Текст книги "Спасители (СИ)"

Автор книги: Эмир Радригес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 51 страниц)

Рассказ 9. Маньяк

– Хворь – живучая тварь, – сказал Захар бойцам перед высадкой.

– Пусть она это расскажет экспансивным боеприпасам, на! – выпятился Серёга. – Если она сделана из мяса – а это так – ей пизда!

– Тем не менее, бдительности не теряйте, – сказал Олег. – Бывало, что Хворь ложила в могилы всю группу на выезде.

В конец концов, не зря же на задание отправили сразу две штурмгруппы…

– После «шаров» мне ваще похрен, на! – ответил Серёга. Артём рассмеялся. Кажется, после свалки в Штабе его тоже не особо пугала перспектива встретиться с Хворью.

Такое шапкозакидательское отношение среди бойцов Олегу не нравилось. Это плохой знак.

Нойманн не хотел давать добро на выстрел термобаром до самого последнего момента.

– Они в одном помещении! – убеждал его Ярослав. – Это – сказка! Вмазать термобаром – и дело сделано! Их всех разорвёт на куски внутри помещения!

– Кажется, Ярик, ты забыл главные правила Организации. Незаметность – это главный принцип. Иначе мы бы каждый раз использовали артиллерию в черте города. Или белый фосфор – я бы и сам не прочь укладывать тварей штабелями. Я прекрасно понимаю тебя!

– Но среди наших может из-за этого быть много потерь! И всё равно мы пошумим! А возможно тварь и вовсе ускользнёт от нас, мы же не терминаторы, чтобы не допустить косяков и работать идеально. И что тогда?

– Взрыв привлечёт внимание ВСЕХ соседей. А это – десятки видео в сети. Это вероятность утечки. Которая дорого обходится нашей Организации каждый такой раз. А чтобы не ускользнула – так окружите дом! У вас там две штрумгруппы, народу дохрена.

– Пусть «пропагандисты» спишут всё на взрыв газового баллона. И на террористов. Как обычно. Будто в первый раз работаем… Обещаю, после термобара тварь из дома не выйдет. Даю СЛОВО. Всё тогда будет идеально.

И тогда Нойманн согласился. Он и сам часто порывался использовать тяжёлое вооружение вопреки принципу Незаметности. А в этой ситуации всё действительно можно было разрулить. И Ярославу он верил…

Фургончик Ярослава остановился на обочине неподалёку. Дверцы распахнулись, выскочил Данилыч с гранатомётом на плече. Прицелился. И всадил снаряд прямиком в окно спальни на втором этаже…

Половину окон в доме тут же вышибло взрывом, полетели во все стороны стёкла и штукатурка.

– Держитесь! – прикрикнул Николаич. И на полном ходу протаранил ворота, развернул фургончик бочком, немного забуксовав в снегу.

– На выход! Бегом! – рявкнул Олег. Бойцы в считанные мгновения десантировались во двор. Ноги вязли в сугробах, но до двери они добрались всё равно достаточно быстро. Было слышно, как из комнаты наверху доносятся стоны, полные боли, и как шипит что-то нечеловеческое.

Олег несколько раз выстрелил в замок и открыл дверь.

За дверь тут же полетела граната.

Захар щёлкнул огнемётом, на конце дула загорелось небольшое пламя.

Граната взорвалась, Захар первым ворвался в тёмный коридор. За ним – все остальные.

В доме скверно пахло гнилью. На полу всюду валялся мусор. Жало не любил чистоту.

В воздухе висела пыль от взрывов.

Первым выстрелил Серёга.

Со стороны лестницы по потолку карабкалось насекомообразное нечто с порванным лицом младенца. Тварь тут же угрожающе заверещала, но получила шквал экспансивных пуль прямо в рожу. Разрывные пули пробивали тело Хвори насквозь, разворачивая глубокие дыры, вырывая куски искажённой плоти. Тварь не удержалась на потолке и шлёпнулась на пол, даже не успев обнажить свою грушевидную «плевалку».

