ну ничего себе. Пока он разглядывает очки, я таращусь на него самым неприличным образом, путешествуя взглядом по его телу – по потрясающему телу! – и практически погрузившись в транс. Мужчина просто невозможно привлекателен: большие карие глаза, мягкие светлые волосы и сильная челюсть. Он прекрасен. Я делаю медленный выдох. Мужчина бросает на меня взгляд и улыбается, мгновенно увеличив тем самым свою привлекательность на тысячу пунктов. Мне становится жарко, и, не переставая на него пялиться, я решаю, что буквы Ш и М означают «шикарный мужчина». Боже правый, откуда же он взялся?

– Привет, – его голос звучит мягче, нежели это можно было предположить по высокому росту и мускулистой фигуре, но зато он тут же вывел меня из оцепенения.

Осознав наконец, что таращусь, я с усилием сглатываю и, смущенно улыбнувшись, отхожу на шаг в сторону.

– Прошу прощения, – говорю я и перевожу взгляд на дизайнерские очки, которые не могу позволить себе купить. Но уходить тоже не хочу, поскольку воспользоваться шансом и еще разочек украдкой поглазеть на такого мужчину пойдет на пользу любой. С Рождеством меня!

– Не беспокойтесь, – отвечает он. – Что скажете про них? – мужчина показывает на Шанель в своих руках, и я встречаюсь с ним взглядом. Он что, обращается ко мне? Оборачиваюсь через плечо посмотреть, не разговаривает ли он с кем-нибудь еще. Или к нему подошел консультант. Но нет, здесь больше никого. Только мы.

Оказывается, незнакомец спрашивает у меня. Вопросительно на него глянув, я на всякий случай показываю на себя, и он улыбается снова. Мне почти хочется попросить, чтобы он перестал так улыбаться, потому что это чересчур подкупает, а я предпочитаю оставаться неподкупной.

– Симпатичные, – пожав плечами, неуверенно говорю я. – Выбираете подарок жене? – понятия не имею, почему с языка сорвался именно этот вопрос, и краснею, когда улыбка мужчины становится проказливой.

– Я не женат.

– Извините, – снова повернувшись к витрине, я беру с подставки очки от Диор – чтобы чем-нибудь занять руки.

– Я выбираю очки для своей сестры, – положив Шанель на место, мужчина берет другие. – Завтра Рождество, а подарки купить я еще не успел. Так что у меня срочная миссия.

– У меня тоже, – чуть ли не визжу от восторга я, радуясь, что не единственная, кто спешно бегает по магазинам в последний момент.

– Тогда давайте поможем друг другу? Мне необходимо женское мнение, – мой собеседник поворачивается ко мне и держит в руках очередную пару очков. – Как вам эти?

– Она любит все броское?

– Броское? – хмурится он. Так красиво.

Взяв у мужчины очки, я случайно к нему прикасаюсь. Вздрогнув, тут же беру себя в руки.

– Вот эти крупные золотые украшения на дужках подойдут не всем, – говорю я. – Может, они и понравятся вашей сестре, но я бы предпочла что-то чуть менее кричащее, – беру другую пару и, надев, улыбаюсь. – Видите? Эти скромнее на вид – возможно, для женщины, принцип жизни которой «Все хорошо в меру», – слегка надув губы, добавляю я, и мужчина смеется. У него красивый смех – низкий и глубокий.

– Спасибо за наглядную демонстрацию, – он хочет снять очки с моего лица, но я отклоняюсь назад, и его рука замирает в воздухе. Я словно в сцене «Матрицы», а мой Шикарный Мужчина улыбается и немного хмурится одновременно. Мучительно великолепное зрелище.

Неловкое молчание длится и длится, пока наконец он не решает протянуть руку и не спеша снять с меня очки.

– Я так и подумал, – тихо говорит он, когда я медленно открываю глаза.

Не посмев спросить, что незнакомец имеет в виду, я неловко покашливаю, чтобы вернуть саму себя в реальность.