Засвистел огнемёт Захара. Огненный ураган обрушился на визжащую тварь. Хворь вскочила и, было, ринулась прочь, утратив всякое желание биться со спецназом… но Серёга длинной очередью отстрелил той ноги. Захар подошёл ещё ближе и снова опалил тварюгу горючей смесью. Запахло палёным, и чем-то отвратительным. Кажется, Олег теперь знал, как пахнет жареный гной…

Олег и Витя бросились наверх по лестнице. Жирдяй бесцельно полз через комнату, оставляя за собой кровавые следы. Половина его лица превратилась в страшное обгорелое месиво, как и та же самая сторона тела. По полу волоклись длинные кишки, набитые фастфудом. Из ушей лилась кровь – Жало уже никогда не сможет слышать, даже если переживёт контузию и разрывы органов.

– Пакуем уебана, – сказал Олег. Маньяк был безоружен. И ему следовало бы оказать первую помощь. Если ублюдок выживет, то в комнате пыток Штаба им с удовольствием займётся Бакытбек – мастер допросов. Витя достал наручники и скрутил жирдяя. А потом достал медпакеты и занялся толстяком, хоть тот, казалось, и был совсем плох.

Тварь внизу перестала визжать. Огонь пожирал её тело.

Олег окинул быстрым взглядом комнату. На полу всюду валялись скомканные салфетки. Взрывом из шкафа разбросало коллекцию резиновых дилдо и вагин из киберкожи. Назначение некоторых других вещичек Олегу даже не было известно. На экране разбитого монитора крупным планом отображалась прибитая к стене девушка. Её пузо отвратительно и неровно вздулось. Между ног её стекали ручейки крови. И ручейки чего-то белого и прозрачного… Много белого. Кажется, это прямая трансляция из подвала.

В уголке экрана было написано: «зрители – 14 человек». «Донаты: 211 тысяч». В комментариях срочно требовали, чтобы Жало снова спустился в подвал. На что Жало отвечал им, что в данный момент совать в её шмоньку что-либо – опасно. И что он не хочет рисковать своим драгоценным членом ради вшивых двадцати тысяч рублей доната… поэтому обещал, что лучше воспользуется её разорванной кровоточащей задницей, с уже образовавшимся пролапсом, который он случайно выдернул, когда пользовался занозистым брусочком. Компромисс зрителей не особо устраивал… Народ требовал хлеба и зрелищ. Народ хотел увидеть то, чего ещё никогда не видел…

Олег спустился на первый этаж. Группа Ярослава уже подошла к ним.

– Жало на втором этаже, – сообщил Олег. – Помогите Вите оказать ублюдку первую помощь. Жало должен жить.

– Мы доставим его в лучшую реанимацию города, – пообещал Ярослав. – Водила у нас, как Шумахер…

Юра и Данилыч тут же побежали наверх.

– Идём в подвал, – сказал Олег своим бойцам, убедившись, что Хворь обращена в пепел.

Спуск в подвал оказался разу за кладовой. Когда досматривали кладовую, то в глаза бросились странные «соленья» в банках, рядом с помидорами и огурцами… Этот больной мариновал части своих мерзких порождений. Иногда порубленных на части котят, щенков. И человеческие части. Особенно он любил делать баночки, с чем-то непонятным, но на которых были наклеены надписи «яичник». С приписанными именами жертв: Маша, Лена, Люба, Вика…

– Чисто, идём дальше, – сказал Олег, отваживая бойцов от разглядываний.

Серёга проверил лестницу – вроде бы без ловушек и сюрпризов. Только датчики сработали – вероятно, установленные на случай побега.

Дверь в подвал была крепкая. Пришлось лепить на замок заряд.

Едва дверь вырвало взрывом, бойцы ринулись внутрь.

Беременная висела на стене, прикрученная верёвками. А в некоторых местах – даже прибитая массивными гвоздями. Пузо раздулось до гигантских размеров, вдвое больше, чем при обычной беременности. В нос ударил густой запах испражнений. Жало не прибирался даже у себя в комнате – чего уж говорить про подвал с жертвой… На столиках лежали грязные хирургические инструменты и секс-игрушки. Перед девушкой стояла пика, с насаженной на неё головой кошки… Олег старался не разглядывать девушку – уж больно изувечено было её тело. Не хватало некоторых частей… Олег сразу выключил камеру, поставленную посреди комнаты.

Девушка очнулась от взрывов, от шума. И теперь отчаянно молила о помощи спецназовцев, задыхаясь от боли.

– Помогите мне… Помогите… Оно… Оно шевелится у меня… внутри… Оно… ах! Мне сложно дышать… Больно… Помогите… Пожалуйста…

– И что делать, бля, – растерялся Серёга. – У неё же ща из пуза…

– Помогите… Мне больно… Не стойте просто так… Сделайте что ни будь…

– Ты же… – Артём прищурился и удивился. У него даже челюсть отвисла. – Ты же… Та самая ветеринарка… Которая угробила моего Кузю… Вот чёрт… Кошмар какой…

Губы девушки вдруг задрожали. Из уголков глаз вытекли слёзы.

– Я не хотела… Я не хотела! Я НЕ ХОТЕЛА!!

Олег выстрелил девушке в голову. Череп разлетелся от экспансивной пули вдребезги.

– Эй! – крикнул Артём. – Какого хрена! Что ты… Зачем? Я не виню её! Пофигу на Кузю! Зачем было её убивать…

– Кузя тут не при чем, блять, – сказал Олег. – Девочке уже не жить. Она умрёт.

– Какого… Пиздец… Я просто в… Может, стоило попытаться её довезти в больницу, откачать?…

– Не стоило, – ответил Захар. – Такие, как она, всё равно вешаются в итоге. Жизнь для неё была бы страшнее смерти. Да и ни одна «беременная» от Жало ещё не выживала. Хворь при рождении вырывает половину внутренних органов своими шипами…

Сказал он это и направил на беременный труп дуло огнемёта.

Живот беременной шевелился. Где-то шипы уже вспороли кожу. Вся девушка была покрыта спермой.

– Что же он с ней делал, на…

Пламя огнемёта обрушилось на девушку. Кожа покрылась пузырями. Хворь вдруг забрыкалась, разрывая матку, кишки и брюхо своими острыми кривыми конечностями. Едва высунулось наружу... Бойцы тут же расстреляли опухшее гигантское брюхо Леси.

Не дали чудовищу вырваться наружу.

Хворь истошно верещала, но из живота так и не выбралась. Сгорела в чреве, вместе со своей матерью…

Артём первым вышел к лестнице – проблеваться. За ним последовал Олег, не выдержав – запашок в подвале стоял нестерпимый.

Серёга вытянул из разгрузки пузырь и залпом осушил.

Только Захар, кажется, и бровью не повёл. Он проследил за тем, чтобы тварь обратилась в пепел.

После расправы, бойцы потушили огнетушителями небольшой пожар, и тщательно осмотрели все уголки в доме. Всё было чисто. Они справились с тварью. И теперь курили сигарету за сигаретой.

– Довольно легко всё сделали, – сказал в конце Захар абсолютно спокойным голосом. – Грамотно. С разведкой не облажались. Врага вычислили. Врага наблюдали. О враге всё узнали. Да и термобар, конечно, зарешал. Всё, как по учебнику. У маньяка не было абсолютно никаких шансов, хотя Хворь – это очень опасная хрень. Вот так и должна выглядит лёгкая рабочая смена.

Никто ему ничего не ответил. Хотелось блевать. Может, обошлось и без потерь, но назвать смену «лёгкой» ни у кого язык не поворачивался…

***

Группа Ярослава доставила Хворевое Жало в больницу, где его отлично откачали и быстро поставили на ноги. Здоровья у ублюдка оказалось много. Вероятно, сказался его странный симбиоз с Хворью… Александр Зубов – так его звали – останется инвалидом. Он ослеп на один глаз, оглох, теперь ссался под себя и питался через капельницы. Но он был жив. И он будет жить ещё долго… Поэтому, как только он пришёл в относительный порядок, его тут же забрали в Штаб. И разместили в пыточной камере самого главного садиста Организации. Бакытбек едва ли не визжал от радости. Работки ему давно не подсыпали, а тут – даже такой случай – в руки попался почти что коллега. А перед коллегой, конечно, нельзя было никак ударить в грязь лицом. Бакытбек продемонстрировал Зубову весь свой профессионализм. И даже сквозь стальные двери можно было услышать крики…

Зубову было тридцать четыре года. С самого раннего детства он отличался избыточным весом. За что его жутко травили сверстники. В школьные годы психику мальчика и удалось сломать. Зубов замкнулся в себе. Забросил учёбу в колледже. Погрузился в бескрайний мир интернета. Друзей у него не было совсем – Зубов страдал от тяжёлой формы социофобии. И практически до тридцати лет оставался девственником, от чего чертовски сильно страдал. Плотские мучения смягчал просмотр порно. Сначала обычное. Но с каждым годом – всё более изощрённое. А потом закончилась порнуха. Извращённая душа требовала чего-то нового.

Зубов часами проводил в поиске новизны. Новых способов получения удовольствия. Закупался редкими игрушками.

Так он нашёл на тёмных просторах Сети группу людей, торгующих частями Хвори. Разумеется, больная фантазия Зубова тут же вспыхнула ярким пламенем желания…

Заражение не пошло по всему телу. Оказались поражены только органы репродуктивной системы. Неясно, почему зараза не стала распространяться дальше. Однако пока Зубов лежал в больнице – инфекция поползла дальше.

Похоже, что инфекция просто не успевала пойти дальше из-за злоупотреблений, которыми ублюдок занимался с завидной регулярностью…

Бойцы штурмгруппы Олега ещё долго видели перед глазами тот самый подвал. И ещё не раз им приснится сон, в котором изувеченная девушка просит о помощи…

Автор: Эмир Радригес (Даниил Авдеев)

На вдохновение:Сбер 4276 6735 5880 1026

Глава 41

Последние несколько дней на улицах города было относительно тихо. Если где-то и появлялось что-то сверхъестественное – на вызовы отправляли другие штурмгруппы. Группа Олега же наконец расслабилась. Бойцы целыми днями разговаривали, травили байки, пили кофе, и пытались выяснить, где же в городе продаётся самая лучшая шаурма. Что не могло обойтись и без некоторых кишечных приключений, к забаве Серёги – у того-то кишечник был матёрый и закалённый, потому хохотал он больше всех.

Последняя смена с поимкой маньяка была особенно тяжёлой психологически. Олег насмотрелся дерьма, и теперь по ночам его преследовали кошмары. Всё это ведь ещё наслоилось на психические атаки огненных шаров, которые вскрыли в голове старые раны, с таким трудом заштопанные психотерапией. Артём тоже был сам не свой. Самый впечатлительный в группе, да ещё и попал под раздачу – остальным-то относительно свезло.

Михаила похоронили с почестями. Олег присутствовал на кладбище, как его непосредственный командир. Родственники Миху любили. Знали бы они, кем на самом деле он работал. Разорванное пополам тело, разумеется, никому не показывали. Останки запаяли в свинцовый гроб.

– Расскажите, как он погиб… – подошла к Олегу жена Михи после похорон.

– Отважно обороняясь. Но боевики бросили гранату прямо на его позицию, – соврал Олег.

Группе придали новобранца в замену погибшего Михаила – Абдуллу. Смуглый, с чёрной кучерявой бородой, худощавый. Воевал на ближнем Востоке. За кого – не сказал.

Олег подумал, что Антохе из штурмгруппы Ярослава с бородачом лучше не видеться, ведь тот служил в Сирии и, бывало, равнял позиции радикалов с землёй. Мало ли, подерутся ещё… Серёга тут же принялся доёбываться до новоиспечённого моджахеда. То водочки предлагал, то шмат сала, мол, сыра козьего не хочешь? Чуть не подрались, разнимать пришлось. В общем, чего-то не задалось знакомство…

– Ты же понимаешь, что перед своими ничего скрывать не надо? – спросил у того Олег, когда они с Абдуллой оказались наедине. – Недомолвки ведь напрягают парней. У них доверия не вырабатывается. Мы тут все свои, друг друга прикрываем. Всегда лучше правду говорить, а не отпираться. Ребята уже думают, что ты террорист.

– Уже – нет, – сказал тогда Абдулла. – Время идёт, а люди меняются.

– Надо было так ребятам и сказать, Абдулла.

– Э-э… – махнул тот в ответ рукой. Оправдываться он, видимо, очень не любил.

Ночевал Олег всё так же в казармах Штаба. Дома не появлялся уже давно. Да и незачем было. Все удобства находились рядом, и спортзал, душ, в столовой неплохо кормили, а утром можно было не тратить лишний час на дорогу – этот час можно было потратить в кабинете психотерапевта, ведь командир с отъезжающей кукухой – хреновый командир.

В свой выходной Олег наведался в пыточную камеру к Бакытбеку, благо, имел доступ в ту секцию, как командир штурмовиков.

– Чё пришёл? – с порога же рыкнул Баха.

– Хочу посмотреть, что ты сделал с Хворевым Жалом.

Грузный узкоглазый палач тут же расплылся в улыбке.

– Ну, пойдём.

Посреди пыточной камеры на цепях был подвешен жирный маньяк. От него дурно пахло… Увидев, что к нему снова наведались гости, жирдяй тут же беспокойно задышал, забегал своими поросячьими глазками, заскулил.

– Ну чего ты заметался? – заботливо поинтересовался у того Баха, а Олегу сказал. – Он теперь не Хворевое Жало. Он просто – Кусок Дерьма. Так что называй его только по имени. Я не люблю, когда моих… пленников не уважают.

– Договорились, – кивнул Олег.

– Кусок Дерьма! – сказал Баха. – Расскажи, кто ты такой?!

– Я… Я – Кусок Дерьма!... – едва ли не расплакался маньяк. Олег не удержался и хохотнул. Похоже, палач пересмотрел Игру Престолов. Баха на смеющегося Олега посмотрел осуждающе, но решил не выделываться.

– Что с ним будет? – спросил Олег.

– Подохнет, – сказал Баха. Маньяк заскулил ещё сильнее, слёзы текли по его прыщавому лицу. – Да-да! Подохнет! В страшных муках! ХА-ХА-ХА!!!

Олег был удовлетворён результатами пыток. Жало… то есть, Кусок Дерьма, получил свою заслуженную порцию возмездия.

– И как ты его довёл… до такого состояния?

– Я обкалывал его своими препаратиками! – рассказывал Баха. – Формулы веществ я разработал с «ботаниками». У-у! Отличная вещь! Вызывает галлюцинации. Почти что психоделик. Только максимально паршивый. Короче говоря, приносит бэд трип. На разных эмоциях – смотря что, вколоть. Есть обычный страх – но это скучно. Да и сердце может остановиться. Мне вот больше всего нравится Горе. О-о! Пленные ненавидят Горе. Они готовы удушиться цепями, лишь бы не испытывать его. Отвратное чувство, самое болезненное…

Баха показал на колбочки с надписями в шкафчике.

– Тоска – тоже классная штука. Безнадёга – козырь. Может, даже похуже Горя. Но от неё можно и ласты склеить. Она разрушает волю, травмирует душу… Похожа на то, что сновидцы в Глубинах встречают…

– Всё сделали препаратики?

– Не только. Требуется тонкая работа. Я нашёл его психотравмы. И надломил их ещё сильнее! Просто выдернул его ментальные кишки на изнанку, ха!

Маньяк разрыдался.

– Помогите! Остановитесь!...Не надо! – сказал он. Баха ударил жирдяя в живот.

– Заткнись!

И маньяк заткнулся.

– Он больше не человек, – продолжил Баха. – А слизняк безвольный и страдающий. Минуты для него длятся, как недели… Ну и с телом, конечно поработал. С нервными окончаниями его поигрался. У меня вон сколько инструментиков, – Баха с гордостью показал на металлические штуковины различных форм и неведомых Олегу назначений. – Но воздействовать на тело скучно. Так каждый дилетант сможет. Совсем другое дело – душа…

– Профессионально, – кивнул Олег. Баха даже фыркнул. «Профессионально»… Простым смертным не понять его увлечений. – А кто его приговорил? Официально уже сказали – убивать?

– Да нет же, – открестился Баха. – Он сам себя приговорил. Кусок Дерьма же поражён Хворью. Раньше он дрочил так много, что она выходила наружу. А сейчас после больницы, после камеры пыток, он лишился такого удовольствия на долгий срок. Вот зараза и распространяется теперь по телу, как оказалось... Кишки вот уже почти съедены. Недолго ему осталось.

– Вот как… И что с ним будет? Он обратится в Хворь?

– Да, – ответил палач как-то грустно. – И тогда я с ним расстанусь. Его заберут в секцию содержания. И будут отщипывать по кусочку. Чтобы изучать. Живая Хворь, в конце концов – это редкость. Слишком опасные твари, чтобы брать их живыми… Но тут нам повезло.

Перед уходом Баха предложил Олегу присоединиться к пыткам. Предложил научить его некоторым приёмчикам. Но Олег отказался. Зрелища и рассказов палача ему хватило. Леся казалась теперь отомщённой, на душе немного полегчало.

Ещё Олег общался со сновидцами. В конце концов, эти ребята спасли ему жизнь. Было интересно, сможет ли он научиться «ясному свету». Этот навык оказался бы очень полезен для бойца штурмгруппы, ведь нередко приходится сталкиваться с порождениями Изнанки.

– Ясному Свету вряд ли ты сможешь научиться прямо сходу, – ответил Сташкевич. – Это не каждому дано.

– Да что там, – добавил Лобов. – Даже осознанным сновидениям не каждый может научиться даже после многих лет занятий. Иначе бы сновидцев набирали так же, как и штурмовиков… без обид, не так выразился, наверное…

– Да ничего, в штурмы набирают всех подряд, – отмахнулся Олег.

– Не согласен по поводу Ясного Света, – сказал Хамидулла. Самый смелый сновидец Штаба, единственный из всех, кто зашёл в «бездну» и вернулся обратно. – Буддийские монахи достигали дхъян. При правильной практике – эти состояния можно достичь любому. А Ясный Свет – это часть ниммиты. Преддверье дхъяны, только направленное вовне – лучом света.

– Что? – поморщился Олег. – А по-русски?

– Дхъяна – это «кайфовое» состояние, – сказал Сташкевич. – Там много уровней… Но для Ясного Света достаточно и первого. Потому что перед тем, как практикующий попадёт в дхъяну – он увидит перед собой приятный свет. Этот свет называется ниммитой. За ниммитой люди часто бегают, как за приманкой, начинают пытаться её «форсировать». А ниммита от такого «убегает». И исчезает. Поэтому часто люди не могут попасть в дхъяну. Те, кто научится владеть своим желанием и проигнорировать ниммиту – получит усиление ниммиты. А значит усилится и Ясный Свет. Такой потом научится направлять ниммиту. И направив её не вовнутрь себя, а вовне – получит Ясный Свет. Лучшее оружие, против чудовищ. Ясный Свет испепеляет тварей Изнанки окончательно и бесповоротно.

– Любопытно… То есть, достаточно сидеть и медитировать часами? – спросил Олег.

– Теоретически – да, – сказал Лобов. – Но как ты много даже среди медитирующих видел достигших хотя бы первой дхъяны?

Олег пожал плечами. Он и обычных-то медитирующих не видел.

– Да и к тому же… Нужно не просто научиться ниммиту направлять вовне. Нужно ещё делать это по щелчку пальцев! – показательно щёлкнул Лобов. – Ты же во время боя не будешь иметь возможность сесть в позу лотоса. Там нужно войти в это состояние мгновенно. А такое уж точно не каждому под силу!

– Но попробовать стоит, – сказал Сташкевич. – Вдруг ты имеешь талант. Начни медитировать. Мы тебя научим, как делать это продуктивней всего. Если таланта даже нет – медитации отлично очищают разум от грязи, а ты уже, насколько я знаю, задрал нашего штатного психотерапевта!

– Это точно, – кивнул Олег.

– Свет медитации можно направлять и внутрь себя, – добавил Сташкевич. – От этого света отваливаются твари, которые к тебе прицепились из астрального мира. Твари, которые вызывают депрессии и помешательства. Этим зачастую и обусловлена доказанная эффективность медитаций, которая выше топовых антидепрессантов. Астральные паразиты отваливаются от тебя. Они не любят пристального внимания. Которое ты направляешь в тело.

– С этим связаны и усиления тревожности во время таких медитаций у новичков – твари начинают тебя пугать. Чтобы ты перестал медитировать и дал им дальше сосать с тебя силы.

– А расскажите про астральный мир, – сказал Олег. – Что это такое? И чем он отличается от Изнанки? Я слышал, что Хамидулла столкнулся в глубинах с чем-то… Особенно опасным.

– Да, – кивнул Сташкевич. – Он столкнулся там с самим сатаной…

– Серьёзно?

– В те времена Закулисье – мир снов – окутало мраком. В тот период человечеству снились ужасные сны, кошмары. Всем. Всё дело в том, что Он вырвался из своих глубин, – у Сташкевича, кажется, побежали по спине мурашки от воспоминаний. – Он пробрался даже в Верхнее Закулисье. Территория, где все пребывают каждую ночь – в обычные сны. Тогда психиатрические больницы заполнились пострадавшими…

– Астральный мир делится на «зоны», – пояснил Лобов. – Чем глубже – тем хуже. Тем тяжелее там выжить в осознанных снах. Глубже Верхнего Закулисья – «лиминальные пространства» – стабильные в каждом сне. Может, у тебя есть места во снах, которые в каждом сне – одинаковые? Хотя сон сам по себе – переменчив… Вот это и были лиминальные пространства. Дальше идёт «поднебесье», где уже опасно. «Гладь». Тут уже хана без навыков медитации…

– Даже базовые навыки медитации помогут уцелеть, если ты случайно забредёшь не туда, – добавил Сташкевич. – Потому что медитация учит «расцепляться». Если ты можешь силой воли перестать грустить или бояться, или тосковать – тогда ты молодец. А если не можешь – в глубинах тебе конец.

– Да, – кивнул Лобов. – Те, кто болен депрессией – были хотя бы в «глади». Но не помнят этого просто. Занесло их туда случайно – мы за всеми уследить не можем… Твари, обитающие там, отщипывают от души важный кусочек.

– Дальше «глади» идёт «ледяное течение», – сказал Сташкевич. – Там голодных мразей ещё больше. Неопытные оттуда возвращаются только в психушку прямиком. Или превращаются в Одержимых. Которых потом вы и убиваете…

– Вот как… – теперь Олег знал, откуда берутся самые частые противники штурмгрупп.

– Дальше идёт «дно». Но «дно» не потому, что дальше ничего нет. А потому, что глубже не рискуем погружаться даже мы. На «дно» мы погружаемся только на экзамене-прочности. И то – большой группой. И оправляемся после такого заныра с неделю…

– Потом идут «тёмные воды», – сказал Лобов. – Королевство падали. Гниль триллионов некогда живших существа обитает там… Там страшно. Невыносимый ужас. Безнадёжность охватывают тебя. Ясный Свет теряется в её тьме… Да, Хамидулла? Рассказывай! Ты же единственный, кто проходил мимо «тёмных вод»!

– Да, – Хамидулла пожал плечами, будто это было что-то обыденное. – До «бездны» мы добрались тогда с трудом. Это был океан боли. Растеряли много сновидцев по пути. Мы искали Его. Он обитал в самом глубоком уровне. А с бездны мы вернулись только вдвоём. Когда победили Его. Мы сделали невозможное…

– И что же там было? – спросил Олег. – Как вы вернулись?

– Мы приняли бездну такой, какая она есть, – коротко ответил Хамидулла.

– Они достигли просветления! – выпалил Сташкевич. Сам Хамидулла ни за что бы не стал рассказывать. – Травматически постигли! Буддийское! И стали ангелоподобными. Они теперь вообще ничего не боятся. Они не люди, нахрен, потому что столкнулись с самой Чернотой. И одолели её! Представляешь?! Ты бы смог одолеть свою-то собственную черноту на душе, а? А они справились с Чернотой всего мира…

– Да, рассказывали, что над их головами даже вспыхнули нимбы, – сказал Лобов. Хамидулла вздохнул и сказал:

– Главное – это много медитировать. Практиковать. И этого смог бы достичь каждый. Просто у остальных не было так много практики…

– Они порвали сатану, как тряпку! – сказал Сташкевич. – И заперли его в тюрьму, в особое пространство. И назвали его Люком номер «сорок шесть». Если увидишь во снах такой люк – не вздумай открывать…

– Обратно они вдвоём пришли уже совершенно другими, – сказал Лобов. – Граница с Изнанкой всё-таки… Дальше «бездны» уже совсем «не-жизнь». Если Закулисье ещё можно считать чем-то «родным», то Изнанка – это уже абсолютно чуждое нам пространство. Поэтому никто не может объяснить, что же это такое. Изнанка…

– Сектанты объясняют, между прочим, – возразил Сташкевич.

– Но каждый – на свой лад. Все они правы. И не правы одновременно.

– Огненный Шар сказал мне, что человечеству тоже конец, – вспомнил Олег. – Уж не из Изнанки выйдет этот «конец»?

– Вполне, – сказал Сташкевич. – Цивилизации погибали, столкнувшись с чем-то неизведанным. С чем-то, что их всех уничтожало. На эту роль претендует лучше всего Изнанка. В этом и состоит наша главная задача в Организации. Не дать человечеству прикоснуться к Изнанке…